Непреходящее

Снег

Сквозь картонное небо,сквозь грохот телег,сквозь разбитый оконный проём —тихо падает снег,тихо падает снег,заставляя забыть обо всём.…Обнуляя реальность,как шут из дворца,обрывая последнюю нить…Я не помню отца,я не помню отца,но сугробы уже не забыть.Чьи-то чёрные санискрипят во дворе,там гуляют холопы Орды.На живом серебре,на живом серебреони вновь оставляют следы.Сквозь парадные толпы,сквозь времени бег,сквозь гуляющий по миру дым —тихо падает снег,тихо падает снег,и мы падаем следом за ним.

Res Publica

Красс

Ну, здравствуй, Цезарь. Жив ли ты ещё?Вот мне уже немногое осталось,я вряд ли дотяну и до утра.Мой долг перед богами возвращён,и этому виной не столько старость,как всё, что видел я позавчера.Позавчера закончилась война,закончилась плачевно и бесславно,и в этом мой, конечно же, просчёт…Пока вокруг покой и тишина,я попытаюсь рассказать о главном.Надеюсь, что моё письмо дойдёт.К июньским нонам отдал я приказсвоим войскам готовиться к походу,а к идам мы пересекли Евфрат.Враг не особо беспокоил нас,и мы ругались больше на погоду —жара была сильней во много крат,чем в наших землях в это время года.Примерно там нам встретился Абгар,князь Осроены и союзник Рима.Он вызвался вести нас по пескам.Наверное, я просто слишком стар,а старость и война несовместимы,но я поверил всем его речам.Он нас привёл в безлюдные места,где не было ни зелени, ни влаги,мы долго нарезали там круги…Палило солнце. Зной и духоталишали наших воинов отваги,а вскоре появились и враги.Сначала я подумал, грянул гром,но это были сотни барабанов —так варвары свой возбуждали пыл.Парфяне были не сильны числом,но стрел имели много и колчанов…Я все когорты конными прикрыли двинул легионы на врагов,но тут же проявилась наша слабость,а именно – нехватка лошадей.Нас стали обходить со всех боков,плюс о себе напомнила усталостьот жажды и жары последних дней.Мы отразили первый их удар,когда тяжёлой конницей своеюони пытались проломить наш строй.Но тут на тыл обрушился Абгар,и до сих пор я сильно сожалею,что не убил его своей рукой.Отбив тылы, мы двинулись вперёд,стремясь решить всё дело в авангардеи предопределить исход войны.Ещё не зная, что нас дальше ждёт,мы шли на копья в бешенном азарте,но вскоре были все окружены.Полился дождь из их тяжёлых стрел,что пробивали всякую преграду,и тяжко было нам под тем дождём.Наш строй тогда заметно поредел…Не в силах больше сдерживать досаду,и понимая – все мы так умрём —я вызвал сына, дав ему приказпрорвать кольцо врагов любой ценою.И вот, два легиона взяв с собой,он сделал это, но, спасая нас,себя не спас и пал на поле боя,чужим мечам предпочитая свой.Героем умер юный Публий Красс……Мы отбивались вплоть до темноты,а после было время отступленья —все молча шли по гордости своей.Мне не забыть пробитые щитыи слёзы тех, кто во своё спасеньебросал во тьме израненных друзей.Мы растеряли многих в том пути,и всё же боги вывели нас в Карры,где мы смогли чуть-чуть передохнуть.Но долго ли пребудешь взапертитам, где пусты колодцы и амбары?И снова был опасный долгий путь,и снова было множество потерь;нас предал Кассий, многие легаты,трибуны – все бежали кто куда.Спасутся ли такой ценой теперь?Они – позор народа и сената.Не доверяй им, Цезарь, никогда.…Сейчас же, друг мой, я пишу тебес холма, что скоро будет в окруженье,в последнем, полагаю, для всех нас.Теперь ты знаешь о моей судьбе,в твоей же пусть не будет поражений.Будь счастлив, Цезарь.…Император Красс.

Помпей

Филипп – Кезону. Из Александрии.Привет, я слышал ты сейчас в Эфесе?Опять нашёл себя в кулинариии знаешь толк в любом деликатесе?Отрадно мне, что после Митридатаи в тех краях настало время Рима…Но это время требует расплатыи с нас за всё берёт неумолимо.Пока ты там отращиваешь брюхо,великий ужас пал на государство:с войною спелись голод и разруха,венчает же всё это – святотатство.Убит Помпей. Бесславно и жестокоокончен путь достойнейшего мужа,что волею богов и злого рокав последний час стал родине не нужен.Я был с ним рядом с самого началаи до конца, нисколько не жалея.Мы вместе шли от Рима до Фарсалаи от Фарсала к землям Птолемея.Всё дело в том, что после пораженьяПомпей и думать не желал про сдачу.Он верил, что ещё одно сраженьевернёт нам всем ушедшую удачу.А кто не верил? Ведь Помпею Магнуи не такое в прошлом покорялось!Но словно конь, что истощён и загнаннаш старый друг почувствовал усталость.Не в силах своего принять решеньяон день и ночь выслушивал советы,причём какие! Я был в изумленье.Союз с Арсаком! Не смешно ли это?Хвала богам, что от парфянской силыума хватило отказаться Гнею,но он лишь выбрал сам себе могилу,когда себя доверил Птолемею.…Мы плыли морем многими судамив ту неизвестность, что вдали синела.Сенаторы и жёны были с нами,а также те, кто верил в наше дело.Помпей бы грустен более, чем прежде,смотрел на море мрачно и тревожно.Как никогда он рисковал в надеждеспасти в итоге всё, что ещё можно.И вот вдали тот берег замаячил,сулящий нам тревогу и безвестность.Я мысленно желал всем нам удачи,но верил ли в египетскую честность?Затем, солдат увидев на причале,я утвердился в их коварной цели,но было поздно, нас уже встречали,и повернуть обратно мы не смели.А между тем к нам прибыло посольствона старой лодке: слуги и вельможи.Помпей, не обозначив недовольства,ступил к ним на борт, и я сделал то же.Среди встречавших мы тогда узналидвух ветеранов Гнея, чью карьерусмели долги, и чтоб не жить в опале,они сменили родину и веру.Что было ждать от этих негодяев,что стали здесь презренными рабами?Они, чтоб ублажить своих хозяеввдруг на Помпея бросились с мечами.А что Помпей? Лицом зарылся в тогеи принял смерть, как давнюю подругу.На этом всё и кончилось в итоге…Лишь я свою последнюю услугуне мог не оказать, и в тот же вечеря хоронил Великого близ моря.Темнело быстро и прохладный ветерсушил глаза, намокшие от горя.Какой-то путник подошёл и громкосказал: «Не смей один всё это править!Я с ним служил ещё почти ребёнком,и для меня бессмертна эта память».Он мне помог в последнем ритуалеи, глядя как огонь съедает тело,мы, вскинув руки вверх, салютовалиРеспублике, что вдруг осиротела.Вот так, Кезон, произошло всё это.Что будет дальше? Знают только боги.Пиши в ответ – я буду здесь до лета,а после ты найдёшь меня в дороге.Война, видать, проиграна, а значитнам все теперь придётся очень плохо.Прощай, мой друг, и пожелай удачитому, при ком закончилась эпоха.

Цицерон

Здравствуй, Аттик.Похоже, всё было зря.Мы ворчали на дождь, а случился град.Над Республикой новая тень царяи она шире прежней во много крат.Этот мальчик (Октавий) не так уж прост.Восхищён, врать не буду, его игрой…Он решил дотянуться рукой до звёзди для этого встанет на нас с тобой.Помнишь ли Катилину? Бои за Римшли в судах и сенате… Теперь, увы,мы всё чаще бездействуем и молчим,словно помыслы наши и то мертвы.Где отчаянный Кассий? А Юний Брут?Где тираноубийцы иных родов?Говорю тебе, Аттик, нас всех сомнут,если мы не продвинемся дальше слов.Я встречался с Антонием, он был пьян,впрочем, как и всегда на исходе дня.Он смотрел в никуда словно твой барани хрипел, что опять предстоит резня.Будто мало нам было минувших летв диктатуре сулланцев и прочих лиц!Ты утешь меня, Аттик, ты дай совет,как остаться собою среди убийц?Я спасал их когда-то – от них самих,и отцы их валялись в моих ногах…Что наградою мне от времён былых?Я отвечу тебе – только боль и страх.Где же римская честь и великий долг?Где сограждане в этот унылый час?Я один, словно загнанный кем-то волк,и всё чаще мне снится покойный Красс.Он бредёт по пустыне среди песков,ищет голову Публия. Слышен плач…Из разрубленной шеи стекает кровьна его императорский алый плащ.Легионы его – целых восемь штук —все лежат на песке, испустивши дух.Груды римского мяса без ног и рук —плата тысяч людей за гордыню двух.Я кричу ему: «Марк, подожди, постой!»Он плюёт в меня кровью, идёт во мрак…Просыпаюсь, но призрак его со мной.И в посмертии я его главный враг.А ведь был ещё Цезарь, и был Помпей.Тоже кончили плохо, с собой забравстолько нобилей, да и простых людей…И поди теперь выясни, кто был прав.Ты прости меня, Аттик, за тон письма,это, видимо, старость берёт нас в плен.Я смертельно устал, я схожу с умаи мне кажется – всё суета и тлен.Может лучше и правда принять как естьэто время собак? И, лишившись сил,позабыть свою гордость, былую честь,и на форуме каяться в том, что жил?Прославлять палачей, предавать родных,извиваться как шлюха у чьих-то ног?Я уже не смогу (пусть найдут других),но противно мне, Аттик, что раньше мог…Постарел… Но пускай я всё тот же трус,и пускай ходят слухи, что я не тот,я найду в себе мужество, я вернусьв эту битву за правду и наш народ.Пусть они знают все, кто попрал закон —я и мёртвый продолжу являться к ним.Моё имя по-прежнему Цицерон.Я и есть Вечный Город.Я – это Рим.

Цезарь

Интриги и сплетни, бравада и страх,обыденный пафос в дежурных речах,смирение бедных и глупость богатых…Здесь нет невиновных и нет виноватых.Республика, словно одна из старухс Коровьего рынка, испустит свой духпод звуки трубы и пустых разговоровв тени наших статуй и грязных заборов.Кто вспомнит о ней через тысячу лет?Каким будет ею оставленный след?Но разве она озабочена этим?Скорее наследством, оставленным детям.И в этом вся разница между тобойи теми, кто горд своей жалкой судьбой.В тебе есть желанье сравняться с богамии целую вечность владеть над умами.Ты понял, что правда не так уж важна,что наша реальность горька и скудна.Так стань же актёром и неповторимосыграй свою роль для величия Рима!Почувствуй толпу, настроения масс,как делали это Помпей или Красс.К морали взывай по заветам Катонови чти соблюдение древних законов.Свои легионы – засыпь сереброми ими прикройся, как верным щитом,а плебсу достаточно зрелищ и хлеба,за это любого возносят до неба.С сенатом учтивость поможет всегда,но пусть будет вечной стальная узда,что мною надета на эти отродья —они понесут лишь ослабишь поводья.Не верь никому, даже близким своим,тебе же обязан поверить весь Рим.Влюби в себя этот заносчивый город,ты сможешь. И хоть ты ещё очень молодпройди по оставленным мною следам,закончи всё то, что не сделал я сам.Стань первым на этом параде тщеславий.Я верю в тебя, мой любимый Октавий.

Кассий

Как призрак, заблудившийся во тьме,я вновь не нахожу себе покоя.Скорей бы окончание отбоя,чтоб вместо многоточия в письмепоставить точку здесь, на поле боя…Я вновь пишу тебе, Великий Гней,хотя ты мёртв, а я не верю в души.Но раз ты снова мой покой нарушил,войдя в мой сон персоною своей,то знай, что в этой битве я не струшу.Я, впрочем, не был трусом никогда,уж ты-то знаешь Кассия Лонгина.Мы столько прошагали по чужбинам,мы столькие спалили города…Не ради статуй в центре Палатина,но ради нашей чести мы с тобойна край земли водили легионы.Когда менялись люди и законыв Республике, анархией больной,для всех мы были сердцем обороны.Ты пал тогда, предательства вкусив,а я остыл, утратив свою ярость…Но кое-что во мне ещё осталось.И лишь походный зазвучит мотив,я позабуду, что такое жалость.Ещё немного, близится рассвет…Вот-вот завоют трубы и буцины,и Рим, что разделён наполовину,на македонских землях даст ответ,что стоит слово Кассия Лонгина.Забавно, Гней. Всё снова как тогда,когда ты бился с ними при Фарсале.Всё те же, с кем мы прежде воевали,не ведая ни страха, ни стыда,хотят проверить прочность нашей стали.Республика, жива ли ты? Ответь!Как низко пали все мы в эти годы!Столетья шли за призраком свободы,чтоб снова дать кому-то в руки плеть.Позор когда-то гордого народа…Наивность, Гней, была присуща нам,когда в тот день мы резали тирана,и кровь текла из каждой его ранык твоим массивным мраморным ногам.Но радоваться было слишком рано.Мы не убили Цезаря в тот час.Он, как и Сулла, всюду рядом с нами,владеет прочно нашими сердцами.Он к мятежу подталкивает наси совращает пошлыми мечтами.Я слишком поздно это осознал,но что теперь кивать на всё былое…Был рад во сне увидеться с тобою.Уже звучит наш утренний сигнал,и алый флаг всех призывает к бою.Прощай, Помпей. И если боги естьскажи им там, что Рим стоит на грани.Пусть спустятся они на поле брани,а если нет, то наша с Брутом честьпребудет с нами и без их стараний.

Брут

Вчера я снова видел странный сон,в нём всё сплелось и всё перемешалось.Как будто от тебя я был рождён,и смерть твоя – моею оказалась.Как будто нет спасения в векахтебе и мне, ведь мы неразделимы.Но кровь твоя не на моих руках —она на каждом гражданине Рима.Великий Цезарь, слышишь ли мой зов?Я Юний Брут, вершитель приговора.Я тот, кто спас всех римлян от оков,вернее, спас от тяжкого позора.Я стал мечом, карающим мечом,но этот меч Республика держала.А что теперь? Все будто не причём,и нужно снова начинать сначала…Ты значил всё для каждого из нас,ты богом был на пике своей власти.Но и богам приходится подчасходить в оковах похоти и страсти.Ты не хозяин был своей судьбеедва пошёл по водам Рубикона.И если Рим тоскует по тебе,то он дождётся власти фараона.Клянусь богами, близится тот год,когда вернутся царственные тени,и некогда свободнейший народуже навечно встанет на колени.Но я не встану, нет. Покуда жив,я буду тем мечом, что бьёт тирана.И как бы не был тот самолюбив,он будет знать, что радоваться рано.Пусть эти псы, Октавиан и Марк,дрожат и помнят каждую минуту,что ещё много преданных рубакстоит под флагом Кассия и Брута.Сейчас, когда опять расколот Рими брат идёт с оружием на брата,пусть знают все, что мы не побежими не сдадимся, ведь за нами правда.А что за ними? Только тень твоя,да деньги, что ещё не растеряли.Они скорей загнутся от питья,чем их угробит сила нашей стали.Но если всё же волею боговнам в нашем деле светит неудача,то, как и Кассий, я давно готовзакончить всё достойно и не плача.Зачем нам жить под чьим-то сапогом?Чтоб снова сотворить живого бога?Мы слишком долго пели не о том,и не о том молчали слишком долго…Мне жаль тебя. Ты возвеличил Рим,но ты не ставил Город над собою.Напротив – стал считать его своим!И этим ты опошлил всё былое.Я вновь пишу неведомо зачемвсе эти строки праху или тлену…Но их писать куда как лучше, чемкричать и биться головой об стену.

Октавиан

Привет, Агриппа. Я тебе пишуна склоне лет со склона Палатиназа час до наступленья темноты…В моих ушах уже привычный шум,в моих глазах привычная картина,а памятью привычно правишь ты.Чем больше лет проходит с той поры,когда тебя к себе призвали боги,тем больше я хочу вернуть назадвсе наши шутки, споры и кострынедалеко от консульской дороги,и позабыть тот горестный разлад.Но нет тебя… Вся жизнь разделенана до и после. Это не исправитьи не смириться, сколько не кричи.Агриппа, помнишь наши времена?Вот я всё чаще жалуюсь на память,вчера полдня искал свои ключи.Хотя о чём я? Ты ведь помнишь всё:Далмаций и Иллирий, и Элладу,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.