bannerbanner
Страж Мироздания: Новый Рассвет
Страж Мироздания: Новый Рассвет

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 5

Сэм Хейн

Страж Мироздания: Новый Рассвет

«Будь здесь, дитя. Ничего не бойся. Все в порядке. Не плачь. Сейчас мы немного поиграем. Я оставляю тебя в безопасном месте. Только не бойся. Это не навсегда. Когда кто-то откроет дверь, и время придет, я обещаю, что где бы я ни был, в каких далях я не был бы, я обязательно приду к тебе. Тебе стоит лишь только произнести имя…»

* * *

В давние времена, когда совсем ничего не существовало, был старый оплот того, что некогда было Мирозданием, за пределами времени и пространств. Из самой тени небытия, на свет вышел, весь пронизанный тьмой, закованный в тяжелый доспех с цепями, из-под которого щупальцами исходил мрак – Омикрон. Держа в том, что напоминало руки, семь цепей; он потянул за них. Следом за ним, из темноты, показались силуэты семи существ. Семь древнейших владык, не имеющих постоянных форм, тела которых были пробиты цепями, ступили на руины древнего храма. Откуда мы пришли – все также осталось завесой, мы просто вышли из темноты. Совершенные создания, переходящие от начала к концу, и от конца к началам, раз за разом повторяя круг. Мы пришли на этот небольшой остров с разрушенным храмом, парящим в пустоте. Вокруг и везде простиралась непроглядная тьма, в которой не было ничего. Лишь ярко-синий свет, исходящий от алтаря, устремлялся куда-то ввысь, мог осветить разрушенные колонны старого храма.

Это древний оплот, который был и будет всегда. Неподалеку, в небольшой полуразвалившейся пристройке, была небольшая деревянная дверь, из-за которой доносился тихий плач. Омикрон поспешно подошел к ней. У порога лежала кучка пепла. Прикоснувшись к ручке, он повернул ее, открыв дверь на себя. Небольшое яркое свечение, подобно пламени свечи, но более яркое, вырвалось, заливая теплым светом этот оплот. За дверью была девочка, на вид ей было лет семь. И именно ее свет озарил округу. Но на нас, как и на Омикрона, этот свет не мог повлиять никак. Это была… Странно. Никто не мог произнести ее имя.

– Иди ко мне, не бойся. Пока не бойся!– молвил Омикрон, протягивая руку к ребенку.

Девочка потихонечку покинула небольшую темную комнату, в которой находилась. Она увидела нас, стоящих за Омикроном, и испуг еще больше исказил ее лицо.

– Они не причинят вреда,– казал Омикрон,– Идем. Пришло время!

Лучезарная девочка и повелитель Тьмы подошли к разбитому алтарю, на котором лежала мерцающая сфера. Мы проследовали следом, паря в воздухе. От сферы исходила запредельная мощь. Омикрон сотворил из воздуха два мифических жезла, один вручил девочке. Они оба сделали взмах над сферой на алтаре. Сияние темных и светлых молний раскатилось по всему острову, и каждый из них вложил что-то свое в сферу. Сфера раскалилась до яркого свечения. И лишь затем настала наша очередь: взяв сферу, мы подошли к краю острова. Подойдя к краю, мы бросили ее в первозданную пустоту, простирающуюся в округе, и стали наблюдать за происходящим. Сфера треснула и взорвалась, осветив все пространство светом. Тысячи звезд, тысячи миров, тысячи реальностей разлетелись в разные места от центра Мироздания, что ныне находится за пределами всего. Так началось зарождение новых миров.

– Так будет всегда! – молвил Омикрон.– Началом и концом мы связаны. И от самого начала, вплоть до конца, ничего не изменится.

Он повернулся к девочке. Черные глазницы под шлемом засияли пустотой.

– Ты, как и всегда, будешь сидеть и наблюдать за тем, что произойдет. Когда придет время, я вернусь. И все начнется с того, с чего начиналось всегда. Это было раньше, и будет вновь! А когда придет время самого страшного кошмара, ты, наконец, потеряешь веру. И я буду править всем вечно!

Дернув цепи, Омикрон вышел за пределы арки. Когда последний из нас миновал ее, из пустоты материализовались два золотых доспеха, став Вечными стражами. Их задача заключалась лишь в одном: чтобы никого не впускать и не выпускать. Так, заключив девочку подле алтаря, мы проследовали в неизвестность, где будем ожидать время нашего возвращения.

Века, тысячелетия, эпохи прошли с того самого момента. Миры стали развиваться. Жизнь начала просачиваться от истоков. Мироздание стало развиваться по установленным правилам. Были созданы первые Боги, Стражи, существа, что населили миры. Лишь первородные знали легенду об Омикроне и девочке. Но, со временем, она обратилась в миф и была забыта. И все бы, казалось, было хорошо. Но вечно все так продолжаться не могло. Пришло время, чтобы пробудить Древнюю мощь…

И все бы, казалось, было хорошо. Но вечно все так продолжаться не могло. Пришло время, чтобы пробудить Древнюю мощь…


Глава 1: Мифы и легенды.

Различные видения посещали меня, когда я был еще мал. Страх, ужасы, различные кошмары окружали и взывали ко мне в ночи. Просыпаясь, раз за разом, я не мог прекратить череду бесконечных снов, даже не мог закричать сквозь сон. Кто-то за завесой тени взывал ко мне. Я вижу старые письмена древних рас, выгравированных на обсидиановых табличках, находящимися где-то в глубинных руинах, куда не проникают лучи солнца. Масштабные разрушения, мрак, тьма – все было смешано воедино. Семь скованных цепями существ стояли вокруг места действия. Оно не было похожим на то, что я знал. Они произносили что-то непонятное, я не мог разобрать ни единого слова. Лишь небольшой луч света, как от свечи, исходящий откуда-то из-за спины одного из них, даровал мне какое-то успокоение в моих снах. Я чувствовал себя в безопасности. Однако оно было мнимым, на фоне всего разрушения, происходившего во сне. Просыпаясь, каждый раз, я давал себе слово, что больше никогда не усну. Мама водила меня к докторам и психологам. Но никто не мог объяснить причину моих снов. Так мне приходилось расти, смирившись с этими видениями. Отец постоянно был в археологических поездках, а его кабинет был всегда закрыт.

Лишь однажды, когда он забыл его закрыть, мне удалось пролезть туда. С интересом я разглядывал различные осколки камней, с выгравированными на них письменами. Шумерские, египетские, еврейские иероглифы были на них. На тот момент я ничего не понимал в этом. Но мне было интересно. Когда отец был дома, он рассказывал мне различные мифы и предания. Говорил, что пытается найти то, что человечество так жаждет найти больше всего – это свои истоки и происхождение. Наш прадедушка, исходя из личного опыта, пытался отыскать ответы на эти вопросы. Он заносил все в дневник, описывая различные места, где ему удалось побывать. Многие считали его шизофреником и скатившимся с ума профессором, но для него, все это было реально.

И этот дневник я случайно нашел, на отцовском столе, среди различных листов и ручек. Это стало моей целью в будущем. К этому времени я уже умел читать. Я открыл страницу дневника. Написанное поразило меня, а еще более – это детальный рисунок тех врат. Я видел их в своих ночных кошмарах. Они открывались передо мной по средствам пяти кристаллов, которые должны быть размещены в специальных углублениях этих врат. И это было написано в дневнике. Я схватил дневник и убежал из комнаты, и прочел его не раз.

Каждый раз, перечитывая страницу за страницей, я расширил круг своих видений во снах. Прадедушка описал и то, как можно было это сделать. Хоть сны и были страшными, и то, что открывалось передо мной – это были лишь обрывки. Полную картину я не мог собрать, но одно я знал точно: этот голос, взывавший ко мне и прадедушке, через сны и видения – голос кого-то, кто знает ответы на вопросы. Порой этот голос взывал, но также и предупреждал не пытаться искать. А это еще сильнее подогревало интерес.

Мой отец не сразу обнаружил пропажу дневника. Но когда это случилось, во время своего очередного пребывания в доме, он, все же, наказал меня. Он был строгим, но все равно добрым. Он поинтересовался у меня о том, почему я взял именно эту вещь. И я ему все рассказал. Отец понял, что я не являюсь больным, но наоборот, как и прадедушка, вижу то, чего не видят другие. Его поразило точность моих описаний. Ведь все написанное в дневнике, я с большими подробностями описываю, исходя из своих снов. Даже прадедушка такого не видел, и где он не мог видеть, видел я.

С тех самых пор, отец обучал меня, когда не был в поездках. Он обучал меня древним языкам, культурам, религиям, археологии. Это было большой нагрузкой для меня, но я справлялся. А я рассказывал ему о своих снах. Он также рассказал о каком-то тайном ордене, хранившие страшные секреты. Он очень хотел найти их. И, однажды, поиски завели его очень далеко. Во время очередной экспедиции, он просто пропал. В своем дневнике, прадедушка тоже немного написал об ордене, перед тем, как также пропал без вести. Никто не знал, куда пропал мой отец. Его просто не нашли в его палатке, где он остался на ночь. Никаких следов, ни зацепок, ни подсказок. Он как будто канул в небытие. Вероятно, он приблизился к тому самому ордену. Или же что-то еще случилось. Нам никто так и не дал ясных ответов. Мы с мамой не стали хоронить его. Рано или поздно, он мог объявиться в добром здравии. Мама грустила, как и я. И, все же, мы каждый день ждали его появления.

Институт, на который работал отец, не оставил нас без внимания. Когда мне стало пятнадцать лет, друг отца, он же ректор археологической кафедры, определил меня в колледж, где я проучился пару лет и попал в институт. Там я и проучился до сегодняшнего дня. Мои оценки были так высоки, а результаты так хороши, что я получил степень магистра, буквально экстерном. А затем начальство института подсуетилось, и меня, с двумя друзьями, отправили на практику, на раскопки.

Меня зовут Адам Пизли. Мне двадцать три года. И я был отправлен в Египет на раскопки пирамиды. Я, моя подруга Джейн и друг Стэн, отправились туда, чтобы принять участие в этой экспедиции, под руководством профессора Штайна. Все то, что я сейчас расскажу, в этом дневнике, будет последним упоминанием о нас, людях, и о том, что мы все натворили.


25 дней до конца.

Мы прилетели в Каир утренним рейсом. Забрав свои вещи из грузового отсека, мы вышли из аэропорта, где нас уже ждал сам профессор Джордж Штайн. Не смотря на то, что солнце только всходило, было уже довольно жарко. Профессор сидел за рулем джипа с открытым верхом. Увидев нас, он помахал нам рукой. Мы подошли к машине. Это был человек лет тридцати пяти, немного полный по комплекции. Одет он был в легкую коричневую рубашку и шорты, как и все мы. На голове была одета шляпа, большие очки сидели у него на носу, и небольшая бородка украшала его, придавая свойственную солидность.

– Должно быть, вы выпускники института. – проговорил профессор. – Мне о вас многое рассказывали, очень приятно видеть тех, кто действительно желает посвятить свой жизненный путь исследованиям. Да и, кстати, забыл представиться.

Он открыл дверь машины, вылез из кабины и подошел к нам:

– Меня зовут Джордж Штайн.

– Я Стэн. Очень приятно познакомиться. – сказал парень-блондин со светло-голубыми глазами, худоватого телосложения.

Он был самым высоким в нашей компании, таким же и высоким было его чувство позитива. Он во всем видел плюсы и никогда не унывал. Даже когда мы сидели на неудобных сидениях в самолете, только он один умудрился уснуть, не обращая внимания на весь шум вокруг. Мы летели на грузовом самолете, и явно билеты не были первым классом.

Стэн подошел и пожал руку профессору:

– А это Джейн. – указал он на красивую девушку с каштановыми, длинными волосами и темно-карими глазами, малым носом и тонкими губами. Она была чуть ниже меня по росту, но была очень обворожительна и красива. Многие в институте были готовы на все, чтобы стать ее парнем, но не тут-то было. Она больше всего любила науку. И, однажды в библиотеке, я, Джейн и Стен, встретились, и стали неразлучными друзьями. Мы всегда проводили исследования вместе. Поэтому первой любовью Джейн всегда будет наука.

Профессор подошел к девушке:

– Очень приятно, что к нам присоединилась столь юная и умная особа.– он галантно пожал ей руку. – А вы верно Адам? – обратился он ко мне – рыжеволосому парню с короткой прической и зелеными глазами.

– Очень приятно, профессор Штайн, познакомиться с вами. – сказал я.

Мы пожали руки.

– Для вас просто Джордж. Я теперь ваш коллега. Поэтому мы с вами равны. Давайте, я помогу вам с вещами.

Профессор взял наши сумки и забросил их в джип, отодвинув заднее сидение. Затем он махнул рукой нам. Запрыгнув в машину и усевшись назад, рядом с Джейн, я решил немного вздремнуть, натянув на глаза кепку. Стэн занял переднее место, достал карту местности, и стал ее изучать.

По словам профессора, путь был не близким. Мы должны были проехать вглубь пустыни, где были небольшие холмы с пещерами, не исследованными до сих пор. Именно там и была обнаружена пирамида из черного камня, похожего на обсидиан. Недавно ее обнаружили кочевники, перевозящие груз на верблюдах. И с тех пор там активно стали вестись раскопки. Профессор вставил ключ в зажигание, повернув его. Двигатель немного застучал и завелся, и мы поехали.

Профессор рассказал нам об этой находке более подробно, во время езды. Так мы узнали, что это более древнее строение, возможно еще построенное до того, как появился первый человек. И, возможно, именно здесь мы найдем ответ на самый важный вопрос человечества – о своем происхождении.

Мы добрались до места раскопок, ближе ко второй половине дня. Солнце уже вошло в зенит, и горячий ветерок немного раздувал песок. Взяв свои вещи, мы разошлись по палаткам, которые заранее приготовили к нашему приезду. Разложив свои вещи, мы были приглашены в большую палатку профессора на обед. Там, на большом столе, лежало несколько карт и различные мелкие приспособления; также различные листы с зарисовками странных символов были прикреплены к штативам, стоящих в углу палатки.

Немного перекусив, мы покинули палатку, отправившись следом за профессором. Выйдя на помост, мы увидели небольшой кратер перед собой, в центре которого располагалась черная пирамида. В кратере копошились рабочие. Одни копали и разбивали веками уже уплотнившийся песок, другие на тачках вывозили его из кратера наверх, по деревянным перекрытиям. Такова была их работа, за которую хоть не особо щедро, но все же оплачивали. С помоста мы спустились вниз, к пирамиде. Профессор рассказал нам о странных письменах, которые он зарисовал на бумагах. Эти письмена были выгравированы на самой пирамиде. Странные иероглифические письмена, явно не человеческого происхождения. Чем ближе мы приближались к ней, тем больше она становилась в размерах. Откопано было всего метров 10-15, и это был не предел. Пирамида все еще утопала в слоях песка. Джейн спросила профессора:

– Насколько велика эта пирамида? Вы смогли определить?

Профессор повернулся к ней:

– Это очень интересный вопрос. Насколько она уходит под песок – неизвестно. Спектрографические снимки со спутника не показали ничего, не говоря уже о тепловых и сейсмических датчиках. Анализы камня, из которого она создана, не дали ничего. На нашей планете нет такого камня. Она не проводит тепло и отражает радиоволны. Мы не знаем, что находится внутри и как глубоко она располагается. Остается только копать.– ответил профессор.

Я подошел к пирамиде ближе. Она была величественной, и лучи солнца, восходившего из-за вершины, расходились по ее контурам, предавая ей еще большую мрачность. В моих видениях, я часто видел что-то подобное. Это были такие же пирамиды. Но находились они не в нашем мире, а где-то далеко, за пределами. Я даже не знал, существует ли такое место. Но в глубине своей души я точно знал: если попасть внутрь, то именно там можно найти ответы на многие вопросы, которые съедали меня изнутри.

Помимо загадочности, в этой пирамиде присутствовало и нечто зловещее, даже отталкивающее. Как будто кто-то не желал, чтобы она была найдена и открыта. Пока мои друзья и профессор болтали между собой, я подошел к ней. С опаской протягивая к ней руку, я думал, что же произойдет. Что-то внутри меня начало взывать к тому, чтобы я прикоснулся к ней, но и неожиданное чувство страха также разыгралось. Я боялся прикоснуться к ней. И, все же, чувство любопытства заставляло меня медленно тянуть руку вперед. Поборов свой страх и закрыв глаза, я сделал усилие, коснувшись ее рукой. Ничего не произошло. Я ощутил холод камня и открыл глаза. Неужели, я прикоснулся к ней и ничего не произошло? В первый раз я соприкоснулся с вещью из своих видений, и не произошло ничего страшного. Проведя рукой по пирамиде, я ощутил различные мелкие углубления иероглифических письмен. Даже песок не смог причинить им вреда, не говоря уже о времени.

Вдруг, странная тарабарщина привлекла мое внимание. К нам подбежал один из рабочих, и начал говорить что-то профессору. Он кивнул и сказал:

– Кажется, откопали вход. Пойдемте!

И мы побежали по песку за рабочим. Обогнув пол пирамиды, мы прибежали к небольшому кратеру у стены. Под песком был виден свод.

– Наверное, это арка, и там дальше будет вход. – сказал Стэн.

– Тогда хватайте лопаты! – скомандовал профессор Штайн и схватил лопату.

Подбежав к рабочим, он начал рыть песок, раскидывая его по тележкам. Мы последовали его примеру. И, только когда солнце начало садиться на закате, нам удалось расчистить вход. Это, действительно, была арка, как и сказал Стэн; под сводами которой стояли две статуи, изображавшие каких-то странных божеств. В Египетской мифологии не было таких, однако, каждая статуя держала перед собой посох, и их лики были заключены в странные маски, сокрытые под капюшонами. Чем ниже садилось солнце, тем мрачнее становились эти статуи. Но самое странное – под аркой не было ни малейшего намека на вход. Ни двери, ни прохода не оказалось. Лишь чистый, монолитный, черный камень стоял в месте, где, вероятно, и должен быть проход. На нем не было ни единой надписи.

– Как странно? – удивился профессор.

– А где же вход? – произнесла Джейн.

– И кто это вообще такие? – удивленно сказал Стэн, подойдя к статуе.

– Понятия не имею об этом. – сказал профессор. – Но, думаю, что это гораздо древнее, чем египетская цивилизация. Вероятно, это было еще до них. Но почему нигде не указано и не описано это место? И нет никаких сводок? У нас остается полно вопросов. Что ж, ребята, поздравляю с открытием! Сегодня мы это отпразднуем, а завтра продолжим изучать находку! Это колоссально. Джамал, распускай рабочих на сегодня. Пусть приходят завтра!

Профессор махнул рукой человеку, замотанному в чалму. Тот что-то крикнул на своем диалекте, и рабочие начали расходиться. А мы направились в палатку к профессору. Профессор достал из ящика со своими вещами бутылку вина. Открыв ее, он поздравил всех нас, и мы принялись за ужин. После, мы все вышли на свежий воздух из палатки. На небе уже была большая луна, и ярко светили звезды. И главное – не было жары.

– Ну что ж, ребята. – сказал Стэн, зевнул, и немного размял руки. – Сегодня был тяжелый денек. Пойду, пожалуй, отдыхать. До утра всем.

Он нырнул в свою палатку, немного чем-то пошумел там. Найдя фонарик, он включил его, и немного закрыл палаточный замок.

– И все же интересно, кто это такие? – спросила Джейн.

– Завтра это мы узнаем! – откликнулся Стэн из палатки.

– Непременно! – сказал профессор, высунувшись из своей палатки. – Мне это не менее интересно, чем вам. Ну а сейчас, давайте, все отдохнем. Завтра встаем с рассветом. – и профессор исчез в своей палатке.

Я и Джейн тоже нырнули в свои палатки. Пожелав всем спокойной ночи, мы потушили свои фонари.

************************

… И снова это видение. Видение черных пирамид. Я стою перед ними. Здесь темно и очень тихо. Ни звезд, ни светил нет на небе, лишь черное мерцание, исходящее от пирамид. Я приближаюсь к одной из статуй. Она очень уродлива и мрачна. Я смотрю на нее в страхе. Статуя открывает свои глаза, которые пылают пламенем, а затем, хватает меня за шею. Я просыпаюсь….

***********************

Проснулся я весь в поту, держа собственную руку у себя на шее. Наверное, все впечатления от дня вылились в этот ночной сумбур. Но, все же, как-то странно. Никогда до сих пор я не старался убить себя во сне. Я решил выйти из палатки и немного проветриться. Открыв замок и надев шорты с ботинками, я вышел наружу. Луна была все еще в зените. Я посмотрел на пирамиду. Она немного блестела от света луны, или же мне это просто казалось, ведь я еще не совсем проснулся. Вдруг моему взору предстал небольшой свет, исходящий от входной арки пирамиды, как будто там кто-то зажег фонарь.

Немного потерев глаза, я удостоверился, что там действительно есть свет. Я заглянул к профессору в палатку, подумав, что это он решил ночью отправиться туда. Но, услышав тихое похрапывание, я удостоверился, что это не профессор там. Высунув голову из палатки, я услышал голос Стэна:

– Если тебе не спится, то не обязательно будить других. – сказал он, немного улыбаясь, высунувшись из палатки.

Я вновь посмотрел на пирамиду. Там уже не было света. Стэн выбрался из палатки и отправился в сторону биотуалета. А я залез обратно в свою палатку. Некоторые мысли не давали мне покоя: «Был ли там все-таки свет или мне это показалось?».


24 дня до конца.

Кое-как поднявшись на рассвете, одевшись, я покинул палатку. Первые лучи солнца уже освещали пустыню, окружавшую пирамиду и нас. Джейн и Стэн тоже вышли из своих палаток. Ночь прошла довольно быстро, и никто толком не выспался. Немного позавтракав, мы вчетвером отправились к пирамиде, чтобы подробно изучить арку и статуи, пока не прибыли рабочие. Подойдя к арке, я еще раз убедился, что проход внутрь отсутствует. И даже никакого источника света, который я наблюдал в ночи, здесь вовсе не было. Ни костра, ни факела, ничего. Я и Стэн начали откапывать статуи, а Джейн и профессор Штайн переписывали иероглифы в журнал, чтобы потом попробовать перевести их. Через пару часов мы разрыли постаменты, на которых стояли статуи. Странные символы были выгравированы на них тоже. Профессор быстро занес их в блокнот. Затем мы услышали шум двигателей машин, подъезжавших к пирамиде. Это были рабочие. Но сегодня их прибыло гораздо меньше, чем было вчера.

– Джамал. Почему так мало людей приехало? – обратился к человеку в чалме профессор Штайн.

– Многие из рабочих отказаться ехать сюда. Они довольно суеверны на счет этого места и говорить, что раскопки нужно прекратить. Поэтому их прибыть сюда мало. – сказал Джамал на ломаном английском.

Мы переглянулись между собой.

– Завтра мы отправимся в поселение и расспросим людей, почему они отказались работать. И какие это суеверия.– сказал профессор, повернувшись к нам.– А сейчас мы попробуем открыть этот блок под аркой. Может быть, он запечатывает вход.

Профессор крикнул что-то Джамалу на местном диалекте. Тот кивнул, и убежал к машине, затем также быстро вернулся. В руках он держал несколько ломов. Вручив их рабочим, он указал, куда именно нужно подставить лом, чтобы попытаться сдвинуть этот большой монолит, не особо повредив его. Но, как рабочие ни старались, монолит так и остался не сдвинутым. Орудия не причинили ему даже царапин. Далее решено было попытаться его сломать. На этот случай у Джамала были припасены кувалды. Однако эта идея не увенчалась успехом также. Монолит был вырезан из неизвестного камня, и ничего не могло причинить ему вреда, как ни старались рабочие. Несколько кувалд было просто разбито о камень.

– Тогда попробуем копать дальше! – сказал профессор.– Вы можете последить за ходом раскопок, или же помочь мне в поисках какой-нибудь зацепки, чтобы расшифровать хотя бы часть письмен. – обратился он к нам.

Я решил, что останусь и посмотрю, может, что-нибудь найду интересного, при раскопках, а Джейн и Стэн отправились вслед за профессором. Сначала я смотрел, как рабочие продолжают откапывать пирамиду, вывозя песок. Затем решил пройтись вдоль пирамиды.

Проходя мимо каменных плит, я замечал различные символы. В моих видениях они тоже были. Теперь я мог их полностью рассмотреть. Достав свой дневник, который отец подарил мне, я начал сравнивать эти письмена с теми, что были в нем. Они были похожи. Идеальное написание, точь-в-точь повторяли форму символов на пирамиде. Символ за символом я сверял их. С поразительной точностью они копировали те, что я видел в своих видениях.

Вдруг, вглядываясь в символы, я заметил, как они стали подсвечиваться. Посмотрев по сторонам, и немного помотав головой, я удостоверился в том, что это действительно так. Они подсвечивались в определенной последовательности. И какой-то странный голос начал проникать в мое сознание. Он что-то шептал, на непонятном мне языке. Он говорил со мной, взывая к моему разуму. Я почувствовал резкую боль в голове, мое сознание начало расплываться. Ноги мои подкосились, в глазах потемнело, и меня захлестнула темнота. Символы замелькали у меня перед глазами, выводя какую-то последовательность. Я посмотрел вверх. Надо мной светило солнце в черных тонах, и символы мелькали в глазах, не прекращая этого делать.

На страницу:
1 из 5