Ключ от прошлого

– Куда ты смотришь?

Эйприл понадобилось какое-то время, чтобы понять, что Тим уставился на неё и говорит с ней.

– Никуда, – ответила она чересчур быстро.

Мисс Нельсон развернулась на своём сиденье и сказала:

– Тим, Вайолет, познакомьтесь, это Эйприл. Она тоже сегодня переезжает в дом Винтерборнов.

Женщина сказала это так, словно дети тут же должны были стать Лучшими-друзьями-навек, но Эйприл видела достаточно сирот в системе опеки, чтобы понимать – Тиму и Вайолет удавалось выживать до сих пор лишь потому, что они держались только вдвоём. Эйприл не хотела насильно врываться в их привычный уклад, рискуя всё разрушить.

– Вы с Вайолет давно живёте вместе? – спросила мисс Нельсон.

– Достаточно, – сказал Тим, пожимая плечами. Вайолет ничего не говорила. Она продолжала рисовать в маленьком альбоме, пока наконец не оторвала верхний листок и не протянула его Эйприл.

– Это мне? – спросила девочка и опустила взгляд на листок. Там была идеальная копия символа с маминого ключа. Эйприл в панике потянулась к шее и обнаружила, что ключ выбился из-за ворота футболки и теперь висел на всеобщем обозрении.

– Очень хорошо, – сказала мисс Нельсон, разглядывая рисунок. – Это герб Винтерборнов. В твоём новом доме ты постоянно будешь его встречать. Винтерборны были прекрасными людьми, но не знали меры в украшениях, – добавила она так, словно это был секрет только для них четверых.

Затем Эйприл почувствовала, что машина замедляется и поворачивает. Девочка буквально прилипла к окну, когда лимузин въехал в ворота – самые высокие из тех, что она видела. Машина продолжила движение по извилистой дороге под ветвями величественных деревьев, а затем остановилась перед особняком, который был гораздо больше, чем музей. Чем больница. Чем её школа и все те дома, где она раньше жила, вместе взятые.

Он был построен из тёмно-серого камня и выглядел почти как замок. Эйприл стало любопытно, заперты ли в его высоких башнях какие-нибудь люди. Она подумала, что здесь мог бы быть даже ров с подъёмным мостом. А ещё в таких местах обязательно должен был жить хотя бы один дракон, – размышляла девочка, выбираясь из лимузина наружу, где ветер пах солью и дождём.

До Эйприл доносился тихий гул волн. Справа тянулась яркая зелёная лужайка, которая пропадала… в никуда. Просто исчезала. Эйприл снова подняла взгляд на огромный дом, надеясь, что ветра здесь не настолько сильные, чтобы сбросить его в море.

Но мисс Нельсон, которая шагала к высоким тяжёлым дверям, похоже, ничего не беспокоило.

– Идём скорее, дети. Добро пожаловать в ваш дом.

Ваш дом.

Эйприл почему-то совсем не хотелось с ней спорить.

Двери открылись, и из них вышел стройный мужчина в элегантном чёрном костюме. У него были седые волосы, румяные щёки и искорки в глазах, как у очень худого Санта-Клауса, который недавно сбрил бороду.

– Ребята, – сказала мисс Нельсон, – это Смиттерс. Смиттерс, познакомься с новыми обитателями дома Винтерборнов. Это Эйприл, Тим и Вайолет.

– Здравствуйте, мистер Смиттерс, – сказала Эйприл, потому что Тим и Вайолет были не слишком разговорчивы.

– Не стоит. Просто Смиттерс, родная. Он дворецкий.

На секунду Эйприл показалось, что она ослышалась, и девочка попыталась вспомнить все слова, которые были похожи на «дворецкого». Но… эм… с «дворецким» ничего не рифмовалось, и девочка почувствовала, как округляются её глаза.

– К вашим услугам, мисс Эйприл, – сказал Смиттерс с поклоном.

Эйприл присела в реверансе и сказала своим самым благородным тоном:

– Премного благодарна.

Дворецкий выглядел так, словно хотел посмеяться над ней – или вместе с ней, – Эйприл всегда было сложно уловить разницу. Но девочку это почти не волновало.

Она стояла на пороге огромного жуткого особняка с дворецким и женщиной в белом пальто, на котором до сих пор не было ни пятнышка. Эйприл ступила на неизведанную территорию, и теперь ей оставалось только двигаться вперёд.

Эйприл очень давно осознала всю суть страха. Иногда самое страшное – это оставаться на одном месте.

– Смиттерс, – начала мисс Нельсон, но не успела закончить, потому что одна из дверей в доме распахнулась и кто-то закричал:

– Наконец-то вы здесь!

Когда Эйприл прошла вперёд, то увидела девочку примерно одного с ней возраста. У неё была тёмная кожа и большие карие глаза; девочка носила клетчатый джемпер с гербом Винтерборнов на месте сердца. Её волосы были собраны на макушке во что-то вроде двух узелков с красными бантиками у основания.

– Мне тоже нужно будет носить ленточки в волосах? – прошептала Эйприл мисс Нельсон, но её слова потерялись в звуке чужого голоса, когда темнокожая девочка закричала:

– Добро пожаловать в дом Винтерборнов!

И в следующее мгновение Эйприл заключили в крепкие объятия. Но та никогда раньше не обнималась. Эйприл даже не знала, как это делается, поэтому просто немного наклонилась вперёд, не поднимая рук. Когда смуглая девочка отстранилась и протянула Эйприл руку для рукопожатия, та поняла, что всё-таки сделала это неправильно.

– Привет, – сказала девочка. Она говорила совсем как маленькая бизнес-леди. – Я Сэйди Мэри Симмонс! Но ты можешь звать меня Сэйди. Все зовут меня Сэйди, и тебе тоже стоит, Эйприл. Я полагаю, ты и есть Эйприл. А ты, должно быть… – Она замолчала, заметив мальчика. – Ты кто?

– Это Тим, – сказала Эйприл. – А это Вайолет. Она застенчивая. Он – нет.

Сэйди понадобилась доля секунды, чтобы усвоить новую информацию, а затем она просияла и воскликнула:

– Отлично! Ещё раз добро пожаловать в дом Винтерборнов! Не хочу хвастаться, но я живу здесь уже несколько лет.

Эйприл не считала это поводом для хвастовства, но ничего говорить не стала.

– Я так рада, что вы здесь! Думаю, нужно устроить новичкам экскурсию. Вы не против, мисс Нельсон? – Сэйди посмотрела на женщину, и та кивнула.

– Отличная идея, Сэйди. Не против, если я присоединюсь?

– Это было бы замечательно, – сказала девочка и обернулась на новеньких через плечо. – Идите за мной.

Эйприл начала пересматривать своё первое впечатление о Сэйди. Этой девочке точно было не тринадцать. Скорее тридцать. Или даже сорок. Она разговаривала совсем как взрослая, хоть и перепрыгивала через ступеньки, поднимаясь по лестнице.

– Добро пожаловать в дом Винтерборнов, – снова сказала Сэйди, на этот раз громче и более официально. Словно проигрывала запись, сделанную несколько месяцев назад.

– Дом Винтерборнов был построен в 1812 году Реджинальдом Винтерборном Первым, главой семьи Винтерборн.

Они прошли по широкой лестнице и длинному коридору мимо большого, написанного маслом портрета мужчины, который, наверное, и был тем самым главой семьи.

(Эйприл мысленно наказала себе никогда и ни за что его не поджигать.)

– Дом был построен в стиле шато из камня, который добывали в карьере Винтерборнов. За последние двести лет его достраивали и обновляли несколько раз, и на данный момент его площадь составляет девять тысяч квадратных метров. Здесь сорок две спальни, шестнадцать лестниц, три столовые, зимний сад и тридцать девять уборных, которые добавили в конце Первой мировой войны.

– А куда люди ходили до этого? – не удержалась от вопроса Эйприл.

Сэйди покачала головой.

– Ты вряд ли захочешь это знать.

Когда девочка сказала, что общая протяжённость лестниц, коридоров и переходов дома около трёх километров, Эйприл скептически закатила глаза, но уже полчаса спустя была готова поверить. У неё болела голова, ныли ноги, за окнами начала опускаться ночь, а коридоры всё не кончались.

К тому времени как дети добрались до верхнего этажа, Вайолет уже зевала. Эйприл слышала, как с моря дует ветер, и чувствовала, как холодный воздух просачивается сквозь щели между камнями, но Сэйди дрожала от предвкушения, распахивая одну из дверей и крича:

– Вот мы и дома!

Эйприл предположила, что перед ней спальня (потому что там были кровати и всё такое), но она никогда раньше не видела таких спален. На карнизах над кроватями висели длинные балдахины, рядом стояли тумбы в том же стиле. Стены были украшены картинами, а вместительные шкафы ломились от одежды. В спальне была даже своя ванная комната, с ванной настолько большой, что в ней можно было плавать.

Когда Эйприл подошла к панорамному окну с волнистым стеклом и плюшевыми подушечками на подоконнике, солнце уже скрылось. Тёмное стекло превратилось в зеркало, и Эйприл не сразу узнала в нём себя – в новой одежде, посреди новой комнаты, окружённую таким количеством новых людей. Девочку не в первый раз забирали из одного дома и оставляли в другом, в новой семье, которая не была её настоящей семьёй. Но, ощутив знакомую тяжесть ключа на шее, Эйприл почувствовала, что в этот раз всё будет по-другому.

И тут она увидела верёвку.

Эйприл на мгновение задумалась, почему та свисает с потолка посреди комнаты, но потом Сэйди взялась за неё с чрезвычайно взволнованным видом. Даже чересчур взволнованным, – слишком поздно поняла Эйприл. В следующее мгновение Сэйди перехватила верёвку покрепче и хорошенько её потянула.

Та привела в движение потолочный вентилятор.

Тот дёрнул проволоку, ведущую к мышеловке, которую кто-то прикрепил к стене.

Та разрезала струну, на которой висели кроссовки.

Те упали, приземлившись на скейтборд.

Тот покатился к противоположной стене комнаты и врезался в утюг, который тут же перевернулся.

И поджёг нить, которая тянулась через несколько подвижных блоков к окнам.

И тут все пять оконных штор драматично упали, открывая слова:

Добро!

Пожаловать!

Домой!

Эйприл!

И Вайолет!

Довольно долго все просто стояли, ожидая, когда упадёт, сломается, загорится или перевернётся что-то ещё. Но больше ничего не случилось, и Эйприл поняла, что они уже увидели грандиозный финал.

– Это было круто, – неуверенно сказала она, и Сэйди просияла.

– Это одно из моих изобретений.

Девочка выглядела такой… счастливой. Эйприл раньше не встречала таких детей, как она.

– Тебе нравится? – Сэйди указала на роскошные кровати с плотными бархатными занавесками на высоких карнизах, которые можно было сдвинуть, соорудив уютный уголок. На другой стороне комнаты располагались камин и мягкие кресла, окружённые множеством полок с книгами.

Эйприл пришлось хорошенько подумать над ответом.

– Это наша комната, – продолжила Сэйди. – Твоя и моя и Вайолет. Мисс Нельсон сказала, что первое время нам стоит жить вместе, потому что дом очень большой и запутанный и мы, девочки, должны держаться друг друга. К тебе это не относится. – Она посмотрела на Тима. – Вы с Колином будете жить в другой комнате. Мальчикам сюда нельзя! – рассмеялась Сэйди.

Эйприл подошла к своей кровати и посмотрела на карниз над головой. Там был герб Винтерборнов – точно такой же, как на ключе на её шее.

– Да, Сэйди, – наконец сказала Эйприл. – Эта комната идеальна.

7. Полуночная миссия

Эйприл проснулась из-за грома. Или из-за ветра – девочка не могла сказать наверняка, что её разбудило. Окна дребезжали, за ними бушевала гроза, а рядом сильно дрожало маленькое тельце, хотя кровать была уютной и тёплой.

С точки зрения Эйприл, особняк, который простоял с 1812 года, вряд ли рухнул бы в первую же её ночь здесь, даже учитывая всё её невезение. Но тут снаружи сверкнула молния, а в окно ветром швырнуло ветку, и маленькая девочка под боком захныкала и прижалась посильнее. Эйприл мягко сказала:

– Тшшш. Всё хорошо, Вайолет. Давай спать.

Но сама она даже не попыталась уснуть. Как Эйприл могла спать, когда герб Винтерборнов на балдахине наверху так её дразнил? Искушал. И как только дыхание Вайолет стало глубоким и спокойным, Эйприл выскользнула из кровати и направилась к двери.

Ключ оттягивал шею, и девочка должна была отыскать к нему замок. К тому же Смиттерс недавно приносил им поднос с бутербродами и лимонадом, и Эйприл подозревала, что на кухне могло быть ещё и мороженое.

А у неё было правило: никогда, ни за что не упускать шанс поесть мороженого.

Дом, который и при свете дня был немного жутким, стал по-настоящему страшным с наступлением ночи. Посреди грозы. У обрыва на краю земли. По крайней мере, так казалось Эйприл, которая прошмыгнула в дверь, переступив через «будильник» Сэйди (которая сконструировала его из песочных часов, пружинки, колокольчика и носка, набитого стеклянными шариками).

Так что Эйприл была вдвойне осторожна, выходя в пустой коридор. Она быстро пожалела, что не догадалась надеть какую-нибудь обувь, но холодные ноги были мелочью по сравнению с пустым желудком. К тому же Эйприл нравилась идея изучить обстановку в доме, пока вокруг не было ни детей, ни дворецких, ни женщин, которые никогда не пачкаются.

Вскоре дождь захлестал по окнам так сильно, словно всё здание поливали из пожарного шланга. Сверкала молния, гремел гром, и Эйприл казалось, что само море злится на неё.

Но девочка не испугалась.

Всё-таки дома не могут тебе навредить. Люди могут – но только если им позволить, а Эйприл не собиралась допускать эту ошибку снова. Так что она не испугалась, даже когда маленькие волоски на её затылке начали вставать дыбом, подсказывая девочке, что она не одна.

– Кто здесь? – закричала она в темноту, но темнота ей не ответила.

– Это Эйприл! – крикнула она ещё раз, но отозвался только ветер.

Когда девочка добралась до лестницы, за окнами сверкнула ослепительная молния. Ветер взревел как сирена, и Эйприл заметила пляшущие тени. Девочка вдруг поняла, что всё это она уже видела. Уже чувствовала. И только одно слово занимало её сознание, пока девочка спускалась на первый этаж. «Страж».

Эйприл вспомнила, как дети в музее говорили, что Страж настоящий, и теперь она в этом не сомневалась. Страж был здесь, внизу.

Эйприл обернулась, почувствовав, как шевельнулся воздух за её спиной. Она резко развернулась, услышав, как в дальнем конце коридора скрипнул пол. Когда сверкнула очередная молния, заливая окна белым светом, она едва поборола желание взлететь обратно по лестнице. Затем за спиной что-то разбилось – как если бы молния ударила внутри дома, – и девочка развернулась снова, всматриваясь в темноту.

Может быть, глаза её обманули.

Может быть, Стража здесь не было. Но Эйприл точно была не одна. Ей захотелось убежать или позвать на помощь. Но ведь какое-то загадочное существо вынесло её из огня и надело мамин ключ обратно на шею.

Может, некоторые городские легенды хотят дружить?

– Кто здесь? – спросила Эйприл у темноты.

Она не ожидала, что темнота ответит.

– Вот ты где.

– Что ты здесь делаешь?

Голос Тима был низким, и Эйприл поняла, почему та грубая женщина назвала его сторожевым псом Вайолет. Казалось, мальчик, который стоял на лестнице, вот-вот зарычит, разглядывая Эйприл и её босые ноги.

– Я здесь живу.

Ей не нужно было разрешение Тима, чтобы бродить по дому. Ей не нужно было ничьё разрешение.

Именно это она попыталась сказать Тиму, когда тот закричал:

– Вайолет проснулась с криками, а тебя рядом не было.

Едва он закончил, за окном раздался гром, вспыхнула молния – казалось, особняк действительно вот-вот свалится в море. Но у Эйприл в тот момент были проблемы поважнее.

– Она спокойно спала, когда я уходила. С ней всё было хорошо.

– Нет, с ней не всё хорошо!

Тим выглядел не на двенадцать лет. Скорее на двадцать. Казалось, что на его плечах лежала тяжесть целого мира, а они не успевали расти достаточно быстро, чтобы выдержать этот вес.

– Но сейчас с ней всё хорошо, верно? Иначе бы ты здесь не стоял.

Эйприл это казалось веским аргументом, но Тим продолжал напирать:

– Она была в ужасе.

Девочка хотела сказать, что все люди иногда испытывают ужас. Что когда рядом нет никого, чтобы позаботиться о тебе, если ты закричал посреди ночи, – это просто жизнь, и все в конце концов должны научиться с этим справляться. Но вместо этого Эйприл почему-то спросила:

– Она сильно болеет?

– С ней всё нормально, – огрызнулся Тим.

– Но ведь она лежала в больнице, верно? Ты поэтому спустился сюда, чтобы на меня накричать?

– Иногда… иногда ей трудно дышать. Сомневаюсь, что тебя это волнует, но…

– Меня это волнует, – сказала Эйприл, и выражение гнева на лице Тима сменилось чем-то вроде вины.

– Вот как. Значит, ты первая такая.

– Тебя тоже это волнует, – напомнила мальчику Эйприл. – Как давно она болеет?

– Не знаю. – Тим покачал головой. – Она уже была такой, когда переехала в свой последний дом. Однажды я вернулся из школы, а на полу в ванной лежала и задыхалась маленькая девочка, которую я раньше не видел.

– Сколько домов она сменила? Что случилось с её родителями? Где…

– Да не знаю я! – взорвался Тим, но выражение его лица тут же стало виноватым. Похоже, он винил себя за всё на свете. – Я её не настоящий брат. Просто у Ви нет никого, кроме меня.

Тим не стал говорить остальное – что у него тоже не было никого, кроме Вайолет.

Эйприл вдруг вспомнила то, что говорила мисс Нельсон в машине. Что семья необязательно должна быть связана кровными узами. Что иногда её выбирают. Эйприл никто никогда не выбирал, но девочку это не расстраивало. Всё-таки скоро за ней вернётся мама.

– Видишь ли, я не останусь здесь насовсем. Я бы хотела помочь Вайолет, но за мной вернётся мама, – сказала Эйприл так, словно это был секрет, словно она не хотела, чтобы остальные дети узнали об этом и загрустили, ведь у детей вроде Тима и Вайолет и без того было достаточно поводов для грусти.

– Хм. Это правда? – Тим скрестил руки и внимательно посмотрел на неё сверху вниз.

– Ага, – ответила Эйприл. – Поэтому я не хочу, чтобы она ко мне привязывалась… понимаешь? Я не хочу, чтобы ей было больно, когда за мной вернётся мама.

– Ага. Хорошо. Ладно, – сказал Тим. – Так когда именно она вернётся?

– Скоро, – слова Эйприл не были отговоркой. Ей не нужны были отговорки. Она просто сказала правду.

– И давно уже ты так говоришь?

За окном снова сверкнула молния, в стёкла швырнуло новый поток дождя, а Эйприл не хотелось задумываться над ответом.

– Видишь ли, – сказал Тим. – Я не собираюсь от тебя зависеть. И Вайолет тоже. У нас с Ви всё хорошо. Если бы понадобилось, мы бы сбежали. Но сейчас нам не нужно убегать. Я понимаю, что ты здесь долго не пробудешь, раз уж твоя мама вернётся и всё такое, но это лучшее место, где я когда-либо жил. Лучшее место, где когда-либо будет жить Вайолет. Так что мы с Ви собираемся здесь задержаться. И мы не допустим, чтобы из-за тебя нас выгнали отсюда.

Эйприл не хотела, чтобы кого-то выгоняли. Она хотела только отыскать замок и найти свою маму. И, может, захватить по пути немного мороженого. Она не просила Тима приходить и кричать на неё. Эйприл никого ни о чём не просила! Так что она огрызнулась:

– Тогда валяй, возвращайся в кровать. Я тебя не держу!

– Я так и сделаю! – закричал Тим. – И не волнуйся. Вайолет больше не будет тебя доставать. Люди, которые не говорят, отлично умеют слушать. И Ви достаточно умная, чтобы понять, на кого стоит полагаться, а на кого нет!

Мальчик поднялся по лестнице не оборачиваясь и исчез, совсем как…

«Страж». Вайолет вспомнила движение в темноте и своё ощущение, что рядом с ней был кто-то ещё. Девочка развернулась и зашагала по коридору, вглядываясь в тени. Похоже, она и правда ошибалась. Похоже…

– Ай! – Эйприл сделала шаг и почувствовала резкую боль, которая кольнула большой палец на ноге. И на следующем шаге тоже. Девочка упала в кресло и обнаружила, что её ступня была покрыта кровью, а из нежной кожи торчал маленький осколок. Эйприл поморщилась, вынимая его. Потом она заметила, что осколками – сотнями их – был усыпан весь пол. В центре лежали обломки побольше – куски разбитой вазы. Эйприл вспомнила звон, который услышала перед тем, как на лестнице появился Тим.

Конечно, призраки и городские легенды могут гулять по музеям и жутким старым домам, но Эйприл была уверена, что они не разбивают вазы.

Вазы разбивают люди.

Эйприл по своему опыту знала, что именно люди ломают всё.

8. Затишье после бури

Следующим утром, ровно в семь часов, сработал будильник Сэйди. Песочные часы перевернулись, наклонив носок со стеклянными шариками, которые покатились по трубке вниз и сбили бутылку с водой. Та пролилась на листок бумаги, который тут же растворился, освободив привязанные к нему шнуры, ведущие к занавескам у кроватей. Те быстро разъехались в стороны, и кровать Эйприл залил яркий, ослепительный свет, какой бывает только после грозы.

– Тебе нравится? – Лицо Сэйди внезапно очутилось в нескольких сантиметрах от носа Эйприл. – Это…

– Одно из твоих изобретений? – предположила девочка, садясь в кровати и оглядываясь по сторонам.

Сэйди, уже полностью одетая, подпрыгивала на носочках, приговаривая:

– Это твой первый день! Ты рада? Ты должна быть рада. Я вот очень рада. А ты?

– О-о-очень рада, – соврала Эйприл, потому что на самом деле ей больше всего хотелось снова заснуть. Девочка видела чудесный сон, где она нашла ещё один драгоценный сундучок, и на этот раз ключ подошёл. Ещё немного, и Эйприл открыла бы крышку, чтобы посмотреть на сокровище внутри, но теперь она никогда не узнает, чем всё должно было закончиться.

– У тебя будет чудесный день, – сказала Сэйди. – Смиттерс даст тебе тесты!

На мгновение Эйприл показалось, что она ослышалась. Но нет. Сэйди буквально бурлила радостью. И немножко завистью.

– Тебя будут оценивать по всем предметам – по чтению, математике, биологии. Как у тебя с французским? – совершенно серьёзно спросила девочка.

– Я профессионально ем французские багеты, – ответила Эйприл, и Сэйди не сразу поняла, что она шутит.

– Ты справишься. Не волнуйся.

– Я не волнуюсь, – сказала Эйприл, и улыбка Сэйди погасла. – Эм. Ну, может быть, только чуть-чуть.

Теперь это была правда.

Сэйди умчалась на кухню, потому что планировала (по её словам) устроить на завтрак грандиозный сюрприз. Вайолет в спальне не было – наверное, ушла куда-то с Тимом. Поэтому Эйприл пришлось спускаться по лестнице в одиночестве. Что, на самом деле, её совершенно устраивало.

Эйприл понимала, что ключ не мог быть до сих пор раскалённым от пожара. Но чувствовала она совсем другое. Девочка ощущала, как ключ жжёт кожу под футболкой, и Эйприл бросило в пот. Она даже задумалась, останется ли шрам. Но это девочка смогла бы пережить. Она смогла бы пережить что угодно, если бы стала от этого хоть на шаг ближе к маме.

А она стала ближе – иначе и быть не могло! Всё-таки у Эйприл был ключ с гербом Винтерборнов, и сейчас она находилась в особняке с целой кучей таких гербов!

У Эйприл был ключ. А это означало, что ей оставалось только разыскать замок к нему.

Но Сэйди говорила, что площадь особняка составляла тысячи квадратных метров, поэтому Эйприл нужен был план. Стратегия. Проект дома и список вещей. Может, Смиттерс держал всё это под замком в закрытом архиве где-нибудь в особняке? Но дворецкий точно не дал бы это Эйприл, если только его не загипнотизировать.

(Заметка на будущее: научиться гипнотизировать дворецких.)

Эйприл начала думать, что проще всего будет просто обыскать все комнаты подряд на каждом этаже, пока она не найдёт, к чему подходит ключ, или не умрёт от старости. И неизвестно, что случится раньше.

Поэтому девочка направилась на первый этаж – очевиднее всего было начать оттуда. Она была на середине лестницы, когда услышала голос:

– На твоём месте я не стал бы туда спускаться.

Голос был тихим. И близким. И с забавным акцентом, происхождение которого Эйприл не смогла определить. На секунду ей показалось, что заговорили люди на картинах, но девочка не испугалась. Только немного смутилась и, остановившись в широком и сумрачном лестничном пролёте, спросила:

– Кто здесь?

– Ты, наверное, новенькая. Вернее, одна из них. Знаешь, если ты так хочешь спуститься, я не буду тебя останавливать, дорогуша. Но можешь поверить мне на слово, сверху видно лучше.

– Эм… кто ты? – Эйприл огляделась по сторонам. – И… эм… где ты?

Невидимка рассмеялся.

– Я наверху. На полу, – сказал он. По мнению Эйприл, в этих словах не было никакого смысла, но когда она, задрав голову, шаг за шагом стала подниматься по извилистой лестнице, то увидела мальчика, который лежал на животе и смотрел через стойки перил на прихожую внизу.

Девочка сама не заметила, как уже подошла к нему, медленно ступая по старинным ступеням.

– Я Колин. А ты, я полагаю, Эйприл, – подмигнул ей мальчик. – Добро пожаловать в дом Винтерборнов.

Затем он улёгся обратно на живот и продолжил смотреть через перила. Эйприл, особо не задумываясь, легла рядом на мягкий плюшевый ковёр.