Во имя порядка: у истоков Союза

– Тайный культ, небось!

«Байки и сплетни», – подумал теперь Вилдас, не находя в разговорах горожан ничего стоящего и продолжил ход мысли – «разве они не понимают, что, разводя сплетни, только разделяют нас. Ведь Эндерал сейчас нуждается в единстве, а не в пересудах. О, божественный огонь, укажи им путь, освети их дороги и рассей кромешную тьму в душах».

– Сколько отдал за дрова?

– Крон тридцать.

– Хорошо это. Думаю, ещё пару месяцев поработаю на каменоломне, помашу киркой и смогу купить себе новые тряпки.

– Доброе. А я вот скопил тыщу крон. Могу пойти да купить себе край в верхнем рубеже.

Или другое с иной стороны лилось в ухо:

– Скоро свиньям задать нужно. Ох, хорошо-то поросятки растут.

– Можно-можно. А мне морковку тыкоть-то на огородах.

– Да. Только-вот у меня спина что-то стреляет.

– Так иди и воздай молитвы Единому, чтобы он помог тебе исцелиться.

Такие и много подобных пересудов встретил Вилдас на улицах. Люди, поимо придворных причуд, весело обсуждали и хозяйственные, бытовые моменты. Вдохнув полной грудью, Вилдас почувствовал влажный аромат сена, запах отходов и зерна. Полог холма и града больше похож на огромную деревню, чем на город. Но тем не менее жизнь тут бурлит, а солдаты короля, которые сосредоточены у больших каменных построек, с башенками и оградами, мощёными стенами и острыми крышами. Казармы и военные пункты выставлены так, чтобы показать путешественникам силу града и обеспечить наилучшую оборону столицы.

– Так, – Вилдас указал на небольшой покосившийся деревянный теремок, с острой конусной крышей и десятью ступенями, – может зайдём спросим дорогу.

– Почему ты думаешь, что нам там ответят?

– Чувствую, – вдохновлённо и с улыбкой произнёс Вилдас, ревностно заявив. – Божественный огонь подсказывает мне, что тут мы найдём ответ.

Оба немедля отправились к зданию, которое заботливо ограждено деревянной изгородью, немногими кустиками и дорожками из камешков. За калиткой Джаэль обнаружил пару лавочек, да и урну для мусора на вычищенной земле. Небогато, но нос Вилдаса втянул приятный сладкий запах дорого ладана, сильно знакомого ему по службам.

Скрипнув дверью, Джаэль аккуратно прошёл внутрь, стараясь не нарушать молитвенной тишины внутри помещения. Его сапог мягко ступил на пол, но всё равно доски проскрипели, и парень вздрогнул от неожиданности. Теперь и он ощутил ладан, а обстановка вокруг не оставляла сомнений, что они в часовне. Сквозь пару узких маленьких рубленных окон проникает свет, но больше его от свечей, расставленных на неброских сколоченных из тёмного дуба подсвечников, что ютятся по углам. Посредине же маленький алтарик, «укутанный» в медь и над которым мужчина в серой рясе совершает каждение, поставив возле себя чашу. Из неё исторгаются клубы приятного дыма, а сама она слепит начищенным серебром.

– Единый, благослови день наш, освяти его присутствием Своим и благослови нас на всякое дело! – провозгласил пожилой мужчина. – Не остави слуг Своих, не остави нас слабых. Защити от всякого зла.

Мужчина закончил молитву и секундой позже установилось полное безмолвие. Почувствовав, что кто-то пришёл, он оборачивается, и Джаэль посмотрел в тёмно-зелёные глаза, на слегка смуглое лицо, чертами создающее образ строгого, но доброго человека.

– Господин, – с почтением заговорил Джаэль. – Мы пришли сюда… в…

– Часовню Единого, – помог мужчина. – Я – дикон4 Маас.

– Да. Пришли в часовню в поисках помощи. Мы ищем караван с беженцами, он должен был проходить здесь примерно недели две тому назад. Вы не знаете, был ли таковой?

– Эка какой вопрос, – молитвенник перемялся с ноги на ногу, – да, насколько я помню, здесь были беженцы. И я даже помню средь них маленькую девчушку, Оливи звали вроде.

– Что!? Когда!? – Джаэль буквально взорвался эмоциями и если бы не осознание присутствия в святом месте, то он бы накинулся на старика с вопросами. – Прошу, во имя твоего Бога, помоги мне её найти!

– Я так понимаю, она дорога тебе?

– Она – моя дочь, – с придыханием и волнением, изливающимся из каждого слова, твердит парень, сердце его стучит как бешенное, в груди всё перехватило болезненно-щекотливым чувством. – Прошу, либо убей меня, либо скажи, как она и куда ушла?

Дикон внимательно смотрел на Джаэля, изучая его и оценивая, тому же казалось, что прошла целая мучительная вечность. Мужчина по-отечески хлопнул его по плечу и как можно быстрее прекратил томительное и доставляющее терзание волнение:

– Многие не остались надолго в Златоброде, в том числе и Оливия. Я помню её по молебнам здесь. Женщина, смотрящая за ней, ходила на совместные службы, но, когда появилась возможность уплыть, они сделали это. Только я не знаю, куда.

– Проклятье! Что б его! Пусть всё сгорит! – закричал Джаэль, но тут же осадился, сами стены с образами праведников из Предания, окуренные ладаном, «устыдили» его; немного приопустив голову, он лишь сказал. – Простите.

– Я разумею ваше состояние, – дикон понимающе посмотрел на отчаявшегося отца. – Сам потерял дочь в войне с Неримом.

– Она… что с ней, – решил спросить Вилдас, но тут же получил ответ – дикон обратил в его сторону лицо и мерно заговорил, голосом глубоким и проникновенным:

– Силленн, моя девочка, тогда пошла работать при шахте, подшивать и чинить одежду для работников, – мужчина чуть улыбнулся. – В Речном работы не было, вот она её и нашла на юге Солнечного берега, – его голос отяжелел, а в глазах промелькнул болезненный взгляд. – Как раз Велисарий с Югаром стали поднимать край с колен. Но ей не повезло… ей… она, – дикон выдохнул, видно, что он не в силах сказать, а картины страшного прошлого не дают ему покоя.

– Западный горный хребет… шевоше, – завершил Вилдас. – По пути неримского отряда, что шёл от берега вглубь страны, никто не спасся.

– Да, вы правы. Я помню, как сам туда приехал. Всех мужчин замуравали в шахтах, и они умерли от голода и жажды. Девушек же… не хочу говорить, что с ними делали… их нашли в яме, заваленных ветками. Каждую либо прирезали, либо задушили.

– Это печальный день, – сокрушается Вилдас. – Что стало с тем шевоше? Я слышал, что его разбили вблизи Речного.

– Их перебили. Фриджидиэн из Арка, Конан и Свяослав взяли в клещи неримское шавоше и рассеяли их, – быстро ответил Дикон. – Ладно, вы из Речного же? Простите, к своему любопытству я не могу не спросить – что случилось в Речном? До меня доходи слух…

– Предательство, – сплюнул бы Джаэль, если бы не находился в часовне. – Я помню мы тогда только отпраздновали победу над Неримом в битве за Арк, Свяослав и Мстислав подняли народное волнение. Они стали призывать к независимости.

– А Стража Арка?

– Полки были расформированы и единственной армией стала Дружина Речного, полностью взявшая власть в городе. Что же мог сделать мэр? Он снял с себя одежды градоначальника, благословлённого к власти Святым орденом, но лишь бы надеть лиловый кафтан князя Речного и объявить о создании монархии, – Джаэль потёр руки, усилием воли рассеивая злобу, не давая ей себя захлестнуть. – А воеводы дружины, стали новой знатью страны. Им лишь бы урвать власть.

Нечего больше сказать. Дикон понимает, что парнем прежде всего ведёт злоба за разрушенную родину, где он лейтенант Стражи Арка, с дочерью и женой, верно и беззаветно служит Святому ордену. Прошлое, полное света, заменило мрачное и неопределённое настоящее, разрушившее картину жизни, приятную для души. Как здесь не родится злобе?

Дикон более не собрался ничего спрашивать. Он видит, что перед ним утомлённый человек, который желает лишь одного и для продолжения пути ему нужна зацепка, ещё одна нить и свет, укажущий путь.

– Вам, добрые господа, нужно к королевскому архивару. Он занимается записями о прибывших и ушедших.

– Где он? – с еле заметной улыбкой спросил Джаэль.

– Он живёт на втором ярусе, в большом доме. Там он организовал и свою канцелярию.

– Спасибо, – мужчина стал оттягиваться к выходу, ноги сами его понесли отсюда, и он на радостях вновь кричит. – Спасибо!

– Благослови вас Единый, – взмахнул рукой дикон, провожая «гостей»; что-то подсказывает ему, что этим людям предстоит много сделать и начерчены им великие свершения.

Джаэль нёсся сломя голову, сталкиваясь о людей и отпихивая их. Ему нет дела до того, кто встанет на его пути, он отпихивает всех. Вилдас же едва ли не бежит за ним по пятам, раздаривая извинения и помогая упавшим. Вскоре бывший лейтенант вышел к деревянно-бревенчатой стене, за которой начинается новый квартал.

Пройдя за арку, украшенную резным орнаментом, они оказались будто бы в новом городе, уже не смахивающим на большую деревню. Вилдас же не мог поверить, что недавно всё это были зелёно-каменистые склоны большущего холма, что теперь здесь кипит жизнь. Глаз созерцает улицы, уложенные досками, проходящие у домов о трёх и двух этажей. Деревянные бревенчатые избы, со стеклянными окнами, подкрашенные и украшенные резьбой. Вместе с ними можно увидеть и аккуратные изгороди, и изящные лавки с торговцами. Купцы, облачённые в цветастые, но простые одежды, алые и жёлтые рубахи, подтянутые штаны, выложили красивый товар. Блестящие клинки и доспехи у оружейников и бронников, прилавки, ломящиеся хлебом, луком, пшеном, мясом и картофелем у держателей ферм и перекупщиков; привезённые товары от странствующих мастеров купли-продажи не могут не радовать – пряности ароматов щекочут нос, выложенные в мешках, а чудесные золотые побрякушки из Арка так и манят глаз, шёлковые, льняные и атласные пёстрые одежды из Дюнного не могут не завораживать.

– Виглаф, как думаешь, что убудет дальше?

– Не знаю, Марран. Главное, чтобы король одолел этих арпов на севере и вернулся к нам. Вот он займётся делами государевыми, так налогов меньше будут драть. А то для моей лавки и так житья нет.

Джаэль вышел на небольшую улочку и двинулся вглубь города, поднимаясь всё выше и выше, в холм. По бокам от него проходят мужчины и женщины, прилично одетые, не нищие и он внимает их разговорам, с отстранённым интересом слушая, чем дышит и живёт город:

– Ох, как же мука поднялась в цене, – сетовала женщина. – Что ещё принесёт эта проклятая война?

– Интересно, сколько богатств привезёт с собой Конан из похода? И сколько достанется народу? – размышлял мужчина у прилавка.

– Вот и откроются скоро торговые маршруты в Каганат Северной пустоши, а там новые жребчеки у нас будут, – деловито потирал руки и твердил купец.

– Сказал же ему, не та руда. Не того качества. Так и мечи – дерьмо получились, – возмущался кузнец, предлагающий длинный широкий клинок.

– Недавно меной занимался, оказывается аркские мальфаты не такой уж и убыточный бизнес в наших краях, – размышлял местный меняла.

Квартал зажиточного слоя населения радует глаз намного больше, нежели ярус внизу… но он и больше требует. Здесь жизнь дороже, кроны текут рекой, товара больше, а значит и потратится придётся больше. Жизнь раскрашена торгом, из-за закоулков доносятся звуки работы немногих кузниц и визг точильных камней. Джаэль посмотрел на свою одежду – изодранный грязный табард, кольчуга, чьи кольца распороты и разошлись во многих местах. Песнь молотов напомнила ему ремонте… или смене брони.

Вскоре, в итоге он нашёл двухэтажное, довольно простое строение, с большой дубовой вывеской – «Архивриус дел королевских», написанной на инале, но в руническом стиле. Только путь преграждали два воина, облачённые в кольчуги с меховыми воротниками, и широкими мечами на поясах. Пальцы сжали гвизармы, устрашающе поблескивающие на солнце.

– Кто ты и по какой цели собрался потревожить покой королевского советника? – спросил один из стражников.

– Я – Джаэль из Арка с напарником иду к Архивару. Мне сказали, что он занимается записями прибывших?

– Хорошо, – гвизармы разошлись в стороны. – У него как раз время для посещения.

Джаэль взлетел по высокому крыльцу и едва не снёс створчатые резные двери. Носок зацепился за высокий порог, и мужчина опрокинулся вперёд. Грудью он поцарапал деревянный пол, но тут же поднял себя и стал рыскать по помещению. Вокруг него несколько столов, нагромождённые множеством бумаг, за которыми что-то пишут люди. Стеллажи пугают количеством книг, свитков и карточек, который тщательно задокументировали жизнь Златоброда. Вилдас прошёл вслед за ним и втянул всей грудью воздух, ощутив приятный аромат чернил и бумаги, услышав царапанье перьев и перешёптывание канцеляров.

– Что вам понадобилось? – с долей флегматизма, понуро и отстранённо, спросил мужчина, на котором синий кафтан в пол, подпоясанный ремнём с сумками; на округлой голове странный цилиндрический головной убор.

– Господин архивар?

– Да, – чуть поклонился на удивление гладко выбритый мужчина в стране, где борода – это норма. – Я – Краусс «Чёрный», архивар дел королевских. Управляю дворцовой канцелярией и веду делопроизводства.

– Как же я рад вас увидеть, – улыбнулся Джаэль. – У меня пропала дочь. Она была в караване с беженцами, который сюда пришли может быть месяц или половину того назад. Вы должны знать об этом!

– У нас случилась беда, – горестно заговорил архивар, будто бы, не замечая сущности слов Джаэля.

– И какая? – аккуратно спросил Вилдас.

– Возлюбленная короля Конана – леди Альвеза слегла. К тому же его наместник ведёт себя не как благочестивый солнцебережец, а как эроифнский придворный интриган, на пару с некоторыми вельможами. И нам нужен опытный человек, который с этим поможет разобраться.

– Вот скотство! – выругался Джаэль, разойдясь матом. – И вы хотите, чтобы я помог с этим разобраться!? И вы, милостиво дадите мне информацию, только после помощи!? Вот как оно работает!? – крик Джаэля оторвал от работы всю канцелярию. – И не скажите, если я вам не помогу! Знаешь, да пошло оно всё!

Архивар не проявляя эмоций смотрел за истерикой мужчины. В широких тёмных глазах архивара есть глубина и покой. Как будто он видел это уже не в первый раз, как будто всё знает и всё прожил. Вилдас только хотел применить псионическое заклятье, как Краусс всё же стал молвить слово:

– Нет, я всё скажу тебе, – архивар за пару шагов оказался у огромного шкафа и за пару секунд вождения по стеллажам нашёл нужный документ; зацепившись тонкими пальцами за нужную карточку он вынул чуть пожелтевший лист бумаги и стал читать с него. – Караван с беженцами. Дата появления – пятнадцатое «Отъезда». Принятые меры – по благой воле короля Конана, обеспечить их пищей и водой, поддержать здравие духа. Дата отправки – двадцать восьмое «Отъезда». Место отправки – Дюнное.

– Всего пару дней назад, – обхватив голову, упал на деревянный ящик с бумагами Джаэль, тот жалобно скрипнул и едва не развалился. – Совсем немного не успели, – выдохнул мужчина, закрыв лицо ладонями. – Почему вы её не остановили? Почему вы отправили её туда? Почему…

– По согласованию с Магистром Эндеральского Союза5.

– Магистр?

– Да, этакий союзный куратор, но не суть важно. Они выбрал Дюнное, как наиболее спокойное место для ребёнка. Часть других осталась тут, чтобы переждать бурю войн, и отправиться в Речное.

– А почему нельзя было просто отправить Оливию вместе с ними?

– Потому что на дорогах объявились звери и арпы, – «серо» отвечает мужчина, всё время смотря куда-то в сторону. – Дюнное было единственным более-менее спокойным местом, куда можно было отправить ребёнка, – флегматично твердит Краусс. – Вам не нужно волноваться.

– Тебе нечего бояться, – также, вкладывая минимум эмоций, говорит Краусс, – они отплыли на корабле с лучшими моряками, в столицу Державы Дюнного. Самый укреплённый город на востоке страны.

– Но почему нельзя было просто ребёнка оставить?

– Королевские припасы Златоброда слишком скудны, да и арпы подбираются всё ближе к столице. Мы молимся о победе Конана, но повстанцев слишком много, и они имеют возможность пошатнуть хрупкое равновесие. Говорят, что наступление через Дозор трёх рек возглавляет сам Ралаф Крокко. Мы и отправили её туда, где можно было бы более-менее спокойно жить.

– Хорошо, что так. Теперь мы знаем, что наш путь лежит в Дюнное. Сколько до него пешим? Три месяца? Четыре?

– На мираде не более недели, – ответил Краусс, даже не подозревая о болезненной иронии Джаэля.

– Хах, отлично. Учитывая, что большинство из них были перебиты во время войны с неримом, то чтобы пролетаться на этом звере, нужно выложить круглую сумму.

Джаэль стих. Его надежда, все мысли, что он вот-вот найдёт пропавшего ребёнка, рассеялись пылью. Корабль на всех парусах плывёт в Дюнное, а он здесь, в Златоброде. И с каждой минутой он всё дальше и дальше. Успокаивает только одно – Оливия была здесь, он видел её и знает, куда она плывёт. Но накаляет его другое – этот извечный вопрос, который задаст каждый.

– Почему я? – взглянул на архивара Джаэль. – Не кто-либо другой, а именно я?

– Потому что вы лейтенант аркской стражи в прошлом, – указал на кольцо Краусс и отошёл к одному из стеллажей и ловко вынул оттуда карточку, став зачитывать строки. – Джаэль Саргомир. Лейтенант Стражи Арка. Послужной список – провёл операцию против сельского колдуна-энтрописта, отбил деревню к северу от Речного из рук чародея-некромага, уничтожил группу диких магов, отбросил разбойников Крокко от торгового пути, – Краусс прервался, чтобы зачитать иное. – Военные предпочтения – борьба против магов, штурмовые операции. И самое важное, – Архивар на мгновение снова умолк. – Был слушателем лекций «Борьба против проклятий» в Арке и был в группе, которая занималась расследованием дела о проклятье жены мэра Речного. У нас есть сведения о всех офицерах Стражи Арка, любезно переданные нам из Архивов Столицы.

– Он теперь князь, – помотал головой Джаэль. – Да и мы тогда потерпели крах. Проклятье снял некий иноземец или иноземка… проклятье, не помню.

– Не суть важно, – махнул архивар. – Вы не избранный, судьба над вами не довлеет. Просто больше некому, больше нет никого. К тому же, король вам хорошо заплатит. Тому, кто снимет проклятье, обещано пять крон золотом, и ферма у города. Но вы можете это лихо обменять на свиток телепортации в Дюнное.

– Высоко же поднялись цены на свитки, – усмехнулся Джаэль.

– Война всё поменяла. Раньше их было множество, сейчас лишь горстка.

Джаэль посмотрел на Вилдаса и тут убедительно кивнул. Вот он шанс оказаться в Дюнном быстрее дочери. Два-три дня за расследованием, и он получит заветный свиток, а потом только и оставайся в порту Дюнного ждать нужного корабля. Получив одобрение со стороны напарника, бывший стражник, дал ответ:

– Я приму заказ, – утвердительно-грозно говоря, встал Джаэль. – Подниму эту Альвезу, только мне нужно больше сведений. Когда она слегла, что этому предшествовало и так далее.

– В таком виде? – за весь разговор Архивар проявил одну эмоцию – отторжение. – Простите, но у вас не одежда, а рвань. Да, в Златоброде народ любит простую одежду, но сейчас вы выглядите, как разбойники с большака. И доспехи, – Краусс ткнул пальцем в прореху на кольчуге. – Это никуда не годится, – он повернул лицо на проповедника. – А ваша ряса? Кто вы по вере?

– Огнепоклонник.

– Она рваная, штопанная и перешитая. Не пойдёт для королевского двора.

– И что ты нам предлагаешь? Голыми пойти? Вот это будет шороху и пересудов во дворце.

– Не остри, – Архивар махнул рукой и на движение откликнулись помощники, всё время внимательно слушающие разговор. – Сейчас мы вас оденем.

Из хранилищ архива им вынесли два больших ящика, окованных листами железа. Открыв с металлическим звоном крышки, им дали зреть их будущую одежду, которую следует надеть. Джаэль с настороженностью на неё посмотрел, он не доверяет такому радушие – ибо кто просто так отдаст целый комплект брони в столь нестабильное время? Но Краусс решительно развеял все сомнения:

– Это не просто броня и ряса, а комплекты, сделанные «отцами кузни»6 по чертежам и лекалам, которые были найдены на полках одной из древних крепостей Святого ордена, – с призраком гордости заявил Архивар, мужчина отшагнул к столу. – Мне их дал король с наказом дать наиболее отличившимся.

– Зачем ты нам отдаёшь их? – спросил Вилдас.

– Потому что они вам нужнее, – Архивр присел за стул и изящно махнул рукой. – Вы одевайтесь, а я пойду заполню кое-какие бумаги.

Джаэль подошёл к ящику, где на него соблазнительно «смотрела» целая куча элементов сложного доспеха. Мужчина склонился, втянул лёгкий сладковатый аромат и понял, что эти доспехи ещё и освятили с молитвой и окурили ладаном. Он обрадовался неожиданной щедрости и протянул руку, которая налилась уверенностью. Магия… они пропитаны дарованиями бодрости и здравия, даруя своему владельцу превосходство на поле боя. Вскоре ноги Джаэля прикрыли крепкие кожаные штаны, сотворённые из грубой шкуры ватира, и усиленные вшитыми пластинами чёрной стали; а «помогали» им высокие чёрные сапоги с отогнутыми краями. Торс закрыла пластинчатая кожаная кираса, сделанная так, чтобы обеспечить максимальную подвижность и плотно затянутая на носителе простыми боковыми ремнями. На ней отлично приглядывается цветастая гравировка ока, окружённого пламенем, красные и чёрные тона брони придавали шарма. Руки покрывались накладками и наплечниками, а от пальцев, защищая всю ладонь и чуть выше запястья шли утолщённые перчатки. Вдобавок голову защищает тёмный капюшон. Украшением послужил амулет с символом глаза и щиток у сердца, отмеченный геральдическим знаком огня.

Одежда, переполненная заклятьями, вторглась «духом» зачарований в тело мужчины, наливая плоть силой, душу уверенностью. Он почувствовал удивительный прилив сил, ему показалось, что теперь он горы свернуть может. Воззрев на Вилдаса, парень увидел, что тот тоже готов светиться от преимуществ новой одежды, только иного рода.

Туника с капюшоном до колен, вся красного цвета, символизирующая огонь с орнаментом пламени у ног, накрывалась чёрной накидкой, перетянутой крест-накрест на груди. Пояс стягивал все одежды. Ноги до колен покрывались штанами расцветки насыщенного багрянца, к которым подступали чёрные бинтовые повязки. Короткие сапоги закрывали стопы. Наручи из кожи с заклёпками аккуратно подминают рукава.

Снарядив всё это, Вилдас ощутил, как его исполнило ощущение новых возможностей и силы, как энергия нематериального мира открывает перед ним пространство для реализации самых смелых заклятий.

– Что ж, – закончил заполнение бумаг Архивар, встал и подошёл к напарникам, протянув им сложенные в двое листы, скреплённые печатью. – Вот ваши бумаги. Это право на посещение королевского дворца, и проведение расследования.

Джаэль положил их в кисет на поясе, где теперь и его полуторный меч. Далее архивар сделал шаг вперёд и начал говорить полушёпотом, словно чего-то опосаясь:

– Что-то не так у трона. Когда вместо короля править стал его наместник, всё как-то… изменилось. Многие у двора стали недоверчивее, озлобленнее и… стали пропадать ценности из без того скудной казны. Он подошёл к ним и хлопнул по плечам обоих. – Но ладно, только не распространяйтесь об этом. Идите.

– Спасибо за… одежду, – кивнул Джаэль.

– Ничего, – махнул Краусс. – Сочтёмся… если вы исцелите Альвезу.

Теперь путь их лежит в квартал знати и быстро поднявшись, они оказались у приземистых каменных зданий. Тут и там встречаются простые постройки и тем не отличающие статус их владельцев от остальных жителей столицы Королевства. По мощёным брусчаткой улицам никто не расхаживает, только пара стражников, вооружённые арбалетами. Джаэль с Вилдасом никого не наблюдают, и вскоре понимают, что квартал для служивых людей не пестрит народом в рабочие часы. Из двухэтажной таверны доносятся манящие запахи еды и пленяющее пение скальда, звучащее для немногих посетителей. В торговых лавках здесь выкладывают самое лучшее – от драгоценностей до старых и очень дорогих книг. Из закоулков ухо так и зачаровывает звонкий стук кузниц, в которых работают мастера молота и наковальни, а у них, в суровых холодных застенках должны храниться лучшие топоры, секиры и копья, вместе с широкими мечами, типичными для этого края. Квартал знати встретил их необычайной прохладой, пустотой, в отличие от нижних ярусов и задерживаться тут незачем.

Они поднялись практически на самый верх и миновали гряду каменных строений, ступив на зелёную ограду. Тут нет не единого строения, только трава и кустики, изумрудным кольцом окаймившие замок, который увидел Джаэль. Ему бы стоило удивиться тому, что тут оставлены зелёный насаждения, но он всецело предался любованию главной твердыни королевства.

Массивные стены, несколько метров в высоту предстали перед Джаэлем и Вилдасом, с обустроенным надвратным помещением. Ансамбль бесцветного камня украшен широкими полотнами-стягами бело-синего цвета с крестом. Справа и слева донжоны, неимоверно широченные, с маленькими узкими окошками, и построенными деревянными крышами, под которыми несут дозор чуткие Златобродские пикенеры, любого врага готовы истребить группы баллист и скорпионов.