Полная версия
Гора ветров
– Послушай, – говорила бабушка, – годик-другой, и у тебя будет своя жизнь… Ты о матери и не вспомнишь. Вот увидишь. А она… осталась бы одна. Ну что в этом хорошего? Потерпи. Мало ли что. Думать о других… совсем не лишнее умение, – бабушка замолкала, подыскивая слова. – Вот послушай.
И затягивала историю из жизни родственников и соседей. История имела сюжет и мораль. По бабушкиному выходило, что все люди делятся на сильных и слабых. Ношу все несут разную, но в этом-то и справедливость. «Одни ломаются, другие – гнутся», – думала Таня. И как-то само собой получалось, что вот мама может сломаться. А ее, Танин удел – гнуться…
Они сидят в желтом свете настольной лампы. Бабушка в белом платочке концами назад. Сухонькая коричневатая рука лежит на столе. Пока они сидят так, все хорошо и ясно. Таня рассказывает, что случилось за день. Она хочет развлечь бабушку, смеется и машет руками. «Правильно, – говорит бабушка и улыбается, – хорошо…» И давящая тоскливая тяжесть вроде бы уже и не тяжесть. Таня думает, что она сильная, в ее душе рождается гордость…
Из школы она возвращалась затемно, издали замечала свет в кухонном окне. Жить с бабушкой вроде бы неплохо. Почему же тогда так грустно и не хочется домой? Иногда она шла кружным путем по большой улице. Люди торопились с работы, вели из детского сада малышей. Она замечала, что такая прогулка часто кончалась тем, что ей становилось вконец тоскливо.
И она перестала гулять.
А между тем подходил день ее рождения. Она ждала маму. Миновали выходные. Мама не появилась. Отчаявшись, Таня уж думала съездить к ней сама, тайком от бабушки. Но как? Днем мама работает. Где ее искать? Да и бабушка… Что она скажет?
***Этим вечером, одним в череде многих, Таня вышла из школы. Девчонки с параллели болтали, сбившись в кучку. Она прошла мимо. Одноклассник резко поставил подножку,
Таня запнулась, чуть не упала. Ребятишки помладше мутузили друг дружку и валялись в снегу.
Как всегда, глядя под ноги, она спешила покинуть школьный двор. От ворот отделилась фигура. Таня подняла глаза и увидела Сашу.
– Привет, – он взял школьную сумку из ее руки. – Ты что там носишь, кирпичи?
Она смотрела на него и улыбалась.
Сзади раздался свист. Саша оглянулся.
– Не обращай внимания, – быстро сказала она.
– Им что-то не нравится?
Она окинула его оценивающим взглядом.
– Может, твой прикид? Не переживай, мой тоже не тянет, – и вдруг рассмеялась. Она была так рада его видеть!
Протоптанные в снегу тропинки пересекали дворы крест-накрест. Она, наверное, уже тысячу раз прошла здесь одна. Как хорошо, что он пришел! Саша шагал, молчал и нес ее сумку. Таня поймала его сухую и твердую руку. Он слегка сжал ее пальцы и улыбнулся.
– Ты смешная в этой шапке.
– Нет.
– Мне нравится.
Она ласково прижалась к его руке и стала спрашивать, как он живет и про общих знакомых. Он отвечал односложно. Подойдя к своему дому, Таня предложила:
– Может, погуляем еще? Подожди, я только бабушке скажу, – и потянулась за сумкой.
Они брели тихими дворами, и Таня не выпускала его руки. Саша слушал ее голос и думал, как долго тянулись осенние месяцы. Почему он не пришел раньше? Последний раз они виделись мельком: началась школа. И, конечно, она забыла о нем.
Он думал о ней каждый день. Она словно поселилась внутри. И все стало по-другому. Саша попытался сосчитать число их летних встреч, смотрел в календарь, обводя дни в кружки. В результате этой инвентаризации до него неожиданно дошло, что самыми значимыми моментами оказывались те, когда она к нему прикасалась. Чем дальше отодвигалось время и реальная Таня, тем больше он недоумевал, почему не обнимал и не целовал ее.
Однажды он столкнулся на улице с Дашей. Будучи одноклассниками, в школе они никогда не разговаривали. Но тут любопытство пересилило, и он осторожно расспросил про Таню. И был удивлен до глубины души, что та, оказывается, однажды приезжала в гости к Даше и они ездили вместе в кино. Он почувствовал острую ревность и понял простую вещь – Таня где-то совсем рядом.
Саша съездил в Танину школу и посмотрел расписание. В каком именно классе она училась, было неизвестно. Половина восьмых классов занималась с утра, половина – с обеда. В сентябре она все еще жила у бабушки и училась во вторую. В его школе не было второй смены, и в тот же день он подошел к концу ее уроков вечером. Даже если бы это нелепое пальто закрывало Таню с головы до ног, он все равно узнал бы ее, потому что никто не двигался так, как она. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он увидел, как она обрадовалась. Он хотел бы прижать ее к себе и не выпускать, но вокруг было слишком много народа.
Как доверчиво она взяла его за руку! С той самой легкостью, какой не было больше ни с кем. И Саша теперь не понимал, чего это он не пришел раньше.
Она рассказывала что-то. Он силился вникнуть в смысл, но ничего не получалось. Он сжал ее руку. Потом стал перебирать пальцы. Тонкие косточки. Таня замолчала. Саша остановился, прижал ее ладонь к своему лицу и обнял другой рукой.
– Не могу понять, что ты говоришь. Я так скучал. Как я жил без тебя. Не понимаю.
Саша выдохнул. Таня положила голову ему на плечо и обняла в ответ. Потом он поцеловал ее. Он целовал ее нежные раскрытые губы и вспомнил, как думал о ней, лежа в постели, и хотел, чтобы она была рядом. Эта мысль обернулась тихой улыбкой.
Таня вспоминала его временами. Когда они с бабушкой ходили за картошкой и соленьями в их дом мимо Сашиного двора, Таня поймала себя на мысли, что соскучилась по нему. Но гараж был наглухо закрыт, из трубы шел дым, а крыша блестела инеем. Дорожку от калитки до двери припорошил снег. Всего несколько шагов, за которыми останутся следы. Нет, она не сможет. Может быть, он сам их заметит?
Но он не заметил.
Теперь они целовались в безлюдном дворе. Потом постояли, обнявшись, и двинулись дальше.
– Что ты говорила? Расскажи еще раз.
Таня удивленно заглянула ему в лицо.
– Если я не буду смотреть на тебя, то может пойму слова, – он засмеялся и обнял ее одной рукой, и Таня не отстранилась. Вздохнула и рассказала про поездку к матери. Ей снова стало немного стыдно, и в своем рассказе она обошла кое-что. Она смеялась и иронизировала, но это не помогло, и жалость к себе вновь ее настигла. На глаза навернулись слезы, она испугалась, что голос сейчас дрогнет, и замолчала. Он слушал ее рассказ спокойно и внимательно. Она хотела его рассмешить, как часто делала это раньше, и история выходила хороша. Он ждал конца, но его не последовало. Тогда он удивленно взглянул и увидел, что она плачет.
Поспешно вытерев лицо руками, она отвернулась.
Эта перемена в настроении была уж слишком неожиданна. Саша растерялся:
– Почему?
– Нипочему. – Таня отстранилась.
Они продолжали идти молча.
Саша шел впереди, раздумывая о том, что услышал.
Таня спрятала руки в карманы и шла следом. Молчание затянулось. Он продолжал спокойно идти, потом приостановился. «Сейчас уйдет», – подумала она, но услышала:
– Ты скучаешь.
– Да.
– Обижаешься. И злишься…
– И еще я дура.
– Почему?
– Сама хотела, чтобы так было, понимаешь? Думала, что…
– Что?
Нет, это уж слишком – сказать, о чем она мечтала и как странно появился этот мужчина. Что вообще-то он ей понравился. Он и его дом. Что мама живет теперь там, а она здесь… И как она ждала, ждала. А теперь не знает, что и думать.
Лучше умереть, чем признаться в этом.
Но Саша не ушел, а снова обнял ее и спросил просто:
– Что ты хочешь?
– Я хочу жить вместе с ними, – не задумываясь, тихо проговорила она. – Но… – тут ее рот некрасиво искривился и она заревела. Текло из глаз и из носа, Таня вытиралась шарфом, а слезы текли и текли, пока не закончились. Она почувствовала облегчение. Он вытер остатки руками. Таня покачала головой:
– Я не молодец.
Саша пожал плечами.
– Поздно. Тебе нужно ехать.
– Да.
У подъезда он поцеловал ее губы, по пути к остановке чувствовал их соленый вкус и был счастлив. А еще он устал.
Таня вошла домой, светясь лицом. Бабушка улыбнулась в ответ, ничего не сказала и вернулась к книге, которую читала. Таня ужинала одна и улыбалась.
Потом легла в постель, растянулась под одеялом. Глубокий вздох вырвался из ее груди. Она представила, как они сегодня целовались. Потом тот, первый в ее жизни поцелуй с Инкиным отцом. Она покраснела, вспомнив чувства, что пронзали насквозь. И где они теперь? Однако, целуясь с Сашей, она ничего такого не ощутила. Почему же тогда она целовала его? Было хорошо. Она так соскучилась, чувствовала к нему нежность. Нежность… И, не додумав мысль, заснула счастливая.
22
Вера появилась утром накануне дня рождения Тани, привезла подарки и новости. Пуховик цвета морской волны выглядел инопланетно. Таня скакала перед зеркалом, смеялась, обнимала и целовала мать. Вера выглядела усталой и осунувшейся. Когда Таня ушла, она тяжело опустилась на диван, вытянула ноги, откинула голову и закрыла глаза. Посидев так с минуту, сказала:
– Мама, у меня будет ребенок. В июле.
– Береги себя, Верочка. Что он-то?
Вера помолчала, улыбнулась:
– Рад, кажется, – она подняла голову, посмотрела на мать и рассмеялась. – А знаешь, рад. Рад!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Стены засыпных бараков представляли собой дощатую конструкцию, внутри которой засыпался шлак, снаружи доски обшивали дранкой (узкие рейки) и штукатурили.
2
Отвал, искусственная возвышенность из пустых пород, извлеченных при подземной разработке месторождений угля.
3
Сарай для хранения угля и дров.
4
Электроприбор для накручивания прядей и формирования локонов.
5
Рабочие рукавицы.
6
Бестолковый, суетливый, опрометчивый человек.