Лифт в преисподнюю

Похоже, все ушли, уползли или умерли.

Он достал какую-то грязную коробку и подпер ею дверь, чтобы та не закрылась совсем. Ведь, чтобы растворять черноту, требовался свет.

Снова осмотрелся. За кассой находился дверной проем, но без самой двери. Сразу напротив – окно. Такое же грязное, как и все здесь. Но слабый свет из него значительно облегчал жизнь Саше.

Он начал медленно пробираться к кассе.

Кирпич держал наготове.

Стоп!

Из-под картонного мусора выглядывало короткое горлышко с синей крышкой от пятилитровой бутылки воды. И она была полная! Саша обрадовался такой находке. К тому же на самой кассе валялось несколько запыленных шоколадок. Ну, все эти «раскрученные» с орехами и вафельной крошкой.

Странные чувства наполнили его. Что-то внутри тревожно всколыхнулось, ослабла какая-то пружина. Он вспомнил, как тысячу раз покупал эти шоколадки, да и воду домой. Для своих. Какое хорошее было время. И казалось, что все может стать еще лучше, если начать больше зарабатывать и так далее. А на самом-то деле хорошо – это всегда сейчас. Хотя в данной ситуации, лучше все же употребить слово «тогда». Сейчас-то ничего хорошего не происходит.

Саша отогнал эти мысли и заметил, что уже находится возле кассы. За ней – никого. Следующая комната полностью просматривалась. В магазине он один.

«Что ж…»

Первым делом Саша отнес к двери баклажку с водой, которую заметил в мусоре. Затем достал из кармана пакеты, в которые собирался складывать провиант, если такой удастся найти. Каждый из них был вставлен в другой для прочности. Правда, по закону подлости, они оказались разного размера, что выходило не очень практично. Но за отсутствием выбора…

Пятая дверь

Саша все делал очень тихо. Даже рылся в мусоре. Как художник производит движения кистью, так и он неторопливо перекладывал все ненужное в сторону.

Ему удалось найти 25 литров воды, упакованных в четырех пятилитровых бутылях, и еще нескольких меньшего объема. Хватит в экономном режиме на пару недель. И это помимо газировки.

«Что у нас есть еще?»

Три покрытые пылью банки с сайрой и две с горбушей. На жестянках имелись вмятины. Беспокоило ли это Сашу? Нисколько. Отдела по защите прав потребителей все равно уже не существовало. Да и он не собирался платить за покупку. Так что сойдет.

Шпроты. Восемь маленьких банок. Печень трески. Три штуки.

Водка. Виски. Портвейн «Три топора».

«Это на потом», – решил он и оставил алкоголь нетронутым. «Синей» воды, кстати, лежало вокруг достаточно много, что показалось Саше странным.

Шесть пачек гречки по девятьсот грамм каждая. Она, видимо, была не самым популярным товаром во время неразберихи, потому что других продуктов осталось всего по одной-две упаковке. Рис, перловка, макароны практически исчезли с прилавков этого магазина. Хотя макароны – отдельный вопрос. Они хранились в большом бумажном мешке. Такие мелкие, тоненькие, продавались на развес. Мешок был разорван с одного края и лежал на железном шкафчике возле…

Еще одной двери.

Черт!

Саша застыл на месте, словно, превратился в камень. Как можно было забыть об этой двери?

От глаз ее загораживало торговое оборудование, а вела она в подсобку слева от кассы. И Саша уже несколько раз проходил мимо, даже не обратив на нее внимания! Но если после всего шума, что он здесь произвел, дверь не открылась. Значит…

«А ничего это не значит, – сказал трусливый голос внутри. – Что угодно может произойти».

И «пятая» дверь приоткрылась.

«Везение закончилось!» – противно пропищал голос внутри.

Саша почувствовал, как каменеют его мышцы, и становится трудно дышать – тело, скованное страхом, не позволяло двигаться грудной клетке.

«То, что пытается открыться само по себе, не может таить за собой ничего хорошего. Не в этом мире».

Кирпич, найденный им, лежал на морозильной витрине, которая стояла между Сашей и зловещей подсобкой. Ровно посередине.

Дверь, поскрипывая, начала ходить туда-сюда. Едва приоткрывшись, она снова закрывалась.

«Может быть, сквозняк? – проклиная свою судьбу, предположил Саша. – Вряд ли. Там не может быть окна».

Он не двигался.

Стоял. Смотрел.

Ничего не происходило. Кроме того, что дверь пыталась открыться.

Панический страх накатывал волнами. Или как он там накатывает?

Проходил.

Возвращался.

В ритм движениям этой злополучной двери.

«Если я просто отсюда уйду. То будет ли все нормально? – начал спорить сам с собой Саша. – Пакеты собраны. Вода у двери. Но где-то через неделю мне снова придется сюда вернуться. А я не смогу! Хотя если у меня будет нож… Да кого я обманываю! Не вернусь! Но с другой стороны, мне здесь ничего больше и не надо. Хотя, я далеко не все в этом месте осмотрел. Возможно, припасов получится найти еще предостаточно. И это место очень близко к дому. Как говорится, стратегически важная точка, которую непростительно потерять».

Очень близко к дому…

«А что если "бывший" по моему следу доберется до квартиры? Дверь открыть не сможет. Но наделать шума и привлечь других тварей сумеет. Когда-нибудь эти "иначеживые" додумаются забраться через балкон. А это не входит в мои планы».

Саша и сам не понял, как подошел к морозильнику и положил руку на кирпич, оставленный там ранее. Теперь следовало сжать пальцы, чтобы взять его.

В этот момент дверь дернулась сильнее, чем прежде. И приоткрылась шире. Но в темноте ничего не получилось разглядеть.

У Саши не получилось.

Но кто-то. Тот, кто находился за дверью.

Смог разглядеть все прекрасно.

И Саша услышал слабый хрип. Незнакомое сдавленное рычание. Признаки живого. Вернее, неживого.

В дверь начали скрестись.

Паниковать, бежать сломя голову! Спотыкаться! Падать! Повредить ногу обо что-то? Хромая бежать до подъезда?

Ничего не принести домой? Умирать?

Нет.

Внутренняя борьба (относительно того, как поступить) у Саши закончилась быстро. «Развернув» в своей голове несколько полотен будущего, он выбрал то, что сулило ему большую выгоду.

За этот, как ему казалось, длинный день он научился чуточку быстрее принимать правильные решения. Три месяца страха и сплошных поисков вариантов наконец-то приносили свои плоды.

Было страшно. Колени подгибались, стало подташнивать. Сердце снова заколотилось, как у какого-нибудь знаменитого бегуна. Негра.

Но Саша начал двигаться. Он схватил пакеты с продуктами и оттащил к входной двери. Аккуратно приоткрыл ее. Выглянул.

Моросил дождь, солнце спряталось. Чернота скапливалась там, где раньше виделись просто тени.

Поблизости ни души, ни мертвоходящего тела. Саша, стараясь не производить шума, выставил пакеты за порог.

Вернулся.

Взял кирпич и снова быстро вышел. Положил его возле двери. Так, чтобы если кто-то попытался ее открыть, то сдвинул бы кирпич.

Саша просунул руки сквозь ручки пакетов с припасами и повесил их на плечи. Потом согнувшись, взял в руки баклажки с водой. Выпрямился. Еле-еле. Говорят, своя ноша не тянет. Но она тянет. Реально прижимает к земле. Неудобные пластмассовые ручки впились в наполовину разжавшиеся пальцы. Колени подогнулись. Саша мог идти только медленно и сильно пошатываясь. Приходилось напрягаться, чтобы не выпустить воду из рук. Особенно, когда он спускался по ступенькам крыльца.

Ладони моментально вспотели. Да и сам он весь тоже покрылся испариной. Шаг за шагом Саша петляя приближался к двери подъезда.

Кушай, зайка

Саша случайно ударил бутылем по бамперу покрытой грязью иномарки. Седан. Колеса спущены. Сигнализация не сработала, видимо, аккумулятор сел. Но адреналин от испуга, что звук кто-то услышит, уже распространялся по крови.

Снова оглянулся. Никого. Ничего.

Это хорошо. Вперед!

Вот и подъезд. Собачка лежала на своем месте.

Онемевшие пальцы без его ведома внезапно разжались. Но он успел присесть, и бутылки мягко опустились на землю. То есть прямо в грязь.

Захотелось пить. И есть. Много чего хотелось, но желание поскорее убраться с улицы все же преобладало.

Закрываем один глаз, чтобы потом лучше ориентироваться в темноте. Три глубоких вдоха. Пальцы с болью сжались. Ноги разогнулись. Дверь мыском ноги вправо. Вперед!

Ступеньку за ступенькой он нес свой драгоценный груз к квартире. Снова и снова заставлял себя переставлять ноги, не разжимать пальцы, терпеть боль. Сила воли. Очень полезная штука. Главное – иметь цель.

И вот металлическая, обитая кожзамом дверь возникла перед глазами.

Поставил все на пол. Постучал. Отошел назад и взглянул наверх. Никого.

С другой стороны двери скрипнул пол.

– Открывай! Скорее открывай! – поторопил он жену.

Зашевелилась щеколда в пазу. Скрипнула, противно, как мел по доске. Дверь слегка приоткрылась.

– Да что мне и открывать еще самому! – почти закричал Саша. – У меня руки все… открывай!

Дверь моментально распахнулась. И он увидел замотанную в давно не стиранный плед женщину. В такой же несвежей одежде. Посмотрев испуганными глазами на Сашу и увидев его ношу, она быстро отпрянула в сторону.

Дорога освободилась. Пальцы сжались. Ноги разогнулись. Вперед. Рывок, который называется последним!

Проходя мимо жены, Саша начал улыбаться. Но когда уже ставил продукты в прихожей, улыбка исчезла с его лица. Выполнив первую часть плана, он вспомнил про вторую. Вытряхнув пакеты с едой прямо на пол, он метнулся на кухню и взял еще один нож.

Сын сидел в зале на диване и вопросительно смотрел на него. Ничего не говорил. Приучили молчать.

Вернувшись в прихожую, он сказал:

– В магазине еще много еды. Воды, думаю, тоже. Но, по-моему, там кто-то есть.

– То есть? – словно, выронила она эти слова и прижалась спиной к стене.

– Ну, то есть там точно кто-то есть.

Глаза жены вопросительно расширились, но она была так слаба, что не смогла заплакать или просто не успела. Саша знал, что нельзя тратить время на разговоры, иначе он струсит и не доведет до конца то, что задумал.

– Некогда объяснять. Сейчас я проверю подъезд. Закрою его чем-нибудь снаружи, – это Саша придумал только что, нужно же было как-то успокоить и отвлечь мысли жены. – Если со мной что-то случится… А со мной ничего не случится, то вы, по крайней мере, будете закрыты. Но все будет нормально. Я уже убил одного.

– Да? О боже! Но как? Где?

– Неважно. Жди.

С этими словами он сжал ее плечо. Заглянул в глаза. Неуверенно улыбнулся. Она ответила ему только страхом в своем взгляде.

Саша прошел через темную прихожую и, глубоко вдохнув, вышел из квартиры.

– Закрой.

***

Когда Саша вышел, Марина почувствовала, будто ее жизнь ушла вместе с ним. Оставаться дома, когда твой муж пошел сражаться с «бывшим», было невыносимо. От страха за него, за себя, за все.

Но с другой стороны, что она могла там сделать?

«Да что угодно! Лишь бы помочь ему победить! Поэтому-то ты и жена! – закричала она про себя. – Ладно, – начала успокаиваться Марина, – он со всем справится. Сказал, что справится, значит так и будет. В конце концов у меня нет причин ему не доверять. Ведь если бы не Саша, то мы все бы уже были мертвы».

Она уже понадеялась, что сегодня Саше больше не понадобится выходить, поэтому его решение снова покинуть дом выбило ее из колеи. Марина начала возвращаться к жизни из своих мучительных размышлений и вдруг поняла, что сидит у закрытой двери, обняв колени руками. Забыла обо всем. Растворилась в мыслях.

Надавив на веки, она «выжала» и сразу же вытерла не выпущенные слезы и, оперевшись на стену, начала подниматься. Прислонив ухо к двери, прислушалась. Шаги Саши давно утихли. Ушел. Шорох с кухни подсказал, что маленький Миша добрался до продуктов, принесенных папой.

«Нужно чем-то занять себя, – подумала Марина. – Например, можно разобрать продукты и накормить ребенка».

На кухне Марина увидела Мишу, игравшего с пачками гречки, и улыбнулась. Ребенок в последнее время перестал проявлять интерес к чему-либо, и в его глазах давно уже нельзя было увидеть искорок.

– Ну что, давай я тебя накормлю! – прошептала Марина и провела рукой по волосам мальчика, но тот ей ничего не ответил. Сын вертел прозрачную упаковку с гречкой в грязных руках и наблюдал за тем, как ядрица пересыпается.

Марина достала банку тушенки и нашла в одном из ящиков стола «открывашку». Вздохнула. В «те» хорошие времена консервы всегда открывал Саша. Но сейчас ей нужно перешагнуть через воспоминания из старого мира. Теперь они живут в мире новом…

Немного помучавшись, Марина открыла банку, размельчила мясо в ней ножом и поставила на стол перед Мишей. Положила рядом одноразовую вилку и сказала:

– Кушай, зайка. Это вкусно. Сейчас я тебе водички налью.

Марина осторожно выглянула в окно. Вдалеке на границе видимости. По одной из улиц шел человек. «Бывший». Ее тревога начала утихать, когда она поняла, что существо удаляется, а не идет в их сторону.

План

Выйдя из квартиры, Саша быстро поднялся наверх. До пятого этажа.

Никого.

Спускался вниз тоже второпях. Нельзя давать себе много времени для раздумий над тем, что затеял. Время для этого – враг.

Медленно открыл дверь из подъезда. Осмотрелся.

Чисто.

Вышел на улицу.

Солнце яркими теплыми лучами разрывало тучи, растворяя черноту, лезшую из каждой тени. Это приободрило.

Но не сильно.

Время все же начинало влиять на решительность Саши. До магазина он пошел пешком. Не побежал. Убеждал себя в том, что обдумывает каждую деталь своего плана. Старался не упустить ничего. Снова и снова прогонял в голове мысли. И приходил к одному и тому же заключению. Должно получиться.

Вот и крыльцо магазина. Справа – никого, слева – тоже. Значит, вперед.

Саша поднялся по ступенькам. Дверь оставалась закрытой. Кирпич не сдвинут. Он наклонился и взял его. Выпрямился и спокойно открыл дверь.

Все на своих местах.

Та самая дверь оставалась завалена всяким хламом. Не двигалась. Напротив нее стоял холодильник. В таких обычно хранили мороженое. Саша подошел к нему и, не без труда из-за разбросанного на полу мусора, придвинул его к подсобке. Теперь дверь могла открыться максимум наполовину. Но даже несмотря на шум, то, что скрывалось за ней, не проявляло никаких признаков… «нежизни».

Это поставило Сашу в тупик. По его замыслу все должно было происходить несколько иначе. Но никто не пытался выйти оттуда, куда заходить никто не хотел.

Как поступим?

Может, сдохло? Во второй раз. Такое бывает без внешних причин?

«Возможно, – задумался он. – Ладно, не буди лихо, пока оно тихо. Поменяем местами пару пунктов плана. Я узнаю, что там потом, а сейчас займусь оставшимися продуктами».

Теперь Саше предстояло осмотреть вторую комнату, которой во время первого визита он уделил мало внимания.

Здесь мусорные завалы оказались значительными. Куча бумажных коробок, будто бы пропущенных через мясорубку. Все в бурых пятнах от какой-то жидкости. Осколки бутылок или банок вперемешку со сгнившими продуктами.

Среди этого Саша обнаружил еще и засохшую кошку.

И настроение помрачнело.

Своего кота они потеряли…

Саша завел его перед рождением сына. Летом. Привез из деревни от родителей. Тогда котенок помещался на ладони. Всегда был ласковым. И со всеми. А теперь он нигде.

Встряхнув головой, Саша постарался отвлечься от этих мыслей. Они мешали делу.

Несколько небольших банок солений. Кажется, литровых. Грибы, огурцы, и что-то еще. Это пригодится. Их не нужно готовить. Хорошо.

Дальше – просто везение. Он вытащил из мусора почти полкоробки маленьких жестяных банок тушенки! Этому Саша несказанно обрадовался.

«Все-таки тушенка – вам не соления! Тушенка – это мясо!»

Еще в коробках оказались сушеные бананы и курага. Он не глядя стал кидать их в пакеты – это витамины.

«Кстати! – осенило его. – В соседнем доме есть аптека. Там тоже должен храниться небольшой запас воды, да и витамины».

Но, оглянувшись на таинственную дверь, Саша решил:

«В следующий раз. Итак, что у нас дальше?»

Еще две полуторалитровых бутылки воды. Минеральная. Сильногазированная.

Много овсянки.

Саша задумался.

«Логично, что овсянку не брали. Она невкусная. Но для желудка полезная. Особенно сейчас, когда живешь впроголодь. Попробуем взять побольше».

Он достал из кармана еще один полиэтиленовый пакет. Проверил, нет ли в нем дыр – все оказалось отлично. Затем разорвал картонные коробки и ссыпал хлопья в пакет.

«Так больше влезет и займет меньше места».

Двенадцать коробок заполнили пакет почти наполовину. Следом, Саша побросал туда же супы быстрого приготовления. В студенчестве их называли «бомжами». Он улыбнулся. Через какое-то время оба пакета удалось забить под завязку.

Саша перенес пакеты к входной двери. Отошел в сторону и подобрал с пола бутылку коньяка. Хорошего. На прошлый новый год его по акции продавали всего за восемь сотен.

«Возьму, – решил он. – Нужно расслабиться. А вообще, хорошо было бы напиться. Хотя нам в таком состоянии, наверное, и надо-то всего пару стаканов. Жалко лимона нет».

Саша с озабоченно-довольным видом поставил литровую бутылку рядом с пакетами. Открыл одну из «полторашек» и сделал несколько больших глотков минералки. Газы обожгли горло. Как же приятно. Пить воды, сколько хочешь.

Теперь займемся дверью.

Он взял кирпич и подошел к холодильнику. Достал из кармана нож. Снова намотал съехавший шарф на лицо. Несколько раз взмахнул ножом, словно, стараясь ударить кого-то сверху вниз. Закрыл глаза на секунду:

– Ну, давай!

С третьей попытки.

Из-за страха, только с третьей попытки он ударил по двери. Потом еще несколько раз. Громко. Чтобы услышали.

Через несколько секунд в дверь заскреблись. Послышалось какое-то шуршание. Саша несколько раз кивнул сам себе.

Оглянулся.

Путь для возможного бегства был чист. Взял в левую руку кирпич. Правую, в которой был нож, положил на ручку двери.

Резко дернул на себя.

Бывший человек

Саша открыл дверь только со второго рывка. Мешал мусор, наваленный возле нее. Слабый свет вспугнул черноту, и у самого входа в подсобку он увидел эту тварь.

Неживую.

Половина волос облезла – лысую бугристую макушку покрывала пыль.

Бывший человек полулежал, опершись левым плечом на дверь. Его ноги были придавлены металлическим стеллажом. Сейчас не получалось разглядеть, но, кажется, существо пыталось их перегрызть.

На его лице лежал толстый слой пыли. Из гнойников текли капельки черной жидкости, оставляя на щеках бороздки, как от слез. Вид у мертвеца был мерзкий. И вместе с тем жалкий. По сравнению с существами, что Саша привык видеть на улицах из окна, этот «бывший» был слишком тощим и беспомощным. Видимо, голодал.

Спустя несколько секунд тварь ожила!

Зашевелилась, разворачиваясь поудобнее. Глаза начали искать Сашу. Карие, в красных трещинах. На тех ресницах, что не выпали, висели паутинки.

Руки со стертыми до кости кончиками пальцев потянулись к нему из темноты. Можно сказать, что фаланг с ногтями у «бывшего» больше не было.

Резко перегнувшись через холодильник, Саша ударил неживого кирпичом прямо в лоб.

***

Слабо ударил.

Бывший человек лишь качнулся назад.

«От удара кирпичом в лоб!»

«Первый» мотнул головой и уже более осмысленными движениями попытался схватить Сашу. Видимо, удар его разбудил.

А он-то представлял, что все произойдет чуточку иначе. И сразу. За один удар. Но оказалось, чтобы пробить кому-то череп, нужно ударить очень сильно. Хотя, как бить со всей силы, когда ты дрожишь? И думаешь, что сейчас умрешь. Когда тебя бросает то в жар, то в холод! А тварь-то в это время не останавливается! Она лезет на тебя! Правда, для нее это все равно бесполезная трата сил.

С каким-то новым бурчанием из мертвой глотки, «бывший» начал активнее размахивать руками. Сжимать и разжимать пальцы. Но Саша стоял за столом. До него «первому» было не добраться.

Вся храбрость куда-то ушла.

Вместе с теплом. Саша, видимо, вспотел, и прохладный воздух с улицы теперь заставлял его ежиться в своей зимней куртке.

«Что терять-то время?» – пронеслась в его голове мысль.

И он, резко перегнувшись через холодильник, со всей силы ударил тварь между глаз.

Что-то хрустнуло.

Крови почти не было. Нос существа вмялся вовнутрь. Глаза закатились, и оно, захрипев, откинулось назад.

«Всего-то делов!»

Обрадоваться Саша не успел. Бывший человек поднялся вновь.

Один его глаз был залит кровью, и что-то темное слабо сочилось из вмятого внутрь носа.

Теперь «первый» стал не такой резвый как раньше. Но видимо, инстинкта самосохранения у него не имелось. Потому что пальцы с ошметками мяса и кожи вновь потянулись из-за двери.

Рассвирепев, Саша схватил «неживого» за запястье и сильно дернул вперед. Бывший человек повалился на грудь, и Саша три раза молниеносно ударил его в затылок!

Вот так надо бить!

На кирпиче осталась какая-то темная не то кровь, не то слизь. Бросил его на пол. Стало противно держать эту «вещь» в руках.

Почти беззвучно кирпич скатился по обрывкам бумажных коробок, образовавших весьма своеобразный «ландшафт» в этом помещении.

Существо больше не шевелилось.

«Однозначно мертво».

Саша увидел под ногами какую-то тряпку. Наклонился, разорвал пополам. Завязал ее концы. Теперь можно будет связать ему руки. На всякий случай.

С усилием отодвинул холодильник. Из него потекла какая-то мутная жидкость.

Подошел к мертвецу.

«К абсолютному мертвецу».

Открыл дверь в подсобку шире. Встал на него и завел руки за спину.

Подташнивало.

Никто никогда не говорил про их специфический запах. Противный. Пот с чем-то еще… Хотя, если бы кто-то знал, что это за «еще», то, наверное, от этой заразы получилось бы противоядие. Ну или что-то такое.

Связал.

Отволок за шкирку на середину комнаты.

Сначала тянул с усилием, а потом придавленные останки ног оторвались. Саша и думать про них забыл.

«Как странно, – заговорил сам с собой убийца неживых. – Почему же из него не льется кровь? Стоп! Действительно. Как так? Труп… совсем легкий».

Заколотила дрожь. Да так, что сознание помутнело. Он прислонился к стене и сел. В глазах стояли слезы. Вот только отчего плакать? Все же получилось!

Нет, только начало получаться то, что, видимо, придется делать до конца жизни.

«Вот почему Марина постоянно плачет! – пришел к неожиданному выводу Саша. – Она четко понимает, как изменился мир. Все его мелочи и "крупности". Сейчас стало так, как раньше не случалось никогда. Все перевернулось. Изменилось. Если когда-то ты был самым опасным существом на планете. То теперь… И горячей воды нет».

Саша встряхнул головой.

«И это не какая-нибудь война. Во время которой вас могут: убить, взять в плен или вы станете победившей стороной. Тут такого не будет. Побеждать некому! Некого! Нет армии. Сплоченной единой целью – "поубивать человеков"! Просто теперь жизнь стала другой. На такое не рассчитывали! К такому не готовились!»

Саша резко встал. В глазах поползли бензинового цвета круги, потом вокруг потемнело. Он уперся рукой в стену, чтобы не упасть, и начал тереть веки. Вскоре пришел свет, который снова изгнал черноту.

«Так! Действовать строго по плану! Не расслабляться! Не расслабляться, я сказал! Нужно его куда-нибудь оттащить».

Но сначала завернуть голову в пакет. Чтобы не оставался след от вытекающей из нее слизи.

Помойка

Саша медленно, словно нехотя, поднялся. Несмотря на внутренние усилия, он выглядел растерянным. Ведь ему до этого никогда не приходилось убивать людей. Тем более мертвых.

«Так, пакет…»

Он вытащил из мусора черный дырявый пакет с ручками и натянул на голову мертвецу. Потом вспомнил, что ноги у парня оторваны, а значит «бывший» сможет оставить свой кровавый след в его истории. И тогда, возможно, набегут его друзья. На запах. Это следовало исправить, на что ушло еще два пакета.

Сойдет.

«Итак, голова упакована, – Саша начал повторять последовательность действий, чтобы ничего не забыть. – Ноги "обуты". Можно тащить. Только продукты и воду лучше сначала отнести к подъезду. Чтобы потом не терять время на возвращение. Вдруг что-то случится».

Соглашаясь со своим планом, он несколько раз кивнул, но внезапно остановился как вкопанный.

«Хотя стоп. А что это там у меня в подсобке?»

Действительно, Саша даже не проверил, что находилось в той комнатке. Где был придавлен «бывший».

Тяжелый совдеповский стеллаж упал парню прямо на колени и переломал их. Рухнул он так неудачно, что «бывший» не мог его сдвинуть или перевернуть.

Бедняга.

Пытался перегрызть себе ноги, но дотянуться до них зубами не каждому под силу. Даже «бывшему». Обрубки так и остались лежать здесь.