Опасная любовь

Взвесив все за и против, Никита согласился, но поставил свои условия в такие жесткие рамки, что Антон долго сомневался и думал, соглашаться или нет.

Боязнь того, что о нем теперь знают все, о чем ему, кстати, многозначительно напомнили конкуренты, на которых у Антона ничего не было, и, конечно же, желание иметь запретный недоступный плод взяли верх.

Антон принял условия Никиты, и вот сейчас он, в чулках и стрингах своей мечты, склоняется к восхитительной груди и берет губами её возбужденный сосок.

Первое прикосновение губами к мечте и ее стоны завели Антона еще сильнее. Не сдерживая себя, он начал целовать упругую грудь, страстно облизывать и покусывать ее твердые соски, от чего она не смогла сдержать возбуждение и тоже завелась. Антон, ощущая своим животом жар ее промежности, начал покрывать поцелуями ее нежную кожу и спускаться вниз. Несмотря на то, что Светлане были противны его ласки, и ей хотелось его оттолкнуть, он все-таки ее победил…

Когда, целуя лобок между ее призывно разведенных ног, он почувствовал ванильный запах тела, смешанный с запахом возбужденной женской плоти, еще и застонал, Света сдалась окончательно. Его мечта не смогла удержаться, она вцепилась ногтями ему в волосы и направила его голову ртом к желанным губкам…

Жадно впившиеся в скользкую разбухшую плоть губы и язык привели ее в такой восторг, что она зажала его голову ногами, напряглась и…

– Ммммм… – услышал Никита за спиной.

– О, Светка, готовь свою непослушную жопу, – обрадовался Никита.

– Это не я-а-а, не я… Ах, ммм, – стонала она от напора Антона, который кусал ее, совсем потеряв голову, от того, что сам только что приплыл.

– Ничего себе, какая, оказывается, горячая непослушная сосочка у нас, но это ничего не меняет, – еще больше обрадовался он. – Непослушная Антошка не исполнила приказ. Проиграла нашей Светке шоколадный глаз, – засмеялся парень. – Во, я аж стихами…

Звонок телефона прервал его насмешки…

– Да…? Это ваши проблемы, я жду возврат денег и звоню Юрию Константиновичу. До свидания.

«Вот, сука, невезуха, надо свой отель построить», – выругался про себя Никита и начал думать, что теперь делать с этими двумя. – «Ну, шоу точно отменяется, а это значит, что контракт, похоже, все… Этот сосунок слишком ее хочет, вряд ли он его подпишет, не переспав с ней…».

– Эй, сворачивайтесь там, шоу закончено!

– В чем дело? – спросил испуганный Антон.

– Шоу отменяется, Антошка. Что не ясно?

– Это из-за того, что я… ну это…?

Новый телефонный звонок не дал им договорить.

– Привет, Юльчик.

– Что с голосом, заболел?

– Да нет, вроде бы все в порядке.

– Голос невеселый, я, наверное, не вовремя?

– Нет-нет, по работе не все ладится, а так все хорошо.

– Ты что там, на Милку глаз положил? Охмуряешь ужинами?

– Никого я не охмурял, просто ужин.

– Смотри, не обижай. Она у нас, вроде, не глупая, с характером и смышленая, но я тебя знаю.

– Очень, кстати, хорошая и смышленая подруга у тебя…

«И толковая, кстати, и, если еще не спит, я думаю, она должна понять, почему я приехал домой в 23:00 решать рабочие моменты», – закончив разговор с сестрой, подумал Никита. Радуясь, что появилась надежда, он отметил, что рассуждал о Миле, прям как о своей жене. Улыбнулся проблемам, как учил дед-фронтовик, и сказал:

– Одевайтесь, вроде все получается, цыпочки мои-и! – радуясь, почти спел Никита смешным голосом.

– Фу-у-ух, – выдохнул Антон, а Света притаилась в ожидании.

– Ты, червяк, надевай сверху своего нового наряда свой старый спортивный костюм, а ты Светка-пипетка надевай платье и не забудь почистить сиденье за собой, а еще убери за этим петухом, если попало куда-нибудь! Девчульки-смокатульки, вы едете веселиться и сосать ко мне домой…

Глава 8

Возле дома уверенности в успехе поубавилось, поэтому Никита нервно достал из багажника спортивную сумку и сухо приказал следовать за ним…

– Ведете себя сейчас максимально не вызывающе оба. Ты – моя начальница, ты – наш гость. Ясно? – сказал он и открыл дверь в свою квартиру.

В квартире было тихо. Он даже успел обрадоваться, что Мила спит или вообще пошла гулять куда-нибудь, желательно на всю ночь, но она вышла к ним из кухни со словами:

– Никита, это ты? Ой, ты не один, – испугалась она и, прикрывая грудь своим коротким халатом, продолжила, виновато улыбаясь. – А я здесь по-домашнему.

Она была прелестна – не накрашенное личико, припухшие губки, распущенные волосы, голые ровные ножки в домашних тапочках и, конечно же, соски, которые торчали, как вишенки.

– Да, ты извини, я не стал звонить. Думал, ты спишь с дороги, – ответил Никита, любуясь ее простотой. Он не мог не заметить, как она изменилась в лице, получше рассмотрев гостей. «Где же я видел тебя, Мила…?» – подумал он и вернулся к ним. Бледный Антон и недовольная Света смотрели на Милу, которая сказала:

– Удивлены, что убежденный холостяк живет с девушкой?

«Хоть бы Мила не заметила сетку чулок на ногах этого чмошника», – подумал Никита и сказал:

– Не дождетесь! Познакомьтесь, это Мила, близкая подруга моей любимой сестры.

– Юли? Очень приятно, а я – Светлана, мы работаем вместе с вашим Никитой, а это – Антон, – уже более доброжелательно ответила Света.

– Зд-др-равсствуйте, – запинаясь, сказал он и опустил глаза.

– Ну, вот и хорошо, что познакомились. Проходите, сейчас будем накрывать на стол, – по-хозяйски сказал Никита и подмигнул Миле, а та прошептала:

– А если бы я вышла без халата? Предупреждать надо. Под ним сейчас нет ничего, – и улыбнулась…

Как давние знакомые, они пили мартини и вино, болтая обо всем. Никита совсем забыл о делах и не замечал, как Светлана явно нервничала. Время позднее, посиделки затягивались, а продвижений, по контракту никаких. Не замечал он и того, как Антон смотрит на Милу, потому что тоже смотрел на нее и пытался уловить каждое движение, понимая, что она ему очень нравится…

– Извините, я пойду по курю, – сказала она и подмигнула Никите…

– Так, мыши, если хоть одна тварь, как-то покажет что-то такое, чего не должна увидеть Мила, я сломаю нос. Понятно?

Они по очереди молча кивнули.

– Она и так, наверняка, уже заметила чулки на тебе.

Света улыбнулась.

– А от тебя пхнёт, как от текущей суки, лыбишься мне здесь!

Света, как назло, возбудилась еще сильнее от этих слов. Она любила, когда Никита такой суровый, а Антон, наоборот, занервничал и попросился тоже пойти покурить…

– Позвольте, Людмила? – спросил Антон у Милы с порога балкона.

– Разрешаю, Антошка, – ответила Мила…

Оставшись вдвоем, Света и Никита короткими фразами обмолвились о контракте и решили, что на Антона, если что, нужно будет давить…

Вернулся Антон.

– А где Мила? – спросил Никита у него и заметил, что он нервничал еще больше, чем до перекура.

– Она сказала, что приведет себя в надлежащий вид, который будет соответствовать тематике вечера, и вернется, а то в халате как-то неудобно.

– Может, мы как раз пока обсудим детали контракта, чтобы не терять время? – предложил Никита.

Глава 9

Милы не было примерно полчаса. Как она выразилась, ее «надлежащий вид» понравился ей так сильно, что она даже немного переживала, какой будет реакция на то, как она одета, но все-таки пошла.

Когда звук жарких переговоров бизнесменов прервал стук ее каблучков и крик Никиты: «Ты что делаешь, болван?!», она смело вошла и застыла с улыбкой в проеме двери. Реакция на ее появление в коротком красном платье полностью удовлетворила ее.

Разрез впереди, в котором было видно кружево черных чулок и сексуальный бугорок в промежности, покрытый шелком черных трусиков, а также туфли на высоких каблуках делали ее неотразимой. Раскрытые рты Никиты и Светы то ли от ее вида, то ли от проделки Антона, а, скорее всего, от всего вместе порадовали ее, и она сказала:

– Он всего лишь делает то, что должен делать раб в присутствии Госпожи.

– Гос-по-жи?! – удивился ничего не понимающий Никита. Света вообще обалдела от того, как начали развиваться события, и только Антон стоял на коленях с заведенными за спину руками и жадно, как бык, смотрел на ее красные туфли.

Не обращая внимания на их удивление, она продолжила:

– Покажи, как песик рад своей хозяйке.

Антон встал на четвереньки и, смешно виляя задницей, подбежал к ней. Он ткнулся носом ей в промежность, не переставая, как радостный пес, вилять бедрами, а потом, обежав ее вокруг два раза, понюхал ей попу. Никита, ошарашенный происходящим, вспомнил, где он уже видел Милу, когда увидел ее взгляд. Перед ним стояла та самая девушка, которая умело орудовала в худой попке Антона своими реалистичными страпонами, на фото и видео с его сессий в фемдом-клубе. «Как это возможно, что делать?» – и он спросил:

– Мила, ты, это серьезно?

Она в ответ приложила палец к губам и перевела свой нежный взгляд на Свету, зависшую на Антоне, и сказала:

– Светлана Александровна, у Вас такой заинтересованный вид. Вы впервые такое видите? – та опомнилась и сразу попыталась скрыть состояние, которое выдавало ее лицо. – Не пытайтесь скрывать очевидное, я по вашим красивым глазам вижу, что вам нравится то, что они сейчас видят, – смутила она еще больше свету, и она кивнула, соглашаясь с ее словами, отвела взгляд от Антона и посмотрела в ее полные уверенности и похоти глаза, которые сразу ее очаровали.

Света, действительно такое видела впервые, несмотря на их не самые обычные отношения с Никитой. Она, естественно, знала о сообществе BDSM, но не сталкивалась с ним и не вникала в его суть. У нее на это просто не было времени, а главное – потребности и желания, так как с Никитой она получала в достатке все необходимые ей эмоции.

– Вы хотите присоединиться к нам и попробовать, что это такое? – жар обжег низ живота Светы, как будто она ждала этого предложения. Она дернулась, чтобы встать, но опомнилась и посмотрела на Никиту, который молча наблюдал за их беседой и не мог понять, реальность это или нет.

– Никитушка, я надеюсь, ты не будешь против, если Света, я и мой песик Антошка, развлечемся тут у тебя немножко? – ласковым голоском спросила Мила. За минуту разговора девушек Никита не перестал сомневаться в реальности происходящего и поэтому хриплым голосом сказал:

– Нет, конечно, я даже за.

Его голос и ответ Милу порадовал, а Свету очень удивил. Она точно не ожидала от него такого ответа. Удивил, но не огорчил. А разве он мог ответить иначе, желая увидеть, как его шлюха в роли Госпожи будет унижать питерского червя, который ему сразу не понравился? Выяснять, почему сейчас все это происходит с такой замечательной очаровательной Милой, ему не хотелось, зато всегда хотелось себе такую…

– Тебе понравится, – сказала Мила восхищённому Никите, который вставал с дивана, с мыслью: «Ну, раз такой движ…».

Он прошел мимо нее и через секунду, оказавшись на пороге, услышал за спиной кусочек ее фразы:

– Что ты вылупилась на меня, шлюха?

«Хана тебе, питерский червь», – обрадовался он, направляясь к входной двери, у которой оставил сумку, и начал представлять, что там сейчас происходит…

Четыре шага туда, четыре шага обратно, и вот он с сумкой в руке и с хорошей картинкой в голове – с двумя Госпожами и их рабом – входит в гостиную и понимает, что там все кардинально отличается от того, что он успел себе нафантазировать…

Удивлен был не только он…

Мила вместе с Антоном просто были в шоке от действий Светы.

Осознание, что сейчас она будет властвовать над человеком, очень возбудило её. Властвовать не так, как она привыкла – руководить и унижать каких-то работников, а властвовать и унижать равного себе по статусу и положению, да еще и в извращенной форме. Она была готова и очень этого хотела, но…

В тот момент, когда Мила, обращаясь к Антону, произнесла: «Что ты вылупилась на меня, шлюха дырявая? Становись раком и ползи сюда», Света удивила всех, и себя в том числе. Не понимая, почему она это делает, словно ей переключили тумблер, с ощущением человека уверенного, что сейчас прыгнет с вышки в бассейн с горячей водой, Света медленно опустилась на пол, но по ощущениям, будто нырнула в прорубь. В затуманенном сознании добралась она до ног Милы и подняла на нее глаза. В этот самый момент появился на пороге Никита и увидел, как ей прилетела звонкая пощечина Милы со словами:

– Никогда без разрешения не смотри на меня, дрянь! Поняла?

– Угу, поняла, – выдавила Света.

– Поняла, Госпожа!

– Поняла, Госпожа, – уже глядя в пол, ответила она.

Никита стоял у Милы за спиной и думал: «Светка сама тупанула…А-а-а, может, сдал червь…»

– Раздевайтесь, рабыни, быстро! – скомандовала Мила.

«Прекрасная барышня», – отметил Никита и пошел к дивану…

Пока Никита поставил сумку и сел на диван, платье Светланы быстро слетело с ее тела, и она осталась голышом, а вот Антон возился со своим спортивным костюмом и заинтересовал Милу своими трусиками, и она сказала:

– О, да ты прям как настоящая девочка! Мне будет интересно, так что трусы мы оставим. Никитушка, ты видишь, какие у нас тут девочки хорошие? Ты извини, что со Светой так получилось, оно как-то само собой, но ей нравится. А ну-ка, поцелуйтесь, рабыньки, покажите быстро Никите, как вам нравится…

Света подалась к лицу Антона и коснулась сжатыми губами его губ. Не желая прикасаться к нему даже руками и чувствуя отвращение, она не разжала их. Но когда брезгливость и отвращение стали ничем в сравнении с усилившимся желанием выполнить унизительный приказ, она сдалась и впустила язык Антона в свой рот. От этой картины у Никиты начал подниматься член и, глядя на Милу в образе с рабами у ее ног, ему снова безумно захотелось ее себе…

Мила тоже начала заводиться по-взрослому…

– Давай, Светка, пососи писюнчик Антошки. Глянь, как он стоит, – сказала Мила, глядя на Свету, которая пропустила приказ мимо ушей.

Тут все и началось…

Мила рукой схватила Свету за волосы, встряхнула ее и, продолжая тянуть назад, прошипела:

– Сосать. Соси, сказала, этой элитной псине член, обеспеченная тварь. Давай, быстро, иначе я тебе сейчас его руку целиком в твою драгоценную вагину всуну, – Мила, несмотря на свой миленький видок и небольшую комплекцию, была сильной и главное очень суровой и жестокой к своим рабам.

Светлана попыталась нагнуться к торчащему из ее трусиков немаленькому члену, но Мила держала ее и смеялась, возбуждая Антона своим смехом. Он хорошо знал этот смех, потому что слышал его не один раз в критические для себя моменты. Она с подругами по клубу часто унижала их с другими, такими же, как и он, рабами на вечеринках. Мила отличалась своей строгостью и умением, как унизить, так и сделать больно, наказывая за непослушание. Она с удовольствием плевала им в лицо, заставляла вылизывать себе обувь и ноги друг другу, но больше всего Антон боялся, когда она била его ремнем по гениталиям. Боялся, но, как верный преданный пес, ходил к ней, потому что жить не мог без боли, унижений и своей красивой хозяйки…

Никита не вмешивался, а просто наблюдал, как развлекается девочка и, кажется, влюблялся в нее.

Наконец, Мила отпустила волосы Светы, и та смогла нагнуться. Член был скользкий, совсем не противный на вкус и очень горячий. Она всосала головку, подержала немного, всосала еще и подалась вперед. Как бы она ни любила сосать член Никиты и чувствовать, как он входит в ее горло и перекрывает дыхание, член Антона ей сосать совсем не хотелось. Брала она его в рот не для своего удовольствия и не для того, чтобы доставить его Антону. Брала, потому что ей приказали. Этого не скажешь об Антоне – он был на седьмом небе от счастья и удовольствия, не от умения и действий Светы, которые мало кому понравились бы, а от понимания, что он сейчас дает в рот своей мечте, да еще и в присутствии своей Госпожи.

– У тебя случайно нет хоть какого-нибудь страпона? – неожиданно для всех спросила с улыбкой Мила у Никиты, когда через полминуты топорного минета от Светы Антон с довольной рожей подкатил глаза.

– В той волшебной сумке есть, и даже можно выбрать, – на автомате ответил он. Ответил и пожалел, что, не подумав, оказался в ловушке, ведь, если она сейчас попросит подать страпон или сумку, ему придется встать с дивана и засветить свой стоящий член. Свободными джинсами спастись тоже не удастся, так как под ними не было на нем трусов, но Мила посмотрела на рабов и сказала Свете:

– Разрабатывай ему жопень пальцами и слюней побольше, сплевывать в очко не забывай. Собрала во рту слюну… – смачно харкнула она ей в лицо, и после слов: «Вот так, сука!» пошла к дивану и, не сводя глаз с Никиты, приблизилась к нему настолько, что он почувствовал запах ее намокших трусиков, затем медленно повернулась спиной и сказала:

– Будь так добр, поухаживай за мной – замочек расстегни мне там.

Никита, не вставая с дивана, дрожащей от волнения рукой расстегнул маленький, еле заметный замок на спине

– Спасибо, ну уж и снять помоги, кавалер, – ее голос был таким игривым и капризным, что если бы не голые рабы в нескольких метрах, он бы даже не подумал, что помогает снимать платье со строгой Госпожи. Пытаясь касаться пальцами ее нежной кожи, он сдвинул с левого плеча красную бретельку, а затем с правого, и они поочередно съехали вниз к локтям. Мила вытащила из них руки и повиляла попой, призывая его продолжать дальше снимать с нее платье. Он начал стягивать его по бокам, обнажая спину, которой хотелось коснуться губами, но он сдержался и продолжил опускать платье на бедра. Перед его лицом оказалась великолепная попка, прикрытая черным треугольником трусиков. Любуясь видом, он на секунду прекратил движение рук, задерживая платье на резинках чулок. Насыщенный красный в сочетании с глубоким черным прекрасно смотрелись на ее теле, но он продолжил…

– Спасибо большое, – сказала она и вышагнула из спущенного на пол платья, присела, подняла его и бросила рядом с Никитой на диван.

Он выдохнул, когда она отошла к сумке и увидел, как червяк стоит раком с поднятой вверх худой жопой, стринги сдвинуты, морда щекой на полу, а Света втыкает пальцы между ягодиц его попки с кулачок.

Было заметно даже с дивана, что пальцы входят, как по маслу, в его растянутый попец. Пальцев было уже два, по одному с каждой руки, но удовольствия на его лице было столько, что можно было подумать, он сейчас выстрелит спермой. Света тоже не унывала, даже наоборот. Стоя на коленях, она по очереди уверенно всовывала свои длинные пальчики, растягивая сфинктер питерской шлюшки, и смачно плевала туда. Удовольствия на ее лице, тоже хватало, но скорее всего не от процесса – вряд ли ей нравилось засовывать свои пальчики в задницу какому-то рабу – она праздновала свою маленькую победу и кайфовала от нее. Ей больше не грозила перспектива быть униженной, занимаясь сексом с чмошником, да еще и по его воле, хотя член у него был, как надо. Главным для нее было то, что сейчас не она подчиняется ему, а он подчиняется ей. Хотя на самом деле это было не так, но ей хватало своих мыслей, чтобы она была довольна…

Глава 10

– Ого-го-го, сколько здесь всего! – воскликнула Мила.

Никита раньше не сталкивался с секс-игрушками, девайсами и прочими штуками, которые можно использовать, поэтому он, готовясь к сегодняшней встрече, просто взял и купил много разного…

Копаясь в сумке, Мила приговаривала:

– Ой, тут и зажимы есть, и кляпы. А это что? А, в уретру… Маска… Ага, вот и страпончик. Ух ты, повезло псу – даже смазка есть, и… А ну-ка… Уиии, мой любимый! – громко сказала она, достав из сумки страпон без ремешков, который фиксируется на активе во влагалище.

Взяв его, смазку и страпон для Светы, она пошла не к рабам, а опять подошла к Никите. Вид девушки с голой грудью чуть меньше третьего размера с небольшими темными сосками, изящной шеей, плоским животом и взглядом хищницы вскипятил зудящий мозг Никиты. Запах от неё манил и притягивал, да еще и эти реалистичные страпоны в ее руках…

– Сними, пожалуйста, с меня трусики. Если тебе не сложно, – Никита удивленно поднял брови. – Просто я не хочу, чтобы кто-то из них касался меня своими руками…

Несмотря на то, что ему было сложно – сложно не снять, сложно потом удержаться, аргумент более чем убедил его, и он, глядя на ее грудь и соски, все-таки подцепил пальцами резинку. С кайфом от шуршания трусиков по коже, ласкающим его мозг, спустил их с одной стороны, потом с другой к резинкам чулок и опустил глаза на ее аккуратный лобок с тонюсенькой вертикальной полоской коротеньких волосков…

Продолжая чувствовать аромат ее тела, смешанный с запахом трусиков, пропитанных смазкой, в его руке, он смотрел, как она отдалялась от него, призывно виляя своей голой попочкой.

Госпожа медленно подошла к послушно исполнившим ее приказ рабам, осмотрела их и сказала Свете, уставившейся на ее промежность:

– Во-первых, не пялься на мою девочку без разрешения, а во-вторых, я вижу, что членоприемник уже растянут достаточно хорошо, поэтому бросай и… – приказывая стервозным голосом. – На вот, цепляй, – бросила в нее страпон.

Света медленно достала сложенные вместе пальцы левой руки, покрутила оставшимися в анусе пальцами правой и высунула их под протяжный стон Антона.

– Оближи их, – сказала Мила Свете, и мгновенно два сложенных пальца, побывавшие только что в заднице, оказались у нее во рту. Чувствуя отвращение, она засунула их глубже…

– Все, давай, облизывай, – скомандовала Мила. Света поперхнулась, добавив еще два пальца другой руки, но вынимать не стала, и, держа во рту четыре пальца из Антошки, приятно удивилась, что их вкус оказался даже приятным. Она не спросила у себя: «Света, зачем ты это делаешь, зачем?», но зато она для себя отметила, что впихивать пальцы в чью-то жопу ей понравилось больше, чем впихивать их себе в рот.

Впихивать, крутить, растягивать пальцами анус и плевать… Растягивая Антону пальцами мускульное кольцо, ей понравилось плевать, а точнее пытаться попасть, не нагибаясь, в самую цель своей слюной и собирать ее пальцем, если промахнулась, а затем продавливать ее глубоко в анус. Развлекаясь, она успела наполнить его задний проход настолько, что Антону, который продолжал стонать и играть со своим растянутым сфинктером красного цвета, иногда удавалось случайно надувать пузыри из ее слюней. Это естественно заметила Мила и со смехом сказала:

– А ты, мисс пузырящееся днище, не вздумай кончать, – и толкнула его ногой в тощую ногу.

– Ай, – накрыл рукой Антон место, куда Мила попала острым каблуком.

– Поняла, сучка, что будет, если ты кончишь без разрешения?

– Да, Госпожа, – жалобным голосом ответил он и поднял голову с пола. Света уже разобралась с ремешками и, закрепляя на себе страпон, наконец-то встретилась взглядом с Никитой. Ей хватило мгновения, чтобы разобрать в его глазах полное удовлетворение, но насладиться ими помешала Мила. Прилетевший подзатыльник растрепал ее волосы и, щелкнув зубами, Света почувствовала себя маленькой девочкой, которую наказывают за полученную в школе двойку. Улыбка Никиты, явно довольного действием Милы, вернула ее обратно в реальность. Реальность, в которой она – не маленькая девочка, а взрослая, грязная шлюха…

– Не отвлекайся, шлюха, – подтвердила ощущение Светы раздраженная Мила. – Сними с меня туфли, ножки у меня уже устали в них.

Света наклонилась к ее ногам, и Мила увидела замечательный вид сверху – прогнутая спина рабыни, сужающаяся в талии, ремешки страпона и, конечно же, ее округлая попа – гордость Светы. Гордость, достигнутая исключительно упорными тренировками в спортзале. Мила видела множество, как мужских, так и женских ЗАДНИЦ, но такой попочки у нее еще не было, потому что она женщин, как-то не очень… У нее, естественно, был небольшой опыт с девочками, но эти несколько раз были в клубе с рабынями, и им было под пятьдесят. А здесь явно натуральная, ухоженная и главное – принадлежащая очень привлекательной девушке, внешность которой Мила оценила сразу, как только увидела ее.

– Слышишь, чудо в стрингах, – Антон вздрогнул. – Там в сумке я видела перчатки резиновые, сюда неси.

Света в это время справилась с одной туфелькой, оценила педикюр под еле прозрачными чулками и с новым для себя желанием поцеловать эти пальчики начала снимать вторую.

– У тебя был опыт или тебе просто нравится? – спросила Мила, обратив внимание на ее поведение.

– Не было. Просто такие ножки, я прям…

Ей не дала договорить пощечина Милы, которую пришлось влепить Антону. Он вернулся, поднявшись на ноги без ее разрешения. От неожиданности он выронил медицинские перчатки из руки и успел сказать: «Извините, Госпожа» к прилету второй хозяйской пощечины…

«Как хорошо, что я люблю пожестче в попку», – подумала Светлана Александровна, когда смазка, оторвавшись от тюбика в руке Госпожи, обдала прохладой, упав точно ей на сморщенную розовую дырочку.