Бессмертные отцы-основатели. Часть 1

Отчетливо показался конный разъезд – мера роскоши или пережиток былого, нежели практическое боевое средство. Конные армии утратили свою актуальность во времена, когда на Земле царствовал человек. Сохранившиеся в небольших популяциях скаковые животные не могли сравниться с хищными юнит’ами ни в скорости, ни в выносливости. Легионы приобретали лошадей для поддержания путей сообщений, но, скорее, как последнее средство на случай срочных депеш или бегства небольших отрядов. Одиноких всадников юнит’ы растерзают задолго до достижения конечной цели. В имперских свитках библиотеки Академии сохранились упоминания о попытках легиона использовать опыт конных армий с применением тяжелой кавалерии, закованной в броню. Идея, конечно же, чистый плагиат на основе военного ремесла времен античности. И как говорил мудрец, «генералы готовятся к прошедшей волне». Так и в 586 году современной датировки, после первой волны, в противостоянии на северных границах три отборных корпуса тяжелой кавалерии численностью до одной тысячи всадников были разбиты и смяты до того, как смогли прорвать фланговым маневром наступающую волну в попытке рассечь ее на две части. Нет, поразить или повалить на землю человека, пусть даже стоящего в разряженном строю с наскока, это одно. А попытаться живой массой всадника и лошади, пусть даже закованных в доспехи, поразить движущиеся многотысячные орды туш килограмм под двести и более… Что и говорить? Первая же попытка массового применения кавалерии оказалась последней. Экономика Империи была не способна компенсировать столь масштабное выбытие скаковых животных, высоко востребованных в сельском хозяйстве. Офицеры легиона пришли к неутешительным выводам – временные затраты на подготовку всадника непомерно высоки и в разы превышают расходы на обучение и содержание пехотинца.

Отвлеченные воспоминания позволили Алексу скоротать время, пока тяжелый караван переваливался через пригорок. Это позволило понять причину наличия в составе каравана наемных всадников. Караван был настолько велик, что на марше при достаточно плотном расположении от головного пассажирского дилижанса и до самой последней невзрачной телеги, поспевавшей в конце, общая протяженность превысила триста, а то и все четыреста метров. Деревянные колеса тяжело и плавно вращались по дороге под тяжестью повозок. Алекс отчего-то подумал, что ученые и историки XX века слишком любили себя или, скорее переоценивали эпоху, в которой жили, полагая, что деревянная основа для их предков была вершиной технологии производства колес. Прошитые и перетянутые толстой грубой кожей по окружности колеса с амортизационной набивкой из обрезков ткани и прочего мусора, как от пошива одежды, так и легких доспехов, восстановление которых было дороже, чем пустить их в утиль – вот та нехитрая, технологически сложная модернизация, до которой додумались люди нового средневековья.

Повозки тянулись все дальше в сторону стоянки караванов, и вид выпирающих поверх бортов многообразных ларцов, сундуков и ящиков давал понимание, что частные погонщики вполне способны покрыть расходы на дополнительную конную охрану. Вереница гужевого транспорта тянулась все дальше, обнажая перед Алексом роскошь крытых дилижансов, заметную через неплотно закрытые шторы, тяжесть доспехов солдат и искателей в охранных повозках, смешавшихся с прочими на равном удалении. Ползли телеги легиона, загруженные самым современным оружием, выкованным в кузнях города-гильдии Гефест, чему подтверждением служило характерное клеймо, выжженное на боках раскаленным металлом огромных сколоченных ящиков – молот и наковальня. Хвост каравана приближался к участку тракта, где Алекс расположился передохнуть, и юноша, будь он верующим, непременно бы обратился к Богам, воздавая хвалу. В самом конце плелась примелькавшаяся глазу повозка с высокими бортами и пожелтевшими за долгие годы службы предыдущим хозяевам брусьями. Лучшего его скупщик позволить себе не мог.

В руке Алекса мигом возник метательный нож с ручкой, перетянутой лентой ярких девичьих оттенков. Резвый бросок – и свободно развевающийся на ветру хвост тут же повис, едва острие вонзилось в брус, выступающий в качестве держателя для масленого фонаря. Возничий вздрогнул от неожиданности. Как и для конного отряда, замыкавшего караван, данный факт был достаточно раздражительным и был воспринят как угроза. Всадники перешли на галоп, заслоняя собой телегу, вместе с тем укрываясь щитами. И тут голова, проглянувшая поверх бортов телеги, узнав ленту, отмахнулась от всадников, давая понять, что все в порядке. Повозка остановилась на обочине, а всадники, несколько помедлив и поняв, что в плотной массе деревьев нахала, метнувшего нож, искать бесполезно, набрали ход и пристроились в хвост удаляющемуся каравану.

Юноша вынырнул из кустарника и направился к повозке. Радость встречи, вероятно, не была обоюдной. Здоровяк, сидевший на месте возничего, вырвав метательный нож из возвышавшегося бруса, швырнул его ответной любезностью. Но перехватить нож для Алекса не представляло труда. Здоровяк пробубнил: «К черту твои выходки, Алекс. На этот караван за время пути от Афин юнит’ы напали трижды. И, несмотря на количество охраны, у нас четверо раненых и один погибший. Нервы итак на пределе, а вымотался я, будто сам тяну упряжь. Будь на твоем месте любой другой, давно бы пересчитал все зубы за такие шутки». Алекс, оставаясь на своей волне, поинтересовался: «Это все? Ни приветствий, ни извинений, что должны были показаться еще три недели назад?» Здоровяк был непреклонен и все тем же басом сухо пояснил: «У нас были дела».

Из-за борта повозки вновь выглянула голова. Сложно было сказать – это девушка или уже молодая женщина? Тем более личная жизнь Пандоры как-то не очень интересовала Алекса. Сам он чувствовал себя слишком старым по отношению ко всем, в частности, благодаря влиянию Фрэнка. Так что в глазах юноши Пандора, скорее, была достаточно зрелой и весьма привлекательной девушкой, всячески старавшейся этот пунктик подчеркнуть. Вот как сейчас – она изящно перемахнула через борт повозки, подобно текучей воде, сначала занеся голову вниз, удерживая себя руками, после чего длинные тонкие ноги, преодолев почти что круг, ступили на землю. Легкое облачение из кожи и хлопка плотно облегало тело и покрывало практически все, за исключением намеренно расстегнутых верхних пуговиц рубахи. Так что в целом смотрелась Пандора прилично.

Смахнув растрепавшиеся волосы, девушка по-дружески хлопнула стоячий шкаф, каким здоровяк был по факту, проявила не в меру добрые нотки в голосе и сказала: «Ну же, Джон, не упрямься. Мы действительно виноваты перед Алексом за задержку. Так что я хочу получить твое прощение». Заканчивая фразу, приближаясь все ближе, девушка обняла Алекса, отчего тот, будто от кипятка, постарался быстрее избавиться из радушных объятий. На лице Пандоры проступило выражение неописуемого восторга. Она знала и от того подобная реакция ее забавляла еще сильнее – Алекс был недотрогой, особенно когда речь заходила о девушках. Девушка решила доиграть свою игру до конца и, протянув к Алексу руки, игриво произнесла: «Ну же, иди ко мне. Я потискаю… Других способов получить твое прощение у меня, к сожалению, нет». Затем, изменившись в голосе на виноватый и поджав губы, Пандора добавила: «Ты будешь ругаться, но и с заказом вышла заминка. У нас не хватило средств на колючую проволоку, которую ты описывал. Я опять играла в кости и проиграла. Твои деньги тоже. И я более чем уверена, что тот парень в таверне мухлевал. От распродажи наших запасов спасла только удачно подвернувшаяся халтурка. И это причина, почему мы задержались. Ты не злишься на меня?» Просящие щенячьи глаза – примерно такое выражение лица состроила Пандора. И Алексу не оставалось ничего иного, как принять данность и просто двигаться дальше. «Не будем тянуть, вам еще нагонять караван. Готовь товар к осмотру, я сейчас», – Алекс отошел к зеленой полосе и мигом вернулся с вещами. Туго перемотанный рюкзак с торчащими отовсюду острыми лезвиями и секира были вручены Джону, который тут же принялся потрошить вещи и извлекать их для встречного осмотра и оценки.

Пандора – смышленая девочка, в прошлом опытный искатель, закончила с оценкой предметов раньше Алекса, и пока Джон укладывал оружие в освободившийся ящик, облокотилась на Алекса со словами: «Мне правда жаль, если моя беспечность нарушила твои планы. И, кстати, почему ты здесь, а не на стоянке? Вновь чудишь?» «На этот раз все серьезно. Я теперь красный. Заглянешь в штаб гильдии Лимб, узнаешь подробности. За оплату трофеев можешь не переживать. Я хочу купить посох с огненным катализатором скорпиона пустынника. Он еще у тебя?» «Стало быть, красный… Я что-нибудь могу для тебя сделать?» – задумчиво спросила Пандора, отдавая себе отчет, что это, скорее, риторический вопрос. «Можешь. Вернешься на эту же стоянку, как только выполнишь текущий контракт доставки. Я могу на тебя положиться?» Пандора, плюхнувшись на Алекса сзади, не обращая внимания на комфорт его личного пространства, обняла его, прижимая к своей груди и, выглядывая через плечо, сказала: «Конечно, можешь, глупый. Я итак у тебя в неоплатном долгу. Прошло семь или восемь месяцев, а ты по-прежнему носишь эту ленту».

Девушка была довольно своевольна с Алексом, чего юноша не замечал в том, как она держалась с Джоном. Как и сейчас, Пандора, задумавшись, потрепала его волосы, отчего у Алекса побежали мурашки, и он напрягся, выдав сухо: «Довольно». В Пандоре будто сработал выключатель, разом оборвавший ее легкость в манере общения с Алексом. Она молча отошла к повозке и, покопавшись в закромах, достала искомый предмет. Джон возился в телеге и крепил ящики веревками, готовясь тронуться в путь. У девушки оставалось все меньше и меньше времени.

Пандора старалась держать марку и, подступившись к Алексу, вручая посох, позволила себе проявить любопытство: «Сам ты таким пользоваться не стал бы. Ты перерос эту безделицу. Так для кого посох?» «Это имеет значение?» – встречно спросил юноша. «Она или он – все просто! Ну же, не упрямься, просто ответь. Думала, что у тебя правило – не набирать свой отряд, иначе бы сама напросилась. Присоединиться ты мне не предлагал», – Пандора переминала руки, не зная, чем их занять, а молчание Алекса все затягивалось. Затем, поднявшись с земли и встретившись с Пандорой глаза в глаза, Алекс сказал: «Прости, я не хотел быть грубым с тобой. Речь о девушке, первогодке. Прибилась сама, я не предлагал. Временный компромисс… Пока я не пойму, как разрешить свою ситуацию». Пандора улыбнулась, повела головой в сторону, но влага, заблестевшая в уголках глаз, выдала ее собственные переживания, и, повернувшись к Алексу, девушка спросила: «А где тут очередь? Можно записаться?» Она старалась свести все к невинной шутке.

Свист, раздавшийся в стороне, отвлек обоих. Джон привлек внимание Пандоры, указав на одиноко бредущий вдоль тракта силуэт Лизы: «Похоже, я знаю, о ком идет речь. Пандора, нам пора». «Береги себя», – сказала Пандора на прощание и поцеловала в щеку. Алекс не сопротивлялся и позволил своей знакомой эту прихоть.

Девушки разминулись достаточно близко, и если Лиза проявила интерес к Джону и Пандоре, впервые встречаясь с ними, то вот Пандора предпочла не задерживаться, только мельком оценив случайную спутницу. Алекс помог Пандоре забраться в повозку и, не сходя с места, наблюдал, как колеса набирают ход. «Дети, они такие дети», – подумал Алекс, глядя Пандоре вслед. «Bon voyage mon ami», – произнес Алекс, и знакомые звуки задели душевные струны Пандоры. Она повела головой, не много, но достаточно, чтобы заметить. Но не обернулась – Алекс был наказан.

Воспоминания Пандоры были достаточно свежи. Девушка в точности запомнила тот день, когда он, зеленый мальчишка, каким, по крайней мере, выглядит со стороны даже сейчас, набравшись в стельку, рассказывал ей восхитительные вещи. Насколько она прекрасна и то, что она происходит от удивительной нации с богатой культурой и традициями, об эрмитажах прекрасных картин, музыке, мясе на вине и луковом супе. А под конец, на прощание, он произнес все те же слова на языке ее предков. Слова, удивительно ласкающие слух. Но – ныне мертвом языке. Забавно, что сам Алекс не помнил ничего из того, что помнила Пандора. Для него она была девушкой из начала дня, а не из его окончания. И начало не было уж столь сентиментальным. А из второй половины дня Алекс вынес привычку впредь не притрагиваться к алкоголю.

Вспомнив о Лизе, Алекс повернулся и протянул ей посох со словами: «А теперь усваивай! Тебе с твоими мальчиками придется проделать все в точности то, о чем я скажу».

Глава 4

Инстинкты. Дети никогда не взрослеют

«Последние сутки выдались довольно изматывающими. Если бы не удача встретить Пандору, даже не знаю, как бы справлялся с железными когтями жалкими остатками экипировки», – подумал Алекс, хватаясь за веревку. Вес привязанной туши все больше чувствовался по мере отрыва от земли, несмотря на активированный мед’чип. Шутка ли – вытягивать тушу в сто пятьдесят килограмм…

Привязанные лапы показались из ямы и, сохраняя предельное напряжение, зафиксировав ход веревки, Алекс наматывал конец на выступающий брус деревянной стойки. Дело оставалось за малым – выудить тушу крюком. Примеряясь к туше, как бы лучше зацепить и не навернуться попутно вниз, Алекс отвлекся на звуки, доносящиеся с запада. Судя по частоте и нарастанию отголосков, был бой, и его участники приближались. Юноша знал, что не сегодня-завтра Лиза могла показаться со своим квад’ом, так что шумевшими безобразниками мог быть ее квад. Место, выбранное для ловушек и подобия временного лагеря, было достаточно открытым – склон холма с причудливо возвышавшейся каменной породой, выступающей из земли, и густой травы, относительно крутым склоном примерно по центру, редкого для местности клочка земли, свободного от леса.

Алекс не успел еще подойти к западной опушке, как через кусты показалась группа искателей, но не тех, кого юноша рассчитывал увидеть. Искатели выбежали на открытое место и сформировали подобие полукольца, обращенного в сторону деревьев. В квад’е были две девушки: лучник и атакующий призыватель, обе настороженно и нервно смотрели в зеленку, ожидая появления преследователей. Звуки ударов металла все нарастали, а из-за деревьев показалась пара ребят из отряда Лизы, и, судя по яркой вспышке, рассеявшей на мгновение тени густых крон, сама девушка не отставала и боролась за жизнь. Оценив ситуацию, Алекс бросился на спасение первогодок, стремившихся подписать себе смертный приговор. Квад Лизы еще только бежал к абстрактной безопасности. Видать, они хотели объединиться со вторым квад’ом, попутно отбиваясь от нападок одного железного когтя, сменяя друг друга. В то время два грозных юнит’а, покрытые переливающимися сегментированными каплями, схожими по блеску и прочности с металлом, представлявшими из себя аналог чешуи, заходили с фланга, готовые отрезать ребят. Помочь бегущим было выше сил первого квад’а: редкие стрелы в боковой проекции не достигли бы цели, сколько не стреляй, а сфера огня потеряла бы форму и развеялась, преодолев жалкую сотню метров от призывателя.

Железные когти тем временем набирали ход, готовясь вцепиться в добычу. Первогодки не успели понять, что происходит, когда один из юнит’ов сбился с курса движения и замедлил ход, будто в него угодил тяжелый предмет, а второй силуэт вдруг расплылся в объеме, стал крупнее и повалился на землю.

Адреналин, отдававшийся в бешено колотившееся сердце, заодно бивший в виски, сковывал движения и мешал здраво рассуждать. Внимание переключилось на ближайшую угрозу. Квад Лизы продолжал пятиться и отбиваться от одного железного когтя, игравшего с первогодками и загонявшего дичь все глубже на территорию Зеленого дола. Искатели сгрудились в кучу и, будучи прикрытые щитами мечников, старательно разбазаривали концентрацию, поливая быстрого и изворотливого железного когтя редкими стрелами и медлительными сферами огня.

Игра в гляделки прекратилась с появлением Алекса и первогодки, следуя примеру Лизы, прекратившей бесплодные попытки попасть по юнит’у, предпочли наблюдать развязку. На их глазах юноша со странным цилиндром в одной руке и кинжалом в другой приближался к опасливо огрызающемуся и шипящему монстру. Нижняя челюсть разделяется, обнажая ряды заостренных зубов, передняя часть туши прогибается все ниже, а мышцы на лапах напрягаются, загоняя костяные наросты глубже в землю – юнит готовился к броску. Юноша молниеносно совершает бросок, опережая юнит’а, и от точного попадания тяжелая туша падает на бок, теряя стойку. Синие глаза первогодок старательно пытаются отследить вторую позицию с пустой рукой, упуская, что в действительности скорее выступало послевкусием. Долгая раскадровка – и на месте, куда они смотрели, уже никого нет.

Предсмертная агония вперемежку с обрывающимся воем железного когтя позволила искателям отследить истинное положение вещей. Алекс, весь в крови и грязи от самой макушки, лишенный перерыва и возможности привести себя в порядок, стоит над железным когтем и распарывает очередную глотку, чертыхаясь от того, что клинок каждый раз упирается в новые сегменты и безболезненно заколоть железного когтя та еще задача.

Трофеи убийце – таково негласное правило искателей. Три туши добавились к тем, которые предстояло освежевать. Острый крюк вонзился в тушу, Алекс, не обращая внимания на удивленные пары глаз, уставившихся на него, натужно потащил добычу в лагерь. Голос, раздавшийся позади, принадлежал Лизе. Нетипичная для своей манеры держаться, девушка раздавала втык первогодкам за пассивность и за отсутствие взаимовыручки всех и каждого, стоило им столкнуться с новым для них типом юнит’ов на практике. От Лизы, почувствовавшей власть над притихшими друзьями, наряду с комментариями об ошибках звучали и ценные указания по обустройству лагеря. Выдавшуюся паузу в чужих охотничьих угодьях заполнили удары топора, треск ломающихся сучьев и подготовка к появлению новых юнит’ов, любезно приглашенных звуками человеческого вмешательства в их уединенную долину. К вечеру первогодкам удалось построить свой уголок спокойствия. Лагерь, укрытый с трех сторон рядами сруба, грозно ощетинился заостренными концами подобно дикобразу. С четвертой стороны лагерь обрывался тем самым крутым склоном оголившейся породы камня.

На ловца и зверь бежит – так можно было охарактеризовать неудачные попытки охоты молодых искателей, сменившиеся успехом, стоило им отступить под защитные ряды сруба, спасаясь от нескольких юнит’ов на открытой местности. А вот в узком проходе, прикрывшись щитами первой линии, первогодкам удалось в достаточной мере изранить и повалить одного железного когтя, после чего остальные юнит’ы предпочли ретироваться. Для Алекса наблюдать подобный, хоть и сомнительный успех, означало, что этой ночью он сможет выспаться, пристроившись где-нибудь в уголке, под крылом у первогодок. Железные осколки юнит’ов брошены в костер, где огонь поглотит остатки плоти и запаха, оставляя на утро золу и чистые трофеи. Алексу же пришлось даже сходить умыться в ближайшем ручье, расположенном глубже в Зеленый дол только для того, чтобы у искателей было меньше вопросов к фигуральному источнику их текущего положения или проблем.

Нужно ли говорить, что, если бы не Лиза и собственное плачевное финансовое положение, первогодки даже не рискнули бы сунуться в подобное место как Зеленый дол. А потому ситуация была достаточно шатка и непривычная для всех. С другой стороны, бесценный опыт первых серьезных трофеев приятно подогревал настроение искателей, а руки энергично тянулись наковырять из остывающей туши больше осколков на продажу. Именно такую картину застал Алекс, входя в лагерь первогодок со срезанной лапой юнита, нанизанной на толстую палку для последующей обжарки. Искатели возились с освежевыванием своей добычи, значит, до заветного мяса еще предстояло добраться. Равнодушный к чужим мнениям Алекс прошел к разведенному костру и положил на вкопанные в землю деревянные поленья предстоящий ужин. Импровизированный вертел лег аккурат в срезы канальцев под обжарку, и один из свободных искателей на слова Алекса: «Ты будешь жарить», – встал у костра.

Сам Алекс, тем временем сняв с себя походный мешок и разложив теплую шкуру поверх притоптанной травы, явно дал понять, что угол его. Все происходило согласно магической химии, расставлявшей все на свои места в зависимости от того, как вели себя особи в замкнутой группе. Личное отношение, быть может, даже с привкусом неприязни от подобной вольности незнакомого юноши, отступало на второй план, и Алекса первогодки не дергали. Тем более, слишком свежо было чувство опасности, и что-то, сидящее глубоко в умах, толкало хоть и с черной завистью, все же подчиняться превосходящей силе. В умах и на языке может крутиться многое, но сила всегда остается силой. В древних текстах говорилось что-то подобное: «И сила перед силою падет. И правда перед силою прогнется…»

Алекс подошел к искателям, занятым разделкой туши и извлек из кармана осколок чешуи с железного когтя, подобранный из остывшего костра предыдущего дня. Мутный кусок гладкого железа еще был в саже, но отчетливо демонстрировал, каковым должно быть конечное предпродажное состояние товара. И искатели извлекли верный урок из демонстрации – нужно больше дерева, чтобы не только жечь ночные костры, но и для чистки трофеев. Юноша же в отсутствие ужина, не теряя времени, вернулся на шкуру, подложил рюкзак под голову и не заметил, как заснул.

С наступлением ночи далекие звезды усыпали небосвод. Первогодки последовали совету Алекса и развели рядом с узким проходом еще один костер как в качестве дополнительной меры безопасности, так и для обжига трофеев. Дежурить на входе осталась пара искателей из второго квад’а, в то время как прочие сгрудились у основного костра, где ответственный за готовку парень срезал куски мяса. Девушкам оставалось хозяйничать с оценкой скудных припасов овощей и фруктов. Было решено разделить все на равные части с расчетом на несколько дней, после чего порцию этого дня повторно разделили на аккуратные части для каждого из присутствующих. Можно сказать, что для искателей соль и мясо были единственными из продуктов, имевшихся в достатке. Производство и продажа морской соли было одной из составных статей бюджета редких деревень, расположенных вдоль побережья земель города-гильдии Лимб.

Лиза сидела у костра, довольная собой, но уставшая. Она в достаточной мере постаралась в течение дня и была рада тому, что воссоединилась с Алексом, пусть даже в каком-то сомнительном смысле. Девушка провела почти два дня на стоянке караванов в безопасности, ожидая, пока ее друзья вернутся из города, как они и договаривались на дороге перед непродолжительным расставанием. Правда, Лиза была удивлена, что ребята ее квад’а вернулись ее спасать. Мало ли чего можно ожидать от одинокого уголовника? Так еще и прихватили с собой отряд знакомых первогодок.

Бабка – за дедку, дедка – за репку… Все согласились последовать за Лизой, которая, в свою очередь, хотела следовать за Алексом. Первогодки были не против идеи заработать. Нянчиться с ними никто из старших товарищей по гильдии не собирался. А раз помимо Алекса и трофеев с Зеленого дола им в ближайшее время рассчитывать не на что, ответ был более чем очевиден. Кто же знал, что разница в силе и способностях, которые у них были и которые от них требовались, окажется существенна? И первое, с чем они столкнутся, так это все с тем же чувством, через которое прошла Лиза – чувство ужасающего благоговения.

«Он спит?» – спросила одна из девушек второго квад’а. «Похоже, спит. Для такого, как он, подергивания во время сна может быть нормой. Я слышал, что солдаты после длительной службы не только начинают дергаться во время сна, но и просыпаются с криками по ночам», – ответил парень из квад’а Лизы. Другая девушка, проявив интерес, посмотрела на спящего Алекса и обратилась к тому же парню: «Что значит для такого как он? Можно подумать, он не из нашего выпуска». Парень усмехнулся и ответил: «А ты как думаешь? Головой пораскинь! Ты знаешь много искателей, способных сравниться в скорости с железными когтями? Мы вон в узком проходе лагеря ввосьмером смогли одолеть только одного. А он днем в одиночку уложил троих и даже не вспотел». Первая девушка игриво поинтересовалась: «Ты что, завидуешь? Я вот понимаю, отчего Лиза сбежала от вас вместе с Алексом». В разговор вмешался второй парень из квад’а Лизы: «Ты говори-говори, только не заговаривайся! У нас, между прочим, гордость тоже есть. Лиза ни от кого никуда не сбегала. Лиза, ну хоть ты ей скажи, в самом деле. А то уткнулась в еду и молчишь».

Виновница событий тут же откликнулась и, помявшись, ответила: «Вообще-то я думала над этим. Не знаю, как это выразить. Ребята, вы только не обижайтесь, но сами мы закончим плохо, это я знаю наверняка. И речь даже не о том, что мы находимся здесь. А если рано или поздно мы возьмем контракт, который нам не по зубам? Или по пути окажемся в засаде? Да мало ли что может быть. А он? Он вселяет хоть какую-то надежду». «Он вселяет надежду? Посмотри на него: непостоянный, пугающий, грубый, себе на уме. Хочешь довериться человеку с такими качествами?» – спросил второй парень. «Остановись, не говори, о чем понятия не имеешь. Алекс не такой! Он странный, да, но на него можно положиться. Если бы хотел, он мог бросить меня еще два дня назад, когда нам встретился Альбинос. Но он этого не сделал. И даже больше! Он защитил меня, когда, казалось бы, конец был близок». Лиза настолько тепло отозвалась о неизвестном для ребят юноше, что первая девушка, усмехнувшись, добавила: «А что, на принца он, конечно, не тянет, но и я бы не отказалась от подобной компании». Подруга тут же подхватила тему и сказала: «Ой, а ты уши и развесила! Стоило расписать спящего принца, так сразу выстроилась очередь?! Не мог он Альбиноса сразить. Хотя бы потому, что их несколько лет попросту никто не видел. Вот так-то и попалась наша выдумщица Лиза на небылице». Лиза пренебрежительно сморщилась, вспоминая, чем закончилась их встреча с редким юнит’ом, отложила мясо в сторону на кусок неплотной ткани, лежащей поверх широкого полена, выступающего в качестве стола. Вытерла руки и полезла в рюкзак со словами: «Ну и вредные и завистливые искатели! Не верите? Будет вам доказательство!»