Мадемуазель переплётчица

– Ха! – крикнула Флоранс. – Всё же есть на свете справедливость. Заметили, за всю неделю в лавку наведалось всего три-четыре заказчицы, да и те, кажется, потаскухи с бульваров? Порядочные женщины не станут покупать шляпы, когда снег валит, словно пух из худой перины.

Женщины согласно закивали. Так ей и надо, пусть вообще никто не приходит и хозяйка начисто разорится. Когда к обеду старуха Бодю принесла кофе, щедро разбавленный водой, работницы, взяв стаканы, уселись ближе к остывающей печурке и принялись за праздную болтовню. Нинон, почмокав губами, сощурила и без того заплывшие глазки и заявила, что мечтала бы сидеть так день-деньской. Попивать кофе и плевать в потолок. Пусть бы дела делались сами. Женщины рассмеялись, Леду заметила, что тогда надо бы иметь ренту.

– Одна моя знакомая вышла замуж за маляра… – начала Флоранс. – Целый год они едва концы с концами сводили и вдруг, только подумайте, у него померла дальняя родственница, оставив в наследство тысячу франков! Вообразите, они даже не знали о ней. Их разыскал нотариус.

– Ого! Вот это повезло! – зашумели работницы.

– Не у всех есть такая богатая родня, – тоскливо протянула Нинон. – У мужа только двоюродный братец, такой же пьянчуга. Не удивлюсь, если он помрёт в канаве.

– Эй, Тихоня, а ты что молчишь? – подмигнула Мари.

– Да ей-то что переживать, Дембеле оставят какое-никакое наследство.

– Жди, пока они преставятся! Думаю, наша Нана молчит оттого, что собирается выскочить замуж за богача.

Женщины расхохотались. А что, такая красотка и к тому же скромница вполне может прихватить солидного господина.

– Теперь понятно, почему ты вечно сидишь дома и не ходишь с нами повеселиться, – ухмыльнулась Флоранс. – Тогда послушай совета, подружка. Невинность и впрямь годный товар. Вполне сгодится, чтобы продать себя подороже.

Анна залилась краской стыда до самой шеи.

– Вовсе я не желаю искать богатого жениха, – пробормотала она. – Я хочу выйти замуж по любви и если уж берегу себя, то для любимого.

– И правильно, детка, – вступилась Леду. – А вы бы и рады вернуть свою невинность да наверняка позабыли, когда и с кем её лишились.

Нинон открыла было рот, чтобы добавить скабрёзную остроту, но на лестнице послышались шаги госпожи Марти, работницы мигом бросились к столу и уткнулись в работу.

Часть третья

По весне в гости к супругам Дембеле зачастил помощник пристава, некий господин Бурдалу. Коренастый мужчина с квадратным лицом и водянистыми глазами не вызвал у девушки никакого интереса, но из вежливости она часами просиживала с гостем возле камина, всякий раз прикрываясь платочком, дабы скрыть зевоту. Право же, этот человек мог усыпить кого угодно постным голосом, изрекая прописные истины. Но каждый раз после его ухода Огюстина Дембеле восхищалась его умом и солидным положением и намекала, что такой мужчина вполне может осчастливить приличную девушку, сделав ей предложение. Анна опускала глаза и, уйдя в свою комнату, кривилась от отвращения. Ну уж завидная партия! Неужели дядя и тётя надеются, что она воспылает чувствами к такому старому и непривлекательному человеку?

Девушка вышла из цветочной мастерской и, половчее перехватив коробку с цветами, улыбнулась. Вот счастье, что хозяйка именно ей поручила забрать заказ у мадам Трентиньян. Куда веселее пройтись по наполненным ласковым солнцем и свежестью весенним улицам, чем торчать в пыльной мастерской. В отличном настроении она шла знакомой дорогой, подумывая, не стащить ли крошечный букетик фиалок до того, как он попадёт к госпоже Марти. Он так мил, особенно если приколоть его к вырезу на платье, впрочем, довольно скромному.

– О Боже, мадемуазель! – послышался молодой голос. – Вы прекрасны, словно оживший персонаж картины!

Анна повернула голову и встретилась взглядом с миловидным молодым человеком, что стоял возле фиакра напротив лавки антиквара.

– Благодарю, сударь, – мягко улыбнулась девушка, мигом отметив его приятное лицо и открытый взгляд.

Незнакомец слегка порозовел и, подойдя ближе, поклонился.

– Ах, мадемуазель, я вижу, вы торопитесь по делам, позволите проводить вас немного?

Анна смутилась, но кивнула. Молодой человек показался ей таким привлекательным и вежливым, что, право же, устоять невозможно.

– Грено, скажи мадам, что у меня возникло неотложное дело! – крикнул он кучеру и, обернувшись к девушке, приподнял шляпу.

– Меня зовут Марк Ламбер, сударыня.

– Анна Готье. Простите, сударь, я не могу подать руку, ведь я рискую уронить свою ношу.

– Пустяки, мадемуазель Анна. Я сочту за честь, если позволите вам помочь.

Дорога до мастерской показалась девушке слишком короткой. Право же, отчего раньше она кривила губки, когда цветочница нагрузила её увесистой коробкой? Хотя со своим спутником она успела обменяться парочкой ничего не значащих фраз, сердце её замирало в сладком восторге. Молодой человек был необычайно вежлив и предупредителен и своими манерами и утончённым лицом как раз походил на героя книги, которая побудила Анну мечтать о неземной любви.

Оставшиеся часы работы девушка утопала в мыслях о господине Ламбере, и всё валилось у неё из рук. И когда она вышла из мастерской и заметила Марка, прогуливавшегося напротив входа, глаза её вспыхнули и тело окатило горячей волной.

Молодой человек улыбнулся и попросил позволения её проводить.

Надо ли говорить, что ночь Анна провела без сна, перебирая в памяти вовсе ничего не значащие подробности.

Двадцатилетний Марк был единственным сыном фабриканта Кловиса Ламбера. Этот человек искренне гордился своей деловой хваткой и солидным состоянием. Впрочем, Кловису действительно было отчего гордиться собой. В юные годы он, сын простого ткача из Лиона, став приказчиком, сумел дослужиться до помощника хозяина магазинчика шелков. Затем женился на его дочери, взяв недурное приданое, которое удачно пустил в дело. К чему содержать магазин, в который невозможно завлечь всех дам Парижа, если можно поставлять товар бывшим конкурентам? Ведь, в сущности, продавцов всегда больше, чем производителей. За двадцать лет он постепенно расширял своё дело и наконец основал огромную текстильную фабрику, которой дорожил едва ли меньше чем сыном. Конечно, Марку жилось куда легче, чем отцу. К его услугам были учителя и несколько лет обучения в достойном заведении. Теперь юноша имел диплом бакалавра, который Кловис с гордостью повесил в своём кабинете. Он откровенно не понимал, чем эта бумажка поможет в коммерческих делах, но его согревала мысль, что среди солидных людей это несомненно вызывает уважение. Казалось бы, удачливому дельцу и мечтать больше не о чем. Но с виду жёсткий и лишённый сантиментов, Кловис отчаянно страдал, что в свете к нему относятся прохладно, считая попросту разбогатевшим простолюдином. Их с женой редко приглашали на званые вечера и за спиной величали ткачом. Хотя подчас Кловис мог бы с лёгкостью купить какой-нибудь особняк вместе с обстановкой и хозяевами в придачу. Оттого он щедро тратил деньги на образование сына в надежде, что Марк станет желанным гостем в светском кругу. Юноша, зеленея от скуки, обучался манерам, живописи, музыке и верховой езде. По счастью, несмотря на довольно изящную внешность, что он унаследовал от матери, которая, впрочем, отнюдь не принадлежала к аристократам, а всего лишь обладала тонкими мелкими чертами лица, интерес к производству тканей и деловую хватку он несомненно взял от отца. Хотя частенько смущал родителя новаторскими предложениями, что заставляли Кловиса вступать с сыном в пылкие споры. Юный Ламбер уже имел довольно большой список любовных побед, но, не желая тратить время на долгие ухаживания за девушкам из приличных семей, он предпочитал легкомысленных девиц, не отягощённых моралью. Скромная работница показалась ему весьма лёгкой добычей, однако её наивность и неопытность заставили молодого человека испытать смешанные чувства. Он убедил себя, что непременно должен добиться своего, и меж тем ясно осознавал, что Анна вовсе не из тех девушек, которых можно взять кавалерийским наскоком или деньгами. Терзаясь от неудовлетворённой страсти, порой он испытывал малодушное желание попросту оставить ухаживания и утешиться в объятиях более доступной девицы. Но тотчас отбрасывал подобные мысли, ибо, как и его отец, был убеждён: чем труднее достижение цели, тем она желанней. Из бесхитростных рассказов Анны о семье он почти с точностью понял, что из себя представляет её родня. Пожалуй, зануда привратник и его жёнушка будут зорко следить за репутацией своей подопечной, пока не сдадут её с рук на руки достойного, по их мнению, супруга в целости и сохранности, как подобает порядочной девушке. Невинному ангелочку с венком из флёрдоранжа. Но будущий владелец фабрики шелков вовсе не горел желанием вступить в брак. И, уж конечно, выбившийся в люди Кловис Ламбер попросту не позволил бы единственному сыну жениться на простой работнице. Но отказаться от завладевшей всеми его помыслами Анны он не мог. Короткие встречи будили в нём ещё больше страсти и желания. Её искреннее смущение и буквально детская радость маленьким подаркам вызывала в нём умиление и нежность.

Но на исходе лета, когда дожди то и дело вынуждали влюблённых бродить из одного кафе в другое, придали Марку решимости.

Первый поцелуй едва не заставил её лишиться чувств. Губы молодого человека были такими чувственными, а объятия такими нежными. Она готова была вновь и вновь вспоминать мельчайшие детали вполне невинного поцелуя, довольствуясь пережитым восторгом. Чего нельзя сказать о молодом человеке, которому стоило огромного труда сдержать свою страсть. Заключив Анну в объятия и ощутив её тело сквозь простенькую ткань платья, он совсем потерял голову. Черт возьми, пожалуй, изображая романтичного рыцаря, он просто останется в дураках.

Девицы из мастерской давно заметили миловидного юношу, что вечно поджидает Тихоню, прохаживаясь по улице, в сотый раз поглядывая на скучные витрины лавок.

– Ого, а девчонка оказалась не промах! – подмигнула Мари. – Кажется, крепко зацепила богача.

– С чего ты решила, что он богат? – пожала плечами Леду. – Мой сынок, когда хочет пустить пыль в глаза, вырядится словно путный господин, хотя в карманах пусто. Он попросту берёт костюм и шляпу под залог.

– Да ладно вам, мамаша, – захохотала Флоранс. – Ухажёр Тихони приезжает в шикарном экипаже. Да-да, я сама несколько раз видела. Парнишка останавливает кучера в переулке и идёт пешком до мастерской. Эй, Нана, раз тебе так повезло, не будь дурой и держи красавчика крепче.

– Что ты такое говоришь, Флоранс? – смутилась Анна. – Разве можно удержать возлюбленного силой?

– Вот простофиля! – Девицы переглянулись и вновь разразились хохотом.

– Точно, не дело стоять на берегу, опустив руки, когда мимо проплывает большая рыба, – энергично кивнула Нинон. – Эдак останешься голодной, поглядывая, как твой улов поедают те, кто половчее.

И глядя, что девушка окончательно растеряна, толстушка подалась вперёд, навалившись на столешницу необъятным бюстом.

– Запомни, красотка, если женщина хороша в постели, она преспокойно удержит при себе любовника.

– Верно сказано, – хихикнула Мари. – Тут знай не ленись и можешь не бояться, что ухажёр станет поглядывать на сторону.

Девицы начали наперебой приводить примеры из жизни знакомых и родни. Да что говорить, все знают хорошенькую Аделину, дочку лавочника Перрена. Эта разиня вышла замуж за подручного своего папаши, здорового парня с такими ручищами, что мог бы свернуть шею быку. И что вы думаете? Не прошло и месяца после свадьбы, как молодой муженёк закрутил с вдовой почтаря. Эта пройдоха известна своим пылом. Кажется, у неё переночевал весь квартал. А дура Аделина, должно быть, строила из себя порядочную девушку, что ложится с мужем в постель, надев под сорочку панталоны.

При этих подробностях мастерицы вновь захохотали, смакуя непристойные подробности.

Анна прикусила губу и задумалась. Конечно, девушке искренне хотелось быть порядочной, как полагается достойной особе. Однако в её душе поселился страх, что такой прекрасный и солидный молодой человек непременно потеряет к ней интерес, если она будет изображать скромницу. Но не могла же она вмиг стать такой, как Мари или Флоранс.

Вновь угодив под проливной дождь, пара забежала в первый же попавшийся трактир с весьма разношёрстной публикой. Едва отыскав свободное местечко, молодые люди огляделись в ожидании служанки. На их лицах тотчас отразилось разочарование. Полутёмный зал с накрепко въевшимся запахом табака, пролитого вина и подгорелого сала совсем не располагал к романтической беседе. Да и публика не шла ни в какое сравнение с уютными ресторанчиками, в которые они прежде заходили. Напротив них расположилась компания мужчин, что, судя по всему, были завсегдатаями, и, успев изрядно выпить, принялись зубоскалить, развлекаясь скабрёзными остротами. Завидев, как служанка принесла молодой паре кувшин вишнёвой наливки, неопрятный мужлан с всклокоченной бородой нагло подмигнул Анне:

– Глядите, какая славная курочка! И чего ради она связалась с лощёным выскочкой?

– Точно, Коновал! – загоготал его приятель. – Настоящий мужчина не станет пить наливку. Иди лучше к нам, красавица, уж мы сумеем оценить тебя по достоинству.

Лицо девушки вспыхнуло, она резко вскочила и бросилась к выходу, да так быстро, что Марк не успел ответить наглецу и рванулся за ней.

– О, Господи, дорогая, стоило ли так расстраиваться из-за жалких пьянчуг?

Но Анна уткнулась в платок и плечи её задрожали.

– Ах, Марк… как ты не понимаешь?! Эти ужасные люди оскорбили меня! Я сроду не слышала ничего подобного! – При этих словах она отвела взгляд, вспомнив сальные шутки мастериц госпожи Марти. Ведь она давно перестала краснеть, слушая их непристойные разговоры. Но молодой Ламбер такой воспитанный, такой образованный. И Анна вновь захныкала, вообразив, что образ оскорблённой невинности покорит его окончательно.

– Чёрт бы побрал мерзкую погоду! – вырвалось у Марка. – О, дорогая, если бы мы могли проводить время в каком-нибудь славном уютном месте только вдвоём.

Сердце Анны забилось. Сказать откровенно, после первого поцелуя она явно была не прочь его повторить, но всякий раз обмирала со страху, что её заметит кто-то из знакомых.

Опустив голову, она пробормотала:

– Одна девушка говорила… словом, ей с женихом негде было спокойно поболтать… на улице ветер просто с ног сбивал. Вообрази только, они… они укрылись в гостинице. – И, залившись краской до корней волос, она торопливо добавила: – Я, конечно же, не одобряю её поступок. Хотя они всего лишь искали возможность согреться. Но ведь Бог знает, что могли подумать окружающие!

Марк едва не подпрыгнул от радости. Стало быть, самый трудный шаг сделан, и теперь нужно проявить смекалку и продолжить предложенную игру. Ах, какое счастье, что Анна невольно выдала себя. Стало быть, и она испытывает желание и готова поступиться внушённой моралью. Молодому человеку и в голову не могло прийти, что напуганная подружками неопытная девушка отчаянно боится потерять его расположение, ведь они ясно дали понять: чопорная недотрога рискует упустить мужчину.

С минуту он молча смотрел на Анну, что, опустив голову, теребила край пелеринки.

– Ты совершенно права, милая, – наконец заговорил он. – Это крайне неприлично пойти в гостиницу с девушкой, пусть даже просто в попытке скоротать время. Я никогда не посмел бы даже подумать об этом. Уверен, что есть более достойный выход. В конце концов, что дурного, если непогода вынуждает отказаться от прогулки? Вообрази, Нана, идти домой к мужчине для юной особы тоже не подходит. Навязаться в гости к её семье также сомнительная идея. А что, если… хотя не знаю… Право же, я с радостью снял бы маленькую уютную квартирку… – И в страхе, что Анна в возмущении отшатнётся или, чего хуже, уйдёт, он заговорил излишне торопливо, не давая ей время возразить: – Поверь, дорогая, просто тихое место, куда, к примеру, мы могли бы заходить переждать непогоду. Только и всего. Разве не чудесно, когда есть где спокойно поговорить, не опасаясь, что рядом окажутся такие ужасные люди, как в том жалком кабачке? И знаешь, я даже попросил бы у хозяев два ключа. Да-да, каждый из нас мог бы запросто проводить там время. Мало ли по какой причине возникнет надобность.

Девушка почти не слушала сбивчивые и довольно наивные доводы. Мысль, что можно так запросто обзавестись надёжным убежищем от посторонних глаз, совершенно лишила её желания возражать. Конечно, она была не так наивна, чтобы поверить, что, оставшись наедине, они станут обсуждать роман или театральную постановку. Анна одновременно и желала, и боялась того, что могло произойти между ней и Марком. Живя с супругами Дембеле, она прекрасно понимала, что девица, позволившая себе слишком вольные отношения до брака, окончательно погубит свою репутацию. Однако неопытность вселила в неё ложную веру, что этот поступок можно будет легко скрыть. А потом они с Марком непременно поженятся, и тогда тем более правда не выплывет наружу. Зачитанный до дыр бульварный роман сыграл с Анной злую шутку. Она была твёрдо убеждена, что настоящая любовь обязательно подвергается испытаниям. Иначе, влюбившись, герои тотчас бы вступали в брак, и книга запросто умещалась на двух страницах. Налёт тайны придаёт свиданию нотку романтизма и возбуждает не меньше, чем сам факт плотских отношений.

Подстёгиваемый желанием, Марк действительно быстро нашёл вполне уютную квартирку на бульваре Шуазель. Она располагалась во втором этаже дома и имела отдельный вход. Однако ему пришлось уговаривать возлюбленную немедля осмотреть квартиру. Анна страдала от внутренней борьбы, что началась в её душе тотчас, как она согласилась на идею молодого человека. Должно быть, она поступает ужасно дурно. Вот ужас, если узнают дядя с тётей! Но Марк так нежен, заботлив и предупредителен. Ведь он ни разу не дал повода усомниться в своей порядочности. А если, поторопившись с согласием, она выкажет себя легкодоступной девицей вроде бедняжки Эстель, которую запросто можно вытолкать взашей? И, впервые переступив порог съёмной квартиры, она была сама не своя от скованности и напряжения. Молодой человек заметил, как у неё сжались губы и слегка побледнело лицо. И, дабы вожделенная им красавица не сбежала, он всеми силами подчёркивал невинность свидания.

– Только взгляни, дорогая! Окна гостиной выходят во двор. Вообрази только, какой чудесный вид. Уж куда лучше, чем таращиться на пыльную мостовую. Ты не находишь, что в маленьких квартирах есть своё очарование? И домохозяйка показалась мне очень милой старушкой. Она явно не из тех злющих мегер, что вечно суют свой нос в чужие дела. Уверен, она вполне ограничится вовремя внесённой платой.

– Здесь две комнаты и занавеси совсем новые! О, Боже, Марк, наверное, такая квартира стоит очень дорого, – вырвалось у Анны.

– Оставь, дорогая, – рассмеялся молодой человек. – Тебя вовсе не должны заботить такие пустяки. Скажу по секрету, я ожидал куда большей платы. Впрочем, хватит об этом, вот два ключа, как я и обещал. Теперь ты сможешь приходить сюда, когда захочешь, если у тебя возникнет на то охота.

Глаза Анны вспыхнули, и она, с минуту подержав ключ в ладони, крепко зажала его в кулаке. Неужели это наяву? Она, ничем не примечательная племянница привратника, вот так запросто стала хозяйкой квартиры, которая ничем не уступает её родному дому?

– Я так рад, что тебе нравится, – улыбнулся Марк. – А теперь мы заслужили отпраздновать новоселье. Отправимся в ресторан Кабироша. Помнишь, мы были там однажды?

Что говорить, это предложение окончательно избавило девушку от всех угрызений совести. Ведь если бы он проявил нетерпение и набросился с поцелуями, скорее всего, она бы окончательно смутилась и бросилась наутёк. И теперь, покидая квартиру, она даже испытала лёгкое разочарование оттого, что этого не произошло. И, уже ложась спать, она сочла, что ведёт себя вполне достойно, раз такой обеспеченный и красивый молодой человек проявляет подобную учтивость. Стало быть, её совесть чиста, она вовсе не похожа ни на Мари, ни на Клодин и Флоранс. Анна совершенно не сомневалась, что Марк сделает ей предложение. В конце концов, семейная жизнь достаточно однообразна. Во всяком случае, глядя на чету Дембеле. Так отчего бы не придать чувствам остроты хотя бы до свадьбы? Потом она непременно превратится в добродетельную супругу со всеми вытекающими обязанностями. И она совершенно перестала мучить себя размышлениями о морали. Марк так её любит, и так не похож на ухажёров подруг! Она знала, что его отец очень богатый человек. Ну и откроет же рот дядюшка Тома, когда сын фабриканта придёт просить её руки. О, Боже! Ведь тогда она станет ровней жильцам дома, о которых он всегда говорит с таким почтением. Анна присела на постели и стиснула на груди руки. Ах, как она счастлива! Должно быть, ангелы нарочно привели её в город, где она нашла свою судьбу. Лицо её раскраснелось, глаза сияли: право же, про такое можно только услышать в старинных балладах. И, внезапно вспомнив откровенные советы девиц из мастерской, она нахмурилась. Ну уж нет, она не станет такой, как бедняжка Аделина, что упустила мужа.

Когда молодые люди вновь переступили порог нанятой квартиры, Анна опять почувствовала себя скованно. Они только что вернулись из очередного ресторанчика, и сетуя на гадкую погоду, старались не смотреть друг другу в глаза. Марк зажёг свечи в посеребрённом канделябре и бросил спичку в камин.

– Ты не замёрзла, дорогая? – облизнув пересохшие губы, спросил он. – Вообрази, я успел застыть даже в фиакре.

Анна покачала головой и потупилась. Она была в отчаянии. У неё же совершенно нет опыта в любовных делах. Ужасно, она наверняка выкажет себя дурочкой.

Марк нерешительно огляделся, но затем подошёл к девушке и, взяв её за руку, прикоснулся поцелуем к её пальцам.

Анна вздрогнула и непроизвольно подалась вперёд, закинув голову.

– Нет… я… я…

Но молодой человек уже не владел собой. Долгое ожидание слишком разожгло его страсть. Прижав Анну к себе, он впился поцелуем в податливые нежные губы. Девушка совершенно ослабела, голова её кружилась. Она полностью утратила контроль над своими чувствами и, задыхаясь от неизведанных прежде ощущений, даже не заметила, как платье упало к её ногам. Умелые пальцы Марка мигом избавили её от корсета и нижней юбки. Подхватив девушку на руки, он ринулся в спальню. Обнажённая кожа Анны вспыхивала от каждого прикосновения. Волосы разметались. Бедняжка совершенно перестала что-либо соображать. Внутри её тела неумолимо разгоралось пламя. Оно становилось всё сильнее и сильнее. В её голове билась единственная мысль, что утолить и погасить это пламя способен только Марк. Неопытность и неискушённость юной шляпницы с лихвой искупалась пылкостью и сильнейшим желанием. Молодой человек и сам готов был буквально раствориться в нахлынувших ощущениях. Господь милосердный, такой притягательной женщины у него никогда ещё не было! Марк старался проявить терпение и нежность, но, держа Анну в объятиях, он, так же как и она, полностью отдался страсти. И, заслышав её протяжный стон, он в последнем натиске и неожиданно для себя вскрикнул и без сил опустился на неподвижное тело любовницы, уткнувшись лицом в её влажные локоны.

Очнувшись, молодой человек нежно провёл ладонью по её щеке и шепнул:

– Ты плачешь, любовь моя?

– Нет… – едва слышно ответила она. – Сама не понимаю, отчего выступили слёзы. Должно быть, от счастья…

Влюблённые прижались друг к другу и несколько минут молчали, слушая биение сердец. Но внезапно Анна приподнялась на постели и воскликнула:

– О Боже, Марк! Я же давно должна была явиться домой. О, святые покровители! Что я скажу дяде?!

– Не волнуйся, любовь моя, – пробормотал молодой человек, обняв её за талию. – Хочешь, я мигом отправлю рассыльного с запиской? В конце концов, ты же могла загоститься у подруги.

Это идея мигом пришлась ей по душе, и Анна, стыдливо натянув сбившееся покрывало, кивнула.

Влюблённые заснули почти на рассвете, и только удары колокола часовни заставили Анну очнуться от глубоко сна. Бросив взгляд на спящего Марка, она замерла и, прижав к губам уголок простыни, улыбнулась. Во сне он показался ей таким юным, словно подросток. Какие у него длинные ресницы, таким и девушка позавидует. Прямой нос, подбородок с ямочкой. И такая гладкая кожа. И на миг девушка почувствовала некое превосходство, что такой красивый мужчина достался именно ей. Однако, судя по всему, утренняя служба вот-вот окончится, и надо спешить, иначе ей здорово достанется от госпожи Марти.

Весь день в мастерской она отчаянно боролась с желанием заснуть, чем мигом вызвала у мастериц повод для шуток.

– Эй, подружки, только взгляните на Тихоню, – кивнула Флоранс. – Бьюсь об заклад, она провела весёлую ночку.

– Ну да, с чего это? Нана здорова лишь строить глазки и до сих пор томит своего красавчика. Он наверняка так оголодал, что бросится на первую встречную.