Творцы Тарта Рары. Цикл «Постскриптум легенды». Том 2

5. Перспектива сбора на отдельную планету или в одну коммуну всех тяжело и безнадежно больных отпадал сразу же, как только им выдавали минимальную дозу Эликсира Жизни. Если у человека была неизлечимая болезнь: гепатит, СПИД, рак, наркомания, алкоголизм, садизм и пр., он избавлялся от этого, и дальнейшее течение болезни и жизнь были целиком в его предсказуемой власти. Омоложение стариков дало большое количество целеустремленных и сильных духом членов новых сообществ с достаточным опытом, образованием и мудростью. Потому создание планет-лепрозориев, планет-хосписов, и прочей разновидности отпало изначально.

Вот и стоял на повестке дня вопрос: что мы хотим, какую цель преследуем? Оздоровить Человечество? Расплодить и расселить людей по Вселенной? И зачем?

Враги-026. Эликсир Жизни

– Господа! Я прибыла рассчитаться с вами согласно нашему договору, – раздался нежный голосок и перед троицей, как всегда неожиданно, появилась голограмма девушки. Вот только не улыбалась она никогда, и это им было непривычно. – Вы готовы к тому, чтобы поговорить о серьезных делах?

– Ты кто такая? – рыкнул Сеон. Он еще не пришел в себя от погружения в холодный бассейн после сауны. И потому таращился на изображение без интереса.

– Ну, что же вы, господа? – девушка прищурилась. – Я ваша игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

– Хватит, хватит гастрономии, – возопил Лайнел. – Ты обещала мне…

– …Наш договор, – прервала его девушка железным голосом, – не предполагает «тыканье» друг другу. Если вы все не готовы к серьезному разговору, то я оставлю Ваш кардиостимулятор работать еще на год в самостоятельном непредсказуемом режиме, и заканчиваю сегодня на этом нашу встречу.

– Стоп! СТОП! Остановитесь! – заорал Ясив, замахав руками на партнеров. И уже чуть тише продолжил, – Простите моих друзей, – они не собрались мыслями и потому разговаривают с Вами не вполне адекватно. – Он повернулся к старшим товарищам и состроил дикие глаза на них. – Потому, пока они приходят в норму, поговорите со мной. Я готов к разговору.

– Хорошо. Сколько времени надо, чтобы они пришли в норму? Я и так долго ждала, пока вы все выйдете из парилки. У меня тоже есть свои планы на вечер сегодня.

– Я приведу их сейчас в норму, – Ясив быстренько встал и стал по очереди растирать уши своим коллегам, сопровождая свои действия крепкой не нормативной лексикой, громкими окриками и шлепками по щекам. Те стали приходить в состояние, когда смогли бы по его меркам воспринять информацию. Прошло 5–7 минут, и они уже спокойнее стали все смотреть на девушку, которая уже приняла сидячее положение в кресле и спокойно смотрела на них, закинув ногу на ногу.

– Я приношу свои извинения, мадемуазель, если задел Ваши чувства своей неадекватной речью, но я был не вполне готов в тот момент говорить, – уже осознанно заговорил Лайнел.

– Леди, я присоединяюсь к словам своего друга, и так же приношу свои извинения, – Сеон уже тоже более крепко сидел в кресле, закутавшись в банную простыню. – Если бы Вы предупредили нас о своем визите, Вам бы не пришлось ждать нас ни одной минуты.

– Как видите, – подвел итог перед молчащей Кристиной Ясив, – мои друзья настолько пришли в себя, что даже впервые за десятки лет принесли свои извинения.

– Вижу, вижу, – Кристина поменяла ногу. – И думаю, что, может быть, они не настолько пришли в себя, что разбрасываются извинениями. Слишком легко…

– Я готов выслать Вам свои письменные извинения, если назовете свой адрес… – залепетал опять Лайнел, но Кристина перебила его.

– …в виде атомной бомбы, как посылал Ваш друг Ясив когда-то по адресу в океане? Или в виде ядовитого облака оранжевого порошка над целым районом, как во Вьетнаме? Или Вы предпочитаете вакуумную бомбу, как в горах Афганистана? В каком виде будет адресное извинение?

– Девушка, пожалуйста, простите моих друзей, – Ясив счел нужным вмешаться. – Не будет никаких адресных извинений. Давайте продолжим не начатый разговор. Или, если точнее, начнем его.

– Хорошо. Давайте начнем. Мы получили назначенное нами количество населения и уже переправили его туда, куда нам было надо. Конечно, качество предлагаемого вами «товара», как и у всех работорговцев во все времена, очень низкое. Но о качестве поставок я с вами не договаривалась, и потому нужных мне людей взяла сама. Без вашего ведома и разрешения. В принципе, первый ваш вклад в благое дело вы выполнили. К тому же вы в качестве извиняющего бонуса предоставили моим посланникам нужные нам минеральные ресурсы в оговоренных ими количествах и в заданные сроки. Потому я готова сполна рассчитаться с вами по предложенному мной ранее тарифу.

– Я так понимаю, что Вы готовы предоставить нам препарат, который может улучшить…

– Да не парьтесь Вы с определениями. В своем узком кругу вы уже назвали его «Эликсир Жизни». Будем для краткости называть его ЭЖ. Согласны? Вот и хорошо. Да, я готова предоставить вам ЭЖ в количестве «на ТРИ особы» для полного оздоровления и омоложения ваших организмов на ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ каждого. Более того, я готова заранее расфасовать его в нужных для этого количествах, чтобы вы не наделали ошибок при его распределении. Предупреждаю, что принять его надо разом весь. Инструкция по вашему дальнейшему поведению для правильного усвоения препарата прилагается к каждому флакону.

– А как нам определить, то ли Вы нам даете или не то?

– Можете отдать свою дозу ЭЖ своему садовнику на пробу. Например, половину или четверть. Тогда вы настолько же уменьшите его действие на себя, и получите омоложение не на 25 лет, а на 20 или 15 лет. Ваше право. Но мы с Вами сможем увидеться не менее чем через 25–30 лет, – и то не факт, – потому, когда я приду за новыми людьми, вы можете этого момента не дождаться. Или вам всем это и не надо?

– Надо, надо.

– Тогда придется принять на веру, что во флаконах не яд и не простой раствор хины, а именно долгожданный ЭЖ.

– Когда и как мы его получим?

– Ну, если хотите, можете прямо сейчас. Я в состоянии поставить на ваш столик прямо сейчас три флакона, и вы вправе прямо сейчас его принять. Вопрос готовы ли вы? Не передеретесь?

– Ну, что Вы, мадемуазель, мы готовы, – закивала троица.

Кристина повела рукой в их сторону, и у них на столике между фужерами и блюдами материализовались три полупрозрачные коробочки. Они содержали флаконы, сделанные из темного стекла и стилизованные под старинные аптекарские сосуды с широким горлышком и толстыми притертыми стеклянными пробками. Плюс инструкция. Все трое не отрывали глаз от них.

– Ну, что же вы? Достаточно открыть и поднести к губам эти флаконы, и вы вернетесь в свою молодость. Или вы не готовы? Имейте в виду, что если вы не выпиваете это сейчас, как и заказали, я забираю не выпитое назад навсегда. Старайтесь только не проливать его, а то обвините меня в недоливе, – улыбнулась девушка.

Три старика осторожно взяли по одному флакону и начали их разглядывать. Чувствовалось, что им и хочется этого сильнее жизни, и катастрофически страшно это делать. Они оглядывались друг на друга, пока не решаясь открыть стеклянные пробки.

– Обращаюсь к каждому из вас, – девушка опять заговорила, – вы ведь все имеете что-то ОЧЕНЬ интересное для меня в своих хранилищах, – у меня будет личная просьба. Но это после того, как закончится действие медикамента. Повторяю: к каждому из вас отдельно от других.

– Страшно, – вслух признался Лайнел. – Я давно уже не испытывал такого страшного возбуждения и трепета. Я целый год готовился исчезнуть из своей жизни в любой момент, а теперь мне просто страшно. Мне не было страшно просто умереть от неполадок с кардиостимулятором, а вот выпить и вернуться в молодое состояние… Я даже не знаю, с чего начну свои действия, свою новую жизнь. А, кстати, через сколько времени закончится сам процесс восстановления организма?

– Сам процесс сегодня будет только запущен. Он займет несколько дней, – возможно, недель. Т.к. вам придется «отсчитать» назад слишком много десятилетий. Не пугайтесь, Лайнел, когда из Вашего тела начнет отторгаться Ваш кардиостимулятор, как не нужный. Это не будет ни больно, ни чересчур неприятно. У Вас, Сеон, выйдут кусочек искусственного сосуда и искусственный хрусталик, которые Вам когда-то вшили. Кстати, Ясив, Ваш подсаженный имплантат от макаки, скорее всего, рассосется. А вот искусственные зубы на шурупах выпадут без следа. Это всё вам всем более не будет нужно. Или не скоро понадобится. Просто рекомендую вам всем на эти недели спрятаться от чужих глаз в подготовленные вами «норы», откуда уже вы и выйдете совершенно другими людьми: внутренне и внешне. Просто не надо, чтобы вас видели во время трансформации. Процессы во внутренних органах будут длиться еще несколько месяцев, – до полугода, – но это будет уже не так явно внешне. Не старайтесь сдавать медицинские анализы, – и никто этого не заметит. Хочу подчеркнуть, что генетический код будет полностью сохранен, потому вас можно будет идентифицировать как прямого кровного родственника с тем, кто вдруг исчез за этот месяц. Если в этом у вас будет необходимость. Есть еще вопросы?

Ясив открыл флакон и молча выпил его содержимое из горлышка. Похоже, что вкус напитка не вызвал в нем омерзения. Его примеру последовал и Лайнел. Сеон перекрестился, вылил содержимое в большой прозрачный фужер и медленно выпил его, постепенно тоже задирая голову к потолку.

Потом они некоторое время смотрели друг на друга. Всё? Неужели всё? Их годичная подготовка к этому событию и само событие завершились? Похоже, что так. Осталось только ждать результата.

– Вот и всё, господа. Я забираю свои флаконы, а также и Ваш фужер, Сеон, в котором Вы, как я вижу, оставили каплю ЭЖ. Для анализа, наверно? – Сеон лихорадочно глотнул и эту каплю. – Ну, ладно, ладно. Не расстраивайтесь. Ваши химики всё равно не смогут расшифровать его формулу. Это для них очень сложно. – Фужер, флаконы и пробки от этих флаконов просто растаяли в воздухе. – И я готова буду ответить на ваши вопросы в следующий раз через, – девушка зачем-то оглянулась назад, – месяц. Тогда я и озвучу свою личную просьбу. До встречи ровно через месяц.

Кристина растаяла в воздухе… Троица сначала несколько минут смотрели друг на друга, а потом засобирались тоже уходить.

Мир-000. Первые

Воин смотрел со скалы на тропу и ждал. И думал.

Старый воин помнил рассказы дедов своих дедов о тех временах, когда они охотились и воевали просто голыми руками. И погибали почти в полом составе на охоте и на войне. И если посмотреть прямо и честно себе в глаза, то чем охота часто отличается от войны? Клыки, зубы, рога, когти, – такого у них не было, а у зверей было в избытке. А у них были только камни, да и то, если найдешь рядом с собой. Конечно, и воины их врагов тоже не имели ничего кроме камней, но если подкрасться к чужому поселению со своим камнем, то можно наделать много беды, пока их воины бьются без камня или ищут на земле себе тоже камень.

А потом появился в их пещере еще один человек. Он появился ночью, когда все спали, и тоже заснул в углу пещеры в темноте. Они обнаружили его утром, когда почуяли от него запах каких-то незнакомых цветов. Приятный запах, – не то что запахи от них самих. Человек был, как и они все, весь сильно заросший, но на нем были новые чистые шкуры зверей, как-будто он и не изнашивал их или менял часто. И в его руках были неизвестные острые палки и тонкие ветки.

Давно ли это было, но деды помнили его, но не помнили времени, – потому считали, что давно. Они не считали тогда зим, которые пережили. И они не хотели верить тому человеку, – он назвал себя странным именем «ШАМАН», – в том, что чужого воина или страшного зверя можно убить или победить издалека. С помощью камней, привязанных к палкам, с помощью острых палок и тонких веток. НЕ ПО-ВЕ-РИ-ЛИ.

Тогда Шаман убил одного из них. Тот стоял около входа в пещеру, а Шаман воткнул в него тонкую ветку из глубины пещеры, даже не приближаясь к нему. И взрослый воин умер на глазах своих сородичей, на руках своей жены и дочери. Это было непонятно и страшно.

Потом Шаман стал жить среди них. За умение убивать на расстоянии он потребовал себе отдельный самый чистый угол в пещере, завесил его шкурами. Он также потребовал себе жену и дочь убитого им воина, – и это тоже было справедливо. А чтобы сила и умение убивать на расстоянии стали подвластны всему племени, он брал во временные жены по очереди сначала всех взрослых дочерей, а потом и молодых жен других воинов. Воины, конечно, сначала не соглашались, но вождь первым отдал на несколько дней ему одну свою жену, – разрешил отвести за те шкуры, которые висели в углу пещеры, – и спустя несколько дней и ночей смог убить медведя с помощью камня, привязанного к палке жилами оленя.

И тогда воины стали наперебой предлагать своих жен Шаману. А он стал всё племя учить так привязывать камень к палке, потом острить другие палки и кидать их очень далеко, а потом научил их бросать еще дальше острые ветки с помощью других веток.

Племя стало хорошо питаться, дочери, жены, матери жен и матери воинов стали очень довольны и стали лучше и больше рожать новых воинов и дочерей для племени. Стало погибать меньше воинов и …

Однажды ночью другое племя попыталось напасть на них, но их вождя сразил наш вождь с помощью острой ветки издалека, а остальных воинов забили насмерть этими камнями, привязанными на палки, закидали острыми палками. Шаман проколол острой палкой насквозь сына их вождя, когда тот напал на него сзади и попытался ударить камнем по голове.

Племени досталась богатая добыча: большая светлая пещера племени погибших воинов, в которой оказался хороший родник, много шкур, много женщин, большая поляна перед пещерой. Они смогли разделиться на два отряда. Совсем молодые воины вместе с Шаманом поселились в новой пещере, а в старой пещере остались вождь, старейшины, бывалые воины, их старые и новые жены. Жены погибших врагов тоже перешли в старую пещеру, а с новыми воинами остались молодые жены и дочери племени старого и племени нового.

Острые палки Шаман назвал копьями, летающие ветки стрелами и луками, камень, привязанный к палке, стали называть палицей. Так сказал Шаман, и мы стали тоже так называть.

Старые воины и старейшины ленились упражняться с острыми палками, больше ели и спали. Вождь сначала старался их заставить это делать, но потом просто переселился в пещеру к молодым воинам. Он не был стар, как старейшины, был силен и удачлив.

Однажды мы узнали где живут наши соседи, которые убивают наших оленей на водопое. Мы решили отомстить. Вождь хотел в тот же день идти к ним войной, но Шаман посоветовался с духами и сказал, что духи советуют действовать по-другому. По совету духов самых молодых и хорошо стреляющих из лука воинов, – почти маленьких мальчиков, – мы послали вперед и в разные стороны, спрятали на ветвях деревьев и за камнями. Сами развели костер на поляне недалеко от их пещеры и посадили около него своих самых красивых женщин. А сильные и умелые воины спрятались по краям поляны. Когда воины соседей увидели костер и захотели захватить наших женщин, то они без камней в руках кинулись на поляну с разных сторон, и мы убили из копьями прямо в кустах. Тех же, кто успел выскочить на поляну, убили стрелами наши молодые воины. Враги даже не поняли, откуда пришла смерть, и теперь не смогут рассказать своим духам, кто их убил.

Потом мы стали осматривать их пещеру и убили еще несколько воинов и их вождя. При этом мы не потеряли ни одного своего воина. А добыча была еще более богатая: шкуры, женщины, дети, пещера…

Когда мы вернулись в свою пещеру, то обнаружили, что старые воины решили воспользоваться нашим отсутствием и заняли нашу пещеру, наши шкуры, постели и наших жен. Они думали, что молодые воины не вернутся из похода и погибнут без старейшин. Вождь так рассвирепел, что сам убил двух старейшин, а остальных мы просто выгнали из племени и заняли обе пещеры. Не знаю, что с ними потом стало: или враги убили, или звери разорвали. А потом мы еще заняли ту пещеру, которую завоевали вчера.

Племя стало расти очень быстро. Скоро мы захватили всю долину. У нас стало много пещер и открытых поселений. Перед каждым боем, перед каждой войной духи рассказывали нашему Шаману, как надо воевать, и мы всегда побеждали. Женщины, в которых у нас теперь ни у кого не было недостатка, рожали от хорошей пищи много новых воинов. Шаман рассказал, что духи требуют делать больше копий, луков, стрел, палиц. Потом духи придумали щиты, которые стали защищать нас, когда в нас кидали камни и палки. Когда мы все хорошо освоили луки и стрелы, духи научили нас сильно и далеко кидать копья и камни с помощью жил животных. Теперь враги не могли приблизиться к нам и кинуть камни. Наши воины стали просто непобедимы.

Теперь мы стали строить высокие частоколы из стволов деревьев вокруг наших поселений. Закрыли проходы в нашу долину большими камнями и стволами деревьев. У нас стало много хороших воинов, и мы стали дежурить, охраняя нашу долину от чужих и соседей из других долин. Это тоже потребовали духи наших предков. Были правы. Уже несколько раз мы ловили чужаков далеко от наших пещер и шалашей, убивали их на перевале и не пускали в наши земли.

Людей нашего племени стало очень много. И стало мало пищи. Шаман и духи научили выращивать пищу, а не ждать, пока она вырастет в лесу. Научили приручать и выращивать больших и маленьких животных, а некоторых использовать по хозяйству. Научили нас плести сети и ловить ими рыбу. Научили стрелять в птиц стрелами и получать много нежного птичьего мяса. Научили разводить птиц и не ждать, когда они прилетят из дальних долин.

Но у нас стало много воинов и мало женщин. И теперь мы готовимся к походу в соседнюю долину за добычей. Нам теперь стало надо много добычи, много места для нашего народа. Шаман и духи готовят нас к этому походу. И я уверен, что мы снова будем побеждать врагов.

На тропе появились воины племени, идущие ему на смену…

Думал о чем-то и Шаман в своем жилище. Советовался со своими духами. Война всегда была «кровавой спутницей» человеческого общества. С помощью войн люди выясняли свои «международные отношения» во все времена. Военные конфликты происходили достаточно часто. С помощью силы люди решали свои территориальные и экономические проблемы десятки тысяч лет во всех мирах. Так началась новая история планеты. Но планета еще об этом не знала.

Мир-001. Таверна

Аввак. 2:5 15 Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей и делаешь его пьяным, чтобы видеть срамоту его! 16 Ты пресытился стыдом вместо славы; пей же и ты и показывай срамоту, – обратится и к тебе чаша десницы Господней и посрамление на славу твою.

Ефес. 5: 18 И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом,

Исаия 5: 11 Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином;

Лев. 10: 9 вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою

Наум. 1: 9 упившиеся как пьяницы, они пожраны будут совершенно,

Пет. 5:8 Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить.

Притчи 23: 20 Не будь между упивающимися вином

– Что будем заказывать? Или начнем, а война план покажет? – спросил Олег.

Троица уселась за столик и сидела, оглядываясь по сторонам. Олег развалился на стуле и грыз зубочистку. Не сказать, что полумягкие стулья были очень удобны, но откинуться назад всем корпусом позволяли. Волков угрюмо смотрел исподлобья переменно в разные стороны. Он никогда не любил людные места, предпочитал по жизни если не одиночество, то мелкие заведения. Саша теребил бахрому скатерти, играя узорно связанными вместе нитями.

Скатерть чистая, хотя и не новая, позволяла положить руки на стол без чувства брезгливости. Официантка в красном переднике и с блокнотом в руках, наконец-то, подошла принять у них заказ.

– Я не поняла, какая война? – спросила она.

– Да не беспокойся, – Саня махнул неопределенно рукой. – То у моего друга такая присказка по жизни. Давай подумаем с твоей помощью, что бы нам такое попить, чтобы и нам было приятно, и тебе прибыльно.

– Слушаю Вас внимательно.

– Я и мои друзья предпочитаем натуральные вина. Но у нас расходятся вкусы на их вкус. Я, например, люблю абсолютно сухое холодное вино в запотевшем кувшине или бутылках на льду.

– У нас все вина натуральные. Могу вас всех уверить. Я могу предложить Вам на выбор несколько отменных сухих вин. Уточните только, какие сухие вина вам больше по вкусу: красные, розовые или белые.

– А ты начни называть, может быть, мы какие-то и знаем.

– Хорошо, начну перечислять. Мишель Торино Дон Давид Мальбек 2008 и Дон Давид Каберне-Совиньон 2008…

– О! Мальбек – я его пробовал, и оно мне дико понравилось – вино плотное и насыщенное.

– Rapido Red Sangiovese 2015, Италия, – продолжала официантка. – Плотное, но не сильно насыщенное. Легкая горчинка в послевкусии. Вообще я очень люблю вина из Италии, и к ним отношусь неравнодушно.

– Вариант интересный, но давай…

– Рокка Алата Вальполичелла Супериоре 2014, Ундуррага Сибарис Пино Нуар 2010 и Сибарис Карменер 2008, Кото дю Лангедок Шато де Мужан “Ля Кляп” 2014, Розовая Пантера Бордо Розе 2012, Мишель Торино Мальбек Розе 2010, – невозмутимо продолжала зачитывать карту вин девушка.

– Стой, садюга! – зарычал Олег. – Я так быстро не усваиваю такую информацию. – И обратился к спутникам, – она меня решила уморить своими перечислениями. Волк! Ну что же ты молчишь?

– The Macallan in Lalique, – ответил Волков.

– Простите? – официантка нагнулась ниже к нему, и в открывшийся в вырезе кофточки вид сразу уперлись глаза Олега и Саши.

– The Macallan in Lalique 64-летней выдержки, – повторил Волков. – Без льда. Целую бутылку. Открыть при мне.

– Простите, господин, но такой напиток у нас не продается.

– Почему же? Я вижу его рекламу над барной стойкой, – улыбнулся он.

– Единственный экземпляр 64-летней выдержки стоит 460 000 американских долларов. Это самый дорогой виски за всю его историю. Он хранится на складе у самого производителя виски, и потому я не могу Вам его доставить. К тому же его цена… – залепетала девушка.

– Я не спрашивал тебя, сколько это стоит, – вальяжно, подыгрывая друзьям, сказал Волков. – Я хочу тот напиток, который у вас написан на самом видном месте над стойкой бара. Позови бармена, если не можешь сама распорядиться.

– Хорошо, я позову бармена. А остальные господа сделали свой выбор?

– Принеси нам все названные вина по одной бутылке, – распорядился Саша и отпустил ее движением руки. – Ты чего завелся? – обратился он к Анатолию, когда девушка ушла вглубь помещения. – Ты ж её напугал…

И друзья, разлив по большим бокалам принесенные вина в соответствии со своими вкусами залпом выпили до самого дна.

– Мне передали, что господин желает хорошего виски, – рядом со столиком уже стоял высокий плотный молодой мужчина в строгом наряде бармена с бабочкой-галстуком. – Какие сорта Вы больше предпочитаете?

– Я предпочитаю The Macallan in Lalique 64-летней выдержки, как на той рекламе.

– Но это не предложение, а только реклама фирмы. Этого напитка нет ни в одном баре мира, потому что он продается только с аукциона.

– А мне наплевать, хоть из-под аукциона, – начал привставать Волков, но Олег и Саша постарались остановить его.

– Волков, ты же не в горном кишлаке! Остынь. Здесь надо спокойнее себя вести, и кровь пускать мы сегодня никому не собирались. Ты же только недавно взорвал тот кабак… – и продолжали с совершенно серьезным видом нести подобную чушь, оглядываясь на новоявленного сомелье по принуждению.

Бармен побледнел от сказанных слов, но продолжал стоять и ждать.

– Говори, что у вас есть в этой забегаловке? – наконец-то отозвался Волков.

– Могу предложить шотландского виски Glenfiddich 24-летней выдержки – это самый дорогой напиток в нашем подвале. Но это Вам обойдется в сумму…. – залепетал парень, но Волков его перебил:

– Я тебя о цене не спрашиваю. Это лучший виски в вашем подвале?

– Да, господин, лучший.

– Сколько бутылок у вас есть?

– Я уточню, но мне кажется, что их осталось девять. Очень дорогой напиток, потому мы его много не…

– Если он будет плох, я все девять бутылок разобью о твою голову. Неси на пробу первую.

– Хорошо, господин, – и быстренько ретировался вглубь помещения.

– Волк, ты чего завелся? – спросил Саша, когда сомелье скрылся из глаз, принеся долгожданный виски для Анатолия.