Создатель звезд

Это не было бы ошибкой, будь тот коллективный разум расы, который регулярно активизировался под влиянием общего излучения, разумом гораздо более высокого уровня, чем его собственный. Но этого не было. Было всего лишь объединение способности восприятия, мышления и желания подобных друг другу «облаков». Таким образом получалось, что грандиозная преданность марсиан безрассудно тратилась на то, что по своему качеству было не больше, чем они сами в ментальном измерении, но с увеличенной массой.

Марсианин, или «индивидуум-облако», подобно человеку-животному имел сложный набор природных инстинктов. Ночью и днем, в заведенном порядке, он был вынужден выполнять растительные функции по всасыванию химикалий из грунта и поглощению энергии от солнечных лучей. Воздух и воду он также с жадностью потреблял, хотя и поступал с ними, разумеется, на собственный манер. У него были свои характерные инстинктивные импульсы для передвижения собственного «тела», как при движении вперед, так и для управления. Марсианская цивилизация обеспечила и дополнительное применение для этих способностей, как в практике сельского хозяйства, так и в замысловатых и удивительно прекрасных танцах и гимнастике «облаков». Потому что эти идеально гибкие существа радовались при построении красивых воздушных фигур, образуя ритмично развевающиеся вымпелы, спирально переплетаясь друг с другом, собираясь в непрозрачные сферы, кубы, конусы и всевозможные фантастические переплетения. Многие из этих движений и форм имели глубокий эмоциональный смысл в отношении их жизненных процессов и исполнялись с религиозным пылом и серьезностью.

Марсианин имел также эмоции страха и неуживчивости. В отдаленном прошлом они бывали часто направлены против враждебных собратьев его же собственной породы; но поскольку раса стала объединенной, они находили выражение только по отношению к другим типам жизни и к неживой природе. Инстинктивная стадность была, разумеется, чрезвычайно развита у марсиан за счет инстинктивной самоуверенности. Сексуальность у марсианина отсутствовала; и у него не было партнеров при репродуцировании. Но его побуждение слиться и физически, и ментально с другими индивидуумами и оказаться в состоянии суперразума заключало в себе то, что служило характеристикой секса у человека. Родительские стремления – точнее, их некая разновидность – были ему знакомы; но их едва ли можно было так называть. Он стремился лишь выделить из своей системы избыток живой материи и поддерживать гармонию с новыми индивидуумами, сформированными таким способом, так же, как он обычно поступал с любым другим индивидуумом. Он знал не больше о человеческой привязанности к детям как потенциальным многообещающим личностям, чем о тонких и трудноуловимых взаимоотношениях мужских и женских характеров. Однако ко времени первого вторжения репродуцирование было значительно ограничено, потому что планета была полностью заселена, а каждый «индивидуум-облако» был потенциально бессмертен. Среди марсиан не было понятия «естественной смерти», не было и спонтанной смерти от старости. Обычно входящие в облако элементарные организмы восстанавливали себя репродуцированием своих составных частей. Конечно, болезни существовали, и часто они бывали фатальными. Главной среди них была чума, соответствующая земному раку, при которой элементарные группы теряли свою чувствительность к излучению, так что продолжали жить как примитивные организмы и воспроизводиться без каких-либо ограничений. А поскольку они при этом неизбежно становились паразитами по отношению к не пораженным соединениям, то «облако» погибало.

Подобно высшим видам земных млекопитающих, марсиане имели сильно стимулирующую их любознательность. Кроме того, имея стремление к удовлетворению множества практических потребностей, как итогу развития их цивилизации, и будучи чрезвычайно хорошо оснащены природой для физических экспериментов и микроскопии, они достаточно далеко продвинулись в естественных науках. В физике, астрономии, химии и даже в биохимических процессах человек не смог бы научить их ничему новому.

Широкое собрание марсианских знаний потребовало для своего накопления многих тысячелетий. Все его стадии и его нынешние достижения были записаны на огромных свитках бумаги, сделанной из растительной ткани, и хранились в библиотеках, построенных из камня. Потому что марсиане, как ни странно, стали искусными каменщиками и покрыли большую часть своей планеты зданиями легкой ажурной конструкции, такими какие совершенно невозможно встретить на Земле. У них не было нужды в зданиях для жилья, за исключением арктических регионов; но как мастерские, зернохранилища и всякого вида склады, эти здания стали марсианам совершенно необходимы. Более того, эти чрезвычайно слабые существа находили особое удовольствие в обработке твердых веществ. Даже их самая утилитарная архитектура была украшена различными видами орнаментов и замысловатых рисунков, в виде готики или арабесок там, где изящество тонких линий казалось издевательством над твердой субстанцией камня.

Ко времени вторжения марсиане все еще продвигались в интеллектуальном развитии, и, разумеется, то, что они смогли покинуть свою планету, произошло благодаря достижениям в теоретической физике. Им было давно известно, что мельчайшие частицы на верхней границе их атмосферы на рассвете и на закате могут быть отнесены в космическое пространство давлением солнечных лучей. И со временем они придумали, как использовать это давление – по тому же принципу, как ветер используется при плавании под парусами. Они придумали, как, составляя из самих себя сверхмикроскопические единичные элементы, использовать для передвижения гравитационные поля Солнечной системы, по аналогии с тем, как киль и рулевая система судна позволяют управлять движением на воде. Таким образом, они оказались в состоянии проложить курс к Земле как армада сверхмикроскопических кораблей. Достигнув земного неба, они реформировали себя в виде облаков, проплыли через плотный воздух к горной вершине и слезли вниз, как пловец может спуститься по лестнице под воду.

Подобное достижение было связано с очень сложными расчетами и новыми открытиями в области химии, особенно важными для сохранения жизни при перелете и в условиях чужой планеты. Этого никогда бы не удалось сделать, если бы они не были существами с широкими и точными знаниями о природе физического мира. Но хотя марсиане так успешно продвинулись в «естественных науках», они чрезмерно отставали во всех тех областях, которые можно было бы назвать «духовными познаниями». Они имели очень скудное представление о собственном разуме и еще меньшее – о месте разума в космосе. Хотя они и были, в некотором смысле, высокоинтеллектуальными созданиями, у них при этом совершенно отсутствовал интерес к философии. Они едва осознавали и еще менее энергично решали проблемы, с которыми весьма часто сталкивались даже Первые Люди – хотя так же безрезультатно. Для марсиан не было загадки в различии между реальным и кажущимся, или в отношениях единичного и множественного, или в состояниях добра и зла. Не бывало случая, чтобы они критиковали собственные идеи. Они были искренне устремлены к прогрессу марсианского сверхиндивидуума. Но, представляя собой сверхмикроскопические единичные элементы, они никогда серьезно не обдумывали, что должно составлять индивидуальность и ее прогресс. А такая идея, что они могут быть также в долгу и по отношению к существам, не входящим в марсианскую систему излучающих существ, оказывалась им недоступной. Потому что, хотя и очевидно, они были весьма наивными и подверженными самообману, они не имели способности понять это и не имели для этого никакого желания.

4. Заблуждения марсиан

Чтобы понять, как марсиане впали в самообман и как, в конце концов, они были погублены собственным безумным желанием, надо бросить взгляд на их историю.

Цивилизованные марсиане образовали множество обособленных племен. Одно из этих племен в далеком прошлом конкурировало со многими другими племенами того же самого вида и даже уничтожало их. При содействии общей перемены климата оно также истребило и почти все племена из фауны, в значительной степени напоминавшей земную, и таким образом сильно сократило растительность, которая впоследствии должна была понадобиться этим существам и оберегаться ими с особой тщательностью. Такая победа этого племени произошла отчасти благодаря его гибкости и разумности, отчасти благодаря удивительной и напористой ярости, отчасти благодаря такой способности испускать и улавливать излучение, которая позволяла ему действовать с координацией, невозможной даже и для наиболее стадных животных. Но, как было и с другими племенами в биологической истории, способность, с помощью которой оно обрело триумф, со временем стала источником его слабости. Когда племя достигло стадии, соответствующей первобытной человеческой культуре, одна из его рас, добившаяся еще большей степени радиоволновой связи и физического единства, оказалась способной вести себя как отдельная живая единица – и благодаря этому преуспела в уничтожении всех своих соперников. Расовый конфликт упорно продолжался многие тысячи лет, но как только привилегированная раса развила вот такое, почти абсолютное, совпадение желаний, его победа была окончательно утверждена восторженным истреблением врага.

Но даже после этого марсиане страдали от психологических эффектов их победы на исходе эпохи расовых войн. Та чрезмерная жестокость, с которой были уничтожены другие расы, входила в конфликт с благородными порывами, старательно прививаемыми цивилизацией, и оставила шрам на сознании победителей. При самозащите они старались убедить себя в том, что поскольку они значительно превосходили остальных, то уничтожение «низших» было почти священным долгом. И их уникальная ценность, уверяли они, состояла в их уникальной способности к манипуляции с излучением. С этого момента возникла прискорбная лицемерная традиция и культура, которые окончательно разрушили это племя. Марсиане долгое время верили, что физической основой сознания обязательно должна быть система элементарных организмов, непосредственно чувствительная к «неземным», эфирным вибрациям, и что организмы, зависимые от физического контакта их частей, были слишком большими и грубыми, чтобы вообще обладать каким-то опытом. После эпохи расового истребления они попытались убедить себя, что совершенство или этическое богатство любого организма зависит от степени сложности и единства его излучения. Век за веком они усиливали свою веру в эту вульгарную доктрину и развивали к тому же еще и систему совершенно нелепых заблуждений и иллюзий, построенных на абсурдной и необузданной страсти к излучению.

Потребовалось бы слишком долго рассказывать обо всех этих малозначащих фантазиях и искусных способах, с помощью которых все они были объединены в единое тело разумного знания. Но по крайней мере об одном факте следовало бы упомянуть, потому что он отчасти играл существенную роль в борьбе с человеком. Разумеется, марсианам было известно, что «твердая материя» была твердой благодаря силе взаимного сцепления мельчайших электромагнитных систем, называемых атомами. Поэтому теперь твердость для них имела почти тот же смысл и уважение, что и воздух, дыхание, душа имели для раннего человека. То, к чему более всего физически тяготели сами марсиане, имело квазитвердую форму, и поддержание этой формы было изнуряющим и трудным. Эти факты объединялись в марсианском сознании со знаниями о том, что жесткость форм была, кроме всего, результатом взаимного сцепления электромагнитных систем. Таким образом, жесткость была наделена особой святостью. Это суеверие постепенно вылилось, благодаря нескольким многозначительным с точки зрения психологии случаям, в фанатичное восхищение всяким прочным материалом, но особенно твердыми кристаллами, а из них более всего – алмазами. Потому что алмазы были чрезвычайно прочны, и в то же время, как излагали это сами марсиане, алмазы были самыми восхитительными манипуляторами с эфирным излучением, называемым светом. Каждый кристалл алмаза был по этой причине высочайшим олицетворением возбужденной энергии и вечного равновесия космоса и должен быть глубоко почитаем. На Марсе все имевшиеся алмазы были выставлены на солнечный свет на остроконечных частях всех священных сооружений, и сама мысль, что на соседней планете могут быть алмазы, которые не имеют соответствующего почтения, была одним из мотивов вторжения.

Так марсианский ум, невольно сбитый с правильного пути развития, впал в расстройство и еще фанатичней стремился всего лишь к призракам своей цели. На ранних стадиях этого расстройства лишь излучение считалось непогрешимым признаком разумности, а весь комплекс излучения считался непогрешимым критерием меры ее разумности. Но потихоньку, постепенно различия в понятиях «излучение» и «интеллект» стали почти неуловимыми, и единение системы посредством радиоволн ошибочно стало считаться признаком наличия сознания.

Этой идеей марсиане напоминали нечто такое, чем были Первые Люди в течение периода дегенерации, когда были преданными самой идее движения; но при этом была и разница. Потому что разумная деятельность марсиан все еще была созидательной, хотя результаты ее подвергались суровому переосмыслению в плане «духа расы». Каждый марсианин был лицом двойной индивидуальности. Он иногда бывал не только личностью с обособленным сознанием или личностью с сознанием расы, но более того, даже как отдельная личность он был своеобразно отделен от себя. Хотя его практическая приверженность сверхиндивидуализму и была абсолютной, так что он осуждал или игнорировал все мысли и побуждения, которые не могли бы ассимилироваться с общественным сознанием, он фактически имел и такие мысли, и такие стимулы, хотя это и было в глубочайших тайниках его существа. Он очень редко замечал, что на самом деле имеет их, и всякий раз, когда замечал это, был потрясен и напуган; однако он имел их. Они порождали периодические, иногда почти регулярные, критические замечания в отношении его, считавшегося вполне непогрешимым, жизненного опыта.

В этом заключалась величайшая трагедия духа обитателей Марса. Марсиане во многих отношениях были чрезвычайно хорошо обеспечены всем необходимым для прогресса разума и для истинно духовного предприятия, но из-за насмешки судьбы, которая склонила их выше всего ценить единство и единообразие, они почти на каждом шагу ввергались в непрестанные противоречия со своим собственным мятущимся духом.

Весьма далекий от того, чтобы превосходить разум отдельного индивидуума, коллективный разум, который довлел над каждым марсианином, в большинстве случаев был значительно ниже разума этого индивидуума. Он начал доминировать в период кризиса, требовавшего суровой военной координации; и хотя со времен той далекой эпохи он совершил огромный интеллектуальный прогресс, все равно оставался в своей основе воинственным разумом. Его характер был чем-то, находящимся между образом мыслей фельдмаршала и бога древних иудеев. Известный английский философ однажды описал и прославил вымышленные корпоративные черты государства, назвав это сочинение «Левиафан». Марсианский «сверхчеловек» был Левиафан, наделенный сознанием. В этом сознании не было ничего, кроме того, что легко ассимилировалось и согласовывалось с традицией. Поэтому коллективный разум интеллектуально и культурно всегда отставал от нужд времени. Только в отношении практики социальной организации он продолжал держаться на одном уровне со своими собственными индивидуумами. Интеллектуальный прогресс всегда инициировался отдельными индивидуумами и вторгался в общественное сознание только тогда, когда заметное количество индивидуумов попадало под личное влияние этих нескольких пионеров. Само коллективное сознание инициировало прогресс только в социальной и военной сферах и в сфере экономики.

Новые обстоятельства, с которыми они столкнулись на Земле, устроили разуму марсиан превосходное испытание. Потому что уникальное предприятие по захвату нового мира потребовало чрезмерных напряжений как коллективной, так и личной активности и таким образом привело к мучительным конфликтам с отдельными разумами самих индивидуумов. Потому что в то время, как все это предприятие было, по существу, коллективным, а к тому же и военным и требовало очень жесткой координации и единства действий, чрезвычайная новизна окружающей обстановки требовала активного участия всех индивидуальных сознаний. Более того, марсиане столкнулись на Земле со многим, что смешало все их базовые предположения. И в отдельные моменты прояснения своего индивидуального сознания они иногда осознавали этот факт.

Глава IX. Земля и Марс

1. Вторые Люди в тупике

Вот такими были существа, вторгшиеся на Землю, когда Вторые Люди собирались с силами для великого и смелого предприятия в области искусственной эволюции. Мотивы вторжения были как экономические, так и религиозные. Марсиане искали воду и растительную материю; но они к тому же затеяли «крестовый поход» с идеей «освободить» земные алмазы.

Земные условия были неблагоприятны для нападавших. Чрезмерная гравитация беспокоила их гораздо меньше, чем можно было бы ожидать. Только находясь в самых концентрированных формах, они ощущали ее гнетущее действие. Но более пагубным была плотность земной атмосферы, которая очень болезненно сжимала слабые составные частички живых облаков, мешая их жизненным процессам и тормозя все их движения. В своей родной атмосфере они с легкостью носились туда-сюда на весьма значительной скорости, но вязкий земной воздух затруднял их движения, как под водой затрудняются движения птичьих крыльев. Более того, благодаря своей чрезвычайной подъемной силе, когда были в состоянии отдельных облаков, они едва ли были способны опуститься ниже горных вершин. Избыток кислорода также был источником страданий: он приводил их в лихорадочное состояние, которое они с трудом превозмогали. Но еще более опасной была высокая влажность атмосферы, как благодаря своему разряжающему действию на магнитные свойства элементарных организмов, так и из-за сильных проливных дождей, воздействующих на физиологические процессы «облаков» и вымывавших на землю множество химических веществ из их состава.

Пришельцам также приходилось справляться и с паутиной передающих сообщения радиоволн, постоянно окутывавших планету и вступавших во взаимодействие с их собственными органическими системами излучения. До какой-то степени они были подготовлены к этому, но «радиолуч» столь близкого диапазона сбивал их с толку, путал и, наконец, направлял их мысли в определенную сторону, так что они спешно улетели на Марс, оставив множество своих элементов рассеянными в земной атмосфере.

Но армии пионеров (или отдельным составляющим ее индивидуумам – на протяжении всего путешествия оно управлялось объединенным сознанием) было много о чем рассказать дома. Как и ожидалось, на той планете существовала богатая растительность и еще было чрезмерное изобилие воды. Водились животные с плотным массивным телом, напоминавшие по типу фауну доисторического Марса, но в большинстве своем двуногие, прямоходящие. Эксперимент показал, что эти существа умирают, если их разорвать на куски, и что хотя солнечные лучи вызывают реакцию в их зрительных органах, они не имеют непосредственной чувствительности к излучениям. Поэтому, безусловно, они лишены сознания. С другой стороны, земная атмосфера была постоянно наполнена «живым» излучением жесткого, некогерентного типа. И все еще не выяснено, были ли эти грубые эфирные излучения естественным явлением, не более чем небрежными проявлениями космического разума, или излучались каким-либо земным организмом. Но было основание предполагать, что имело место последнее и что эти обладавшие плотным телом организмы использовались каким-то скрытым земным разумом в качестве инструментов, потому что существовали построенные здания и сооружения, внутри которых находилось множество двуногих. А кроме того, неожиданно мощная концентрация излучения на поверхности «облаков-марсиан» подсказывала о враждебном его характере. После такого действия была предпринята карательная акция, и многие здания и двуногие были уничтожены. Физические основы такого рода земного разума еще следовало открыть. Он абсолютно отсутствовал у земных облаков, потому что они оказались нечувствительными к излучению. Так или иначе, вполне очевидно, что разум этот весьма низкого уровня, потому что его излучение было в очень слабой степени систематическим и, разумеется, очень несовершенным. В одном из зданий был найден один или два крошечных алмаза. Не было никаких признаков, что к ним относятся с надлежащим уважительным поклонением.

Со своей стороны земляне остались в полном недоумении от чрезвычайных событий этого дня. Некоторые в шутку предположили, что, поскольку эта странная субстанция вела себя крайне злопамятно, это, должно быть, живое и обладающее сознанием существо, но никто не принял такое предположение всерьез. Было, однако, ясно, что это существо рассеивалось под действием излучения. Это, по крайней мере, было очень важным элементом практического знания. Но теоретические знания о реальной природе облаков и их месте во вселенском порядке на данный момент полностью отсутствовали. И это обстоятельство сильно тревожило расу, обладавшую столь развитым познавательным интересом и блестящими научными достижениями. Казалось, что это сотрясает все основы глобальной системы знаний. Многие откровенно надеялись, несмотря на унесенные в первом вторжении жизни, что скоро представится новая возможность для изучения этих удивительных объектов, которые не являлись полностью газообразными и не были совсем твердыми, не были (судя по внешнему виду) органическими, однако были в состоянии вести себя таким образом, который давал повод предполагать наличие в них разума.

И возможность вскоре представилась.

Через несколько лет после первого вторжения марсиане появились вновь, и со значительно большими силами. Более того, на этот раз они были устойчивы к тому неприятному излучению, которым на них воздействовали люди. Действуя одновременно со всех горных массивов Земли, они начали иссушать крупнейшие реки у самых их истоков и, продвигаясь дальше по территории, заполонили дикую местность и сельскохозяйственные земли, обдирая каждый лист. Они опустошали долину за долиной, будто бесконечные тучи саранчи, так что целые страны остались без зеленой былинки. Трофеи переправлялись на Марс. Мириады элементарных организмов, специализированных для транспортировки воды и пищевых продуктов, каждый из которых был нагружен несколькими частичками сокровищ, были отправлены на родную планету. Движение происходило бесконечно. Тем временем основное «тело» марсиан продолжало продвижение и грабеж. Они были неодолимы. Чтобы адсорбировать воду и листья, они распространялись по местности как неосязаемый туман, рассеять который человек был не в состоянии. А для разрушения цивилизации превращались в армии гигантских желеобразных облаков, гораздо больших, чем те ползучие твари, которые формировались при раннем вторжении. Города были разрушены и сровнены с землей, человеческие существа пережеваны и превращены в бесформенную массу. И тщетно пытался человек применять одно оружие за другим.

Вскоре марсиане открыли источники земного излучения в многочисленных передающих радиостанциях. Так вот где в конце концов находилась физическая основа земного разума! Но что за низкие существа! Что за пародия на жизнь! Безусловно, в отношении сложности и тонкости организации эти жалкие неподвижные системы из стекла, металла и растительных составляющих не могли быть сравнимы с марсианским облаком. Их единственным достоинством казалось то, что они поддерживали управление этими бессознательными двуногими, которые обслуживали их.

В ходе своих исследований марсиане также обнаружили некоторое количество алмазов. Новые племена людей освободились от варварского вожделения к драгоценностям, но они замечали красоту камней и ценность металлов и использовали их для украшения служебных помещений. К несчастью, марсиане при разграблении города натолкнулись на женщину, носившую между грудями большой алмаз – потому что она была мэром этого города и управляла эвакуацией. То, что священный камень использован таким образом, несомненно всего лишь для идентификации скота, шокировало нападавших еще больше, чем находка отдельных вкраплений алмазов в некоторых режущих инструментах. И теперь войну начали вести со всем героизмом и жестокостью крестоносцев. Спустя много времени после того, как богатые трофеи из воды и растительной материи были надежно переправлены, после того, как земляне усовершенствовали оказавшиеся эффективными средства для атаки и перебили марсианские облака с помощью высоковольтных разрядов электричества в виде искусственных молний, введенные в заблуждение фанатики попытались спасти алмазы и потащили их на вершины гор, где спустя годы альпинисты обнаружили их, рассыпанные среди скал блестящими грудами, будто яйца морских птиц. Туда их перетащили, выбиваясь из последних сил, умирающие остатки марсианского воинства, рискуя своей жизнью ради того, чтобы алмазы были подняты в разреженный горный воздух и с достоинством уложены там, где им подобает! Когда Вторые Люди узнали об этом огромном складе алмазов, они начали всерьез склоняться к тому, что имели дело не с причудами физической природы, и даже не (как говорили некоторые) с сонмищами бактерий, а с организмами высшего порядка. Потому что как могли быть алмазы выбраны, освобождены от своих металлических оправ и так тщательно разложены между скал, если не с сознательной целью? Смертоносные облака должно были иметь хотя бы мелкий воровской интеллект галок, поскольку очевидно, что они были привлечены сокровищами. Но само действие, которое подтверждало наличие у них сознания, подсказывало и то, что они были развиты не более чем обладающие инстинктами животные. Однако теперь уже не было возможности исправить эту ошибку, так как все облака были уничтожены.