Полная версия
Мечта смертных
Морган Райс
Мечта Смертных (Книга № 15 В Серии Кольцо Чародея)
Морган Райс – автор бестселлеров № 1, перу которого принадлежит серия эпического фэнтези «КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» (состоящая из 17 книг); серия бестселлеров № 1 «ЖУРНАЛ ВАМПИРА» (состоящая из 11 книг и их число растет); серия бестселлеров № 1 «ТРИЛОГИЯ ВЫЖИВАНИЯ» – постапокалиптический триллер, включающий в себя две книги (и их число постоянно растет); и новая серия эпического фэнтези «КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ» (состоящая из 2 книг и их число растет). Книги Морган доступны в аудио форматах и печатных изданиях, ее книги переведены на более чем 25 языков.
Морган нравится получать от вас письма, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь посетить www.morganricebooks.comwww.morganricebooks.com, чтобы присоединиться к списку рассылки, получить бесплатную книгу, бесплатные призы, скачать бесплатное приложение, получить самые последние эксклюзивные новости, связаться по Facebook и Twitter и оставаться на связи.
«КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» содержит все ингредиенты для мгновенного успеха: заговоры, дворцовые интриги, тайны, доблестные рыцари, зарождающиеся отношения, которые сопровождаются разбитыми сердцами, обманом и предательством. Книга продержит вас в напряжении не один час и подойдет для любого возраста. Рекомендовано для постоянной библиотеки всех любителей фэнтези»
– Books and Movie Reviews, Роберто Маттос«Увлекательное эпическое фэнтези».
– Kirkus Reviews“Тут намечается что-то необыкновенное.”
– San Francisco Book Review“Много действия … Райс качественно пишет, и её истории интригуют.”
– Publishers Weekly“Вдохновенная фэнтези … Заявка на эпическую серию для юношества.”
– Midwest Book Review
Авторское право © 2014 Морган Райс
Все права защищены. Кроме случаев, разрешенных в соответствии с Законом США об авторском праве от 1976 года. Никакая часть данного издания не может быть скопирована, воспроизведена или передана в любой форме и любыми средствами, или сохранена в системе базы данных или поиска информации без предварительного разрешения автора.
Эта электронная книга лицензирована только для вашего личного пользования. Эта книга не может быть повторно продана или отдана другим лицам. Если вы хотите поделиться этой книгой с другим лицом, вам необходимо приобрести дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу, не купив ее, или она не была куплена только для вашего личного пользования, вы должны вернуть ее или приобрести свой собственный экземпляр. Спасибо за уважение к тяжелой работы этого автора.
Это художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мертвыми, является абсолютно случайным.
Права на изображение на обложке принадлежат Isoga, лицензия Shutterstock.com.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Гвендолин медленно открыла залепленные песком глаза, и это простое действие отняло у неё все силы. Сквозь узкие щёлки между веками ей удалось увидеть только расплывчатые очертания залитой солнцем пустыни. Белое сияние небесного светила совсем ослепило её. Гвен не могла понять, жива она или мертва, но больше склонялась к первому варианту.
Она была слишком слаба, чтобы повернуть голову и осмотреться по сторонам. Неужели так себя чувствуют все покойники? – спрашивала она себя.
Внезапно на её лицо упала тень, и, моргнув, она разглядела склонившийся над ней чёрный капюшон, в глубине которого скрывалось лицо маленького существа. Из темноты под капюшоном на Гвен пристально глядели желтые глаза-бусины, обладатель которых изучал её так, будто она была какой-нибудь вещью, потерянной случайным путником в пустыне. При этом незнакомец издавал странное попискивание, и Гвен поняла, что он говорил на языке, которого она никогда раньше не слышала.
Затем раздался шелест шагов, и из небольшого облака пыли рядом с ней возникли ещё два таких же существа в чёрных капюшонах, с глазами, сверкавшими ярче солнца. Казалось, что при помощи писка они совещались друг с другом. Гвен не могла распознать, что это были за существа, и она не была уверена, что они реальны, а не просто ей чудятся. Возможно, это была очередная галлюцинация, вызванная нестерпимой жарой.
Гвен ощутила толчок в плечо и, снова открыв глаза, увидела, что одно из существ тыкает в неё посохом, судя по всему, проверяя, жива ли она. Гвен хотела было протянуть руку и оттолкнуть его, раздражённая таким обращением, но у неё не хватило на это сил. Всё же, она с благодарностью отметила, что ещё не совсем лишилась чувств. Это подкрепило её слабую надежду на то, что она и правда не умерла.
Вдруг Гвен почувствовала, как тонкие когтистые пальцы обвились вокруг её запястий, чьи-то руки приподняли её и водрузили на лоскут какого-то полотна. В таком виде, головой вперёд, её поволокли по пустынной пыли. Она не знала намерений подобравших её существ, но была слишком слаба, чтобы о чём-то думать. Она лежала и смотрела на проплывающий мимо мир, освещённый как никогда раскалившимся солнцем. Она была полностью обессилена и иссушена, и при каждом вдохе ей казалось, будто её лёгкие пылают.
Неожиданно Гвен ощутила, как по её губам потекла прохладная жидкость, и увидела, что одно из существ наклонилось к ней и льёт на неё воду из бурдюка. Ей пришлось напрячься всем телом, чтобы просто подставить влаге язык. Холодная вода защекотала её горло, но первый глоток будто обжёг его ещё больше – настолько оно пересохло.
Гвендолин стала жадно пить, с облегчением понимая, что хоть эти существа оказались дружелюбными. Однако, несколько секунд спустя существо перестало лить воду и убрало бурдюк.
"Ещё", – прошептала Гвен, но голос её был совсем неслышным.
Её поволокли дальше, и Гвен попыталась собрать все свои силы и освободиться, чтобы дотянуться до бурдюка и выпить всю воду, оставшуюся в нём. Но даже рука её не послушалась.
Гвен тащили и тащили, она билась ногами о мелкие камни и кочки, и казалось, что это длилось вечно. Вскоре она уже не могла сказать, сколько времени прошло. По её ощущением – несколько дней. Единственным звуком, сопровождавшим её, был свист пустынного ветра, приносившего с собой больше пыли и жара.
Прохладная вода снова коснулась губ Гвен, и в этот раз она успела выпить больше, прежде чем бурдюк забрали снова. Она открыла глаза шире и увидела над собой существо с бурдюком в руках. Ей стало ясно, что оно, заботясь о ней, отпаивает её постепенно, по чуть-чуть за раз. Вода уже легче прошла по её горлу и она почувствовала, как вены в теле начали наполняться кровью. Она отчаянно нуждалась в ещё одном глотке.
"Пожалуйста, – попросила Гвен, – ещё".
Но вместо этого существо плеснуло ей немного воды на лицо и на глаза, и освежающая влага остудила её обожжённую кожу. Ручейки воды смыли часть пыли с её век, позволяя открыть глаза достаточно широко, чтобы увидеть, что происходит вокруг.
Взгляду Гвен предстали дюжины существ в одинаковых чёрных мантиях с капюшонами, семенивших по пустынной земле и переговаривавшихся на своём писклявом языке. Гвен увидела, что они тащат за собой и другие тела, в которых она с огромным облегчением узнала Кендрика, Сандару, Абертола, Брандта, Атме, Иллепру, малышку, Стеффена, Арлисс, несколько человек из Серебра и Крона – всего около дюжины её спутников. Их волокли рядом с Гвен, но она не могла понять, живы они или мертвы. По тому, как безвольно лежали их тела на подстилках, она заключила, что они были мёртвыми.
Сердце её упало от этой мысли, и она стала молиться, чтобы это было не так. И всё же, она мысленно готовилась к худшему. Разве мог кто-то выжить в пустыне? Она и на свой счёт не была до конца уверена.
Гвен закрыла глаза, а когда открыла их, поняла, что уснула. Она не знала точно, сколько времени проспала, но день над пустыней клонился к закату. Её по-прежнему тащили. Ей хотелось узнать, кем были эти существа – по её предположениям, это было какое-то кочевое племя, сумевшее приспособиться к выживанию в Великой Пустоши. Она гадала, как они её нашли и куда тащили. С одной стороны, она была благодарна им за спасение своей жизни, но, с другой стороны, они могли захотеть убить её позже. Например, принести её вместо дичи к столу.
В любом случае, она была слишком обессилена, чтобы как-то им помешать.
Гвен снова провалилась в сон. Проснуться её заставило странное шуршание. Сперва ей показалось, что это просто ветер гонит по песку куст перекати-поля. Но звук нарастал. Теперь это стало похоже на песчаную бурю. Яростную и непрерывную.
Когда они приблизились к источнику звука, и существа, тащившие Гвен, повернули, перед ней открылось невиданное зрелище. Они приближались к стене бешено вихрящегося песка, уходящей так высоко в небо, что конца её не было видно. Кто-то будто приручил и удерживал на одном месте ураган, внутри которого отчаянно завывал ветер и метался песок, закрывая собой всё, что было за стеной.
Они двигались прямо к урагану, и оглушённая шумом Гвен не понимала, зачем они это делают. Казалось, их ждёт верная смерть.
"Поворачивайте назад!" – попыталась сказать Гвен.
Но её хриплый тихий голос утонул в вое ветра. Но вряд ли бы незнакомцы её послушались, даже если бы услышали.
Чем ближе они подходили к песчаному вихрю, тем сильнее разлетающиеся песчинки царапали кожу Гвен. Рядом с ней появились двое существ и накрыли её с головой большой плотной простынёй. Она поняла, что так они защищали её.
Секундой позже Гвен очутилась в самом сердце вихря.
Внутри ураганной стены шум был таким громким, что Гвен не сомневалась, что оглохнет, и не знала, как ей вообще удастся выжить. Полотно спасало её, не позволяло песку впиться в кожу и разорвать её на части. Кочевники вошли в вихрь, низко опустив головы, – было ясно, что они делают это не в первый раз. Они волокли Гвен сквозь бушующий песок, которому не было конца.
Затем вдруг резко наступила тишина. Гвен и не думала, что тишина может быть такой долгожданной и сладкой. Двое кочевников сняли с неё простыню, и Гвен увидела, что они пересекли песчаную преграду и вышли с другой стороны. Но с другой стороны чего?
Наконец, тащившие Гвен остановились и бережно опустили её на землю. Она лежала бездвижно и смотрела в верх, находя ответы на все свои вопросы. Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы понять, что было перед ней.
Постепенно её взгляд сфокусировался, и она увидела необыкновенно высокую стену, высеченную из скалы, уходившую на сотни футов в небо, к самым облакам. Стена тянулась во всех направлениях и исчезала на горизонте. На вершине скалы Гвен увидела крепостные валы и укрепления, а на них – тысячи рыцарей в сверкающих на солнце доспехах.
Она не могла взять в толк, как такое было возможно. Как они могли тут оказаться? Рыцари посреди пустыни? Куда её принесли?
И вдруг её озарило. Сердце её забилось быстрее, когда она внезапно поняла, что они нашли его, добрались до него, пройдя Великую Пустошь насквозь.
Оно существовало.
Второе Кольцо.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Эйнджел летела головой вперёд прямо в бушующие волны внизу. Она ещё видела тело Торгрина, безвольно болтавшееся в толще воды и с каждой секундой опускавшееся всё глубже. Она понимала, что он вот-вот захлебнётся, и только её прыжок с корабля давал ему слабый шанс выжить.
Она была твёрдо намерена его спасти, даже если бы это стоило ей жизни, даже если бы ей пришлось погибнуть в пучине вместе с ним. С первого момента их встречи с Тором на острове она почувствовала, что между ними возникла прочная связь, которую она не могла пока объяснить. Он был первым в её жизни человеком, который не боялся заразиться от неё проказой, который обнял её, который видел в ней нормального человека и не собирался её бросать. Она была у него в большом долгу, испытывала к нему преданность и готова была умереть за него не раздумывая.
Эйнджел врезалась в ледяную воду, и холод мгновенно пробрал её до костей. Тысячи иголок будто впились ей в кожу, но она, задержав дыхание и открыв глаза, продолжала погружаться вглубь, высматривая в мутной воде очертания Торгрина. Она едва рассмотрела его в темноте и тут же парой сильных гребков настигла его и ухватила за рукав.
Он оказался тяжелее, чем она думала. Она обхватила его обеими руками, развернулась и начала изо всех сил грести ногами, чтобы остановить их падение и попробовать всплыть. Эйнджел не могла похвастаться ни ростом, ни силой, но – взрослея, она это быстро усвоила – её ноги обладали гораздо большей силой, чем верхняя часть тела. Её руки ослабли из-за болезни, но ноги зато были настоящим даром, сильнее, чем у мужчины, и сейчас она отчаянно болтала ими в воде, постепенно приближаясь к поверхности. Чему она научилась за годы на острове, так это плавать.
Мрачная глубь осталась под её брыкающимися ногами а над головой уже были видны солнечные блики.
Давай же! – уговаривала она себя. Ещё пара футов!
Вымотанная, без воздуха в лёгких, она силой воли заставила себя грести быстрее, и одним последним толчком вырвалась из толщи воды.
Хватая воздух ртом, она вытащила вслед за собой Тора и продолжила перебирать ногами, удерживая их обоих на поверхности. Тор был по-прежнему без сознания, и она боялась, что он всё-таки захлебнулся.
"Торгрин!" – позвала она. "Очнись!"
Эйнджел обняла его сзади, сжала руки у него на животе и резко потянула на себя, а затем ещё раз, и ещё, потому что видела, как однажды её соседи по острову прокажённых спасали так своего утонувшего друга. Теперь она пыталась надавить ему на диафрагму, и её маленькие ручки тряслись от усилия.
"Пожалуйста, Торгрин," – кричала она. "Пожалуйста, живи! Живи ради меня!"
Наконец Эйнджел услышала обнадёживающий кашель, сопровождаемый фонтаном воды, и поняла, что Тор возвращается. Вся морская вода, которая была готова разорвать его лёгкие изнутри, теперь вырывалась наружу, и он кашлял ещё и ещё. Эйнджел была вне себя от радости.
К Тору начало возвращаться сознание. Новое испытание будто помогло ему сбросить с себя глубокое оцепенение, в котором он пребывал после шторма. Эйнджел даже надеялась, что у него хватит сил сразиться с разбойниками и спасти их обоих.
Не успела Эйнджел подумать об этом, как с неба ей на голову рухнул тяжёлый канат. Она и Торгрин снова оказались в ловушке.
Эйнджел подняла голову и увидела, что с борта корабля за ними наблюдают головорезы. Пара матросов держали в руках другой конец каната и тянули его на себя, поднимая Эйнджел и Тора в воздух, будто они были обычными рыбинами, попавшимися в сеть. Эйнджел дёргала верёвку, пытаясь вырваться, и надеялась, что Тор ей в этом поможет, но он по-прежнему не двигался, и ей стало ясно, что он ещё слишком слаб.
Вода ручьями стекала с барахтавшихся в сетке пленников, которых головорезы подтягивали всё ближе и ближе к палубе.
"НЕТ!" – вопила Эйнджел, отчаянно сопротивляясь.
Один из головорезов достал длинный железный крюк, подцепил им сеть и резко дёрнул её на себя. Сеть качнулась над боротом, верёвка, стягивающая её сверху, лопнула, и Эйнджел вывалилась на палубу и кубарем прокатилась по ней добрых десять футов, больно ударившись рёбрами. Она попыталась сбросить с себя остатки пут, но бесполезно.
Мгновение спустя её и Тора окружили головорезы, бросились на них сверху, прижали к грубым доскам и сдёрнули с них обрывки сети. Эйнджел почувствовала, как сильные шершавые руки схватили её запястья, опутали их новой верёвкой у неё за спиной, и дёрнули её вверх, заставляя подняться. Теперь она не могла даже шевельнуться.
Волнуясь за Тора больше, чем за себя, Эйнджел обернулась и увидела, что он тоже стоит связанный. Он выглядел вялым и сонным, и явно не осознавал, что происходит. Их обоих потащили в другой конец палубы так быстро, что Эйнджел спотыкалась и едва держалась на ногах.
"Теперь ты узнаешь, что бывает с теми, кто пытается от нас сбежать", – бросил ей какой-то матрос.
Эйнджел увидела, как перед ней открылся люк в трюм, за которым зияла непроглядная темнота. В следующую секунду она и Тор уже летели вниз.
Кубарем свалившись по лестнице, Эйнджел упала лицом вниз на жёсткий деревянный пол, а сверху на неё всем своим весом рухнул Тор, и вместе они покатились дальше в черноту. Люк над ними захлопнулся, и в кромешной тьме раздался звук массивной железной задвижки, надёжно закрывшей его сверху. Эйнджел лежала, тяжело дыша, и гадала, куда же их бросили разбойники.
Внезапно с другой стороны трюма блеснул солнечный свет, и Эйнджел увидела, что там открылось небольшое зарешёченное окошко. Оттуда сверху вниз на неё смотрели и сально ухмылялись несколько головорезов. Вскоре, плюнув напоследок сквозь прутья решётки, они ушли. Прежде чем окошко закрылось и трюм снова погрузился во тьму, Эйнджел услышала за спиной ободряющий голос.
"Не бойся. Ты не одна".
Она вздрогнула от неожиданности, обернулась, и шок её сменился облегчением – позади неё в темноте сидели связанными все её друзья: Рис и Селезия, Элден и Индра, О'Коннор и Матус. Пленённые, но живые. Эйнджел настолько убедила себя в том, что все они сгинули в буре, что теперь её захлестнула неописуемая радость.
Однако, она сразу же помрачнела. "Если все эти великие воины не смогли избежать плена, – думала она, – то какие у них были шансы на спасение?"
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Эрек сидел прислонившись к мачте на палубе собственного корабля, руки его были связаны за спиной, а взгляд – полон отчаяния. Остатки его флотилии неподвижными островками вздымались над морем, захваченные в плен, осаждённые со всех сторон тысячей имперских суден. Корабли Эрека стояли на якорях, и в мерцающем свете двух лун было видно, как на них трепещут флаги его родины в меньшинстве на фоне чёрно-золотых знамён Империи. Ему было больно на это смотреть. Эрек капитулировал, чтобы спасти своих людей от неминуемой гибели, но теперь они оказались в роли обычных пленников без шансов на побег, и их судьба полностью зависела от милости имперцев.
Эрек наблюдал за тем, как имперцы поочерёдно занимают каждый из кораблей флотилии так же, как и его собственный, оставляя караулить на борту по дюжине равнодушно пялящихся в море солдат. На каждой из палуб стояли рядами по сотне подданных Эрека, все со связанными за спиной руками. Их было больше, чем имперцев, но захватчиков это не беспокоило. Верёвки делали свою работу, и пленники ничего бы не смогли предпринять, даже если бы их вообще никто не стерёг, так что прочие меры предосторожности были излишними. Люди Эрека попали в ловушку, из которой не было выхода.
Эрек был раздавлен чувством вины. Никогда прежде он не сдавался, и теперь его достоинство было растоптано. Он напоминал себе о том, что в день, когда он из простого пехотинца стал главнокомандующим, на него легла ответственность за жизни других людей. Численный перевес был на стороне врага, и он не мог позволить, чтобы всех его подданных убили в бою. Кров завёл их в такую западню, где любое сопротивление было бесполезно. Отец Эрека учил его, что главным достоинством военачальника было знать, когда драться, а когда сложить оружие, чтобы сразиться в другой день и на других условиях. Он считал, что больше всего людей гибнут от безрассудства и гордыни. Безусловно, это были мудрые слова, но следовать им было непросто.
"Я бы принял бой", – раздался позади голос, будто принадлежавший подсознанию Эрека.
Эрек обернулся и увидел за собой своего брата, Строма, тоже привязанного к мачте неподалёку, но не утратившего своего обычного самообладания.
Эрек нахмурился.
"Ты бы принял бой и погубил всех наших людей", – ответил он.
Стром пожал плечами.
"Нам всем и так одна дорога, братишка, – на дно", – сказал он. "Империя беспощадна. Мы могли бы умереть с честью. А теперь, когда нас будут убивать, мы даже не сможем встать на ноги и посмотреть врагам в лицо: нам перережут глотки сзади".
"Или, что ещё хуже, – подал голос один из генералов Эрека, сидевший рядом со Стромом – нас продадут в рабство и мы больше никогда не увидим свободы. Ради этого мы пошли за тобой?"
"Вы не знаете, как всё будет", – возразил Эрек. "Имперцы непредсказуемы. По крайней мере, мы живы. У нас хотя бы есть шанс. В противном случае, наш приговор был бы уже исполнен".
Стром смотрел на Эрека с разочарованием.
"Наш отец поступил бы иначе".
Эрек вспыхнул.
"Ты не знаешь, что сделал бы отец".
"Неужели?" – возмущённо спросил Стром. "Я жил с ним, рос с ним на Островах всё время, пока тебя носило по Кольцу. Ты едва его знал. И я уверен, что наш отец предпочел бы драться".
Эрек покачал головой.
"Легко так говорить, когда ты обычный солдат", – возразил он. "Будь ты во главе войска, ты наверняка считал бы иначе. Я достаточно знаю об отце, чтобы утверждать, что он спас бы своих людей любой ценой. Он не был импульсивным. Он был гордым, но не ослеплённым гордыней. Наш отец-пехотинец, когда он был в твоём возрасте, возможно, и дрался бы, но наш отец-король проявил бы осторожность и предпочёл бы дожить до дня, когда у него появился бы шанс на победу. Есть вещи, Стром, которые ты поймёшь, когда повзрослеешь и станешь мужчиной".
Щёки Строма запылали.
"Я гораздо больше мужчина, чем ты".
Эрек вздохнул.
"Ты не вполне понимаешь, в чём суть любой битвы", – сказал он. "И не поймёшь, пока не проиграешь, пока твои люди не начнут гибнуть у тебя на глазах. Ты ни разу не терпел поражения. Остров всю жизнь служил тебе убежищем. Оттого у тебя столько спеси. Я люблю тебя, как брата, но не как военачальника".
Повисло молчание, означавшее своего рода перемирие между ними, и Эрек поднял глаза к усеянному звёздами ночному небу и попытался обуздать свои эмоции. Он искренне любил брата, но они вечно ссорились по любому поводу. У них были слишком разные взгляды на всё. Эрек дал себе время остыть, глубоко вдохнул и снова обернулся к Строму.
"Я не хочу, чтобы мы сдались окончательно", – продолжил он спокойно. "Не хочу, чтобы мы стали узниками или рабами. Попробуй посмотреть на ситуацию шире: иногда капитуляция – это первый ход в сражении. Не всегда следует сразу бросаться на врага мечом, иногда лучше встретить его с распростёртыми объятьями. Помахать мечом успеется".
Стром был озадачен.
"И как же ты намерен вытащить нас отсюда?" – спросил он. "Мы отдали своё оружие. Мы в плену, мы связаны и обездвижены. Мы в окружении и флотилии в тысячу кораблей. У нас нет вариантов".
Эрек снова покачал головой.
"Ты не видишь всей картины", – сказал он. "Все наши люди живы. Наши корабли целы. Мы в плену, но имперских стражников на каждом корабле немного, а значит, мы превосходим их числом. Нужна всего лишь искра, чтобы разгорелось пламя. Застанем их врасплох – получим возможность спастись".
Строма, казалось, это не убедило.
"Мы не сможем на них напасть", – сказал он. "Мы беспомощны, поэтому числа не играют роли. А даже если нам удастся избавиться от пут, нас уничтожит их флот".
Эрек отвернулся от него, не желая считаться с пессимизмом брата. Вместо этого он посмотрел на Алистер, которая сидела всего в нескольких футах от него, с другой стороны мачты. Сердце его заныло. Она попала в плен из-за него. За себя-то он не волновался – он знал, какую цену приходится иногда платить на войне, но видеть её в таком состоянии он не мог и готов был отдать что угодно, только бы она оказалась в безопасности.
