Тайны Реннвинда. Проклятие дня

– Все в порядке, Линнея? – Спрашивает учитель без тени улыбки.

Но его голос тонет в хохоте моих одноклассников.

– Да, – отвечаю я, пытаясь выровнять дыхание. – Все хорошо. – Опускаю взгляд. – Простите.

– Прошу всех успокоиться! – Призывает к тишине учитель.

Класс неохотно, но замолкает. Они отворачиваются, больше на меня никто не смотрит. Сара придвигается ближе.

– Все нормально, – ее пальцы сжимают мою ладонь, – дыши, просто дыши.

Я стираю капли пота с лица и шеи. Бьорн – последний, кто продолжает сверлить меня взглядом. «Как ты?» – спрашивает он глазами. Киваю: «Нормально». Он нехотя отворачивается.

– Что ты видела? – Шепчет Сара.

– Асмунда. – Едва слышно отвечаю я.

Мои губы дрожат.

– Он прикорнул, а ты явилась, чтобы свернуть ему шею? – Хмыкает она.

– Наоборот. – Перевожу дыхание и продолжаю. – Увидев меня, он схватил клинок и чуть в меня не всадил. Оказывается, в церкви я почти бессильна. И если бы не проснулась…

– Интересно. – Шепчет подруга.

– Повторять нет желания, но, видимо, меня тянет туда.

– Похоже, святой отец – реально твой папочка. – Хмыкает Сара.

Я снова смотрю на Бьорна, точнее, на его спину. «Это не может быть правдой. Не должно ею быть».

Когда звенит звонок с урока, я срываюсь с места едва ли не первой. Пробегаю меж рядов, зацепив Лену плечом.

– Прости.

Но все равно слышу в спину:

– Эй, ты что, совсем ослепла, придурочная?!

Мне нужно скрыться ото всех хотя бы минут на пять, нужно умыться, нужно побыть наедине с собой. Я опасна для общества, мне нельзя находиться здесь – среди людей. Не нужно видеть всех этих ребят, чтобы не думать о них. Чтобы не явиться к ним во сне.

– Нея! – Сара едва поспевает за мной.

– Что? – Не оборачиваясь.

– Да стой ты! – Просит она. – Погоди! Давай поговорим!

Но в этот момент из-за колонны появляется тень, хватает меня за запястье и рывком увлекает за собой.

– Какого ч… – Я врезаюсь в грудь Бьорна.

Это он держит меня за руку.

– Поехали отсюда. – Шепчет он. – Сейчас.

– Что? Куда?

– Эй, убрал руки! – Рычит на кого-то Сара.

Я поворачиваюсь. Рядом с ней Улле. Подруга пятится от него, не позволяя приближаться.

– Убрал, я сказала!

– Хватит. – Холодно говорит им Бьорн. – Некогда препираться! Нам всем срочно нужно уйти отсюда и поговорить.

– Что случилось? – Спрашиваю я.

– Да никуда я не пойду! – Упирается Сара. – Тем более, с ним. – Презрительно тычет пальцем в Улле.

– Значит, пойдешь со мной. – Хельвин отпускает меня и хватает ее. – Нам нужно спешить!

– Какого хр… – Подруга теряет дар речи от удивления.

Викинг бесцеремонно тащит ее к выходу. Мы с Улле, переглянувшись, бросаемся следом.

Покинув здание гимназии, Бьорн тащит Сару к стоянке. Открывает автомобиль и вталкивает ее на заднее сиденье.

– Ты – с ней. – Указывает он Ульрику.

– Да лучше я сдохну! – Морщится подруга, отодвигаясь, когда Улле садится рядом на заднее сидение.

– Ты и так скоро сдохнешь, если не будешь слушаться. – Говорит ей Хельвин и хлопает дверью. – Нея. – Открывает для меня пассажирскую дверцу.

Я настолько растеряна, что покорно сажусь. Бьорн обходит машину, садится на водительское сидение и заводит мотор.

– Что все это значит? – Требует ответа Сара.

Но он молчит. Улле тоже. Парни выглядят мрачнее тучи.

– Мне кто-нибудь скажет, нет?

Автомобиль срывается с места, и последнее, что я вижу, это лицо Лены Сандберг, стоящей на крыльце и провожающей нас взглядом. Кажется, она еще в большем шоке, чем Сара.

Глава 5

Бьорн напряжен, но ведет машину уверенно. Внедорожник жадно пожирает метры асфальтного покрытия и лишь на крутых поворотах слегка наклоняется, заставляя нас катиться по сидениям в попытке ухватиться за поручни и специальные ручки.

– Эй, можно полегче? – Возмущается подруга. – Ты человека похитил, а не гандбольный мяч!

Я вижу, как Хельвин, стараясь не раздражаться, шумно втягивает носом воздух и сжимает добела пальцы на руле.

– Почему тебе вечно нужно быть такой занозой? – Устало произносит Ульрик.

– А почему тебе так нравится быть козлом? – Парирует она. – Слушай, я же не учу тебя жить, правильно? Вот и ты ко мне не лезь!

– Неужели, ты не можешь потерпеть хотя бы несколько минут?

– Неужели, ты не можешь объяснить мне, какого черта здесь происходит? – Взрывается Сара, отсаживаясь от него так максимально далеко, насколько позволяет ширина сидения. – Мне не нужны проблемы в гимназии! Это вам, богатеньким папенькиным сынкам позволяется все, что угодно в этом заведении, а «грязным каале», знаешь ли, приходится соблюдать всякие правила, чтобы их не пнули под зад!

– Опять ты за свое! – Бросает Улле, отворачиваясь.

– Пожалуйста… – Прошу их я.

Автомобиль влетает в новый поворот, и Бьорн, будто специально, даже не пытается смягчить маневр – вероятно, чтоб отрезвить нас. И мы снова, подчиняясь законам физики, отклоняемся то в одну сторону, то в другую, и пытаемся ухватиться за поручни, съезжая по гладким кожаным сидениям.

– Господи, да я никогда ничего не говорил о твоем происхождении, Сара! – Ульрик снова бросается в спор, как в бой. – Мне вообще не важно, кто ты и откуда! Никогда не было важно!

– О, прекрасно! – Натужно хохочет Сара. – Наверное, именно поэтому ты и отворачивался от меня каждый раз, когда мы сталкивались в коридоре этой гребаной школы? Чтобы не позориться перед своими дружками – чванливыми отпрысками местной знати!

Я покашливаю, напоминая, что некоторые из тех, кого она имеет в виду, сейчас находятся в салоне машины.

– Я не… все совсем не так! – Восклицает Улле.

– Ребята… – стону я, замечая, что Хельвин, тяжело дыша, все сильнее топит педаль газа.

– Конечно, все не так! – Подруга держится за ручку двери, словно за спасательный круг, чтобы на следующем повороте не скользнуть по сидению в сторону Улле. – Почему же ты не поделился с друзьями своим грязным секретом?

– Я думал, ты этого не хочешь. – Ульрик перестает сопротивляться и отпускает поручень.

– Ха-ха! – Гавкает на него Сара и отворачивается.

Я смотрю на них через плечо. Меня уже мутит от этой тряски. Если они не прекратят, Бьорн психанет до такой степени, что угробит всех нас прямо в этой машине.

– Или мне нужно было похвастаться перед всей командой, что у нас с тобой был секс? – Улле нервно хватается за голову и взъерошивает волосы. – Ты же сама не хотела отношений!

– А ты спрашивал? – Не глядя на него, бросает Сара.

Ее голос впервые похож на обиженный писк.

– Да ты даже поговорить со мной об этом не хочешь, как я мог тебя спросить? – Парень резко бьет по спинке моего сидения, и этот удар ощутимым толчком отдается мне в плечо. «Эй, а мне-то за что?» – Посмотри на себя! Ты же психованная! Мы вообще с тобой не разговариваем! Никогда! Я не знаю, что тебе можно сказать, а что нельзя, чтобы не обидеть! Если мы разговариваем, то только ругаемся!

Сара выплевывает в него какие-то ругательства – очевидно, на цыганском. А затем толкает парня рукой в грудь и разражается тирадой:

– То Элла, то Шарлотта, то еще какая-нибудь курица! Ты серьезно хотел, чтобы я говорила с тобой об отношениях?!

Толкает его еще раз и добавляет еще пару фраз на языке каале.

– Не было никаких куриц, и я никогда тебя не избегал, – едва слышно выдыхает Ульрик.

А затем моему креслу достается еще один удар от него.

– Да ты облапал их всех, – отмахивается Сара.

– Неправда!

– Правда!

– Пожалуйста… – Прошу я.

Воздух в салоне раскаляется настолько, что стоит только чиркнуть спичкой, и машина взлетит на воздух.

– Лучше просто заткнись, Ульрик. – Подруга бросает на парня испепеляющий взгляд. – Я не хочу разговаривать с тобой ни о чем!

– А чего ты хочешь? Просто дай мне понять. – Он разводит руками. – Хочешь, чтобы я при всех сказал, что люблю тебя? Да пожалуйста! Я скажу! Только если это действительно то, чего ты хочешь!

– Ты меня что..? – Теряется она.

– Хватит! – Разрывает салон голос Бьорна.

Одновременно он бьет по тормозам, и мы все по инерции сначала всем телом подаемся вперед, а затем падаем назад.

Автомобиль стоит посреди дороги.

Мы все молчим и смотрим на Хельвина.

Он сидит, впившись руками в руль, и тяжело дыша. Рулю не позавидуешь – я так и вижу, как он вот-вот сомнется в бараний рог в его пальцах. Тишина захватывает салон автомобиля, и мы все боимся заговорить первыми.

Смешно. Ситуация напряженная и даже опасная. В моей крови бурлит адреналин, но все, о чем я сейчас могу думать, так это то, что Бьорн притягивает меня еще сильнее, когда злится. В такие моменты он просто гремучая смесь из мужской привлекательности и необузданной силы.

– Хватит. – Повторяет он уже спокойнее. А затем оборачивается к ним. – Ты, – указывает на Улле, – тупица, который не может достойно относиться к своей девушке. Идиот, которому нужны какие-то разговоры, чтобы понять, чего он хочет. – Сара хмыкает, и Бьорн переводит взгляд на нее. – А ты… – Девушка сглатывает, и Хельвин разочарованно хмурится. – Ты плюешься словами, точно из пулемета, но ничего толкового никогда не говоришь. Иногда полезно просто помолчать и послушать!

– Правильно, ты чересчур импульсивна. – Бросает ей Ульрик.

– У меня такой темперамент. – Рычит Сара. – А ты реально идиот.

– Заткнитесь оба! – Рявкает на них Бьорн.

И эти двое, как по команде, замолкают.

– Хотите честно? – Хельвин оглядывает их обоих по очереди. – Мне глубоко насрать, что там между вами творится. Разбираться в этом сейчас нет ни времени, ни смысла.

– Вот именно. – Крякает Улле.

И поймав грозный взгляд товарища, втягивает голову в шею.

– Скажи ей. – Просит Бьорн.

– О чем? – Сара выпрямляется.

– О том, почему ты здесь.

Девушка смотрит на каждого из них по очереди, а затем останавливается на Ульрике. Шатен вновь взъерошивает волосы и прочищает горло.

– Дело в том, что… э-э… – Он вытягивает руки. Наверняка, этот жест должен означать попытку заранее успокоить Сару. – Тебе грозит опасность. Это очень серьезно, но не волнуйся.

– Опасность? Мне? – Ее глаза округляются.

– Бьорн… он… видит кое-что.

– Что? – Она уставляется на Хельвина.

Нам сигналит какая-то машина, ведь ей приходится объезжать препятствие на дороге, но Бьорн не удостаивает водителя даже полувзглядом. Его взор устремлен на мою подругу.

– Утром я думал, что мне показалось, но теперь вижу отчетливо. Над тобой витают предвестники смерти, Сара. И их с каждым часом становится все больше: значит, это скоро произойдет.

– Предвестники смерти? – Бледнеет девушка.

– Бодекхи. – Кивает он. – Такие же сопровождали Стину и Эллу перед гибелью. Я пытался предупредить каждую из них, но напрасно. Предотвратить смерть почти невозможно: если они пришли за тобой, значит, точно знают, что скоро наступит твой час.

– То есть… – Сара бросает на меня беспокойный взгляд. – То есть, они и сейчас со мной? В смысле, надо мной? Или где они?

Она начинает ерзать на сидении и нервно чесать кожу прямо через школьную форму.

Бьорн тоже перекидывается со мной взглядом. «Мне очень жаль» – говорят его глаза.

– Один вот тут. – Он указывает на ее левое плечо. – Мелкий, похож на головастика из клубов пара. Другой здесь, – смотрит куда-то на потолок, – его почти не видно, он над крышей машины, но в школе я разглядел его хорошо. Здоровый такой, как безногий старик, слепленный из густого дыма. А тут, – глядит на ее правое плечо, – начинает проявляться третий. Прости.

– Но как…

– Они будут ходить за тобой по пятам до самого конца, ожидая, когда можно будет забрать и унести твою душу в глубинные слои материи. Чем ближе к смерти, тем четче будут становиться их очертания. Перед самой гибелью человека фигуры бодекхов почти так же осязаемы, как, например, большой шар сахарной ваты. Ну… для меня. Для того, кто может их видеть.

Сара больше не задает вопросов. Она хватает ртом воздух и боится пошевелиться. Девушка старается почувствовать их присутствие рядом. Боится, но очень хочет. Просто, чтобы убедиться, что Бьорн не врет.

А вот я и так верю.

И, похоже, Ульрик тоже – на парне лица нет.

– Что нам теперь делать? – Тихо спрашивает он у друга. – Спрятать ее? Попытаться защитить? Что? Мы же не можем просто так сидеть и ждать, верно? Я… не могу допустить того, чтобы она…

Он берет Сару за руку, и девушка впервые не одергивает руку. Подруга настолько ошарашена, что не может сопротивляться.

– Мы отвезем ее в безопасное место. – Говорит Бьорн. – И сделаем все, чтобы первыми найти того, кто убивает девушек в лесу. – Он оглядывает нас всех по очереди. – Мы убьем его до того, как он доберется до Сары.

Глава 6

– Туда. – Указываю я.

– Мы там проедем, вообще? – Спрашивает Бьорн, когда машина съезжает с асфальта на узкую дорожку, тянущуюся меж высоких елей.

– Должны. – Прикидываю я. – Путь немного зарос кустарником и травой, но когда-то там была полноценная дорога. Пока не выселили саамов, и она не пришла в запустение.

Внедорожник подминает под себя густую растительность, а я открываю окно, чтобы глотнуть хвойного концентрата, в который превратился здешний влажный воздух.

– Может, лучше пойти пешком? – Улле обнимает Сару за плечи, чтобы та не дрожала.

– Через лес? – хмыкаю я.

Меня не оставляет ощущение, что где-то за одним из темных стволов притаилась смерть и с интересом наблюдает за нами.

– Отсюда и так придется идти на своих двоих. – Заключает Хельвин, едва его автомобиль выезжает из-за деревьев на открытую местность перед взгорьем.

– Да, иначе можешь пробить колесо или въехать в одну из каменных глыб, поросших дикими ирисами и земляникой. – Раздается голос Сары.

Машина тормозит возле одной из развалин, что была когда-то хозяйственной постройкой, и мы все спешно выбираемся наружу.

– Что это? Ты живешь здесь? – Ульрик выглядит слегка ошарашенным. – Серьезно?

Он вертит головой из стороны в сторону, не веря глазам. Оказавшись здесь впервые, я, кажется, реагировала подобным же образом.

– Да, – бросает в него гордый взгляд Сара, – вон там мой навороченный таунхаус, там – двухэтажная парковка, а там – наш бассейн и коктейльный бар!

Она подбирает в руки подол школьной юбки и бросается в сторону дома по высокой траве. Метнув в друга осуждающий взгляд, Бьорн спешит за ней – девушку теперь ни на секунду нельзя оставлять одну.

Несмотря на облачность, повсюду стрекочут цикады. Я обхожу заросли прострела широколистного, которого по иронии судьбы зовут сон-травой, ступаю на узкую тропинку и замечаю, что мои школьные оксфорды уже порядочно запылились.

– Ты тоже считаешь меня говнюком? – Обогнув кусты с другой стороны, ко мне на тропинку шагает Улле.

Я поднимаю на него взгляд.

– Ну… Ты не особо мне нравишься, скажем так.

Обхожу его, отряхиваю подол юбки от пыльцы и бросаюсь вдогонку за Сарой и Бьорном.

– И когда я успел стать таким уродом? – Вздыхает парень.

Очевидно, этот его вопрос обращен к себе самому.

– Я просто не люблю тех, кто огорчает моих близких людей. – Сухо поясняю я.

– Так Сара огорчается из-за меня? – Ульрик старается не отставать.

– Я видела, как она плакала. – Говорю через плечо. – Возможно, вам стоит держаться друг от друга подальше. Ты… не подходишь ей.

– Почему? – Едва не запинается он. – Черт подери местные буераки! Мои кроссовки!

– Вот поэтому. – Хмыкаю я, оборачиваясь. – Ты для нее всегда останешься чистюлей из богатого района, а она для тебя – девушкой из трейлера. Разве нет?

– Да я вообще не такой! – Морщится Улле, обгоняя меня. – Вы что, с ней сговорились?

Но, похоже, он и сам себе не верит: его выдает смущенный взгляд, который он бросает на жилище своей девушки, остановившись и почесав затылок.

– В любом случае, нам нужно сейчас думать о том, как ее спасти. – Замечаю я. – А не о твоих загаженных кроссовках.

Парень перехватывает мой взгляд и видит, что стоит прямо в середине грязной лужи.

– Твою же мать…

– Поторопись, – машу ему рукой и ускоряю шаг.

Через минуту мы вчетвером уже стоим посреди кучи хлама и сломанной мебели, раскиданной перед трейлером.

– Разве это не скамейка из парка? – Хмурится Бьорн.

– Забудь, что ты сын полицейского, – говорю я, – и представь, что она просто похожа на скамью из парка.

– Ладно, мне-то какое дело. – Усмехается он.

– Твой отец бывал здесь не раз. – Говорит ему Сара. – Мама сказала, что скамейка пришла сюда сама, и этот ответ его удовлетворил.

Даже в момент острой опасности она не может не язвить.

– Ну, что идем? – Кивает Бьорн на трейлер.

Сара косится на Ульрика, который брезгливо отряхивает школьные брюки от налипшей на них паутины.

– Конечно.

И в следующий момент дверь распахивается: на пороге появляется Анна. На цыганке вместо привычных мятых шаровар строгие узкие брюки и желтая блуза с вышивкой, но что в ее образе остается неизменным, так это сигарета: выдохнув дым, женщина отшвыривает окурок в сторону и оглядывает нас с недовольством.

– Почему не в школе? – Гремит ее голос, едва взгляд натыкается на дочь.

– Кое-что произошло, мама. – Отвечает Сара.

Мы выстраиваемся перед Анной в шеренгу, чувствуя себя сопливыми детьми. Даже могучий Бьорн, выказывая уважение к оракулу, смиренно опускает глаза. Это что-то новенькое – я никогда не видела его таким… почтительным.

– Хм… – Цыганка оглядывает нас по очереди, затем ее взгляд возвращается на Сару. – Хм… Быстро в дом! Все!

Она распахивает дверь шире, ныряет в трейлер, и мы, пропустив Сару вперед, бросаемся следом.

– Теперь понятно, зачем меня потянуло к картам. – Бурчит под нос Анна, подходя к столику, на котором рядом с красной шкатулкой разложены Таро, и молниеносно собирает их.

Ульрик входит последним и закрывает за нами дверь. Он с интересом оглядывает помещение, внимательно изучает ковры, пледы, амулеты, развешанные над потолком, и пепельницу, полную окурков.

– Ты. – Цыганка подходит к Бьорну. – Выбери одну.

Звеня браслетами, протягивает ему колоду.

Хельвин не задает вопросов. Медленно потянув носом воздух, наполненный ароматами благовоний, он расправляет плечи и тянет карту. Затем переворачивает ее и предъявляет Анне, словно удостоверение личности.

«Воин» – начертано на ней.

Я успеваю заметить рыцаря в доспехах и с мечом прежде, чем карта ныряет обратно в колоду.

– Хельвин, – догадывается Анна, глядя на него снизу вверх. – Кто же еще. – Бормочет она, пробегая глазами по его статной фигуре и мощным плечам.

Бьорн с почтением ей кивает.

– Твоя очередь. – Мрачнеет женщина, обращаясь к переминающемуся с ноги на ногу Ульрику.

Протягивает ему карты.

– Я должен выбрать? – Прокашливается парень.

– Не тупи. – Рычит на него Сара.

– Ну, ладно. – Улыбнувшись, он пожимает плечами. – Раз такое правило… Вообще-то, я мог бы представиться и сам.

– Тяни. – Басит Анна.

– Хорошо-хорошо. – Лицо Ульрика становится серьезным.

Он тянет карту и медленно переворачивает.

Сара, увидев картинку, моментально краснеет, Бьорн тактично прочищает горло и бросает короткий взгляд на друга, а Улле, стушевавшись, возносит взор к потолку – будто именно там описано толкование этой карты.

– Что там? – Интересуюсь я.

Мне видна только рубашка, поэтому я встаю на цыпочки, чтобы увидеть лицо карты. «Любовники» – красуется надпись на обороте, а над ней красочно слились в страстном поцелуе мужчина и женщина.

– Значит, это ты. – Презрительно морщится цыганка, разглядывая Улле.

– Ульрик Олофссон, – примирительно тянет руку для рукопожатия парень ее дочери. – Очень приятно.

Но его вежливая улыбка быстро тает, натолкнувшись на холодный, точно айсберг, взгляд. Цыганка не собирается жать его ладонь.

– Ну, и что ты в нем нашла? – Анна бросает на дочь усталый, разочарованный взгляд.

– Сама не знаю. – Вздыхает Сара, косясь на избранника.

– Смазливый. – Говорит, будто сплевывает неприятную табачную горечь, цыганка.

– Э-э… – Тянет Ульрик, пытаясь вмешаться в их разговор.

– Хвастливый. – Не глядя на него, добавляет Анна.

– Знаю, мам… – Теребит браслеты на запястье Сара.

– И трусливый. – Отчеканивает ее мать.

– Эй, я вообще-то еще здесь! – Напоминает Улле.

– Помолчи! – Рявкают они на него одновременно.

И так же одновременно поднимают вверх указательные пальцы, заставляя парня замолчать.

Глава 7

– Хорошо, давайте по порядку. – Просит Анна, усаживаясь на стул.

Мы вчетвером с трудом втискиваем свои задницы на узкий диван – рассаживаемся перед цыганкой, точно школьники перед директором в приемной. Бьорн сидит рядом со мной, и наши плечи плотно соприкасаются. Я ощущаю идущее от него тепло, и это единственное, что придает мне сейчас спокойствия и хоть какой-то уверенности.

– Предвестники смерти, я их вижу. – Говорит он. Его пальцы медленно сжимаются в кулаки и медленно разжимаются. Хельвин взвинчен до предела, но пытается держать себя в руках. – Они витают над Сарой, чувствуют, что скоро придет час забрать ее, и ждут.

– Бодекхи?

– Да, я видел их сначала над Стиной, затем над Эллой, но, разумеется, ни одна из девушек не поверила мне, что ей грозит опасность. Рассказать напрямую о своих способностях я им не мог, – парень сжимает пальцы добела, – хотел защитить, но тоже не вышло. Что-то или кто-то заманивает их в лес. Какое-то колдовство.

– Ты видишь предвестников смерти? – Анна нервно прокручивает круглую золотую серьгу в мочке уха.

– У некоторых дхампири в здешних землях проявляются особые способности. У моего отца это повышенная регенерация тканей, у дяди – ментальный дар убеждения.

– Понятно, почему в Реннвинде жители исправно посещают воскресные службы. – Дергает бровью цыганка.

Я вижу, как уголки губ Бьорна приподнимаются в легкой улыбке.

– Иногда я вижу призраков. – Произносит он. – Время от времени они даже пытаются общаться со мной. В основном, это неупокоенные души, ищущие прибежища или справедливости. А вот бодекхов я начал видеть не так давно: они – энергия другого уровня. Но, насколько могу судить, ваша дочь в большой опасности. Их оболочки становятся все плотнее, а, значит, ее смертный час уже близится.

– Я думала, вы поможете нам разобраться в том, кто убивает девушек. – Встреваю я в разговор, обращаясь к Анне. – Предложила Бьорну объединить усилия в этом направлении, но мы никак не ожидали, что именно Сара окажется следующей. Это ведь связано именно с тем монстром из леса? Она – его новая жертва, да?

– Было предупреждение. – Анна переводит тяжелый взгляд на дочь. – Мы помешали кому-то, и этот кто-то очень не хотел, чтобы мы искали его.

– О чем вы? – Бьорну все труднее усидеть на месте.

– Кто-то переломал нашему коту все кости, выпотрошил его и бросил у порога.

– Красноречиво. – Хмурится Ульрик. И перехватив взгляд цыганки, покашливает. – В смысле, ужасно. Но смысл послания ясен. – Он вытирает потные ладони о брюки и разводит руками. – И что нам делать сейчас? Ведь очевидно же, что Саре нельзя выходить из дома одной, мы должны ее защитить.

– Да ты мозговитый. – Безэмоционально произносит Анна.

– Спасибо. – Улыбается парень, но через секунду его улыбка меркнет. – А, это был сарказм?.. Хм, ну, ясно. Ага.

Цыганка качает головой и укоряющее глядит на дочь.

«Что поделаешь», – одними глазами отвечает Сара и опускает взгляд.

– Нужно выяснить, откуда исходит опасность, и нанести упреждающий удар. – Вступает Бьорн.

– Да. – Кивает Анна. Она задумчиво потирает ладони. – Опасность может исходить откуда угодно…

Женщина бросает на меня вопросительный взгляд, под которым я моментально съеживаюсь. Цыганка будто спрашивает: «Ты рассказала ему?»

«Нет» – сглатываю я.

А ведь мой внутренний демон тоже может стать причиной смерти Сары.

– Хорошо. – Анна встает. – Я сейчас.

Она выходит из трейлера, и Улле, шумно выдохнув, принимается дергать себя за ворот рубашки, чтобы пустить под ткань немного воздуха. Бедный парень вспотел от напряжения.

– А я думал, это у тебя крутой нрав, – бормочет он, косясь на Сару. – У вас так принято: сразу говорить людям, если они вам не нравятся?

– Ты можешь не думать о себе хотя бы пять минут? – Стонет девушка. – Я скоро умру, а тебя беспокоит чье-то мнение?

– Да я пытался понравиться твоей матери, а она… сразу в штыки!

– А ты не пробовал помолчать? – Хмыкает Сара. – Глядишь, сошел бы за умного.

Хельвин так шумно выдыхает, что эти двое тут же притихают и прикусывают языки.