Путь Киартаны

– Мне жаль… – заговорила она, – ты стал бы достойным магом…

Все восхищённо вздохнули от неожиданности. Мариса вошла и остановилась в проходе. Они замерли, глядя друг другу в глаза. Киартана смотрела с надеждой, её сердце рвалось из груди, а мама только спустя вечность кратко кивнула в знак одобрения.

– Идём, – шепнула Киартана, схватила Ильнара за руку и потащила за собой.

Они поднялись наверх, впервые Киартана привела мальчика в свою комнату. Она посадила Ильнара на кровать и сама села рядом. Достала посох и положила им обоим на колени. Ильнар провёл по нему рукой.

– Старый дуб… – заключил он, – мой был из кедра, но Мерион переломил его надвое, теперь я и не знаю, куда он дел обломки, впрочем, уже не важно.

– Знаешь, прости, что прошу сейчас, но не мог бы ты зачаровать его для меня.

Ильнар удивился.

– Думаешь, это хорошая идея…

– Более сильного зачарователя я не встречала… Прошу…

Ильнар согласился. Он взял посох и сосредоточился. Слова заклинания были ей знакомы и Киартана шептала вместе с ним. Ильнар провёл ладонью над посохом, дерево слабо засветилось, затем, словно вспыхнуло изнутри. Киартана, да и сам Ильнар, впервые видели такое сильное свечение. Мальчик оставил на рукояти несколько резных витиеватых колец и одну руну.

– Это всё, что я могу. Руна общего усиления подходит к любому заклинанию.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Киартана. – Ты знаешь, я не сильна в рунах…

– Я удивлён, что мастер оставил тебе этот посох, – заметил Ильнар. – Я не ощущаю в нём силы…

– Но сила там есть, и она невероятная… Мерион не смог его сломать.

Оба рассмеялись. Ильнар взял Киартану за руки и неожиданно поцеловал прямо в губы. Она никогда подобного не испытывала, сердце занялось, она не решалась пошевелиться и даже выдохнуть, застыла, но ей и не пришлось действовать. Ильнар вскоре отстранился и отпустил её руки. Долгие минуты они лишь смотрели в стену посреди неловкой тишины.

– Прости… – наконец, решился заговорить Ильнар. – Что украл твой первый поцелуй. Наверное, это глупо, но ты мне уже давно очень нравишься, а теперь я вынужден уехать.

– Я… я не знаю, что сказать, – призналась Киартана. – Наверное, лучше просто забыть…

Киартана вся покраснела от стыда, сердце никак не унималось, и слова не сходили с губ. Ильнар поспешил попрощаться и выйти, а Киартана так и не смогла ответить ни слова.

Гости покинули особняк Мериона к полудню, чтобы до ночи успеть в Керник. Киартана из своей комнаты провожала взглядом карету, где ехал Ильнар с матерью. Ей было стыдно, но не за поцелуй, а за то, что он ей понравился.

7. Путь Киартаны

Часто со стыдом она вспоминала свой первый поцелуй, и никак не могла выбросить Ильнара из головы.

«Как он посмел!» – сокрушалась она, с каждым днём осознавая всё сильней, что влюблена не в него.

Она не могла оторвать взгляд от Рима, безудержно смеялась над его глупыми шутками. Стала одеваться красиво. Киартана никогда не беспокоилась о своей внешности, о том, как она выглядит со стороны, но с недавних пор красота стала всё больше волновать.

Снова начались тяжёлые дни. Мерион стал требовать от учеников больше, чем до Испытания. Киартане многое давалось с трудом. Первое время она держалась на уровне ребят, но уже спустя год у них было по восемь рун на посохе, а у неё та единственная, что нанёс Ильнар. Маг до сих пор не понимал силу её посоха.

Но Киартана легко поднимала в воздух всё, что не приколочено к полу. Ощущала силу во всех, но не в себе, легко управлялась с молниями и игралась разрядами, когда маг не видел. Мастер пытался остепенить её, но Киартана не слушала, пока не случилась трагедия.

– Вижу, ты так и не поняла, – Киартана угрюмо смотрела в пол, пока Мерион её отчитывал, – чем ты сильнее, тем больше последствий твоих неверных решений, – её заклинание вышло из под контроля, и загон для лошадей превратился в груду обломков, она вновь плакала на чердаке и кивала, не глядя магу в глаза. – Ты обладаешь великой силой, но должна усмирить её, подчинить. Следует уделить больше внимания контролю. Тебе понятно?

– Да, учитель… – выдохнула она, всё ещё вспоминая разорванных в клочья лошадей и их мёртвые глаза.

Мерион заставлял учеников неистово тренироваться, не давал ни минуты свободы и лишь ежегодные Собрания Ордена были единственной отдушиной, когда он оставлял их без присмотра.

Они собрались на опушке леса.

– Что ему нужно? – вслух пытался разгадать Рим. – Я видел гонца, значит Собрание Ордена близко…

– М-может Мерион хочет испытать нас? – предположил Аластор.

– Половину луны без наставника! – загорелся Рим. – Без контроля! – он схватил Киартану за руки и закружил в танце. – Нас ждут бессонные ночи у костра, будем просыпаться, когда сами захотим, прочь тренировки и нравоучения. И может ты, наконец, не струсишь пойти с нами на реку…

– Так нельзя! – возразила Киартана.

– С каких пор ты стала такой скучной? – не унимался Рим. Его взгляд с прищуром заставлял её сердце биться чаще. – А ты Ал? Готов устроить «отвязную» седмицу?

– А то! – отозвался Аластор. – Хочу уже забыть эти бесконечные тренировки и заклинания. Ногу ставь туда, посох направляй сюда! – передразнил он Мериона.

– Контроль очень важен! – подхватил Рим.

– Вы не понимаете! – вскрикнула Киартана. – это очень важно!

– О! – заметил её возмущение Рим. – тебе то откуда знать? Ах, да, конюшня! Что тебе сделали бедные коняшки?

– Заткнись! – Киартана схватилась за посох и Рим с Аластором испуганно отшатнулись.

Она хотела ударить его молнией, но Мерион остановил их перепалку.

– Пришло время испытать ваши силы! – Маг ударил посохом о землю, оповещая о своём присутствии, – Все вы усердно тренировались, и многого добились, несмотря на разгильдяйство и лень. – Мерион обратил взгляд на Рима, заставив его пристыдиться. – Ни сила без контроля, ни усердие без решимости не приведут к достойному результату! – он окинул взглядом их с Аластором, но только Киартана не опустила глаза. – вашим противником стану я, и вы будете использовать любые заклинания, пока сможете отражать мои ответные молнии. В Академии вам придётся трудится ещё усерднее, и я хочу убедиться, что вы все готовы!

– Вы больше не станете нас учить? – взволновалась Киартана.

– Вам осталось только усердно тренироваться, – уклончиво ответил маг. Он вышел на середину поляны из тени деревьев. – Первым себя покажет Рим.

Аластор с Киартаной отступили, а Рим неуверенно поднял посох. Маг распростёр руки к солнцу и закрыл глаза, он казался беззащитным, но руны на оголовье посоха загорелись лунным светом. Рим медлил, и Киартана уже хотела поторопить его, когда он выпустил в учителя белую вспышку. Свет заставил её прищуриться, но Киартана успела заметить, как поток разбивается о радужный щит Мериона.

Рим выпустил несколько мощных заклинаний, но вскоре пропустил разряд. Он прокатился по траве к ногам Аластора.

– Это было сильно… – произнёс Рим, держась за плечо, куда угодила молния.

– Аластор, – обратился маг.

Аластор оказался не столь горяч и продержался больше пары минут, но так и не смог поразить учителя, и в итоге сам повалился без сил. Он опустился на колени, тяжело дыша, а когда Мерион кратко кивнул, и вовсе лёг на траву.

Наступил её черёд. Киартана решительно подняла посох, и след волчицы загорелся белым светом в оголовье.

– Учитель, я могу бить в полную силу? – спросила она, глядя магу в глаза.

– Конечно, это уже не урок, а испытание твоих сил, – он улыбнулся, вновь закрыл глаза и распростёр руки к солнцу. – За меня не бойся, я смогу отразить любое твоё заклинание.

Киартана никак не могла решить, с чего начать. Она прекрасно управлялась с огнём, светом или воздухом, но, закрыв глаза, вновь увидела убитых взрывом лошадей, и страх вернулся шипастым комом в груди.

Она ударила раскидистым разрядом молнии, который тотчас отклонился и ушёл в землю. Мерион выбросил в неё вспышку света, и Киартана едва успела поднять щит.

– Не честно! – воскликнула она.

– Твои враги не будут драться честно. – с улыбкой ответил учитель.

Она ударила огненным вихрем, но Мертон мгновенно затушил все всполохи, убрав из воздуха кислород. В ответ он ударил молнией, Киартана одним небрежным взмахом отразила её в землю и тут же пустила в мага сгусток света, который рассыпался о его щит, но заставил учителя отступить на шаг.

Ребята поражённо выдохнули, но Мерион только шире улыбнулся и взял посох обеими руками. Киартана повторила за ним и вновь ударила в полную силу. Но маг отразил шаровую молнию обратно. Киартана едва успела отпрыгнуть и молния, поразив пару сосен за ней, рассеялась в воздухе. Лес всколыхнулся, птицы в округе взмыли в небо. Одну из сосен расщепило, и она медленно склонилась, опёршись ветвями о соседние. Киартана была не готова остановить такое мощное заклинание.

– Будь бдительна, – предупредил Мерион, – не всегда силой даётся победа.

Её сердце рвалось из груди, но Киартана не собиралась сдаваться. Она напала снова, и Мерион вновь отразил её заклинание. Вспышка света пронеслась меж сосен, алый луч света раскроил их словно тончайшее лезвие. Два могучих дерева повалилось на краю леса, а Киартана обессилено опустилась на колено.

– Всегда рассчитывай силы и не давай воли ярости! – объявил Мерион, но она рассмеялась в ответ.

В пылу сражения Мерион не заметил единственный воздушный клинок, что порезал его щеку. Кровь крупной каплей скатилась по бороде и упала за ворот.

– Учитель, – обратилась она, надрывно дыша. – Ваша щека.

Мерион проверил рукой и удивился, увидев кровь на пальцах.

– Невероятно, – маг на секунду замер в раздумьях. – Как тебе удалось, я отразил все твои заклинания!

– Простите учитель, я прибегла к хитрости, – Киартана уверенно поднялась на ноги. – Пока вы отражали мои прямые атаки, я создала воздушное лезвие за вашим щитом.

Киартана ликовала по пути к дому. Она победила.

Киартана обещала себе больше никогда не подслушивать Мериона с чердака, но перед отъездом мага Мариса в слезах ворвалась в его кабинет, и этот разговор Киартана хотела услышать. Она не решалась спросить маму напрямую, и теперь её руки напряжённо подрагивали, когда она отворачивала ковёр.

– …скоро она отправится обучаться в Академию. Жить будет у моей хорошей знакомой. – говорил Мерион. – Но сейчас ей нужна мать. Обещаю, осенью я помогу тебе вернуться к родителям.

– Теперь я важна, – в слезах ответила Мариса. – Двенадцать лет прошло, Мерион. Что если они меня не узнают, вдруг они погибли…

– Не говори так, они сильные, – подбодрил её маг, они крепко обнялись.

– Но я не настолько сильна. Я хочу снова увидеть их, – она плакала на плече мага, и Киартана едва могла расслышать слова. – Отцу уже шестьдесят, он наверное потерял все волосы или они стали седыми. А маме… пятьдесят три. Страшно подумать, что мне тридцать два, Мерион, ещё вчера я носилась по склонам Хоруги с братьями. Мы прыгали через ручьи, они так задорно хохотали…

Мариса никогда не рассказывала о братьях. Она, не разобрала больше ни слова, и не хотела слышать, а смотрела в дощатый потолок. Ей хотелось обнять маму и отпустить к родителям прямо сейчас.

Учитель не возвращался уже много дней, хотя обычно больше чем на семь в столице не задерживался. Весна плавно перетекала в жаркое, солнечное лето. Рим с Аластором открыли купальный сезон и всячески её зазывали.

– Да это же классно! – уверял Рим после очередной тренировки, когда они втроём отдыхали на опушке леса. – Мы с Алом уже три раза ходили, вода отличная!

– А я не хочу идти без разрешения, – возразила Киартана.

– Ну спроси у своей мамы, – не сдавался Рим, пока Аластор отрешённо смотрел в лес. – Скажи ей Ал?

– А ч-что если Мастер сн-нова испытывает нас… – отозвался Аластор.

– Опять ты про испытания? – с напускным раздражением ответил Рим. Он поднялся с травы и направил на её посох – А ты, трусишка! Не умеешь плавать, вот и всё.

– Нет! – излишне резко возразила Киартана. – Я… я…

– Или боишься, что кто-то увидит тебя в купальнике? – предположил Рим.

– О нет, вы меня раскусили… – съязвила Киартана, но краска на щеках выдала её, и ребята рассмеялись ещё до того как она закончила фразу. Рим с Аластором наперегонки бросились к дому и не услышали её ответ: «…потому что его у меня нет».

Несколько дней Киартана усердно и тайком шила себе купальник, но когда решилась его примерить, тут же засмущалась и вновь обернулась в халат лишь увидев себя в зеркале. Но сердце занялось ещё сильнее, когда она представила, что Рим её увидит. Она всё себе придумала, как они с Римом идут на заводь, опускаются в воду, она признаётся ему, и они, наконец, целуются.

Она знала одну тихую заводь и заранее всё подготовила, убрала ветки из воды и расчистила берег. На дне блестел мягкий песок, заводь была неглубокой, и у берега вода едва доходила ей до бёдер. Место показалось наилучшим.

Киартана успела поймать Рима ещё до завтрака, но, подойдя, долго не решалась заговорить.

– Научишь меня плавать? – смущённо обратилась она

– Так я был прав? – рассмеялся Рим. – ты не умеешь плавать!

– Я хочу научиться, – возмутилась она, – и могу попросить Аластора, если ты занят! – она уже кинулась прочь, но тут же остановилась, стоило Риму окликнуть её.

– Стой, – он взял её руки. Она и прежде видела его красивые карие глаза, но впервые он смотрел с такой нежностью. Её сердце разрывалось. – А как же тренировки и разрешение Мериона? Ты покраснела! – заметил Рим. Он ещё никогда так искренне не улыбался. – Готова?

Киартана лишь кратко кивнула.

– Интересно, – он коснулся пальцем её щеки, – отчего ты вся раскраснелась?

– Дурак! – Киартана рванула руку и кинулась прочь, но остановилась в дверях. – Догоняй.

Рим в ответ улыбнулся и дал несколько секунд форы. Киартана взбежала на холм и оглянулась убедиться, что он следует за ней. Она собиралась показать ему совершенно необыкновенное, особенное место. Она рванула к лесу, спустилась по заброшенной тропинке к реке и побежала вверх по течению к заводи.

Там никто им не помешает, и никто не увидит её. Киартана сбежала в низину и уже там остановилась отдышаться. Рим почти сразу нагнал её, но не обхватил руками, как она мечтала, а лишь легко хлопнул по плечу.

– И куда ты привела меня?

Рим прошёл к воде, озираясь по сторонам. Деревья закрывали их от солнца, но над заводью в просвете вода искрилась светом, просматривалась до самого дна, а у песка в едва различимом течении в поисках пищи шастали пескари.

– Прекрасное место, – отметила Киартана.

– Ты ведь не в первый раз здесь, – понял Рим. Он взял её руки и взглянул в глаза. – ты приходила сюда одна.

– Да, – решительно подтвердила она, – но теперь я хочу, чтобы ты научил меня плавать, – она легко оттолкнула его и начала раздеваться, а Рим неожиданно побагровел и отвернулся, как только она сняла рубашку.

– Ты действительно боишься увидеть меня в купальнике, – сквозь смех произнесла Киартана, а затем, сняв всё лишнее, приблизилась и шепнула на ухо. – Догоняй.

Она со всех ног бросилась в воду, но и сама не стала смотреть, как он раздевается, сердце неистово стучало, и Киартана пыталась успокоить его ровным размеренным дыханием, глядя, как испуганные рыбки подбираются всё ближе к её ногам.

– Я не боюсь, – ответил Рим, войдя в воду по пояс. Он обрызгал, и Киартана взвизгнула от неожиданности. – Это всё ведь не просто так? Ты вдруг захотела научиться плавать, и чтобы учил именно я.

Рим снова обрызгал её и отплыл с мелководья. Киартана долго не отвечала и молча следила за его размеренными движениями и волнами, что он нагонял.

– Я чувствую что-то… – призналась она, ощущая, как горят её щёки.

– Странное? – ответил за неё Рим. Он подплыл к ней, поднялся из воды полностью мокрый и улыбнулся. – Ты не можешь сосредоточиться, всё валится из рук, заклинания не выходят, – он взял её ладони. – Твоё сердце начинает стучать, когда смотришь на меня. Да ты, похоже, влюбилась!

– Дурак! – Киартана оттолкнула его, но Рим лишь снова отплыл с мелководья, теперь уже на спине.

– Ты хочешь научиться плавать или нет?

– Хочу…

Рим поднялся из воды и приблизился к ней как никогда прежде. Он смотрел в глаза, а Киартана смущённо пыталась отвести взгляд, но он не позволил ей отвернуться. Рим провёл пальцами по её волосам.

– Не боишься намочить их? – в ответ она покачала головой, рассмешив его. – Ты действительно считаешь, я лучший учитель из всех? – она снова игриво кивнула. – Ты правда не умеешь плавать?

Она улыбнулась и отплыла на спине к краю мелководья.

День прошел прекрасно, и Киартана посчитала, что они с Римом стали несколько ближе. Она хотела проводить с ним всё время, но не знала, как действовать дальше, не могла выбросить Рима из головы, и потому начала усиленно тренироваться.

Они были хорошими друзьями, знали друг друга с детства, а теперь, Киартана боялась проводить с Римом больше времени.

Май выдался жарким, но её более томным грозил стать июнь, а Мерион всё не возвращался, и Киартана, вслед за Аластором начала думать, что это его очередное испытание. Маг почти не рассказывал им подробностей об Академии и поступлении, но лето всё быстрее летело, день за днём, и после всех тренировок вечером, сидя на холме и провожая солнце за горизонт, всё чаще она боялась очередного Испытания.

– Ты взволнована? – окликнул её Рим. – И о чём задумалась наша львица?

– Ещё одно прозвище, – заметила Киартана. – И как это Аластор отпустил тебя одного?

– Твоё имя слишком сложно произнести, – Рим опустился возле неё на траву и пригладил её непокорные волосы, выбившиеся и из-под косынки. – Ки-ар-та-на. Не думала сократить его? Кира или, может быть, Тана? Ты снова отстранилась, потому что я всюду с ним, а ты хочешь видеть меня одного.

Она покачала головой, но Рим улыбнулся в ответ.

– Я знаю, ты прекрасно лжёшь! – отметил он. – Ты не спускаешь с меня взгляда и не отпускаешь мою руку.

Она нервно отстранилась, но Рим нежно сжал её ладонь и притянул Киартану к себе.

– Зачем скрывать и бояться, – он придвигался всё ближе, –отказывать себе?

Киартана поцеловала его горящими губами, и время остановилась. Биение сердца не позволяло ей вдохнуть. Этот момент был только её.

Но очень редко им удавалось оставаться только вдвоём. Почти всегда кто-то мешал, а Киартана ещё была не готова рассказать всем о своих чувствах. Ей казалось, что Аластор намеренно часто и не вовремя заглядывал на чердак, или тётя Оля снова звала её на помощь, когда они с Римом оставались одни. И мама слишком пристально смотрела, когда Киартана собиралась идти к нему, будто умела читать мысли. Все стали её врагами.

Киартана радовалась каждому моменту, и когда Рим кивнул ей на чердак за завтраком, она снова со счастьем в сердце кинулась наверх, едва доев. На лестнице Киартана остановилась и замерла, убедившись, что за ней никто не поднимается. Она глубоко и спокойно вдохнула, Рим уже ждал её, спешить некуда.

Солнце пробилось сквозь облака и осветило ступени. Из распахнутого окна донёсся аромат разноцветья. С чердака послышался шум и голоса.

– Д-думаешь, х-хорошая идея в-влюбляться в К-киартану, – кричал Аластор заикаясь больше обычного. – Мерион с-сразу всё п-поймёт и уши тебе п-поотрывает, да и мне д-достанется!

– Не знаю о чём ты… – безмятежно ответил Рим, но его голос дрогнул.

– Вс-сё ты понимаешь, – отрезал Аластор. – Вы п-постоянно держитесь з-за руки, в-всё время вд-двоём, ещё и ст-тесняетесь ужасно, когда я з-захожу. Рим… Т-ты же говорил, что Киартана тебе не ин-нтересна? Я м-много раз давал понять, что она м-мне нравится! А ты т-так поступил, я думал м-мы друзья.

– Знаешь, всё так, – резко ответил Рим. – Я люблю её, как сестру, но она сама подошла ко мне и призналась, а я… не смог ей отказать. Видел бы ты, как она на меня смотрела.

– Т-ты ведь зн-наешь, это я мечтал ув-видеть её в-влюблённый в-взгляд! – кричал Аластор. – Ск-кажешь, ты не в-виноват, это в-всё она, а что прикажешь м-мне делать? См-иириться? В-видеть каждый день, как она см-мотрит не на меня!

– Знаешь, ты больше виноват, – наконец, ответил Рим. – Она оказалась решительнее нас обоих. Больше года ты сох по ней, но так и не смог признаться. А я не смог отказать, чтобы дать тебе очередной шанс, так что не вини меня!

– М-может я и н-нерешительный… – сквозь зубы проговорил Аластор. – Но на это решусь…

Он молниеносно бросился на Рима и со всей силы ударил. Рим отпрыгнул или упал.

– Ты обезумел, Ал? Серьёзно…

– Т-ты знал, как она мне нравится… Я думал м-мы друзья…

– Это того не стоит, Ал.

Киартана кинулась прочь, не дожидаясь окончания драки. Слёзы мешали ей видеть, но она помнила дорогу. Её предали. Так больно и скверно ей ещё никогда не было, даже когда она узнала, что Мариса не её мама. Ей хотелось бежать, не остановиться на вершине холма, а броситься вниз головой, скатиться по склону в реку, и не стараться выплыть, а просто опуститься на дно.

Но сердце подвело её, заставило упасть на колени. Она злобно рвала руками траву и кричала небу, пока не упала без сил. А облака всё также безмятежно плыли белыми кудрями. Она знала, что не права и нужно успокоиться, но слёзы всё не прекращались, не хотелось вставать, она испачкала волосы и «лимонное» платье, но ей было уже всё равно.

Гул рога вырвал её из дремоты. Киартана встрепенулась и всмотрелась вдаль. В деревне начался переполох. Чёрной тучей всадники выскочили из просеки у тракта. Рог загудел снова, уже ближе, и на этот раз он своим низким утробным гулом принёс нестерпимый страх. Ужас гнал её прочь, но сковал ноги.

Всадники на чёрных лошадях в плащах и балахонах приближались к деревне. Она сжимала посох в руке, но страх всё не отпускал, и становился сильнее с каждым зовом рога. Со стягов скалилась алой пастью отрубленная голова Волка, в ножнах поблёскивала сталь. Первая пара всадников ворвалась в деревню, когда Киартана, наконец, кинулась вниз по склону.

Люди выскакивали из своих домов с тем, что успели схватить, с криками и гомоном они бежали прочь, но всадники настигали их и безжалостно рубили саблями наотмашь. На главной улице собралось ополчение. Киартана спустилась с холма и спряталась за забором. Испуганные мужчины, старики и совсем ещё мальчишки трясущимися руками держали ржавые мечи, заострённые колья, плотницкие топоры и щиты. Ими руководил староста, но и он никогда не сражался и боялся не меньше остальных.

Бассы въехали в деревню и затерялись между домов, и только дикие крики расходились по округе. Рог всё трубил протяжно и жутко.

«Придётся драться насмерть…» – она успела полюбить деревню, этих людей, и ей от всего сердца хотелось защитить их.

Она выскочила на главную улицу, где развернулось небольшое сражение. Ополчение окружили три лёгких всадника. Несколько местных уже лежали мёртвыми, остальные тщетно отбивались. Испачканные кровью, до смерти испуганные, израненные они уже не могли отступить.

Вдоль домов она подобралась к сражению незамеченной, и, выждав удобный момент, выскочила на всадников. Первого она скинула с лошади волной силы, и это оказалось очень просто – поднять посох и толкнуть. Воин выпал из седла, но его нога запуталась в стремени, и он повис вниз головой. Волна силы напугала лошадей, но всадники удержались в сёдлах.

Один выхватил с пояса рог и протяжный устрашающий гул залил всю улицу. Киартана поразила всадника молнией, и третий не стал медлить и ускакал прочь.

Ополчение собрало в себе силы и добило двух всадников, упавших с лошадей. Она впервые видела смерть людей, кровь разлилась и впиталась в песок, её тошнило от ужаса. Мертвецы лежали на земле, один из ополченцев, совсем юный мальчик смотрел на неё мёртвыми глазами. Лишь голос старосты вернул её в реальность.

– Полагаю, Мерион не возвращался?

– Нет… – только и смогла выдавить Киартана, противясь рвотным рефлексам.

– Тогда нам всем нужно бежать в лес. Их слишком много, я видел с башни минимум пару дюжин. Мы не отобьёмся, – он не спускал с неё пристального взгляда, и, видно, заметил её бледность. – Тебе нужна помощь? – сочувственно спросил староста, взяв её за руку.

– Нет, – Киартана заметила Рима и Аластора.

Женщины плакали над умершими и ранеными – никто не мог им помочь. С очередным призывом рога все кинулись врассыпную. Киартана ушла с улицы за дом, где, в закрытом со всех сторон проулке, встретилась с ребятами.

– Киартана! – надрывно вскрикнул Рим. – Ты с ума сошла? Почему убежала из дома, умереть хочешь?

– Мы должны помочь! – решительно и неожиданно даже для себя, отозвалась она. – Бассы не так сильны, они лишь люди, мне легко удалось сбить двоих с лошадей! Если будем драться вместе – победим! Староста сказал, их всего пара десятков. Мы должны попытаться, иначе много хороших людей погибнет!