Перстень с Русалкой

Я не мог ей ничего ответить, скафандр не пропускал звук моего голоса, и у нас получался монолог. Но вероятно Джему это ничуть, не беспокоило. Как же нам устроить диалог? Даже моё лицо, через видео камеры, скорее всего, не было видно? Глупая ситуация…. Но, хозяйка космического корабля, сама решила эту проблему. – Сергей! – Атмосфера в нашей «пилотской кабине», совершенно земная и даже лечебная, – она хмыкнула, – так что ты можешь перекрыть свой кислород, и даже снять скафандр, или хотя бы шлем, так как наш «договор» потребует некоторого времени! – голосок кашлянул и затих.

Я кивнул головой в шлеме (как бы поклонился ей в пояс), и, выпрямившись, соединил над головой обе руки, – как бы приветствовал хозяйку этой «крылатой квартиры». – А впрочем, Сергей! – тебе всё-таки придётся снять скафандр, что бы ты смог напечатать на компьютере пару слов, – это вопрос вашей жизни. Ты же не один на борту – ведь так? – в динамике возникла шипящая пауза, и затем вновь раздался щелчок, – Или вашей смерти? – продолжила она, уже печальным голосом. – Но ты ничего не бойся, – будь как дома, – у меня здесь все бытовые удобства есть, и всё чисто и стерильно. Моя болезнь не заразна, – считай что это последствия от перегрузок…. – Джема хрипло засмеялась, – И ещё, о комфорте. – она фыркнула: Кислорода в рубке, – ровно 20,5%, азота – 79%, углекислого газа – 0,5%, так что дыши себе на здоровье….

Я начал раздеваться (понимая что, за мной, пристально наблюдают). Под скафандром у меня был лётный комбинезон серебристого цвета, украшенный множеством карманов с блестящими (не пластмассовыми) молниями, но, увы: «ТТ», фонарик и нож, остались в карманах скафандра». Да и ладно, если она захочет нас убить, то зачем ей вообще эти сложности? Поэтому я не стал мудрить с оружием, и первым делом открыл стеклянное забрало и вдохнул воздух пилотской кабины: «Действительно смесь газов была идеальная и даже пахла озоном, как в сосновом лесу (не иначе работал навороченный ионизатор)».

А впрочем, оружие у меня всё же имелось, – это миниатюрный, но очень острый кинжал (напоминающий офицерский кортик), но украшенный бриллиантами и изготовленный из булатной стали (подарок Йога). Этот кортик висел в кожаных ножнах у меня на шее, так как по форме, и размеру, он один в один, был как нательный крест, которые носят на службе священники. Имелся у меня на среднем пальце перстень с рубином на 12 карат, который мне подарил сам Зевс, и я знал, как им можно пользоваться – как оружием…. Я немного повеселел и начал раздеваться под пристальным взглядом женских глаз…. Пока я раздевался, в голове вертелась мысль о «Марии Целесте», помню что я когда-то читал эту историю, но сейчас мысли путались, а спрашивать об этом Джему было неудобно (мол дебил что ли) …. Короче пришёл к выводу «Мария Целеста» и «Летучий Голландец», из одной оперы, только разные партии и партитура. Но что озадачило, что «Летучий Голландец», – это корабль Принцессы Марса Иоланты, а здесь корабль, командиром которого так же является женщина, таинственная как капитан «Немо» (чуть ли не «Нио» из кинофильма «Матрица») …. Что-то здесь есть? Единственное что я вспомнил со всей чёткостью (а я доверяю этим посылам подсознания), три истории которые произошли совсем недавно на планете: «На столицу Мадагаскара опускался вечер. Жара понемногу отступала. Роланд Айнтрайб пытался унять непроизвольную дрожь. Сидя на веранде летнего кафе в Тананариве, этот человек упорно возвращался мыслями к событиям, случившимся тридцать лет назад, в декабре 1960 г. «Я больше не могу там летать, – говорит Айнтрайб, мысленно обращаясь к просторам индийского океана, до сих пор, скрывающих странную загадку. – Я боюсь совершать полёт даже как пассажир. Там воздух загустевший, океан кипит…». Удивительная вещь, бывший военный лётчик, прошедший огни и воды, сотни раз, глядевший в глаза «…..», и вдруг боится летать? Совершенно непонятно? И вторая история: «В 1935 г, неподалёку от Бермуд бороздило море судно-призрак. Это была «Ла-Дахама». Сломанные мачты, разбитые световые люки, почти нетронутый запас продовольствия и воды, целые спасательные шлюпки и никаких следов команды, – такой увидел её подошедший «Ацтек». Забрав судовой журнал «Ла-Дахамы», экипаж «Ацтека» продолжил путь в Англию, где моряки поведали об увиденном. Но каково же было их изумление, когда они узнали, что за несколько дней до их встречи с «Ла-Дахамой» итальянский лайнер «Рекс» спас команду этой яхты и она на глазах к всех – погрузилась в пучину…». Таким образом: Бермуды, Индийский Океан и что ещё? А? Ещё? – море дьявола: «Это к юго-востоку от Японии, между японским архипелагом и островами Огасавара, а точнее между островами Иосима и Маркус. В 1955 году этот район официально объявлен властями Японии опасным, и по своей дурной славе он даже превосходит Бермудский треугольник. В СССР этот район объявлен опасным в 1975 году, после гибели в нём теплохода «Тикси». Здесь постоянно исчезают самолёты и суда, но самым трагичным стал период с 1950 по 1954 года, когда бесследно пропало 9 современных судов. И как Бермудский треугольник, «море дьявола», тщательно укрыло свои жертвы: несмотря на тщательные поиски, в обширном районе не было обнаружено ни-че-во, никаких следов исчезнувших судов…. В связи с непонятными исчезновениями в 1955 году по распоряжению японского правительства были проведены тщательные исследования этого района. Учёные на борту судна «Кайе-Мару» курсировали по морю дьявола, проводя измерения и сбор данных, а потом вдруг и это судно исчезло вместе с командой и учёными. Навсегда…. Вот такие пироги – господа хорошие, думал я – тщательно моя свои руки в бортовом сан-узле…. Теперь кофе и сигарета если хозяйка разрешит?

Кофе был горячий и изумительный на вкус, в фарфоровой чашке были сливки, но я люблю натуральный кофе без сахара…. – Джема, поделитесь рецептом вашего кофе? – спросил я выпив первую чашку. – Вам нравится мой метод? – искренне удивилась Джема. – Очень понравился! – ответил я совершенно искренне. – А курить у вас можно? – Можешь курить, хотя это и запрещено инструкцией, – ответила Джема спокойным голосом. – Мне дым не мешает. Ну а если возникнет пожар, – она хмыкнула, – мы с вами его просто потушим! – она весело засмеялась, – хотя тушить пожары на борту – мало приятного. – Спасибо Джема, – поблагодарил я хозяйку, закуривая сигарету. – Кофе в невесомости готовится так! – сказала Джема голосом строгой учительницы младших классов: «Жидкость слегка намагничивается. Или электризуется. Это раз. Джезва тоже электризуется. Или намагничивается. Это два. Теперь это уже не джезва, а магнитная ловушка. Магнитная чашка. Это кофе я сварила по-турецки из магнитных чашек», – она засмеялась. – Спасибо за рецепт! – поблагодарил я Джему. – Намагниченная вода вероятно и даёт такой изумительный вкус! – Покурил Сергей? – воскликнула она обрадованно, – а теперь давай займёмся формальностями, – садись к компьютеру. Я сел в кресло пилота, развернул к себе плоский экран компьютера, по которому бежал ряд цифирей. – Закрой эту картинку и открой «архив», – молодец похвалила она меня, когда я безупречно выполнил её распоряжение. – Теперь ищи строку со словами «Луна Сироты» (английский шрифт). – Нашёл! – ответил я, сосредоточенно листая страницы рапорта. – Теперь в этой строке ищи слово «Tartar» (английский шрифт), зачерни и сотри его. – Готово! – Мо-ло-дец (добрый молодец), – пошутила Джема с лукавой интонацией. Я улыбнулся и подмигнул видеокамерам (она была явно сексуально озабочена, только бо-ле-ет, – подумал я), и ещё раз улыбнулся в глазок «камеры», своей самой чарующей улыбкой. – Печатай английским шрифтом два слова «Гаванская Сигара», – голос её вдруг зазвенел металлом, – теперь поставь цифру 2 и буквы М.Т.

Я напечатал два английских слова «Havana Cigar». – 2 М.Т. – Отлично пойдёт, – сухо произнесла Джема шипящим голосом. – И что это значит? – спросил я заинтригованный этим шифром. – Это значит, вы будете жить долго и счастливо, – программа приняла этот фотомонтаж! – А я? – она всхлипнула и отключилась….

Прошел, наверное, час не меньше, а Джема всё не объявлялась. Я допил весь кофейник и выкурил почти пол пачки сигарет. Попробовал сливки, – гадость! Заглянул в обзорный купол, – наш Лимпопо также стоял как «ванька-встанька», на краю обрыва, и четыре головки всё также печально смотрели (как мне казалось), на меня…. Наконец динамик щёлкнул и бодрый, немного удивлённый голос Джемы заполнил кабину пилотов: – Ты выпил весь кофейник – Сергей? – Правильно – молодец. Когда я была человеком, – сказала она, – я тоже предпочитала кофе. Мой слух резанула фраза: «Когда я была человеком»? Шутка конструкторов, или синтезатора речи? Нет. Что-то жуткое было в словах, произнесённых из динамика. На меня повеяло холодом из чужого, скрытого прошлого…. – Ты не огорчайся Сергей. Не думай, что меня можно обидеть. Не думай, что я о чём-то жалею. Все (даже эти муравьи), – она фыркнула как дикая кошка, – считают, что я лишь потеряла. Потеряла что-то большое, а приобрела немногое. Наоборот! Я почти ничего не потеряла, а приобрела очень много. Мозг, очищенный от эмоций, чистое мышление без примеси унижающих человека страстей…. Спрашивай, я отвечу на все твои вопросы, – раз программа разрешила вам жизнь! – она засмеялась беззаботно, и тут же внезапно умолкла, но не отключилась…. Я тоже молчал. Я уже понял: что Джема – киборг – кибернетический организм, человек, сращённый с машиной. Такие уже сто лет разгуливали по страницам романов. Но что они есть в действительности, я не слышал…. – Собственно, я киборг, – продолжила она, – Знакомое слово? – Да. – Считаешь что это трагедия? – спросила она настороженным голосом, и продолжила. – Если человек на это пошел, то добровольно. Как он сам признаёт, его положение ему нравится. Да я могу работать на дне океана, и в Космосе. Одна во веки веков.

Я почти бессмертная, – она уже почти кричала, – нервные клетки ведь не делятся, – но зато постоянно обновляются!!!!! Я настороженно молчал. – Для тебя, наверное, всё равно, что я робот, кусок металла, состоящий из диодов и триодов, – она захохотала, – мой мир не только примитивный компьютер (как у всех вас живых людей). – У меня есть планеты и живой беспредельный Космос, – ну разве это не человечно? Тут Джему прорвало, и она разрыдалась как живая, настоящая женщина. А я не могу терпеть женских слёз, они меня заводят! От неё исходили вполне ощутимые, горячие волны обиды, и возмущения. Я почувствовал себя жертвой испанской инквизиции…. – Ёлки-палки! – Я вскочил на ноги, и принялся носиться по кабине пилотов, отталкиваясь руками и ногами, от предметов (как теннисный шарик метался по кабине в полной невесомости), как ещё не травмировался, находясь в полёте, от двери к туалету и дальше к обзорному блистеру. Я так метался пока Джема не прекратила свои рыдания и не начала всхлипывать…. – Для вас, наверное, всё равно, что я, робот, – судорожно вздохнула она. – Все вы в чём-то правы. Все правы. Только не думайте, что я об этом мечтала, что добровольно пошла на это. – Она уже почти успокоилась и только её девичий голосок жалобно дрожал. – А, сей час, пожалуйста, ответь своим девчонкам, – они мне здесь такую истерику закатили, – мама не горюй! Раздался щелчок, – переключился канал связи и в кабину влетел истеричный охрипший крик Эльзы. – Сергей! Почему ты молчишь, мы уже думали, что у тебя кончился кислород! – истерично взвизгнула она и зарыдала. – Эльза потерпите ещё немного у нас очень много работы, – ответил я, стараясь успокоить своё глубокое и частое дыхание после своей безумной «пробежки» по стенам пилотской рубки. – Знаю я эту тяжёлую работу, – секс в невесомости на потолке, – она окончательно сорвалась с резьбы. – Ответь! почему ты так часто дышишь? – Эл-ь-за! Прекрати немедленно, подумай о нашем маленьком, – ты делаешь ему больно! – я уже практически кричал на весь Космос. – Помаши мне рукой, – я хочу посмотреть на тебя в бинокль! – никого уже не стесняясь, кричала моя единственная и любимая Эльза.

Делать нечего я подпрыгнул вверх к обзорному куполу и там зацепился за какой-то кронштейн и энергично замахал рукой. Четыре головки вооружённые оптикой внимательно следили за моим лицом, – я явственно ощущал эти взгляды усиленные пятидесяти кратно, германской оптической системой Цейса. – Всё конец связи Эльза, – нам надо работать…. – Сколько ей лет? – спросила Джема. – Всегда вам смотрит кто-то вслед в семнадцать лет! – пропел я куплет песни вместо ответа. – Я была точно такой же, как и она, – твоя Эльза, – Джема глубоко и судорожно вздохнула. – А теперь, удели мне на прощанье полчаса времени, а затем выполни мою последнюю просьбу и вспоминай хоть иногда мою пропащую душу. Я кивнул головой, сел за обеденный столик, и выцедил в чашку из кофейника остатки холодного кофе. – Смерть – это одиночество. Ты ни разу случайно не умирал? – Нет, не приходилось, хотя один раз был близок к этому, и видел себя со стороны, – я тряхнул головой, прогоняя дурное воспоминание. – Значит, ты никогда не ощущал, как замедляется и останавливается время. Вечность проходит в этом состоянии – больше чем за всю остальную жизнь. Но интересно ли это тебе знать? Или я зря стараюсь? – Да говори же Джема, не томи, – ведь это состояние мало кто проходил, а кто проходил, – не спешит об этом рассказывать.

Пока мы так говорили, наш тандем, созданный из двух космических кораблей, которые как близкие, родные люди стояли на перроне вокзала, обнявшись, не в силах расстаться друг с другом, соединённые между собой пока тонкой капроновой нитью. И эта нить, мне сейчас казалась финишной символической траурной ленточкой, всё ещё уже протянутой между нами. Ведь мы встретились так странно и прощались уже, вероятно навсегда. Но моя интуиция шептала мне, что это неправда, мы не можем так просто расстаться. Ну, просто не можем и всё! Наверняка мы уже пару раз облетели вместе вокруг Солнца, а это значит, – мы танцуем «Солнечный Вальс» и уже породнились с Джемой, – этим магическим ритуалом! Мы сейчас стремительно мчались в будущее (на время я не смотрел), а как говорится, я хмыкнул: «Влюблённые часов не замечают»! Но мы с Джемой отнюдь не влюблённые, а просто люди, попавшие в страшную беду, и я не могу просто так её бросить одну, страдающую от одиночества душу в таком трагическом состоянии…. Ну просто не могу и всё! Это всё равно, что пройти мимо человека истекающего кровью и не оказать ему первую медицинскую помощь (поставить жгут) или просто пережать фонтанирующую артерию….

Я уж точно знаю, что безвыходных ситуаций не бывает, а Джема этого наверняка не знает. Что ж, мы сделали вместе два оборота вокруг Солнца, это значит что мы стали на два года взрослее, а значит и мудрее и опытнее. Я затряс головой, сбрасывая эти незримые тоскливые мысли и приготовился выслушать эту «пропащую» человеческую душу по имени Джема и хотя бы успокоить её – сказав последнее – прости, и прощай…. – Это коллапс времени, – сказала она тихо – ты и все остальные оказываетесь в разных временных рядах. В субъективном времени смерти нет, ибо по другую её сторону нет сознания. Мир же проскакивает мимо. Реальна только чужая смерть, а собственная для индивидуума, вообще не существует. – Это удобная теория, – согласился я, допивая последние капли кофея. – И думаю, многие с нею согласятся, если им её рассказать. Меня озадачили эти откровения Джемы, но она их познала в ощущениях. А ощущения иногда бывают и ошибочными (допустим ощущение времени). – Что ж Джема, приятно чувствовать себя бессмертным, пусть даже в собственном времени – я развёл руками. – Но продолжай, может быть, я что-нибудь придумаю, что бы спасти тебя из этой темницы. – Ты можешь? Ты что Бог? – она удивилась, и впервые её голос дрогнул от несбыточной надежды. – Да говори же Джема, я уверен, что что-то можно придумать, – говори скорее! – я, кажется, закричал на неё. – Я же увернулся от твоей подлой смертоносной стрелы, – увернулся! – Все ваши хвалёные безошибочные компьютерные программы полетели к чёртовой матери, – значит, я могу, заводить ваши синусы и тангенсы туда, куда я хочу! Потому что я! Да, именно я, как и любой человек, создан по образу и подобию Бога! – Поняла ты или нет? – теперь я уже точно не кричал, а орал на неё, примерно так, как кричала на меня Эльза, – но только на других обертонах. – Не кричи на меня! – завизжала Джема. Она завизжала так, как это могут делать только женщины. У меня аж, мурашки пошли по всему телу от этого крика, умноженного усилителем низкой частоты (бедный динамик) …. – Прости, прости, сорвался я немного, – прости! – я улыбнулся покаянно. – Но, я сорвался не на тебя, а на всех вас женщин, которые рождены богинями (по образу и подобию), а сами теряете честь и достоинство, совесть и стыд, и позволяете творить над собой подлые злодеяния. Не я загнал тебя в эту адскую ловушку, не я! Где было твоё женское чутьё, интуиция и осторожность, – рассказывай всё без утайки. И если Бог может всё, то и человек тоже может многое, потому что все боги это наши предки! В пилотской кабине воцарилась звенящая тишина, нарушаемая только тихим шелестом приборов и вентиляции. – Хорошо тогда слушай, – прозвучал голос Джемы в динамике. – Бессмертие в застывшем мире не так уж сладостно. Вселенная останавливается в сознании, – умирающего точно также, как для вселенной застывает коллапсирующая звезда. Знай, я это раньше, меня бы тут не было. Правда, мой выбор оказался лучше, чем я полагала. Теперь, я поняла массу вещей. Ты даже не представляешь, на сколько это мощный инструмент – человеческий разум…. Впрочем, возможности человеческого воображения ограничены. – А твои?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.