Дедушка на золотой цепочке

– Хочу подарить тебе колечко с камушком, – сказал Ларисе Сергей.

– Серёженька, видимо, не поверишь, но кольца на пальцах мне всегда очень мешают. В других местах можно, но пальцы рук должны быть свободны. Я ведь сама делаю всю грязную работу и домработницу никогда не пущу к себе. Надеваю перчатки для защиты рук, но кольца рвут перчатки. Если тебе так уж хочется сделать мне приятный подарок, подари мне смартфон с наилучшими техническими характеристиками.

– А какие характеристики тебе важны? Небось, диктофон, чтобы записывать звуки, как ты делала каждую ночь? Я ведь тоже записывал.

– Диктофон и устойчивый интернет. Я борюсь в жизни за себя и не хочу повторять прежние ошибки. Вы, то есть мужчины в целом меркантильные и подлые, уж извини и не принимай на свой счёт. А женщины ещё хуже! – И она засмеялась.

Иоланта первой из трёх жён троицы задумалась над опасностью своего статуса: «Жена я ему или не жена? Может, разводиться? Но кто меня возьмёт? Алименты мне уже не положены, детям я стала противна». Она долго думала и не придумала ничего лучше выпивки сверх разумной меры. В состоянии тупой расслабленности и сумеречного сознания её застал Павел, который ненадолго нагрянул в московскую квартиру. Ничего не сказав, Павел сразу же решил: «Не буду ей мешать! Пусть катится вниз!». Иоланта видела мужа в квартире, попыталась поприветствовать его, но выдала лишь нечленораздельное мычание.

Красавин ушёл, как всем показалось, на задний план, что согласовывалось с его линией поведения и нежеланием выделяться. Никогда не отличавшиеся добротой и почитанием родителей Полина и Алексей оба сказали отцу:

– Гони мамку в шею и заведи себе нормальную тёлку!

Их слова ужаснули Павла: «Кого же мы с Иолантой вырастили?» Немного успокоившись, он решил, что дети правы: «Куплю ей небольшую квартирку, можно даже двухкомнатную, выделю долю своих вкладов и закреплю развод юридически так, чтобы она ничего больше требовать от меня не смогла. Но прежде поговорю с ней, чтобы потом она не смогла обвинить меня в неожиданности развода». Полмесяца он обдумывал что и как сказать, а потом приехал в квартиру и снова увидел жену пьяной, неумытой, непричёсанной и в засаленном халате на голое тело. Её вид вывел Павла из себя, и он кратко сказал:

– Ты мне противна! Я разведусь с тобой!

Иоланта молча выслушала мужа, допила стакан и докурила сигарету, потом ответила:

– Разводиться не хочу, я скорее умру.

Она вышла из гостиной, где сидела перед телевизором за журнальным столиком с бутылкой коньяка и пачкой сигарет на нём. Павел подошёл к окну и приоткрыл его. Иоланта вернулась в комнату и подошла к мужу, положила ему обе руки на его плечи:

– Я давно готова к такому повороту, поэтому только что приняла яд, и через час меня не станет. Извини, что так получилось. Детей мы вырастили, это прекрасно, но потом оба стали не нужны друг другу. У тебя работа и другие женщины, а у меня бутылка. Ни в чём я тебя не виню, сама виновата. Я прилягу на диване, а ты пока выйди и потом вызывай кого надо: ментов, врачей, труповозку. Кремируй меня и после этого сваргань алмаз!

Прежде чем выйти из комнаты, Павел оглянулся, Иоланта уныло посмотрела на него и сказала:

– Прощай, Пашенька! В аду обязательно свидимся, твёрдо гарантирую!

Павел ушёл в кухню, сварил себе кофе. Выпив кружку растворимого кофе, он вдруг понял, что ужасно проголодался. Порылся в холодильнике, нашёл пачку пельменей и сварил примерно треть пачки. Полил пельмени вкусным горчичным соусом и с аппетитом съел. Потом пошёл к жене. Её тело уже начинало остывать. Павел взялся за телефон и вызвал полицию, а те сами вызвали врачей и ритуальную службу. Павел позвонил сыну и дочери, которые восприняли смерть матери как новое развлечение: предстоит участвовать в траурных процедурах, для чего придётся напустить на себя по возможности скорбный вид.

Скромные похороны в крематории с выдачей урны с прахом безутешному вдовцу. Символические поминки в дорогом ресторане. Из пепла растолстевшей Иоланты вышел прекрасный алмаз зелёного цвета.

Венедикт сумел закрепить за собой Ларису, и растерянная Милка бросилась к Анне в поисках утешения. Анна, ощутившая тревогу за себя, попыталась поговорить с Сергеем, но он ушёл от разговора, сказав лишь, что лично ей пока нечего опасаться. «Что значит пока?» – этим вопросом Анна промучила себя две ночи и решила, что Сергей всё же не нашёл ей замену. Это у них всех кризис среднего возраста, сказала Анна Милке, на что та возразила:

– Но ни у кого из нашей родни ничего подобного не было!

– Мы все разные, Милочка.

Дамы решили устраивать совместные посиделки с выпивкой и сигаретами, пригласив для полноправного участия ещё и Евгению. Троица напивалась поочерёдно на трёх квартирах, обсуждая возможности мести. Но ничего им на ум не приходило. Тогда они занялись поисками любовников. Кое-кого по мелочи удалось привлечь, но все они были сплошь разовые варианты, а стоящие не просматривались даже в далёкой перспективе. Дамам приходилось налегать на выпивку.

Дела на заводе шли в гору. Поставщиков сырья было не так уж много, но предприятие не простаивало. Долгое время удавалось скрывать превращение человеческого пепла в алмаз. Производственный процесс был продуман таким образом, что все на предприятии видели лишь пепел, а там попробуй докажи, чей он. К тому же хорошая зарплата не нацеливала подавляющее большинство на желание что-то выискивать. А обнародование с фотографиями нескольких задержаний тех, кто попытался вынести готовую и пока ещё не учтённую продукцию, очень подтянули дисциплину.

Собравшись на шикарной вилле Венедикта, троица в присутствии Ларисы подвела итоги полугодовой работы завода. Продукция выдаётся регулярно, заказы поступают стабильно. Особенно радовался Павел: возглавляемое им опытное производство успешно решило проблему получения красных разных оттенков, чуть-чуть голубоватых и тёмно-синих, апельсиново-оранжевых, лимонно-жёлтых, светло-зелёных, изумрудных, шоколадного цвета и окраски кофе с молоком, наконец, совершенно прозрачных и молочно-белых, антрацитово-чёрных, то есть любых мыслимых расцветок искусственных алмазов из того, что остаётся после сжигания трупа. Работники опытного производства понятия не имели об исходном продукте, так уверял всех Павел. Но неожиданно Лариса, которая перед этим ненадолго выходила, чтобы принести горячее, несмешливо сказала:

– Мальчики, ну до чего же вы наивны! Все на вашем заводике твёрдо знают, что вы сжигаете мертвецов, и превращаете их бренные тела в дорогие безделушки. При удобном случае они всем это расскажут.

– Дорогая Ларочка, позволь не согласиться с тобой. Во-первых, у кого-то, естественно, могут возникать подозрения. Во-вторых, технологический процесс лишает любого собрать компромат. Поэтому молоть языком можно что на ум взбредёт, но ты попробуй докажи! И тут неизбежная осечка! – радовался Сергей.

– Ларка, узнать детали можно только в случае откровений любого из нас четверых. Я именно так считаю! – И Венедикт посмотрел по очереди на каждого из трёх остальных.

– Ну-ну! Я-то ничего никому не скажу, меня вы давно купили навечно. Но всё может случиться. Хорошо ли отработана система доставки на предприятие пепла из крематориев? Вот где ваше самое уязвимое место! Ешьте мясо, холодная баранина невкусна и вредна.

– А Ларисочка права! Всем известно, чей пепел вывозится из крематориев на кладбищах, – подал реплику Сергей, который давно ощущал внутреннее ожидание тревоги.

– Но обычно пепел берётся из печи после сожжения безымянных трупов бродяг и бомжей там всяких, сами знаете, либо тех, кого родственники не пожелали оформить как индивидуальных наполнителей персональных урн. А сами персональные урны мы берём у взявших их на вечное хранение родственников, если те желают иметь алмазы вместо пепла. Родственники, заказавшие алмазы, лишнего не скажут, – поспешил успокоить всех Павел.

– И всё же, мальчики, поймите, мнение родственников не может быть всегда единодушным. Кто-нибудь когда-нибудь обязательно возмутится и наговорит лишнее!

– Ларка, смотри у меня, не накаркай!

– Венька, ты чё? Будто мне нехорошего захотелось! Я предупредить хочу. Эквилибрист в цирке и тот выступает со страховкой, то есть с канатиком, который обычно крепится к поясу. Но брат моего отчима бравировал тем, что не страхуется, и в результате упал, совсем обездвижел и добился, чтобы ему позволили съесть упаковку жутко сильного снотворного. Он даже записал обращение на диктофон о добровольном желании умереть. Отчима потом оправдали ввиду отсутствия состава преступления, хотя их мать не простила обоих сыновей. Извините, но всегда надо делать поправку на дурака или на вредителя!

– Ну, милая моя, с таким подходом к жизни не стоит вообще за что-либо браться! – возмутился Венедикт. – Мы берём у родственников нотариально заверенное письменное согласие на превращение пепла в алмаз. Поэтому никакие наскоки нам не страшны. Согласие подписывают все привлечённые к сделке родственники покойного.

– Человек подпишет, а потом скажет, что напился на поминках и не врубился в текст, подсунутый ему на подпись. И станет громко вопить об этом!

– Ларочка, невозможно опровергнуть такое развитие событий. Но в каждом бизнесе есть риск. Даже у булочника и сапожника.

– Серж, но если твои пирожки или твоя обувь недостаточно хороши, ты лишь потеряешь деньги. А в этом деле вообще можешь головы лишиться!

– Я вижу угрозу возникновения неприятностей лишь в двух случаях, – ответил Ларисе Сергей, который обладал умением взвешивать все возможные риски. – Либо обладатель алмазной цацки станет хвастаться её происхождением, либо каким-то образом вмешаются религиозные круги. И это наихудшее развитие ситуации! Наш бизнес богопротивен!

– Мы атеисты и циники, на том и стоим! – с вызовом в голосе заявил Павел. – Наука и религия несовместимы!

– Многие великие умы начиная с Ньютона считали и считают иначе, – возразил ему Венедикт. – Поправка на дурака нужна, только к этому надо прибавить необходимость вычислять дурака.

– Который в действительности может оказаться самым умным из всех родственников и за счёт алмазной истории ловко решит свои проблемы! – уточнил Сергей. – Всегда надо стараться выявлять таких. Поэтому будем крайне осторожны при заключении договоров об алмазах из праха покойников.

9. Церковь предупреждает

Однажды утром секретарша Павла Оксана сообщила шефу, что с ним хотел бы встретиться священник местной церкви отец Иероним.

– Проведите его в мой кабинет! – попросил он секретаршу. Вскоре она открыла дверь кабинета и пропустила вперёд немолодого мужчину высокого роста и атлетического телосложения в чёрной рясе, с красивыми длинными волнистыми светло-русыми волосами и аккуратной бородкой. После обмена рукопожатиями Павел пригласил гостя сесть в кожаное кресло, сам сел рядом и попросил рассказать о причине визита. Отец Иероним заговорил звучным басом, сразу перейдя к цели визита.

– Всем здесь хорошо известно, что вверенное вашему руководству предприятие занимается производством искусственных алмазов.

– Да, верно. Позвольте показать вам, уважаемый батюшка, образцы нашей продукции. Сюда, пожалуйста. Обратите внимание, что наши алмазы внешне совсем как натуральные.

– Я не специалист по алмазам и нечасто вижу их.

– Тогда позволю себе преподнести вам, батюшка, в дар этот маленький розовый алмазик в подарочной коробочке.

–В таком случае скажу прямо, что не могу принять в дар то, что изготовлено из человеческого праха.

– Из праха – это верно, но люди тут при чём? Мы в качестве сырья используем умерших животных и птиц, и в этом нам помогают зоопарк, разные животноводческие фермы, собачьи питомники, отдельные граждане. Желающие получить искусственный алмаз обращаются к нам, платят немалые деньги.

– Недавно отсюда недалеко в Коломне случилась одна странная и пренеприятнейшая история. Скончалась одна вдова весьма преклонных лет, и наследство принял её племянник. Он стал разбирать бумаги покойной и нашёл любопытный нотариально заверенный документ, из которого следует, что скончавшийся годом ранее супруг её после кремации стал искусственным алмазом в виде колье и перстня. Вдова обязалась хранить тайну создания своих украшений. Стала известна и весьма приличная сумма, уплаченная вашей фирме за изготовление украшений.

– Да-да, припоминаю тот странный случай! Мы после долгих уговоров согласились пойти навстречу той экстравагантной вдове, которая не поскупилась потратить бешеные деньги на удовлетворение своей странной прихоти. Поймите, нас самих уж очень смутила её просьба. Но отказать ей мы не посмели. Виноваты, батюшка, каюсь, грешны.

– Подозреваю, что это не единичный случай. Законодательство по этому поводу ничего не говорит. Покойников можно сжигать, и православная церковь с этим смирилась. Но урну с пеплом надо хранить либо дома, либо в колумбарии. Глумиться над прахом усопших кощунственно! Если же какой-нибудь экстравагантный человек пожелает обратить прах усопшего в алмаз, то нормальный гражданин, даже атеист, к которым, насколько мне известно, относитесь и вы, должен всеми силами воспрепятствовать этой затее. Прах покойника должен быть предан земле. Согласны ли вы с этим мнением?

– Э-э-э, разумеется, так сказать, в общих чертах. Упомянутая вами, батюшка, вдова Синичкина, кстати, говорила мне, что хотела бы подобной участи и для себя.

– Её племянник категорически против! Вдова похоронена по православному обряду, и соответствующая служба прошла в нашей церкви.

– Что же, весьма похвально. Но как прикажете поступить бедному вдовцу или бедной вдове при скудости их финансовых возможностей? А тут продажа нам тела усопшего влечёт за собой существенное для многих пополнение денежных средств и полное избавление от дальнейших печальных хлопот.

– Итак, уважаемый Павел Владимирович, вы косвенно признаёте сложившуюся в вашей фирме пагубную практику покупки праха у родственников с целью переработки пепла после сожжения в алмаз.

– Что вы, уважаемый батюшка, я ничего подобного не говорил! Мы лишь иногда выполняем экстравагантные заказы родственников усопшего либо идём навстречу ритуальным службам, которые не хотят заморачиваться погребением неизвестных личностей. Но в массовом производстве алмазов из людского пепла мы не задействованы.

– Вы же понимаете, что такого, как вы сказали, массового производства никогда не будет. Ваши услуги в сотни раз выше услуг ритуальных служб. Они не по карману подавляющему большинству населения и к тому же противоречат религиозным, нравственным, историческим и вообще всем принципам человечества. Я хочу закончить наш разговор. Вы предупреждены. Церковь пока ничего не предпримет и не инициирует. Но имейте в виду, что, если вдруг возникнет инициативная группа, которая отнесётся к вашей работе резко отрицательно, православная церковь её поддержит. Готовьтесь встретиться с представителями других конфессий, потому что все мы в данном вопросе единодушны.

– Большое вам спасибо, отец Иероним, за ваш визит и ваше предупреждение. Простите, если что не так.

– Милосердный Бог простит, но и вы старайтесь заслужить Его прощение.

10. Сопрано против

Колоратурное сопрано Екатерины Третьяковой звучало на самых знаменитых оперных и концертных сценах. Её гастроли были расписаны на год или даже более долгий срок. Но иногда она устраивала недельные, реже двухнедельные антракты и прилетала на родину, где проводила время на подмосковной даче, точнее, трёхэтажной постройке дворцового типа на берегу реки. Вот и в этот раз она прилетела прямо из Парижа. В аэропорту Шереметьево Екатерину встретил её старший брат Евгений, член правления одного из столичных банков. Поцеловавшись с братом, Екатерина недовольно фыркнула:

– Женька, от тебя всё так же табаком воняет! А ведь обещал!

– Катюша, я только по одной сигарке в день. Вчера даже до половины не докурил. А вспомни, как тебе самой нравились сигары.

– Из-за глупости в юности. Зато я рано допёрла, что карьера певицы и курение несовместимы. Я даже находиться в одном помещении с курящими не желаю.

– Но ведь есть курящие певицы, например, американка Мадонна и гречанка Анна Висси.

– Они кричалки и пищалки, а у меня голос! Не смей путать г… с деликатесами! Давай лучше расскажи, отчего умер наш дедушка и как вы его похоронили. Я два вечера прорыдала после выступлений из-за того, что совершенно никак не смогла прервать всё и прилететь на его похороны. Конечно, 101 год – возраст более чем преклонный, но всё же жаль. И ещё вопрос с упрёком: почему я не получила видео с кладбища и поминок?

– Кстати о дедушке. Подставь шейку! Чуть-чуть головку вперёд! Посмотри на себя в зеркало. Вроде неплохо, а как твоё мнение?

– Чудесное колье! Это то, что оставил мне дедушка? Если так, я в восторге! Небольшая вещь, зато какая! Ой, какой же дедушка был добрый, заботливый. Даже плакать захотелось.

– Ну, если честно, это не от дедушки, а от всех нас.

– Поделили часть дедушкиного наследства? Ну, что же, тоже неплохо.

– Видишь ли, это часть самого дедушки!

– Стой, я что-то не пойму! С этого момента прошу подробнее и помедленнее. Итак, дедушка умер, на каком кладбище его похоронили?

– Дедушку кремировали!

– Что-то у нас в роду так не было принято. А дедушка разве сам разрешил кремирование? Или это инициатива тёти Глаши? Она отца не любила из-за его развода с её матерью Анной Леопольдовной и брака с Натальей Сергеевной, ставшей нашей бабушкой.

–Дедушка на этот счёт ничего не завещал. Его похоронили в том самом фраке, который был сшит к 70-летию его второй свадьбы. После этого тело в гробу сожгли в печи крематория, а прах продали фирме, занимающейся производством алмазов из пепла.

– Продать прах? Да вы чё? С ума все посходили?! А зачем продали?

– Вернее, не продали, а на сумму стоимости праха нам сделали обалденную скидку и сварганили два кулона: тебе и Алине. Пепел стал алмазом. Для этого существует специальная технология. Таким образом, дедушка не лежит в урне маленькой кучкой, а висит на твоей прелестной шейке в красивой оправе и на золотой цепочке.

Екатерина почувствовала, что почти теряет сознание. Она попыталась что-то сказать или закричать, но лишь прошептала:

– …вашу мать!

– Вижу, что родную речь не забываешь, – не растерялся Евгений. – Всему надо находить разумное и полезное применение.

– В данном случае оно никоим образом не разумное, да и польза от него сомнительная. Разве у тебя или меня не найдутся деньги на новую брильянтовую цацку? К тому же это дико, безнравственно и аморально. Я подам на всех вас в суд. Почему не списались со мной по и-мэйлу? Почему, объясни же мне!

– Никто даже не подумал, что ты станешь возражать. Ты же не верующая, как и все мы.

– Но это даже не вопрос веры! Это вопрос о том, позволено ли надругаться над прахом покойника! Умер человек, а из его праха бац – и сделали брильянтик! А как насчёт посещения могилки в день смерти или рождения?

– Нечего по могилам шастать! Нечего вообще рыть могилы! Загадили всю землю! Вон в Сингапуре или ещё где-то там стали строить многоэтажные кладбища! Думаешь, что если у России огромная территория, её можно до бесконечности портить могилами? Я бы вообще снёс и Новодевичье, и все прочие. Отдал бы земли под что-нибудь полезное.

– Под гольф-клубы, например? Как вы с тем колхозом поступили? Расстрелять бы вас всех, сама бы винтовку или какой-нибудь «Шмайссер» в руки взяла! Вижу, что развелось в России гадов, пока я по заграницам гастролирую. Брильянтики клепать из людей – это надо же! Гады, подонки, сволочи! Да я всю общественность против вас мобилизую!

– Только попробуй! Катюша, я ведь серьёзно. Ну не нравится тебе наша затея, бывает. Дома снимешь брильянтик с твоей нежной шейки, отдохнёшь, моя Инесса уже много разных вкусняшек наготовила, выпьешь твой любимый виски и поешь, поспишь, а потом спокойно поговорим. Ты, я вижу, устала, ещё в напряжении. Но теперь тебе, насколько я знаю, целых десять дней не надо выходить на сцену. Приведёшь нервы в норму.

– Не десять, а двенадцать.

– Тем более. Но по навигатору вижу, что нам примерно метров двести осталось. Если ты с нами не согласна, мы как-нибудь твоё недовольство загладим. Обсудим. Ты только не сердись, моя дорогая. Извини, телефон подъёма шлагбаума наберу.

11. Начало судебной тяжбы

Евгений, его сын Александр и домработница подтащили три тяжёлых чемодана к двери лифта и решили, что с чемоданами поднимется только молодой парень как самый лёгкий, а они подождут. Потом вызвали лифт, он спустился пустым. Войдя в квартиру, Екатерина поцеловалась с Инессой и сказала Саше:

– Только сейчас заметила, как ты вырос! Вижу, что уже бреешься! Мужчина в соку!

Девятиклассник Саша, только начавший освоение сексуальных приёмов под руководством студентки-первокурсницы Риммы из соседнего подъезда, слегка покраснел, потому что именно фразой «Мужчина в соку» сексуально озабоченная Римма совратила его.

– Катенька, чего тебе подать? Может, сок или боржоми? Обед будет примерно через час сорок.

– Виски мне со льдом, причём целый стакан, а не на донышке!

– Это что-то новое! – удивилась Инесса, но муж подтолкнул её и тихо сказал:

– У Катюши нервы взвинчены!

Взяв хрустальный стакан, Екатерина собралась с духом и выпила всё в два приёма, поморщившись. Потом повернулась к Инессе, протянула стакан и попросила повторить.

– Катька, но ты же свалишься!

– А тебе жалко? Не бойся, дойти до туалета смогу.

Инесса принесла второй стакан, который Екатерина стала пить не спеша, причём с гримасами. Допив всё и вылив в рот последнюю каплю, она сказала:

– Прилечь бы.

Её отвели в комнату, где ночевали гости. Инесса быстро приготовила постель, Екатерина при ней полностью разулась и разделась, тихо сбегала в гостевой туалет. Когда она возвращалась в комнату, Инесса шёпотом спросила:

– А как же с обедом?

Екатерина молча показала ей кукиш и потом легла, заснув почти мгновенно.

К восьми вечера Екатерина встала, оделась, привела себя в порядок и пришла в кухню, где Инесса усадила её и молча поставила перед ней пластиковую бутылку:

– Выпей всю, это тан. Очень помогает. Вот стакан.

– Не надо стакан, я прямо из горлà, как когда-то пиво после уроков. О-о, как приятно.

– Голова, небось болит?

– Не-а, никогда в таких случаях не болит. Кинь чего-нибудь пожрать!

Сопя и чавкая, Екатерина съела полную тарелку борща, потом мясо с гречкой:

– Западники гречкой брезгуют, я очень скучала по ней. Спасибо тебе, дорогая Инессочка. Чемоданы можете распаковать, кроме самого меньшего, сами распределяйте подарки. А я с этим поеду к себе. Созвонимся! Женьке и Сашке привет!

Дома в двухэтажных хоромах Екатерина достала лупу и долго рассматривала брильянт. «Честно говоря, он великолепен. Наверняка подарили от чистого сердца. Но ведь это преступление! Надо выяснить у Гришки». Григорий Аракелян был её знакомым адвокатом и бывшим любовником. Нашла его телефон в старой записной книжке.

– Григорий Мовсесович? Да, это я. Молодец, что сразу узнал. Ну уж так и «лучший голос мира»! Преувеличиваешь, но мне приятно. Эта, как её, Миранда Боско уже наступает мне на пятки. Скоро обгонит по всем опросам. Дела мои? Профессиональные на высоте, личные тоже в целом хороши. Матиас уже отлично выдрессирован как любовник и даже как муж. Нет, я прилетела одна. Я хочу встретиться с тобой и обсудить одну ошарашившую меня новость. Да, можешь сам выбрать ресторан, да, можно тот самый и обязательно не в общем зале. Выбери начиная с завтрашнего вечера и сразу сообщи мне.

Она принимала тёплую ванну с ароматизаторами, когда Аракелян позвонил и неожиданным для армянина росточком 151 см басом сказал:

– Договорился, завтра в шесть, отдельный кабинетик на двух персон. Целую.

Екатерина оделась, по её мнению, довольно скромно. Аракелян же, наоборот, явился в новом костюме и новых лакированных туфлях. Они встретились у входа. Екатерина ростом 183 см смотрелась комично рядом с низеньким армянином. Ждавшая у входа своего очередного любовника Кларисса Жевтун, сотрудница еженедельного жёлтого издания «Из осведомлённых кругов», долго соображала, кого ей напомнила эффектная высокая шатенка, а потом незаметно сделала снимок смартфоном. Увидев, что шатенка и низенький кавказец уединились в отдельном кабинете, Кларисса долго соображала, что предпринять, и тоже вошла в тот кабинет, тут же сказала заученные фразы «А где же Жора? Ой, прошу простить!», ловко прикрепив миниатюрную камеру у портьеры и тут же удалившись. Она уселась в тёмном углу, поставила перед собой ноутбук, заказала себе роскошное мясо с потрясающим по вкусовым качествам гарниром и стала записывать разговор.

«– Гриша, ты всё такой же элегантный и по-прежнему на высоких каблучках.