Рабыня, воин, королева

«Я занят», – огрызнулся Танос более резким тоном, чем собирался, отчего она открыла рот. Затем он повернулся к ней. – «Прости… Я просто устал от всех этих вечеринок».

«Может быть, хочешь пройтись по саду со мной?» – предложила Стефания, и ее правая бровь поднялась вверх, когда она подошла ближе.

Это было последнее, чего хотелось Таносу.

«Послушай», – сказал он. – «Я знаю, что королева и твоя мать планируют, что мы каким-то образом должны быть вместе, но…»

«Танос!» – раздалось позади него.

Танос обернулся и увидел гонца короля.

«Король хочет, чтобы вы присоединились к нему в бельведере прямо сейчас», – сообщил он. – «И Вы тоже, миледи».

«Могу я узнать зачем?» – спросил Танос.

«Нужно многое обсудить», – ответил посланник.

У Таноса не было привычки вести регулярные разговоры с королем в прошлом, а потому он спрашивал себя о том, что бы это могло быть.

«Разумеется», – сказал он.

К его огромному разочарованию, сияющая Стефания взяла его за руку, и они вместе последовали за посланником к бельведеру.

Когда Танос заметил нескольких советников короля и даже коронованного принца, которые уже сидели на скамье и стульях, ему показалось странным, что его тоже пригласили. Ему едва ли есть что предложить ценного к их разговору, поскольку его мнение о том, как нужно управлять Империей, значительно отличается от мнения всех присутствующих здесь. Лучшее, что он может сделать, как ему казалось, – держать язык за зубами.

«Какая из вас прекрасная пара», – сказала королева с теплой улыбкой, когда они вошли.

Танос крепко сжал губы и предложил Стефании сесть рядом с собой.

Как только все уселись, король поднялся на ноги и присутствующие замолчали. Его дядя был облачен в тогу до колен, но она была фиолетового цвета, в отличие от белой, красной и синей тог, которую носили остальные. Фиолетовый цвет был предназначен только для короля. Его лысеющие виски обрамлял золотой венок, щеки и веки свисали даже когда он улыбался.

«Массы становятся неуправляемыми», – медленно произнес он серьезным голосом, медленно окинув взглядом лицо всех присутствующих с властностью короля. – «Пришло время напомнить им, кто является королем и установить более жесткие правила. С сегодняшнего дня я удвою десятину на все имущество и продукты».

Раздался удивленный шепот, за которым последовали одобрительные кивки.

«Отличный выбор, Ваше Величество», – сказал один из его советников.

Танос не мог поверить своим ушам. Удвоить налоги? Смешавшись с простолюдинами, он узнал, что налоги требуют уже больше того, что может себе позволить большинство людей. Он видел матерей, оплакивающих потерю своих детей, которые умерли от голода. Не далее чем вчера он дал еды бездомной четырехлетней девочке, чьи кости выпирали под кожей.

Таносу пришлось отвести взгляд, иначе он наверняка высказался бы против этого безумия.

«И, наконец», – добавил король. – «С сегодняшнего дня, чтобы противостоять подпольной революции, которая подстрекает людей, перворожденный сын в каждой семье станет слугой в королевской армии».

Один за другим небольшая толпа высоко оценила его мудрое решение.

В конце концов, Танос почувствовал, что король повернулся к нему.

«Танос», – произнес король. – «Ты молчишь. Говори!»

В бельведере наступила тишина, когда все присутствующие посмотрели на Таноса. Он поднялся, зная, что должен заговорить ради истощенной девочки, ради скорбящих матерей, ради тех безмолвных, чьи жизни, казалось, не имеют значения. Он должен представлять их, потому что, кроме него, этого никто не сделает.

«Более жесткие правила не помогут подавить революцию», – сказал Танос, его сердце бешено колотилось в груди. – «Это только разожжет ее. Если мы внушим страх жителям и откажем им в свободе, это только вынудит их восстать против нас и присоединиться к революции».

Несколько человек рассмеялись, в то время как остальные зашептались между собой. Стефания взяла его за руку и попыталась утихомирить его, но он вырвал свою руку.

«Великий король использует любовь так же, как и страх, чтобы управлять своими подданными», – добавил Танос.

Король бросил на королеву беспокойный взгляд. Он подошел к Таносу.

«Танос, ты – храбрый молодой человек, если говоришь такое», – сказал король, положив руку ему на плечо. – «Тем не менее, разве твоего брата не убили хладнокровно те же самые люди, которые управляют сами, как ты говоришь?»

Танос покраснел. Как смеет его дядя так бессмысленно поднимать воспоминания о смерти его брата? Многие годы он оплакивал потерю брата.

«У тех, кто убил моего брата, у самих не было достаточно еды», – сказал он. – «Человек в отчаянии будет искать отчаянных мер».

«Ты ставишь под вопрос мудрость короля?» – спросила королева.

Танос не мог поверить в то, что больше никто не высказывается против этого. Разве они не видят, насколько это несправедливо? Разве они не осознают, что эти новые законы добавят огня революции?

«Вы ни на секунду не заставите людей поверить в то, что хотите чего-то еще, кроме их страданий и выгоды для себя», – сказал он.

Среди присутствующих послышался шепот неодобрения.

«Ты говоришь резкие слова, племянник», – сказал король, глядя ему в глаза. – «Я уже почти поверил в то, что ты хочешь присоединиться к революции».

«Или, может быть, ты уже ее часть?» – спросила королева, поднимая брови.

«Это не так», – возразил он.

В бельведере стало жарче, и Танос осознал, что если он не проявит осторожность, его обвинят в предательстве, а это преступление карается смертью без суда и следствия.

Стефания поднялась и взяла руки Таноса в свои, но раздраженный ее поступком, он вырвался.

Выражение ее лица померкло, и она опустила глаза.

«Может быть, со временем ты увидишь слабость своих верований», – сказал Таносу король. – «А пока наш закон будет приведет к немедленному исполнению».

«Хорошо», – произнесла королева, внезапно улыбнувшись. – «Теперь давайте перейдем ко второму пункту нашей повестки дня. Танос, как для молодого человека девятнадцати лет, мы, твои правители, выбрали для тебя жену. Мы решили поженить вас со Стефанией».

Танос бросил взгляд на Стефанию, чьи глаза застилали слезы, а на лице читалась тревога. Он был потрясен. Как они могут требовать от него этого?

«Я не могу жениться на ней», – прошептал Танос, у которого желудок скрутился в узел.

По толпе пронесся ропот, и королева вскочила на ноги так быстро, что ее стул упал с треском.

«Танос!» – крикнула она, сжав руки по бокам. – «Как ты можешь не повиноваться королю? Ты женишься на Стефании, хочешь ты того или нет».

Танос посмотрел на Стефанию, из чьих грустных глаз по щекам покатились слезы.

«Ты воображаешь, будто ты слишком хорош для меня?» – спросила она, ее нижняя губа дрожала.

Танос сделал шаг навстречу девушки, чтобы утешить ее, как может, но не успел он подойти, как она выбежала из бельведера, закрыв лицо руками и продолжая плакать.

Рассерженный король поднялся на ноги.

«Если откажешься от нее, сын», – произнес он вдруг холодным и сердитым голосом, который громом пронесся над бельведером. – «Я брошу тебя в темницу».

ГЛАВА ПЯТАЯ

Церера бежала по улицам города, пока ноги не начали отказывать ей, пока легкие на начали гореть так сильно, что готовы были взорваться, пока она с абсолютной точностью не поняла, что рабовладелец ни за что не найдет ее.

В конце концов, она упала на землю в переулке посреди мусора и крыс, обхватив ноги руками, слезы градом катились по ее горячим щекам. После того, как отец ушел, а мать хотела продать ее, у нее никого не осталось. Если она останется на улице и будет спать в переулках, то наверняка умрет от голода или замерзнет на смерть, когда наступит зима. Может быть, это к лучшему.

Несколько часов Церера сидела и плакала, ее глаза опухли, мысли в голове были сбиты с толку от отчаяния. Куда она теперь пойдет? Как заработает деньги на жизнь?

День клонился к вечеру, когда она, наконец, решила вернуться домой, прокрасться в сарай, взять несколько оставленных там мечей и продать их во дворце. В любом случае дома ее сегодня не ждут. Таким образом у нее появятся деньги на несколько дней, пока она не разработает лучший план.

Кроме того, Церера возьмет с собой меч, который подарил ей отец. Она спрятала его под половыми досками в сарае. Но она не станет продавать его, по крайней мере, не раньше, чем станет смотреть в лицо смерти, в противном случае она ни за что не распрощается с подарком отца.

Церера побежала домой, внимательно всматриваясь в знакомые лица и высматривая повозку рабовладельца. Когда она добралась до последнего холма, то прокралась за ряды домов в поле, на цыпочках передвигаясь по выжженной земле. Ее глаза высматривали мать.

Церера ощутила приступ вины, когда вспомнила об избиении матери. Она не хотела причинить ей боль, даже после того, как та жестоко с ней поступила, даже после того как та безвозвратно разбила ей сердце.

Добравшись до задней части их сарая, Церера всмотрелась в трещину в стене. Увидев, что сарай пуст, она вошла внутрь тусклого помещения и собрала мечи. Но как только она собралась поднять половые доски, где спрятала меч, то услышала голоса снаружи.

Когда Церера поднялась и выглянула в небольшую дыру в стене, к своему ужасу она увидела мать и Сартеса, которые направлялись в сарай. У матери был черный глаз и синяк на щеке. Теперь, увидев свою мать в целости и сохранности, Церера чуть не улыбнулась, зная, кто поставил ей эти синяки. Внутри нее снова вспыхнул гнев, когда она подумала о том, что мать собиралась продать ее.

«Если я поймаю тебя на том, что ты воруешь еду для Цереры, я выпорю тебя, ты меня понял?» – рявкнула мать, пока они с Сартесом проходили мимо бабушкиного дерева.

Когда Сартес не ответил, мать ударила его по лицу.

«Ты меня понял, мальчишка?» – спросила она.

«Да», – ответил он, опустив вниз глаза, в которых стояли слезы.

«И если ты когда-нибудь увидишь ее, то приведи домой, чтобы я могла задать ей взбучку, которую она никогда не забудет».

Они снова направились к сараю, и сердце Цереры вдруг бешено заколотилось. Она схватила мечи и отступила к задней двери как можно быстрее и тише. Как только она вышла, передняя дверь распахнулась, и она, облокотившись о внешнюю стену, стала слушать. Раны от когтей зверя обжигали ей спину.

«Кто здесь?» – спросила мать.

Церера задержала дыхание и зажмурилась.

«Я знаю, что ты здесь», – ответила мать и стала ждать. – «Сартес, пойди проверь заднюю дверь. Она приоткрыта».

Церера прижала мечи к груди. Она услышала шаги Сартеса, который направился к ней, после чего дверь со скрипом отворилась.

Глаза Сартеса широко распахнулись, когда он увидел ее. Он ахнул.

«Там кто-нибудь есть?» – спросила мать.

«Эм…нет», – ответил Сартес, глаза которого наполнились слезами, когда он смотрел на сестру.

Церера губами произнесла «спасибо», и он рукой подал ей знак уходить.

Она кивнула и с тяжелым сердцем направилась к полю, после чего задняя дверь сарая захлопнулась. Она вернется за своим мечом позже.

*

Церера стояла у ворот дворца, потея, голодная и уставшая, с мечом в руках. Солдаты Империи стояли на страже, очевидно, узнав в ней девушку, которая приносила мечи своего отца. Они беспрепятственно пропустили ее.

Церера поспешила по вымощенному булыжником двору, после чего свернула к каменному дому кузнеца позади одной из четырех башен. Она вошла.

У наковальни перед потрескивающей печью стоял кузнец, который стучал молотом по светящемуся лезвию, кожаный фартук защищал его одежду от летящих искр. Встревоженное выражение его лица заставило Цереру задаться вопросом о том, что случилось. Будучи веселым человеком средних лет, полным энергии, он редко о чем-то беспокоился.

Его лысая потная голова поприветствовала ее до того, как он заметил, что она вошла.

«Доброе утро», – сказал кузнец, увидев Цереру, кивнув ей на место на рабочем столе, куда она могла сложить мечи.

Церера прошла по жаркой закоптелой комнате и положила мечи на стол. Металл зазвенел на поверхности обожженного драного дерева.

Кузнец встревоженно покачал головой.

«В чем дело?» – спросила Церера.

Он поднял на нее встревоженный взгляд.

«Из всех дней заболеть сегодня», – пробормотал он.

«Бартоломью?» – спросила Церера, видя, что юного оруженосца воинов сегодня нет. Как правило, он всегда был здесь, в спешке собирая последние несколько мечей перед спаррингом.

Кузнец опустил свой молот и посмотрел на нее с досадой в глазах, его кустистые брови изогнулись.

Он покачал головой и сказал:

«Из всех дней – в день спарринга. И не простого спарринга».

Он всунул лезвие в светящиеся угли в печи и вытер пот с бровей рукавом своей туники.

«Сегодня члены королевской семьи будут сражаться с воинами», – продолжал кузнец. – «Король лично отобрал двенадцать членов своей семьи для тренировки в Убийствах. Трое из них будут продолжать участвовать».

Церера понимала его беспокойство. В его ответственность входило предоставлять оруженосца, иначе он лишится работы. Сотни кузнецов с радостью займут его место.

«Король не обрадуется, если не досчитается одного оруженосца», – сказала Церера.

Кузнец оперся руками о свои крепкие бедра и покачал головой. В эту минуту вошли два солдата Империи.

«Мы пришли за оружием», – сообщил один из них, бросив сердитый взгляд на Цереру.

И хотя это не было запрещено, Церера знала, что работа девушек в оружейной не приветствовалась, это было поле деятельности мужчин. Но она привыкла к едким замечаниям и взглядам ненависти каждый раз, когда она приносила мечи во дворец.

Кузнец поднялся и подошел к трем деревянным ведрам, наполненным оружием, каждое из которого было готово к сражению.

«Вы найдете здесь остальное оружие, которое король потребовал на сегодня», – сказал он солдатам Империи.

«А оруженосец?» – спросил один из них.

Когда кузнец открыл рот, чтобы заговорить, у Цереры возникла идея.

«Это я», – сказала она, сдерживая волнение в груди. – «Сегодня я выступлю дублером, пока не вернется Бартоломью».

Солдаты Империи мгновение смотрели на нее с удивлением.

Церера сжала губы и сделала шаг вперед.

«Я работала со своим отцом и во дворце всю свою жизнь, куя мечи, щиты и всевозможное оружие», – сообщила она.

Церера не знала, откуда в нее эта храбрость, но она не отступала, глядя солдатам в глаза.

«Церера…», – произнес купец, с жалостью глядя на нее.

«Испытайте меня», – попросила она, укрепляя свою решимость, желая, чтобы они проверили ее способности. – «Никто, кроме меня, не сможет занять место Бартоломью. И если у вас сегодня не хватит оруженосца, разве король на расстроится?»

Церера не была уверена, но догадалась, что солдаты Империи и кузнец сделают что угодно, чтобы осчастливить короля. Особенно сегодня.

Солдаты Иперии посмотрели на кузнеца, и он ответил на их взгляд. Он думал минуту, потом другую, после чего, наконец, кивнул. Кузнец положил изобилие оружия на стол, после чего жестом велел ей проследовать за ними.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.