Фабрика Искусств

А господин Лиссан совсем наоборот. Похоже, моя ошибка его позабавила. Он усмехнулся и задал следующий, совсем уж неожиданный вопрос, который откровенно поставил меня в тупик:

– Вы замужем?

С бесконечным удивлением смотрю на него. А в глазах господина директора появился какой-то хищный блеск. И вообще, какой он, оказывается… интересный мужчина. Я бы даже сказала, красивый. Такая очень мужественная красота, влекущая, словно огонь, притягательная. Упрямый подбородок, брови вразлет, а глаза серые, цвета стали. Как зачарованная, не в силах отвести от них взгляд, я прошептала:

– Нет.

– Жених есть?

И я вернулась с небес на землю. Несколько раз моргнула, отгоняя непонятное наваждение, и вспомнила, где я нахожусь, зачем пришла и с кем разговариваю.

– Есть, – выдохнула я с… сожалением?

Выражение лица господина директора изменилось. В одно мгновение стало каким-то отстраненным, надменным, а брови нахмурились. Некоторое время в кабинете царила абсолютная тишина. Потом слова у некоторых все же нашлись:

– Жених имеется, значит, – кажется, господин директор начал злиться. – Так вы сейчас замуж начнете выскакивать, детей станете рожать. Какой из вас работник? Зачем мне вас брать?

От такой резкой смены настроения руководства я была в шоке, если быть честной. А потому не сразу нашлась что ответить. Но мне работа действительно очень нужна, а это место мой последний шанс. А потому я глубоко вдохнула и решила быть откровенной:

– Жених у меня есть. Только замуж выскакивать в ближайшее время я не начну, потому что разрешение на брак еще не получено и… это вообще процесс очень длительный, – вдаваться в подробности не хотелось, а поэтому я перешла к сути: – Так что работа, тем более по профессии, мне очень нужна, – попыталась придать голосу больше убедительности. –  И я действительно обладаю даром и рисовать очень люблю. У меня диплом с отличием, – выдвинула последний аргумент я.

– Какой там у вас диплом, мне не очень интересно, – оборвал меня господин директор. – То, что рисовать вы умеете, я понял.

Он некоторое время молчал, внимательно изучая мое лицо, потом его взгляд как-то неожиданно спустился на уровень груди. Да меня всю оценивающим взглядом окинули, словно я лошадь на ярмарке. Наконец, господин Лиссан озвучил свое решение:

– Дам вам испытательное задание, если справитесь, возьму вас на работу.

– Что я должна сделать? – охрипшим от волнения голосом поинтересовалась я.

– Вы должны мне нарисовать эскизы. Чем больше будет идей, тем лучше. Вы их сможете потом использовать в вашей работе. Только есть одно условие, – с этими словами он подошел к своему столу, место за которым я по-прежнему занимала, уперся кулаками в столешницу, и произнес загадочное: – Рисунок должен быть бесконечным.

Изумленно похлопала ресницами, судорожно соображая, что бы могли значить эти слова.

– Больше вас не задерживаю, – деловым тоном произнесло руководство, – жду с результатами.

– Временные рамки? – тихо спросила я, поднимаясь и обходя стол.

– Не ограничены. Но в ваших интересах сделать все как можно быстрее. Всего хорошего.

На негнущихся ногах я проследовала за дверь. Вышла из кабинета и тяжело привалилась к стене. Такая слабость внезапно накатила. Только сейчас поняла, насколько перенервничала, пока общалась с директором. Достала платочек, вытерла вспотевшие ладошки, обмахнула пылающие щеки, несколько раз глубоко вдохнула и только потом направилась вниз.

Еринка встретила меня пытливым взглядом, вскочила из-за стола, приблизилась и горячим шепотом поинтересовалась:

– Ну, как все прошло?

– Не очень, – с тяжелым вздохом вынуждена была признать я, – кажется, уважаемому господину директору я совсем не понравилась.

– Не может быть! – изумилась блондиночка. – Я была уверена, что он тебя возьмет. Ты как раз в его вкусе… То есть, я хотела сказать, что господин директор непременно оценит дипломированного специалиста, – тут же исправилась девушка.

Я была откровенно расстроена и на ее оговорку не обратила совершенно никакого внимания. Сказала лишь:

– Вашему шефу диплом не очень то интересен.

– Он так сказал?

– Да.

– А что еще он сказал?

– Дал испытательное задание, – призналась я.

Еринка просияла:

– Вот видишь! Не все так плохо. Если бы ты ему совсем не понравилась, шеф не стал бы это скрывать.

И мне тут же вспомнились слова руководства: “Какой из вас работник? Зачем мне вас брать?” Но я промолчала. Мысли плавно переключились на самого господина директора, его появление, и я спросила у блондинки совершенно иное:

– Ерина, а из этого здания другой выход есть?

И получила ответ:

– К сожалению, гостевой выход у нас только один, вот этот, – и мне указали на дверь, в которую я входила с улицы.

Мысленно застонала. Но все же нашла в себе силы поблагодарить секретаря за помощь, за чай и, попрощавшись, направилась к двери.

– С заданием шефа справишься? – спросила напоследок блондиночка.

– Не знаю, – грустно, но честно призналась я.

– Удачи. Возвращайся, – также с ноткой грусти протянула Еринка.

***

С территории завода выбираться пришлось самостоятельно. Никто не горел желанием меня проводить, и тем более никто не предложил свою помощь. Хотя, с какой стати им помогать мне?

В общем, кое-как спустилась по крутой железной лестнице, крепко ухватившись за перила. Затем прошла по открытой площадке, каждый раз уворачиваясь от вездесущих роботов-погрузчиков. Наконец-то добралась до проходной. Меня встретили дружными оскалами два охранника – дознаватель и бандит. Дознаватель не преминул поинтересоваться:

– Ну, что сказал вам уважаемый господин директор?

– Испытательное задание дал, – не видела смысла скрывать я.

– Аа-а, – многозначительно протянул охранник, – ну, понятно.

Мне ничего понятно не было. Было единственное желание, поскорее отсюда уйти. И вообще, неприятный осадок на душе от всего этого остался.

Глава 2

Вся в грустных мыслях о несправедливости жизни и размышлениях насчет бесконечных рисунков, сама не заметила, как добрела до оживленной улицы с проезжей частью. И остановилась на углу в ожидании, когда подъедет паробус. Вообще-то здесь было недалеко, всего пара кварталов, но, учитывая, как долго я ожидала господина директора, мое отсутствие уже явно заметили и начали нервничать. Особенно Вик, его бесит, если я где-то задерживаюсь.

К моей великой радости ждать долго не пришлось. Буквально через пару минут подъехал большой красный мобиль, и я как раз успела вскочить на последнюю ступеньку, крепко ухватившись за поручень.

Через два квартала так же на ходу легко спрыгнула и зашагала по мощеной дороге.

По центральной улице среднего кольца я ходить любила. Здесь даже в темное время суток всегда было достаточно светло и относительно безопасно. Но стоило лишь свернуть в проулок, сразу начинались рабочие кварталы, где вечером из всех фонарей горела лишь парочка, в самом начале и в конце длинной улицы.

Впрочем, даже это было не самым страшным. В третьем круге города, или кольце, как его называли в простонародье, располагались трущобы. Вот там было действительно жутко. Худые картонные домики с жестяными крышами тесно жались друг к дружке, узкие проулки часто заканчивались тупиками. Заблудиться среди однообразного пейзажа было проще простого, а потому из среднего сословия в трущобы мало кто забредал. Даже стражники там бывали не часто.

Но был и другой город. Первый круг, первое кольцо, для избранных. Самые богатые кварталы, где буквально все утопало в роскоши. Огромные многоэтажные дома подпирали верхушками небо. Ходили слухи, что некоторые из них даже поднимаются над плотным слоем смога, висевшего над городом во все времена года. И что, мол, оттуда можно разглядеть настоящие облака и голубое небо. Не знаю. Там я ни разу не была. Вообще мало кто из моего окружения был в том районе. В первый круг вход только по пропускам и строго по делу. Так что попасть туда было не так-то просто. Что, впрочем, неудивительно. Там проживало высшее сословие, далеко не всеми уважаемые господа буржуи. Самый богатый слой населения. Они не терпели всякое отребье на своей территории. Поэтому город условно, а с некоторых пор и реально, с помощью тяжелых железных ворот, делился на части.

Я проживала во втором кольце. Настоящая золотая серединка, в меру богатые, в меру бедные, мы относились к людям среднего класса. У некоторых, кто побогаче, имелась прислуга. А дома у нас в основном двух-трехэтажные, часто на несколько квартир. В одном из таких серых скучных домов я и жила.

Поднимаясь по лестнице с широкими пролетами, затем нажимая дверной звонок, я уже знала, что первой фразой, которую услышу, будет:

– Где была?

Вик, как всегда, недовольно насупив брови и подозрительно прищурив глаза, принялся за допрос.

– Насчет работы ходила, – отвечаю как можно спокойнее.

– Опять?!

– Да, опять, – подтверждаю я, начиная терять терпение.

Вик мое раздражение заметил, тут же смягчился, подошел, нежно обнял за плечи.

– Снова отказ? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес парень.

Вздохнула. Он прижал чуть крепче. Я осторожно выпуталась из объятий и пошла мыть руки. Едва вышла из ванной, в коридоре снова столкнулась с Виком. Как оказалось, меня ждали.

– Идем обедать, мама уже все приготовила.

– Скорее ужинать, – бросив взгляд на большие напольные часы, произнесла я.

Парень не стал спорить. Мы прошли на кухню. Меня усадили, придержав стул, затем Вик обошел стол вокруг и уселся напротив.

Пожелав приятного аппетита, я взялась за нож и стала отрезать маленький кусочек очень ароматного, политого красным соусом, невероятно сочного стейка. Затем обмакнула в соус и, отправив кусочек в рот, принялась тщательно жевать. Посмотрела на сидящего напротив парня. Он почему-то не ел, хотя, как мне показалось, взгляд у него был более чем голодный. Я улыбнулась и кивнула ему на тарелку, ешь, мол, остынет. Вик хмыкнул, неохотно оторвал от меня взгляд и наконец-то принялся за еду.

– Когда ты прекратишь это? – как бы между прочим через некоторое время задал вопрос Вик.

– Что? – спросила я, уже догадываясь, о чем идет речь.

– Эти глупые поиски ненужной работы, – подтвердил мои предположения парень.

Я сразу не ответила. Доела последнюю ложечку риса с овощами. Взяла чашку, отпила глоток, затем задала свой вопрос:

– Вик, у тебя мечта есть?

На меня взглянули с ехидным прищуром. Пристально изучили мое лицо, немного дольше положенного задержавшись на губах. Затем все так же взглядом обласкали ключицы и плечи и остановились на груди с явным предвкушением. Потом Вик взял меня за руку, зачем-то пощекотал мою ладошку. А когда я эту самую ладошку попыталась отнять, сжал крепче и притянул к своим губам, поцеловал пальчики и хрипло произнес:

– Есть. Я хочу как можно быстрее получить разрешение на брак и жениться на тебе.

Опустила глаза. Дождалась, пока Вик прекратит меня целовать, забрала свою руку и вернулась к вопросам.

– Я этого тоже очень жду, – призналась я, – но, Вик, как ты представляешь дальнейшую нашу жизнь?

– Обычно, – невозмутимо ответил мне парень, – как все живут – ты, я и куча детишек.

– А где мы будем жить? – не унималась я.

– Здесь.

– С твоей мамой?!

– Да.

Я скривилась.

– А что тебя не устраивает? – возмутился мой жених.

Вот в том то и дело, что не устраивает.

Пока я училась, проблема жилья не стояла. Для всех нуждающихся адептов предоставлялось общежитие. Однако после выпускных экзаменов проблема стала действительно острой. Решение нашлось внезапно. Той весной я познакомилась с Виком. Парень стал настойчиво ухаживать за мной и, едва я получила свой заветный диплом, сделал мне предложение. В статусе невесты я имела полное право проживать в семье жениха. Пока молодые не получат разрешение на брак, такое не считалось зазорным.

Только вот была одна проблемка. Мама моего жениха. За те два месяца, что прошли в бесплодных поисках работы, я успела достаточно изучить будущую свекровь, чтобы сделать однозначный вывод: всю оставшуюся жизнь я с ней жить точно не хочу.

– Вик, – осторожно обратилась я к парню, – а ты не думал о покупке своего дома?

– А зачем? Мы живем на всем готовом. К тому же, покупка жилья стоит денег, а где нам взять такую сумму?

– Вот поэтому я и ищу работу, – подвела итог беседы я.

Парень снова недовольно поджал губы и надолго замолчал.

Я уже успела завершить с ужином, отложила салфетку, встала и поинтересовалась:

– Не хочешь прогуляться перед сном?

– Пойдем, – нехотя отозвался недовольный Вик.

***

Вышли в сумерках. Темнело довольно быстро, по земле пополз холодный серый туман. Я поежилась и поплотнее укуталась в легкий летний плащик. Хорошо хоть ботинки вместо туфель додумалась надеть.

Мы чинно вышагивали по широкой пешеходной улице, ярко освещенной с обеих сторон газовыми фонарями. Я опиралась на согнутую в локте руку своего жениха и глазела по сторонам. Вик вальяжно размахивал тростью и пару раз уважительно приподнял шляпу при встрече знакомых.

На улице становилось все холоднее.

– Может в кафе зайдем погреться? – не выдержала я.

– Замерзла? – только сейчас сообразил Вик и тут же обнял за плечи.

До ближайшей кофейни было всего лишь пара шагов. И я с облегчением шагнула в теплое помещение, и сразу погрузилась в атмосферу уюта, вдохнула невероятно манящий запах кофе, корицы и сладкой выпечки.

Кофейня была очень маленькая, всего на несколько столиков. А вот привычных стульев здесь не было. Были маленькие уютные диванчики на двоих. Я с удовольствием устроилась между подушек, с улыбкой взглянула на Вика. Получила ответную улыбку в ответ. А в следующий момент вздрогнула от громкого окрика:

– Эй, человек!

– Вик, – укорила я парня, – мы ведь никуда не спешим, зачем кричать?

– Если не обратить на себя внимания, они век не поторопятся, – парировал жених.

Я нахмурилась. Через минуту явился подавальщик, принял заказ и с поклоном удалился. Вик потянулся к моей руке, накрыл своей, потом начал мягко поглаживать ладошку. Я упрямо и молча уставилась в окно.

Нас не заставили долго ждать. Вскоре передо мной уже дымился горячий напиток. Потянула носом, наслаждаясь приятным ароматом только что сваренного кофе с молочной пенкой сверху, густо посыпанной тертой корицей. Перед Виком поставили маленькую чашку с классическим крепким черным кофе без сахара.

Обняла двумя руками свою чашку, согревая руки. Потом стала задумчиво изучать окружающий интерьер. Взгляд скользнул по кирпичной стене, задержался на широких окнах в форме арки. На подоконниках стояли масляные лампы, излучая теплый мягкий свет, что делало помещение еще более уютным. Отметила, что в кафе мы остались единственными посетителями, и снова вернулась к своему напитку. Стала разглядывать чашку. Какой тут интересный узор опоясывает горлышко. Если медленно поворачивать по кругу, орнамент кажется бесконечным.

Бесконечным?! В мозгу что-то щелкнуло. Точно! Ну конечно же! Неужели все вот так просто?

– Хельга, ты слышала, что я спросил? – вернул меня к реальности недовольный голос Вика.

– Что прости?

– О чем ты думаешь? – нахмурил брови жених.

– Сегодня господин директор фабрики дал мне испытательное задание, – оживленно начала рассказывать я, – и мне сейчас пришла в голову мысль, как его сделать!

Вик моей радости не разделил, проворчал лишь:

– Эта твоя Художественная магия. Все вы, художники, со странностями.

– Вик, зачем ты так говоришь? Магия – это чудесно! – восторженно выдохнула я.

– Угу, только очень скоро ее полноценно заменят современные технологии, чему я рад, признаюсь.

– Я так не думаю, – оспорила его точку зрения, – магия это магия, она всегда будет востребована.

– Ну, знаешь, – возразил мне жених, – можно создать механической робота, который будет рисовать все твои рисуночки.

– Можно. Но в этих, как ты выразился, рисуночках, никогда не будет души, – ответила я. – Только с помощью Художественной магии можно создать настоящий, живой рисунок, который будет жить своей жизнью. А если зарядить его парочкой нужных заклинаний, будет излучать определенные эмоции.

На меня снисходительно посмотрели.

– Все равно, ваша магия скоро никому не будет нужна.

– Мне магия всегда будет нужна, – нахмурилась я.

– А мне ты нужна, – хрипло прошептал Вик, снова касаясь губами моих пальчиков. – Пойдем домой?

– Пойдем, – вздохнула я.

***

Я расслабленно лежала в ванной, нежась в облаках пушистой пены. Внезапно дверь открылась, и вошел жених. Очень нагло и совсем без спроса.

– Вик! – возмутилась я, подтягивая к груди побольше пены.

– Я, – с наглой улыбкой подтвердил он и поинтересовался: – Спинку потереть?

Я все так же возмущенно открыла рот, в диком желании выставить его вон. Но взглянула парню в лицо и рот закрыла. Потом подумала и… согласно кивнула. Парень подошел, сел на бортик ванной, взял губку и принялся тереть мне спину. Хотя, честно говоря, это больше походило на какой-то эротический массаж. Движения становились все более плавными, чувственными. Затем Вик и вовсе отбросил губку и начал поглаживать просто руками. Помассировал шею, плечи, лопатки. Прикосновения были нежными, ласковыми. Было приятно, я даже расслабилась. Но внезапно рука Вика как бы невзначай переместилась на мою грудь.

Реакция была мгновенной. Я подскочила и хлестко ударила по рукам некоторых не в меру наглых. Вик конечности свои убрал и расхохотался.

– А чего ты испугалась, я же ничего еще не сделал.

Хмуро смотрю на него, поджав губы от злости. А жених решил покачать свои права:

– Все равно это все уже мое.

– Не твое. Мы же договорились после свадьбы, – решила напомнить на всякий случай.

– Осталась дурацкая формальность, – возразил Вик.

– И все же, ты обещал, – продолжила я.

– Ладно, не бойся, уже ухожу, – покладисто согласился жених.

Ласково провел ладонью по щеке, горячими губами коснулся лба и действительно ушел. Я с облегченным вздохом откинулась на спинку.

Немного успокоилась, затем быстренько домылась и, поплотнее укутавшись в теплый махровый халат, выскользнула из ванны чтобы тут же спрятаться в своей комнате. Потом подумала и впервые за два месяца проживания в этом доме крепко заперла дверь.

Стоя в одной рубашке и босиком посреди комнаты, я решала дилемму: лечь спать или попробовать оформить на бумаге все мысли, что крутились в голове. А мыслей было много. Еще тогда в кафе у меня ужасно чесались руки порисовать, но было не время, да и место не очень подходящее.

Дилемма была решена увы не в пользу сна. Я решительно потопала за своим художественным пером. Потом достала стопку плотной бумаги, уселась за стол возле окна и активировала волшебный инструмент. С этого мгновения мир потускнел и отошел на второй план. Сейчас для меня существовала только магия, она привычно наполняла меня силой, переполняла, ища выход. Творилось волшебство.

…Когда я была маленькой, у нас под окном был разбит крошечный палисадник. Совсем небольшой клочок земли. На нем мы с мамой выращивали цветы. Ранней весной, едва сойдет снег, показывались белоснежные, с тонкими фиолетовыми прожилками, осторожные крокусы. Позже они сменялись нарядными, с ярко-оранжевой серединкой, нарциссами и ранними розовыми тюльпанами. К середине весны зацветали плотными, шаровидными, достаточно крупными соцветиями пестрые примулы. Разворачивали свои игольчатые лепестки нежные маргаритки…

Очень кстати вспомнился наш с мамой нарядный цветник. Я улыбнулась при этом воспоминании и перевела взгляд на своего помощника – перышко. Уже много листов бумаги было расписано, и на всех цвели цветы. Они были словно живые, некоторые даже с капельками росы на лепестках. Я была довольна. Очень красиво получилось. Я даже залюбовалась.

Теперь необходимо было сделать рисунок бесконечным. Я взяла один из листов с цветами и соединила противоположные края в форме трубочки. Перышку своему дала команду нарисовать золотистый вензель прямо на шве.

Когда рисунок был готов, я снова развернула лист. Теперь половина вензеля находилась внизу, а вторая вверху. А в центре распускались цветы. Я улыбнулась и удовлетворенно кивнула. Затем приступила к следующему рисунку.

От работы меня отвлек тихий щелчок поворачивающейся дверной ручки. Я вздрогнула и только сейчас почувствовала, как замерзли босые ноги, да и руки тоже. И вообще, я в одной рубашке на голое тело, но нахожусь вовсе не в теплой постели. Занимаясь любимым делом, я так увлеклась, что совсем потеряла счет времени.

Быстро сложила разрисованные листы стопочкой, зачехлила художественное перо, все это спрятала в выдвижном ящике стола и снова уставилась на дверь.

Ручка вновь дернулась, но так как я заперлась изнутри, дверь, естественно, не открылась. Это ночного посетителя не остановило. Ручку дернули еще более решительно. Но мне открывать, как и показывать, что я не сплю, совсем не хотелось. Более того, я тихонько, на цыпочках прошла к кровати и улеглась под одеяло.

В следующее мгновение раздался стук в дверь. И сразу негромкий, но явно с нотками раздражения голос Вика:

– Хельга, ты спишь?

Натянула одеяло на голову и решила, что будет лучше не открывать вовсе. Потом все же высунулась из-под одеяла, прислушалась. Вик еще пару минут потоптался у двери, затем послышались удаляющиеся шаги. Я вздохнула с облегчением, расслабилась и через какое-то время незаметно уснула.

***

Утром, едва открыла глаза, в голову сразу пришла мысль, что необходимо сходить на фабрику прямо с утра. Очень хотелось показать свою работу господину директору. Настроение как-то сразу улучшилось. Бодро подскочив с кровати, я побежала умываться.

Закончив с водными процедурами, я улыбнулась своему отражению в зеркале. И так как настроение было по-прежнему замечательное, мне даже захотелось побаловать себя на завтрак чем-нибудь вкусненьким, например, хрустящими гренками с медом и ягодным джемом.

Вернувшись в комнату, я быстро переоделась, причесалась на скорую руку и поскакала в кухню. Там меня уже ждали. А вот я вовсе не ожидала никого здесь увидеть, особенно в такое время.

– Доброе утро, – механическим голосом поздоровалась я со свекровью, понимая, что утро сегодня не такое уж и доброе.

– Заходи, дорогая, – слащаво произнесла будущая родственница. – Я уже приготовила завтрак.

Передо мной на стол опустили широкую тарелку с размазанной по ней жидкой овсянкой. Поставили стакан теплого молока.

– Ээ-м, – протянула я нерешительно, – вообще-то, я хотела сегодня сама приготовить себе завтрак. Я…

– Не говори глупостей, – раздраженно оборвала меня свекровь. – Уже все приготовлено. Садись и ешь. Я не намерена с тобой возиться. Мне на службу срочно бежать нужно.

Со мной возиться и не надо. Я в состоянии сама все приготовить, и не хуже вас между прочим. Но вслух конечно же я ничего этого не сказала. Кухня была ее территорией, и делиться ни с кем свекровь не спешила.

Нехотя присела на стул. Настроение стремительно начало портиться.

И тогда в кухню вошел Вик. Я его не увидела, так как сидела спиной к двери, скорее почувствовала.

Мать Вика ласково улыбнулась при взгляде на сына. И тут же засуетилась, ставя на стол еще один прибор, добавляя кашу. Затем недовольно покосилась на меня, отметила, как я неохотно ковыряюсь в тарелке, хмыкнула.

– Приятного аппетита, сынок, – произнесла женщина и вышла из кухни, оставляя нас с женихом наедине.

А Вик все так же стоял в дверях и шагнул в кухню, только когда мать удалилась. Я все это время просто физически ощущала на себе его тяжелый взгляд. И немного напряглась, когда он приблизился. Но не обернулась, старательно делала вид, что сосредоточилась на завтраке.

Однако когда горячее дыхание опалило висок, а затем губы аккуратно, но очень чувственно прихватили мочку уха, игнорировать жениха дальше уже не было никакой возможности. А настойчивые бесстыдные губы Вика уже спускались на шею, оставляя за собой влажную дорожку из быстрых поцелуев. Пока не достигли очень чувствительного места у основания шеи и надолго задержались там.

Внезапно послышался звук падающей на тарелку ложки из моих вмиг ослабевших рук. Вик не обратил на это никакого внимания, продолжая меня целовать.

Поцелуи в шею я любила. Кожа мгновенно становилась до боли чувствительной. Каждое прикосновение, словно слабый удар током. Пронзительно, ярко. По спине бежала приятная дрожь. В животе отзывалось что-то горячее, жаркое.

– Хельга, – прошептал Вик, отрываясь от шеи, возвращаясь к уху. – Ты зачем заперла дверь в свою комнату сегодня ночью?

На последнем слове голос заметно повысился.

– О… Вик, – запинаясь произнесла я, в лихорадочном поиске подходящих слов для правдоподобного вранья. – Этто… я даже не заметила… ннаверное… машинально заперлась.