Жажда. Тёмная душа

Жажда. Тёмная душа

Ник Никсон

© Ник Никсон, 2021

ISBN 978-5-0055-3050-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Костяну не нравилось новое погоняло. Любого, кто позволял себе окликнуть его Ротозеем, ждала неминуемая расплата: в лучшем случае пара выбитых зубов, в худшем – нечто более изощренное. Обычно Костян подходил к жертве со спины, набрасывал удавку и с удовлетворением наблюдал, как будущий труп трясется в агонии. Только одному человеку позволительно называть его Ротозеем – ему самому. Так он ощущал, что совершает некий опасный поступок, который для любого другого закончится карой.

Если осведомитель не ошибся, коробейники пройдут этой дорогой. А ошибиться он не мог, потому что знает – Костян не простит и достанет его из-под земли.

Хорек маякнул по рации, что коробейники замечены в нескольких кварталах отсюда, и направляются точно в капкан. Костян приказал подчиненному немедленно вернуться на позицию.

Хорек – скотина вредная, но надежная. Они вместе служили в Гортрансе. В те времена община еще казалась незыблемой, как гранитная плита на старом кладбище. Стыдно признать, Костян когда-то уважал Великого князя и даже искренне верил в братство дружинников… Тьфу, вот же ж дурила конченый. А потом сам же вогнал пулю в грудь этому старому предателю, сдавшему Гортранс голожепым садоводам и опозорившим все, что дружинникам было дорого. Суворов к тому времени был давно мертв, а пуль в его тухлом теле насчитывалось больше чем влезет в пулеметную ленту. И все свои, родные. От князя отрезали куски. Брали немного: лоскут кожи, фаланга, ухо. Некоторые сразу сжигали, другие вешали на шею в качестве отличительного знака – былой причастности к великому, чего уже нет, но память осталась, сохранила корни. Костян взял себе губы – высушил, сшил вместе в форме ухмылки и прицепил на булавку к груди. В этих одеревенелых кусочках плоти застыли слова, которые Суворов любил повторять преданной толпе: «Братство, доблесть, честь». А позднее толпа вырезала эти слова на его лбу, а тело выпотрошила, пустив на сувениры.

После распада Гортранса бывшие жители высотки на Котельнической растеклись по Москве, как капельки ртути из разбитого градусника. Кому-то повезло, как Костяну – его взял под патронаж Акила Серый, последний коронованный вор в законе, и бывший заместитель Суворова. Акила быстро все показал, что, если тебе что-то надо – идешь и берешь. Всего за несколько месяцев он прибрал к рукам все запасы топлива в Москве, обложил данью дороги, реквизировал оружие с военных складов. Его банда стала второй по мощи армией Кольца.

Суворов плясал под дудку Кремля, а Акила ни перед кем не пляшет, скоро он подомнет под себя весь город.

Не все дружинники пошли служить Акиле. Были и те, кто решил балансировать на середине. Так появились мелкие группы независимых частников, берущихся за любую работу, в основном связанную с доставкой товаров. Прозвали их коробейниками.

Костян поморщился.

Сталкеры из Мида, чтоб они сдохли, всегда были трусами – ссали выйти за Кольцо, а коробейники ничего не боятся, ездят даже за МКАД, поэтому и процветают. А сталкеры волочат жалкое существование. Уничтожить бы их, как клопов, да мараться не хочется. Сами вымрут.

Губы ему улыбнулись – одобрил князь батюшка. Значит, сегодня их ждет удача, а по-другому и быть не может. Как говорили предки: «Отступать некуда, за нами Москва», а за Костяном – сама костлявая с косой. Акила не прощает провалов.

Костян проверил, все ли подчиненные на местах. Только поганая погода может испортить его безупречный план. Дождь льет вторую неделю, ветер срывает крыши со зданий. Осталось ли солнце за этими черными тучами? Может, его уже и нет, а они надеются зря. И вообще, все это зря… Пустое, бесцельное существование день за днем, и никакого нахрен просвета. Ладно, о высоком надо думать, когда в маленьком налито. А у Костяна и его ребят уже несколько дней во флягах, как и в животах – ничего не булькает. И от этого переполняет злость. Жажда во всем виновата, она, проклятая, толкает человека на безрассудные поступки.

Последних коробейников они поймали на незаконном пользовании дорогами две недели назад, да поимели-то всего двадцать литров воды и несколько суповых консервов. Половину отдали Акиле, остальное себе. Коробейников отпустили восвояси, сломав в качестве наказания пару костей, а Хорек одному вообще пасть дулом вскрыл – все зубы в кашу. Коробейники хоть и крысы, вечно жаждущие проскочить без оплаты, но делают полезную работу. Не останется их, платить за проезд будет некому.

Но только не с этими… Бараны нарушили все возможные правила, оборзели вконец, с ними Костян разберется по полной.

А дождь все стучал по старой крыше, заглушая звук приближающихся моторов. Отсчитывал их последние секунды.

Из поворота появился пикап с бульдозерным отвалом впереди. Красавец. Коробейники оборудовали его усиленной трансмиссией, поставили тракторные катки, чтобы улучшить проходимость. Умельцы, что с них взять. Многие – бывшие механики Гортранса.

Пикап продирался через густую кашу из травы и грязи, оставляя за собой приглаженную колею, по которой следом двигались джип с затемненными стеклами и чахлый пердящий фургон.

Цена за проезд по дорогам Акилы формируется из процента от стоимости груза. Эти уроды решили соскочить, поэтому и выбрали богом забытые дебри. Или не хотели, чтобы Акила узнал, что за груз они везут. В любом случае заплатить им за такую дерзость придется сполна. Костян преподнесет Акиле груз в качестве подарка, этим и заслужит долгожданное признание.

У Костяна пересохло во рту. Зачерпнув из лужи темную воду, он смочил язык и выплюнул. А как хочется набрать двумя ладонями, да испить полными глотками. Нельзя, сдохнешь через пару часов. Чистой надо водицы, той, что приносит непередаваемые ощущения насыщенности и счастья, с которыми не сравнятся даже поддельные стоны шлюх в Гуме.

Герда положила ему руку на колено, провела выше. Нежно сдавила.

– Ты слишком расслаблен.

– Берегу силы для тебя, моя девочка.

Она послала ему воздушный поцелуй.

– Сиди тут и не высовывайся, – приказал он.

– Еще чего.

Она игриво провела языком вдоль дула своего пистолета.

– Похотливая сука.

– За это ты меня и любишь.

– Обожаю.

Пикап провалился передними колесами в замаскированную яму. Атака началась одновременно с трех точек: Хорек обрушил пулеметную очередь из витрины парикмахерской; Курц с Марком палили с балкона второго этажа. Костян выбрал для себя точку на противоположной стороне дороги в жилом доме на третьем этаже. В качестве орудия смерти – крупнокалиберная винтовка, после выстрела которой у водителя пикапа разорвало голову. Вторым выстрелом он поразил пассажира джипа, открывшего ответный огонь по Хорьку. Пуля угодила в шею, кровь хлынула фонтаном, забрызгав лобовое стекло. Бедолага каким-то невероятным образом сумел открыть дверь, а выпало на землю уже обездвиженное чучело.

Из джипа выскочили двое. Один нырнул в траву, второй спрятался за ржавой легковушкой и стал отстреливаться из калаша.

– Я за первым, – крикнула Герда.

Каждый раз, когда она так делает, у Костяна сердце ёкает от ужаса. Он не может ее потерять, такого просто не переживет.

Рядом с отстреливающимся коробейником взорвалась граната, брошенная кем-то из пацанов. От человека остался только черный дымок и несколько кусков мертвой плоти.

– Не стрелять! – скомандовал по рации Костян.

Хорек продолжал как угорелый решетить из пулемета джип. Пришлось отправить ему весточку из винтовки.

Стало тихо.

Из травы вышла Герда, толкая вперед молодого скорчившегося от страха паренька.

– Моя девочка…

Герда улыбнулась и подмигнула ему. Тут же зарядила парню рукояткой пистолета по затылку, чтобы меньше пялился по сторонам.

– Выходите! Обещаю, никого не убьем! – крикнул Костян, подойдя к машинам.

Никто не отозвался. Машины выглядели жутко: окна разбиты, кузова испещрены дырками от пуль. У пикапа дымило из-под капота.

Курц, держа обрез одной рукой, открыл дверь джипа. Внутри были навалены тела, три или четыре – в таком переплетении мертвых конечной сразу не разберешь.

– Фарш! – победно заключил стоявший за его спиной Хорек.

В пикапе, помимо трупа водителя, обнаружился выживший. Его тело кровоточило, будто губка, которую постепенно сжимали огромные невидимые ладони.

Нежилец.

Костян узнал его. В былые времена они вместе сопровождали водовозки. Неплохой мужик был, веселый, анекдоты травил. Как же его звали? И не вспомнишь сейчас. Да и неважно, по другую теперь он сторону.

Умирающий косился на заднее сидение, где находился закамуфлированный хламом железный бак.

– Сколько там? – спросил Костян.

Умирающий жалобно посмотрел на него, облизнул губы, но сказать ничего не сумел. Костян кивнул Марку. Подчиненный отвинтил крышку бака, посветил внутрь фонариком.

– Да тут литров сто, не меньше.

– Юхууу! – взвизгнул Хорек. – Вот это свезло!

Марк зачерпнул воду кружкой, кинул внутрь щепотку сухой глины. Осадка нет – чистая. Костян поднес кружку к губам умирающего. Тот сделал глоток, подавился – в воду попали сгустки крови. В глазах мужика отразилась искренняя благодарность. Так и застыла.

– Не обессудь, брат, – вполголоса сказал Костян.

Марк наполнил флягу, дал всем попить. Промочив горло, Костян позабыл о знойном дожде, и даже натертой мозоли на ноге. Улыбнулся Герде, она подмигнула в ответ. Как же она красива с этим огромным пистолетом.

Парень, сидевший на коленях, поднял испуганный взгляд. Темная вода стекала с его мокрых блондинистых волос, смешивалась с кровью из рассечённой брови, и алыми струйками бежала по щекам.

– Пожалуйста, не убивайте.

– Посмотрим.

Костяна подозвал Курц, который осматривал фургон. В кабине находился только мертвый водитель. А вот кузов фургона оказался непростым: усилен стальными листами, дверцы сварены из толстых прутков, запирает это все тяжелый замок.

– Что там везете?

– Я… не… мы просто… ничего особенного.

Блондин пытался солгать, но выглядело это неумело.

– Не ври, – строго сказала Герда, ткнув дулом ему в затылок. – А то пущу тебе пулю, выйдет через глаз.

Ты моя то, девочка.

Оглянувшись на трупы коробейников, парень смекнул, что его участь незавидна. Припал к земле, словно молящийся, погрузил руки в грязную жижу и заплакал.

– Попей, – обратился Костян к Герде.

– Успею. И обещай, что купишь мне вино сегодня.

– Обещаю.

Три литра воды – за бутылку дорогого красного. Сегодня Костян может себе это позволить. Они выпьют, вместе понежатся в горячей ванне, а потом займутся сексом на королевском ложе в своем новом гнездышке – квартире на Тверской, где когда-то жили богачи.

С Гердой он познакомился в Гуме. За свои услуги она брала немалые по тем временам пятьдесят фляг. И было за что. Костян тратил на нее все свободные деньги, мечтая, что когда-нибудь она будет принадлежать только ему. Так и пообещал ей однажды: «Я тебя отсюда заберу!». Она в ответ только хихикнула, назвав его «рыцарем без штанов». Но в тот вечер впервые позволила остаться на ночь. Когда Гортранс распался, Костян выкупил Герду у Ленни, с тех пор они больше не расставались.

– Смотри, что нашел, – на лице Марка растянулась беззубая ухмылка.

Внутри тяжёлого мешка лежали отполированные, отливающие серебром фляги. Тысяч двадцать, не меньше.

– Никогда столько не видел.

Костян выхватил у него мешок, высыпал монеты в грязь.

– Кому нахер нужны эти железки?

– Я это, просто показать хотел. Вот бы сейчас как раньше можно было воду на них купить. Стали бы богачами, да?

– Займись лучше делом, ищи что-нибудь ценное. Мы тут здраво нашумели, скоро твари подскочат на трупный запах.

Марк скользнул обратно к пикапу, где Хорек в это время занимался демонтажем бака с водой.

Стоявший у фургона Курц жестом привлек внимание Костяна. Покачал головой, указав взглядом на замок.

– Не вскрою.

– Где ключ, блондинчик? – Герда пнула парня по ребрам.

Тот взвизгнул и застонал.

– Говори, или яйца тебе отстрелю!

– У Артема, вон там, – блондин указал на тела в джипе. – Который лысый, с пятном на лице. Точно у него, в кармане.

Курц пошел к джипу, принялся вытаскивать трупы с заднего сидения и сваливать на землю.

Прогремел выстрел.

Последующие секунды растянулись, как в замедленной съемке. Костян увидел сверкнувшую в салоне вспышку, словно дракон чихнул из железной пасти. Огненные искры нарисовали в воздухе причудливые узоры. Живот Курца взорвался, кровавые ошметки разлетелись в стороны. Следующий выстрел предназначался Костяну и спастись от него не было никакой возможности.

Внезапно его сшиб с ног тот самый блондин – оба упали, покатились по земле, заряд дроби просвистел над головами. Марк и Хорек начали палить по джипу. Коробейник выбрался из-под трупов товарищей, вывалился наружу и пополз. Его окровавленные ноги тянулись следом, подобно толстым канатам. Спасший Костяна блондин нагнал его и стал избивать железной трубой. Остановился, только когда у ног лежало безжизненное, опухшее от кровоизлияний тело.

Костян внимательно наблюдал за свершившимся возмездием. Хоть и не от его рук, но это отчасти успокаивало. Блондин вернулся к Костяну, подобострастно кивнул и протянул ему ключ.

– Вот, возьмите. Видите, я вам пригожусь.

Костян оценил его взглядом с недоверием.

– Точно так же ты предашь и меня.

– Я бы никогда не подвел такого человека, как вы.

Костян наставил на него пистолет. Блондин выставил руки перед собой в позе просящего милостыню и упал на колени.

– Не убивайте. Я же помог. Пощадите.

– Ненавижу крыс.

– Если вы меня убьете, не продадите то, что в фургоне. Только я знаю, для кого она предназначена.

– Акила все может продать.

– Почему по-вашему мы поехали по этой дороге? Никто не должен был узнать про груз. Он секретный.

– Что там?

– Идите, посмотрите сами.

– Ты иди, и, если сделаешь хоть шаг в сторону, я тебя кончу.

Костян переглянулся с Гердой, она одобрительно кивнула. Глаза у нее горели от предвкушения будущего богатства.

Блондин судорожно открыл замок, распахнул створки фургона. Внутри в несколько рядов до потолка стояли одинаковые ящики с армейской символикой. Блондин открыл один из них.

– Что это? – спросил Костян, рассматривая аккуратно сложенные друга на друга коричневые восковые брикеты.

– Тринитротолуол. Вот там провода и детонаторы. Всего этого хватит, чтобы сровнять с землей двенадцатиэтажное здание.

– Ого, – удивился Костян. – Где вы столько нашли?

– На старом военном полигоне за Химками. Мы не хотели попасть в засаду, – блондин запнулся, взглянув на то, что осталось от колонны. – Но это не главное, всякое случается же, правда? Главное, груз цел и заказчик ждет. Он хорошо заплатит.

– Груз поедет к Акиле, он решит, что с ним делать. Закрывай.

– Постойте, разве вы не хотите получить награду? Вот же груз, его надо только доставить заказчику, и я…

– Этот груз принадлежит Акиле!

– Милый, – ласково позвала Герда. – Подожди, пусть договорит. Ну же, сколько заказчик заплатит за него?

– Сорок кубов.

Костян не поверил своим ушам. С таким количеством воды он соберет собственную банду и больше никогда не станет прислуживать Акиле.

– Кто заказчик?

Блондин замялся.

– Я скажу только адрес, куда надо доставить. Остальное на месте.

– Ты не в том положении, чтобы условия ставить, – Костян угрожающе постучал пальцем по спусковому крючку на пистолете.

– Убьете меня – воду не получите. Главное условие сделки – анонимность. Если про взрывчатку станет известно, заказчик все отменит. Разве вы готовы рискнуть сорока кубами? Ну же, мы теряем время, я доказал, что пригожусь. Эти мне были никто, я их просто нанял. Вы получите свою воду, обещаю.

Костян перевел взгляд на мертвого Курца.

– У нас, кажется, освободилась вакансия.

– Слава богу, – воскликнул блондин с облегчением. – Я вас не подведу. Вы не пожалеете.

– Ну так куда едем-то?

Внезапно Костяна что-то кольнуло в правый бок. Ноги подкосились, он упал плашмя в грязную лужу. Повинуясь чувству самосохранения, тут же откатился под фургон.

Марк с Хорьком открыли беспорядочную стрельбу, во все стороны полетели гранаты.

Костян не понимал, в кого они стреляют. Сколько нападавших? Кто они? Наверняка мародеры! Кто ж еще? Но почему так далеко от Кольца? Они же знают, что нападение на людей Акилы карается смертью!

Герда! Где она? Почему ее нигде нет?

Он подполз к переднему колесу, осмотрелся. Никого не видно.

Два приглушенных хлопка – Хорек и Марк перестали стрелять. Еще хлопок, и убегающий к зданию блондин упал как подкошенный.

Стало очень тихо, только дождь продолжал будоражить грязные лужи.

Костян незаметно выглядывал из-за колеса, ствол держал наготове. Двух-трех он точно снимет прежде, чем его заметят. Он и так нежилец – наверняка задета печень, а если и нет, то в рану попала грязь и темная вода. Ему конец. Только это сейчас неважно, лишь бы убедиться, что с Гердой все в порядке. Его девочка умная, наверняка в суматохе спряталась. Отвлечь их, дать ей время уйти.

Где вы, упыри, покажитесь…

Появился человек с винтовкой. Высокий, весь в черном, голову и лицо скрывает маска с двумя прорезями для глаз, а внутри них – глубокая пустота. Стрелок двигался плавно, не спеша, будто плыл по воздуху, – совершенно уверенный в своих силах.

Главарь. Где же сообщники?

Стрелок подошел к пикапу, откинул в сторону мертвое тело Марка, наполнил флягу водой из бака. Костян следил за ним, сбивчиво дыша, накаченное адреналином сердце колотило по ребрам, призывая к действию.

Повесив флягу на пояс, стрелок подошел к лежащему на земле с перебитыми коленями блондину.

– Пожалуйста, не убивайте, я не с ними, – взмолился тот. – Берите всю воду… Я дам еще. Хотите? Двадцать кубов за груз в фургоне. Только я знаю, куда его надо доставить. Пощадите, и награда ваша.

Нужно было сразу эту крысу кончить.

Стрелок проигнорировал его и направился к джипу.

– Ну что вы, глухой что ли? Я же сказал, награда будет ваша. Эй! Эй?

Пока стрелок обыскивал джип, блондин дотянулся до автомата Курца.

– Там, на заднем сидении пакет с едой!

Блондин прицелился, выстрелил. Пуля попала в дверь. Блондин выругался, еще раз выстрелил. Снова промах. Стрелок резко высунулся из-за капота, пальнул из пистолета. Блондинчик с дыркой в груди затих.

Не найдя в джипе ничего ценного, стрелок отошел на несколько шагов и расстрелял пикап, целясь в бак на заднем сидении. Костяну было хорошо видно, как из салона наружу полилась вода.

Мародеру и в голову бы не пришла мысль уничтожать сто литров чистой воды. Сто! Только сумасшедший пошел бы на такое, полный псих, самоубийца. У таких сообщников быть не может.

Одиночка.

Костян прицелился. Точка у него отменная, стрелок как на ладони.

– Герда, девочка моя…

Кто-то зарычал. Костяна схватили за ногу и выдернули из-под машины, словно марионетку. Болтали и мотали из стороны в сторону. Он упал в глубокую вонючую лужу, замахал судорожно руками. Выбрался, вдохнул. Прямо перед ним, широко расставив лапы, стояла тварь, похожая на льва: грива вокруг головы, морда крысиная, длинные усы и огромные зубы в два параллельных ряда.

Костян осознал, что до сих сжимает в руке пистолет. Тварь предупредительно рыкнула, что означало, если он вздумает воспользоваться им, его ждет смерть.

И тут он увидел Герду. Она лежала навзничь в одной из воронок. Ее тело распотрошило взрывом. Должно быть, убегая, угодила под одну из гранат Марка или Хорька.

– Ааа-а! Нет!

Боль потери была кратно сильнее той, что испытывало его тело от полученной раны. Сильнее, чем вся боль этого мира.

– Герда! Ааа-а!

Стрелок спокойно прошел мимо, не обращая на него внимания, и направился к фургону.

– Эй! Ты ответишь! Я тебя достану! Я убью тебя и всю твою семью убью! Запомни меня! Ротозей – мое имя!

Стрелок закрыл двери фургона, сел за руль. Двигатель затарахтел, черный дым повалил из выхлопной трубы. Фургон развернулся на узком пятачке и поехал в обратном направлении.

Костян смотрел в желтые глаза твари. Либо он попытается спастись, либо она его сожрет.

Тварь сторожила его несколько минут, а потом просто ушла. Сил преследовать убийцу Герды у Костяна уже не было. В затухающих мыслях он повторял только одно слово.

Месть, месть, месть…

Глава 2

– Глуши, – крикнул Витька.

Сема посмотрел на него сквозь лобовое стекло с непонимающей физиономией.

– Выключи пилёжку свою, – Витька покрутил в воздухе невидимым тумблером.

Сема кивнул, сделал музыку потише, высунулся из окна.

– Чего?

– Чего-чего, слушай меня, а не эту свою хрень!

– Не хрень это, а AC/DC.

– Какие еще диси?

– Не знаешь, что ли? Настоящие легенды рок-н-ролла!

– Никто их уже не знает.

– Вот, ты просто послушай!

Сема врубил на всю. Витька показал ему кулак.

– Пожалей мои уши. Хуже болгарки.

Напарник выключил музыку, тяжело вздохнул.

– Ты же не даешь мне слушать, когда едем. В Миде электричество наперечет, а я не могу без музыки, в тишине задыхаюсь. Кстати, а чего звал-то?

– Глуши мотор, говорю. Бенз экономь, а то на обратную дорогу не хватит.

– А ты все уже? Закончил?

– Ага.

На то, чтобы спилить болгаркой петли проржавевших ворот и разгрести подъездной путь к старому механическому цеху, сталкеры потратили около трех часов, вместо запланированных сорока минут. Все с самого начала пошло наперекосяк: дважды ломался диск на пиле, Сёма поскользнулся и подвернул ногу, а генератор вообще замкнуло от высокой влажности – Витьку чуть током не убило.

Есть у сталкеров старая примета: если случается череда всякой незапланированной херни, надо уходить и возвращаться в другой раз, иначе жди большой беды. Город, как живой организм, если у него дурное настроение, не тревожь его секреты.

«Лучше перебдеть, чем сдохнуть», – говорил покойный Котел.

Сегодня совершенно иной случай. Несмотря на все возникшие препятствия, Витька и Сёма не могут уйти. Они должны выполнить заказ любой ценой. Жизни мидовцев зависят от них.

– Будто золото внутри прятали, ей-богу, – сказал раздосадованный Сёма, потирая больную ногу.

На питание болгарки ушло пять литров бензина – немало по нынешним небогатым временам. Сейчас уже трудно представить, что совсем недавно можно было легко сжечь столько же ради пары часов работы кондиционера в летнюю жару. Не секрет, что и раньше люди понимали – запасы топлива в Кольце рано или поздно истощаться, однако, как это часто бывает, старались не замечать надвигающуюся проблему.

Топливный кризис ударил сразу после войны, запустив в космос цены на воду. А тут еще погода бушует: проливные дожди сменяются ураганными ветрами и непроглядными туманами, молнии поджигают обветшавшие здания. Зарево пожаров превращает ночи в дни. Наступили поистине темные времена.

Ворота цеха за годы прикипели друг к другу словно два куска мыла на жаре. Витька зацепил стропы за створки, второй конец повесил на фаркоп машины.

– Двигайся.

Сема перепрыгнул на пассажирское. Витька сел за руль, включил пониженную передачу – трансмиссия закряхтела, словно очнувшийся от спячки крысоед.

– Выдержит? – спросил Сема.

– А куда денется.

Витька медленно проехал несколько метров – стропа натянулась, и вдавил газ. Двигатель пикапа зарычал. Колеса замесили грязную жижу, машину замотало из стороны в сторону, словно калеку на льду. Ворота стояли намертво.

– Вот, скотина! – выругался Витька.

– Может, сами допрем движок до машины?

– Триста пятьдесят килограммов допрем. Сдурел?

Сема пожал плечами.

– Мы же не пробовали…

– А тут не надо пробовать. Включаешь логику и все.

– Ладно-ладно, ты же командир.

Витька порой удивлялся меланхоличной наивности этого парня. Все у него просто, будто живет в ином мире, где свои законы физики, и вода чистая из крана течет. Вот откуда у него это? Отец его, дядя Саша Матусевич, царствие ему небесное, никогда таким не был.

– Ну все, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Витька сдал назад. Либо оторвет к чертям фаркоп либо ворота. Третьего не дано. Нет времени больше тут торчать, они уже час, как должны были доставить товар покупателю.

Он вдавил педаль газа, пикап помчался вперед как разъяренный зверь. Стропы натянулись, пикап подпрыгнул на задних колесах. Появился громкий скрежет – трансмиссия молилась стальным богам. Цеховые ворота выскочили из многолетнего плена, рухнули позади машины.