Циферблат. Город Адимари

– Белый кристалл – всего лишь выдумка. Если бы он действительно существовал, старейшие бы точно его из виду не упустили. На Иклиле не осталось ни единого угла, где бы его не искали. Я хорошо помню последний обыск сразу же после победы над эссиорлами пятьсот лет назад, – отмахнулся Агрэй.

– Если аргенлал – выдумка, тогда и алый яхлал тоже, ведь он вместе с вердигри является зеркальным отражением белого. Легенда гласит, что белый кристалл был отражен в первом Зеркале сущностей и запечатлён в нём. Затем зеркало было разбито, а кристаллы извлечены и похищены через какое-то время. Их мощь уступала аргенлалу, но всё же была колоссальна. Аргенлал обладал всеми спектрами магической энергии, как светлой, так и тёмной. Излучаемое им сияние можно было сравнить со светом сверхмассивной звезды, а его энергетический потенциал невозможно было измерить. Он мог преображать предметы, превращать неживое в живое и даже оживлять мёртвых. Лиониты использовали его для создания защитного купола Иклила. Этот щит не смогло бы пробить ни одно оружие в мире, – возразил Клеон, которого, скорее, смешило, нежели злило упрямство брата. Он даже весело подмигнул Кире.

– Мне прекрасно известны легенды, но большинство из них – это лишь сказки для таких вот ротозеев, как ты. Даже если аргенлал где-то существует помимо твоего воображения, сейчас он нам не поможет. У нас мало времени, чтобы пересказывать легенды. Думаю, стоит попытаться принять облик одной из кумо, чтобы обмануть кристалл.

– Ты представляешь, сколько энергии лит уйдет на одно преображение? А если маска спадёт в самый неподходящий момент? – с сомнением протянул Клеон.

– У тебя есть другие предложения, дорогой мой философ? Тогда внимательно тебя слушаю, – с улыбкой сказал Агрэй, постукивая тонким пальцем по живой карте.

– К сожалению, ровным счётом никаких. Я, как всегда, на тебя рассчитываю! А что делать с боевыми стражниками? Попытаемся как-то их выманить?

– Они ни за что не покинут свой пост.

– А что, если их привлечёт запах свежей крови? – вмешалась в разговор Кира, до этого слушавшая их диалог молча. Позиция слушателя её не совсем устраивала, но до этой минуты повода влезать в их диалог у неё не было.

Братья удивлённо повернулись к ней. По всей видимости, эта простая мысль по какой-то причине не посетила их светлые головы, а ведь кровожадная сущность кумо была им хорошо известна. Если у кумо и было слабое место, то это однозначно была еда.

– Ну, допустим. А где мы возьмём приманку? – начал издалека Клеон.

Кира со вздохом подумала: «Как же порой до них долго доходят очевидные вещи», – и показала им на себя.

– Я порежу руку и смочу тряпку кровью. Клеон доставит её в коридор недалеко от входа в зал с кристаллом, Агрэй же тем временем изменит облик и попытается выкрасть яхлал.

– Идея хорошая, только давай используем мою кровь или кровь Агрэя. Чтобы запах их привлёк, крови должно быть много, а не две-три капли, – согласно кивнул Клеон, доставая небольшой острый нож.

– Разве ваша кровь похожа на человеческую? Не получится ли так, что это нас выдаст? – усомнилась Кира.

Не то чтобы она горела желанием резать руку: за всю свою жизнь Кира кровь из вены ни разу не сдавала, да и видела кровь в большом количестве разве что в раннем детстве. Просто эта идея казалась ей настолько удачной, что она хотела ощутить причастность к успеху данной операции.

– Если честно, мы понятия не имеем, как выглядит человеческая кровь, но думаю, наша всё же выглядит иначе! – ответил Агрэй после небольшой заминки.

«Ничего другого я от него услышать и не ожидала. Думает небось опять о своём превосходстве и исключительности», – подумала Кира, в каждой, даже самой невинной фразе Агрэя, отыскивая негативный подтекст.

После подслушанного диалога в подземном коридоре Кире все действия Агрэя казались вызывающими: её раздражала даже его привычка прямо держать спину и задумчиво вздыхать между фразами. Излишняя мнительность и обидчивость заставляла Киру принимать всё это на свой счёт. Сложный характер не давал ей легко отпускать обиды: она могла хранить их годами.

Агрэй что-то смутно подозревал, потому что он всё чаще на несколько секунд останавливал взгляд на её лице и хмурил брови. Но сейчас было не лучшее время выяснять отношения, так как ситуация требовала быстрого принятия решений.

– Давайте не будем тогда рисковать, – сказала Кира, решительно отрывая кусок ткани с подола своего платья и выхватывая у Клеона из рук блестящий острый нож.

Не давая братьям опомниться, девушка быстро провела ножом по ладони левой руки. Побежала тёплая алая кровь. Ткань моментально приобрела характерный бордовый оттенок.

Рука сразу же заныла от боли, но, к огромному удивлению Киры, порез начал затягиваться прямо на глазах, и спустя несколько секунд рука снова стала целой.

Не желая отвечать на вопросы, на которые у неё самой не было ответов, она спрятала кисть, прижав её к телу. Клеон забрал у Киры нож и окроплённую кровью ткань и сказал:

– Дай посмотрю! Надо перевязать руку, а то к нам быстро сбегутся голодные кумо.

– Не надо, как-нибудь справлюсь сама! Скорее отнесите ткань в коридор, пока не вернулись остальные стражники, – ответила Кира, нервно прижимая руку к своему телу. На лице Агрэя читалось замешательство.

Клеон нехотя согласился и завернул за угол. Агрэй стал следить за его перемещением по карте, чтобы знать точно, когда начинать менять облик.

– Почему превращение в кумо отнимает много энергии лит? Я думала, после паровоза это будет для тебя парой пустяков, – нарушила молчание Кира.

– Одно дело – создавать что-то на Земле, куда открыта прямая воронка с Иклилом, и совсем другое – пытаться что-то изменить здесь, в Адимари, где всё пронизано энергией яхлала. Плюс гораздо проще сотворить нечто неживое, чем полностью поменять облик на демонический. Чтобы кристалл поверил, мне придётся не просто изменить внешность, но и внутреннюю составляющую, – после недолгой заминки пояснил Агрэй.

– А это не опасно? – удивилась Кира. Ей не доставляло никакого удовольствия расспрашивать его, но любопытство возобладало над жгучей неприязнью.

– Опасно, конечно. Не знаю, сколько продержусь, так что настроения вести беседу сейчас у меня нет! – сказал Агрэй, явно давая понять, что разговор окончен.

«А ведь он боится», – с внезапной ясностью подумала Кира. До этой секунды Агрэй казался ей непробиваемым. Это её чувство было сродни ощущениям выросшего ребёнка, который в детстве был убеждён в превосходстве собственных родителей, но обнаружил, что родители – такие же люди, которые болеют, совершают ошибки и испытывают страх. Конечно, Агрэй не был для неё авторитетом, но со стороны создавал впечатление очень уверенного в собственных силах и хладнокровного молодого человека.

Тем временем Клеон достиг коридора, оставил ткань и стал осторожно пробираться обратно. Агрэй замер наготове, Кира сосредоточенно наблюдала за кумо по карте.

Пока что демонические создания вели себя как ни в чём не бывало, никак своим видом не показывая, что чуют запах крови. Они сидели неподвижно, поглощая свет яхлала и наслаждаясь переполняющей их тела энергией.

В тот момент, когда Кира уже смирилась с провалом её притянутого за уши плана, одна кумо резко повернула голову на сто восемьдесят градусов и задвигала ноздрями. Даже на карте это смотрелось жутко, потому что остальное тело при этом не двигалось. Вздумай человек начать так вертеть головой, он бы мигом свернул себе шею.

Через пару секунд вторая кумо также повернула голову. Стражницы одновременно поднялись со своих мест и направились к выходу. Их лапы двигались так быстро, что вызывали невольную ассоциацию с крыльями колибри. Они мелькали в воздухе, сливаясь в единый силуэт и пропадая из виду.

Брат Клеона понял, что у них мало времени, и начал превращение. Он подул на фиолетовое стёклышко так, что то увеличилось в размерах до витражного окна. После этого со вздохом прошёл сквозь него, нашёптывая какие-то заклинания. Тело Агрэя стало меняться: сначала заострились зубы и поменяли цвет глаза, затем волосы изменили свою текстуру и стали покрывать не только голову, но и спину; выросли лапы, изменилась форма носа. Через минуту перед Кирой стоял демон кумо, в котором трудно было узнать Агрэя. Ничего не осталось от его красоты и изящества – лишь холодящий душу ужас во плоти.

Агрэй взглянул на Киру стеклянными глазами, развернулся и быстро задвигался в сторону хранилища яхлала. Девушка успела подумать, что он с трудом переносит новое состояние и навряд ли ему будет под силу обмануть столь сильный артефакт. В голове промелькнула мысль, что, скорее всего, прикасаться к яхлалу не может всякий демон, а только королева Улалия и её приближённые.

Карта стояла на полу, и Кира могла наблюдать за тем, как Агрэй замирает у входа в комнату, но всё же переступает порог. Уверенным шагом он подходит к постаменту с кристаллом и завороженно смотрит на него, затем протягивает руку под мороком лапы кумо. Ещё секунда, и он схватит кристалл. Но нет, что-то определённо идёт не так. Его рука каменеет, и всё тело начинает бить мелкая дрожь. Чары рассеиваются, и вот он уже похож на себя.

Карта не передавала звуки, но Кира видела, как рот Агрэя открывается в беззвучном крике, а нечто тёмное, неведомое окутывает его тело, прожигая кожу и вызывая агонию. Агрэй протянул руку и призвал к себе огненный серп, но тот, будучи более слабым артефактом, в борьбе с яхлалом был просто бесполезен.

На помощь Агрэю подоспел Клеон, который оказался у входа в зал немногим позже Агрэя. Вот только справлялся он с тёмными чарами ещё хуже. Параллельно стражницы раскрыли обман и спешили вернуться на свои посты, оставленные столь неосмотрительно.

Кира поняла, что их план провалился и вскоре Клеон с Агрэем погибнут. В отчаянии она подошла к оставленному Агрэем фиолетовому стеклу, постучала по нему и крикнула: «Вызови помощь!».

К её огромному удивлению, на поверхности здоровенного стекла отразилось лицо рыжеволосого молодого человека, которого она видела в то злосчастное утро, когда время на Земле остановилось. Увидев в стекле лицо Киры вместо Агрэя, во взгляде Букура, а это был он, отразилось замешательство. Но Кире сейчас было не до объяснений. Она крикнула: «Мы в Адимари. Клеона и Агрэя сейчас убьет яхлал. Помогите!» Затем она развернулась и побежала сломя голову в сторону хранилища, как будто от неё мог быть там какой-то прок. При этом она зацепила фиолетовое стекло плечом и услышала звон, но не стала оборачиваться, так как очень торопилась.

Кира заскочила в зал прямо перед самым носом у стражниц кумо, которые спокойно стояли у входа и с наслаждением наблюдали, как кристалл делает за них всю грязную работу. Они явно не ожидали такой наглости, потому что громко защёлкали острыми как иглы зубами.

После того как Кира переступила порог хранилища, её сразу же охватила лютая ненависть ко всему живому, и это чувство затмевало в сознании все добрые намерения и светлые чувства. Да, опасения Агрэя действительно были не безосновательны, но только сейчас она осознала всю серьезность его слов.

Теперь Кира чувствовала, что не любит никого, что все её надежды – лишь иллюзия и обман. Она ненавидела всех своих близких: мать – за слабость, отца – за то, что так рано умер, лучших друзей – за ошибки. Недавно зародившаяся неприязнь к Агрэю стала непреодолимой: ей хотелось разорвать его на мелкие кусочки. И вот когда ненависть почти поглотила её душу, браслет обжег руку ослепительно белой искрой, увеличившейся в размере и обратившейся в большую светящуюся шаровую молнию, где-то размером с шар для боулинга.

Зло оставило её. Реальное положение вещей открылось взору, и она спокойно подошла к пьедесталу и взяла в руки яхлал, который сопротивлялся, но неожиданно стал послушным под действием браслета Киры. Если бы камни могли испытывать эмоции, то алый кристалл излучал бы радость. Он был счастлив и тянулся к браслету, как когда-то озлобленная брошенная собака неуверенно начинает вилять хвостом при виде внезапно вернувшегося хозяина.

Под воздействием ослепительного белого света кристалл светлел, из ярко-алого превращаясь в розовый, а затем сам прыгнул на браслет к Кире, расположившись рядом с белым камнем. Яхлал занял пустующее до этой минуты углубление на браслете, идеально подходящее для него.

Клеон и Агрэй пришли в себя. Кумо сообразили, что творится что-то неладное, и подняли свои острейшие копья, готовясь к прицельному удару. Вот только их больше не переполняла энергия, а алый световой луч, пронизывающий вершину пирамиды Адимари, погас.

Агрэй приготовился отражать удары, подняв над собой горящий синим пламенем серп. Он даже успел сломать одно брошенное в него копье, когда в коридоре послышался шум множества демонических ног. Непрошеные гости явно были в меньшинстве. Ещё минута, и их размажут по стенке.

Было очевидно: погасший световой луч моментально оповестил всех обитателей города о происшествии, и сильнейшие воительницы ринулись сюда, включая саму королеву Улалию.

Она выросла на пороге хранилища, мигом наполнив помещение мощной тёмной энергией. Её взгляд сначала пробуравил провинившихся стражниц, а затем заскользил по лицам братьев, чтобы в конечном итоге замереть на браслете Киры. Глаза Киры и Улалии встретились, и девушка поняла, что этот взгляд она никогда не сможет забыть, даже если очень захочет.

Клеон, Кира и Агрэй придвинулись ближе друг другу, прекрасно осознавая безвыходность своего положения. Их план относительно похищения яхлала сработал, однако они не предусмотрели возможность быстрого отступления. Демоны кумо знали свой город гораздо дольше и лучше, и им не составляло особого труда за считанные секунды переместиться из надземной части Адимари в подземелье.

Волосы Улалии угрожающе зашевелились, готовясь к убийственному броску, и в этот самый момент трое незадачливых похитителей куда-то провалились.

Кире не довелось услышать дикого вопля королевы и увидеть, как она расправляется с незадачливой охраной яхлала. Это перемещение было самым неприятным из тех, в которых ей довелось побывать с момента остановки времени. Она чувствовала себя шаром, который летит в узком тоннеле и периодически бьётся о его стенки. В желудок словно поместили булыжник размером с кулак, но самым тяжелым испытанием была невозможность сделать вдох. Казалось, пройдёт ещё пять или десять секунд, и она задохнётся. Её окружала уже знакомая жемчужная воронка, вот только пробираться по ней вверх было сложнее, чем спускаться на планету Адир.

Скрытая магия браслета

Кира, Агрэй и Клеон рухнули в сугроб недалеко от алмазного карьера близ города Мирный где-то спустя минуту после неожиданного спасения. Резкое перемещение из жары в лютый холод не способствовало быстрому принятию решений, так что они лежали в снегу какое-то время, не в силах подняться и просто стараясь отдышаться.

Кира испытала нечто сродни дежавю, ведь совсем недавно она точно так же прохлаждалась в снегу на ступенях гостиницы города Мирного и теперь вновь очутилась здесь, вдыхая морозный воздух родной планеты с лёгкой улыбкой на лице. Она жива! Смерть была так близка, острие её безжалостной косы уже было занесено, но каким-то чудом опасность миновала!

Агрэй поднялся первым и сразу же заглянул в глубины заснеженного карьера, столь же величественного, как и прежде. Кира никак не могла привыкнуть к внушительным размерам этого рукотворного чуда света и вновь почувствовала, как сердце замирает при виде Агрэя, стоящего на краю бездны. Его волосы и плечи быстро покрылись снегом, который за время их отсутствия и не думал прекращать падать, укутывая застывший город белоснежной пушистой шалью.

Молодой лионит с сожалением обнаружил, что воронка всё ещё открыта, но несколько уменьшилась и потускнела, как со временем тускнеет столь недолговечный жемчуг. Вернувшись к брату и Кире, он помог им встать на ноги и сказал:

– Вернёмся к паровозу, оставленному в городе. Кумо всё ещё могут совершать переходы и будут это делать. Теперь им нечего терять, ведь мы забрали самую большую их ценность.

Здесь Агрэй жестом указал на красный камень и слегка улыбнулся Кире. Это не ускользнуло от её внимания, потому что так по-доброму он улыбался крайне редко: чаще ухмылялся или язвительно шутил.

– Как тебе удалось нас вытащить? Я готов был поклясться, что изнутри такого защищённого города, как Адимари, мгновенно переместиться невозможно! – спросил Клеон, стуча зубами от холода и переминаясь с ноги на ногу. Он никак не мог привыкнуть к суровому климату здешних мест и напоминал плохо информированного туриста, который вместо тёплого пуховика прихватил с собой с десяток летних костюмов и теперь изо всех сил старается делать вид, что всё отлично.

– Я? Ты серьёзно? Нам помог кто-то извне. В ход пошла сложнейшая руна точечного призыва: только от неё меня выворачивает наизнанку. Правда, я не представляю, как такое могло случиться: мы ведь никому не говорили, что находимся в Адимари, – озадачился Агрэй, возвращаясь к своей привычной манере вести диалог. – Неужели отец опять устроил за мной слежку? Только ему это под силу, ну и ещё парочке старейших.

– Вообще-то кое-кто знал, что вы там, – услышала Кира собственный голос, прежде чем успела сформулировать предложение у себя в голове. – Когда вас стал поглощать кристалл, я вызвала помощь через твоё стекло. Мне ответил рыжеволосый парень, – добавила она.

Агрэй недоверчиво на неё посмотрел и в очередной раз стал мрачнее тучи. Кира уже начинала привыкать к его перепадам настроения. Вот он только что улыбался, а спустя минуту готов взорваться, сметая всех и вся на своём пути.

– Прекрасно. Теперь следующие триста лет буду слушать отовсюду истории об отважном Букуре, героически спасшем меня от гибели! – огрызнулся он, ускоряя шаг по направлению к городу.

– А не всё ли равно, что будут говорить? Ты бы лучше спасибо сказал. Если бы этот Букур нас не вытащил, мы все сейчас были бы мертвы, – начала злиться Кира, задаваясь вопросом, почему произошедшее так задевает Агрэя.

– Где обсид? Верни его мне, а то мало ли с кем ты ещё решишь связаться! – сделав глубокий вдох, сказал Агрэй, протягивая руку.

Кира опешила от такой наглости.

– Какой ещё обсид? Ты думаешь, я прихватила с собой это витражное окно размером с лодку, когда спускалась к хранилищу? Тогда мне придётся тебя разочаровать! Оно там, где ты его бросил.

– Ты что, оставила его там? Клеон, ты слышал? У меня нет слов. Ясное дело, она же землянка. Куда ей было сообразить, что такими вещами не разбрасываются!

Кира вновь потеряла дар речи от такого несправедливого обвинения. Её живое воображение сразу же нарисовало картину, где она тащит на себе огромное фиолетовое стекло, а парочка кумо помирают со смеху, наблюдая за её неуклюжими попытками сдвинуть его с места.

Вот и вся благодарность! Мало того, что она им жизнь спасла, так теперь ещё и виновата, что игрушку его не захватила и позвала на помощь.

Её неприязнь к Агрэю, возникшая в подземелье и угасшая на какое-то время благодаря совместной операции по похищению яхлала, вспыхнула с новой силой. Так и шли они по застывшему городу, периодически огрызаясь друг на друга и обмениваясь остроумными замечаниями. Клеон старался не вмешиваться и лишь молча наблюдал за этой словесной перепалкой, изредка покачивая головой.

Когда они достигли центральных улиц города, Кира с внезапной ясностью осознала, что и шагу дальше не сделает, если чего-нибудь срочно не съест, и немедленно сообщила об этом своим спутникам. Её состояние было близко к обморочному, ведь если для Агрэя и Клеона путешествие между мирами было делом если не каждодневным, то хотя бы привычным, то для неподготовленной Киры это оказалось большим стрессом.

После недолгих возражений было решено зайти в любое ближайшее кафе, взять достаточное количество еды и как можно скорее добраться до паровоза, некогда извлечённого из небытия. Киру бы это полностью устроило, так что она с радостью согласилась на эту авантюру. Протестовал, главным образом, Агрэй, всё ещё дувшийся на неё за историю с Букуром и обсидом. Клеон же был всеми руками и ногами за: его даже воодушевила идея попробовать что-то из земной кухни, о чём он не преминул сообщить.

Довольно продолжительные поиски дали свои плоды, и они наконец наткнулись на какое-то тёмное и мрачное кафе, расположенное в полуподвальном помещении. Два из десяти массивных деревянных стола были опрокинуты, а на полу виднелись следы крови: очевидно, здесь побывали кумо во время длительного налёта на город. Слева располагалась небольшая сцена с механической музыкальной установкой в виде трёх роботизированных лошадей. Лошади были изготовлены достаточно грубо из толстых листов нержавеющей стали, скреплённых между собой широкими болтами. Глазами лошадям служили круглые красные стёкла, что делало их ужасающими на вид. По всей видимости, эти фигуры должны были развлекать редких гостей кафе скачками под музыку, однако Кира не представляла, кому такое зрелище могло прийтись по душе. Эти механические лошади почему-то надолго отпечатались у неё в памяти, ассоциируясь со смертью, тоской и одиночеством.

На первый взгляд, в кафе не было ни единой живой души: ни бармена, ни официантов. Кира подумала, что всех их утащили голодные кумо, однако почти сразу же ей в голову пришла мысль, что основная часть рабочего персонала просто не успела прибыть на работу, так как время остановилось около семи утра. Вот только следы крови всё-таки свидетельствовали, как минимум, об одной жертве, и об этом не следовало забывать.

Войдя на кухню, трое молодых людей столкнулись лицом к лицу с застывшим в безмолвной позе поваром. Когда Кира на него взглянула, к её горлу сразу же подступила тошнота: из левой части тела несчастного было кусками выдрано мясо, если это слово вообще применимо к человеку.

– Да, они от души здесь попировали! Даже не удосужились доесть до конца, что совсем не в их духе, – тихо сказал Клеон. При этом в его глазах читалось сожаление по поводу случившегося, чего не скажешь об Агрэе: он был холоден и рационален. Спустя несколько секунд лионит как ни в чём не бывало выкладывал еду из холодильных камер и бросал в большой пакет, который отыскал тут же на столе.

– Долго вы будете его рассматривать? Я почти уверен, что за нами уже пустили погоню.

– Тебе совсем его не жаль? – в тон ему спросила Кира, подумав про себя, что у него каменное сердце, лишённое всякого светлого чувства.

– Ему уже не помочь, а вот мы ещё можем выбраться из города без привлечения лишнего внимания, если чуть поторопимся, – наткнувшись на пристальный взгляд Киры, чуть мягче ответил Агрэй, но эта перемена настроения осталась ею не замечена.

– Что с ним будет, когда мы закроем порталы? – озвучила вслух волнующий её вопрос Кира.

– Его ждёт мучительная, но быстрая смерть, как и многих других раненых людей, и ты ничего не сможешь с этим поделать! Жизнь несправедлива, и чем быстрее ты поймёшь это, тем лучше для тебя. Не трать время на напрасные сожаления, когда от тебя ничего не зависит. Зачем переживать понапрасну, если от этого никому не станет легче?

Кира молча и с обидой проглотила этот совет, в глубине души осознавая, насколько всё-таки Агрэй прав.

Набрав полные пакеты еды, незваные гости двинулись к выходу, но внезапно услышали с улицы странный звук, напоминающий шелест листвы гигантского дерева.

Клеон взбежал по лестнице, осторожно выглянул за входную дверь и сразу же её захлопнул:

– Там с десяток кумо в демоническом обличье. Они обыскивают каждый дом. Этот выход закрыт.

– Здесь должен быть запасной через кухню! – воскликнула Кира, оборачиваясь в поисках таблички с надписью: «Запасный выход». Табличка отсутствовала, так что оставалось лишь надеяться, что он всё-таки есть.

Клеон, Агрэй и Кира вновь вернулись на кухню и отыскали вход для персонала. Как раз в этот момент входная дверь хлопнула, и кто-то ворвался в кафе под вой ветра.

Не желая в очередной раз испытывать судьбу, троица тихо выскользнула наружу, не забыв при этом о пакетах с провизией. Крайне осторожно они стали пробираться по спящему городу Мирному, утопающему в снегу. Сделать это оказалось непросто, так как чисткой дорог никто не занимался, а снег валил без остановки вторые сутки.

Кира продрогла до нитки и мигом отморозила себе руки и ноги. Девушка не понимала, как тело до сих пор слушается и сколько ещё она сможет так продержаться. Браслет почему-то перестал её греть, повинуясь своему переменчивому настроению.

Они старались двигаться вдоль зданий, заглядывая за каждый угол и ежесекундно ожидая нападения, но пока им везло. Дважды они видели кумо вдали, но ни разу не столкнулись с ними лицом к лицу.

– Вы не думали, что, скорее всего, нас будут ждать возле паровоза? – с внезапным осознанием очевидности этой мысли спросила Кира.

– На него наложены чары отвода глаз, но такая вероятность всё равно существует. Если бы мы имели дело с простыми людьми, тогда я бы вообще не переживал, – ответил Агрэй.