Время настигает каждого

– А чего болтать-то, черт побери, и так все ясно, – усталым голосом отозвался Атилл, – Встречу Хромого Билла, убью. Он давно видать замышлял мятеж. Пропавший галеон был лишь поводом. Что делать-то будем? Туман висит, где юг и где север?

– А ты помаши руками, глядишь, и горизонт появится, – рассмеялся Дракон, пуская кольцо дыма. Этот смех взрывной волной прошелся по шлюпке, разбивая мрачные мысли ее пассажиров.

– Возьми весло, боцман, быстрее туман разгонишь, – захохотал Каракатица и, поглядывая на Дагу, добавил, – Давай, юнга, помогай начальству, свисти громче может ветер задует.

– А ты что будешь делать? – проворчал Атилл.

– Посплю, – улыбнулся Каракатица, – должен же кто-то отдыхать, пока ты работаешь.

– Вот что, умники, вакантную должность капитана на лоханке я занял, других самозванцев не потерплю. Прекратите базар. Нежно, очень нежно возьмите весла, опустите их в воду и сильными гребками раз-два, раз-два. Я на руле. Мой компас укажет курс. Понятно? – скомандовал Дракон, усмехаясь, – Вперед к новым приключениям, морские волки!

После этих слов шлюпка, разрезая носом воду, резво поплыла на юг. Попутный ветерок подталкивал ее, помогая гребцам. Временами они бросали весла и отдыхали, окунув уставшие руки в воду и разглядывая вырастающие на горизонте макушки гор. Когда наступили сумерки, блеснул огонь маяка.

– Господи! Ты услышал мои молитвы, – громко закричал Дракон, вскакивая, – Мы спасены. Это – Сан-Хуан44!

– Чему радуешься, кровопийца? Там же испанцы. Повесят и не поморщатся,– угрюмо отозвался боцман.

– Чудак! Доберемся до земли, а дальше видно будет. В темноте мы как невидимки. В укромной бухточке причалим. Я знаю одну недалеко от маяка, куда морской патруль не заходит из-за коралловых рифов и мелководья. Прошмыгнем в нее и пораскинем мозгами, что делать, – довольным голосом ответил Дракон.

Через два часа шлюпка вышла к маяку, развернулась к суше правым бортом и поплыла вдоль острова. Из-за горизонта показалась луна, освещая мерцающим светом море. Прибой с шумом выкатывался на берег, норовя выбросить шлюпку на камни. Ее голодные и обессилившие пассажиры изо всех сил боролись со стихией. В конце концов, им удалось найти заветную бухточку. На гребне волны шлюпка выплеснулась на каменистый берег, поросший мелким кустарником. Следующая волна опрокинула ее и попыталась стащить обратно в море. Дага вывалился в воду и, подгоняемый волной, выкарабкался на сушу. Метров через десять, в изнеможении упал. Рядом, побросав свои матросские сундучки, приземлились остальные: Атилл с Каракатицей растянулись на песке, широко раскинув руки, Дракон уселся и стал раскуривать трубку. Выпустив колечко сизого дыма, произнес:

– Всем спать, утром подумаем, что делать дальше.

В ответ услышал похрапывание. Его смертельно уставшие товарищи без всяких приказов уже спали крепким сном. Вскоре к ним присоединился и Дракон. Когда забрезжил рассвет, проснулся Дага. Его глаза скользнули по звёздам, угасающим в лучах восходящего солнца.

– Есть хочется, сил нет. Эх, сейчас бы миску борща! – мечтательно подумал он, и словно спохватившись, прошептал:

– Стоп, а откуда я знаю про борщ?

Вопрос повис в воздухе. Дага встрепенулся и сел.

– Ты куда, капитан? – спросил он, увидев поднимающегося с земли Дракона.

– Хочу пройтись по берегу. Пойдешь?

– Атилла и Каракатицу надо бы разбудить, – отозвался Дага.

– Чёрт бы вас побрал! Не надо меня будить, – проворчал Атилл, – Я давно не сплю. Мозги потеют, как подумаю о зигзагах судьбы. Еще вчера были уважаемыми людьми, имели корабль, а сегодня нищие. Вот жизнь! Думаешь, ты ее хозяин? Ан, нет, кто-то решает твою судьбу. Набить бы ему морду.

– Не богохульствуй! Радуйся, что акулы не съели, философ. Скажи Богу спасибо, что жив, – назидательным тоном сказал Дракон.

– Это верно, – добавил Каракатица, – От судьбы не уйдёшь. У каждого свой зигзаг. Пошли-ка добывать пропитание, олухи Царя Небесного.

В течение часа они бродили по берегу в поисках съестного. Моллюски, крабы, черепахи, несколько крупных ящериц прогнали у Даги мысли о голодной смерти. Когда выпотрошенные и разрубленные на куски ящерицы оказались на камне под палящими солнечными лучами, Атилл при помощи огнива добыл огонь и развел костер. Дракон положил на угли панцирями вниз трех черепах. Не прошло и получаса, как поползли дразнящие желудок запахи. Изголодавшиеся моряки жадно набросились на еду.

– Жизнь налаживается. Знакомый вкус, – подумал Дага, уплетая вкусное черепашье мясо. Его размышления прервал Атилл, предложивший после трапезы поискать укромное местечко в джунглях.

– Спрячем шлюпку, засыплем песком костер и пойдём, куда испанские патрули наверняка не забредают, – отозвался Дракон, показывая рукой на видневшуюся невдалеке от берега гору.

С трудом продираясь сквозь заросли лиан и кустарников, наполненных птичьим гамом и стрекотом насекомых, обходя поваленные ураганом деревья, корсары вышли к подножью каменистой горы. Отдышавшись, полезли по крутому склону вверх. Поднявшись метров на сто, обнаружили маленький выступ с нависающей каменной глыбой и узкую расщелину. Осторожно протиснувшись через нее, попали в небольшую пещеру.

– Черт! Неплохое местечко. Сухо. Сейчас бы костер и поспать, – воскликнул Атилл, бросая сундучок.

– Костер – это хорошо. Только дрова внизу, – буркнул Дракон, вытирая вспотевший лоб.

– Ну, ты и зараза! Умеешь испортить настроение, – обозлился Атилл, – Ладно, за дровами, так за дровами.

Не прошло и получаса, как яркие блики костра заиграли на стенах пещеры. Привалившись к камню, Дага, заворожено смотрел на огонь. Сидевший рядом Дракон, пошевелив горящие сучья, вдруг тихим голосом спросил:

– Скажи-ка, юнга, а какого черта полез меня защищать? Могли ведь и убить. Атилл и Каракатица понятно – давно дружим, а ты удивил.

– Сам не знаю. Машинально получилось, словно кто-то внутри подтолкнул, – отозвался Дага, – Да и несправедливо это – искать крайних. Я ведь тоже виноват, что не уследил за купцом. Он все время был перед глазами. Внезапно огни исчезли. Англичанин, видимо, специально их погасил от греха подальше. Я думаю, он рядом был, но мы его в тумане не видели.

– Ну, что боцман, примем его в друзья? – улыбнулся Дракон, – как думаешь, штурман?

– Сам знаешь, друга проверяют в беде, а не за кружкой рома, – задумчиво произнес Каракатица, – Дага здесь, и этим все сказано.

Так за разговорами о дружбе и предательстве пролетело несколько часов. Давно погас костер, безмятежно похрапывали в углу пещеры боцман и штурман. Дракон сидел на выступе, прислонившись к прохладному камню, вслушиваясь в крики птиц, эхом доносившиеся из джунглей, и время от времени разглядывал море в подзорную трубу. Дага, усевшись рядом с ним, негромко спросил:

– Скажи, капитан, а как ты попал сюда?

– Ты говоришь о Карибах? Это длинная история. Я из обедневшего дворянского рода, родился в семье моряка в Гавре. Отец командовал двухмачтовой шхуной. С двенадцати лет брал меня в плавание, чтобы постигал навигационные премудрости. Утекло много воды с того времени. Лет семь назад повез он колонистов из Франции на Мартинику. Я у него уже штурманил. Трудное было плавание, не раз попадали в жестокие штормы. Представляешь, едва тащились со сломанной фок – мачтой и порванными парусами, а тут как назло половина команды и пассажиров заболела лихорадкой. Около Гваделупы на дохлом баркасе45 атаковали пираты. Их было-то всего семь человек, а взяли на абордаж. Драться-то ведь с ними было некому! Кто уцелел, продали в рабство на Эспаньоле46. Отца убили во время боя. Меня захватили в плен и оставили на своем корыте рабом. Едва выжил. Издевались, стервецы, крепко. Думал, сдохну. На Тортуге47 сбежал от них в джунгли. Несколько дней скитался, потом удалось пристроиться матросом к пирату Биллу Флауну по прозвищу Акула на «Шалунью. Был в плену у испанцев на Юкатане48. Когда сбежал, стал пробираться в лагуну Чирики. Представляешь, вышел к берегу, а там англичане. Я бегом обратно в лес, но они оказались проворнее. Словили меня быстро, надавали тумаков и в трюм. Так стал рабом у них. Случай помог уйти: английский бриг попал в жестокий шторм около острова Кюрасао, и его выкинуло на камни недалеко от мыса Приют контрабандиста. Мне посчастливилось спастись, ухватившись за обломок мачты. Прибился к местным рыбакам. Несколько месяцев работал на рыбацкой тартане49. Однажды у залива Пальмовый берег ловили рыбу, как вдруг вижу, бросает якорь недалеко от нас «Шалунья». Так я вновь пристроился к пиратам. А ты что-нибудь вспомнил из своей жизни?

– Белое пятно! Какое-то раздвоение, ощущаю внутри другого человека, кто он не знаю, – задумчиво произнес Дага, – Скажи, а почему называете друг друга по кличкам? Как-то не по-людски это.

– А по-другому нельзя. Наш промысел, сам знаешь, вне закона, назовись ты своей фамилией и именем, можешь подставить родных под гнев властей. Вот и прячемся за клички. Посмотри, в углу похрапывают Атилл и Каракатица. Думаешь, они без роду и племени? Атилл, он же Жак Саркози, из семьи парижского ткача. Малолеткой сбежал из дома, скитался по всему Старому свету50, пока не попал юнгой на купеческий шлюп51. Как-то на рейде52 Амстердама, когда капитан с командой были на берегу, он драил палубу. На шлюпе остались два вахтенных матроса. Так вот, эти мерзавцы нажрались рома и захотели изнасиловать Атилла. Благодаря недюжинной физической силе, он избил их до полусмерти, а потом выкинул за борт. Они утонули. После этого сгоряча прыгнул в воду и поплыл к берегу, а до него около мили. Хорошо мимо шла шебека53. Подобрала беглеца. Как потом выяснилось, она везла колонистов на Ямайку. Так Атилл оказался на Карибах. Я с ним познакомился случайно в таверне «Зуб акулы» в Кайоне, что на Тортуге. Как раз набирал тогда матросов на «Шалунью». И вот уже два года вместе.

– А Каракатица? – поинтересовался Дага.

– О! Это искатель приключений. Настоящий дворянин. Кто знает, что за этой кличкой скрывается барон Рауль Шредер из Амстердама, один из лучших штурманов на английском королевском флоте? За участие в мятеже его приговорили к пожизненной каторге и отправили на золотые рудники, что на острове Антигуа. На подходе к острову, наш приятель упросил стражника выпустить его из трюма по нужде. Представляешь, в кандалах прыгнул за борт. Спасать его никто, конечно, не бросился. Записали, что утонул, и точка, а зря. Рауль живуч оказался. В цепях доплыл до берега бухты Бат. Несколько дней прятался в джунглях, питался, чем попало. Отощал сильно, стал как скелет. Так случилось, что после сильного шторма я забрел на «Шалунье» в ту бухту. Мои ребята нашли барона полуживым в траве недалеко от берега. Притащили ко мне. С тех пор прошёл год, как я получил прекрасного штурмана Каракатицу. Так, что такие находки – дар Божий. Вот и с тобой. Чувствую твою необычную судьбу. Поживем, увидим, кого Бог мне послал, – закончил свой рассказ Дракон, раскуривая трубку.

– Еще один вопрос и ухожу. Почему ты прозвал меня Дагой?

– Дага – это кинжал. Острый и быстрый. Смертельное оружие в опытных руках, а теперь иди-ка, поспи, дружище. Хочу побыть один.

Проводив взглядом Дагу, Дракон погрузился в молчаливое созерцание тропического леса и ослепительно синего моря, вслушиваясь в шум далекого прибоя. Такие минуты успокаивали его, помогали привести в порядок мысли, терзавшие измученную душу, помогали обрести внутреннее спокойствие и ясность мышления.

Вот и сейчас, обдумывая сложившуюся ситуацию, Дракон принял решение пробраться в порт Сан-Хуан и попытаться захватить судно.

– Ночью можно проникнуть в порт. Испанцы, надеясь на пушки фортов и крепости, оставляют на своих лоханках по два-три человечка, остальные пьянствуют в тавернах. Как попадем в Сан-Хуан? По джунглям будем тащиться несколько дней, на шлюпке идти в порт опасно – можем за ночь не успеть. Завтра-послезавтра осмотримся и решим, – шептал он, как бы разговаривая с невидимым собеседником.

Когда солнце коснулось моря, Дракон растолкал Атилла:

– Вставай, приятель, пора на вахту. К полуночи разбудишь Каракатицу. Я расправлю кости и подремлю. Возьми вот трубу и следи за горизонтом, да уши навостри. Тут индейцы шастают.

– Не беспокойся. Не впервой! Отдыхай спокойно. Столько пережили, силы надо восстановить. Как дальше будет, кто знает? – отозвался боцман, усаживаясь на выступе.

Дракон, завалившись на подстилку из листьев и положив руки под голову, принялся рассматривать каменный свод над собой. Постепенно его глаза смежились.

– Пить чертовски хочется! – облизнув пересохшие губы, пробормотал Атилл, – Хорошо хоть едой запаслись. На ночь положу пальмовые листья под камни, может какая капля соберется. Что за жизнь? Сколько себя помню, постоянно борюсь за выживание. Куда Бог смотрит?

Так за рассуждениями о перипетиях судьбы он просидел до ночи, вслушиваясь в звуки джунглей и осматривая бухточку, которая быстро стала покрываться пенистыми барашками. Когда Атилл растолкал спящих товарищей, ураган уже вовсю бушевал. Громадные волны обрушивались на берег, и как змеи, шипя, уползали назад, пенясь в торчащих коралловых скалах. Шум рассвирепевшего прибоя звонким эхом отзывался в пещере. Дага с приятелями сидел у костра, уплетая вяленое мясо ящериц и запивая его дождевой водой.

– Стихнет шторм, проверим шлюпку. Да и на берегу полезные вещички можно найти, – вслух рассуждал Дракон, – Порой море бочонки и сундуки выбрасывает с погибших кораблей.

– Эх, разрази меня гром! Найти бы бочку рома, – мечтательно пробормотал Атилл, – Я бы тогда не торопился отсюда сваливать.

– Вот-вот, тебе бы еще молодую бригантину с широкой кормой, и поминай, как звали славного пирата, – рассмеялся Каракатица, – Ты помоги друзьям выбраться отсюда, а потом делай, что хочешь.

– Как это, что хочешь? – вмешался Дага, – Что это за друг, для которого ром и юбка важнее? Нет уж, сел в лодку, так греби, а не бросай весла.

– Да, ладно, вам и помечтать нельзя, будь я проклят, – сердито отозвался боцман, – Прямо инквизиторы какие-то! И запомните, друзей никогда не бросал.

– Не кипятись, – засмеялся Дракон, – знаем, что за друга готов умереть, если рядом нет рома и красавицы.

Так за веселой перебранкой пролетела ночь. С восходом солнца утихомирилось море, и корсары отправились осматривать берег. Около огромного камня они обнаружили лежащий на боку баркас со сломанной мачтой и порванным парусом. Подбежав к нему, увидели на песке неподвижное тело парня, одетого в короткие льняные штаны и кожаную куртку без рукавов, перепоясанную широким ремнем, за которым виднелся пистолет и кривая сабля. Дракон, наклонившись к незнакомцу, похлопал рукой по щекам. Тот застонал и, открыв глаза, пробормотал что-то на испанском языке.

– Слава Богу! Жив, – воскликнул Каракатица, – Помогите поднять.

Когда Дага и Атилл, посадили парня спиной к баркасу, тот очнулся. Уставившись глазами на Дракона, тихо произнес:

– Меня зовут Эмиль Гарсия. А кто вы?

– Романтики моря, – ответил Атилл, усмехаясь.

– Пираты? Что будет со мной? – безучастным голосом спросил парень.

– Сиди смирно, поглядим на твой кораблик, а потом решим, – деловито ответил Дракон, залезая в баркас. Он осмотрел корпус, две шестифунтовые пушки на вертлюге, нашёл в трюме запас пороха и картечи, воду и солонину.

– Починим мачту и парус, дождемся прилива и проверим посудину на течь, – сказал Дракон, посматривая в сторону Атилла, который метрах в тридцати от баркаса обыскивал тело мужчины. Он видел, как боцман деловито снял с погибшего камзол, широкий кожаный ремень, башмаки, извлек из кармана парусиновый мешочек.

– Одежду и пиастры поделим, – сказал Атилл, отдавая кошель капитану. Тот сунул его в карман куртки и, подойдя к Эмилю Гарсиа, промолвил:

– Приятель, твою лодку мы забираем. Хочешь, присоединяйся к нам, а нет – вали на все четыре стороны. Ну, как?

– Товар я потерял, пассажир погиб. Бегать от петли не хочу. Так что принимайте к себе, – последовал ответ.

– Вот и хорошо, теперь за работу. Баркас надо починить. Дага и Атилл валите-ка в лес за деревиной на мачту, – приказал Дракон, – я с Каракатицей поищу нашу шлюпку.

Спустя два часа Дага с Атиллом притащили из джунглей длинную жердь, вполне пригодную быть мачтой. Когда дружными усилиями баркас был поставлен на ровный киль, ее быстро закрепили в степсе и подлатали парус.

– Капитан, куда поплывем? – спросил Дага.

– В Сан-Хуан за лоханкой, – ответил Дракон.

– Будь я проклят, ты с ума сошел! Нас пятеро. Да и оружия маловато, – вмешался Атилл.

– Так-то оно так, но купеческий люггер54 по силам взять. Подойдем ночью. Захватим – и на Тортугу. Там наберем команду и айда гулять по морю, – рассмеялся Дракон, – Скучно жить без вольного ветра, не так ли?

– Ты не только кровопийца, но и авантюрист, – проворчал Каракатица, – Хотя другого выхода не вижу. Я согласен.

– Я тоже, а ты, Эмиль? – отозвался Дага.

– А что мне остается делать? Иду с вами, – ответил парень.

– Раз так, теперь ты будешь не просто Гарсия, а Мытарь. Как-никак из племени контрабандистов. Присоединяйся к Атиллу, Каракатице и Даге, – шутливо раскланявшись, произнес Дракон, показывая рукой на своих товарищей.

– Ваша честь! Если позволите, я готов доказать свою верность столь изысканному обществу морских романтиков не только словами, но и делами, – в тон Дракону отозвался Эмиль.

– Ну, вот, и хорошо. Дождемся прилива и вперед за посудиной,– с удовлетворением промолвил Дракон.

– Будет корабль, опять будем нести смерть. Я порой думаю, что мы – слуги костлявой бабы с косой, – задумчиво сказал Каракатица.

– Брось дурью маяться. Наша дичь не бедные людишки. Кто мы? Изгои вне закона, придуманного алчными и бездушными правителями. Ты что не знаешь, как на Карибах испанцы, прикрываясь Богом, тысячами убивали и пытали мирных индейцев из-за золота. Мы же даем своей жертве выбор – сдаться или умереть за свой кошелек, – со злостью в голосе ответил Атилл, – И не зли меня, штурман, больше этими разговорами, а то после них хочется выпить бочку рома, чтоб мозги не пухли.

– Не злись, дружище. Я все понимаю, но иногда мертвяки снятся, аж мороз по коже. Тянут руки ко мне и кричат: За что убил, изверг? Вот и думаю, за что? Чем я лучше конкистадоров55, что порешили ацтеков и инков? Убиваю за золото, чтоб потом его пропить в захудалой таверне со шлюхами. Знаешь, как хочется домашнего уюта! Доживу ли? – примирительно отозвался Каракатица.

4. Захват люггера в Сан-Хуане

За разговорами о пиратской доле наступил вечер, солнце окунулось в воду и вскоре исчезло. Показались первые звезды. Тихо зашумел прилив, и к полуночи баркас оказалось в воде. Повинуясь опытной руке Дракона, он выровнялся на волне и поплыл к бухте, на берегах которой раскинулся цветущий город Сан-Хуан. По его улочкам, вьющимся по склонам скалистых гор мулы тащили тяжелые повозки в порт, откуда доносились крики надсмотрщиков и торговцев. К вечеру портовая суета затихала, и город погружался в дремоту, передавая вахту тавернам и кабачкам, где ром и продажные девицы опустошали карманы моряков, беспечно побросавших свои корабли на рейде, у причалов. Именно это обстоятельство и учитывал Дракон, направляясь в Сан-Хуан. Оставляя берег по левому борту, баркас плыл к маяку. Когда в ночной мгле показалась крепость, Дракон приказал приспустить парус и, взяв подзорную трубу, принялся рассматривать акваторию порта.

– Ну, болтаются лоханки на рейде?– негромко спросил боцман.

– Не вижу. Мачты торчат только в порту. Темно, черт подери, – проворчал Дракон.

– Лезем в пасть тигра, – вмешался Каракатица, – Можем обратно и не вылезти.

– Заткнись, будешь трястись, как бараний хвост, удача отвернется. У причала я присмотрел люггер. Вон там, с самого краю. Видишь, – буркнул Дракон, протягивая штурману подзорную трубу, – Подойдем поближе, ляжем в дрейф. Дага нырнет в воду и поплывет к причалу. Осмотрится. Если все будет тихо, погребем к испанцу. Понятно?

– Пожалуй, ты прав, другого выхода не вижу, – поддержал Атилл. – Только бы пушки не начали палить.

– Ну, ты даешь! Третий час ночи. Темень, хоть глаз выколи. Какие пушки? Кто стрелять будет, если пушкари пятый сон видят? – рассмеялся Дракон, – А вот патруль на причале, это серьезно! Проколемся, погоня точно будет. Уйдем ли, еще не известно.

Через полчаса баркас в ста метрах от причала лег в дрейф. Вожделенный люггер, освещаемый тусклым фонарем над сходнями, манил к себе. Дага осторожно спустился за борт и поплыл к причалу. Прохладная вода смыла накопившуюся усталость, придала силы и свежесть телу. Подплыв к причальной стенке, он попытался вскарабкаться наверх. Безуспешно. Руки и ноги заскользили по мокрым брёвнам. Тихо чертыхаясь, Дага принялся искать какую-нибудь опору, чтобы вылезти на причал. Наконец, на одном из бревен увидел большое кованое кольцо (к нему привязывают шлюпки). Ухватившись за него, подтянулся, нащупал край причального настила и осторожно выглянул. В полумраке увидел испанского солдата, стоящего метрах в двадцати около фонарного столба. Его напарник невдалеке справлял малую нужду. Дага пригнулся. Когда послышались удаляющиеся шаги, вновь приподнял голову над причальной кромкой и увидел, как патруль уходил в сторону портовых ворот. Дага бесшумно выбрался на причал и проскользнул на люггер, спокойно спавший в ночной тишине. Выйдя к фонарю над сходнями, он, как условились с Драконом, несколько раз махнул рукой и присел на палубу за фальшбортом. Дракон, увидев сигнал Даги, приказал поднять парус и направил баркас к причалу. Метрах в двадцати от люггера он причалил. Атилл быстро закрепил швартовы. Бесшумно, как тени, корсары прокрались на палубу испанца, где их встретил Дага.

– Вахтенных не видно, пьют где-нибудь, – прошептал он.

– Я в капитанскую каюту, Мытарь убирает трап и отдает швартовы, Атилл разбирается с вахтой, Каракатица и Дага на баркас. Отведут его за маяк. Там перегрузим припасы, – тихим голосом приказал Дракон.

Через мгновение Дага и Каракатица прошмыгнули на баркас. Вскоре он отвалил от причала и направился к выходу из бухты. Атилл тем временем спустился в носовой кубрик. Стойкий терпкий запах прелой кожи, грязного белья и винного перегара ударил ему в нос. В полумраке он рассмотрел трех пьяных парней, безмятежно храпевших за столом. Над ними сиротливо покачивался в такт волне фонарь с огарком свечи.

Поднявшись на ют к Дракону, который, осторожно вращая штурвал, отводил люггер от причала, Атилл доложил о трех мертвецки пьяных моряках в кубрике.

– Поставь кливер56, и свяжи потом пленников, – последовал приказ, – Подойдем к баркасу, заберем вещички. Давай бегом! Есть шанс спокойно уйти.

В предутренней тьме Дракон, не зажигая ходовых огней, направился следом за баркасом к маяку. Вскоре он догнал его. Мытарь кинул на баркас веревку, ухватившись за которую Дага и Каракатица подтянули его к борту люггера. Через полчаса перегрузка припасов была закончена. Дракон приказал ставить паруса. Далеко за кормой остался огонь маяка, когда на востоке стало светлеть. Занимался новый день. Что он принесет беглецам? Как бы раздумывая над этим вопросом, Дракон, стоя за штурвалом, задумчиво рассматривал бесконечную полоску горизонта. Затем, встряхнув головой, словно прогоняя сон, приказал Даге встать за штурвал и держать курс на север.

– Куда пойдем? – спросил тот.

– На один из островов Силвер-Банка. Надо проверить кораблик и решить судьбу пленников. Потом на Тортугу. Нужны матросы. В тамошних тавернах этого добра валом. Пропьются, спустят все до копейки, вот и хватай по дешевке, – отозвался Дракон, – Сходи-ка в каюту. Я нашел шляпу. Она в кресле, возьми себе и возвращайся.

Дага сбегал в капитанскую каюту. Когда вернулся, на его голове красовалась темно-синяя треуголка.

– Теперь можно бороться с палящими лучами и дождем. Спасибо, капитан, за шляпу, – с чувством поблагодарил он.

– Да, ладно, что уж там. Ты нужен здоровый. Драк впереди ой-е-ой сколько. Давай рули, я отдохну. Возьми подзорную трубу, поглядывай по сторонам. Не дай, Бог, на патруль нарваться. Мытаря пришлю, все веселее будет, – отозвался Дракон, направляясь в кубрик к матросам.

Оставшись один, Дага, широко расставив ноги, навалился грудью на штурвал.

– Хорошо идем, – пронеслось в его голове, – ветер в лоб, а скорость не снизилась. Режем воду как масло.

Вскоре появился Мытарь. Достав из кармана безрукавки трубку, он набил ее табаком. Мелькнула искра, и поплыл сизый дымок.

– Ловко у нас получилось. Капитан-то – смелый парень! Я бы не решился украсть корабль в порту, – послышался его голос.

– Честно говоря, впервые такое вижу, – задумчиво отозвался Дага, вслушиваясь в шелест волн, скрип мачт, песню ветра и парусов, которым стройным хором подпевали снасти.

Ближе к полудню, когда от нестерпимого зноя хотелось забиться в прохладную щель, на палубе появился Дракон. Он с довольным видом прошелся вдоль борта. Остановившись на баке, достал подзорную трубу и стал рассматривать горизонт. Свежий ветер трепал его волосы и бороду.