Русские научные экспедиции в Трапезунд (1916, 1917 гг.)

Лишь в первой своей книге, посвященной византийскому искусству (но в которой Тальбот Райс также говорит о трапезундских памятниках), есть благодарность предоставившему некоторые материалы по Трапезунду художнику Н. К. Клуге[119], который после 1920-х гг. удачно нашел работу по специальности за рубежом и сотрудничал с американским центром византийских исследований, в 1930-х гг. предпринявших исследование Св. Софии (в архиве Дамбартон Оукс и поныне лежит его дневник)[120].

После Второй мировой войны, как писал Тальбот Райс, Св. София использовалась как армейский склад, но в 1957 г. снова стала мечетью. В 1960 г. Эвкаф (турецкий департамент по делам религии) отреставрировал церковь и построил новую мечеть для местной паствы, а Св. София была секуляризована и открыта для всех как музей[121]. С 2013 г. храм вновь стал мечетью.

Работу русской экспедиции в храме Св. Софии продолжили Тальбот Райс и Милле, начинавший свое исследование памятников еще в 1890-е гг. Двадцать лет спустя после выхода первой искусствоведческой книги по памятникам Трапезунда в соавторстве с Г. Милле, Тальбот Райс издает книгу, посвященную храму Св. Софии, где также встречается один рисунок экспедиции, а именно зарисовка пола храма Св. Евгения[122]. Скорее всего, рисунок был передан Николаем Карловичем Клуге, работавшим в составе экспедиции Тальбота Райса в качестве художника. Брайер посещал Трапезунд в 1958 и 1962 гг. и оказал значительную помощь при чтении надписей для этой книги[123]. Возможно, именно там Брайер и получил доступ к некоторым фотографиям экспедиции. И Брайер, и Хрисанф, во всяком случае, публикуют фотографии, которых в фонде экспедиции в СПбФ АРАН больше нет[124], но не всегда они указывают, когда был ими получен этот недостающий в фонде трапезундский материал.

Итогом многолетней работы над интерпретацией визуальных образов храма Св. Софии стала книга Э. Истмонда «Искусство и идентичность в XIII в.». В июне 2016 г. в Стамбуле проходила выставка, посвященная византийским памятникам на территории Турции. В каталог выставки, вышедший в итоге как полноценный сборник научных статей под редакцией Э. Истмонда, вошли некоторые фотографии экспедиции[125], часть – с неправильной атрибуцией. Например, Св. Евсигния Пынар Уре называет Св. Си-синием[126]. Кроме того, исследовательницей оказалась плохо изучена история непосредственно охраны памятников экспедицией, – по ее утверждению, Ф. И. Успенский якобы ничего не говорил о некоторой ответственности русских за сохранность памятников[127], чему противоречат абсолютно все данные, начиная с его официальных докладов руководству Академии наук и докладными записками командиру 5-го корпуса, заканчивая персональными записями в дневнике и свидетельству многочисленных членов экспедиции. О конкретной работе русских в этом направлении будет достаточно сказано далее по тексту.

Несмотря на все сделанные после Ф. И. Успенского открытия в этой области и интерпретации, материалы трапезундских экспедиций не носят исключительно историографический характер или характер только источников по истории науки, так как содержат описания и фотографии исчезнувших в 1920-1940-е гг. памятников и никем после Ф. И. Успенского не изученных.

Такова история Мум-хане джами (христианское название неизвестно), родственная в плане Св. Евгению, которая стояла в удаленном месте в скалах под восточной стеной нижнего города (близко к морю). До Первой мировой войны церковь перестала быть действующей, и вскоре ее разрушили, чтобы дать место полицейскому участку. Фотография тоже сохранилась в коллекции Милле в École des Hautes Etudes[128]. Безвозвратно утеряна (при Тальботе Райсе едва различима) фреска с изображением императоров от Алексея I до Алексея III, которая была опубликована еще Фальмерайером (западная стена, снаружи).

В 2007 и 2017 гг.[129] С. П. Карпов в соответствующих главах своей монографии, посвященных культуре Трапезундской империи, также обращается к краткой характеристике основных памятников Трапезунда. Им подробно рассмотрена историография на эту тему.

Но наиболее полный свод византийских памятников города и его окрестностей (как и в целом всего Понта) был составлен исследователями Э. Брайером и Д. Винфилдом (в двух томах). В 2002 г. вышла их же книга «Поствизантийские памятники Понта»[130], посвященная памятникам Трапезунда XIX в. После выхода статей о трапезундских экспедициях в зарубежной историографии по-прежнему продолжают выходить исследования, которые не принимают во внимание русские непереведенные тексты[131].

Глава 1

Экспедиция 1916 г.

§ 1.1. Организация и проведение экспедиции 1916 г.

Через три месяца после начала Первой мировой войны территория Турции стала одним из театров военных действий с ее многочисленными фронтами на Востоке: Кавказским, Месопотамским, Аравийским, Суэцким, Палестинским, Сирийским, Персидским и Галлиполийским. По мере наступления русских войск на занятых территориях создавались подчиненные командованию военно-административные округа.

К апрелю 1915 г. район между Черным и Каспийским морями был занят русскими в результате проведенной на Кавказском фронте Сарыкамышской операции. Однако из-за недостаточного количества резервов и слабости путей сообщения русская армия летом 1915 г. понесла ряд поражений. Только после Алашкертской, Эрзерумской и Трапезундской операций 1916 г. (рис. 22-24А) положение России на Азиатском театре упрочилось, когда она получила важнейшие в стратегическом плане города Эрзерум, Битлис, Ван, Эрзинджан и Трапезунд; последний предполагалось превратить в мощную базу с достаточным запасом продовольствия и вооружения для кавказской армии[132]. Как считает военный историк А. И. Уткин, эти города – Эрзерум и Трапезунд – были стратегически важными для Кавказа[133]. Правда, некоторые историки полагают, что наиболее подходящим местом для порта могла быть деревня Платана (западное предместье Трапезунда), а выбор собственно Трапезунда был неудачным[134]. Тем не менее из-за отсутствия сухопутных дорог для связи фронта с тылом занятие Трапезунда (нынешнего турецкого Трабзона) рассматривалось как быстрое решение проблемы снабжения русских войск, в городе была создана временная военная администрация (рис. 30-31А) во главе с комендантом Трапезундского округа и командующим 5-й армией генералом В. А. Яблочкиным, который получил полномочия генерал-губернатора[135].

Современный историк О. Р. Айрапетов отмечает, что «гавань этого города была основной базой, связывающей снабжение 3-й турецкой армии с Константинополем», без которой турки не смогли бы организовать «серьезное контрнаступление на Эрзерум»[136]. Таким образом, занятием Трапезунда русская армия отрезала турецкую армию Трапезундского района от Константинополя. Как пишет историк А. И. Уткин, включение Эрзерума и Трапезунда в состав Российской империи хотя и входило в планы по восточной политике императора Николая II, но чрезмерно увеличивать территорию Армении он не желал[137]. Однако, согласно мнению этого историка, «военные победы первых девяти месяцев 1916 г., победа русской армии в ходе «прорыва Брусилова» и в Закавказье на время возвратили Россию в ранг великих держав. Глядя из исторического далека, видно, что эти победы по существу сделали неизбежными крах Австро-Венгрии и Турции двумя годами позже»[138].

Трапезунд был занят русской армией 5 апреля 1916 г., и это стало одним из самых крупных успехов русской армии за годы войны. Город был важным стратегическим пунктом на Кавказском фронте, и во многом поэтому начальником Трапезундского укрепленного района в Трапезунде на протяжении почти всего времени пребывания в нем русской армии был военный инженер-фортификатор и генерал А. В. фон Шварц, активно участвовавший в строительстве оборонительных сооружений Порт-Артура во время Русско-японской войны, Ивангородской крепости во время Первой мировой, а также Карса. Общая площадь занятых территорий, согласно записям генерала А. В. Шварца, начальника Трапезундского укрепленного района, составляла более чем 2500 кв верст[139] для освоения. Русские строили дороги, расширяли порт.

В июне 1916 г. российское правительство утвердило «Временное положение об управлении областями, завоеванными у Турции по праву войны».

Согласно этому постановлению, присоединенная территория, объявленная временным генерал-губернаторством Турецкой Армении, подчинялась главному командованию Кавказской армии. Кроме экономического[140], началось и научное исследование занятых турецких земель. При штабе 5-й Кавказской армии был создан Археологический отдел, отвечающий за исторические исследования на прифронтовой территории.

Как было принято в то время, когда на завоеванные территории посылались экспедиции научного характера, на Кавказский фронт была послана первая Трапезундская экспедиция академика Ф. И. Успенского (рис. 3А), финансируемая Русским археологическим обществом и Академией наук и состоявшая из руководителя историка-византиниста Ф. И. Успенского (академик прибыл в Трапезунд 13 мая 1916 г.)[141], искусствоведа Ф. И. Шмита (рис. 6А) и художника Н. К. Клуге (рис. 5А). Во главе экспедиции был поставлен выдающийся русский византинист Ф. И. Успенский (1845-1928), славист, профессор, академик АН СССР (с 1900 г. и до 1925 г. – петербургской Академии наук), директор Русского археологического института в Константинополе и тайный советник (рис. 3-4А, 32-33А).

Последние 20 лет деятельности Ф. И. Успенского перед Трапезундской экспедицией (1894-1914) были связаны с директорством в Русском археологическом институте в Константинополе. Среди его экспедиций и ознакомительных поездок отметим следующие: 1896 г. – поездка в Болгарию, 1897 г. – в Иерусалим, 1899-1900 гг. – раскопки в Абобе-Плиске, 1900 г. – экспедиция в Сирию (Пальмира), 1908 г. – работа в Солуни (Фессалоники) над росписью храма Дмитрия Солунского, 1905 г. – раскопки в Преславе. Академик С. А. Жебелёв особо выделяет три работы Ф. И. Успенского этого времени: исследование Абобы-Плиски, которое дает сведения о начальном этапе существования Первого болгарского царства, издание Серальского кодекса Восьмикнижия и экспедицию в Пальмиру[142]. Трапезунд, наряду с Новгородом Великим в 1918 г., стал одной из его последних командировок.

Трапезундская экспедиция была не единственной научной экспедицией, проведенной на Кавказском фронте Первой мировой. Летом 1916 г. состоялись также экспедиции филолога Н. Я. Марра и востоковеда С. В. Тер-Аветисяна. Отчеты этих экспедиций читались на заседаниях Московского археологического общества (МАО), Российского археологического общества (РАО)[143], заседаниях бюро Академии наук и частично публиковались в «Известиях отделения АН»[144]. Научная хроника экспедиций в облегченном для читателя варианте печаталась в газете «Новое время»[145]. О присылке отчетов и заметок просили и иностранные издатели. Так, в фонде Успенского сохранились письма французского издателя Буше[146] и издателя[147] греческой газеты «О φάρος της Ανατολής»[148] с просьбой прислать текст выступления об археологических находках экспедиции в Трапезунде.

Экспедиция тайного советника Ф. И. Успенского, имевшая своими задачами исследовать занятый трапезундский район, финансировалась Археологическим обществом и Академией наук[149].

Изучение Трапезундских памятников происходило двумя этапами. В состав первой экспедиции Успенского, которая была запланирована на 13 мая 1916 г. – 4 июня 1916 г. (до начала жаркой погоды и буйства малярии), входили всего три человека: сам Ф. И. Успенский (в июле командировка императором Николаем II была ему продлена еще на три месяца[150], но из Трапезунда Успенский выехал ранее, а именно в сентябре 1916 г.), историк искусства Ф. И. Шмит (отбыл из Трапезунда 18 июня 1916 г.) и художник Н. К. Клуге (выбыл из Трапезунда 5 июля 1916 г.)[151], причем у первых двух участников были свои планы исследований, которые не удалось согласовать между собой, и это вылилось в серьезный конфликт, неудачно сказавшийся на научной работе.

Во вторую Трапезундскую экспедицию (17 мая 1917 г. – сентябрь 1917 г.) входило уже семь специалистов[152] из разных областей: художник Н. К. Клуге, профессор Лазаревского института восточных языков А. Е. Крымский (рис. 14А), профессор МДА Н. Д. Протасов, изучавший стены и акрополь Трапезунда археолог H. Е. Макаренко (рис. 15А) и архитектор Н. Б. Бакланов (рис. 17А)[153].

В 1917 г. была запланирована и третья экспедиция, изучавшая памятники Трапезунда, но захватывающая территории вплоть до Багдада. Ее начальником был коллежский асессор И. Я. Стеллецкий, известный как первый русский спелеолог и исследователь пещер и подземных ходов в центре Москвы, под территорией Московского Кремля[154]. После Февральской революции в 1917 г. судьба этой расширенной Трапезундской экспедиции, по отзыву ее начальника И. Я. Стеллецкого, оказывается «всецело в руках Комиссариата Временного правительства»[155]. С другой стороны, после экспедиций Ф. И. Успенского в дело активнее, чем раньше, привлекается командование русской армии, но начинается «девятый вал революции»[156]. В мае 1917 г. в докладе комиссару Военного генерал-губернаторства областей Турции[157]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

По ходу повествования будут встречаться различные названия и написания этого города: Трапезунт (дореволюционное написание), Трапезонд (видимо, на европейский манер), Трабзон – как нынешнее современное название. В цитатах оставлено так, как написано у автора цитаты. Сама автор книги использует обычно название «Трапезунд», однако иногда авторы цитат склоняют ее на свою сторону, для разнообразия и красоты слога.

2

Путешественники посещали город и раньше, но первую научную публикацию, на которую современные историки продолжают ссылаться до сих пор, сделал именно Г. Милле.

3

Айрапетов О. Р. Участие Российской империи в Первой мировой войне. Μ., 2015. Т. 3· С. 97·

4

Успенский Ф. И. Сообщение об условиях хранения собранных и оставленных в Трапезуйте восточных рукописей. Из протокола 11 заседания Отделения исторических наук и филологии Ими. Академии наук 12 октября 1916 г. // ИИАН. Сер. VI. 1916. Т. 11. № 16. С. 1490.

5

Айрапетов О. Р. Участие Российской империи… С. 97-98.

6

ГАРФ. Ф. Р-10027. Оп. 1. Д. 11. Л. 19-20.

7

Басаргина Е. Ю. Трапезундская экспедиция 1916 г. // ВИД. 1991. T. XXIII. С. 295306.

8

Например, выход под редакцией Э. Истмонда сборника статей с фотографиями экспедиции: Eastmond A. Byzantium’s other empire. Istanbul, 2016; конкретно экспедиции в этом сборнике посвящена одна статья: Pinar Ure, Byzantine past, Russian present: the Russian archaeological institute’s Trabzon expedition during the First World War // Byzantium’s other empire, ed. EastmondA., Istanbul, 2016. P. 215-236.

9

Millet G., D. Talbot Rice. Byzantine Painting at Trebizond. London, 1936; Bryer A., Winfield D. The Byzantine Monuments and Topography of the Pontos. Vol. I—II. Washington, 1985.

10

Карпов С. П. История Трапезундской империи. СПб., 2017. С. 544-595.

11

Eastmond A. Art and identity in Thirteenth-century Byzantium: Hagia Sophia and the Empire ofTrebizond. Ashgate/Variorum, 2004.

12

На основе тезисов А. Г. Цыпкиной к конференции Клио-2015, тезисов на Всероссийскую сессию византинистов в Белгороде в 2016 г. и статьи: Цыпкина А. Г. Опись материалов трапезундской экспедиции Ф. И. Успенского (1916-1917) // ВВ. Т. 75 (100). 2016. С. 197-212.

13

Минцлов С. Р. Трапезондская эпопея. Берлин, 1925. С. 46.

14

BAR. Kefeli papers; Schwarts papers.

15

13 РГИА.

16

ОПИГИМ.

17

OP НА ИИМК PAH.

18

НИОР РГБ. Ф. 10. K. 14. Д. 533.

19

Подробнее об истории МАО в революционный период см.: Серых Д. В. Как ликвидировали Московское археологическое общество // Евразийский археолого-историографический сборник. СПб.; Красноярск, 2012. С. 124-130; Бухерт В. Г. Московская секция ГАИМК (1919-1929) // Археографический ежегодник за 2004 г. Μ., 2005. С. 409.

20

ОПИ ГИМ.

21

ЦГА г. Москвы.

22

Благодарю за сведения сотрудников библиотеки МДА.

23

Подробнее см.: Басаргина Е. Ю. Историко-археологическая экспедиция… С. 295306.

24

ОР НА ИИМК РАН. Ф. 18. Оп. 1. Д. 351.

25

ODÛDU AV CR. Fond AINPK. Архив Кондаковского института в Праге. KI-27. Sv. 14.

26

Например: Усачук А. Н. Из истории украинской археологии: альбом рисунков и письма H. Е. Макаренко. С. 93_103 // Евразийский археолого-историографический сборник. СПб.; Красноярск, 2012.

27

АРАН. Ф. 411. Оп. 6. Д. 197. Личное дело Н. Б. Бакланова. Несколько видов личных дел Бакланова хранится в РГАЛИ.

28

АРАН. Ф. 478. On. 1А. Д. 15. Личное дело Протасова Н. Д.

29

Материалы из коллекции “The byzantine institute and Dumbarton Oaks fieldwork records and papers, ca.1920s-2000s”; series I, subgroup I, box 10, folders 190, 206, 353, 365 и др.

30

Тогда просто Архив Академии наук.

31

Что это, выяснить не удалось.

32

См. старую опись: СПбФ АРАН. Ф. 7. Оп. 7. Д. 611. (Имеются в виду Д. 20, 21, 22, 23).

33

СПбФ АРАН. Дело фонда 169, Л. 11 об.

34

Архив Академии наук СССР. Обозрение архивных материалов. T. I // Труды Архива. Выл. 1 / под ред. Г. А. Князева. С. 49. URL: http://www.arran.ru/bookreader/bookreader.php?pub=obozrl#page/44/mode/lup (дата обращения: 26.05.2016).

35

Успенский Ф. И. Отчет о занятиях в Трапезуйте летом 1917 г. Доклад 17 января 1918 г. в заседании Отд. истории, наук и филологии Академии наук // ИАН. Сер. VI. 1918. № 5. С. 238.

36

Eastmond A. Art and Identity in Thirteenth-Century Byzantium: Haghia Sophia and the Empire ofTrebizond. Aldershot, 2004; Millet G., D. TalbotRice. Byzantine Painting at Trebizond. London, 1936; Bryer A., Winfield D. The Byzantine Monuments andTopography of the Pontos. Vol. I—II. Washington, 1985.

37

Например: СПбФ АРАН. Ф. 116. On. 1. Д. 272, 276, 310, 311; часть фотографий Ф. 116. Оп. 3. Д. 4, 53, 55, 58. Путешествие Ф. Μ. Морозова по Ольтинского округу – Ф. 116. Оп.З.Д. 60.

38

Надпись, свидетельствующая о покупке места и о постройке церкви, из «церкви Св. Иоанна на скале, что за городской стеной» (см.: Отчет Ф. И. Успенского. С. 238). Эстампаж сделан поручиком Ф. Ртищевым.

39

СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 3. Л. 1-1 об.

40

СПбФ АРАН. Ф. 116. Оп. 1. Д. 272.

41

СПбФ АРАН. Ф. 116. Оп. 1. Д. 3. Л. 4. Здесь же приведен краткий список иллюстраций.

42

СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 3. О значении изучения и исследования Трапезунта. Л. 1-1 об

43

Там же. Л. 4.

44

СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 3. Л. 6.

45

Дело фонда 169.

46

Например: СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 9. Л. 111.

47

В СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 9. Сохранился конверт.

48

Видимо, из башни Св. Софии. Там встречается надпись «Космос». (Успенский Ф. И. Очерки из истории Трапезунтской империи. С. 150.) Кроме того, в источнике: Успенский Ф. И. Отчет о занятиях в Трапезуйте летом 1917 г. // ИАН. Сер. VI. 1918. № 5. – на с. 222 упоминаются «две копии с фресок в колокольне храма Св. Софии». Скорее всего, это та самая акварель, которая упоминается в старой описи. СПбФ АРАН. Ф. 7. Оп. 7. Д. 611. С другой стороны, в Отчете… на с. 238 Ф. И. Успенский пишет, что Н. К. Клуге работал над копией ктиторского изображения в Дворцовой церкви и «сделал в красках» «головной убор, а равно и аллегорические изображения». Неужели имеется в виду эти 11 (+1) кукол? На фотографиях ктиторской фрески они не просматриваются (СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 20. Лл. 8, 93; Д. 20. Л. 17, 43), ни в «Очерках», ни в Отчете (с. 1658) описания нет. Впоследствии, однако, «аллегорическими изображениями» Ф. И. Успенским назывались фрески из колокольни Св. Софии (Успенский Ф. И., Очерки… С. 150).

49

Видимо, имеется в виду копия большой иконы Одигитрии из церкви Св. Евгения. Успенский Ф. И. Отчет… С. 222.

50

Это должна быть вторая акварель из башни Св. Софии.

51

Л. 1 дела фонда 169. Опись от 6 мая 1917 г.

52

Немного похоже на почерк Ф. Μ. Морозова.

53

Успенский Ф. И. Отчет о занятиях в Трапезуйте летом 1917 г.// ИАН. Сер. VI. 1918. № 5. С. 222.

54

34 СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 13.

55

СПбФ АРАН. Ф. 126. Оп. 3. Д. 16. Л. 16. Раздел IV. «Материалы, относящиеся к русской академической экспедиции в Трапезунт».

56

Там же. Л. 16 об.

57

Там же.

58

См.: Успенский Ф. И. Отчет о занятиях в Трапезуйте летом 1917 г. // ИАН. Сер. VI. 1918. № 5. С. 222 и Д. 12 (соответствие: 1) Л. 12; 2) Л. 10; 3) Л. 11; 4) Л. 12; 5) Л. 9; 6) Л. 8; 7) Л. 5; 8) Л. 7; 9) Л. 4; 10) Л. 1; 11) Л. 13; 12) Л. 15; 13) Л. 6; 14) Л. 2; 15) Л. 3; 16) Л. 14.

59

39 СПбФ АРАН. Ф. 169. Оп. 1. Д. 6. Л. 30-30 об.

60

В частной коллекции.

61

Архив Академии наук СССР. Обозрение архивных материалов. T. I // Труды Архива. Выл. 1 / под ред. Г. А. Князева. С. 49. URL: http://www.arran.ru/bookreader/bookreader.php?pub=obozrl#page/44/mode/lup (дата обращения: 26.05.2016).

62

Большое спасибо Ю. А. Пятницкому за предоставление этих предварительных сведений.

63

Был сделан запрос в Центральный архив ФСБ России, откуда пришел ответ от 01.10.2019 № 10/А/Ц-3900, что Центральный архив ФСБ России и Управление ФСБ России по Астраханской области документальными материалами в отношении Ордина Б. К. не располагают. Архивное уголовное дело № П-73190 в отношении Ордина Б. К. хранится в Управлении ФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а архивное дело спецпоселенца № 165 фонд № 83 – в Информационном центре УМВД России по Астраханской области, и его научных работ (в том числе черновиков) в деле не имеется.

64

Жебелёв С. А. Русское археологическое общество за третью четверть века своего существования 1897-1921. Исторический очерк / сост. и отв. ред. И. В. Тункина. Μ., 2017. С. 68 и др.

65

Удальцова 3. В. Советское византиноведение за 50 лет. Μ., 1969. С. 19.

66

БасаргинаЕ. Ю. Историко-археологическая экспедиция… С. 301.

67

Там же. С. 306.

68

Карпов С. П. Трапезундская империя и западноевропейские государства в XIIIXV вв. Μ., 1981. С. 11, прим. 11. Он же. История Трапезундской империи. СПб., 2007. С. 78.

69

Карпов С. П. ИсторияТрапезундской империи. СПб., 2017. С. 8-9.

70

Неопубликованность этого утверждения заставляет меня сослаться на частную беседу с Р. Μ. Шакуровым.