Отдельно Взятая Жизнь

    -Везите  в зиндан!–  Приказал властный голос

    Видимо после убийства Широколицего, Турок не поскупился на  профессиональную охрану, устало подумала я. Услышала  вскрик и увидела, как двое в черной униформе волоком тащат Саню.

   С меня сорвали дедово пальто, обхлопали по бокам, заглянули  под резинку  шерстяных штанов, сказали "Пусто", сунули кулаком поддых, связали руки сзади, подтащили к фургону "Перевозка мебели" и кинули на обжигающе холодный пол

   Я помню смутно, как тряслась и перекатывалась на ухабах. Рядом  в фургоне, я ощущала присутствие другого бессознательного тела, мне не хотелось думать, что это Саня.

   Зиндан оказался мрачным помещением, где  не было ни окон, ни освещения. Просто забетонированный каменный мешок с массивной дверью и спертым воздухом.

   Меня  грубо затащили в зиндан и дверь захлопнулась, я лежала, стараясь отключиться от боли промерзшего тела, потом с усилием приподнялась, села привалившись к стене и вдруг услышала шорох в углу

    -Ты кто?– прошептала в темноту, надеясь что это не крысы.

    -А ты кто?– ответил насмешливо мужской голос.

   –Я Алена.

   –О, Алена, а я Андрей Иванов  очень приятно,– отрекомендовался невидимый собеседник.

    -И долго ты здесь сидишь, Иванов?-спросила я?

   –Второй день– отозвался Андрeй.– Пить дают  раз в день, ведро  пописать приносят,  а еды никакой.

   Я подтянула ноги к подбородку и опустила голову, если дышать в колени, воздух будет теплый.

    Внезапно раздался дикий крик знакомого тембра, так что по телу прошла  морозящая   волна ужаса.

   "Саня! Санечка!"

   Я беззвучно плакала, чувствуя свое бессилие помочь и зная что я следующая.

   –За что они тебя сюда кинули, Алена?– поинтересовался Андрей после тягостного молчания.

    Я ответила  безжизненным голосом:

    -Убили отца, а меня не получилось с первого раза. А тебя?

   –Хотят, чтобы я бизнес им подписал, у них фишка такая, угрожать убийством близких, да мои все  за рубежом в надежном месте, им с этой стороны меня не взять.

   –И что будет, если ты не подпишешь?– спросила я.

    Тут раздался просто жуткий крик, такой, каким кричат в последний раз, и на высокой ноте оборвался. Грудь сдавило невыносимой тяжестью.

    "Прощай  милый Саня! Я отомщу за тебя, если выживу."

     Я глубoко вдохнула воздух и постаралась временно проглотить свое горе, мне предстоит битва, я поплачу потом.

    Эти твари не знают, что у меня  в рукавах спрятаны под резинками два метательных ножа, подарок Сани.

    Глаза привыкли к темноте и я  даже стала  немного угадывать силуэт Андрея.

    -Эй, Андрей! Ты связан?

   –Да–  тут же ответил пленник.

     -Ты можешь  зубами ослабить узлы на моей веревке?

    -Ну давай, ползи сюда, попробую-,согласился Андрей

   Я подползла к нему,  он стал зубами растягивать узел, причиняя боль  и без того затекшим рукам. Наконец, после значительных усилий, я смогла  высвободить одну руку, вытащила из под рукава  плоский нож и  разрезала свои путы. "Держитесь теперь сволочи, я  просто так не дамся, обязательно заберу на тот свет кого-то из вас" злобно думала я.

     Вспомнила про Андрея:

   –Лежи не двигайся, я тебя освобожу.

    Я подползла к пленнику,

   достала нож и разрезала его веревки. Андрей застонал и выругался от  появившейся боли в  обретающих  чувствительность руках.

   –Они скоро придут сюда за кем то из нас.-проговорила я Андрею– Держи,  если не хочешь умереть.

    Я протянула ему один из моих ножей и добавила:

    -Буду их поджидать у двери, а ты отвлеки внимание.

   Нож исчез в руке Андрея, на мгновение он прикоснулся ко мне. Это  было  молчаливое обещание сражаться рядом и до конца.

   Примерно через час тишины мы  оба  насторожились, услышав топтание у двери.

   Дверь распахнулась и зажегся  яркий фонарь на полную мощность, видимо с целью ослепить и деморализовать пленников, но так как  а пряталась сбоку, луч фонаря прошел мимо меня, и я со всей силой, которую давала мне ненависть, ударила  охранника Саниным ножом  прямо в горло.

   Он захрипел, поднял руки к ране, из которой  полилась кровь и упал навзничь.

   Брякнула  связка ключей, Андрей подскочил к телу, выдернул телефон, я вытащила из кобуры пистолет, прихватили фонарь и мы пошли по коридорам, настороженно озираясь по сторонам. Благополучно поднялись этажом выше, я посмотрела в окно, прячась за тюлевой занавеской. Моим глазам предстал двор обнесенный кирпичным забором, и во дворе люди грузили  черный полиэтиленовый мешок в уже знакомый фургон "Перевозка мебели".

   –А я знаю этот дворик,– недобро усмехнулся Андрей, заглянул за дверь, оказалась кладовка, достал трофейный телефон, набрал номер и  стал вполголоса разговаривать.

   Закончив говорить, повернулся ко мне и сказал:

    -Сюда Алена.

    Он втащил меня в кладовку со швабрами и прочим инвентарем и показал на губы, призывая к молчанию.

   Через пятнадцать минут  раздался треск  выстрелов и заметались лучи прожекторов, проносясь отсветом  через щель в двери кладовой, я услышала  крики, топот бегущих  ног, и ждала, держа дверь кладовой под прицелом.

    А когда все стихло, Андрей шепнул мне

– Алена, убери пушку.

   Дверь распахнулась и в сопровождении  парней в камуфляже, мы с Андреем вышли наружу в ярко освещенный двор.

   Многочисленная челядь Турка лежали на земле с руками сцепленными на затылке, а из подвала серого трехэтажного дома, камуфляжные ребята  выносили и выводили, бережно поддерживая,  каких то  тощих оборванных людей.

   Двое человек в медицинских перчатках рассматривали останки  извлеченные из черного  мешка, до меня донеслось:

– Вот же звери, бедного парня живым резали на куски.

    Я заметила, что какой то мужчина подтолкнул Турка подальше в сторону, в общем шуме раздался одиночный выстрел.

   Мое сознание плыло, и последнее, что я услышала совсем рядом.

     -А где главный этого концлагеря?

    И быстрый ответ:

   –Убит при попытке к бегству.

   После всех этих злоключений, по настоянию Андрея я  наконец легла на  медицинское обследование, договорившись, что возьму с собой кое какие  милые сердцу личные вещи.

    Из дома я взяла увесистую книгу "Мифы народов мира", вырезав в ней отличное ложе для вальтера, фланелевую пижаму  и вернулась добропорядочной девушкой со смиренно опущенными глазами, но с настоятельной просьбой к персоналу, не трогать то, что мне принадлежит.

   Мне ставили капельницы, давали разноцветные таблетки, я стала чувствовать себя лучше, и  вечерами прогуливалась в плюшевых тапочках  по отделению.

   Как то я стояла у окна в больничном коридоре, бездумно  глядя на  центральный вход  в нашу больницу.

    Мое внимание привлекли два типа в дорогих пуховиках "Канадский Гусь" решительно идущие вперед к дверям. В памяти всплыл  сентябрьский день на чердаке, и эти же типы  хохочут в обществе  Жакаева на лоджии отцовской квартиры.

    Я помчалась в свою комнату, достала вальтер из Мифов народов мира  и сунула  в карман пижамы.

    Неожиданно  перед собой я  увидела  Рому в  голубом одеянии врача.

   Произошла немая сцена.

    -Ты что тут делаешь?-требовательно спросила я.

    -Я дежурный врач сегодня, перевелся в это  отделение,

   Алена, я  тебя искал везде, в парк ходил, я хотел тебе сказать..

   Я смотрела на него, как на инопланетянина. О чем он говорит? Выглянула в коридор, типы быстро шагали,  явно по мою душу.

   –Ложись!– крикнула я Роме.

   Тот стоял, удивленно глядя на меня, потом за доли секунды в глазах появилась некоторая  масляность.

   Я  сильно его толкнула на пол и выхватила вальтер.

    При виде пистолета Рома испуганно охнул и пополз под  кровать.

    Один из типов уже бежал ко мне, я выстрелила, он  упал, ловко перекатился,  и выстрелил в меня из положения лежа, пуля просвистела мимо, разбив  банку с физраствором.

   Я нажала курок в ответ, тип взвыл и затих.

   Второй, рявкнув "ах ты гадина!",  выстрелил в меня, я хотела увернуться, но вспыхнул  ослепительный свет.

   Потом  стало все равно и пришла темнота.

   Когда открыла глаза, увидела сначала  белый потолок, а потом Андрея рядом в кресле.

   Улыбаясь, Андрей  наклонился и оставил  легкий поцелуй на моих  пересохших губах.

    -С возвращением Алена, третий день  прихожу дежурить около тебя.

   Я попыталась повернуться, но боль пронзила  голову и я  со стоном упала на  плоскую больничную подушку

    -Ты чего? испугался Андрей,– ты не вертись, дай ране зажить. Тебя задело по касательной, но нужно лежать.

    -Лихо ты сражалась, болтают, что  даже врач штаны намочил от страха-весело добавил Андрей.

   –А где Жакаев?-спросила  я рассматривая  Андрея.

    Андрей оказался очень привлекательным в обычной обстановке, шатен как я, с белозубой улыбкой,  и в мягком  черном свитере, ловко облегающем широкие плечи.

    -Жакаев,  козлина, успел удрать.–  ответил Андрей, наклонился ко мне и понизил голос, обдавая меня запахом  мятной жвачки:

   –Но мне донесли, что он улетел во Владивосток. Там его примут хорошие люди, а у меня как раз  и дела там образовались. Бизнес то се. Ты только не лезь никуда Алена, отдыхай, поправляйся. Да, кстати,  мой адвокат от твоего имени начал подготовку к процессу  по возвращению тебе недвижимости по улице Краснофлотская.

    Больше я Андрея в больнице  не видела, лишь однажды приходил его адвокат, уточнил  некоторые детали и передал мне от Андрея чек на приличную сумму денег.

   Я выписалась из больницы через неделю на  таблетки и домашний уход. Меня никто не беспокоил, да и некому было.

   На улицах Нижнеярска вовсю царила зима, люди бежали закрывая покрасневшие носы от стужи, а в  квартире деда мне было тоскливо, там пахло нежилым, кроме того допотопные батареи совсем не грели.

     Я старалaсь жить обыденно, регулярно принимала лекарства, выходила только в ближайший гастроном, варила себе супы, жарила яичницу и котлеты, и думала о том, что нужно купить  новое одеяло.

   Однажды, возвращаясь с покупками домой, я  заметила белевшее письмо в почтовом ящике. Сняв варежку, достала  повестку в суд по поводу квартиры  и письмо с владивостокским штемпелем. Из конверта выпала живописная открытка с видом Бухты Золотого Рога.

    Мелким почерком на оборотной стороне открытки  было написано:

   "Здравствуйте  дорогая Алена Николаевна!

   Рад сообщить, что здоровье у меня хорошее, гуляю, местными красотами любуюсь, а вот  старушка Жакаевна крепко приболела, не климат ей здесь, аж кровью кашляет. Беспокоюсь за нее и скучаю по нашим приятным беседам.

   Целую крепко, Ваш  Иван Андреевич Подземельнов."

   Этой  же ночью приснился мне Саня. В чистой белой  рубашке, с зачесанными назад влажными волосами он сидел  рядом со мной на нашей поляне, покрытой одуванчиками,  смотрел на меня и улыбался.

   Я проснулась с  чувством  покоя и законченного дела  на душе.

   Разве  нами двигала  только месть? Нет  это была не столько  месть, сколько  желание  справедливости.

    Я знаю, Господи, ты сказал, что,  сам выносишь приговор, "мне возмездие и аз воздам".

    Но, у тебя Господи, время течет иначе чем у нас, простых смертных.

         Земля пухом тебе, Санечка.

Я НАЙДУ ТЕБЯ

2 часть

Мама!-Юлька прибежала, топоча толстенькими ножками– посмотри, что  у меня есть.

 В розовом кулачке  беспомощно торчали  задние ноги серого кузнечика.

– Отпусти его, солнышко– сказала я–  это кузнечик, он так здорово прыгает.

  Юлька разжала кулак, кузнечик почувствовав свободу, собрал все силы, оттолкнулся и отпрыгнув исчез в  густой траве.

 -Не надо их ловить доченька, им пусть живут, они маленькие, им больно когда мы их хватаем.

–И бабочек тоже?

–И бабочек.

Юлька унеслась в сад, а я вернулась к работе. Передо мной на мольберте стояла картина, я  спешила закончить, пока  розовый утренний свет не поменялся. на интенсивно желтый дневной. Я смешивала краски, подбирая нужный оттенок, а в голове  проносились события прошлых лет. Моя обожаемая Юлька родилась от  короткого романа с Андреем.

После мрачных событий, о которых не хотелось лишний раз вспоминать, я упала в объятия Андрею, как только он появился на моем пороге  майским вечером с  букетом цветов и балыком дальневосточной кеты.

 Я  и раньше была не бог весть каким экстравертом, а тут и подавно, отгородилась от мира.  Новые знакомства значили для меня теперь лишь боль возможных потерь.

Хотя я выиграла суд с помощью Андреева адвоката и моя квартира на Краснофлотской благополучно вернулась, я туда не ходила, слишком больно было вспоминать об оскверненной Жакаевым нашей с папой счастливой жизни. Та квартира являлась для меня  теперь символом угрозы и  я предпочитала растить появившуюся на свет  Юльку в дедовой двушке.

 С  Андреем у нас сложились теплые спокойные отношения, он периодически  вывозил нас с Юлькой в Москву, Сочи и на местные турбазы.

У Андрея уже была семья: молчаливая жена и двое белоголовых  мальчиков близнецов. О разводе не могло быть и речи, да я и не настаивала, решив пусть идет все своим чередом. Главное, все живы-здоровы, а там как нибудь образуется.

Замуж я совершенно не стремилась. Я обнаружила, что стала  быстро уставать от присутствия других людей. Словом, когда Андрей  появлялся с продуктами и подарками для Юльки на выходные  дважды в месяц, такой алгоритм замечательно  меня устраивал. Он приезжал с ночевкой,  мы с Юлькой ему радовалась, тем не менее, когда ему нужно было уходить, я с огромным облегчением закрывала за ним дверь, слушая удаляющиеся шаги.

Подруг по училищу я практически не видела и не хотела видеть, на Фейсбуке и в одноклассниках меня тоже не было, а новых друзей не завела, так и жила одиночкой.

 Я рисовала идиллические пейзажи и натюрморты, выставляла свои работы в местные галереи, иногда их покупали, и тогда я очень гордилась собой.

Но мысленно я почему не могла  совсем оторваться от прошлого, даже заботы о моей горячо любимой Юльки не очень отвлекали.

Однажды под вечер, дочку забрал Андрей, показать своим старикам, а я осталась одна.

 Я проснулась в шесть утра, посмотрела на застеленную  розовым покрывалом  Юлькину кровать, и вдруг быстро одевшись в спортивный костюм, поехала на остановку Лесной институт.

 Вскоре я уже стояла на моей тайной поляне. Столб, в который было  кинуто так много ножей и выпущено так много выстрелов, теперь подгнил у основания и лежал  распадающийся в  коричневую труху.

 Я двинулась знакомым маршрутом  вглубь леса, вдыхая запахи лежалой листвы,   новорожденных грибов и нагретой хвои. Я перешагивала через кучи хвороста, огибала подозрительные места, узнавая чутьем дорогу  вышла к бурелому, которого стало еще больше. Обдираясь о сучки, я расчистила  покрытый наросшим мхом вход в землянку и  всхлипнула. На мгновение мне почудился рядом Саня.

Я  с усилием открыла успевшую врасти в землю дверь. В землянке было сыро и пусто, но все также стоял  почерневший стол, а на лежанке лежало полусгнившее тряпье. Сердце мое бешено заколотилась, словно я сейчас увижу Саню и саму себя, тоненькую с решительно сжатыми губами.

Я стала осматривать землянку, тут же побежали в разные стороны  потревоженные мокрицы и сороконожки. На полке в пластмассовом пенале Саня хранил ножи, ложки вилки, всего по две и консервный нож.

У печки я обнаружила стеклянную трехлитровую банку, закупоренную железной крышкой, а в ней письмо. Руки мои задрожали, я открыла банку консервным ножом, осторожно вытащила  письмо и стала читать:

"Алена, если ты читаешь это значит мне  пришли кранты. Ты не убивайся по мне, главное живи сама. Кто нибудь пришьет этого козла и без тебя. Тебе надо жить за нас двоих. Я тебя давно люблю, только чего то стыдно было всегда сказать. Я часто мечтал, что мы однажды поженимся. Ты береги себя, Аленушка. Целую крепко. Саша."

 Я вышла и зарыдала в голос.

Слезы лились фонтаном. Я плакала обо всем том, что я запретила себе вспоминать, но оно прорывалось гнойниками в мои тревожные сны, а еще  и  наяву знакомыми  движениями или посадкой головы у случайного прохожего.

Я  стала часто приходить в землянку, и приводить ее в порядок. Постепенно прочистила вентиляцию, выбросила старую мебель, поставив   пластиковую дачную мебель: шезлонг, стул и стол. И даже однажды притащила  несколько кирпичей, подремонтировать печь.

* * *

 Спустя месяц Андрей позвонил и пообещал нам с Юлькой  трехдневную  поездку на теплоходе по Яровке. У Андрея дела шли  не очень хорошо:  классический упадок хорошо когда то начинавшегося бизнеса. Но, мелкие радости мы пока еще  могли себе позволить. Я прихватила этюдник, краски, карандаши. Собрала чемоданы, розовый  в белую клеточку Юлькин и черный мой. С утра примчался Андрей, перецеловал нас,   подкинул к потолку визжащую от восторга Юльку и мы отправились к месту посадки.

Теплоход "Нижнеярский речник"  уже был заполнен  оживленной пестрой публикой. Дав гудки, он медленно отчалил, а мы тут же пошли искать приключений.

 На палубе  заиграла популярные песни местная группа, потом выступал фокусник.

Я устроившись в стороне, делала наброски артистов, Андрей фотографировал все подряд, а Юлька открыв рот, наблюдала движение вокруг. По обеим берегам Яровки  располагались селения, перемежающиеся с лесами. Моторные лодки носились в разных направлениях.

Шел второй вечер путешествия, Юлька утомленная множеством событий зевала и терла глаза.  Андрей отнес малышку в каюту, уложил, и  когда на небе высыпали звезды,  мы танцевали на палубе под медленный блюз

По такому случаю я одела  бирюзовое атласное платье с открытой спиной и выглядела великолепно. Разгоряченный Андрей заказал официанту бутылку шампанского в каюту. Мы вернулись в обнимку, Юлька спала за занавеской, а мы тихо, чтобы не разбудить  ребенка, целовались. В дверь постучали, просунули шампанское, мы  выпили, потом у меня закружилась голова и я отключилась.

Разбудил крик Андрея:

– Аленa! Юлька пропала!

Я подскочила как пружина.  На столе по прежнему стояли недопитые бокалы, полбутылки шампанского. Вещи  Юльки все на месте: клетчатый чемоданчик, розовые туфельки, а Юльки нет.

Я взвыла от страха, а по судну шло объявление "Внимание! пропал ребенок".

 Поднялись на борт люди в милицейской форме  с овчаркой. Собака обнюхав Юлькины вещи  побежала на корму, там закрутилась у левого борта ,и глянув на нас умными глазами гавкнула несколько раз.

Я упала на колени. Как моя крошечная Юлька могла пройти среди такого количества народа и свалиться за борт?

 Не нашлось ни одного свидетеля и самое странное, никто не признался что приносил шампанское. Андрей запомнил только то, что  заказал шампанское  чернявому парню в униформе официанта:  белая рубашка, черные брюки и черный галстук бабочка.

Экспертиза показала, что шампанское было набито барбитуратами под завязку.

 Нас  без конца таскали на следствие, опрашивали команду теплохода и пассажиров. Водолазы искали тело, но так и не нашли, решив, что отнесло течением, а куда, да кто знает. Течение  в этом месте сильное, а  дно Яровки илистое.

 В это страшное время я не могла находиться дома, стены  давили почти физически и я порой  раздирала лицо ногтями, чтобы унять хоть немного внутреннюю боль.

"Почему?" вопрошала я "Почему?"

Я принимала успокоительные таблетки, мне виделись вокруг  смутные тени, призрачные люди, среди них я угадывала моего отца, маму, деда. Я сходила с ума, я разговаривала со своими призраками, смеялась, обижалась и даже спорила. Под  действием  лекарств, я постепенно перестала следить за собой. Мне стало все равно, причесалась я сегодня  или одела свежее белье. Я ходила в одних и тех же обтрепанных джинсах неделями.

 Но, каждое утро  я  вставала на автомате в шесть  и уезжала на поляну, чтобы с остервенением  метать ножи в собственноручно вкопанный  новый столб. Он стоял как мой  единственный маяк  реальности в мире фантомов.

Андрей посетив меня и увидев, во что я превратилась, не смог пробыть  рядом и десяти минут, сбежал под каким то предлогом. Я его не винила, у него есть двое мальчиков, которых надо растить и жена домохозяйка, которая печет ему пироги.

Однажды, когда я возвращалась домой, меня сильно толкнул мальчишка зацепил сумку и пробежал мимо. Я увидела воткнутое прямо в сумку письмо.

Я  тут же открыла конверт и сердце упало в пятки, а потом взлетело выше горла. В нем  лежала фотография насупленной Юльки с датой вчерашнего дня. Выпал отпечатанный текст. " Сто тысяч долларов. Одна неделя. Следуйте указаниям"

"Она живая!" Сто тысяч долларов воспринимался как что то далекое и незначащее. У меня нет таких денег все равно.

Позвонил Андрей и сказал:

– Я подъеду, Алена.

 Он приехал с тем же Юлькиным фото, но с другим текстом: " Сто тысяч долларов. Одна неделя. Следуйте указаниям. Если обратитесь в милицию, она умрет."

–У меня нет ста тысячи долларов– озабоченно сказал Андрей,– я весь в долгах и на краю банкротства, но я попробую еще занять, главное она жива. Эй Алена, наша Юлька жива!

Он прижался ко мне и заплакал содрогаясь большим телом.

Я обнимала его, но уже не плакала, внутри меня собирался  тугой ком решимости.

Андрей собрал только сорок пять тысяч долларов. Мы сложили их в полотняную сумку вместе с  запиской, где просили подождать еще несколько дней.

За день до срока, Андрей получил новую записку, где было предписано ему уложить деньги в сумку и  идти по улице Серафимовича в десять утра к остановке Заводская. Там ждать.

* * *

 В назначенный день Андрей медленно продвигался по Серафимовича, то и дело оглядываясь, тут на него неожиданно налетела  стайка молодых цыганок. Они с криками закрутили Андрея, хватая его за одежду и смеясь. Одна круглолицая сорвала с его плеча сумку и вскочила на  заднее сиденье подъехавшего мотоцикла. Мотоцикл тут же улетел на предельной скорости, а стайка разбежалась в разные стороны. Андрей было погнался за ними, но потерял всех  из виду и расстроенно махнул рукой.

 Я  все это время шла параллельно движению Андрея, прячась с биноклем в кустах.  Когда на него налетели цыганки, я  отлично разглядела их лица, профиль прыгнувшей на мотоцикл круглолицей цыганки, ее две мотнувшиеся черные косы.

Вечером я в интернете я искала  подобный мотоцикл и он нашелся достаточно быстро.  Судя по всему, похитители сумки использовали дорогой Харлей Дэвидсон.

 От преступников мне больше ничего не приходило, а Андрею пришло новое письмо   с цифрой 55 000.

И нарисован кинжал, с которого капает кровь.

 Я стала мысленно  перебирать своих знакомых, кто может помочь найти обладателей Харлей Дэвидсон в Нижнеярске и вспомнила: у меня же в ГАИ работает бывший одноклассник, Витя Шокин.

–Витя, привет это я Алена Кушкина, мне нужно с тобой  встретиться,– оставила я сообщение на домашний телефон

Витя перезвонил через час и бодро прокричал:

– Алена привет, давай встретимся хоть сейчас.

На встречу Витя пришел нарядный, возбужденный, но заметно помрачнел, когда я попросила узнать владельцев Харлее в Нижнеярске.

 -А я то думал..А ты что затеяла?

–Да купить хочу, может договорюсь с владельцем. А как у тебя дела?

 -Нормально– отозвался Витя– в отпуске, завтра лечу в Симферополь. Думал, может ты со мной захочешь, я так и живу холостым.

 -В другой раз, Витечка– как можно ласково сказала я, допивая чай.– Дел у меня много, к выставке готовлюсь "Магия цветов". Ты сбрось мне на емейл, хорошо?

  Витя не подвел, и  вечеру я знала, что только три человека в Нижнеярске имеют Харлей Дэвидсон. Я поискала их по фамилиям. Один сразу отпал. Вальяжный вернувшийся из США программист с брюшком не подходил по телосложению, а два других  парня возможные кандидаты.

  Я подъехала к дому, где жил один из кандидатов, позвонила в  обитую облезлым дермантином дверь.  Мне тут же открыл худой бритый под ноль парень.

– Чего тебе? Я девушку жду.

–Ты Леха Гребенников?

 -Ну я.– озадаченно произнес Леха

 -Слыхала от знакомых, Харлей продаешь.

Парень заржал.

–От кого ты слыхала?

 Тут и девушка подошла, в мини юбке, ярко накрашенная блондинка. Встала так, чтобы видеть лица обоих и наблюдала  за нами с подозрением.

 -Харлей сломан нафиг-сообщил Леха глупо улыбаясь.

–А на запчасти продашь?

–Продаст– неожиданно встряла девушка.

Мы отправились к гаражам. Леха открыл зеленую дверь и включил  тусклый свет. Среди  оклеенных байкерскими  плакатами гаражных стен, Харлей  одиноко стоял  в пыли без колес и двигателя. Явно, что никто им давно не пользовался.