Максимилиан, раскрой глаза

Но вернёмся к моей истории.

Адрес на жёлтом стикере оказался в другом городе. Так: середина лета, вечера тёплые, ночи короткие – времени терять я не хотела. Решено: еду сейчас, а не завтра с утра.

Глава IV

На ресепшене попробовала арендовать автомобиль, но не вышло, они не давали машины для выезда за пределы города. Тогда непонятно, зачем служба аренды машин в таком городке. Попросила такси и поехала на автовокзал, уже было темно, когда мы приехали к автовокзалу. Было на станции всего два автобуса. На табло я нашла необходимое направление, автобус отходит в час тридцать ночи, ждать пять с половиной часов, я расстроилась, что так рано уехала из отеля.

– Билет до города Урмия в час тридцать сегодня, пожалуйста, то есть уже завтра, – попросила на кассе, – один.

– Добрый вечер! Вам в одну сторону? – ответил мне кассир в жёлтой униформе.

«Опять жёлтый, – промелькнула мысль, – как квадратный стикер с адресом. Цвет, который „мой“ художник никогда не увидит. Надо перестать говорить мой».

– Да, в один конец, пожалуйста.

– В городе Урмия «цветочный фестиваль», вы уверены, что не нужен обратный билет: завтра вечером можете не вернуться, билетов не успеете купить, – заботливо предлагал кассир в жёлтой униформе.

– Раз там фестиваль, я задержусь.

– Тогда 28 бируз с вас.

Когда я рассчиталась за билет, заметила, что за моей спиной стоят люди в очереди. Чтобы не задерживать, пока я убираю билет и кошелёк, сделала шаг в сторону, продолжая стоять у стойки кассира.

– Один билет до города Урмия, пожалуйста, на ближайший автобус, – прозвучал мужской голос рядом.

– Билетов больше нет, последний купила девушка, – кивнув в мою сторону, сказал кассир. – Есть билет на вечер, завтра.

Мне стало обидно за мужчину, что он не смог купить, но вину не чувствовала, так как оказалась в очереди раньше него.

– Я подожду здесь, может, кто-нибудь вернёт билет и я куплю, очень надо уехать, – мужчина был настроен уехать из этого города или доехать до города Урмия. Кассир поднял плечи: «как хочешь, парень».

Пока пассажиры стояли в очереди, чтобы рассаживаться в автобусе, я стояла вдалеке, поедая батончик: некуда спешить – ждать ещё 40 минут до отъезда. Вокзалы неосознанно заставляют спешить, чувство спешки преследует, даже если в запасе достаточно времени, опоздать на транспорт кажется чем-то страшным. Нарушенные планы, потраченные деньги и время. Неожиданно для себя в очереди к автобусу я увидела мужчину с кассы, где он пытался купить билет до города Урмия. Вероятно, ему удалось взять отказной билет, я про него совсем позабыла, пока пять часов сидела в «зале» ожидания под открытым небом.

В автобусе над моей головой – освещение синим светом, и две синие полосы на полу, по бокам дорожки, как дорожная разметка. Место 53В, а на моём месте, 53А, лежали вещи, но никого не было. Это было не страшно, так как нужно вначале пристроить личные вещи в верхний отсек, чемодан мой маленький, потом разберусь с вещами.

– Давайте я вам помогу, – уже знакомый мужской голос.

Мужчина с кассы… Я смотрела на него и не понимала, что он хочет.

– Вашу сумку, давайте помогу поднять в отсек багажа.

– Спасибо, она не тяжёлая, – она правда была лёгкой, я сама подняла сумку и убрала в отсек.

Честно сказать, в его взгляде пробежала бегущая строка – «я старался быть любезным».

Он меня пропустил к моему сиденью, и мы ехали в тишине. Мой сосед уснул сразу, я следила за пролетающими мимо ночными пейзажами и спящими населёнными пунктами с редкими огоньками. Спать в автобусе – для меня одна из величайших проблем жизни, поэтому всё, что я могу делать, – это смотреть, что там за окном, отчего сильно болят глаза.

Когда автобус остановился спустя четыре часа на нужной автостанции, сильно болели не только глаза, но голова и спина. Небо светлело, приятная летняя прохлада радовала, через несколько часов начнётся сильная жара. Когда встала забирать сумку из верхнего багажного отсека, мой сосед помочь не предложил. «Справедливо, – подумала я, – женские взгляды на силу независимости приведут к тому, что пакеты тяжёлые сами будем носить». Как мы можем требовать полного равноправия с мужчинами, если мы не похожи биологически и физически не равны друг другу? Конечно, перед богом все равны, и перед законом мы должны быть равны – бесспорно, я говорю «нет» патриархату и ущемлению женских прав в таких областях, как образование, политика, религия, карьера. Мужчины тоже нам не равны во многом: например, женщина более эмоционально сильна; суицидов среди женщин меньше, чем среди мужчин; женщина легче переносит проигрыш, чем мужчина. И в карьере на многих позициях кандидатура женщины предпочтительнее.

В начале 2000-х исследования показали, что женщины более многозадачны в делах, чем мужчины. Женщины лучше способны справляться с нехваткой времени, чем мужчины.

Одинокие мужчины живут меньше, чем одинокие женщины, – и на то много причин. То есть я хочу сказать, что равноправие не в законодательном поле имеет обратную сторону медали: получается, мы и физически, и ментально будем как будто равны, что не может быть по природе.

Глава V

– Мы приехали, – мои глобальные мысли прервал водитель такси.

Оплатив проезд, я зашагала ко входу в двухэтажную гостиницу с белой крышей. Милое здание, вероятно, не всегда было гостиницей, а каким-нибудь административным зданием, потому что здание было слишком типовым для таких местечек. Стены облицованы серым искусственным камнем, а весь двор из бетона, ни одного зелёного куста под окнами или во дворе.

Очень хотелось спать. В гостинице не было мест, так как в городе праздник – не могла себе представить, что будет такая загрузка. Хорошо, что, пока ждала автобус, на станции забронировала номер. Заселиться в номер сразу не удалось, так как он не был ещё готов. Просили ждать. Оплатила проживание до утра следующего дня; мне казалось, вполне хватит, так как адрес был у меня на руках.

Простой номер на одного человека с видом на задний двор, с верандой и естественным для сезона озеленением.

Поспать у меня так и не получилось, моё воображение слишком было возбуждено, я всё время прокручивала в голове вчерашний день и пыталась представить, что будет сегодня. Такого ощущения никогда ранее не испытывала в работе. Приняла душ, переоделась и спустилась в вестибюль отеля. Время – почти 8 утра.

Уютный зал с жёлтыми креслами в стиле шестидесятых, ковёр в центре. И запах от старой мебели приятно переносил в детство родительского дома. У выхода был плакат с анонсом на сегодняшний фестиваль. Судя по расписанию, начало в десять утра, до десяти утра – ещё 2 часа. Ко входу, под навес отеля подъехал автобус, и из него стали медленно выходить люди. Они при выходе осматривали здание отеля, наблюдали за погодой, подтягивали косточки и шли к багажному отсеку с боковой стороны. Я решила понаблюдать: спешить некуда, да и мыслей – куда идти в это время – тоже не было. Всё-таки фестиваль цветов, и мне повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Я удобно уселась на одном из жёлтых кресел и смотрела, как заполнялся маленький холл отеля. Так рано ехать по адресу Максимилиана точно не хотелось, это была пятница, 12 июля 2020 года. Впереди выходные, обратного билета у меня нет, позавтракаю, приступлю к поиску.

Должна сказать, что наблюдать – моё любимое занятие: я люблю смотреть за дорогой из окна, что кому-то покажется скучным; наблюдать за сидящими на лавочке в парке, за прохожими. А наблюдать, как люди из разных городов и стран теснятся в провинциальном отеле… Вы шутите? Это одно удовольствие. Гости отеля были очень разные: азиаты, афроамериканцы, славянской внешности, услышала даже немецкую речь. Сопровождающий группы собрал паспорта и как солдат встал у стойки регистрации. За ним наблюдать было неинтересно, интересны мне были люди другой нации, их повадки, одежда и так далее. Поскольку моя история не о чужестранцах, я углубляться не буду, вы и сами их знаете.

Вестибюль отеля скоро опустел, я решила, что пора уже выйти из отеля. План был такой: осмотреться вокруг, найти местечковое кафе, позавтракать, поехать по адресу Максимилиана.

Выйдя из отеля, пошла по улице, которая шире остальных, уверенная, что приведёт она меня к центральной площади, как и во всех маленьких городах. Перешла дорогу и шла по левой стороне. Для утра предвыходного дня людей было много – ясно, куда идти, и я пошла в том же направлении, что и все. Люди несли в руках или в тележках инструменты, коробки с цветами, воздушных, но незапущенных змеев, высокие вазы из глины, из стекла и пластика. Увидев всё это и вглядываясь в лица этих милых людей, мне так стало спокойно на душе, я ощутила себя в безопасном месте в предвкушении чего-то незабываемого. Городская, предпраздничная суета оказалась интересной темой для наблюдений.

Дома вдоль широкой улицы довольно разнотипные, но с некой договорённостью соблюдать стиль. К примеру, одноэтажные дома все были с острыми высокими крышами. Двух-, трёхэтажные имели маленькие крыши. Квартирные дома с подъездами – плоские, без крыш и со ставнями, – возможно, они имели лишь декоративный смысл.

Владельцы домов навешали на свои дома иллюминацию и гирлянды. Посмотрев в сторону дороги, я заметила, что по дороге не едут машины, более того – там ходят люди, женщины с детскими колясками. Пешком минут двадцать пять шла, когда увидела пруд. Я хочу вам его описать. Это маленький водоём диаметром, может, 1 км, не больше, но совсем не идеальной круглой формы, а слегка вытянутый. Весь берег пруда был зелёным, всё было в кустах и деревьях, в противоположной стороне от меня росли каллы, представляете – каллы, они же растут в болотистых местах. По левую сторону, примерно метрах в ста от меня, росли камыши. Но самое весёлое было вокруг пруда. Организаторы изрядно потрудились, чтобы увеселить гостей. Там были детские и взрослые аттракционы. Колесо обозрения с открытыми разноцветными кабинками. Карусель с лошадками, крутящаяся по земле, аттракцион с бешеными быком и лошадью. Мне этого было недостаточно, я хотела пройти дальше по правому берегу пруда, чтобы увидеть, что там ещё, но не смогла: меня остановило ограждение из металлической сетки. Но смотреть никто не запретит. Мой взор упал на тир в дальнем углу, рольставни были опущены, а слово «ТИР» было изображено имитацией следов от пуль.

Решено пойти на левый берег пруда. Вовсе не спешила делать свою работу, напрочь забыла о своей миссии.

У левого берега пруда открывалось уличное кафе. Молодая девушка так бережно распускала зонты, а вид меню на полстены кафе сильно возбудил мой желудок, и я захотела есть. Официантка Эльда принесла меню.

– Кухня ещё не открыта, вы пока выбирайте, позже приму у вас заказ.

Мне на стол положили яичницу с томатами черри и с беконом. Не хочу обидеть чувств моего читателя-вегетарианца, но когда ты в последний раз ел больше 14 часов назад – это самое то. С завтраком также подавали свежие булки хлеба и кружку кофе. Порадовал кофе: вы никогда не видели такие большие кружки, потому что чем глубже в страну, тем щедрее порции.

Позавтракав, я решила, что пора уже искать нужный мне адрес. Расплатилась и пошла дальше в том же направлении левого берега. Я достала телефон, чтобы взглянуть на карту города и вбить нужный мне адрес, но из-за яркого солнца экран не увидеть. Поблизости все деревья оттеняли на воду, солнце встает слева. Мне пришлось свернуть с пути за при-тротуарные карликовые кусты, которые так заботливо огибали всю прибрежную дорожку.

За кустами высокие кипарисы, села прямо на газон, стало так приятно от прохлады, идущей от земли, хоть и было ещё утро, но погода уже жаркая. Адрес, который я искала, был на другом конце городка, а точнее, прямо в противоположной стороне от того места, откуда я шла.

«Вот же глупость, нужно было в отеле смотреть адрес, потом сюда идти», – поругала себя вслух. Это было непрофессионально с моей стороны. Как показывал мой опыт, в поисках кого-либо лучше явиться до середины дня. Я же этот промежуток времени потрачу на дорогу.

Решение было волевое, я встала, твёрдо решив, что возьму такси и поеду, тогда, возможно, решив все дела с загадочным художником, я успею насладиться цветами в городе. Странно, но я так и не увидела ни одной цветочной композиции – так я себе представляла фестиваль цветов.

Не хотелось покидать тень от кипариса, и пару минут стояла не двигаясь. Так красиво переливались солнечные лучи на воде, что не хотелось отрывать взгляд, ну и выходить под солнце. Глаза скользили по пейзажу, казалось, на горизонте ни души, только вот я уже изучаю молодого человека лет двадцати, может, и больше. Он сидел у воды и смотрел в неё не двигаясь.

– Возьмите, приглашаем в девять вечера на шоу канатоходцев, – детский голос отвлёк моё внимание.

На буклете нарисованы канатоходцы, проходящие по канату между двух гор, – «Шоу канатоходцев над прудом Хацра». «Хацра – так называется местный пруд», – подумала я.

Обернулась обратно к молодому человеку на берегу пруда, там его уже не было. Я подошла к берегу. Ноги нырнули в траву, которую давно стригли. Мне захотелось снять босоножки, трава была очень мягкой. Босиком я сделала 3–4 шага, и вот уже как захотела сесть на траву, когда прозвучал молодой, неизвестный голос из-за спины.

– Здесь могут быть лягушки, будьте аккуратны, не задавите их.

Поскольку я уже почти села, от этих слов вскочила и встала в полный рост.

– Фу, – это был ужасный звук, изданный мной неосознанно и неоправданно, лягушки – чистые существа, и брезговать ими не нужно.

– Почему «фу», они же не грязные, – он снял кепку с головы и вытер лоб, его нестриженые волосы от жары прилипли к вискам. Он широко раскрыл глаза, ожидающе глядел на меня.

– Я испугалась, что задавлю и…

– И испачкаетесь лягушачьими кишками, – рассмеялся неизвестный парнишка, который минуту назад сидел и смотрел в воду прямо отсюда. – Я вам не запрещаю, просто предупреждаю, чтобы вы нечаянно не убили никого.

«Он что, представитель зелёных?» – подумала я.

Какое-то мгновение мы смотрели неловко друг на друга. Меня нервировала его на все пуговицы застёгнутая рубашка.

Парень был одет просто, его красная рубашка в клетку с короткими рукавами повидала жизнь. На груди выцветшая, ткань выдавала возраст одежды. Вместо брюк или шорт на нём были обрезанные джинсы по колено. Только кто носит сейчас мужские бриджи? У него были все конечности, он действительно красив, большие глаза… глаза, лоб, и я поняла, мимика мне всё подсказала. У парня было страдальческое лицо, как у голодной собаки.

Ощущение жалости к нему не покидало меня, отчего складывалось ощущение – неизвестно, так как внешне он не был похож на пропавшего человека. Да, плохо одет, стоит, слегка сгорбившись, – за что его жалеть? Возможно, тайна крылась в его глазах, мимике, подбородке. Смотрел с ожиданием чего-то, как будто в моих руках была его жизнь. Зажатая челюсть, его непережитая злость, подавленная сознанием. Сутулая осанка с чувством вины за что-то. За что? Ну и, конечно, его старая одежда говорила о бедности, сильной нужде, только одежда не всегда показатель состоятельности. Так я расшифровала своё нерасшифрованное мнение о незнакомце.

– Я, пожалуй, пойду, – молчание прервала я. Разговор не клеился, сидеть на траве уже невозможно, просто пригвоздил меня на месте.

Я достала телефон из заднего кармана, вбила адрес с жёлтого стикера, а он просто шёл за мной, ничего не говоря. Как мне на это реагировать? Возможно, нам по пути, только шёл он и смотрел на экран моего телефона с маршрутом. От входа в парк, обратно, в сторону моего отеля 8 кварталов, на светофоре направо, дальше смотреть маршрут не стала, на светофоре обновлю и посмотрю.

– Вы меня преследуете, да? – в полушутку обратилась к юноше.

– Нет, нам просто по пути, – ответ был серьёзней, чем я ждала.

Мы прошли выход, а он всё шёл, как попрошайки на улицах больших городов: не отстанут, пока не подашь копейку. Можно было бы полагать, что я ему приглянулась, вот решил познакомиться, однако я выгляжу на свой возраст, все тридцать лет. Ну и поведение его вовсе не наводит на такие мысли.

– Я Максимилиан, – не поднимая головы, не останавливаясь и без объяснений.

Земля содрогнулась, колени подкосились, и свинец надавил в висках. За доли секунды у меня перед глазами пробежал целый ряд картинок. Вот я сижу в кафе, мои мысли – «пора найти его», вот я вижу парнишку у пруда, вскакиваю, не успев усесться на травке, его лицо напротив, его лицо на чёрно-белой распечатанной бумаге, его лицо сейчас, точнее уже его спина. Он не встал, как я, он по инерции шёл дальше, а я не могла – это было нечто большее, чем совпадение. Я проезжаю сотни километров в поисках его, незнакомый город, и вот мой первый знакомый – тот самый, кого я ищу.

– А вас как зовут? – спросил, как задают обычный вопрос в обычной ситуации.

Мой мозг, проанализировав все возможные варианты развития событий, выдал мне такое решение. Это не мистика и не совпадение, ему просто сообщили, что его ищут, и вот он, случайно гуляя у пруда, увидел меня.

– Амелла. Ты знал о моём приезде и что я тебя ищу, – без церемонии перешла на «ты», – увидел одну гуляющую девушку, без рюкзаков и аппаратуры, понял, что я не журналист, также легко понять, что я не садовод. Также, может, тебе уже сообщили мои внешние данные, методом дедукции ты сам ко мне подошёл, поняв, что я не узнала тебя.

Он стоял и смотрел, как смотрят на идиотку. Это ввело меня в заблуждение, потому что моя теория – единственное объяснение.

– Но ты похожа на журналистку, ходишь без аппаратуры, легко понять, что ты не садовод и не турист, значит ты журналист. – Аргументы были приняты.

– Я не журналист, – выдохнула я. – Я приехала в поисках молодого художника по имени Максимилиан. – «Рассказать, какой долгий путь я прошла, добираясь до этого городка?» – спросила я себя, но говорить не стала, чтобы это не выглядело жалобой. – И вот ты сам ко мне подошёл. У вас много художников по имени Максимилиан проживают?

– Нет, я один. Только почему ты решила, что я тот самый?

Логичный вопрос, без ответа. Почему я так решила и отреагировала молниеносно? Всё вокруг Максимилиана было странным. И то, что увидела его у пруда, обратив внимание. Чем он привлёк моё внимание там, сидя и глядя в воду? Мне нужно подумать, при ходьбе лучше думается.

Я зашагала дальше, вместе продолжали идти, но неизвестно куда. Я нашла, кого искала? Куда идти дальше: может, к нему домой по адресу. Наверное, стоять и говорить лицом к лицу неловко.

– Значит, вы уже знаете, зачем я вас ищу? – вдруг я опять перешла на «вы», что-то в моей голове путается, и не могу решить, как обращаться к человеку моложе себя.

– Можно ко мне на «ты», – угадал мысли Максимилиан. – Это неважно, зачем меня ищут.

– Ну раз к тебе можно на «ты», то и ко мне можно на «ты», – захотелось быть ему равной. – В общем, мой заказ…

– А куда мы идём? – перебил вопросом до того, как я успела договорить.

– Я шла к тебе домой по адресу, как ты уже, наверно, заметил.

– Я тоже иду к себе, – прозвучал меланхоличный ответ.

– У тебя есть картина, точнее, вот что, – я достала телефон и показала на экране ту самую картину, поиски которой привели меня к нему, так как название мне было неизвестно, а номером из журнала не хотелось назвать. – Узнаёшь эту работу?

– Да, это моя работа.

– Как называется? Ты дал название своей работе? Как назвал свою работу? – вопросы посыпались, это был один вопрос в разных формах, у меня были ещё вопросы, но нужно было дождаться ответа на первый.

Я достала блокнот и карандаш для записи. Мы продолжали идти дальше по улице в направлении моего отеля или в направлении, которое мне задал навигатор. Куда идти – неважно, главное – сделать работу, получить ответы.

Странные оглядывания горожан меня не волновали, причины их взглядов были мне непонятны.

– Я не давал названия работам, иначе на них было бы написано. Все настоящие художники указывают инициалы и название картин. Ну, давай придумаем сейчас. – И он умолк, смотрел на брусчатый тротуар, взяв свой подбородок указательным и большим пальцем. – Пусть будет «На поводке».

– Что это значит, кто главный на холсте? Почему ты подчёркиваешь именно поводок, или суть, которую он передаёт?

– Я так себя чувствовал, когда рисовал, когда увидел всё это…

Продолжения не было.

– Здесь рядом кондитерская, пекут отменные пончики, тебе нужно попробовать, – предложение было как своей давней знакомой, слегка неуместно и неловко. Я не хотела его отпугивать и согласилась.

Мы обменялись парами любезных фраз о красоте города и перешли улицу на противоположную сторону. Дорога с круговым движением, то есть кольцевая часть, осталась слева от нас. Метрах в трёхстах от нас был мой отель. Мы повернули вправо, как и показывал навигатор. Вопрос о возможности побывать у него дома не стоял. «Возможно, меня там ждёт нечто более интересное, чем его работа „На коротком поводке“», – подумала я.

К нам навстречу шла пожилая пара, на вид семейная. Она выглядела счастливой.

– Так что кроется под «коротким поводком»? Кто этот мужчина? Это ты? Ты себя вложил в него? – в этот момент мы поравнялись с пожилой парой, они приостановились и посмотрели на меня как на явление, как если бы я внезапно появилась перед ними.

– Бедный ребёнок, – услышала я уже из-за спины, – такая молодая.

Мне показалось, что сказано было про Максимилиана, так как из нас двоих на бедного похож был он. Но до конца понять смысл всего я на тот момент не смогла.

– Как ты думаешь, кого жалела пара, которая прошла мимо?

– Тебя! – ответил Максимилиан.

Его ответ меня смутил, я посмотрела на себя, насколько это было возможно. Ведь чувство жалости вызвать я не могла, как мне казалось. Чтобы уйти от неловкости, возвращаюсь к его картине.

– Никаких разговоров об этой картине, сначала пончики, потом допрос, Амелла, – он свернул с тротуара налево и пошёл ко входу в кафе.

Заведение как из мультфильмов: розовые стены, голубой потолок и шахматный пол захватили меня в детский плен. Здесь, даже если у тебя диабет, волей-неволей съешь всё, что предложат. Напротив входа – стеклянная витрина высотой в человеческий рост со множеством десертных разнообразий. По обе стороны от этой витрины – прилавки с корзинами, набитыми пирогами, булочками, кексами и круассанами. Кухня, если можно так назвать место, где готовят мучные изделия, была открытой, прямо за прилавком готовили и пекли, и от этого стоял шум: работали холодильники, печки и машины для теста, вентиляция. А где-то – машина для замешивания теста. Шум был единственным минусом здесь. В заведении было почти пусто, диванчики и столы с разноцветными покрытиями пустовали, возможно, ещё было рано.

Это красочное место напомнило мне о забытом факте – все эти прекрасные цвета он не может увидеть, как я. Я захотела позже вернуться к особенности его зрения, но не сейчас.

– Закажи пончики с заварным ванильным кремом, – Максимилиан уже стоял у кассы, кассира не было.

– Мы готовы сделать заказ! – позвала я милую женщину с пухлыми щёчками в чепчике, она выкладывала новые булочки в корзины. Продавец обратила на нас внимание, посмотрела в нашу сторону. – Мы готовы сделать заказ, – повторила я. Она пристально посмотрела на меня, а потом окинула взглядом зал, приподняла плечи и, оставив своё занятие, подошла к нам. – Две порции ванильных пончиков…

… – С заварным ванильным кремом, – поправил меня мой спутник.

– С заварным ванильным кремом, – поправила себя, вступая в мир лишнего веса.

Кассир продолжала удивлённо смотреть, ища глазами кого-то вокруг меня.

– Две порции ПЗК с ванилью! – громко озвучила кассир и добавила: – Вы не выглядите на две порции, дорогая.

На экране кассового аппарата высветился счёт. Максимилиан уже сидел за столиком у окна. «Ясно, счёт оплачиваю я или мой заказчик, который берёт на себя все расходы».

Большие витражные окна из розового стекла придавали объём помещению. Максимилиан казался таким маленьким на их фоне.

– Не всё же мне, – я достала кошелёк, чтобы достать наличные, – одна мне, а вторая порция для моего друга, – и кивнула в сторону сидящего молодого парня, он наблюдал за нами без эмоций. Розовый свет стекла заливал его лицо.

Когда я достала деньги и отдавала кассиру, увидела вновь то самое выражение, кричащее: «Ты странная!». Да что с этими людьми? Я не понимала, в чём была странность: что я плачу или что много ем? Этим людям нужно научиться управлять эмоциями.

Почти сразу принесла женщина с кассы две тарелки пончиков.

– Спасибо, – имя на бейджике прочитать мне не удалось.

– Приятного аппетита, – положила обе тарелки напротив меня, как если бы Максимилиана не существовало за столом.