Стражи Аламита

– Ну вот, промазал, – с горечью в голосе сказал Гелий.

– Да, жаль, это был почтовый голубь, наверняка опять летел с письмом, – сказал Тиклид. – Не расстраивайся, у нас и так четыре письма в сумке, есть что показать Карлин, а про этого голубя и про то, что мы его упустили, просто умолчим, – подытожил мутант.

– Да, так будет лучше, пройдём вдоль реки, вдруг нам повезёт, и мы подстрелим кого-нибудь себе на пропитание, – ответил Гелий.

Мутанты несколько часов бродили по берегу реки в поисках пищи, и ближе к вечеру им повезло. Они увидели три косули пришедших на водопой, после дневной жары. Затаив дыхание, стараясь быть не замеченными, мутанты поползли к своей добыче. Косули ничего не подозревая, неспешно пили воду, поочерёдно поднимая головы и следя за местностью. Наконец мутанты приблизились на расстояние выстрела до своих жертв, медленно достали луки, стрелы, и без лишней суеты натянули тетиву.

– Ты берёшь правую, а я левую косулю, они покрупнее, – прошептал на ухо напарнику Тиклид. Тот подмигнул в ответ одним лупоглазым глазом, из четырёх имеющихся, в знак согласия. Мутанты, прицелились и одновременно спустили тетиву своих луков, лёгкий свист стрел нарушил тишину, две косули рухнули на землю, пробитые стрелами в самое сердце, третья жалобно пища исчезла в речных зарослях. Мутанты со всех ног бросились к добыче, на бегу доставая походные ножи из ножен, висевших на поясе. Подбежав к косулям, они ловко перерезали горло своим жертвам, спустив кровь, и взвалив добычу себе на плечи, пошли в сторону каньона.

– Наконец-то нам повезло, – радостно сказал Гелий.

– Да, сегодня удача явно на нашей стороне, если учесть и тот факт, что мы ещё живы, в отличие от наших соратников, – как всегда, подытожил Тиклид.

Наступил вечер, мутанты быстро, несмотря на усталость, дошли до каньона, подходя к кротовьей норе, расположились возле неё, развели костёр и начали жарить отборные куски добытого мяса, разделывая до конца тушки убитых ими косуль. Как только мясо было готово, они с жадностью накинулись на сочные куски жареной плоти, они «уписывали» пищу так быстро, как будто век не ели. Сытые и довольные они расположились на ночлег под открытым небом, их уже не раздражало ничто, не рядом дерущиеся падальщики, ни зловонный запах побоища, глаза слиплись от усталости, и они уснули, храпя во сне вовсю мочь, беззаботным сном.

Глава XX. Проверка сооружений

– А ров стал заметно глубже, необходимо его, как можно раньше до краёв заполнить водой, – сказала королева Иристонии, объезжая с проверкой городские укрепления на белом единороге.

– Сегодня должны закончить углубление рва, и рабочие уберут плотину, перекрывшую на время строительства притоку Бохмы, и тогда вода полностью заполнит ров, – ответил воевода Рутаборг, восседая на чёрном вороном коне.

– Хорошо, надеюсь, к вечеру ров будет полностью заполнен водой, – сказала королева Изабелла.

Ров стал шире прежнего метров на пятнадцать и глубже прежнего на три метра, везде были видны повозки с лошадьми, увозящими лишний грунт, все жители столицы вышли на укрепление крепостных стен и расширение рва, местность перед рвом искусственно сделали неровной и возвышенной, чтобы не было возможности беспрепятственно провести стенобитные машины. Везде сновали люди, с кирками, лопатами, носилками, пилами, топорами и другим инструментом. Ров расширили вплотную до крепостных стен, дополнительно укреплённых от размывания водой, чтобы не было возможности у противника установки лестниц во время штурма крепости, а также заменили опускной мост через ров, он стал массивнее и длиннее. Мост оставался единственной дорогой в крепость, в ночное время он поднимался, и крепостные ворота закрывались. Опоздавшим путникам, не успевшим до захода солнца попасть в город, приходилось ночевать у крепостного рва до самого утра, когда стража открывала ворота, и мост заново опускался, можно было въехать в столицу Иристонии – Равению.

Послышался отдалённый топот копыт, с каждой минутой усиливающийся, к нему присоединялся лязг доспехов, и на горизонте показалось небольшое облако пыли над извилистой, просёлочной дорогой, приближающееся по направлению к городу. Через несколько минут, королева увидела возвращающегося сотника Рэя в сопровождении десяти воинов, скачущих на лошадях. Всадники, подъезжая к королеве и воеводе спешились, и сотник поспешил доложить обстановку, припадая перед королевой на одно колено, снимая шлем с головы, произнёс:

– Приветствую Вас, Ваше Величество! Разрешите доложить обстановку с восточных границ нашего королевства, – немного запыхавшись и переведя дух, сказал Рэй.

– Докладывайте же поскорей, Рэй! – без лишних придворных любезностей, с нескрываемым нетерпением, ответила королева.

– Восточные границы, готовы к встрече противника, моя королева! – отрапортовал сотник.

– Что значит, готовы? Конкретней, – пронзительным взглядом, глядя сотнику прямо в глаза, слегка нахмурив брови, приказала Изабелла.

Рей готов было провалиться сквозь землю, лицо его покрыл лёгкий румянец, на лбу выступила испарина, голос задрожал от неуверенности.

– В месте предполагаемой высадки противника, по всему побережью установлены ловушки, в виде ям с кольями, замаскированные под песчаный берег, – слегка заикаясь, начал перечисление сотник. На единственном пути короткого следования войск противника к нашей столице, вдоль горных хребтов по каньону мы замаскировали по шесть камнемётных машин с каждой стороны, на вершине горных хребтов расставили по пятьсот лучников, ожидающих противника и готовых в любой момент вступить в бой, – уже более уверенным голосом, продолжал Рэй. Королева не перебивая сотника, внимательно слушала, взгляд её становился мягче, и доброжелательнее.

– На расстоянии пяти километров от берега, в конце широкого каньона, переходящего в равнину, мы установили лагерь с главными силами – это пехота, конница, и двести боевых носорогов. За ними установили пять камнемётных машин с подготовленными для метания камнями, более того, по сто боевых носорогов мы установили по флангам с обеих сторон, наша задача растянуть максимально силы противника вдоль всего каньона, и только тогда по сигналу трубы начать массированную атаку всеми силами, – подробно рассказывал Рэй. Мы рассчитываем, что ловушки, приготовленные на берегу, нарушат ряды высаживающихся врагов и разозлят их, они ринуться в каньон видя на горизонте основной лагерь, и когда основная масса врагов будет в каньоне, заработают со всех сторон камнемётные машины и лучники, только затем вступят в бой пехотинцы, поддерживаемые конницей по фронту, носороги с флангов ударят по паникующему противнику и разделят их ряды на части, и когда мы заставим противника показать нам спину, в бой вступят носороги по всему фронту, догоняя и сминая противника, совместно с конницей, лучники будут продолжать вести прицельный бой, – победоносно окончил свой рассказ Рэй, переводя дух.

– Спасибо, Рэй, вы успешно справились с поставленной военным советом задачей, надеюсь, что данные меры смогут нарушить план Даркуса о внезапном захвате нашей столицы. Для нас будут понятны направления ударов противника, что поможет перегруппировать наши силы, исходя из обстановки, – закончила Изабелла, и повернула своего единорога назад в крепость. Рутаборг одобрительно похлопал сотника по плечу, и вся процессия медленно последовала за королевой осматривать укрепления крепостных стен изнутри.

Новый мост через ров, был выполнен добротно, несмотря на поспешное его возведение. Механизм поднятия и опускания моста также был изменён исходя из его длины и массы. Цепи, поднимающие мост, были выкованы из особо прочной стали, которую не мог перерубить даже самый лучший булатный клинок. Процессия медленно проехалась по мосту, осматривая с высоты строительную суету, въезжая в крепостные ворота, которые также были заменены новыми, сделанными из пропитанных в особом растворе дубовых досок, устойчивых к огню, окованных стальными пластинами. Сразу за воротами была дополнительно установлена особо прочная решётка, поднимающаяся и опускающаяся простым, но надёжным пружинным механизмом, способная сдержать натиск врага, после разрушения ворот, дающая возможность защитникам вести бой сквозь решётку. Внутри городских стен строительные работы шли не менее интенсивно, чем за ними. Все жители Равении от мала до велика, вышли на строительные работы. К крепостным стенам подвозились камни, плотники заканчивали строительство камнемётных машин, вокруг стояло множество котлов, заполненных водой и смолой, висевших над кучами хвороста, готового от одной искры воспламениться, для полива врагов, штурмующих крепостные стены. К бойницам подносились пучки со стрелами и копьями, крыши домов поливали травяным раствором, не дающим огню разгораться на случай поджога горящими стрелами. На все окна в зданиях города устанавливались металлические решётки, двери укреплялись металлом. Каждый дом, превращался в маленькую крепость.

Горожанам выдавалось оружие из дворцовых резервов, везде на улицах шло обучение мирного населения опытными воинами стрельбе из лука по мишеням, владение копьём, топором и мечом. Даже дети изготовили для себя рогатки и пращи для метания камней, и упражнялись в этом деле играючи, с детской наивностью, свойственной возрасту, без осознания опасности, надвигающейся на город. Изабелла со свитой, довольная подготовительными работами, проехала во дворец.

Дворец, укреплялся особым способом – это было последнее убежище, для защитников города, и в него перемещались оставшиеся защитники и королева с придворными, в случае проникновения противника на территорию крепости. Металлические, непробиваемые ставни запирались изнутри, на всех воротах при их закрывании выдвигался частокол из копий, в стенах дворца оборудовались бойницы для метания стрел. Особенно тщательным образом была спрятана тайная дверь, ведущая к древу Пахира, каменщики полностью заложили её двухметровой кирпичной кладкой, заштукатурили в цвет старой штукатурки под остальные стены дворца, и на стены были нанесены живописные рисунки, определить местонахождение бывшей двери не представлялось возможным.

Наступило время трапезы, королева с придворными расположились вдоль длинного, гостевого стола, по-походному заставленному блюдами из дичи и рыбы, вазами с фруктами и графинами с красным вином. В разгар трапезы к королеве подошла фрейлина и что-то прошептала на ухо.

– Господа, прибыл Ланцеглот! – огласила королева. – Быстро, пригласите его во дворец, мы с нетерпением ждём от него доклада, – сказала Изабелла. Через пару минут в обеденный зал дворца, уставшей походкой, в одежде покрытой дорожной пылью, вошёл голова Ланцеглот.

– Приветствую Вас, Ваше Величество, и всех уважаемых присутствующих, на этой трапезе, – произнёс приветственное слово голова.

– Мы внимательно слушаем, Вас, Ланцеглот, докладывайте, – приказала Изабелла.

– У меня две новости, моя королева, одна плохая, а другая хорошая, – сказал он.

– Начинайте с плохой, – решительным тоном сказала королева.

– Горные гномы отказались помогать нам в защите Иристонии, дрожащим голосом сказал голова. Воцарилась длительная пауза, все не могли поверить в эту ужасную новость. Стоявшую тишину нарушила Изабелла:

– Говори хорошую новость.

– Гномы сделали для нас оружие, и я привёз его на тридцати обозах, – ответил голова. Вздох облегчения, прозвучал в обеденном зале.

– Тогда не тратьте время даром, вооружите и обучите всех горожан, – приказала Изабелла. Трапеза, была спешным образом закончена, вассалы разошлись выполнять поручения королевы, в обеденном зале остались Изабелла и её любимая фрейлина Маргарет.

– Чем я могу помочь Вам, Ваше Величество, – спросила Маргарет. – На Вас просто лица нет.

– Не ожидала я, что гномы подведут нас в самую трудную для страны минуту, хотя конечно у них есть возможность без потерь отсидеться под землёй, и они этим воспользовались, – вслух размышляла Изабелла. – Спасибо, что хоть оружием помогли.

– Маргарет, а что с эльфами, есть новости? – внезапно спросила королева.

– Пока нет, Ваше Величество, – ответила фрейлина. – Мы отправили им сегодня пятого почтового голубя с письмом о помощи, пока ответа не последовало, – закончила Маргарет.

– Вот это меня и беспокоит, – терзаемая раздумьем, сказала Изабелла.

– Что-то долго Якоб не возвращается, – сказала Маргарет.

– Я об этом тоже подумала, – угнетаемая грустными мыслями, ответила королева. Томиться в раздумьях им долго не пришлось, к вечеру королеве доложили, что вернулся тысячник Якоб со своими всадниками и его тотчас же доставили во дворец к королеве.

– Да не томите же, Якоб, рассказывай, как у нас обстоят дела на других направлениях, – с нескрываемым нетерпением спросила Изабелла.

– Все войска, Ваше Величество, приведены в боевую готовность, согласно решениям военного совета, я лично всё проверил, – отрапортовал сотник. – На западных границах дежурят всадники на единорогах, готовые своей тысячной армией прикрывать наши тылы, на северных подступах установлена засада из тысячи пехотинцев, прикрываемых с двух сторон сотней лучников, в зависимости от действий врага, единороги смогут их подстраховать. На южном направлении у горного хребта, разбит лагерь из трёх сотен рыцарей с двумя сотнями пехотинцев, – закончил доклад Якоб.

– Спасибо, Якоб, вот теперь я спокойна, – вздохнув полной грудью, уже более оптимистично сказала королева. – Теперь мы готовы к войне, и приняли все меры, какие только возможны в сложившихся условиях, – закончила Изабелла, дав ещё несколько важных распоряжений, в одном из них, она направила управлять армией в восточном направлении у морского побережья голову Ланцеглота и сотника Рэя.

Глава XXI. Начало похода

– Ваше Величество, разрешите доложить? – просунув голову в покои Даркуса, возбуждённым голосом спросил Лизоблюд.

– Ну что ещё у тебя? – раздражённо спросил король, отрывая задумчивый взгляд от пламени камина.

– Беда, Ваше Высочество, беда! – лопотал слуга. – Приполз обгорелый мутант, на чуть живой неоригелии, у него ужасные новости.

– Карлин! – рявкнул Даркус. – Пойди, разберись, моя дорогая, что там стряслось, – переходя на снисходительный тон, приказал король. Карлин, лениво отрывая члены от удобного кресла, стоящего рядом с камином, всунула наспех ноги в стоящие рядом кожаные сапоги-ботфорты, и последовала за слугой.

– Сейчас всё выясню, мой повелитель, – выходя из дворцовых покоев, ответила Карлин.

Следуя за Лизоблюдом, Карлин не упустила момент, пнуть в зад, неповоротливого слугу, бранясь:

– Шевели клешнями, насекомое!

Выйдя за ворота дворца, Карлин увидела, погибшую неоригелию, не дошедшую до ворот с десяток метров, вся её шкура была обожжена, на ней не было живого места, стоял стойкий зловонный запах горелого мяса, рядом с неоригелией пытаясь ползти, лежал четырёхглазый мутант, судя по его виду, огонь тоже прошёлся по его телу, из четырёх глаз остался целым только один, хвост обгорел до хряща, спина и руки были в ожоговых пузырях с кровоточащими язвами. Карлин, быстро подбежала к мутанту, узнав в нём одного из воинов своего отряда, оставленных у кротовьей норы.

– Что произошло? – обеспокоенно, склоняясь над погибающим мутантом, спросила Карлин. Мутант, попытался привстать, но силы покинули его, он обречённо взглянул на Карлин, единственно сохранившимся глазом и прошептал:

– Отряд погиб, нас атаковали и пожгли огненные драконы.

– Сколько их было? – спросила Карлин, видя, что мутант вот-вот умрёт. Мутант лежал на животе, широко раскинув лапы, взгляд его единственно-уцелевшего глаза глядел куда-то вдаль, не видя ни чего перед собой.

– Сколько их было?! – в ярости закричала Карлин. – Сколько?!

– Двое, – с последним выдохом, из последних сил, выдавил из себя мутант, и его обмякшее, бездыханное тело осталось лежать на земле.

– Убери эту падаль, – скомандовала Карлин Лизоблюду, резко поворачиваясь на месте и со всех ног побежала во дворец. Карлин просто влетела в покои к Даркусу, её глаза гневно блестели, она готова была рвать и метать, вне себя от переполняющей её ярости.

– Мой господин! – почти кричала Карлин, брызжа в разные стороны ядовитой слюной. – Наш отряд разбит в ущелье, его сожгли два огненных дракона, – продолжала злобно визжать Карлин, не находя себе места, маяча взад и вперёд по залу.

– Как разбит? Какие драконы, что за чушь ты несёшь? – прорычал Даркус.

Карлин быстро пересказала слова мутанта, и описала обстановку.

– Неси Аламиты, – прокричал Даркус. Карлин не заставила себя долго ждать, и быстро принесла шкатулку с камнями. Даркус быстро достал волшебные камни, и произнёс:

– О, волшебные Аламиты, покажите мне ущелье с кротовьей норой. Камни волшебной силой приподнялись из шкатулки на полметра в воздух, засветились, и на фоне камина появилось голографическое изображение заданного места.

Карлин и Даркус с ужасом созерцали увиденную картину: всюду лежали обгорелые, ещё дымящиеся трупы их отряда, хаотично разбросанные по всему ущелью. Даркус в ярости зафинтелил своей туфлей в голограмму, она пролетала сквозь неё, угодив прямо в камин, свечкой вспыхнув в раскалённой лаве. Голограмма тотчас же исчезла, и камни вновь опустились в шкатулку.

– Это они, это они! – прорычал Даркус.

– Кто они? – не понимающе, в растерянности и ужасе от увиденного, спросила Карлин.

– Стражники, кто же ещё!? Как они успели так быстро обучиться магии, не понимаю! – продолжил король. – Это их рук дело, и огненные драконы – их проделки, – рвал и метал Даркус. – Медлить нельзя, выступаем! – продолжил король. – Карлин, приказываю тебе трубить общий сбор и организуй погрузку наших войск на корабли, идём на Иристонию! – отдал приказ Даркус.

– Слушаюсь, мой господин! – ответила Карлин и вышла из тронного зала.

– Лизоблюд! – прокричал король. Быстро принеси мои золотые доспехи, и пусть подготовят наших тираннозавров, с полной амуницией. Началась спешная погрузка на корабли провизии и находящегося в боевой готовности бесчисленного войска короля Хантакондрии, на это ушло двое суток. Количество кораблей невозможно было сосчитать взглядом, вдоль всего побережья до уровня горизонта были видны мачты кораблей с поднятыми чёрными парусами, последними на отдельный корабль, погрузились Даркус и Карлин с двумя боевыми тираннозаврами.

– Вперёд, на Иристонию! – скомандовал король. Карлин подув в золотой рог, издала протяжный звуковой сигнал, означающий начало движения, и вся боевая эскадра двинулась в путь. Отплыв полторы мили от берега, эскадра остановилась, вокруг стоял сплошной туман, стрелки корабельных компасов лихорадочно закрутились, плыть вслепую было рискованно. Корабль Даркуса вошёл в туман и тоже бросил якорь, Карлин издала рогом сигнал к всеобщей остановке.

– Как мы проплывём через аномальную зону, мой повелитель? – спросила у Даркуса Карлин.

– На Хантакондрии, стоит заклятье, и без помощи Аламитов нам не пройти водным путём, – сказал Даркус. – Но они у нас есть! – радостно с напыщенной надменностью воскликнул он, открывая шкатулку с камнями. – Есть правда еще подземный путь, но он очень долог и лежит через страну подземных гномов, он нам сейчас не подходит, – продолжил король.

– О, Великие Аламиты, – обратился он к камням. – Развейте туман, уберите рифы, освободите проход для моих судов! Появилось свечение, камни, приподнялись из шкатулки и повисли в воздухе, а затем стали вращаться по кругу вокруг невидимой оси, друг за другом. Внезапно поднялся сильный ветер от берега, напрягая паруса судов, туман перед кораблями рассеялся, и стало видно множество каменных рифов, которые друг за другом исчезали в водной пучине, с исчезновением последнего рифа камни остановились в воздухе, затем упали на дно шкатулки, и она закрылась.

– Ну вот, теперь путь свободен, Карлин, начинаем движение, труби в рог, – скомандовал король, и вся эскадра двинулась по намеченному пути. Как только последний корабль вышел из зоны подводных рифов, всё встало на свои места: над океаном опять поднялся туман, и широкая рифовая гряда вновь показалась из воды, делая неприступными с океана берега Хантакондрии.

Глава XXII. Кошмары Мэрион

Стражникам осталось пару дней провести в их уютном гроте у подземного озера, гномы заканчивали ковать для них оружие и амуницию, и они должны были продолжить свой тернистый путь.

Джейку сегодня не спалось, в отличие от Мэрион, он подкидывал хворост в пламя костра, поддерживая тепло в пещере. Мэрион, свернувшись калачиком, сладко спала недалеко от костра, и ему ничего не мешало открыто любоваться её красивым, юным лицом. Во сне она, то улыбалась, то хмурила брови, иногда её лицо искажала гримаса ужаса, но оно всё равно оставалось самым прекрасным, таким близким и родным для него человеком, таким же близким, как лицо его мамы из далёкого детства. Он с удовольствием, в который раз, рассматривал её немного выпуклый лоб с красиво посаженными густыми бровями, которые без слов могли выразить всё, что у неё в душе и на языке, её пушистые, длинные, светлые ресницы с едва прозрачными веками, сейчас зарывали выразительные не по возрасту голубые глаза, которые одним взглядом могли повелевать им. Её светлые, слегка вьющиеся волосы, спадали локонами на шею и грудь, прикрывая их. Ямочки на щеках, то сглаживались, то появлялись вновь, даже во сне, когда она улыбалась. Джейк словно заворожённый сидел у костра, боясь пошевелиться и прервать, без того чуткий, и поверхностный сон Мэрион. Он только сейчас начинал понимать, насколько дорога его сердцу эта хрупкая с виду и нежная девочка, с мужественным, и отзывчивым сердцем, готовая прийти на помощь любому, оказавшемуся в беде человеку. От этих мыслей мурашки пробежали у него по спине, он чувствовал нечто особенное, ранее не когда не ощущавшееся им чувство, и не мог понять, что это с ним? Ему было комфортно, спокойно и радостно на душе, костёр, потрескивая, согревал их обоих, и с новой неведомой ему силой разжигал пламя в его сердце – это было пламя первой любви. Внезапно Мэрион вскрикнула во сне, лицо вновь исказила гримаса ужаса, на лбу выступила испарина, юноша сидел в растерянности, не зная, как поступить, разбудить, избавив от кошмара, или воздержаться и не нарушать её сон.

Тем временем ей снился кошмар. Она видела какой-то остров, полностью покрытый сплошным то ли дымом, то ли туманом. Ни одной живой души рядом, полная гробовая тишина. Птицы облетали это место стороной, над островом не было видно ни одного облака, только чёрный дым с пеплом летал в воздухе, над этим забытым Богом местом. От ядовитых паров и дыма она задыхалась, идти приходилось по камням вдоль раскалённой лавы. Весь остров, был вулканической природы и состоял из множества действующих, и «спящих» вулканов. Она попыталась превратиться в дракона и перелететь это проклятое место, или воспользоваться магической силой воздуха, но всё было безуспешно, у неё это не получалось. Она вся в ожогах и кровоточащих ссадинах падает на застывшую магму. Внезапно её кто-то окружил, она не смогла рассмотреть в потёмках кто это. Её хватают, сильными волосатыми лапами, скручивают верёвками руки и ноги, тащат куда-то, водрузив на спину, предварительно больно ударив по голове. Из-за вулканических выбросов ничего не видно, она не знает, кто её схватил и куда тащит.

Очнулась она в одном из помещений какой-то башни, судя по закруглённой форме стен, прикованная огромными цепями к одной из них. Всё помещение освещалось красным светом, идущим от камина с кипящей в нём лавы. На противоположной стене помещения, в котором она находилась, увидела прикованных цепями: её Величество королеву Изабеллу, висевшую на цепях в бессознательном состоянии, Джейка и какого-то пожилого, обросшего и истощённого мужчину, с грязной, седой бородой.

Неожиданно для неё, с воинственным и самолюбивым видом в помещение вошло существо, с головой и хвостом варана, напоминающее человека с плачущим младенцем на кривых, перепончатых руках. На голове этого вараноподобного человека была надета золотая корона.

« – Король что ли?» – подумала Мэрион.

Рассмотрев, внимательно младенца она поняла, что это была маленькая кареглазая девочка с тёмными вьющимися волосами в возрасте двух лет от роду. Малышка плакала и дрожала от испуга.

– Я всегда мечтал покончить с родом стражников, и вот, наконец, моя мечта осуществиться! – со злорадной улыбкой сказал король. – И начну я это делать прямо сегодня, и прямо сейчас! – доставая, из-за пояса длинный и тонкий клинок, сказал он. – Мэрион, не узнаёшь ли ты в этом маленьком невинном младенце свою дочурку? – спросил король, приближаясь к ней.

Она с удивлением посмотрела на малышку, ничего не понимая, сама себе задавая вопрос: «откуда у меня ребёнок, я вроде не замужем?» Внезапно сильно разболелась голова, она не смогла понять, что с ней происходит, это провал в памяти, что-то не так, ребёнок плачет и тянется к ней со словами: