Бесконечность: Начало

Ростислав Чувелев

Бесконечность: Начало

Пролог

Я сам выбрал этот путь…

Пальцы онемели от холода. Казалось, будто рукояти клинков намертво приросли к пропитанным кровью перчаткам. Я спускался по крутому склону к пещере, проточившей гору у самого края небольшой долины, поросшей редкими соснами и высокой густой травой. Влажные камни то и дело выскальзывали из-под сапог, норовя сбросить меня вниз. Был и другой, более безопасный путь, но я не хотел терять время. Лассе, такой же выпускник Братства Истребителей, как и я, спустился в пещеру несколько минут назад. Мы не должны объединяться по условиям испытания, но после нескольких дней кошмара в этих горах мне уже было плевать на правила. Среди серых холодных скал я был рад встретить знакомого человека. Пусть даже такого, как Лассе.

В долине воздух оказался намного теплее. Я не мог даже представить, насколько приятно бывает ощущать твердую почву под ногами. Прекрасное место для ночлега. Но сначала – Лассе. Я сбросил с плеч сумку и дважды ударил себя в грудь. Висящий на шее голубоватый кристалл засиял, освещая пространство впереди. Это был уже далеко не первый мой спуск под землю. Именно поэтому так не хотелось идти туда. Я замер у входа, пытаясь вслушаться в темноту впереди, надеясь услышать звук шагов. Но вместо этого до ушей донеслось несколько приглушенных далеких взвизгов. Пусть так. Значит, «случайно» встретимся в разгар боя. Я перехватил клинки и рванулся вперед.

Среди извилистых ветвящихся проходов приходилось ориентироваться на звук. Визг доносился все громче. Я приближался к месту схватки. Эхом по стенкам проскакал хлопок. Он решил обрушить своды бомбами? Нет, иначе бы все здесь уже посыпалось. Но теперь, чем дальше я бежал, тем меньше шума было впереди. Но здесь проход тянулся достаточно долго без всяких ответвлений, так что вряд ли я свернул не туда.

В конце концов, я выбежал в просторный зал, от которого в разные стороны расходилось несколько путей. Глаза улавливали там какое-то едва заметное движение, но света было недостаточно, чтобы различить хоть что-то внятное. Зато сам зал, усыпанный тушками тощих, почти слепых тварей, просматривался хорошо. В нос била тошнотворная вонь, но я игнорировал ее и продолжал осматриваться. Здесь Лассе столкнулся с кротолюдами. Каждое из этих созданий удостоилось чести быть убитым в голову его Сестричками – двумя самозарядными стрелометами ручной работы. Лишь через несколько мгновений я краем глаза заметил самого истребителя.

Лассе сидел, привалившись спиной к стенке зала, и полуприкрытыми глазами смотрел на меня. Рукой он из последних сил зажимал рану на своей шее. Я вернул оружие в ножны за плечами и подбежал к нему, по пути сорвав с рук перчатки и пытаясь нащупать хоть клок чистой ткани на своей одежде, чтобы остановить кровь. Но оказавшись рядом с ним, я понял, что рваный укус – меньшая из бед. Другой рукой Лассе придерживал то, что осталось от его внутренностей. Заметив это, я старался больше не опускать взгляд и посмотрел ему прямо в глаза.

Я уже ничем не мог ему помочь. Хотелось как-то подбодрить его, успокоить. Может, даже соврать, что все будет хорошо, что ему нужно просто немного отдохнуть. Но в глазах Лассе читалось понимание того, что его путь окончен. Он не справился с испытанием. И вместо слов поддержки я выдавил лишь сухое:

– Как же ты… так?

Истребитель пытался прохрипеть что-то в ответ. Он перевел взгляд с меня на проход, из которого и я услышал хруст и шорох осыпающейся горной породы.

– Бе… – еле слышным шепотом произнес Лассе и сглотнул, – беги…

Он убрал ладонь от шеи и теперь пытался не глядя нащупать что-то рядом с собой. Стреломет. Но тот лежал в нескольких метрах от нас, выдавая себя тремя голубоватыми огоньками.

Разрывные стрелы. Он успел зарядить их и даже один раз пустить в кого-то. И либо промахнулся, либо…

За моей спиной послышался утробный хрюкающий рев. В то же мгновение, как по команде, со всех сторон на свет начали высовываться уродливые морды с неестественно огромными, совершенно черными, глазами. Они с опаской наблюдали, как я вынимаю оружие. Будто изучали повадки своей новой жертвы. Я на это лишь невольно усмехнулся. Несмотря на умирающего позади меня товарища, во мне впервые за дни испытания росла самодовольная уверенность. Лассе сглупил и принял бой на открытом пространстве, где не смог удерживать врага на дистанции. Мне же впервые представилась возможность сразиться с уродцами в полную силу, не боясь переломать оружие о стенки узких проходов. Лишь одно порождало смутное беспокойство. Рев, который, подобно приказу, заставил кротолюдов покинуть свои укрытия.

Звук повторился, громче и настойчивее. Кротолюды осторожно, обнюхивая мертвых собратьев, заполняли зал. В проходе, из которого я пришел сюда, никого не было, но вскоре и этот путь к отступлению был отрезан. Меня сжали в кольцо. Оставалось лишь ждать, пока одна из тварей решится напасть, а за ней ринутся все остальные.

Но в этот раз все случилось иначе. Под протяжный рык из темноты с десяток кротолюдов напали разом. Первая волна была отброшена несколькими широкими взмахами клинков. Приходилось поворачиваться всем телом в разные стороны и иногда бить вслепую, на звук. Однако натиск я сдержал. Это охладило пыл кротолюдов, но лишь на время. Они, то и дело опасливо оглядываясь на проход, из которого сейчас доносилось урчащее бормотание, продолжали бросаться на верную смерть.

План действий был очевиден: если кто-то отдает им приказы, он должен умереть. Теперь я, отбиваясь от атак, медленно продвигался к источнику звука.

Но настало мгновение, в которое я будто перешел видимую одному лишь моему врагу черту. Тут же под яростный рев вместо очередной группы самоубийц на меня набросились все. Из ответвлений в зал пробирались все новые и новые кротолюды. Отбиваться стало куда сложнее: двигаться мешали как живые твари, которые когтями и зубами вешались на руки и ноги, так и мертвые, уже по колено устилавшие пол вокруг. В голове, пусть и поздно, явилось понимание: нужно убираться отсюда, пока меня не начали жрать заживо.

Но кротолюды отнюдь не торопились обедать мной прямо сейчас, как делали до этого. Вместо этого они облепляли меня со всех сторон, мешая двигаться, но при этом оставляя на теле лишь неглубокие царапины. В любом случае, это повышало мои шансы. Собравшись с силами, я разбросал большинство висящих на мне тварей. Выдернул ногу из трупов, сделал шаг в сторону…

Сквозь окружающий меня визг я услышал угрожающий рык. На этот раз гораздо ближе. Слишком близко, чтобы успеть на него среагировать.

Удар в бок отшвырнул меня к дальней стене. Один из клинков улетел куда-то в темноту, а рядом со мной, разбрасывая по сводам мечущиеся тени, о камни разбилось несколько кротолюдов. Кристалл на груди вдруг погас. Наверное, разбился от удара. Я нащупал пальцами острые грани. Ни одной трещины…

Я чувствовал, как что-то густое пропитывает волосы, стекает на шею. Глаза понемногу привыкали к темноте. Нет… Это зрение возвращалось ко мне. Кристалл снова начал светиться сквозь мутную пелену. Нечто, оттолкнувшее меня сюда, бросилось вперед, скребя когтистыми лапами. Я успел выставить оставшийся в руках клинок в направлении атаки и повернуться к врагу лицом.

Огромная безглазая тварь напоролась горлом на мой меч. Но ее это совершенно не остановило. Она придавила меня лапами и продолжала нанизываться на лезвие. Пасть с тремя длинными резцами щелкала все ближе к моей голове.

Внезапно половина ее морды вспыхнула, опалив мне лицо и волосы. Оглушительный хлопок теперь отдавался жутким звоном в ушах. Открыв глаза, я увидел, как тварь, покачиваясь, пятилась от меня. Левую часть ее головы разворотило, щека превратилась в свисающие лохмотья, а из шеи фонтаном била кровь. Кротолюды, до этого со стороны наблюдавшие за схваткой, теперь в ужасе разбегались подальше от света.

Копатель… Впервые довелось увидеть его воочию.

Я занес меч над головой и обоими руками вонзил острием в череп чудовища. Тварь дернулась и тут же осела на пол. Не было никакого желания рассматривать ее, но глаза сами зацепились за необычайно мощные передние лапы с огромными когтями. Они были устроены так, что бить ими было бы почти невозможно, зато запросто получалось вгрызаться в мягкие горные породы. И растаскивать по частям человеческое тело…

Я осмотрелся. Зал вновь опустел. Более того, в ходах вокруг тоже не наблюдалось признаков жизни. В нескольких метрах от меня лежал Лассе со стрелометом в руке. Все-таки дополз… Шатаясь от боли, я склонился над ним и нащупал сосуд на еще целой стороне шеи. Он был мертв.

Следовало вытащить Лассе на поверхность и похоронить. Но усиливающийся шорох и писк в темноте давал понять, что кротолюды не намерены упускать теперь уже раненую и ослабшую добычу. Я закинул клинки в ножны и перед тем, как уйти, забрал из охладевающих пальцев своего товарища стреломет. Правая рука. Значит, Жанетт. Искать вторую Сестричку в темноте я не рискнул, но снял с пояса Лассе две пороховых бомбы – мои запасы подошли к концу еще три дня назад.

Чугунные шары с уже зажженными фитилями отправились обратно в сторону зала, когда я, казалось, достаточно далеко продвинулся по проходу в сторону поверхности. Лишь после того, как меня оглушил грохот я понял, что переоценил свои силы. Взрывная волна швырнула меня вперед, ударив лбом об острый каменный выступ.

Передо мной вдруг возникло лицо Лассе. Не изможденное и мертвенно-бледное, каким я видел его только что, а скалящееся, самодовольное, со вздернутым вверх подбородком и немного презрительным взглядом. Дурак… Он всегда был не от мира сего: держался особняком, посмеивался над нашими методами ведения боя и считал лишь стрелометы оружием будущего. Впрочем, Лассе безупречно ими владел. Он не хуже нас изучил повадки и слабости тех тварей, для уничтожения которых и было создано Братство, и подавал большие надежды. А потом случились кротолюды… Может, он не был хорошим человеком, но явно не заслужил такой участи.

Казалось, прошло всего мгновение перед тем, как я открыл глаза. Но натекшая лужица крови под щекой говорила об обратном. Кое-как ощупав лоб, я выяснил, что он рассечен. К счастью, рана уже не кровоточила. Было бы бестолково скончаться здесь по собственной глупости. Я кое-как поднялся на ноги и, опираясь рукой на стенку пещеры, побрел наверх.

Несколько раз сознание проваливалось в небытие и выныривало в реальность вновь, но каким-то чудом мне удавалось держаться на ногах. Содержимое желудка от таких кувырков уже давно вырвалось бы наружу, если бы в желудке вообще что-то было. Я упрямо двигался вперед по бесконечным мрачным ходам, пока спустя вечность не увидел впереди свет.

Последний рывок – и я на поверхности. Подойдя к наплечному мешку, в котором, по заверениям обломков разума, должны были быть бинты и какие-то целебные мази, я рухнул перед ним на коленях и застыл, с удовольствием прикрыв глаза и подставив лицо порыву прохладного ветра. Окровавленный стреломет, наконец, был освобожден из хватки застывших пальцев и упал в траву. Хотелось замереть вот так навсегда, но вдруг в голову ворвался нарастающий гул.

Вскоре пришло понимание, что гудит вовсе не мой череп, а что-то снаружи. Глаза открылись и лихорадочно начали искать угрозу. Высокая трава, редкие сосны и горы вокруг плыли и кружились, отчего хотелось зажмуриться и отдаться забвению. Но что-то было не так. Три темных пятна, которые ползли по скалам далеко впереди, неумолимо приближаясь ко мне. Тени. Я посмотрел в небо. В ослепляющей синеве под надзором облаков двигались по воздуху корабли.

«Чего только не привидится перед смертью», – решил я и вновь потерял сознание.

Глава 1. Под солнцем Озерного Края

Тук-тук.

Я открыл глаза. Перед лицом на подушке лежала тушка зайца. Похоже, после позднего возвращения с охоты мне в очередной раз пришла в голову отличная мысль «ненадолго прилечь». Понятие «ненадолго» можно было бы в полной мере раскрыть, добавив, что мордочка косого уже освещалась лучами утреннего солнца.

Тук-тук.

Я перевернулся, чтобы посмотреть на дверь, но внезапно почувствовал, что лечу. Полет продолжался около полуметра и завершился встречей с дощатым полом. Недолго и многозначительно порычав на свою преграду, я, не вставая, потянулся за сапогами.

Тук-тук.

Подходя к двери, я взял по пути топор. В случае чего, им можно было постучать по тому, кто так рано и бесцеремонно меня разбудил, безусловно зря перед этим забравшись в такую глушь. Однако, отодвинув засов и потянув за ручку, ни одного человека я не обнаружил. Зато голубь тут же врезался в мое лицо. После неудачной попытки меня облететь птица запуталась в волосах, и, видимо, подумав, что добралась до места назначения, зацепилась и повисла на них.

Кое-как отодрав надоедливого голубя, я поставил его на стол. Сизарь с интересом разглядывал мое скромное жилище, пока я отвязал письмо от его лапки. После чего, взяв уголек и обрывок чистой бумаги, набросал неказистый портрет птицы и уже с ним отправил ее восвояси.

Прилетевшее же ко мне письмо гласило:

«Файдан. Отправляйся во дворец как можно скорее. Тебе предстоит важное дело, которое будет щедро вознаграждено. Подробности узнаешь на месте. Фарад».

Письмо отличалось несвойственной для верховного посла краткостью и бесцеремонностью. Конечно, это была не рассылка от командования, и при отказе наказания не грозило. Но два заветных слова, написанных рукой Фарада, быстро склонили мое решение в сторону «за».  В душе давно теплилась мечта построить на берегу озера, у которого я жил, небольшую усадьбу, но после зачистки Сияющих Пиков войн с участием Рейрисии не было, а моего первого жалованья хватило только на обустройство небольшой охотничьей хижины. Все остальные отправляемые мне каждый сезон деньги копились в подвале, и я не намеревался тратить их на всякую ерунду.

Отложив письмо, я вышел, чтобы окунуться в Неведомое и смыть с себя вчерашние пот и грязь. Озеро получило такое название из-за странного существа, которое обитало в нем. Оно никогда не причиняло людям вреда и даже не всплывало, потому облик его был мне не знаком и нигде не описан. Я бы даже не поверил в существование неведомого хранителя озера, если бы он иногда не утягивал на несколько часов мою лодку, чтобы погонять ее по воде, считая это, видимо, забавным.

Из Неведомого на меня смотрел светловолосый юноша с голубыми, но отдающими болотным цветом, глазами. Узкий нос с легкой горбинкой, выступающие острые скулы. Живи он в городе, отбоя бы не было от поклонниц. Его можно было бы назвать молодым, если бы хоть кто-то вообще знал возраст Файдана Анскайна.

Сняв с себя одежду, я зашел в воду по пояс. Легкий ветер струился сквозь волосы, спадающие на плечи. Пахло иголками. Неудивительно. Практически на всей восточной части Озерного Края простирались густые смешанные леса, где равно уживались между собой как ели и сосны, так и дубы, ясени, осины, клены, а иногда даже березы. Но, кроме разнообразия деревьев, на многочисленных полянах и редколесьях росло множество трав и цветов, привлекающих медоносных пчел. Так что, даже в лесу недостатка в сладком у меня не было.

Я подался вперед, полностью погрузился в озеро и поплыл. Уже в десяти метрах от берега меня окружил косяк какой-то рыбы, которой в Неведомом водилось огромное количество. Жители окрестных селений не ловили ее, опасаясь хранителя, а мне попросту не нравилось вечно вытаскивать из мяса целый ворох костей. То ли дело зайчатина или оленина…. Жаль, придется отдать вчерашнюю добычу лисам, которые обычно подкармливаются объедками у моего дома. Сегодня у них будет пир. В отличие от меня…

После купания я побрился охотничьим ножом, позавтракал парой ломтей вяленого мяса и сухарями и начал собирать походную сумку. Щедрое вознаграждение явно предполагало не самое простое и наверняка не безопасное дело. Поэтому, помимо обязательного запаса пищи на день, я сложил несколько лекарственных отваров и мазей, моток веревки, четыре кристалла, нитки с иглой, несколько полос чистой ткани и прочие предметы, которые могли бы помочь, если вдруг подведут навыки владения двумя главными, уже ставшими частью меня.

Поставив сумку у двери, я достал из-под кровати пояс со складными ножнами и длинный темный сверток. Из него я бережно вынул Клыки – легкие парные клинки из серебряной стали. Они были получены мной в награду от гномов за заслуги в борьбе с кротолюдами, наводнившими Сияющие Пики шесть циклов назад. Участие в войне для выпускников Братства Истребителей было самым страшным испытанием за всю его историю. За это меня, единственного выжившего, столичные обыватели, любящие разговоры о войне и политике, иногда приравнивают по мастерству к наставникам. Но каждый раз в блеске этих клинков я вижу взгляды павших там товарищей: таких же, как я, мечтателей, или авантюристов, жаждущих славы и денег, или людей чести, желающих защищать слабых и невинных. От этого блеска сердце наливается сталью и само рвется в бой.

Я надел пояс и спрятал Клыки в ножны, потом натянул поверх рубашки кожаную безрукавку. Сверху накинул темно-синий плащ. Оставив тушку зайца у порога, я вышел на тропу и направился в сторону дороги на Червянку. Эта «моя» тропинка была протоптана по залитому сейчас солнцем редколесью. По обеим сторонам от меня лучи дорожками пробивались сквозь листву, освещая копошащихся в траве насекомых. Вокруг стоял тихий шелест листьев, заглушаемый гулом пчел. Прямо передо мной свернуло в траву, будто уступая дорогу, семейство ежей. В небе несколько ласточек на фоне редких пушистых облаков соревновались со стайкой воробьев в поимке мошек.

Вскоре я вышел на дорогу, ведущую в деревню. Почти сразу меня посетило чувство, что что-то не так. То ли из-за того, что птицы затихли, то ли из-за огромных следов на дороге и ни с чем не сравнимым запахом тролля. Это казалось сущим бредом – ни одна подобная тварь не могла пробраться в Озерный Край. Но все указывало на то, что он здесь был, причем недавно.  «Может… нет, сейчас это не так важно. Он явно в плохом расположении духа и, судя по следам, направляется в сторону Червянки – совершенно беззащитной деревни». Я тут же сорвался с места и полным ходом побежал следом.

Приближаясь к знакомой поляне, я услышал звуки боя. Мимо галопом пронеслась испуганная лошадь в армейской сбруе. Выбежав на открытое пространство, я увидел вырывающуюся из общей картины цветущего луга фигуру чудовища. Тролль размахивал руками, пытаясь задеть кружащегося вокруг него в смертельно опасном танце воина с мечом в руках, который наносил удар за ударом по ногам и животу твари, пытаясь, иногда удачно, пробить толстую шкуру. Другой же стоял на торчащей возле дороги заросшей скале, старательно прицеливаясь врагу в голову из самозарядного стреломета. Но все снаряды летели мимо.

– Может, поможешь мне сегодня? – крикнул тот, что был внизу.

– Этим я сейчас и занимаюсь! – ответил второй воин, вставляя новую обойму из четырех болтов, – если бы он меньше крутился…

– Когда он втопчет меня в пыль, тогда крутиться перестанет, да!

– О, извини, что я целюсь так, чтобы случайно не прострелить тебе что-нибудь!

В этот момент я, видимо, неожиданно для всех троих, ворвался в бой с Клыками наголо, сбросив перед этим сумку и плащ. Проскочив троллю за спину, я вонзил бритвенно острые клинки ему под колени. Тварь взвыла, махнув кулаком в мою сторону. Я успел отскочить, но не сразу заметил летящую за ним цепь, но подоспевший вовремя солдат отбил ее мечом.

– Ты в самый разгар веселья!  – задорно произнес он. Вблизи я смог хорошо различить и даже узнать его голос.

Второй удар тролля, направленный сверху вниз, разрезал воздух между нами и заставил землю содрогнуться. Я полоснул Клыками по его лапе, провоцируя тварь, и побежал в сторону скалы, крича воину, стоявшему наверху:

– Выброси эту игрушку и доставай меч!

Добежав до камней, я оттолкнулся от них и в подкате проскочил под очередным взмахом толстой, как бревно, лапы. Когда тролль развернулся, его ждал неприятный подарок в виде двух воткнувшихся в живот лезвий из серебряной стали. В тот же миг солдат спрыгнул на него и по рукоять вонзил меч в холку чудовища. Раздался тяжкий хрип и туша издыхающей твари стала заваливаться на бок, заливая темной кровью траву и пыльный тракт.

– Что, детишки, воевать разучились? – сказал я, догадавшись, чьи лица скрываются под шлемами.

– Никак нет, мам! – почти одновременно ответили братья.

Через пару мгновений рядом со мной, сняв шлемы, стояли двое молодых, похожих как две капли воды, парней с длинными темными волосами и довольными лицами. Арсел и Ансел – близнецы и мои старые товарищи. Мы сдружились в военной школе еще до того, как меня заметили старшие истребители. Несмотря на разницу в звании, я прощал братьям шутки в мой адрес, отвечая лишь взаимными колкостями. Отличить же их можно было лишь по тому, что Арсел был правшой, а Ансел – левшой.

– Лошадь вы погулять отпустили? – я вспомнил испуганное животное, увиденное мной перед боем.

– А-а-арс! – протянул Ансел, пытаясь вытащить застрявший между позвонков тролля меч.

– Да, да, своим займись пока, – ответил брат.

Я вопросительно посмотрел на Ансела, на что тот указал рукой куда-то в траву, где я, приглядевшись, увидел мертвого коня. Позвоночник его был будто скомкан, а голова неестественно вывернута.

– Он выскочил на нас неожиданно из-за скалы. Я ехал справа… – пояснил Ансел, пока мы шли забирать мою сумку, – брат едва успел выдернуть меня из седла… Отделался парой ушибов.

Не поднимая вещи, мы уселись в траве на краю дороги рядом с ними в ожидании Арсела.

– Как вы вообще тут оказались? Забудем пока о том, что вы нашли тролля там, где его быть не может, – спросил я, силясь вспомнить после напряжения короткой схватки какую-то приметную, но вдруг вылетевшую из головы деталь.

– Нас разъездом в Червянку отправили, а мы решили, пока такое дело, к тебе в гости наведаться.

– Ну вот. Наведались…

Повисла пауза. Солнце мягко припекало, вокруг снова запели птицы. Я медленно начал впадать в дрему. Но вдруг меня осенило:

– Слушай… а где он взял цепь?

– Кто?

– Тролль.

Мы растерянно посмотрели друг на друга, после чего мгновенно встали и рванулись к туше так, что я едва не забыл, зачем мы вообще пошли в конец поляны, на ходу подхватив вещи. Добежав до места, мы принялись осматривать его темную шкуру и почти сразу обнаружили сливающиеся с ней грязные кандалы. Также на шее тролля Ансел нашел едва различимую цифру «23».

– Клейменый? – в недоумении спросил близнец.

– У нас за этот цикл успели открыть тюрьму для троллей? – хотел пошутить я, но сам не поверил, что сказал это не серьезно.

– Или горная стража неудачно взяла пленного.

– Они не берут таких пленных.

Сзади послышался стук копыт, но далеко не четырех. Мы обернулись и увидели Арсела, скачущего рысью на своей лошади. Через несколько мгновений из-за поворота за ним вывернули пятеро всадников в черной одежде.

– Кажется, вот и ответ едет, – сказал я, – распряги пока коня мертвого.

Как только Арсел подъехал к нам, он тут же поспешил помочь брату, видимо, не желая вступать в разговор с людьми, следовавшими за ним. Меня же с четырех сторон обступили всадники. От коней пахло копотью и железом. Пятый же спешился и подошел ко мне:

– Тысячник Илес Бойлен, главный защитник четвертого хранилища Отдела Тайн.

– Файдан Анскайн, истребитель. Значит, этот из вашего зверинца? – я взглядом указал на мертвого тролля.

– Произошел несчастный случай. Виновные уже наказаны. Остальное вас не касается. Благодарю за помощь в устранении угрозы. Я упомяну вашу заслугу в отчете.

– Не утруждайте себя. Я сделаю все записи самостоятельно. Мы же не хотим, чтобы кто-то из ваших служащих отнял право победителя у двух рядовых солдат?

– Но все должно быть засекречено. Вы не имеете доступа…

– О доступе расскажете, когда перестанете выпускать своих тварей на прогулку в сердце страны, – невозмутимо ответил я и как можно громче фыркнул. Ни я, ни близнецы не отличались особой любовью к Отделу Тайн.

– Как ты смеешь дерзить старшему по званию?! – рявкнул натренированным командирским голосом тысячник Бойлен. Видя гнев своего командира, всадники начали смыкать кольцо вокруг меня.

– Я – не ваш подчиненный. Истребители подчиняются напрямую верховному командующему и больше никому. К тому же, я сейчас даже не на службе.

– Я бы взял вас под стражу, но…

– Но вам это будет не по силам, тысячник Бойлен. В своем отчете можете жаловаться, сколько угодно. А теперь, без вашего позволения, мы удаляемся. Арс, Анс!

Братья не без радости восприняли мой оклик, и мы втроем быстрым шагом направились в сторону Червянки.

– Хорошо, что он не знает наши полные имена, – усмехнулся Арсел.