bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 6

Травоведение в нашей группе вела магистр Лукреция – высокая темная магичка с гривой рыжих вьющихся волос. Мне показалось, что она была довольно молода, но, несмотря на это, Лукреция обладала вредным характером, под который студентам приходилось подстраиваться. Сам предмет включал в себя изготовление самых разных лекарственных и для повседневного использования отваров, смесей и эликсиров. Были среди них и яды. Магистр знала свой предмет великолепно и на первом же занятии заявила, что от нас будет требовать того же. В качестве дополнительного стимула к усердию она предупредила, что результаты своих трудов каждый должен испытать на себе. Правда, Лукреция любезно пообещала сделать исключение для ядов. Но, должна признать, объясняла преподавательница очень понятно и все свои слова подкрепляла яркими примерами, так что запоминались ее уроки прекрасно.

Вот лекции по истории магии оказались действительно скучными. Ну, может, не столько скучными, сколько бесполезными. Ну зачем нам знать, в каком году и каким магом была составлена классификация смертельных проклятий по степени сложности, и какие орочьи племена участвовали в набегах на государство сидхе семьсот лет назад? Нет, я понимаю, для общего развития и все такое… Но я еще в Валенсии достаточно невнимательно относилась к занятиям историей и сейчас не собиралась менять свои предпочтения.

Некромантию у нас вел аспирант по имени Морган, который лишь недавно сам закончил обучение, и эти занятия были интересны в первую очередь потому, что некромантией Мариус со мной не занимался никогда, и здесь я начала с нуля. Долговязый Морган, которому черный балахон был откровенно короток, сообщил, что все чисто некромантские приемы вроде поднятия зомби или упокоения призраков у нас начнутся со второго курса, а на первом будут основы магии смерти, где внимание уделяется преимущественно проклятиям, как смертельным, так и просто наносящим значительный вред здоровью. Почему проклятиям? Потому что их важно знать не только некромантам, но и боевым магам. Вот участвуете вы в схватке и решили использовать некромантию. Что вы будете делать? Для того чтобы поднять боеспособного зомби, нужно сначала получить труп, потом провести специальный ритуал… Мороки слишком много. А так использовал на врагах какое-нибудь проклятие, и проблема решена.

Ну, Морган выражался более сложно, но суть его слов сводилась именно к этой мысли.

Узконаправленный предмет под названием «Основы целительской магии для темных магов» у нас вела магистр Лисбет – невысокая пухлая светлая магичка с факультета целителей. На первом занятии она сообщила, что темным магам запрещено становиться целителями по Конвенции, принятой объединенным Советом светлых и темных магов лет этак триста назад, но все же никто не запрещает им учить целительские плетения и заклинания для того, чтобы вылечиться самим или помочь близким. Мне снова вспомнился Ленстер и слова архивампира, что нет никакой разницы в том, светлый ты или темный. «Сторона ни на что не влияет. Ты точно так же используешь плетения и наполняешь их энергией». Надо бы эту Конвенцию пересмотреть. На мой взгляд, она слишком необъективна.

И наконец боевую магию вели у нас Вортон и Лэшел. То есть формально это были два предмета – атака и защита, но на деле – две составляющих одного. Их занятия были самыми интересными, хоть и непредсказуемыми. К моей большой радости, и декан нашего факультета, и его заместитель не были большими поклонниками теории, уделяли ей ровно столько времени, сколько было необходимо, чтобы объяснить новую тему, а затем сразу же переходили к практике. Здесь сразу стало актуальным требование, чтобы девушки носили штаны. Очень неудобно участвовать даже в учебных поединках в длинных юбках. Ни побегать, ни увернуться. Довольно быстро наша группа стала частым гостем на целительском факультете, поскольку ожоги, ушибы и царапины мы теперь получали регулярно. Часть из них я залечивала самостоятельно, но время от времени все же заглядывала к целителям, чтобы не выделяться среди одногруппников.


Прошло около месяца. Осень постепенно вступила в свои права, но лето еще не до конца сдало позиции, и стояли последние теплые дни. Мы с Кейном старались не проворонить их и почти все свободное время проводили на улице. По утрам мы обычно располагались во внутреннем дворе, где на свежем воздухе ежедневно тренировались. Часто к нам присоединялась Бьянка. Кейн привык к ней и не возражал против ее присутствия, но при девушке мы не обсуждали никаких важных вещей.

Примерно раз в неделю я общалась с кем-нибудь из ребят, оставшихся в Госфорде, при помощи созданного Кейном артефакта. У них все было хорошо, никаких событий не происходило, и мне было приятно просто время от времени поболтать с ними.

Учеба шла своим ходом и довольно успешно. Не могу сказать, что все предметы давались мне легко и без каких-либо усилий. Моим единственным преимуществом перед остальными одногруппниками было то, что я привыкла запоминать схемы сложных плетений, и усвоение нового материала не вызывало у меня трудностей. По целительству я была лучшей в группе, стихийная и бытовая магия тоже шли сравнительно легко. Успехи в некромантии у меня были точно такие же, как и у остальных, поскольку этот предмет был для меня новым. По травоведению я тоже регулярно узнавала что-то новое, а лучшей по нему у нас в группе оказалась Луиза – выяснилось, что ее бабушка была травницей. От занятий по физической подготовке я была освобождена и проводила это время обычно в библиотеке, где читала что-нибудь из дополнительной литературы.

Однако неожиданно проблемы появились на боевой магии. Нет, объяснения Лэшела и Вортона я усваивала на лету и новые плетения выучивала очень быстро. Но было нечто, мешающее мне правильно реагировать в поединках. Почему-то одногруппники регулярно оказывались проворнее меня, и я обнаруживала себя сбитой с ног каким-нибудь огненным шаром быстрее, чем успевала ответить на удар.

Кстати, именно на занятиях по боевой магии я неожиданно поняла, почему Лэшел зачислил на факультет Сида. У этого парня действительно оказался невысокий магический потенциал, и на стихийной и атакующей магии он регулярно получал низкие оценки. Зато благодаря среднему уровню сил ему единственному легко удавалось работать с небольшими магическими потоками и структурировать особенно сложные плетения. На занятиях Лэшела Сид стал одним из лучших – щит, который он создавал, был настолько сложен в структуре, что никому не удавалось «взломать» его. Другое дело, что у парня быстро заканчивались силы, и он не мог удерживать щит больше нескольких минут, но при грамотном ведении боя и этих нескольких минут могло хватить.

С одногруппниками у меня сложились примерно такие же отношения, как с большинством учеников в Госфорде – ровно-доброжелательные. Близких знакомств я ни с кем заводить не собиралась, и мне было достаточно общения с Кейном и Бьянкой. Памятуя о словах декана, темные и светлые в нашей группе не устраивали конфликтов и вели себя друг с другом подчеркнуто нейтрально. Но в одном они все были схожи – никто не мог понять нашей с Кейном «странной» дружбы. Одногруппники не раз пытались выяснить, какие же отношения на самом деле связывают светлого и темного мага, раз они не просто не враждуют, но прекрасно общаются друг с другом и нисколько этого не скрывают. Кейн рассказывал, что у него в группе к нему тоже подходили с таким вопросом. Обычно мы с ним или отшучивались, или отвечали, что давно знакомы и не видим смысла портить отношения только из-за того, что у нас разные стороны. Кажется, никто из однокурсников этого понять не мог, но перевоспитывать нас они не пытались. Вдобавок мы всегда давали понять, что нас не очень беспокоит мнение окружающих по этому поводу, и поэтому нет смысла пытаться переубедить нас в выборе друзей.

Бьянка, кстати, при близком знакомстве оказалась очень приятной девушкой, умненькой и начитанной. С ней мне было интересно поболтать перед сном, обсудить кого-нибудь из преподавателей и однокурсников. Поскольку у прорицателей, как и у боевиков, учились и светлые и темные, атмосфера на их факультете была не такой фанатичной, как, например, у целителей, и Бьянка относилась ко мне точно так же, как и во время встречи на вступительном экзамене.

Приятным сюрпризом оказалось и то, что нам платили стипендию – скромную, конечно, но мне ее вполне хватало на мелкие расходы, учитывая, что в академии я жила на всем готовом. В общем, учеба протекала приятно и увлекательно, и я рассчитывала, что весь год пройдет так же спокойно. Ну, конечно, быть уверенной в этом нельзя, но ведь можно помечтать, правильно?


– Сегодня мы продолжим отработку комбинирования защитных и атакующих механизмов, – объявил Вортон, заходя в тренировочный зал, где чаще всего проходили наши занятия. – Разбиваемся на пары и проводим поединки. Но предупреждаю сразу – можно использовать атакующие заклинания только стихийные и не выше второго уровня! Чтобы больше никаких некромантских проклятий, ясно?

Марк потупился и кивнул. В прошлый раз, увлекшись, он проклял своего противника, и тот с ног до головы покрылся неприятной красной сыпью, из-за которой ему пришлось пропустить остаток учебного дня. Больше всего мне запомнилось, как Вортон обругал обоих – и Марка, и веснушчатого добродушного Жана, который не успел отреагировать и позволил себя проклясть: «Чему вас там Лэшел только учит, раз вы до сих пор простейшую защиту создать не можете?!»

Сегодня мне в противники достался как раз Жан. По команде Вортона мы одновременно поставили щиты, а затем он запустил в меня несколько ледяных стрел. Они столкнулись с моим щитом и, зашипев, растаяли. В ответ я запустила в него парой огненных шаров, но он погасил их прежде, чем они успели долететь до него. Затем в меня полетело очередное заклинание. Пока я была занята тем, что отбивала его, Жан начал проводить какие-то манипуляции, которые я просто не успевала рассмотреть. И в тот самый момент, когда я справилась с предыдущим плетением, почувствовала, как щит вокруг меня распадается. А затем я оказалась сбита с ног «воздушным ударом». Отработанные навыки заставили тело автоматически уйти в кувырок и безболезненно приземлиться, но все равно было неприятно. Ну почему я проиграла обычно медлительному парню, которого вообще непонятно как занесло на боевой факультет?!

– Молодец, Жан, – похвалил его Вортон. – Грамотно сработано. Эржебета, а ты…

– Не понимаю, что я делаю не так, – проворчала я, поднимаясь на ноги. – Вроде заклинания все знаю, реагирую вовремя, а проигрываю одну схватку за другой.

Вортон на секунду задумался.

– Магистр Дорн говорил мне, что ты училась в Госфорде? – неожиданно спросил он, так что в первый момент даже не сообразила, о чем он говорит.

– А… Ну да, – призналась я.

Вортон чуть насмешливо прищурился, и я поняла, что он прекрасно осведомлен не только об этом, но и о цвете полосы на моей куртке.

– Тогда чем ты ответишь, если я сделаю так?.. – и без предупреждения ударил меня кулаком в горло. Точнее, попытался, поскольку я увернулась от удара, а затем вывернула ему руку. Прежде чем магистр успел сообразить, что происходит, я провела подсечку ногами, и тот упал на пол. В следующий миг я наклонилась над ним, приставив к его шее лезвие кинжала, который выхватила из голенища сапога мгновение назад. Вся схватка заняла секунды четыре. Если честно, я сама не понимала, что творю, поскольку многочисленные тренировки с Грейсоном научили мое тело отвечать без промедления, практически не подключая к делу разум.

Несколько секунд мы провели в таком положении, пока я не поняла, что в зале воцарилась подозрительная тишина. Подняв голову, я увидела, что на нас в немом изумлении вытаращились все мои одногруппники. Я торопливо отвела руку от магистра и поднялась на ноги, тот последовал моему примеру.

– Вот видишь, – как ни в чем не бывало сказал он, словно этой сцены только что и не было. – Когда ты дерешься без магии, ты все делаешь правильно. Знаешь, в чем твоя проблема? Ты слишком много думаешь, прежде чем начать атаковать.

Я растерянно уставилась на него.

– А действовать надо так же, как ты поступила только что – просто бить, не думая, – продолжил Вортон. – Ведь магический поединок – это точно такой же поединок, просто ты не используешь меч. Поняла?

– М-да, – выдавила я, постепенно приходя в себя.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Вортон, а затем вдруг вкрадчиво спросил: – Кстати, Эржебета, я надеюсь, мне не поступит жалоб на то, что ты угрожаешь окружающим холодным оружием?

– Не поступит, – пообещала я, убирая кинжал обратно в сапог, и уже тише добавила: – Если, конечно, никто не будет угрожать мне первым.

– Вообще-то, именно этому я вас и учу – отвечать на агрессию магией, а не ножами, – не поворачивая головы в мою сторону, заявил Вортон, который, оказывается, все слышал.

Я покраснела, но он не стал развивать эту тему.

– Возвращайся в строй, – коротко велел он и недовольно рыкнул на остальных: – А вы все что стоите? Все свои поединки уже закончили, что ли? Тогда меняйтесь партнерами и давайте еще раз!

Глава 6

Близился конец осени. Дожди сменялись унылыми ветреными днями, небо почти все время было затянуто тучами, а без теплых плащей выйти на улицу было невозможно. Листва целиком опала с деревьев и большей частью превратилась в коричневую кашу под ногами. Студенты и преподаватели старались без нужды не покидать академию, которая, кстати, неважно отапливалась, но хоть защищала от дождя и ветра. Однако занятия по физической подготовке по-прежнему проводились на свежем воздухе, и я каждый раз невольно испытывала облегчение, отправляясь в это время в свою комнату или в библиотеку. Хотя в Госфорде тоже большинство тренировок проходило на улице, климат там все же был посуше, и, по крайней мере, мы там не так часто мокли под дождем.

В один из таких дней магистр Морган на занятии по некромантии объявил:

– Сегодня мы переходим к новой теме, причем довольно сложной. Она называется «Проклятия отсроченного действия». Главная особенность этих проклятий заключается в том, что они начинают действовать не сразу, а лишь спустя какое-то время. Чаще всего маг использует их в тех случаях, когда ему необходимо скрыться, сделать так, чтобы никто не узнал, что проклятие наслал именно он. Проклятия этого вида очень вредоносны, и большая часть из них официально запрещена. Поэтому мы с вами будем проходить не столько сами проклятия, сколько контрзаклинания, позволяющие нейтрализовать их действие. Однако именно в контрзаклинаниях и заключается главная сложность этой темы. Кто знает, в чем именно?

Ему никто не ответил, но Морган, кажется, и не ожидал этого.

– Трудность состоит в том, что для проклятий отсроченного действия не существует универсальных нейтрализаторов. Вот представьте себе: вы идете и вдруг видите, как человек рядом с вами падает и начинает биться в конвульсиях, хотя до этого он шел совершенно спокойно, и на ваших глазах его никто не проклинал. Я не рассматриваю сейчас случай, когда человек был чем-то болен, и у него начался приступ. Я имею в виду, что человека прокляли. Мало того, что вам надо сообразить, что это было проклятие с отсроченным действием, вам еще необходимо понять, какое именно. И если вам удалось установить, с чем именно имеете дело, вы должны сами создать контрзаклинание.

– То есть здесь не существует одного или нескольких заклинаний, которые помогали бы против этих проклятий? – уточнил Ник, один из темных магов нашей группы.

– Нет, я об этом и говорю. В этом случае вы действуете следующим образом: берете основу структуры самого проклятия, добавляете несколько связок и блоков, которые на практике оборачивают действие проклятия вспять, и наполняете получившуюся структуру энергией. Вот что я имею в виду…

В воздухе перед нами замерцало незнакомое плетение.

– Это проклятие вызывает остановку сердца человека. Само проклятие начинает действовать через пять минут после того, как его наслали, время действия – полторы минуты. Если ничего не предпринять, проклятый умрет. Теперь смотрите…

Некромант подробно объяснил нам и показал, какая часть от изначальной структуры проклятия берется. С пониманием этого пункта проблем ни у кого не возникло. А вот дальше стало сложнее, поскольку структура каждого проклятия менялась по-разному. Здесь было невозможно запомнить порядок действий, поскольку таковой не существовал, к каждому проклятию было необходимо создавать свой нейтрализатор. А самих проклятий, как оказалось, существовало огромное множество, и они отличались не только самим действием, но и промежутками времени, через которые вступали в действие. То есть у того проклятия, которое нам продемонстрировал Морган, структура была одна, а если взять такое же, только действующее не через пять, а через десять минут, схема была уже другой. И для того и другого были разные контрзаклинания!

Закончив с объяснением теоретической части, которую мы все усвоили более или менее сносно, магистр объявил о переходе к практике. Создав структуру еще одного проклятия, он велел нам к концу занятия воспроизвести контрзаклинание.

С этим у всех возникли проблемы. Я сама битых полчаса пыталась сообразить, с какой стороны прикрепить к основе плетения дополнительные элементы, но никак не могла взять в толк, по какому принципу это делается. Немного успокаивала мысль, что в своих мучениях я была не одинока. Один Ник за пятнадцать минут до конца занятия радостно объявил на весь класс:

– Есть! Получилось!

Мы все с жадным интересом уставились на его изобретение. На первый взгляд, он все сделал так, как и рассказывал Морган, сам же аспирант лишь мельком взглянул на получившееся плетение.

– Не хочешь еще раз проверить, все ли ты сделал правильно? – предложил он.

– Нет, – торопливо отказался Ник, любовно рассматривая свое творение. – Я в этом уверен!

– Ну как хочешь, – не стал настаивать Морган. – Тогда используй его на моем плетении.

Ник недоверчиво взглянул на него, но повторного приглашения дожидаться не стал. Пока его заклинание летело в плетение Моргана, я еще успела услышать настороженный возглас Сида:

– Ой, что-то мне это не нравится…

А затем в аудитории начался ад. Когда два плетения столкнулись, небольшое пространство заполнила туча мошкары, которая при ближайшем рассмотрении оказалась комарами. Причем эти насекомые не просто летали по аудитории, нет, они целенаправленно набросились на нас. Студенты моментально повскакивали со своих мест, но из-за всеобщей растерянности в первые секунд тридцать покусали всех, включая меня. Затем мы отскочили к стенам, одновременно ставя вокруг себя щиты, – как нас учил на занятиях Лэшел. Это на какое-то время остановило мерзких тварей, но зато не спасло нас от отвратительного писка.

– Что происходит?! – завопила Кадма, стараясь перекричать это жужжание.

Морган, который сразу накрылся щитом и даже не подумал подняться из-за стола, устроился поудобнее и неторопливо пояснил:

– Структура, которую я создал – это проклятие, насылающее саранчу на поля. То, что создал Ник – не контрзаклинание. Он лишь слегка изменил структуру и вызвал вместо саранчи комаров. Ваша задача состоит в том, чтобы от них избавиться.

– А вы нам не поможете? – предложила я, с отвращением наблюдая за черным облаком, пытающимся пробиться сквозь защиту.

Магистр широко улыбнулся.

– Нет, с этим вы должны справиться сами. Надо же учиться на своих ошибках… И поторопитесь – подолгу удерживать щиты вы пока не умеете, а действие проклятия теперь направлено на всех вас.

Стараясь не поддаться панике, я воссоздала перед собой структуру проклятия, которую успела запомнить в течение занятия. Так, и что из этого нужно убрать, чтобы не ошибиться?

– Эржебета, иди сюда! – донесся до меня чей-то голос. Повернувшись, я увидела, что мои одногруппники собрались все вместе и удерживают один большой щит вокруг всей группы. Я поспешила присоединиться к ним.

– Стойте так, – скомандовал Сид, который один из всех не участвовал в создании щита. – А я постараюсь сконструировать нейтрализатор.

Возражающих не нашлось. Всем было известно, что Сид лучше всех управлялся со сложными структурами.

– Сид, милый, а не мог бы ты чуть-чуть побыстрее? – нервно попросила Кадма пять минут спустя, почесав укус на руке. Остальные поддержали ее дружным мычанием – комары вокруг нервировали все больше. Пока Сид создавал контрзаклинание, мы были заняты тем, что при помощи стихийной магии пытались сократить численность насекомых. Правда, без особых успехов.

– Если я сейчас что-нибудь напутаю, то вместо обычных комаров ты получишь каких-нибудь малярийных… Или мух цеце… Или еще какую-нибудь гадость, – рассеянно отозвался Сид. – Ты по-прежнему хочешь, чтобы я поторопился?

Озвученную перспективу оценили все и дружно замолчали. Наконец Сид продемонстрировал нам полученное плетение и отправил его за пределы щита. Несколько секунд ничего не происходило, затем облако комаров дружно осело на землю. Какое-то время мы настороженно наблюдали за ними, однако никто из них не ожил, и мы осторожно убрали щит.

– Неплохо, – оценил результат новый голос в аудитории. – Вообще говоря, было бы интересно посмотреть, как бы вы справились поодиночке, но для первого раза и так неплохо.

Обернувшись, мы увидели, что рядом с Морганом сидит декан факультета некромантии магистр Танатос и, судя по расслабленному виду обоих, уже довольно давно. В черном балахоне, с обритой наголо головой, он вдруг напомнил мне жреца какой-нибудь религиозной секты, которые существовали лет двести тому назад, и чьи изображения я видела в книгах по истории. Впрочем, на этом сходство и заканчивалось – никакой кровожадности в лице некроманта я не заметила.

– Действительно, Морган, пусть в следующий раз они работают по одному, – продолжил Танатос. – Так они быстрее научатся.

– Но нас бы тогда сегодня живьем сожрали! – возмутился Олаф. – И…

– И в реальной жизни на вас наслали бы не мошкару, а чуму, – неожиданно жестко перебил его Танатос. – И поверь мне, бороться с ней было бы намного сложнее. Вы не зря обучаетесь на боевом факультете – вы должны уметь быстро и правильно реагировать в любой ситуации. Еще вопросы есть?

Мы отрицательно покачали головами. Танатос поднялся.

– Тогда занятие окончено. Точнее, оно закончилось еще двадцать минут назад, но вы были в тот момент заняты комарами… Кстати, – декан повернулся к Сиду. – На третьем курсе вам предстоит выбирать, какое направление боевой магии вы будете изучать углубленно. Подумай о боевой некромантии. Умение работать с тонкими потоками силы там пригодится.

Сид, которого редко хвалили на занятиях, весь расцвел от этих слов. Ребята двинулись к выходу, потирая укусы и возбужденно обсуждая прошедшее занятие. Я же еще на пару минут задержалась, вспоминая целительское плетение для смягчения зуда.

По расписанию сейчас было время обеда. Я спустилась в столовую, пытаясь вспомнить заклинание, убирающее укусы целиком, но его структура вылетела у меня из головы. Копаясь в памяти, я совершенно не следила за тем, что происходит вокруг, и внезапно ощутила удар в голень, который сбил меня с ног. Ничего не понимая, я все же успела сгруппироваться и достаточно аккуратно приземлиться, но вот сумка с учебниками отлетела далеко в сторону. Сама я не ушиблась и, вспомнив добрым словом Грейсона, поднялась на ноги. В наступившей тишине столовой до меня донесся громкий смех. Взглянув на источник звука, я увидела нескольких целителей через несколько столов от меня. Если я не ошибалась, это были студенты моего курса. Ну да, все понятно. Очередные фанатичные светлые…

Но спускать это дело на тормозах я не собиралась. Совершенно позабыв в этот момент о том, что магические дуэли в академии категорически запрещены, я быстро сформировала небольшое плетение и отправила его в сторону целителей. Это плетение было одним из первых, которому нас научил Вортон, и заключалось оно в том, что при соприкосновении с целью взрывало ее (конечно, при условии, что цель была небольшая). Разумеется, целилась не в самих обидчиков, я попала точно в скамейку, на которой они сидели. Раздался треск, а затем трое целителей обнаружили себя сидящими на полу в груде обломков. Остальные студенты, ставшие свидетелями этой сцены, дружно расхохотались.

– Ах ты, стерва! – взревел наиболее проворный из них, вскакивая на ноги с красным от злости и унижения лицом, и швырнул в меня один за другим три огненных шара.

Ух ты, оказывается, и целителей сейчас учат основам стихийной магии, быстро пронеслось в моей голове, пока я отбивала небольшие сгустки огня. Тем временем с пола поднялись остальные и тоже отправили в меня несколько заклинаний. Часть из них я успела отбить, еще часть пролетела мимо и с грохотом врезалась в стену, а последнее плетение неожиданно столкнулось в воздухе еще с одним и громко взорвалось, так что я еле успела увернуться от фонтана искр. Затем, подняв голову, увидела на пороге столовой Кейна, который, видимо, и сбил последнее плетение.

На страницу:
5 из 6