Угроза 4.0?

– У тебя от этой херни мозги закипят! – громким хриплым басом отрезал Петр Степанович, не отрываясь от телевизора.

Петр Степанович не хотел предупредить или обезопасить своего соседа, просто тот начал юзать смартфон в момент, когда ведущий телепередачи рассказывал о неимоверном вреде гаджетов. Ну и, конечно же, он сделал замечание потому, что Артем его бесил. Молодой человек, по убеждению Петра Степановича, был представителем потерянного и бестолкового поколения, которое уже не может существовать без этих дурацких гаджетов. Большинство технологий пожилого мужчину пугали, он не понимал принципа их действия, как они устроены и как на самом деле влияют на жизнь человека, оттого считал технологичность вредной заразой, разрушающей личность человека и самобытность культуры.

Максим вопросительно посмотрел Петра Степановича, не сразу смекнув, что тот имеет в виду, но, когда понял, с иронией поднял брови и слегка качнул головой, опустил взгляд обратно.

– Для этого мне надо начать смотреть телевизор, – подумал Максим, но тактично промолчал.

Такой комментарий человеку, считающему себя представителем поколения, жившего в лучшую эпоху этой страны, от такого зеленого молодняка был бы воспринят как вызов, рискующий со временем трансформироваться в конфликт.

Следующий день шел так же, как и предыдущий. Артем плодотворно работал, настрой был боевой, к тому же ему удалось впервые за долгое время нормально пообедать, вовремя и без спешки. Трапезничать в этот день Артем пошел в сопровождении Светы, время позволяло послушать болтовню девушки. Поначалу они все же заговорили о неумении Светы выбирать мужчин, потом девушке, наконец, надоело говорить о себе, и она заговорила об Артеме, пытаясь хоть что-то разузнать о своем скрытном друге.

– Да ладно?! Серьезно? А почему?

– Да просто не хочу. Не нужны мне эти соцсети, выкладывать там фотографии, писать что-то, – ответил Максим.

– Хм, – Света слегка вытянула нижнюю губу, было видно, что ей не понравился такой ответ, но докапываться до истины желания не возникло. Такие чудаки в их возрасте встречаются, но каких-то интересных или драматичных поводов у них к этому нет, чаще всего это своеобразная попытка выделиться, быть особенным.

***

Вопрос о целесообразности регистрации Артема в социальных сетях был настолько важным, что решение принимали в конторе. После нескольких дней обсуждений было решено, что создавать Артему аккаунту на просторах интернета нельзя, по крайней мере, пока. Максим, молодой парень, живущий на рубеже четверти двадцать первого века, с оглядкой на сверстников, конечно же, чувствовал небольшую досаду, и дело не в том, что аккаунта не было у Артема, дело было в том, что личного аккаунта не могло быть у самого Максима. Тенденции развития общества последних лет показывают: социальные сети для большинства – способ самовыражения, взаимодействия и единения с другими людьми. Но самая главная и важнейшая функция, которую они выполняют, – это доступ к мнению окружающих, какого бы качества оно ни было. Даже то, что для других социальные сети – это пустая трата времени, а для некоторых и вовсе неприятность, каждый новый день доказывает нам, что это больше не прихоть или забава, это одна из вех развития человеческого общества. Да, пока множество людей прекрасно обходятся без этой, по их мнению, «ерунды», но после них без этого не будет обходиться никто, осознается это или нет. Максиму казалось, он лишен такого простого и доступного всем атрибута жизни, который есть почти у всех представителей его поколения. Хотя запрет на регистрацию аккаунта для агента был логичным, Максим все равно воспринимал это как одно из лишений ради профессии. Агент сознательно лишал себя такого вскоре обязательного атрибута жизни ради чего-то большего.

***

Максим шуткой вернул разговор к обсуждению отношений Светы с противоположным полом, а потом плавно к сплетням. Агент вновь получил свежие подробности жизни коллег, о которых источники этой информации желали бы умолчать. В какой-то момент Максим поймал себя на мысли, что ему начинает это нравиться. В озвучке Светы они приобретали нелогичный эмоциональный окрас, простые, на первый взгляд, истории усложнялись нелепыми предположениями о причинности событий, выдаваемых за истину, несмотря на откровенные преувеличения. От этих коллективных трансформаций распространителями сплетни начинали становиться увлекательными, интригующими и затягивающими. Для Светы это уже был образ жизни. Максим в шутку рассуждал, что если Свету оставить в информационном вакууме, то она может сойти с ума. Девушка как заядлый курильщик, сплетни для нее подобны сигаретам, попробуй такого человека оставь без сигарет хотя бы на день. Максиму каждый раз при упоминании Артема удавался сложный маневр – он умело переводил тему, не затрагивая легенду, при этом выжимая максимум от Светы. Кроме того, что Максим внимательно слушал, он научился потакать Свете, поддакивая ей, умно подмечая ее, как ей казалось, правоту. Свете это безумно нравилось, и порой она думала, что она с Артемом советуется, а не сплетничает. Таким маленьким хитрым приемам, как и многому другому, Максима научил его дядя – разведчик высочайшего класса.

– Свет, тебе бы ток-шоу вести по телевизору. Я бы такое смотрел, – загадочно усмехнувшись, сказал Артем.

Света ему улыбнулась, не поняв, что Артем над ней шутит, и продолжила свои мини-истории, перетекающие одна в другую под навигацией талантливого лоцмана. Максима только расстраивала необходимость лазить в чужом грязном белье, хотя он прекрасно понимал, что без этого не обойтись. В начале пути без трудностей и грязи никак, но он знал, что, когда поймает шпиона, от дна можно будет оттолкнуться, лишь при необходимости туда заглядывая. Москва не сразу строилась, и Максим не может с первого года службы под прикрытием, без опыта, занимая низшую должность, выстроить агентурную сеть и не принимать участие в первичной обработке данных.

После обеда к народу вышел Лорд с мотивирующей речью – так в шутку говорили о редких появлениях заместителя управляющего Пола Ньюмана. Заместитель управляющего любил пообщаться с простыми работниками, он иногда выходил из закрытой зоны, собирал персонал вокруг себя и говорил о стратегии компании, о роли каждого в общем деле и тому подобном. Ему чрезвычайно нравилось это занятие, нравилась публика и то, что его внимательно слушают. Пол был американцем, уроженцем города Нью-Йорк, и тем не менее погоняло, созвучное английскому титулу, за ним все равно закрепилось. Называть что-то не типичными для этого именами – давняя традиция, в большинстве случаев являющая собой банальное невежество. Хотя в этом случае именование «Лорд» было абсолютно по делу, американец обладал репутацией вежливого, необычайно сдержанного человека, в любой ситуации он держался с достоинством. Но не под стать английскому титулу он не пил чай и не использовал в разговорах с людьми ниже рангом нескрываемого пренебрежения – неотъемлемого качества английских лордов. Пол держался статно, расхаживал по залу среди своих подданных гордо и почтенно. Американец, как это ни банально, для конторы был объектом детального интереса, его изучили с ног до головы, окружение, взгляды, привычки, точки зрения, нравы, распорядок дня, все, к чему могли добраться, буквально никуда не добираясь.

Максим и сам за ним приглядывал. Пол безусловно заметная личность, но подозрительного в нем было мало. Американца все любили, и это несмотря на то, что на него фактически взвалили функции управляющего. По мнению Макса, главнюк априори должен быть козлом, контролируя, запрещая и ругая своих подчиненных, все время требуя больше. Но Лорду необъяснимым образом удавалось избегать острых углов. Американец нравился девушкам, его неспроста обожали – высокий, атлетического телосложения, волосы светлые, как будто они выгорели на жарком летнем солнце. Яркие серо-голубые глаза и широкая челюсть с едва видневшимися скулами придавали модельной внешности немного суровой мужественности. Из-за обаятельной улыбки этого выпускника университета Лиги плюща из богатой семьи некоторые девушки хотели за него замуж.

– Этот ходячий список достоинств надо демонстрировать на конкурсах исключительных людей, – в шутку думал Максим без злобы, хотя признавал, что слегка завидует, так как Лорд был всего на три года старше его самого.

Дебют французской технологической компании в странах СНГ ознаменовался бескомпромиссной экспансией, поэтому директор по развитию был вторым человеком в фирме и одновременно являлся заместителем управляющего. Управляющий – француз, в отличие от Алена, русским языком не владел, но был назначен на руководящую должность, так как считался большим специалистом в области освоения недр, за него говорили успешные кейсы в Африке. Как полагал Максим, именно работа в Африке стала аргументом, причина тому – парадоксально сравнимый уровень коррупции в странах СНГ и на жарком континенте. Управляющий появлялся в московском офисе крайне редко, в основном он был с деловыми поездками в Азербайджане и Казахстане.

Вот тут-то у агента и рождались подозрения. Отсутствие управляющего давало Полу возможность быть главным, но, несмотря на статус, который, между прочим, щедро вознаграждался, Максим не заметил, что американца радовал такой карьерный рост. Пол, к огромному удивлению, делегировал часть административных функций, таких как контроль дисциплины, организация мероприятий и порой даже контроль эффективности менеджеров младшего звена, своей молодой ассистентке Марии. Спустя некоторое время Максим понял: Маша была тем самым механизмом обхода острых углов. Очевидно, что Пол – жуткий нарцисс, который не сможет без всеобщего обожания, поэтому функции строгого начальника он возложил на свою талантливую, но неопытную ассистентку. Маша была рыжей невысокой девушкой, с овальным лицом, крайне хороша собой и обладала миниатюрной, привлекательной фигурой. Она была фанатом не только работы, но и своего руководителя, по этой причине вести себя она старалась под стать Лорду. Маша наигранно и фальшиво пыталась держаться также статно и величаво, но из-за отсутствия воспитания в высоком обществе и жизненного опыта ее поведение воспринималось не больше чем отвратительное высокомерие. Мария благодаря усердию в какой-то момент даже претендовала на роль серого кардинала. По мнению агента, некоторые распоряжения, звучавшие от имени Пола, были провозглашены вовсе не им, а его ассистенткой, но на них всегда стояла его резолюция.

Женская половина офиса завидовала Маше не только за близость к Лорду, но и за статус доверенного или, как считалось, близкого человека. А пока все неравнодушные злорадно гадали, каким именно местом молодая девчонка из маленького городка под Воронежем добилась места, близкого к солнцу, Максим несколько раз пробовал к ней подобраться для выхода на Пола. Попытки успехом не увенчались. Маша была неприступна, она не любила болтать и говорила только о работе. Она с трепетом относилась к исполнению своих обязанностей, представ в глазах агента настоящим трудоголиком, ставившим работу выше личного, но Максим из младшего персонала, и общих тем у них не было, агент лишь раз пожаловался на духоту в курилке.

Такое поведение профессионала уровня Лорда, когда человек, фактически занимающий управляющую должность, относится к ней не так серьезно, как должен был бы, конечно, выглядело подозрительным. И все же на статус подозреваемого в глазах молодого контрразведчика Пол не вытягивал. Максим не видел в этом человеке угрозу, он не видел в нем хладнокровного профи, готового в любой момент проникнуть на охраняемую территорию, обезвредить системы охраны и выкрасть секретную информацию. В глазах Максима Лорд просто наслаждался своим положением и мало о чем беспокоился. Он беззаботно рассекал Третье транспортное кольцо на элегантном купе от «Астон Мартин», неизменно в компании красивой девушки, зависал в ночных клубах или закрытых мероприятиях с дорогой выпивкой и подходящим обществом.

Американский кинематограф ради картинки убедил нас в том, что именно такой и должен быть супершпион – всем известный, мужественный красавчик, не скрывающий своего имени, передвигающийся на дорогих спортивных машинах, выпивающий исключительные напитки и уделяющий внимание только обворожительным красоткам. Пол был именно таким. Если бы обыватель искал шпиона, то непременно обратил бы свое внимание на него. Реальность же, как и положено, серая и отвратительная. Разведка работает по совсем другим лекалам, даже самому высококлассному шпиону не дозволено так открыто насмехаться над контрразведкой. В шпионаже прием «спрятаться на виду» не работает, так Максима учили в академии. Шпион в центре внимания все равно что волк в овечьей шкуре, в сытом безумии снявший эту самую шкуру. Контрразведчик считал, что максимум, кем мог быть Пол, – информатором. Информаторами частные лица, бизнесмены, ученые, общественные деятели становятся довольно часто, Максима обучали такой вербовке. Это очень удобно с точки зрения спецслужбы, не надо готовить агента, не надо его финансировать, он не владеет секретной информацией, от него в случае чего можно отказаться, и еще целый ряд весомых причин, а вот эффект от такого агента может быть колоссальным. Вербуют информаторов по обе стороны океана, отличие только в методах. В США благодаря поверхностности познаний об окружающем мире срабатывает пропаганда. Из-за утверждений, что коварные русские спят и видят, как наносят вред великой Америке, информаторами зачастую становятся из убеждений о том, что Россия – враг, которого нужно победить. В России как всегда все прозаичнее: потенциальным информаторам, как правило, не оставляют выбора известными методами.

Но то, что Пол – информатор, не сходилось с разведданными, в депеше говорилось не об информаторе, а именно о первоклассном шпионе, который будет вести подрывную деятельность. Задача же информатора только в том, чтобы передать данные после возвращения в США, и, кроме как сбором информации, он больше ничем заниматься не должен, так как оперативной работе гражданский не обучен. Конечно, увлеченный романтизмом шпионажа и подстегиваемый адреналином информатор мог выйти за пределы своей миссии, но это ни в коем случае не перерастало в организацию подрывной деятельности. Самые большие опасения Максима были в том, что это дезинформация. Либо, что еще хуже, – крючок. Крючком называют ситуации, когда намеренно сдают мелкую сошку, чтобы, например, отвлечь внимание от настоящей акции. А еще хуже, когда крючок нужен для того, чтобы получить стратегическое преимущество за счет ошибки контрразведки – вербовки шпиона противника. Позволив себя завербовать, мнимый шпион станет двойным агентом, разумеется, только для вида, и как минимум сможет пускать дезу. В таких случаях контрразведка сама себе наносит урон, а противник получает преимущество. Несмотря на убежденность командования в том, что Пол – подозреваемый номер один, Максим, наблюдая за ним воочию, считал, что он не тот, кого они ищут.

Поиски шпиона продолжались…

Глава II

В комнате стояла умиротворяющая тишина. Петр Степанович прикрыл дверь на кухню, и к Максиму перестали доноситься звуки телевизора. Даже соседей было не слышно. Утро субботы – отличное время для работы, которой накопилось прилично. Агент был поглощен изучением информации о компании, в которой строилась его легенда. Контора расщедрилась на производительный ноутбук, с приятной отдачей кнопок черной клавиатуры, издающих мягкий глухой звук, экран передавал великолепную палитру цветов, и Максим даже после долгих часов не замечал усталости глаз. Работать и серчить на таком ноуте было в удовольствие, а царящая тишина способствовала концентрации. Максим изучал информацию, которая могла пригодиться его легенде, он изучал сферу бизнеса, в которую был внедрен, с расчетом на будущее. Для того, чтобы создать успешную легенду, необходимо было выбираться из болота низшей должности, построив карьеру, а для этого надо много знать. Такие занятия стали отдушиной после монотонного изучения личностей работников представительства французской корпорации в соцсетях на втором ноутбуке. Второй ноутбук тоже от конторы, был российской сборки и предназначен для технической работы без доступа в интернет. Давеча куратор передал агенту недавно загруженную базу данных информации из социальных сетей. Доступ был без ограничений, к закрытым аккаунтам, переписке, посещениям, лайкам и вообще любой активности. Такие возможности российским спецслужбам доступны как в российских социальных сетях, так и в зарубежных, в которых постоянно находят уязвимости. Переписку Максим изучать не хотел, чужого грязного белья ему хватало от Светы, а искомый шпион не будет переписываться в социальной сети и никоим подобным образом себя в ней не раскроет. К тому же переписку пришлось бы изучать самостоятельно, ведь поисковая нейросеть, алгоритм которой ориентирован на ключевые слова, ему была не положена по уровню допуска и мощности оборудования. Без таких возможностей на изучение постоянно пополняющегося текста у агента ушли бы месяцы непрерывной работы.

Спустя полтора часа Максим решил вернуться к основной работе и вновь открыл тот второй ноутбук, тяжелый, допотопный, но надежный, его невозможно дистанционно взломать по причине использования безотказного метода.

– Итак, в компании сто восемьдесят четыре работника, из них двадцать четыре иностранца. Тринадцать иностранцев – французы, трое из США, один алжирец, остальные из разных стран Восточной Европы. Из всех работников компании только у четверых нет личности в социальных сетях, включая Артема, то есть меня. Немало, видимо, сказывается молодость коллектива. Этих троих отщепенцев контора изучила в первую очередь и ничего интересного не обнаружила. Так, – сказал Максим, принимаясь за рутинную работу.

Изучение цифровых личностей в социальных сетях требовалось для выявления в них аномалий – незакономерных и нелогичных последовательностей. Подозрение, к примеру, вызывала регистрация незадолго до трудоустройства в фирму. Странным было бы наличие ботов в друзьях, явное несоответствие постов, публикаций, размещенных видео и аудио взглядам и убеждениям человека либо когда это выглядит как наполнение фейкового аккаунта. Конечно, разведка противника – это не российский среднестатистический мошенник, ошибки или неосторожность в наполнении – большая редкость. Целые отделы заранее создают шпионам цифровые личности, а их самих под надзором специалистов тщательно готовят самостоятельно заниматься наполнением и вести переписку. Но и в этом случае есть трудность – друзья. У человека, жившего за океаном, друзья в России будут либо виртуальные, либо те, кто его никогда не видел либо увидел, но совсем недавно. У человека, который родился в России, как правило, есть школьные и студенческие друзья, которые должны о нем знать воочию, на протяжении многих лет. Само по себе изучение цифровых личностей не помогает напрямую выявить шпиона, это лишь дополнительный способ сузить круг подозреваемых. Другие способы пока не сработали, разведка была в неведении, а слежка безрезультативной. Методике изучения цифровых личностей Максим был обучен, он делал все, как его учили, и после трех месяцев сузил свой круг подозреваемых до пятидесяти одного человека, двадцати семи россиян и двадцати четырех иностранцев. Параллельно проработкой занимались спецы из конторы под руководством дяди Максима – старого волка контрразведки. Спецы без участия Максима прорабатывали иностранцев, у молодого агента не было ни опыта, ни ресурсов для этого.

Максим занимался изучением аккаунтов с самого начала операции, и пора было передать свое мнение в контору. Агент готовил очередной отчет, ему было поручено написать собственное мнение о каждом подозреваемом, дать характеристику и составить психологический портрет. Мнение Максима было ценным, так как формировалось на основе наблюдений за объектами вживую. В этом деле ему очень помогла Света – ходячая база данных с пикантной информацией о подозреваемых. Такая информация весьма ценная, любая спецслужба стремится знать об объектах все, не чураясь подробностями, ведь они их характеризуют более достоверно, чем поведение на публике. Дистанционно можно узнать о счетах, локациях отдыха, местах работы, покупках, запросах, имуществе, но подробности, которые знал контрразведчик, имели другой характер, личный, частенько даже интимный. В этом отношении сплетни, пропущенные через фильтры здравого смысла для максимального отсеивания выдуманных фактов, были источником. Клавиши секретного ноутбука вчерашних технологий стучали громче и отдавали звонким звуком, спустя пару часов отчет подошел к концу, а в глазах начало рябить от низкосортного монитора.

– Плохой знак, я устал, внимательность снизилась, могу упустить детали, надо передохнуть, – сказал сам себе агент.

В такие минуты Максим практиковал простое упражнение для расслабления глаз, суть которого в том, чтобы найти самую дальнюю видимую точку на горизонте и долго на нее смотреть, стараясь ни о чем не думать. Таким образом глаза немного расслабятся и смогут передохнуть. Перед тем, как встать и подойти к окну для поиска точки, Максим сам не зная зачем потянул за ручку и выдвинул ящик стола. Достал оттуда завалявшийся в углу жетон, задумчиво на него поглядел и положил обратно. Агент встал из-за стола, спина затекла на неудобном деревянном стуле. Молодой человек потянулся и сделал короткую разминку. После внимательно посмотрел на подоконник, халатное преображение которого он закрыл старым полотенцем, так и выглядело лучше, и из окна, казалось, меньше дуло.

Максим устремил свой взор на самую дальнюю часть самого дальнего здания в доступности его обозрения. Словно погрузившись в воду, его мозг поддался на уговоры усталости, прервав генезис мыслей. За окном на холодную землю, с ледяными объедками уже редкой плюсовой температуры, безмятежно ступали снежинки. Они тут не гости, они здесь не впервые, в несчетный раз они повторяют бесконечный ритуал круговорота воды, а человеки так и не хотят понимать, что для скоротечных людских судеб это и есть вечность. Снег непоколебимо стремится исполнить предначертанное, не придавая значения нашему безразличию. Это не он скоро выпадет и скоро растает, это само человеческое явление меньше чем мгновение в существовании любой молекулы воды. Задул ветер, и эти плоды зимы – владычицы наших широт вследствие планетарного задирства – помчались по его требованию для выкройки холодных покровов. Макс продолжал смотреть в одну точку на далеком сером здании, когда-то бывшем голубым. Здание как полководец возвышалось над подобными себе старыми, облезлыми солдатами, давно утратившими свой первозданный вид. Перед глазами агента в бесчисленный раз предстала огромная армия нашей угрюмости, некогда давшая народу то, что и по сей день слепцы именуют стабильностью. Вот они, демотиваторы наших улыбок, сообщники похитителей нашего солнца – туч, таких же серых, как и они сами. Павшие войска, расквартировавшиеся в наших городах, смотрят на нас мозаикой серых плит, скованных безобразными швами, они пали вместе с империей, навсегда утратив свою идеологию.

Ветер подул в окно, и из расщелин в стене потянуло навязчивым холодом. Максим немного передохнув, собрался с мыслями и снова сел за отчет. Поработав еще час, он закончил и, взглянув на часы, произнес: «Пора выдвигаться».

Агент стоял перед зеркалом на двери старого шкафа и разглядывал в отражении молодого парня с зачесанными набок черными волосами, чуть длиннее среднего. Милое лицо с мужественными чертами, не было в нем чего-то выдающегося или же отталкивающего. Губы были обычного размера, верхняя чуть толще нижней с правильным изгибом посередине. Нос прямой, небольшой, со слегка вздернутым кончиком, лоб был скрыт за волосами, брови густые, неширокие, доходили почти до висков. В комнатном освещении глаза казались блекло-зелеными, но о глазах это не все. Смотрящий в эти глаза, кто бы он ни был, бился об заклад, что этому парню известны факты, неведомые остальным. Максим был крепок, но телосложение скорее стройное, чем коренастое, хотя в последние годы агент начал прибавлять вес из-за неподвижной работы. Ростом контрразведчик был немногим менее ста восьмидесяти сантиметров – каждый раз на медкомиссиях были разные показатели, когда сто семьдесят шесть, а когда сто семьдесят восемь сантиметров. Максим обладал, как и положено человеку, мечтающему стать разведчиком, обыкновенной внешностью, а его философия, исключавшая ношение ярких вещей, нанесение татуировок, надевание украшений или даже отбеливание зубов, гарантировала незапоминаемость. Девушки считали молодого парня симпатичным, но не более того, им нравилась его скромность, а благодаря немногословности он походил на умного.

– А вот тесты на выпуске ты завалил, – сказал своему отражению Максим.

Максим не завалил тесты при выпуске из академии, в целом выдав средний балл. Но невысокие показатели не дали ему сразу отправиться на передовую разведки, где нужны выдающиеся. По этой причине молодой агент в наказание для себя решил, что тесты он не иначе как завалил. В недостаче баллов вины молодого человека, как ни странно, не было. Максим был талантлив и способен, только вот система подготовки оставляла желать лучшего. До поступления в академию, во время учебы в кадетском корпусе, к нему, как и к остальным кадетам, не предъявляли высоких требований. Причин тому было много – это и некомпетентность преподавателей, и незаинтересованность руководства кадетского корпуса в высокой успеваемости подопечных, и слабая школьная подготовка самих кадетов. Как результат – Максим поначалу навёрстывал упущенное в кадетском корпусе, после авансом получив место среди курсантов высшей подготовки, прилагал титанические усилия, чтобы соответствовать повышенным требованиям академии. Будучи курсантом, он мало спал, плохо питался, и почти все свободное время ему приходилось заниматься самообучением. Второй аванс, и снова от дяди: Максима назначили на спецоперацию. Его, а не десяток не менее достойных кандидатов. Несмотря на невысокий подтвержденный уровень подготовки и знаний, молодому агенту дали шанс стать разведчиком. Он хорошо осознавал, что, только выполнив задание, можно отработать авансы и начать двигаться к желаемой цели.