Годдар-варвар

– Годдар, мой младший сын! – преследуя успешно отбивающегося варвара, отрубающего конечности и разрубающего обледенелые тела лишённых воли мертвецов, взывал Каззар. Он переступал через мастерски убитых собратьев, неумолимо следуя вперед, тяжело передвигая ногами. Годдару казалось, что отец совсем утратил присущее варвару проворство. Но, неожиданно Каззар оттолкнувшись от земли огромными и крепкими, как колонны каменных мостов ногами, перепрыгнул зачарованных мертвецов и ударил сына в грудь. Юноша, пролетев пару метров, зарылся в сугроб. Дыхание сперло, а грудные мышцы оцепенели. Воин изо всех сил хватал воздух ртом, восстанавливая дыхание. Путешественник слышал тяжелые шаги приближавшихся вражеских солдат. Он понимал, что справиться с Каззарам, возможно, и не удастся и, что его отец, если сейчас не умрет, то натворит множество бед в компании дюжины таких же безвольных, покоренных первобытным злом, идеальных убийц. Один из мертвецов, закованный в блестящий доспех с мальтийским крестом на котте, бросился на варвара с боевым кличем, доносившимся из чрева закрытого шлема. Мертвец вознес двуручный меч над головой, оттолкнулся от земли и приблизился к Годдару. Доли секунды отделяли путешественника от смерти. Варвар напряг все тело для рывка в надежде отскочить в сторону, но на его шее сомкнулась чья-то закованная в сталь кисть. Заколдованные убийцы были повсюду. В этот раз Годдару действительно некуда было деться. Мертвая хватка прижала воина к земле, а занесенный в смертельном ударе меч, неминуемо приближался к голове юноши. Годдар – киммериец, как и все из его племени, не имел права смериться с гибелью или сдаться врагу. Кодекс чести варварских племен Карадага, запрещал бежать или сдаваться. Любое проявление трусости считалось позором, и такого воина лишали права носить оружие и выгоняли из племени. В этот раз Годдар все же поступился варварскими принципами. Он закрыл глаза и попрощался с отцом, братом и с короткой, но в то же время насыщенной приключениями жизнью. Но неожиданно, к счастью для юноши, раздался свирепый, чудовищный рык, а за ним последовал глухой удар по надвигавшемуся приспешнику демонессы.

– Хранители пустоши! – завопила Алруна и Годдар почувствовал, как хватка на его шее ослабла. Вражеский солдат отвлекся на приближающихся духов возмездия. Варвар тут же оттолкнул неприятеля плечом, встал в боевую стойку, направив топор на Каззара.

На одной из крыш, выставив широкую грудь вперед, гордо стоял вожак волчьей стаи, преследовавшей Годдара всю дорогу к деревне. Неожиданно для варвара огромные, невиданных размеров звери, бросились на мертвых, разрывая замерзшую плоть чудовищными клыками, усеивавшими огромные пасти. Каззар подошел к сыну. Волки не трогали киммерийца, отца юного варвара, и проносились мимо, не замечая его, вонзая клыки и когти в остальных падших. Вожак наблюдал с высоты, не шелохнувшись. Как будто волк жаждал этого боя между отцом и сыном. Казалось, что ни что на свете не могло отвлечь зверя от важного действа.

– Эти жалкие псы однажды и мне пытались помочь, как видишь, им не удалось! – падший воин вознес меч к небу и с варварским боевым кличем, обрушил оружие на врага. Юноша парировал атаку, едва сдержав смертоносный удар. Годдар невольно согнул ноги от натиска противника и оттолкнул отца назад, но лезвие второго меча достало киммерийскую плоть. Молодой воин взвыл скорее от досады за пропущенный удар, нежели от боли. Из раны в боку струилась кровь. Годдар был ранен своим же отцом. Осознание того, что его жизнь может оборвать человек, давший ее, разжигало апатию к бою и навеивало тысячи воспоминаний о былых временах, отвлекающих воина от смертельной схватки. Перед Годдаром возник родной край, земли Карадага, те времена, когда воин был совсем мал, и ловко карабкался по скалам, исследуя акры степей киммерийского царства. Варвар отбил еще несколько свирепых бросков Каззара и, когда на пути отступления появилась покосившаяся стена из песчаника, он не стал атаковать отца. Оттолкнувшись от земли, киммериец пробил ее плечом, и его взору открылась панорама битвы. Волки безжалостно расправлялись с противником, а их предводитель сцепился с Алруной. Добро побеждало и Годдар обернулся к Каззару, чтобы предложить ему сдаться, несмотря на варварский кодекс чести. Появилась надежда на замечательный исход, где Годдар вернется домой в Карадаг вместе с отцом. Варвар открыл рот, чтобы предложить мир, но так и не смог произнести ни звука. Киммерийский меч прошил насквозь титанический мускулистый торс, пробив сердце. Годдар был мертв.

Царство снов

– Здравствуй, Годдар, сын Каззара! Воин Киммерии, – прозвучал властный низкий голос, заполнивший бесконечное пространство глубоким нечеловеческим басом. Здесь, в царстве небытия, в доме тьмы существовал только он – голос. Даже свое дыхание варвар не слышал в чертогах тотальной тишины.

– Слишком длинное приветствие для голоса, чей владелец не представился могущественному Годдару – повелителю драконов! Да еще и трусливо спрятался где-то в темноте, – Годдар был раздражен. Он слышал и мог говорить, но находился в кромешной тьме. Юноша не чувствовал раненого тела. Не мог им управлять. Он вообще ничего не ощущал. Ему казалось что боли, холода, зноя вообще никогда не было. К сожалению, все негативные чувства остались. Страх, ненависть, обида и скорбь переполняли человека. Здесь, в колыбели небытия, чувства усиливались и топили сознание в горьком шквале уныния.

– Повелитель драконов? – без малейшей паузы начал таинственный голос, едва варвар договорил, – то есть, не успел ты умереть, как твое звание поменялось с примитивного «убийца» на совершенное «повелитель»? – с выраженными нотками сарказма и пренебрежения вещал таинственный голос, – интересно, как же так у тебя, киммериец, получилось? Не встретив ни единого дракона в своей жалкой, никчёмной жизни, получить такое звание? – собеседник Годдара зашелся громоподобным хохотом, но внимание воина остановилось только на словах «ты умер».

– Кто ты!? – яростно вопил юноша, – покажись, и я убью тебя!

– Нет! – оборвал предложение и остудил пыл воина невидимый собеседник, – ты мертв мальчик, а это значит, что ты ничего уже не можешь! – он медленно проговаривал каждое слово, – в твоей власти лишь возможность поддерживать диалог со мной!

– Я, киммерийский воин и я сам решаю, что я хочу, могу или не хочу, – говорил варвар спокойным тоном, но в его голосе слышалась обреченность.

– Ну да, ну  да, – сквозь смех и явное пренебрежение протянул собеседник, – может, покончим с пустой болтовнёй и поговорим о действительно важных делах?

– Да, давай, – выдержав короткую паузу, буркнул Годдар. Его голос не казался таким страшным и грозным, как всегда. Он принадлежал отчаявшемуся, обреченному и сдавшемуся человеку.

– Отлично, мальчик! Я не люблю лить воду. У меня дел по горло, сам знаешь, сейчас трудное время.

– Я не замечал.

– Помолчи! Я говорю! – он показался варвару раздраженным. «Да, у тебя терпения, как у портовой шлюхи при виде больших денег за повседневную работенку», – подумал Годдар.

– Я верну тебя обратно. Воскрешу! Но, ты должен сделать для меня одну работенку. И да, осторожней с мыслями. Если будешь так думать про меня, оставлю здесь навеки!

– Ты лазишь по моей голове!? – возмутился варвар

– Я повсюду, я все знаю и все слышу!

– Да кто же ты? Неужели сам Кром пришел за моей душой!? – Не скрывая ужаса, спросил юноша.

– Кром? Нет! Подумай, если бы ты попал к воплощению истинного зла и создателю всего плохого, что только может быть в Киммерии, ты вел бы теплые беседы вот так просто? Уверен, тебе было бы не до разговоров. Неужели в твою пустую голову, не приходит другого имени? Или ты настолько туп, что не можешь удержать столько информации?

– Ты говорил, что не любишь много болтать! Говори по делу! – возмутился воин.

– Тогда не задавай вопросов! Просто слушай. Ты вернёшься обратно и выполнишь несложную задачу. Я хочу, что бы ты убил одно существо, мешающее мне и постоянно устраивающее козни, словно назойливое насекомое.

– Просто скажи, как зовут этого парня! Или девку? – прервал собеседника варвар, который жаждал вернуться обратно в мир живых.

– Парня зовут  Гаримар. Я дам тебе на это пять лет. Надеюсь, тебе хватит времени, чтобы ты, тупица, справился с этой задачей. В помощь я дарую тебе хранителя пустоши. На протяжении всего задания он будет помогать тебе. Он станет твоим телохранителем, но и ты должен заботиться о нем. Волка зовут Карггнош. Для тебя Великий Карггнош!

– Что бы кого-то убить, мне не нужны помощники. Просто скажи всезнающий и все слышащий незнакомец, где найти этого Гаримара?

– А вот это тебе придется узнать самому. Если не вложишься в отведенное время, тогда попадешь в царство мертвых. Только не ко мне, а к тому, кто предпочитает молча наслаждаться криками своих мучеников.

– Я успею… – проговорил Годдар, но уже стуча зубами от холода. Он очнулся посреди Рок-Эль-Харда. Варвар был счастлив, что вернулся и, не обращая внимания на холод, валящую с ног усталость и звериный голод, побрел к вожаку стаи. У массивных, когтистых лап исполинского, свирепого зверя лежал волчонок. Щенок, свернувшись клубком, подрагивал на ледяном пронизывающем до костей ветру. Когда Годдар подошел ближе, вожак развернулся и побрел прочь, оставив волчонка лежать.

– Да не может быть!? Великий Карггнош! – С разочарованием пробормотал варвар, глядя на жалкий, поскуливающий от холода и страха комок шерсти…

Книга вторая

ГЛАВА 1

В обители древнего зла было тихо. Беспощадный ветер наконец-то стих. Человек слышал собственное дыхание и шаги, эхом разносившиеся по извилистым коридорам пещеры. Подземелье уводило путешественника глубоко под землю. Спертый, пропахший известью воздух, был насыщен спорами грибов, обильно заселивших стены. С высоты потолка, то тут, то там, капала вода. Путник вышел к центру очередного зала великой гробницы. Он был искусным воином, путешествующим в компании серого волка, небывалых размеров. Человек казался огромным, даже на фоне зверя, который был не меньше северного оленя. Широкая кисть варвара сжимала рукоять боевого топора, испещренного святыми символами и рунами. По киммерийским легендам, руны оберегали от смерти и бед обладателя оружия. Топор был заговорен жрецами, поклоняющимися светлым богам. Это оружие варвар нашел торчащим из груди Бренвена, известного паладина из Киммерии. Воин света был убит своим же топором, и варвару, не раз слышавшему байки о доблести, отваге и подвигах паладина, было не по себе видеть растерзанное тело легендарного борца с тьмой. Согласно поверьям, после смерти паладина, душа воина поселялась в оружие, которым он владел, поэтому варвар назвал этот топор в честь убитого паладина. Мускулистое тело и набедренную повязку варвара скрывала облезлая медвежья шкура. Киммериец уже несколько лет собирался ее сменить, но зашитые дыры от клинков в области груди, напоминали ему об отце. Эхо разносило тяжелую поступь гиганта по подземелью, когда он проходил величественные залы, высеченные в толще скал. Множество помещений исследовал путник, пока не оказался в шаровидном зале. Стены, расписанные демонической письменностью Ишт-край, давили со всех сторон. Миллионы тонн камня служили опочивальней древнейшему злу, скрытому глубоко под землей, в месте, где никогда не бывало посторонних. «Некто», покоящийся среди колоний первобытной плесени, на века облюбовавшей здешние сталактиты и сталагмиты, ни в коем случае не должен пробудиться раньше положенного ему срока.

– Жди здесь! – приказал громила своему волку, вздыбившему шерсть, едва его лапы коснулись мраморного пола сферавидного зала.

В центре опочивальни, на троне из человеческих костей, восседал демон. Его спиралевидные рога тянулись высоко под купол зала, а когтистые лапы сжимали бедренные кости, служившие подлокотниками. Ноги демона врезались копытами в мраморный пол, а за спиной существа, обвивая торчащие вверх кости, служившие навершием трона, подобно змею расположился хвост. Статуя была высечена из мориона. Казалось, что черный кварц вобрал в себя всю темную энергию этого бренного мира, нечеловеческую злобу и звериную ярость. Зловещая скульптура олицетворяла ненависть и внушала страх. Каменный идол отражал блики факелов, расставленных по периметру зала, и выглядел так, будто в любой миг перестанет претворяться безжизненным камнем и бросится на незваных гостей. Темный лорд устремил взор на красный граненый камень, лежавший в центре пентаграммы. Рубин, как гласили древние летописи, обладал колоссальной магической силой, однако, эта сила принадлежала демону. Варвар знал, пока камень находился в центре пентаграммы, лорд тьмы будет заточен в кварц и может только ждать, когда какой-то любопытный идиот или охотник за сокровищами не уберет самоцвет с начерченной на мраморе пентаграммы, дабы продать его и заработать приличные деньги. Варвар не был ни тем, ни другим, но, тем не менее, забрал камень и спрятал в свой тяжелый от серебряников кошель. Путешественник пришел сюда не за наживой, хотя от денег никогда не отказывался. Он неслучайно забрел в эту сотворенную магией и руками рабов обитель. Воин проделал долгий, трудный, полный опасностей путь, чтобы присоединить очередное звено к длинной цепи, тянущейся уже долгих четыре года. Варвару нужна была информация, поведать которую мог только он, великий и безжалостный – демон Аш. А чтобы получить знания, существо нужно было пробудить.

– Не бойся, – едва слышно сказал гигант своему спутнику, обладавшему нерушимой отвагой, когда подошел к изваянию. Варвар уставился прямо в глаза существу из мориона, – Аш! Я знаю ваши демонские уловки. Стоит мне только повернуться к тебе спиной, как ты вонзишь в меня свои длинные когти! – Громко произнес варвар, но статуя осталась статуей, она не превратилась в извергающего пламя и разрывающего всех на своем пути монстра. – Ну, хорошо! – Буркнул воин, бросив рубин на пол, посматривая на существо. Затем, варвар размахнулся посильнее, занеся топор над собой как дровосек, и выкрикнув что-то, обрушил топор на камень, но Аш внезапно поймал лезвие. Человеку показалось, что многовековое заточение в камне совершенно не сказалось на рефлексах Демона, таким проворным он оказался после пробуждения.

– Не смей Годдар! – казалось, что в эти низкие ноты, извергавшиеся из клыкастой пасти, демон вобрал весь мирской гнев, – человек, убивший моего брата! – Протянул демон. От баса темного лорда стыла кровь, а те, кто были по слабее духом, и вовсе лишались рассудка. Но Годдар был киммерийцем и не поддавался страху – бесславному чувству рабов. Со стороны донесся яростный рык, и из темноты выскочил волк. С открытой пастью он прыгнул на демона, но тот исчез, оставив после себя облако пепла. Годдар, держа топор перед собой, не прекращал вращаться, чтобы не подставить спину искусному и стремительному противнику.

– Я не знаю где Гаримар! – ответил демон на еще не заданный вопрос. Голос прозвучал из-за спины воина, и в то же мгновение от сильного удара в спину, варвар отлетел на несколько метров. Аш снова рассеялся пеплом и появился как раз там, где Годдар должен был встретиться с мрамором. Демон тяжелым  ударом впечатал человека в пол, да так, что тот не сразу поднялся. Карггнош одним прыжком преодолел половину зала и очутился рядом со своим хозяином. Волк рычал с неистовой яростью и беспомощно крутился вокруг варвара, но Аш уже занял свое место на троне. После величественного хохота демон продолжил, – Я не знаю где Гаримар, но я знаю того, кто может это знать! Я скажу тебе его имя, но в следующий миг ты умрешь, человек! Мой брат должен быть отомщен. Ты же понимаешь, что я не позволю жить убийце брата!

– Говори, а то можешь не успеть! – Варвар поднялся, крепко сжимая топор в руке. Его ребра болели от сокрушительной атаки, – Карггнош, будь готов, – шепнул он волку, и зверь стал за его спиной, защищая воина от атак сзади, – Скажи имя! – прорычал варвар.

– Кастор! – подобно раскату грома голос существа разлетелся по тронному залу и закоулкам гробницы. Гневу демона не было предела, он несколько лет ждал этой встречи. Существо жаждало мести и сейчас наслаждалось предвкушением схватки с варваром. Лорд тьмы вновь растворился, оставив лишь пепел, витающий над троном. Какое-то время зал окутала мертвая тишина и, на мгновение, путнику показалось, что Аш просто ушел, оставив варвара в покое. Конечно, это было не так. Годдар привык к тому, что с ним не случаются чудеса, и что битвы не бывают легкими. Враги искателя приключений никогда не бросали поединок, пускаясь наутек при виде ввергающего в страх и ужас воина, обладающего титанической мускулатурой, к тому же, изумительного актера. Он с удовольствием и лёгкостью корчил самые злые, источающие первобытную ярость гримасы перед своим противником. Варвару зачастую приходилось раскидывать врагов на поле боя, или пьяных самоуверенных придурков во многих трактирах, не полагаясь на счастливый случай, или их испуг. Сейчас он дрался не с человеком и, поэтому, не тратил время на злые гримасы, ведь, Аш прекрасно знал, что чувствует варвар. Демон появился у рубина, оставленного человеком на полу гробницы, схватил камень и снова оказался на троне. Сейчас чудовище оголило несколько рядов острых акульих зубов в широкой улыбке. В когтистой лапе он победно сжимал рубин.

– Я чувствую его силу, человек! – Он направил рубин на Годдара и произнес короткое заклинание, после которого, скорее всего, варвар должен был превратиться в пепел или просто вспыхнуть, как угли в костре от свежего ветра. Но, заклинание не сработало. Аш растеряно уставился на камень.

– А ты не умнее своего брата! – промолвил человек, вытащив еще один рубин из кошеля, и швырнул к своим ногам. Карггнош подошел ближе и был готов атаковать. Аш зарычал. Его гневу не было предела. Жалкий человечишка расправился с его братом, как будто Фарбонгер был не демоном, а болотной жабой, и с ним повел себя крайне пренебрежительно, унизив его демоническое достоинство.

– Умри! – шипя протянул демон и проворно бросился на киммерийца, стуча копытами, сотрясая стены и оставляя трещины в мраморе. Существо не стало прибегать к магическим способностям. Аш хотел убить его честно, насколько это было возможно в битве со смертным. Ему нужно было разорвать человека когтистыми лапами, растоптать, растерзать самоуверенного глупца. Демон наклонил голову, чтобы пронзить варвара рогами, сделал несколько больших шагов и, изо всех сил, оттолкнулся от пола, но был сбит гигантским волком, вцепившимся в предплечье монстра. Карггнош стиснув зубы покрепче, мотал головой, разбрызгивая бордовую кровь существа, которая закипала, при попадании на мрамор. Аш не издал ни звука, отшвырнул волка, в пасти которого остался кусок плоти. Хранитель моментально вскочил на ноги и бросился на демона. Карггнош снова отлетел в стену после сокрушительной атаки демона. В этот раз волк поднялся с трудом. Аш бросился на него, но тело лорда тьмы перестало слушаться. Он застыл в один миг, превратившись в черный кварц. Демон был повержен. В суматохе битвы, пока Карггнош отвлекал монстра, Годдар успел поместить рубин в центр пентаграммы. Теперь Аш остался в своей гробнице, заточенный в морион, до тех пор, пока кто-нибудь, поддавшийся соблазну, не заберет рубин, освободив чудовище от волшебных оков.

 ГЛАВА 2

Яркое, испепеляющее солнце пустыни Вакхабби, от которого путник уже несколько недель не мог скрыться, осветило оборонительный вал величайшего купеческого города Лиман-К-Си.

Испокон веков на этот город богачей и купцов совершались бесчисленные набеги, и даже некоторые полководцы, собрав многотысячные армии, брали его в осаду. По мистической случайности, обитель толстосумов и их богатств, каждый раз оставалась нетронутой. Нападавшие разбиты, выжившие казнены на рыночной площади, а если места на эшафоте не хватало, то их сажали на кол у городских ворот.

Путешественник бывал в этих краях и раньше, но такого безжалостного восточного ветра, властвовавшего в этот раз, варвар никогда не встречал. Буран разгонял жгучий, раскаленный воздух и поднимал тысячи тонн песка в небо. Горячие, как искры, песчинки больно врезались в обожженную палящим солнцем кожу, забирались под одежду и проникали в обувь, доставляя путешественнику нестерпимую боль. Когда Годдар подошел к многотонным железным городским воротам, украшенным драгоценными металлами, пестрящими сапфирами и изумрудами, Карггнош уже давно скрылся за барханами. Зверь следовал к канализационному выходу. Зловонные темные тоннели были единственным безопасным и бесплатным путем в этот дорогостоящий для путешественников город. При входе лиман-к-сийская стража брала грабительскую пошлину за животных. И, чтобы провести волка через городские ворота, нужно было заплатить ей кругленькую сумму. Разумеется, Годдар не собирался выкладывать сумасшедшие деньги, обезумившему от жадности, правителю города за «пса», которого приходилось кормить на протяжении долгих переходов. К тому же волк обладал непомерным аппетитом, и воин не раз ловил себя на мысли о его случайной кончине. Как и все в этом богатейшем городе, ворота выглядели пусть и вычурно, но очень богато и не менее величественно, чем остальные постройки в столице торговли. Однако, варвара поразило и ввело в ужас не величие и богатство, а лес из человеческих тел, насаженных на колья, который простирался до самого горизонта. «Хоть бы ветер не переменился», – размышлял мужчина, глядя на разлагающиеся трупы, собравшие невиданные ему ранее стаи каких-то мрачных на вид пернатых, облюбовавших всю округу. Воин представил, какой смрад принесёт северный раскаленный ветер, как только пришел в себя от трепета. У обочины дороги, ведущей в город, выстроились нищие. Их было так много, что лес казнённых показался варвару не таким уж великим. Годдара удивила численность бедняков у стен зажиточного, богатейшего города Империи.

Люд в толпе был разный. Калеки,  иссохшие, доживающие свой век старцы, дети и женщины. Все они были голые или в рванье. Многие истощённые болезнью. Их потрескавшаяся от испепеляющего солнца смуглая кожа, была покрыта волдырями и кровоточащими язвами. Кто-то из толпы молил о помощи, кто-то пытался ухватить варвара за одежду, а кто-то, дергал за сумку с провиантом. Воин испытывал жалость к ущербным, но их грубые прикосновения ввергали его в ярость, заглушая сострадание. Очередного дернувшего за медвежью шкуру, торчащую из сумки, Годдар отшвырнул в толпу попрошаек, после чего поднялся сильный гомон. Кто-то бросил в воина затвердевшим песком, рассыпавшимся о его затылок.

«Да, Леман-К-Си строился с размахом!», – каждый раз, когда варвар  попадал за ворота величественного города, одни и те же мысли появлялись в его голове. «Удивительно, что в городе, на постройку которого потратили несметные богатства, живут злющие, жадные и лишенные всего человечного, людишки!», – проговаривал он про себя, рассматривая окрестные улицы, вымощенные брусчаткой, отшлифованной тысячами подошв купеческих сапог и лапами диковинных зверей. Большинство улиц были узкими, а здания давили на Годдара своими высоченными стенами. По потрескавшимся, иссушенным солнцем стенам расползались вьющиеся растения. В Лиман-К-Си на великана-киммерийца практически не обращали внимания. Здесь он чувствовал себя лучше, ведь жители торговой столицы были искушенными людьми и киммерийцев перевидали немало. Варвар не спеша вышел на ярмарочную площадь. Посреди кишащей толпы суетившихся и торопящихся куда-то людей, среди торговых шатров и палаток с едой, от которых поднимался сизый пахучий дым, величественно и монументально, увековеченный зодчим, расположился фонтан. Это было сооружение в виде быка с непропорционально большими рогами, которые животное направило прямо на ослепительный солнечный диск. Фонтан, отражающий свет натертыми до блеска бронзовыми, золотыми и медными  частями, собирал вокруг себя детей. Вода мощным потоком шла из бычьей пасти и с силой ударялась о вымощенное мрамором дно, затем стекала сквозь медные решетки в канализацию. Фонтан был щедро обсажен пальмами и, цветущим розовыми бутонами, колючим кустарником – единственными растениями, способными жить в этой пустыне. Но, среди всего богатства и великолепия, среди изысканных блюд, нарядов и изобилия услуг, увиденное на улицах купеческого города привело Годдара в ужас. Не жестокость войн, жернова которых перемололи не один миллион жизней, не животная ярость, с которой солдаты крушили друг друга на полях сражений, не способны были напугать варвара. То, что творится во время схватки, обычно, происходит по самым веским причинам, но здесь, на рыночной площади, сцепились несколько мужчин за пару медяков, брошенных им ради забавы. Эти люди убивали друг друга на глазах ликующей толпы. В Лиман-К-Си человеческая  жизнь не стоила ничего. Человек мог убить другого за гроши, даже женщину или ребенка.

Варвар подошел к сцепившимся, барахтающимся в грязи. Несколько человек уже сложили свои головы за горсть меди, а те, кто еще боролись за медяки, не обратили внимания на подошедшего гиганта. Пнув одного и отшвырнув другого, варвар наступил сапогом на кисть человека сжимающего деньги. Он лежал в грязи перепачканный кровью.