Цепи

Дмитрий Лифо

Цепи

Глава 1. “Падение”

Тишину разрезает шум металла. Голоса. Множество голосов людей: женщины, мужчины, дети. Речь сбивчивая, неразборчива, не в одной ветке диалога невозможно уловить суть. В области предплечья и щеки ощущается легкое тепло. Солнце. Это явно солнце. Летнее, но ещё ласковое солнце. Роуз не спеша открывает глаза. Ей дискомфортно смотреть, ведь всё озарено ярким, белого оттенка светом. Дискомфорт таков, словно она впервые смотрит своими глазами, но действительно ли это её глаза?

Зрачки постепенно адаптируются и теперь она лучше ориентируется в пространстве. В помещении множество сидений, на которых сидят люди всех возрастов. Она в поезде. Это точно вагон то ли поезда, то ли электрички. Мысли путаются. Всё кажется странным, неестественным. Тело не слушается и ладонь Роуз аккуратно ложится на её лоб. У неё жар. Чувствуется озноб и легкая ломота в конечностях. Неужели это эффект от первого пробуждения? Почему складывается такое необычное впечатление о мире, словно это и не реальный мир вовсе? Джеймс ведь говорил обратное. Он ведь говорил, что мы ничего не будем ощущать. Точнее, что мы будем ощущать всё так, словно мы просто проснулись ото сна. Всё это слишком необыкновенно. Джеймс. Надо его найти. Расстояние 50 метров. Мысли всё ещё путаются. Но куда идти? В каком из вагонов он находится?

Роуз аккуратно приподнимается с сидения и вновь осматривается по сторонам. Никто толком и не обращает на неё внимания. За окном видно, как уже постепенно солнце уходит за горизонт. Вечереет. Некая пустынная местность. Имеет ли это вообще какое-то значение? Нет-нет. Сейчас важно лишь найти Джеймса. Он всё знает. Он поможет и всё расскажет. Он точно понимает куда больше чем я.

Она делает несколько шагов и после опирается на поручень

– Мисс, с вами всё в порядке?

Роуз плавно поднимает свой взгляд на источник голоса, ведь проблемы с концентрацией никуда не делись. Она рассматривает черты лица и удивляется ещё сильнее. Этого не может быть. Внешность этого человека. Это ведь Билли. Билли Корнуэл из старшей школы. Давний приятель, который погиб в автокатастрофе. Но что он тут делает?

– Мисс, вы неважно выглядите. Мне позвать врача?

Она в замешательстве. Поток информации слишком большой, а время для переваривания дали слишком мало. Головная боль внезапно возникает в области затылка, отчего Роуз аккуратно берется за голову. Боль плавно, ноюще распространяется по всему периметру голову, словно корни грибницы разрастаются под кожей стремительно и резко, вызывая не столько боль, сколько ноющий дискомфорт. Врач. Джеймсу тоже должен быть сейчас также плохо, как и мне. Он должен быть в мед пункте.

– А… да. Пожалуйста. Отведите меня в медпункт. Мигрень застала меня врасплох. Слишком внезапный гость

Роуз выдавливает милую улыбку и насколько хватает сил кокетливо смеётся.

– Тогда прошу за мной, Мисс

«Билли» подставляет своё плечо, чтобы девушка могла хоть немного опереться, после чего начинает не спеша, в ритме ходьбы Роуз идти через вагоны. Беззаботные люди делали разное: кто-то читал газеты, кто-то болтал с членами своей семьи, кто-то просто смотрел в окно, любуясь природой. Хоть мир и казался неестественным и инородным, но люди. Люди были живые. Они ощущались, как живые и от них веяло энергией живого, здорового существа. Они настоящие. С мыслями, с чувствами, с идеями. Удивительно. Это было просто удивительно. Джеймс действительно гений. Такой уровень симуляции… но симуляции ли? В любом случае столь живой репродукции человека она никогда не замечала, но вот Билли. Он напрягал её. Что здесь делает проекция из её прошлого. Причём это проекция не обладает памятью самого оригинала, а лишь является копией, с точки зрения внешности. Джеймсу надо будет задать столько вопросов: и о пробуждении, и о проекциях, и о самом устройстве машины. Сможем ли мы вообще выбраться из этого потока перерождений, когда нам надоест проживать одну старость за другой? Наверняка сможем. У Джеймса всегда есть чёткий план. Он столько сделал для меня, а сейчас – буквально подарил вторую жизнь.

– Спасибо вам за помощь… я могу узнать ваше имя?

Роуз вновь концентрируется на парне и внимательно осматривает его одежду и внешность в принципе. Должен ведь быть какой-то изъян, который бы выдавал в нём проекцию. А что, если и мой муж будет также лишь проекцией моей памяти? О нет, это точно быть не может

– Билли, мадам. Билли Магнуэл.

Роуз широко раскрывает глаза от удивления, пытаясь переосознать информацию. Имя то же самое. Иная фамилия. Фамилия матери Билли. Выходит, здесь он – остался жив и у него другое прошлое. Вот как… но тогда почему он не помнит меня?

– Билли… Билли, а вы не узнаёте меня? Мы с вами точно раньше не пересекались?

Парень кратко улыбается и тихонько смеётся, кивая девушке, в знак согласия. Он останавливается около одного из пассажиров и наклоняется к нему

– Я одолжу у вас газету на секундочку

После чего Магнуэл демонстрирует фотографию на центральной полосе газеты. Фотография Роуз и Джеймса на главной полосе газеты.

«Гений нашего века: как Джеймс Эрн подарил людям 21 века бессмертие»

Роуз помнит этот заголовок. Тогда дом был наводнен обилием журналистов. Множество снимков. Её мужа чуть ли не разрывали, чтобы получить хоть одно слово от «гения века». Хоть один комментарий. Крупицу мудрости того, чьим именем потом ознаменуют век. Его фотографии потом будут в учебниках. И не зря. Бизнес Эрна был одним из ведущих на рынке медицинских имплантов, и лично его инженерные изыски поражали воображение. Первый человек, который смог заменить всё нервную систему микро-проводами из биоматериалов, со встроенным центром нанороботов, чьей задачей было – устранение любых повреждений как натуральной, так и искусственной нервных систем. Первый человек, который смог создать и успешно пересадить первый искусственный человеческий мозг с заменяющимися модулями всех долей. Лобная доля перестала нормально функционировать из-за чего у человека появились ошибки в психике – не беда. Замени модуль на новый и дело с концом. Первый человек, который создал искусственные артерии с механизмом самоочищения посредством нанороботов от тромбов, благодаря чему во всём мире снизился процент ишемической болезни сердца. И так продолжать говорить о заслугах Джеймса можно ещё очень долго. Его знаниям не было предела

– Вы знаменитость, Роуз Эрн.

Элегантно произносит Билл и после отдаёт газету пассажиру обратно, продолжая свой путь

– Так что, только монах-отшельник в песках Блэк Рока может не знать вас. Хотя готов поспорить на сто долларов, что он как минимум слышал имя вашего мужа

Роуз всё ещё была удивлена. Да, её муж всегда был настолько знаменит, но он всегда был против общих фотографий для прессы, ведь не хотел накликать на неё беду.

«Дорогая, мы не можем сделать общий снимок для прессы по той причине, что тогда журналисты начнут покушаться и на тебя и о нашей тихой, спокойной гавани можно будет совсем забыть. Это популярность и всё меньше личного пространства для нас – плата за то, как я спасаю наш мир и меняю его к лучшему». Это были его слова. Я запомнила их и всегда повторяла, как мантру, когда у нас не удавалось поужинать вместе или он пропадал на неделю, а то и две.

– Вот как… я знаменитость.

Сперва она отвечает как-то грустно, с легкой растерянностью в голосе, но следом появляется её фирменная, милая, кокетливая улыбка. Она не хотела, чтобы Билли что-то заподозрил или начать задавать лишнее вопросы

– Но надеюсь, вы меня таковой ведь не считаете, Билли? Я совсем обычный человек

Парень вновь тихонько смеётся, расценивая всё, как шутку и после аккуратно подмечает

– Все мы – обычные люди. Но вы – надежный тыл одаренного человека, мадам. Моя жена завидует вашей выдержке.

– Прям так и завидует?

Роуз расслабляется от столь беззаботного разговора. Жар, словно рукой сняли. Глаза полностью привыкли. Лишь головная боль осталась на месте, как и легкая ломота в суставах

– Да-да, мадам, завидует. Мы с ней часто шутим, что у вас стальные нервы. Наверняка вам приходится долго ждать вашего мужа, словно он с каждым новым изобретением уходит на фронт

– О да, Билли, тут вы правы…

Роуз звонко смеётся, ведь тут семья Магнуэлов была полностью права. Действительно, каждое новая разработка приводила к долгим отсутствиям мужа дома, словно он уходил на фронт. Хоть борьба его была также за жизнь человека, но его дуэлянтом всегда выступало неизведанное. Незримая, жуткая, но подогревающая интерес война со скрытым. Борьба с неизвестным, что всегда таилось, таится и будет таиться рядом, среди нас, но никогда не предстанет перед обычным смертным в своём истинном обличии. Закрытая дверь и только искусному вору будет подвластно вскрыть замок, за которым хранятся столь хорошо спрятанные знания мира. Ценой такого таланта всегда было и будет – личная жизнь. Время, как и здоровье – самые ценные ресурсы человека, которые всегда кажутся неисчерпаемыми, но именно их и пожирает этот незримый враг. И это буквально коснулось Джеймса. Времени на разговоры с Роуз становилось всё меньше, как и здоровья, что и привело «гения» к иллюзорному бессмертию внутри аппарата, где и время и здоровье – почти бесконечный ресурс.

– Вы абсолютно правы, Билли, но я давно приняла эту плату. Он забирает своё время. Время своей жизни и ресурс своего здоровья, отдавая их другим людям, которых даже не знает, а я делаю всё, что в моих силах ради того, чтобы поддерживать источник этих ресурсов. Вот он, принцип равноценного обмена

Отвечает Роуз, но в её голосе прослеживаются нотки печали. Да, их семейная жизнь не похожа на стандартную, но она прекрасна знала, на что идёт, выходя замуж за того, кто известен на весь мир, так ещё и старше её на 10 лет.

– Роуз Эрн, когда вы встретите мужа, пожалуйста, передайте ему нашу благодарность. Его импланты спасли жизнь моему сыну

– Конечно, Билл, я обязательно передам

– А вот мы и пришли к медпункту

Парень несколько раз нажимает на кнопку звонка, после чего вновь переводит свои карие глаза на Роуз. Во взгляде читалась легкая обеспокоенность

– Мадам, вам уже лучше?

– Да, Билли. Спасибо вам, я очень благодарна

– Не за что. Всегда рад помочь жене нашего спасителя и чуть ли не господа бога. Раз так, то прошу прощения, но я вернусь на своё место. Семья наверняка заждалась. Врачи обязательно о вас позаботятся

– Да-да, конечно, Билл. Спасибо вам еще раз. До свидания

– До скорого, мадам!

Так Магнуэл и прощается с Роуз, уходя из вагона мед персонала, но не проходит и двух минут, как дверь ей открывает мужчина в насыщенно мятном халате с эмблемой листка с левой стороны груди. Организация «Лиф». Одна из ведущих медицинских организаций, с которой сотрудничает и её муж

– Миссис Роуз? Вам тоже плохо? Ваш муж уже в одной из наших палат. Проходите. Он ожидает вас.

Роуз делает несколько шагов вперед и проходит в медицинский отсек, осматривая его. Все выполнено в зелено-мятном оттенке с вкраплениями белого цвета. Успокаивающая атмосфера за счёт цветовой палитры, которая была куда лучше чисто белого, стерильного цвета, слишком распространенного во всех больницах мира. Да, это организация с умом подходила даже к интерьеру их медблоков, делая важные акцент и на психологическом аспекте вопроса

– Миссис Роуз, можете описать ваши симптомы? Что с вами произошло? Слишком подозрительно, что и вам и вашему мужу стало дурно одновременно, ведь он обратился к нам несколькими минутами ранее. Подобные совпадения редко бывают случайности, особенно в наш век…

– Простите?

– Вы ведь наверняка слышали о заказных вирусах, которые активно продают на черных рынках разных стран, в том числе и в сети. Вполне возможно, что кто-то…

– Нет.

Роуз переводит свой взгляд на электронный бейдж сотрудника. Майлз Шифорд. Старший сотрудник медицинского отдела

– Нет, Майлз. Я абсолютно здорова. Как и мой муж. Мы…

Роуз делает небольшую паузу, пытаясь понять, что вообще ей стоит говорить. Перед ней ведь не человек. Просто проекция какого-то медицинского сотрудника и не больше, но она ведь не может напрямую это сказать ему. «Понимаете, я и мой муж, смертельно больны, а все эти симптомы просто побочный эффект от его аппарата, а вы – всего лишь проекция». Как он отреагирует?

– Мы сейчас проводим эксперимент по беспроводной передаче данных с помощью силы мысли. Чип вживлен непосредственно в голову, но его работу раздражает мозжечок. К сожалению Джеймс ещё не придумал, как можно избежать этой проблемы, поэтому мы оба сейчас не в лучшем своём физическом проявлении

Майлз внимательно выслушает складную речь девушки, складывая пальцы в замок и не сводя с неё взгляда. После чего он просто кивает и не говоря и слова отдаёт ей ключ карту.

– Палата 33. Ваш муж там. Но, пожалуйста, будьте аккуратны, на него работа чипа отразилась хуже, чем на вас. Сейчас он в порядке.

После чего Майлз просто отходит от Роуз и возвращается за своё рабочее место, начиная перебирать документы.

Роуз же встаёт с кресла. Тошнота вновь отступила, а головная боль просто переросла в ноющую. Ей легче, но вопрос всё ещё стоял открытым. Джеймс не предупреждал её об этом. Покинув общее помещение, женщина вышла в длинному, довольно узкому коридору и принялась осматривать номера комнат. Одиннадцать. Двадцать два. Тридцать три. Бинго. Она прикладывает ключ карту. Дверь перед ней медленно отъезжает в сторону, заходя в стену и перед ней предстаёт весьма удобная комната. Вновь мятно зеленые цвета. Новая, комфортная мебель. Да, всё-таки «Лиф» не скупились на комфортные условия для своих пациентов.

– Джеймс?

Тихим голосом спрашивает Роуз, подходя к кровати мужа и присаживаясь рядом. Взгляд девушки сразу же падает на его уставшие глаза

– Роуз, моя дорогая…

Джеймс сразу же приподнимается с кровати и приобнимает возлюбленную, оставляя краткий поцелуй на её губах

– Как ты? Как твоё состояние? Видела что-то странное?

– Я…

Роуз делает краткую паузу, пытаясь собрать мысли в кучу, но всё вновь разбегается и она никак не может сформулировать свою мысль

Резко свет в комнате начинает накаляться и переходить с зеленого в красный, с каждой секунду становясь лишь ярче, до тех пор пока лампа наконец не лопается

– Джеймс, что это?

Мужчина сразу же встаёт с кровати, берёт жену за руку и выходит за пределы своей комнаты. Они минуют коридор, выходят в центральную комнату медицинского отсеку к Майлзу и ничего ему не объясняя, проходят в пассажирский отсек

– Джеймс, чёрт побери, что происходить?!

– Слушай меня внимательно, Роуз…

Джеймс делает краткую паузу, осматривается по сторонам, концентрируя свой взгляд на окнах, а точнее, что было за ними. Железнодорожная развязка. Они подъезжали к ней всё ближе. Впереди был иной поезд

– Если что-то случится – ты проснешься в другом месте, ты помнишь это? Обязательно, слышишь? Обязательно меня найди. Просто обяз…

Джеймс не успевает договорить, как скрежет металла разрезает воздух. Следом за этим спереди раздаётся один крик за другим людей. Поезда. Поезда столкнулись. Чувство невесомости. Вагон в воздухе. Хруст позвоночника. Роуз закрывает глаза и больше ничего не слышит. Переключение

Глава 2: «Нить Ариадны»

Я не знаю. Наверное, это была первая поворотная точка. Тогда я ещё не знала и не понимала, что происходит. Не понимала, почему это произошло и как. Красные лампы. Эти необычные ощущения после пробуждения, словно я очнулась после наркоза. Тогда пазл в моей голове ещё не складывался. Я не знала ничего. Ни об аппарате. Ни о своей болезни. Ни о плане Джеймса. Мой взор был словно в тумане, и я просто слепо шла на свет вдали. «Ни о чем не думай. Не переживай. Положись на меня и всё будет отлично» – раз за разом повторял мне Джеймс. Ни о чем не думай… да, удобный инструмент, чтобы скрывать истину и подавлять сомнения другого человека, который зависим от тебя. Зависим настолько, что любое лишние действие непременно было необходимо обговорить с ним. Золотая клетка. Просто золотая

И всё же, тот мир, в котором мы проснулись. Я до сих не понимаю. Откуда настолько живые проекции людей? У каждого явно своя история. Своя биография с потайными желаниями, мыслями, тревогами и радостями. Откуда такая вычислительная мощность?  Это ведь не исключительно работа мозга делала те проекции людей, ведь даже когда мы погружены в сон и осознаём его, поведение людей не поддаётся идеальной симуляции. Они либо совершают те действия, которые мы заранее знаем и чуть ли не проговариваем в мыслях, либо совершают случайные, не поддающиеся логике действия. Во сне они не всегда способны построить даже банальные предложения, а здесь… А здесь лишь один Билли разложил всё по полочкам. Мало того, что рассказал выдуманную историю обо мне, так еще и поделился своей историей, которая звучит, как альтернативная. Как если бы его мать развелась с мужем ещё до его рождения. Мне ещё многое надо будет обдумать и переосмыслить. Благо, у меня теперь есть на это целая вечность и своя «копилка с мыслями», главное теперь просто не забывать делать записи.

Но даже несмотря на это событие и чем всё кончилось там, я благодарна, что оказалась в этом аппарате. Он позволил мне пересмотреть многие вещи и изменить мою жизнь, но вот к лучшему или к худшему – это мне ещё предстоит узнать. «Нить Ариадны» … да, спасибо ей. Джеймс всегда умел подбирать интересные названия к своим творениям, опираясь на мифологию различных стран. «Мёд поэзии» – препарат для всех творческих людей, который позволял ощутить эффект, как от вдохновения, но кратковременный, ведь без фокусировки и отсутствии мыслительного процесса на каком-то конкретном объекте – препарат почти не имел никакого толку, кроме как улучшения общего настроения, из-за чего впоследствии его продавали строго по рецепту, ведь у людей начал появляться зависимость от него. «Эгида» – одно из тех немногих изобретений, не вызывавшее у него гордости, но заказ, на который поступил свыше, от армии, и отказаться было довольно тяжело. Специальный экзоскелет, подключённый к нервной системе человека и просчитывающий возможность отклонения солдата от пуль. Если вычислительный центр понимал, что носителю не избежать гибели, то начинал сам задействовать его тело, регулируя выработку гормонов и в принципе все движение тело. Солдату в такие моменты оставалось лишь не мешать «Эгиде» спасать его тело, но, если вдруг технология не успевала спасти носителя – вся необходимая информация сразу же отправлялась в центральную систему, чтобы «смерть героя нации не была напрасна».

Да, Джеймс успел многое изобрести для своих то лет. Я всегда поражалась, откуда у него столько энергии на это, да и банально идеи. Он генерировал их почти не прекращая. Помню, просыпаешься с утра и слышишь, как Льюис Армстронг вновь пробирает до мурашек своей мелодией на трубе. “What a wonderful world”, кажется, играла у нас каждое утро без исключения. Джазовая музыка всегда царила в нашем доме, лишь иногда сменяясь на роковые композиции и неоклассику. Это было чудное время, но, а сейчас…

Эти крики людей и столкновение поездов. Я и представить себе никогда не могла, что такое может произойти в наше то время. Всё ведь автоматизировано уже давно. Всем управляют машины и всё идёт по чётко запланированному графику, поэтому поезда просто не могли столкнуться, если же кто-то специально не исказил счёт времени. Страшная ситуация. Столько людей погибло просто из-за ошибки Искусственного интеллекта. Хотя… людей ли? Я не знаю. Теперь просто не знаю, ведь их поведение не, мимика, действия не вызывают эффекта зловещей долины, а подобное никому еще не удавалось достичь, даже несмотря на наши продвинутые технологии. Ещё мне не даёт покоя факт того, что не было никаких оповещений. Лишь та красная лампа, но она была только в нашей комнате, а все проекции вели себя абсолютно спокойно и безмятежно, до самого столкновения поезда, выходит – они тоже не получали никаких оповещений о происходящем. Да… появится в новом мире и сразу же стать участником одной из самых страшных катастроф. Удача всегда благоволи нам

Однако, это было ещё не всё. Далеко не всё. Мы ведь выжили. Сознание со всеми воспоминаниями перенеслось в другое тело в другое время в другом мире. Сама для себя я начала объяснять это именно так. Осознанное переносится в другую временную линию, где «Я» ещё живо. Стирались ли при этом воспоминания прошлого «Я», когда там оказывалась «Я», выяснить мне не удалось. И всё это было лишь пол беды. Господи, если бы он рассказал мне всё с самого начала, я бы понимала куда больше, но теперь я хоть могу для себя объяснить, почему работа «Нити Аридны» была так… засекречена для меня? Наверное, да, это слово подходит лучше. А дальше было ещё множество смертей, аварий, катастроф, как техногенных, так и в геосферах, после которых инцидент в поезде для меня стал наименьшим из зол. Мне до сих пор сложно до конца понять, как это произошло и почему, но уровень разрушения с каждым разом, с каждым переключением рос чуть ли не в геометрической прогрессии. Число смертей росло с десятков и переходило на сотни, тысячи. Десятки тысяч трупов по вине обычных двух людей. Да, это стандартное явление для нашего мира и подобное происходит постоянно, чуть ли не каждый день, но я просто не хотела в этом участвовать. Хотя, тогда я даже не понимала, что происходит в действительности, поэтому осознанно подходить к выбору я не могла, но это не снимает моей вины за всё произошедшее. Мне необходимо продолжать вести записи, если я хочу повторно собрать всю картину воедино, хоть сейчас это для меня и не имеет никакого практического смысла. Может написать книгу о произошедшем? Надо будет запомнить эту идею.

Глава 3: «… Всяк сюда входящий»

Тишину разрезает звонкий шум металла, ударяющегося о камень. Всё повторяется вновь. Роуз открывает глаза и видит перед собой лишь пустой тоннель с развешанными электронными лампами. Вновь тошнота. Вновь проблемы с координацией движения. Сломанный каблук, слегка испачканное черное платье. Девушка кое-как встаёт на ноги и шумно, тяжело дышит. Влажные, холодные стены из породы, приглушенный свет ламп, эхо и замкнутое пространство – да, это определенно шахта. В голове сразу же начали возникать вопросы: как я здесь оказалась, почему именно шахта, где Джеймс? Он говорил мне, найти его любой ценой, но почему он выбрал именно это место и точно ли он имел право выбора? Почему он не рассказал мне, как работает эта чёртова машина. «Тебе не имеет смысла знать всего, Роуз. Это изобретение – моё последнее творение, которое дарует мне бессмертие. Я стану богом, представляешь Роуз?». Я помню эти слова и вряд ли вообще их когда-то забуду. Он был в таком возбужденном состоянии, чуть ли не светился. Никогда не видела его таким. И странное сравнение он придумал тогда для себя, с учётом того, что он закостенелый атеист, который постоянно спорил с моим отцом на этот счёт.

Роуз вновь шумно выдыхает и опирается на одну из стен, держась за голову, пытаясь вспомнить всё, что произошло за последний час. А час ли? Может прошло куда больше времени? Ощущение времени полностью теряется при «перемещении». Точно, он говорил, что наше сознание каждый раз перемещается из одного тела в другое со всеми воспоминаниями, которые у нас есть. Но почему «Нить Ариадны» выбрало именно это место?

Роуз пытается сконцентрироваться на всех ключевых для себя событиях, перебирая одно мгновение за другим. Аппарат. Погружение. Поезд. Да, их смерть в поезде от столкновения с другим рейсом. Такое острое ощущение. Необычное острое ощущение в области живота от воспоминаний крушения. Перед глазами на секунду возникает лицо Джеймса. Бледное, с вытекающей кровью из-за рта и стальная балка, которой меня проткнуло. Я помню свою смерть, как и боль от неё

Девушка набирает воздух полной грудью и взгляд её зеленых глаз фокусируется на источнике света. Фонари озаряли помещение приглушенным, теплым мерцанием, но в округе не было ни души. Безмолвие и несвойственное, холодное чувство уюта, которое она до этого редко испытывала. Да, именно уюта, так как по сравнению с прошлым местом здесь было значительно тише, что открывало двери перед возможностью сконцентрироваться и более рассудительно подойти к проблемам, которые, кажется, только начинали набирать обороты. Вдали вновь раздаётся скрежет металла. Судя по звуку, вагонетка. Выходит, шахта не заброшенная, а это уже хороший знак. Значит, люди здесь всё же есть и мне стоит пойти к ним, но… чуть позже.