Циферблат. Город Адимари

Наконец им удалось добраться до центральной площади города, где их заботливо дожидался созданный при помощи магии Агрэя паровоз. На крыше локомотива красовалась двухметровая снежная шапка, а на боковом выступе сидел Глин и смотрел в их сторону. Как ни странно, кумо здесь не было, что несказанно обрадовало Киру, которая не могла думать ни о чём больше, кроме как оказаться поскорее в тепле.

Когда они подошли вплотную к прицепному вагону, Глин соскочил со своего постамента, подошёл и распахнул перед ними дверь:

– Доброго вечера, саргас Агрэй. Вас не было очень долго. Я уже боялся, что вы не вернётесь: я ведь не могу самовольно покинуть доверенный мне транспорт.

– Привет, Глин. Ты молодец. Нас немного задержали. Готовь машину к отправлению, – ответил ему Агрэй, первым поднимаясь по лестнице. Кира и Клеон последовали за ним.

Войдя в такой уютный пульмановский вагон, Кира почувствовала небывалое удовлетворение. По телу стало разливаться приятное тепло, а лёгкое покалывание в руках и ногах было хорошим знаком – это означало, что она не совсем их отморозила.

Расслабившись, она рухнула в то самое кресло, сидя в котором, ещё вчера спорила с Агрэем. С той минуты столько всего успело произойти, что Кире теперь казалось, будто это было не вчера, а месяц тому назад. Увиденные ею страшные картины то и дело всплывали перед глазами, заставляя девушку вздрагивать.

Вот ведь как странно устроен человек: когда ему нужно постоянно думать о спасении собственной жизни, у него нет времени придаваться неприятным воспоминаниям. Он действует быстро, доверяя своей интуиции. Но стоит только остаться наедине со своими мыслями, как разрушительная сила страшных воспоминаний начинает выпивать из него все соки.

Кира со вздохом облокотилась на спинку кресла, и в этот момент что-то звякнуло у неё под ногами. Наклонившись, она обнаружила то самое небольшое фиолетовое стёклышко, или обсид, как его называл Агрэй.

– Смотрите! – воскликнула Кира, недоумевая, как обсид мог здесь оказаться, ведь она была уверена, что оставила его в подземелье пирамиды Адимари. Затем в памяти всплыл звон стекла и лёгкое прикосновение к плечу. Мозаика начинала складываться в единую картину.

Плохое настроение Агрэя моментально улетучилось в тот самый миг, когда его любимый артефакт снова попал к нему в руки. Но эта радость была недолгой, потому что почти сразу же на поверхности обсида возникло самодовольное лицо того самого рыжеволосого парня, с которым Кира говорила в Адимари.

По реакции Агрэя Кира поняла, что он этого парня почему-то терпеть не может: так его передёрнуло при виде непосредственной рыжеволосой физиономии. Он изо всех сил старался этого не показывать, но получалось у него это из ряда вон плохо.

– Приветствую двух самых незадачливых лионитов. Как прошло перемещение? Как вижу – удачно? – первым заговорил Букур, с интересом разглядывая Агрэя и интерьер позади него. Кира могла видеть его плохо, но ей показалось, что Букур кого-то выискивает взглядом.

– Вполне сносно, но чары могли быть более изящными, – сухо ответил Агрэй.

Букур сделал вид, что не заметил холодного обращения, и как ни в чём не бывало продолжил свою речь:

– Хотел известить вас о том, что новость о ваших несогласованных манипуляциях и перемещениях достигла Иклила. Вам велено срочно вернуться домой для дальнейших разбирательств и запрещается использовать энергию лит. В противном случае это будет сделано принудительно.

– Ты смеешь мне угрожать? Я не подчиняюсь твоим приказам, если ты забыл! – на этот раз без всякого намёка на вежливость отрезал Агрэй.

– Это приказ вашего отца, а не мой, если тебе от этого станет чуточку легче, – ответил Букур, расплываясь в едкой ухмылке. – А ты не меняешься, – добавил он.

Агрэй сильно сжал обсид и стал, забывшись, расхаживать по вагону.

– Так что мне ответить? Вы возвращаетесь? – прервал его размышления Букур, останавливая взгляд на Кире, сидящей в кресле. – Учтите, в этот раз вы так просто не отделаетесь. На ваше перемещение на Землю из Адимари была потрачена по меньшей мере треть оставшейся энергии лит. Старейшие в ярости! Кстати, не познакомите меня с вашей гостьей?

– Хорошо, мы вернёмся, когда закончим кое-какие дела, – быстро ответил Агрэй, проигнорировав последний вопрос Букура и проведя по обсиду рукой, что позволило моментально стереть изображение рыжеволосого наглеца. – Не знаю, как быть. Для того чтобы привести паровоз в движение, необходимо задействовать энергию лит, а это делать запрещено. Что скажешь, Клеон?

Кира обратила внимание, что сейчас Агрэй выглядит гораздо более растерянно, чем во время многочисленных столкновений с кумо в Адимари. До этого ей казалось, что мелочи вроде неприятных разговоров уж точно не могут так на него влиять.

– Это вопрос жизни и смерти, поэтому один раз ничего не изменит, – пожал плечами Клеон. – Только куда мы отправимся теперь?

Агрэй подошёл к напольному глобусу и указал на три яркие светящиеся точки, соединённые в одну линию.

– В одной из этих локаций должна располагаться воронка, ведущая в мир туманных металлов эссиорл. Если бы только мы смогли как-то прикрыть её с Земли, не погружаясь при этом в саму воронку. А прыгать в неё без возможности использовать энергию лит – сродни самоубийству. Но сейчас меня больше интересует другое, – сказал Агрэй, резко разворачиваясь к Кире. – Что это за артефакт на твоей руке, и как он смог подчинить себе настолько тёмную материю, как яхлал?

Оба брата вопросительно уставились на Киру, и она поняла, что ей придётся объясниться, хочет она того или нет.

Она начала свой подробный рассказ с того момента, когда Фива обманом побудила её спрыгнуть с поезда и как сильно ей потом пришлось сожалеть об этом решении. Кира рассказала, как повредила ногу, как наткнулась на странный дом в лесу и о страшной хозяйке этого жилища.

Клеон с Агрэем слушали её очень внимательно, не перебивая. Их лица были непроницаемы до того самого момента, пока Кира не упомянула об ожившем кресле с лицами людей, корчащимися от боли. Здесь они хмуро переглянулись с таким видом, будто знали, о чём шла речь.

– Так это было не твоё решение – сойти с паровоза? – задумчиво задал запоздалый вопрос Агрэй, вызвав у Киры и Клеона лёгкий ступор, потому как рассказ давным-давно уплыл в другое русло.

– Это всё, что тебя заинтересовало в её рассказе, брат? – насмешливо спросил Клеон. – Меня больше волнует эта женщина. Кого-то она мне напоминает. Лес Эмиража частенько фигурирует в легендах как обиталище забытых и утративших силу богов. Возможно, она одна из них?

– Я еще не всё рассказала. Не перебивайте меня, пожалуйста, – запротестовала Кира, которой не так просто было собраться с мыслями и не упустить в рассказе ничего важного.

– Хорошо, мы молчим! – улыбнулся Клеон, поднимая руки вверх, как будто в жесте «сдаюсь». Настроение у него почему-то резко поднялось, так что он устроился во втором кресле поудобнее и приготовился слушать дальше.

– Когда она выпустила меня из дома, то велела бежать так быстро, как только могу, и натравила волков. В лесу я наткнулась на могильную плиту, которая впустила меня в склеп, потому что я сильно об этом просила.

– И часто ты разговариваешь с могильными плитами? Что же оказалось внутри? – с интересом спросил Агрэй, забывая об обещании Клеона хранить молчание.

Кира пробуравила его взглядом, а затем чрезвычайно осторожно описала женщин, похороненных там, не забыв упомянуть об их внушительном росте и сходстве с лионитами. Она ожидала хоть какой-то реакции, но на братьев это, казалось, не произвело никакого особого впечатления.

Девушка рассказала о женщине, прикованной цепями к стенам, и о браслете, который чуть не убил её, но затем сменил гнев на милость. О своих мыслях и переживаниях в тот момент Кира умолчала, решив, что это слишком личное и нечего двум пришельцам знать, что творится у неё в душе. Завершила свой рассказ она подробным описанием перемещения в город Мирный.

После окончания повествования трое путников какое-то время сидели в полной тишине, которую нарушил машинист Глин, пришедший оповестить их о готовности к отправлению и необходимости выбрать маршрут.

– Ну что ж, давай взглянем на твой загадочный склеп. Он однозначно достоин нашего внимания, раз там хранился такой сильный артефакт, – обращаясь к Кире, произнёс Агрэй и прочертил в воздухе маршрут к той точке, в которой Кира сошла с паровоза в их первую встречу. Девушка отметила про себя, как хорошо он запомнил место их разлуки. Извилистая линия по воздуху подплыла к напольному глобусу и наложилась на его шарообразную поверхность. – Быть может, в склепе мы найдём подсказку, какова природа этого браслета. Тебе понятен маршрут, Глин?

– Да, саргас Агрэй, – глухим голосом ответил Глин, но не сдвинулся при этом с места.

– Так чего ты ждёшь?

– Паровоз никуда не поедет без рельсов, а они могут появиться только при использовании энергии.

Агрэй устало вздохнул, думая о недавнем запрете на применение чар, но всё же прикоснулся к обсиду.

Кира ощутила слабый всплеск энергии. После появления в её жизни браслета она остро чувствовала все магические манипуляции. Глин развернулся и отправился в кабину. Паровоз дёрнулся и медленно задвигался по возникающим под ним светящимся рельсам. По сравнению с первой поездкой паровоз не ехал, а тащился с черепашьей скоростью, во всяком случае, так показалось Кире.

Двухметровые снежные шапки стали осыпаться с крыши паровоза, создавая немало шума. Братья сразу же напряглись, осознавая, чем это может им грозить.

Каким-то чудом кумо до сих пор не обнаружили их присутствие: то ли маска отвода глаз так хорошо работала, то ли просто удача была на их стороне. Но теперь, когда паровоз медленно прокладывал себе путь сквозь замёрзший и заметённый снегом город и периодически засыпал всё снежными шапками, им сложно было уйти незамеченными.

На самом выезде из города Кира увидела в окно вагона трёх боевых кумо, несущихся в сторону их неповоротливого транспорта. Расстояние между паровозом и охотницами стремительно сокращалось. Агрэй попытался задействовать ещё немного энергии лит, но у него ничего не вышло. Обсид потускнел, не в силах заполучить очередную подпитку. Паровоз же мало того, что не ускорился, но практически прекратил движение.

Агрэй снова и снова пытался привезти в движение огромную машину, но, осознав тщетность своих попыток, приготовился к бою. Его лицо не выражало никакого страха, лишь сосредоточенность и готовность ко всему. Клеон также предпринял попытку завести паровоз, но реакция обсида была аналогичной.

Кумо фактически достигли вагона. Кира не предполагала, что такие внешне неуклюжие существа способны развивать столь высокую скорость. Неужели после всего, что им удалось пережить, после такого сложного возвращения на Землю им суждено погибнуть от лап кумо? Теперь, когда яхлал был у них в руках и переход остался позади, такой исход казался абсолютно нереалистичным. Впрочем, кто сказал, что смерть всегда логична?

Каждый год в мире умирает пятьдесят восемь миллионов человек – Кира помнила эту печальную статистику, вычитанную в каком-то журнале. И что, смерть каждого из них была предсказуема? Конец жизни порой бывает абсолютно нелепым. Человек может всю жизнь бояться умереть от рака, бегать по врачам, а погибнуть от неудачно проглоченной рыбной косточки. Или как тот несчастный водолаз, которого засосало в контейнер для сбора воды вертолёта, занимавшегося тушением лесного пожара. Бедняга получил травмы при падении с высоты, а добил его огонь. Занимался себе человек спортом, плавать любил, планы строил на будущее, и в один трагический день всё оборвалось.

«Что-то меня понесло, – подумала Кира. – Ещё не факт, что всё кончится плохо: у Агрэя с собой оружие, да и Клеон не лыком шит. Как-нибудь отобьёмся. Их же всего трое». И как раз на этой позитивной мысли к бегущей троице присоединилось ещё четверо охотниц.

Кира запаниковала. Браслет раскалился добела, от него отделилась ослепительно белая искра, похожая на шаровую молнию, подлетела к обсиду и соединилась с ним.

Фиолетовый артефакт Агрэя жадно проглотил столь долгожданную подпитку и стал пунцовым: так много энергии содержалось в этой белоснежной вспышке. Запоздало обсид начал выполнять команды, которые чуть ранее отдавал Агрэй. Паровоз набрал максимальную скорость, на которую только был способен. Кумо, практически настигшие паровоз, превратились в едва различимые точки вдали.

Агрэй с удивлением покосился на обсид. Клеон встал со своего кресла, направился к Кире и попытался прикоснуться к камню на браслете, но, очевидно, это была не самая лучшая идея, потому что в этот самый миг Клеона отбросило в противоположный конец вагона.

Агрэй покачал головой:

– Ты меня поражаешь, братец. А разрешение спросить? Ясно же, что это личный артефакт, сам выбирающий себе хозяина.

Молодой лионит подошёл к Кире. Внимательно на неё посмотрел.

– Можно? – спросил он и, не дожидаясь ответа, мягко взял её руку и стал рассматривать браслет, не касаясь его напрямую.

Кира почувствовала сильное смущение и покраснела. Агрэй, казалось, этого не замечал. Он внимательно и сосредоточенно изучал браслет, в котором имелось четыре углубления: два пустых и два с белым и красным камнями. Чем дольше он разглядывал сверкающий обод, тем более удивлённым выглядел. Наконец он отпустил руку смущённой Киры и сделал два шага назад к поднявшемуся на ноги Клеону.

– Готов поспорить на свой обсид, что браслет был изготовлен на Иклиле, но я никогда не встречал его в каталогах артефактов. Работа хоть и древняя, но стиль наших мастеров всё же прослеживается, да и металл этот за пределами Иклила не встречается.

– Он из золота палла? И как мне раньше это в голову не пришло? – искренне удивился Клеон, задумчиво потирая лоб. – Но как тогда браслет угодил на Землю? Ещё более странно то, что ни я, ни ты ничего о нём не слышали.

– Наверняка информацию о нём можно отыскать в китабу северной башни. Опасно иметь дело с неизвестным артефактом. Мы же не знаем, откуда он черпает энергию. Вдруг питается душами или крадёт время? Тогда его вовсе нельзя использовать и следует немедленно снять.

– Что такое золото палла? – с интересом спросила Кира.

– Это драгоценный металл, который добывался некогда в ущелье Хасара на нашей планете. Уникальность каньона заключается в том, что половину года в нём стоит невероятно низкая температура, а следующую половину, напротив, чрезвычайно высокая – более тысячи градусов. Но важно даже не это, а то, что наивысшая концентрация энергии лит на Иклиле царит как раз в этом ущелье. Представь: золото палла постоянно плавится и застывает, напитываясь чистейшей энергией. Благодаря этому данный металл идеально подходит для изготовления ценнейших артефактов. Вот только добывать золото палла можно лишь один день в году, когда температура выравнивается. То есть за пятьсот лет мы имели возможность добывать металл лишь пятьсот дней, и то, не так просто подгадать точную дату восстановления нормальной температуры: нужно постоянно проверять и следить за этим. Последние пятьдесят лет ничего добыть не удавалось, насколько мне известно, – охотно ответил Клеон, заходя за кресло Киры и на расстоянии разглядывая браслет.

Кира подняла на него глаза:

– И в чём его особенность? Я имею в виду: оно обладает какими-то особыми свойствами?

– Золото палла умеет поглощать и гасить энергию. А ещё, как ты могла уже заметить, оно может быть вместилищем для ещё более сильных артефактов, вроде яхлала. Вздумай ты обрамить алый кристалл в обычное золото, оно бы мигом оплавилось и почернело.

– И много подобных вещей у вас на Иклиле? Вижу, вам известно об этом довольно много, – под звуки урчания своего живота спросила Кира и покосилась на пакеты с провизией.

– Знаю три реальных: посох нашего с Агрэем отца, изголовье трона и диадема покойной хранительницы Шаи. Мы с братом сталкивались с ними воочию. Некоторые предметы из золота палла существуют лишь на бумаге, и видеть их нам не довелось. То ли их выкрали, то ли очень хорошо спрятали, – ответил Клеон, перехватывая взгляд Киры и кидая ей пакет с едой.

За окном уже несколько минут мелькал заснеженный лес, настолько густой, что магии паровоза приходилось не только прокладывать рельсы, но и попутно валить деревья. Кира задалась вопросом: «Зачем создавать новую железную дорогу, если сутками ранее тропа уже была проложена?». Но, очевидно, простая человеческая логика была здесь бессильна.

Решив не мучить своё изнурённое тело ни секундой дольше, Кира раскрыла плотный чёрный пакет и стала есть всё, что не требовало размораживания или приготовления на огне. Аппетит у неё всегда был отменный: она могла есть наравне со взрослыми мужчинами и при этом не толстеть. Завистницы в человеческом мире зачастую имели обыкновение называть таких женщин ведьмами. На самом же деле роль здесь играла хорошая генетика и любовь к спорту.

Расправившись с провиантом, Кира обмякла в кресле и стала смотреть в большое окно пульмановского вагона. Удивительно, как этот старый вагон отличался от современных по своему удобству. Если вагоны двадцать первого века изготавливались в первую очередь из соображений практичности и экономии материалов, то в этом вагоне каждая деталь была уникальна и неповторима, так как создавалась вручную.

Да, сегодня никому и в голову не пришло бы использовать в поезде обивку из дорогостоящего бархата, устанавливать деревянные резные часы ручной работы или вешать на потолок хрустальную люстру. Всё должно было быть максимально недорогим, практичным и полностью безликим.

Этот момент прослеживался во всех сферах жизни, но особенно остро ощущался в массовой архитектуре. Если сооружения девятнадцатого и начала двадцатого веков могли претендовать на звание архитектурного наследия, то современные плоские бетонные высотки почти наверняка не вызовут восхищения спустя сто лет, а лишь недоумение: как такое могли строить? Именно такие чувства Кира зачастую испытывала, натыкаясь на неказистые и полные минимализма сооружения времён Советского Союза.

Проложенная на напольном глобусе линия маршрута становилась всё короче по мере их приближения к тому месту, где Кира однажды уже сошла с паровоза. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее девушка начинала волноваться, вспоминая встречу с той страшной женщиной.

Клеон и Кира почти всю дорогу просидели в уютных мягких креслах, Агрэй же предпочитал прохаживаться по вагону, периодически останавливаясь у окна и разглядывая пейзажи такой чужой, но не лишённой привлекательности планеты.

Резкий громкий звук позади локомотива прервал их размеренное времяпрепровождение, давая понять, что угроза не миновала. Клеон распахнул окно, высунулся из него по пояс и чуть не схлопотал в шею летающее копье.

В следующую минуту они услышали, как по крыше вагона перемещается кумо, цепляясь восемью ногами за уступы на его поверхности. Агрэй стал наобум забрасывать через окно на крышу боевой серп, который каждый раз возвращался к нему, словно бумеранг. Кумо проделала в крыше с десяток отверстий своим копьем, один раз чуть не задев Киру. С четвёртой попытки серпу Агрэя удалось-таки достигнуть цели, потому что они услышали глухой звук падающего на крышу тела. Удары копьем также прекратились.

Через дыры размером с теннисный мяч с крыши в вагон мигом стал просачиваться снег, который быстро таял, образуя на полу и дорогой мебели небольшие лужи, но никто не обращал на это внимания. Путешественники гадали, была ли эта кумо единственной или действовала в составе группы?

Но их неприятности на этом не закончились. Спустя несколько минут паровоз замедлил движение и в вагон вошёл Глин.

– Дальнейшее движение невозможно, саргас Агрэй, – таким не похожим на человеческий голосом сказал он.

– Почему? Обсид всё ещё заряжен! – возмутился Агрэй.

– Впереди обрыв, поглядите сами! Паровоз не сможет проложить рельсы по воздуху. Нужно как минимум в три раза больше энергии. Можно, конечно, рискнуть, но никаких гарантий я вам дать не смогу.

Выйдя из вагона, Клеон, Кира и Агрэй действительно обнаружили обрыв над ущельем, в котором протекала бурная широкая река. Каменный мост над ней был разрушен.

– Ну надо же, – протянул Агрэй. – Ещё вчера здесь стоял целый мост, и я беспрепятственно по нему проезжал. Кому он мог помешать?

На крыше вагона в луже крови лежала безжизненная кумо с копьем в лапе. Клеон поднялся на вершину вагона по боковой лестнице, забрал копьё и спустился обратно на заснеженную землю.

– Она развалила мост, – со вздохом произнёс он. – Это особо прочное копьё заточено под каменные сооружения. Видите эти письмена? Странно, что она не вспорола нам крышу с его помощью.

– Действительно странно, – задумчиво протянул Агрэй и стал вглядываться в глубь дремучего леса, откуда они только что прибыли на паровозе. – Возможно, она понимала, что в одиночку с нами не справится, и решила задержать нас подобным образом.

Словно в подтверждение его слов на горизонте показалось несколько фигур. Кира, Клеон и Агрэй запрыгнули в поезд, быстро захлопнули дверь вагона и приказали Глину немедленно продолжать движение, невзирая на все риски.

Тяжелая машина сдвинулась с места, продолжая прокладывать светящиеся рельсы по снегу несколько оставшихся метров, затем начинался обрыв. Молодые люди с замиранием сердца ожидали, хватит ли мощности заряженного обсида для создания воздушного моста. Если бы их ненадёжный план провалился и Глин оказался прав, они рухнули бы с обрыва высотой в пятьдесят метров.

Когда паровоз подъехал к остаткам разрушенного моста, он какое-то время справлялся с задачей, создавая в воздухе довольно крепкие магические рельсы, но затем мощный удар летающего копья преследовательниц повредил заднее колесо локомотива и искорёжил пути. Паровоз повис в воздухе на долю секунды, а затем завалился на бок и ухнул вниз в крутом пике.

Киру швырнуло в переднюю часть вагона, Клеон ухватился за прикреплённый к стене диван, Агрэй же попытался замедлить падение, но у него ничего не вышло. Всё это заняло считанные секунды.

Когда до реки оставалось несколько метров, браслет Киры одновременно вспыхнул белым и багровым светом, сделав паровоз и предметы в нём полупрозрачными. Неповоротливая машина взлетела вверх так же стремительно, как и падала, бесшумно приземлившись на другом краю ущелья.

Вся мебель, которая не была прикреплена к полу или стенам, оказалась перевёрнута, зеркала и люстры разбиты. Паровоз всё ещё сохранял полупрозрачность, напоминая поезд-призрак, но при этом был полностью материален.

Кумо достигли другого края ущелья, растерянно глядя вниз в поисках разбившейся машины. Было очевидно, что взлёт паровоза по какой-то причине остался вне поля их зрения, как они не замечали теперь его на другом краю ущелья. В ярости охотницы стали бросать копья в реку, но каждый раз их оружие ничего не находило и возвращалось обратно.

След эссиорл

С некоторым усилием Кира поднялась на ноги, одновременно ощупывая внушительных размеров шишку на голове. «С каждым днём я становлюсь всё краше и краше», – подумала она со вздохом.

Паровоз резко дёрнулся и как ни в чем не бывало стал прокладывать себе дорогу сквозь густой сосновый лес, не забывая валить деревья и расчищать снег при помощи метельника, установленного впереди паровоза. Метельник был деталью весьма полезной и не только справлялся со снежными заторами, но и счищал всякий лесной мусор, не давая повредить зачарованный локомотив.

С опаской Кира выглянула в окно на повороте, но кумо не замечали их полупрозрачный транспорт и даже по какой-то причине не обращали внимания на валящийся лес, хотя грохот стоял знатный.

И всё было бы прекрасно, если бы не одна немаловажная деталь. Откуда ни возьмись в вагоне стали появляться полупрозрачные люди в старомодной одежде, прохаживаться по нему, присаживаться в кресла, читать такие же полупрозрачные газеты и пить чай из фарфоровых кружек. Некоторые незнакомцы беззвучно переговаривались между собой, затем внезапно исчезали, но на смену им сразу же приходили новые.

Кира завороженно смотрела, как дама в длинном платье из кисеи поправляет шляпку, будто в старом чёрно-белом немом фильме. Образы людей мелькали, словно кадры выцветшей киноленты. Голова начинала болеть, а глаза слезиться.

– Не смотри на них, – донёсся до неё голос Клеона. – Скорее всего, это побочный эффект работы яхлала. Его магия может вызывать духи умерших, но если долго на них смотреть, то ты и сама станешь такой же. Гляди!

Девушка взглянула на свои руки и с ужасом обнаружила, что они белые как снег. Было очевидно, что ещё немного, и они станут такими же невесомыми, как у этих теней из прошлого.

– Ты знаешь, как вернуть всё обратно? Попробуй прикоснуться к браслету или покрутить его, – сказал Агрэй, вставая между Кирой и призраками и тем самым не давая ей смотреть на них.