Зардан. Последний маг

К нашей паре присоединились и другие. Конечно, все хотели потанцевать с именинником, поэтому к ночи я не чувствовал ног. Но гостей надо уважать, поэтому и не подумал жаловаться. Зато, когда первые ряды приглашенных потянулись домой, ощутил настоящее счастье. Каждого провожал до ворот, благодарил за подарки и проведенное с нами время.

К той поре сестры и брат уже давно спали: малышам нельзя допоздна веселиться с взрослыми. Я помог маме убрать последние следы праздника, и они с отцом тоже ушли. Я пообещал, что немного подышу свежим воздухом и запру дверь. На самом деле, хотелось другого. Я осторожно забрал из дома меч, вышел на задний двор и размахнулся, пытаясь угадать силу удара. Выпад, еще, и еще. Какое пьянящее счастье! А после уроков и вовсе стану лучшим мечником в ае, а, может, и во всей Ассари.

– Трепещите, противные маги! – приказывал воображаемым врагам. – Я покажу вам, чего стоит Зардан Феллор.

И поднял меч над головой, не удержал и уронил на землю.

– Да чтоб тебе! – неловко взмахнул рукой, а когда с пальцев сорвались искры, замер с разинутым ртом. Что это было? Как такое вообще могло получиться? Может… Может, это последствия благословения Эррея? Да, точно. Вот посплю, и завтра все пройдет.

Только гнетущее чувство внутри подсказывало, что не пройдет ни завтра, ни через год, ни через два. И моя жизнь тоже никогда уже не будет прежней. Я подхватил меч и бросился в дом, спрятал его под лавку, лег и до самых ушей укутался в одеяло. Сердце бешено стучало, так быстро, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Что происходит? Что со мной не так? Верить в самое страшное я отказывался.

Я ведь не могу оказаться магом, правда? Не могу? Закрыл глаза, мечтая, чтобы поскорее наступил завтрашний день, в котором не будет странных искр и непривычного страха. День, в котором все будет хорошо.

Глава 3. Беда не приходит одна

Больше всего на свете мне хотелось забыть о том, что случилось, только никак не получалось. Я все время ждал, что искры вернутся, и казалось, что кончики пальцев постоянно жгло. Приказывал себе не думать, но мысли снова и снова напоминали, что моя жизнь изменилась безвозвратно. Однако, искры больше не возвращались. Постепенно тревога уснула, и жизнь пошла своим чередом.

Наступила середина лета. Дни стали такими длинными, что, казалось, ночи и вовсе исчезли. А, может, дело было в том, что кипела работа в поле и во дворе? Мы с братом и отцом уходили ранним утром, пока мама оставалась с девочками хлопотать по хозяйству, и возвращались поздно вечером. Сил оставалось только на то, чтобы поужинать. После этого я падал на лавку и засыпал, едва голова касалась подушки. Может, действительно искры были случайностью? И больше не вернутся? Спрашивал себя об этом снова и снова, но ответа все равно не было.

Беда, как это всегда и бывает, грянула неожиданно. В тот день с утра заладил дождь, поэтому мы остались дома. Конечно, и здесь хватало дел, но мама решила, что нам стоит отдохнуть, и после обеда я только и делал, что таращился то в окно на мутные капли, то в стену, на которой играли неясные отсветы и блики. Пахло грозой. Этот запах проникал сквозь приоткрытую дверь и наполнял все пространство.

Тим тоже маялся бездельем. Поэтому, когда стук капель стал реже, он заметил это первым.

– Зар, гляди, дождь заканчивается! – Он радостно метнулся к окну. – Наконец-то! Чем займемся вечером? Может, к озеру?

– Не хочется, – потянулся я.

– Как скажешь. Тогда пойдем к рыжему Мику? У него собака привела щенят.

– Хорошо, к Мику можно, – на правах старшего смилостивился я. Мне и самому хотелось взглянуть, потому что собака у Мика была, что надо. Большая, черная, как порождение Мирея, ушастая, лобастая. Загляденье!

Тим радостно заметался по общей комнате, и, как только упала последняя капля, потащил меня на улицу.

– К ужину чтобы были! – донесся голос мамы.

– Хорошо, – эхом откликнулись мы и поспешили прочь.

Мик как знал, что мы придем. Уже деловито выхаживал вдоль забора, вглядываясь, кто из мальчишек первым прибежит глазеть на пополнение.

– Привет, Мик! – подлетел к нему Тим. – Ну, где они?

– За мной, – прищурился тот. – Только в сарай не входить, Панка злится.

Панкой звали, конечно, собаку. Мы заверили, что не потревожим животное, и сквозь крохотную щелку заглянули внутрь. Черная Панка лежала на сене, а рядом с ней копошились три таких же черных комочка. Красота!

– Подари мне одного, – попросил Тим.

– Прости, приятель, родители уже всех пообещали соседям, – развел руками Мик. – А айда в догонялки?

Никто отказываться не стал, а вскоре к нашей компании присоединились еще трое мальчишек, и мы с гиканьем и свистом носились по селу, пугая кур. Те громко квохтали, будто ругали нас, а мы чувствовали себя замечательно и втайне жалели, что дождь бывает так редко.

Уже стемнело, когда мы с Тимом подошли к дому. Оба понимали, что за опоздание мать по голове не погладит, и теперь не я тащился за братом, а он за мной.

– Давай, ты первый, – подталкивал меня в спину.

– Почему сразу я?

– Потому что ты старший, ты меня защищать должен, – хитро ответил Тим.

Старший! На год-то всего! Но иногда и год – огромная разница. Особенно когда нарушил приказ мамы и ждешь, кому влетит раньше.

– Ладно. – Я принял удар на себя.

– Ты лучший брат! – Тут же повеселел Тим и забыл обо всех наших препирательствах.

А мама уже ждала во дворе, недовольная и взволнованная. Очень захотелось вжать голову в плечи, стать маленьким и незаметным.

– И где это вы были? – спросила она, стоило переступить черту, отделявшую наш двор от улицы.

– Мам, мы… просто заигрались. – Я, как и обещал, вышел вперед. – Извини.

– Ладно ты, Тим, – бушевала мама. – Но ты-то, Зар! Уже взрослый, прошедший ритуал юноша. Надо быть ответственнее.

– Я понял. Постараюсь, – решил, что лучше повиниться, чем спорить. Но, видно, у мамы было совсем плохое настроение, потому что она как раз останавливаться не собиралась.

– Постарается он! Надо быть серьезнее. Какой пример ты подаешь брату?

Почему-то стало обидно. Хотя, упреки были справедливы, но при чем тут Тим?

– Я ничего не сделал! – выкрикнул в сердцах и махнул рукой. И остолбенел, глядя, как язычок пламени сорвался с пальцев, и огонь будто нехотя пополз по стене сарая.

– Мам. – Тим указал на разгорающееся пламя.

– Ох! – Она всплеснула руками. – Лукас! Лукас, беда, горим!

Отец тут же вылетел из дома. За ним следом – растрепанные сестры. Младшая уже начала реветь, старшая пока держалась. Все схватились за ведра, кадки – всё, что было под рукой. На наше счастье, все вокруг было еще мокрым после дождя, и пламя расползалось медленно. Вскоре от него остался лишь неприятный дымок и запах гари, а мы вшестером стояли перед сараем, как перед обломками нашей жизни. Моей жизни, если уж на то пошло.

– Дети, марш в дом, – скомандовала мама. – Зардан, а ты останься.

Я замер на месте, стараясь убрать с глаз растрепавшиеся темные волосы. Отец покосился на мать, видимо, что-то понял и тоже остался. Дверь закрылась за спиной Тима. Он ведь тоже видел. А если кому-то расскажет?

– Зар, – мама опустила руки мне на плечи, – милый, что это было?

– Я не знаю, мам, – ответил шепотом. – Это всего второй раз. Первый был после ритуала.

– Что случилось, Карин? – сурово спросил отец.

– Наш сын – маг, – едва слышно ответила она.

– Лукас, что там у вас? – раздался голос соседки. – Помощь нужна?

– Сарай загорелся, дети пошалили, – крикнул отец. – Уже потушили, не о чем тревожиться.

– Поняла. Ну, тогда доброй ночи, сосед.

И воцарилось молчание. Такое звенящее, что хотелось от него спрятаться, скрыться. Но родители развернулись и пошли к дому. Я поплелся за ними, едва перебирая ногами. Внутри бушевал страх. А еще, почему-то, стыд, будто я подвел самых родных людей. Мне больше никто ничего не говорил. Мать приказала всем немедленно ложиться спать, и никто не решился ослушаться. Я лег на лавку и закрыл глаза.

Из-под дверей комнаты родителей лился неясный свет. Они долго разговаривали, а я боялся пошевелиться, будто кто-то мог меня видеть. Страшно! Никогда в жизни мне не было так страшно, а сейчас сердце то заходилось быстро-быстро, то почти останавливалось, замирало, едва стучало. Не помню, когда удалось забыться сном. Разбудила меня мама. За окнами было еще темно, значит, времени прошло не так много.

– Иди за мной, – сказала она.

Я прошел в спальню родителей. Пол плыл под ногами, и казалось, что вот-вот упаду. Мрачный, мигом постаревший отец сидел за столом, подперев кулаком подбородок. Увидел меня, вскинулся, посмотрел на мать. Я сейчас стоял к ней спиной и не мог видеть её лица, но почему-то казалось, что она смотрит в спину с осуждением.

– Присядь, Зар, – холодно, будто чужому, приказал отец. Я присел на самый краешек стула, неожиданно чувствуя себя лишним в собственном доме.

– Зардан, – после минутной паузы продолжил отец, – мы с мамой очень тебя любим, но сейчас прошу, чтобы ты выслушал и понял. Мы отвечаем не только за твое будущее, но и за то, что ждет Тима и девочек. Если кто-то узнает, что ты – маг, убьют всю нашу семью.

– Я никому не скажу, папа, – поспешил заверить его.

– Дело не в том, скажешь ты или нет. А в том, что ты не сможешь контролировать силу и выдашь себя рано или поздно. В тот момент нас будет уже не спасти, а сейчас это пока еще можно сделать.

– Есть способ отказаться от магии? – обрадовался я.

– Нет. Мы приняли другое решение.

Я с тревогой обернулся к матери. Она старалась на меня не смотреть, прятала взгляд, но от этого почему-то стало только тоскливее.

– Какое? – не узнал собственного голоса. – Что вы решили, папа?

– Ты немедленно покинешь наш дом, этот поселок и больше никогда не вернешься, никому не назовешь своего имени и откуда ты родом. Я не прошу простить нас за это, но понять придется. Если кто-то узнает, что мы связаны с магом…

– Вас убьют, – закончил я.

– Ты уже взрослый, поэтому справишься. – Отец будто не слышал меня.

– Куда я пойду?

Поразился тому, как спокойно говорил. Будто и не было страха, не было той бури эмоций, которая должна вот-вот захлестнуть с головой.

– Куда захочешь, только как можно дальше отсюда. Возможно, когда-нибудь ты обретешь контроль над магией, и…

– Смогу вернуться? – спросил с надеждой.

– Не думаю. А теперь мать собрала для тебя одежду и еду. Денег у нас мало, уж прости, поэтому дали, сколько получилось. Уходи.

Я спокойно поднялся со стула, уже осознавая, что еще частица меня откололась и осталась здесь: в родном доме, в этой душной, полутемной комнате. Мать тихо всхлипнула, но не пыталась переубедить отца или меня остановить. От этого стало только горше.

– Вот, – дала мне в руки дорожный мешок, – одевайся, и постарайся не разбудить Тима.

Даже попрощаться не даст. Но в комнату я вышел один, а за дверью родителей снова зазвучали голоса. Тим тут же приподнял голову.

– Что случилось, Зар? – спросил шепотом.

– Ты сам знаешь, – ответил я так же тихо, натягивая рубаху и штаны.

– А может, это случайность? Может…

В голосе брата слышался страх.

– Нет, не случайность. Огонь пришел уже во второй раз, Тим, – ответил я. – Поэтому меня… Поэтому мне придется уйти.

– Нет! – подскочил он и подбежал ко мне. – Ты шутишь? А что сказали мама и папа?

– Что я должен уйти. И они правы, Тим. Не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали. Скорее всего, они что-то придумают для соседей. Например, что послали меня работать в другую деревню. Или я умер. Или… Как бы там ни было, ты теперь старший. Береги сестер, не обижай их. И позаботься о родителях, хорошо?

Крепко обнял его, чувствуя, что у Тима мокрые щеки.

– Не уходи! – Брат вцепился в меня. – Я никому не скажу. И мама не скажет, а больше никто не видел.

– Мы не сможем скрывать это вечно, – отвечать становилось все сложнее. – А когда узнают, нас всех убьют. Смотри, ни слова, братишка!

Он глухо всхлипнул и закрыл лицо руками. Я неловко похлопал его по плечу и пошел обуваться. Собранный мешок так и стоял на лавке. Зайти, попрощаться с родителями? Мне не хотелось. Я до конца не понимал, что происходит, и боялся понять, потому что тогда возврата не будет.

– Прощай, – сказал брату, забрал подаренный меч, как последнее напоминание о доме, и закрыл за собой дверь.

Хлопнула створка. Я видел на фоне чуть освещенного окна силуэты матери и отца. Отец обнимал маму за плечи. Она, наверное, плакала. У меня же слез не было. Я пока не осознавал саму неотвратимость того, что случилось. Куда идти? Как дальше жить? Может, надо добраться до города? Там много людей, можно будет затеряться где-то на окраинах, найти работу. Но пешком я буду добираться не меньше недели. Ничего, справлюсь. Воля богов не оставила мне выбора.

Дошел до ворот и в последний раз оглянулся на дом. Одинокая слезинка все-таки повисла на ресницах, и пришла боль. Почему-то было чувство, что меня предали. Вычеркнули из жизни, как будто и не было. Через час или два отец с Тимом отправятся на поле, а мама выйдет их провожать, чтобы потом заняться скотиной. Обо мне они будут молчать. Только придумают что-нибудь для сестер. Это будет просто. Почему бы девочкам им не поверить?

А я… Что будет со мной? Отвернулся и зашагал по дороге, навсегда проводя черту между «до» и «после». Между счастливым, безоблачным детством и темным, беспросветным будущим. Нет, я стал взрослым не тогда, в день моего шестнадцатилетия, а сейчас, оставляя за спиной все, что было дорого. Только хватило бы сил. Только бы.

Глава 4. Призрак призраку рознь

Время близилось к полудню, а я все еще не останавливался. Бездумно перебирал ногами, будто еще была надежда, что куда-нибудь дойду. Дорогу в этих местах знал достаточно хорошо: к вечеру впереди должны были показаться домишки Кораллового поселка, где раз в полгода проводили роскошные ярмарки. Мы с Тимом ждали их больше, чем дня рождения, потому что можно было кататься на каруселях, объедаться вкусностями и… а что – и? Я остановился и впервые осмотрелся по сторонам. Вокруг уходила вершинами к небу полоса деревьев. Ни жилья, ни человеческого голоса. Захотелось сойти с дороги, забраться подальше, сесть на землю и больше не подниматься. И сама эта мысль напугала больше, чем все, что со мной происходило. Я торопливо зашагал дальше, больше не глядя по сторонам.

Ничего, все как-то образуется. В конце концов, родители правы. Я уже взрослый и смогу за себя постоять. А еще со мной меч. Правда, я почти не умел им пользоваться, да и весил он с каждым шагом все больше, но это была какая-никакая защита. Наверное, так думать было глупо.

Снова остановился. Желудок требовательно заурчал. При этом аппетита не было, но я заставил себя все-таки усесться под развесистой елью и развязать дорожный мешок. Сверху лежал сверток с едой: кусок хлеба, несколько ломтей мяса, пара яблок. Хлеб пекла мама. Закусил губу, раздираемый противоречивым желанием: разреветься, как сестренка Лита, или забросить хлеб вглубь леса. Но и тот, и другой поступок не делали мне чести, поэтому отломил хлеб и откусил мясо. Мне понадобится много сил, чтобы добраться до города, а в близлежащих деревнях останавливаться не стоит. Здесь слишком многие знают меня в лицо.

Фляга с водой нашлась здесь же. Я сделал три больших глотка, решив пополнить запас, как только попадется криница или родник. Пора было продолжать путь. И снова – камешки под ногами, легкий шелест шагов, ветер в волосах, птичьи трели. Обычный живой мир, который ничуть не изменился, но восприниматься стал по-другому.

Через несколько часов начало смеркаться, а знакомые домишки показались на горизонте. Я ускорил шаг. Раньше мы иногда ночевали на свежем воздухе, но рядом всегда был кто-то. А когда думал, чтобы остаться на ночь в одиночестве, становилось страшно. Еще подгоняло другое: в двух домах на самой окраине Кораллового поселка никто не жил, потому что они считались проклятыми, и последние обитатели покинули их десять лет назад. Значит, местные жители не станут заглядывать внутрь, чтобы разобраться, кто там ночует. И даже зажги лучину, блики света никого не удивят. Я же не верил в проклятия. А теперь и вовсе их не боялся, раз уж выяснилось, что бояться надо меня.

Когда час спустя, пригибаясь к земле, добрался до покосившегося домишки, сердце стучало где-то в ушах. Я тихонько открыл дверь, но она издала такой скрип, что свело зубы. Да чтоб мне провалиться! Закрыл дверь с тем же жутким звуком, на ощупь добрался до окна и обнаружил старую лампу с еще длинным фитильком. Окна все равно были заколочены, так что много внимания не привлеку. Огниво у меня было с собой. Вспыхнула яркая искра, и неясный свет залил комнатушку.

Я присвистнул. Кто бы здесь не жил, собирался он второпях. Стулья были перевернуты, одежда разбросана по полу. На столе даже осталась тарелка с засохшим на ней нечто. Жуткий вид! И оставаться здесь совсем не хотелось, холодок так и пробежал по спине. Но выбор был невелик: или странный дом, о котором ходили легенды одна другой страшнее, или ближайшие кусты. Я выбрал дом.

В углу стоял старый диван. На нем лежал пыльный плед. Я поднял его, встряхнул, и в воздух поднялось такое облако пыли, что звонко чхнул. Мда… Застелил диван пледом, укутался в него, как мог, и закрыл глаза, даже не став ужинать. Утром осмотрюсь получше, а сейчас – отдохнуть, потому что ноги гудели после долгого пути. Я думал, сразу усну, но не тут-то было. Открыл глаза и долго таращился в полумрак, а стоило закрыть снова, как услышал тихие голоса. Тут кто-то был! Затаился, надеясь, что меня никто не заметит, но голоса звучали слишком близко.

– Максин, гляди! – говорила девушка. – Какой хорошенький мальчик.

– Тебя только хорошенькие мальчики интересуют, – буркнул мужчина.

– А то! Они тут редкость. Еще скажи, он тебе не нравится.

– Нравится или нет, какая разница, Мэгги?

Мэгги обиженно замолчала, но ненадолго.

– Ну что, развлечемся? – зашептала она. – Стащим с мальчишки одеяло? Схватим за пятку?

– Дай парню выспаться, – буркнул её собеседник. – Не видишь, что ли? Ему нехорошо.

– А мне, по-твоему, прекрасно? – возмутилась Мэгги. – Ну же, Максин! Тут так скучно.

– Хорошо, – смирился второй.

Я открыл глаза – и заорал так, что у самого заложило уши, потому что надо мной склонилась пара призраков: темноволосая девушка в старинном платье с кинжалом в груди и высокий мужчина с раной во лбу.

– Ты что, нас видишь, малыш? – озадаченно спросила девушка.

– Не надо меня трогать! Я невкусный! – вспомнил, как дед рассказывал, что большинство призраков плотоядны. Хотя, как они могут кого-то сожрать, если сами мертвы?

Девушка звонко захохотала, а мужчина озадаченно уставился на меня.

– Мэгги, он не только нас видит, но и слышит, – заметил он.

– Что? – замер призрак девушки. – Это правда, малыш?

– Правда, леди Мэгги, – ответил я.

– Ура!

Вдруг моя призрачная собеседница взмыла под самый потолок, пронеслась по всей комнате и снова спустилась рядом, пригладив складки платья.

– Ты маг, дружочек? – спросила, потянувшись к моей щеке, но я испуганно отпрянул.

– По всему выходит, что маг.

Призраки переглянулись – и взвыли так протяжно, что у меня волосы встали дыбом. Захотелось укрыться с головой пледом и не выбираться до самого рассвета.

– Как же тебя зовут, юный маг? – поинтересовался Максин.

– Зардан.

– Зардан? Значит, «зарей данный»? Сильное имя. Я – Максин, а это – Мэгги. И нет нужды нас бояться, мы призраки, а не сущи. Мы не питаемся детьми.

Ага, так я и поверил – раз. Я не ребенок – два.

– Мы так тебя ждали, Зардан, – заверила Мэгги.

– Меня? – Я уставился на призраков. – Но зачем?

– Нам нужна твоя помощь, малыш.

Не каждый день услышишь, как духи просят тебя о помощи! Я думал, что меня больше ничего не сможет удивить, но, как всегда, ошибался. А может, магия свела меня с ума? И я вижу то, чего на самом деле нет?

– Что это ты так на нас глядишь? – насторожилась Мэгги. – Не веришь? Давай-ка я кое-что объясню. Когда-то мы находились на службе у могущественного мага. Он не дал нам уйти за грань, а обязал служить ему. Мага убили в этой деревушке, а мы остались заточены в месте его смерти. Помоги, чтобы мы могли уйти, и получишь достойную награду.

Я все-таки сошел с ума. Это было ясно, как белый день. Свихнулся, тронулся. Как много синонимов для описания моего состояния! Может, постараться уснуть, и все пройдет?

– Он не верит нам, Мэгги, – угрюмо вставил Максин. – Слишком юн, и лишь недавно обрел силу. Он и себе самому-то не верит.

– Детка, – Мэгги склонилась ко мне, снова подлетев вверх, – это очень, очень важно! Я уже десять лет заперта в этих стенах. Как думаешь, мне не хочется уйти на новый круг? Снова стать живой?

– Чем я могу вам помочь? – спросил, превозмогая абсурдность ситуации.

– Так бы сразу! – Обрадовалась призрачная леди. – Тело мага до сих пор здесь. Закопано на заднем дворе. Надо вырыть его и снять с пальца кольцо, а затем использовать на нем заклинание освобождения.

– Я не знаю ни одного заклинания, – ответил со вздохом.

– Бедное дитя. – Мэгги выглядела искренне огорченной. – Как же ты собираешься жить дальше? Магов ведь осталось так мало.

– Не знаю.

– Тогда хотя бы найди кольцо, а мы постараемся тебя научить. Лопата есть в старом сарае. Он, правда, вот-вот завалится, поэтому будь осторожен. Земля еще не слишком высохла, вчера был дождь, так что рыть будет несложно, да и ты – мальчик крепкий. Идем.

Я тихонько выбрался из домика. Светила луна, поэтому в полумраке можно было разглядеть громаду старого сарая. Он действительно покосился и выглядел, как дедушка, которого допекают внуки. Я пошел туда, а Мэгги и Максин так и остались на пороге дома. Несложно было догадаться, что дальше им нельзя.

Лопату пришлось искать на ощупь. Жаль, не взял светильник. Но и лишний раз привлекать внимание светом не хотелось. К моему счастью, она действительно лежала у самого входа. Может быть, именно с её помощью и закопали убитого мага. Перехватил поудобнее трухлявое древко и вернулся во двор.

– Где копать? – спросил у призраков.

– Под старым орехом, – эхом отозвались они.

Под орехом, значит? Он здесь был только один, старый и заброшенный, как и сам этот дом. Мне было не привыкать держать лопату в руках, поэтому решительно направился к дереву. Ударил раз, другой, третий. Земля влажная? Куда там! Возникло ощущение, что её просушили специально для меня. Я взмок, будто сам искупался под дождем, но продолжал свой труд, пока лопата не ударилась обо что-то. Когда оказалось, что это голый череп, стало не по себе. А где же кольцо? Копнул чуть вбок, туда, где, по моим расчетам, должны были находиться руки. Темно! Пришлось все-таки возвращаться в дом за светильником и выдавать свое присутствие, зато я сразу увидел кольцо. Вставленный в него янтарь поблескивал в неясном свете. Подхватил находку двумя пальцами и выбрался из ямы. Затем посмотрел на останки мага, вздохнул – и закопал их обратно.

– Готово, – обернулся к призракам и продемонстрировал свою находку.

– Ура! – взвизгнула Мэгги так, что в окне треснуло стекло, а Максин посмотрел на неё с укором. – Неси его скорее в дом, Зар.

Стоило переступить порог, как оба призрака обступили меня, будто опасаясь, что сбегу. А я прошел в главную комнату и опустил кольцо на стол.

– Что дальше? – только и спросил у своих помощников.

– О, все просто, – заверила Мэгги. – Найди старый кусочек мела, он был где-то в шкафу, и я расскажу тебе, какие символы нарисовать на полу.

Я послушался. Мел действительно нашелся быстро, а символы оказались не такими уж сложными. Сначала Мэгги будто рисовала их пальцем, затем я обводил мелом.

– Умница! – подбадривала она. – Какой же ты замечательный, Зар. Уверена, из тебя вырастет великий маг.

– Я… не хочу.

Почему-то усталость навалилась на плечи. Я сел на пол рядом с рисунком и закрыл лицо руками, отбросив мел.

– Почему? – изумилась Мэгги. – Детка, это ведь такой редкий дар!

– Потому, что из-за него я лишился дома. Магов все ненавидят, и родители отказались от меня. Теперь мне негде жить, некуда идти. Что толку в этой магии? Это проклятие.

– Нет, глупенький. – Призрачные ладони опустились на плечи. – Это великий дар. Пока что тебе сложно. Сила – это всегда большая ответственность. Но рано или поздно ты поймешь, что боги наделили тебя большим, чем ты сам мог пожелать. А пока тебе надо найти учителя. В поселке нет никого, кто бы тебе помог. Иди дальше к северу. Насколько знаю, туда куда-то ушли последние маги. Может, тебе повезет, и ты найдешь того, кто раскроет для тебя границы дара. А теперь давай закончим ритуал. Когда мы с Максином уйдем, не выбрасывай кольцо. Оно может стать вместилищем души. Если захочешь удержать чей-то дух на краю смерти, опусти кольцо на грудь этого человека и скажи: «Морте аверди, ливе эст». И его душа перейдет в янтарь. Только помни, никому не нравится чувствовать себя пленником.