Сто дверей

И перед величиной этих событий о какой-то маленькой сумке вообще речи быть не может. Неожиданно для меня самой моя сумка оказалась на чаше весов против судьбы беженцев. И судьба беженцев и голое выживание перетянули. Какое значение имеет какой-то кусок тряпки против того, что кто-то бесконечно бежит? Кого куда-то гонит. Кому нужно только выжить. Просто выжить. Больше ничего. Не оглядываясь на потери, свои и чужие. Под пулями, под разрывами бомб, с переменами земель, стран, языков, обычаев, лиц, городов, гонимые, куда… Никто не знает, куда.

Но внутри меня, где-то в уголках губ, в прерванном дыхании, в корнях волос, в краске на щеках, каплях пота на лбу, во вкусе слюны, в запахе кожи скапливается что-то тёмное, другое, похожее на непостижимость. Я не постигаю. Я не понимаю. Я не знаю, что это такое. Я не хочу, чтобы это было так. Разве бывают бóльшие или меньшие потери? Разве нет одной большой потери, которая не разбивается на составные части?

Моя сумка, выпестованная руками любимых, которые всегда со мной. Тереза-Яцек-Лена-Люда-Филипп и кто-то ещё. Я эмигрант. Сара беженка. Мой мир перевернут. А может быть, искажён. Маленькое в нём становится большим, а большое маленьким. Я вижу запахи, чувствую изгибы улиц, слышу пение шероховатых поверхностей, липкого линолеума, стук детских сандалий на прогретых солнцем круглых бетонных плитах.

От шелеста деревьев у меня начинает кружиться голова. От плащей солнца на паркете у меня начинает сосать под ложечкой. Я сжимаю в руке пластиковый медальон, который стоит две копейки. В моем воспалённом воображении он стоит миллион. Я эмигрант. Сара беженка.

Каждый из нас живёт в своём мире. И без нашей любви он погибнет.

ВАРЁНАЯ МОРКОВКА

Иногда мне кажется, что вот так живёт человек, живёт, всю жизнь даже может прожить и не подозревать, как кардинально он может поменяться. На каком уровне и, самое главное, в чём.

Начнём… ну хотя бы с насущного – с еды. До замужества я ела, что хотела и когда хотела. По принципу «как бог на душу положит». Жизнь была такой непредсказуемой и увлекательной, что времени ни на что не хватало, и есть при этом совершенно не хотелось. Я даже в то время мечтала, что люди когда-нибудь будут принимать еду в таблетках один раз в день. И затрачивать минимальное количество энергии и ресурсов на это гиблое дело под названием «снабжение организма пищей».

Раньше я могла не есть целый день. А потом мне вдруг приходило в голову желание поесть в одиннадцать часов вечера. Захотелось мне жареной картошечки с сальцем – пожалуйста. Не захотелось – тоже хорошо. Захотелось жареный свиной стейк – ок. Ударить по чайку в девять вчера – нет проблем. Куриный супчик – да. Шоколадную конфетку в четыре утра – да, да и ещё раз да. Не захотелось ничего – you are welcome. Никакого влияния на фигуру и на всё остальное. В чём, вообще, проблема? Золотое было время. С сегодняшней точки зрения.

А потом всё поменялось. Вышла замуж и уехала в другую страну. Ели мы здесь, страшно сказать, каждый божий день. И строго по часам. Кофе, завтрак, обед, чай, ужин. Белые булки два раза в неделю, исключительно по выходным. Даже если они очень вкусные. В остальные дни цельнозерновой хлеб. Я оказалась лицом к лицу с культурой установленного приёма пищи, помноженной на ещё не остывшие клятвы матримониальных отношений. И вся моя жизнь превратилась в культуру параллельных линий – раньше и сейчас, здесь и там, было и стало.

Сейчас варенье намазывают тонким слоем на хлеб. А мы раньше в интернате с девчонками за вечер половину трёхлитровой банки малинового варенья ложками съедали. И ничего. Никто не умер. Раньше после восемнадцати часов жизнь только начиналась. А здесь после восемнадцати плотно есть не рекомендуется, и кулинарные фантазии на закате дня ошиблись временем.

Сейчас бутерброд – верный спутник на все случаи жизни. А раньше бутерброд считался признаком ленивой хозяйки и прямой дорогой на эшафот. Здесь на обед варёная морковка, зелёный горошек, брокколи, сырые кабачки и лук-порей. А раньше я никогда не ела варёную морковку. Зелёный горошек в последний раз вообще пробовала в детском саду. Брокколи видела один раз и то в страшном сне, и там она воняла грязными носками. Кабачки жарила, а не ела их сырыми. Я не то чтобы всё время хотела есть. Я столкнулась со сплошными кулинарно-поведенческими контрастами. И эти контрасты грозили перерасти в конфликт. И это не давало мне покоя.

Одно время я хотела взять бразды правления на кухне в свои руки и сделать всё по-своему – в конце концов, я же хозяйка в доме. И приготовила плов. Плов оказался слишком сухим. Сварила вареники и поджарила их в сковородке на масле, как это делала моя бабушка. Оказалось, слишком много масла. Настрогала оливье. Оказалось, слишком много майонеза. Нажарила пирожков – оказалось, слишком много дыма. Отварила яйца – безнадёжно крутые. Приготовила куриные окорочка – слишком много костей. Испекла торт – очень много сахара.

Кулинарно-поведенческих контрастов было много. Слишком много. О некоторых вещах я вообще раньше не слышала. Например, ожирение или похудение – что это такое? Плохих слов, таких как уровень холестерина, не говорила. «Сахар – это белая смерть», – звучало, как цитата из Шекспира. «Майонез – враг народа», – как будто сошло с агитационных плакатов. Спорт – почему мы не встретились с тобой раньше? Мои познания в области кулинарии множились. Я очень была увлечена.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вы здесь работаете? (нем.)

2

Я не знаю. (нем.)

3

Stressless – буквальный перевод «без стресса», торговая марка ортопедических кресел, особенно популярных в северных странах, Дании и Швеции.

4

Времени не существует, но есть ожидание (англ.).

5

Короткий разговор (англ.)

6

Комар носа не подточит (нем.), свободный перевод.

7

Как бог на душу положит (нем.), свободный перевод.

8

Набоков В. Полное собрание рассказов / Владимир Набоков // – Санкт Петербург: Издательство АЗБУКА, 2019. – 859 с.

9

Там же.

10

Там же.

11

Там же.

12

Multikulti или Multikulturalismus (нем.) – многокультурность, распространение на одной территории нескольких культур.

13

Я гомосексуал и это хорошо (нем.).

14

Rossman Drogeriemarkt – популярная в Германии сеть хозяйственно-косметических магазинов, в которых продаются товары первой необходимости, в том числе продукты питания с маркировкой Био и некоторые лекарственные средства.

15

Curriculum vitae (лат.) – биография, резюме.

16

Kreuzberg – район в составе административного округа Friedrichshain-Kreuzberg в восточном Берлине.

17

Oranienplatz – площадь в районе Kreuzberg административного округа Friedrichshain-Kreuzberg в восточном Берлине. Часть исторического Luisenstadt, Луизиного города.

18

«Нет копов, нет проблем» (англ.).

19

«Тюрьмы не вечны. Свободу…» (нем.).

20

«Солидарность с восстанием в Тунисе» (франц.).

21

Novalis. Dichtungen und Fragmente / Novalis; [Hrsg. von Claus Träger]. – Leipzig: Reclam, 1989. – 573 S. «Цветочная пыльца»

22

Novalis. Dichtungen und Fragmente / Novalis; [Hrsg. von Claus Träger]. – Leipzig: Reclam, 1989. – 573 S.

23

Там же.