Dualitate II

Евгений Байков (Овгенъ Байковъ)

Dualitate II

…Отражаются въ перстнѣ,

… … Пепельно‐рваныя,

Выгорѣвшія томительнымъ зноемъ.

Гордой поступью, крикомъ гортаннымъ

Еще снисхожу подъ угрюмымъ конвоемъ

Незабытой и многогранной.

Оберегъ на тонкомъ запястьѣ,

… Что изъ чистаго серебра —

Внѣ исполненной давней сути

Голыхъ улицъ холоднаго сентября.

Если на цыпочкахъ по минутамъ

Наугадъ добираться до монастыря,

Открывая старыя двери

… Забытаго алтаря,

Внизъ, сквозь лѣстницы и предѣлы,

Горы, море и пыль съ привкусомъ янтаря,

Еще кто‐то дождется тамъ,

На краю, насъ, вышедшихъ изъ туманной пѣны.

Овгенъ Байковъ

(Можайскъ)

…

MCMLXXVIII

© Е.Н. Байков, 2021

Dualitate. Liber II

Divina. Musa: S. B

«На утро свѣтъ, дарящій память слова…»

На утро свѣтъ, дарящій память слова.Сворачиваетъ нотныхъ становъ кружева.По горечи квартирнаго простораМы ходимъ нехотя едва.Все ждемъ, когда польется голосъСъ угла упрятанной портьеры.Пропитанъ тишиною каждый волосъИ холодомъ бѣснуются примѣры.Всмотрясь въ ушедшей дали ставни.По вечеру гуляя босикомъ.За небомъ изъ прозрачной марлиКъ намъ двое пробираются тайкомъ.Одинъ несетъ спины тѣнямиБольшой мѣшокъ смѣшныхъ портретовъ.То не простится съ якорямиПо лжи отпущенныхъ секретовъ.Другой по сну печалится во свѣтѣ,Забытому во каменномъ предѣлѣ.Не показаться въ скомканномъ отвѣтѣЕму приходится въ недѣлѣ.Крикъ – стертъ. Заледенѣлыя площадкиПо голосу не прячутся въ заборахъ.Пустоты улицъ, вечеръ гладкій…Осталось все въ столахъ при спорахъ.Не вспомнить сновъ про окна, выносимыВъ отраду ждать по сценамъ крова.Раскиданы по крошкамъ дикіе мотивы,Тепломъ сложившіе во словаПрошальномъ выходѣ въ пустующемъ бокалѣ,Все держится лѣвѣе съ новыхъ лужъ.Во строкахъ мы себя до дна лакалиИ былъ въ безпамятствѣ притворный гужъ…

«За дней молчанье – полный вѣкъ…»

За дней молчанье – полный вѣкъУшедшихъ по приватности игрыВъ долину. Каждый человѣкъВдыхаетъ подметенные дворы.Тамъ музыка тиха. Но сонъ на берестѣПодложенъ ожиданіемъ укораОтъ гибкихъ пальцевъ въ полной темнотѣНамъ ожидать послѣдняго затвора.Второй – на выходъ! Пала шаль.Синѣя выдержаннымъ воемъ.Не кажется концомъ оборванная сталь.Кого-то приближая теплымъ моремъ.Нѣть жаждущихъ! На остовѣ минутъМой взоръ, цѣпляясь за людей,Сказалъ себѣ: «Я – лилипутъ.Прошедшій дверь сюда за ней».За мѣсяцъ скомкана преградаНе находить отвѣтныхъ словъ.Ты кто? Она, конечно, радаИскать тебя среди отиовъ.Среди дѣтей, въ надменности чужихъНе ставя запятыхъ. Зачемъ предубежденья?Отжившій кленъ быстрѣй пойдетъ на чихъ.Чѣмъ за тобой основа для сложенья.Но… Стой! Ударился о тлѣнъПрямой здѣсь счетъ своихъ къ стеклу.Вернись… Не спрашивай «отъ лѣн…Отъ лѣности ты задвигаешься въ углу?»А я не знаю, чѣмъ разжечь бумагъСкупую дерзость отъ дивана.Я здѣсь живу уже не такъ;Себя не видя, коли Солнце раноВелитъ искать на горизонтѣ пчелъ,Вблизи – раздвинутую пастьВсѣхъ книгъ, которыхъ не прочелъ:Людей, дающихъ сладко снасть.Я – жертва самъ. Хожу угломъ домовъ.Гдѣ, позабудуть отпечатанные сроки.Среди безчисленныхъ холмовъНе такъ видны промашки и пороки.Но мигъ насталъ. Хлопки – поддѣлка пряжъ.Залепленная мудрость, ложный поводъ.Я вижу безконечный пляжъ.Дарующую стихъ и долгожданный проводъ.Гдѣ разница: чертить ли тонко граньИль прекратить наведываться въ дни?Такъ по-сосѣдски полита герань!Такъ безполезно плавать на мели!

«Кидая ложь по основанію пути…»

Кидая ложь по основанію пути.Ощупываю слѣдъ отъ остановки.Свѣти, фонарь! Звѣзда, свѣти!Вы – вѣхи скомканной веревки!Все возвращается на круги…Слѣдъ въ слѣдъ пылятся вечера.По незнакомости округиСлова безплотны. Нѣмчура!Кто свяжетъ въ узелъ отмѣненные ходы?Привставъ, отходимъ отъ экрана.Ища во тьмѣ неистовство воды.Намъ путь дается, словно рана.Встрѣчать такъ дни не доводилось:Отъ звуковъ длинны стали слога.Безпутство транспорта сломилось,Кидаясь къ тѣни на порогѣ.Два знака. Дважды пелена.Раскрыта тайна мѣсяца рожденья.Рука подъ музыку – волна!Глаза – преграда для движенья.Верните часъ! По чайной ложкѣ.По записямъ, оконно превращеннымъСкрываться въ ненавязчивой подложкѣ,Гдѣ сердце стало учащеннымъПридаткомъ тайны каждаго уходаКъ оставшимся надъ пропастью годамъ.Пусть я скрываюсь и полгода.Но каждый мигъ я прикасаюсь тамъИ къ воздуху межъ тайны отъ чернилъ.И къ волѣ выдать напряженноСебя для всѣхъ, кто не доплылъ,Но смотритъ снизу протяженно.Изъ мѣстъ, гдѣ кончится трава.Воспрянетъ имя пыльными главами.Ты въ каждой строчкѣ вновь права.Но мой отвѣть скрывается надъ нами.Пусть безымянно небо! Пустота!Влеку съ собою благодарностьСказать: «Привѣть! Какъ ноша та?Не помѣшаетъ ли бездарностьТвоимъ порывамъ воли напряженья?»Молчишь и смотришь въ чернотуВечернихъ пѣнъ. Имъ всѣ служеньяПророчатъ въ чертахъ сироту.И такъ правдиво стонетъ залъПрилетовъ птицъ. Названья безполезны!Въ тебѣ я царствіе призналъ.Въ которомъ поцѣлуи тоньше лезвій.Благословенъ твой путь отъ славыДо проявленія именъ!Года – какъ мощныя булавы!Я съ ихъ мгновеній отрѣшенъ.И всѣ слова, что шли отъ устъ…Все – правда безъ единаго изъяна!Мой міръ безбожно малъ и пусть.Когда уходишь… Былъ бы пьянымъ!Узналъ бы въ новостяхъ, какъ жить потомъ.Но… Только звукъ останется вполнѣМнѣ душу рвать съ закрытымъ ртомъИ все сметать куда-то тамъ вовнѣ.

«На женскій стихъ въ потемкахъ уповая…»

На женскій стихъ въ потемкахъ уповаяИщу отвѣтный риѳмъ склокъ.Безумствуя причинами, листаяПодборки словъ, кричу, какъ патефонъ.Кричу, не вѣдая упрековъ:Молчу, глаза пуская въ путьПо выдавленнымъ опьяненья сокамъИ уповая, что найду чего-нибудь.На сложности не смахивая бѣды.А принимая свойски антуражъ,Для поддержанія лирической бѣседыВкрапляю все, какъ въ скорый фаршъ.Труды не подбирая въ осени молчаньи.Все ждемъ иныхъ въ бѣлесости отвѣтовъ.Намъ надоѣло странствовать въ изгнаньи.Ломая дни за ложностью портретовъ.Не вспыхнетъ листъ, дрожащій отъ надрываИздать свой блескъ поганой тьмой.Ты написала все красиво.Иди за собственной мечтой…

«Что часъ ночной велитъ порою?»

Что часъ ночной велитъ порою?Читать друзей слова на потолкѣ,Бороться со звѣзды суровою игрою.Чтобъ стать однажды налегкѣ.Не знаю вкуса здѣшнихъ узъМежъ шрамами, ушедшими въ тиши.Переверну на бокъ иной я грузъ,Мечтая повторить сіюминутные вирши.Но не читается въ туманѣ горизонтъ.Не снится обрученіе дорогаИ той поры, что, выворачивая зонтъ.Смѣется, выгоняя за порога.Пусть блескъ состаритъ эту тьму;Мы безъ ролей опустошимся.Не нарушая сотвореній кутерьмуСамими къ нѣжности мы разрѣшимся…

«Такъ мало жизни по угламъ!»

Такъ мало жизни по угламъ!Сѣрѣетъ небо, льда капризыНе все кидаютъ сразу къ намъ,Но послѣ безысходности репризы.У всѣхъ по линіямъ рукиРасходится дорогъ разнообразье.До чувствъ на пальцахъ медлякиНасъ топятъ въ неожиданности фразѣ.Насъ льютъ, асфахьту не давая мухъСвободы стариться на полкахъ.Свободенъ онъ, покамѣстъ сухъ;Рѣшительность – три капли на иголкахъ.Но кровь – нѣма. Подъ фонаремъЖивется вѣтру средь тѣней.Живѣй меня въ пустынѣ водоемъ.Что сдулъ утесъ какъ брадобрей.Быстрѣй меня – вся ложь открытыхъ книгъ:Раскованнѣй – стучаніе въ окноНа безымянности, отвѣтившей: «Старикъ!Съ тобою все давно предрѣшено».Но я молчу. Я въ вѣрности листаИду съ бугровъ на городахъ.Считая про себя отъ двухъ до ста.Не путаюсь во лжи и бородахъ.Не оставляю пепла. Нѣтъ бумагъСо мной сравниться у постели.Сорву и раскидаю спѣлый макъПодъ сумерки отпущенной мнѣ трели.

«Бытъ органомъ разлуки – навсегда…»

Бытъ органомъ разлуки – навсегда.Себя закрыть – пощада лучшихъ дней.И хоромъ, крикомъ скажутъ всѣ «да»,Но въ топкѣ паровоза – графъ Елей.И имярекъ надежнѣй бѣлыхъ рамъ;Цѣннѣй подола съ Солнцемъ ожиданья.Коря себя за нерастаявшій туманъ.Сожму звѣзды огарокъ въ скрежетанье.Не ожидая ярости уснувшихъ проводовъЯ растворюсь на поворотахъ безъ именъ.Съ Морфемъ подѣлюсь совсѣмъ уже безъ сновъОднимъ осколкомъ, съ коимъ оживленъРазстаться съ болью, выросшей изъ датъ.Покончившей съ собой на смѣха плахѣ.Рожденный жить безъ нѣжности утратъДовольнымъ стать не сможетъ вътеатральномъ взмахѣСвоихъ тѣней, что, сгорбившись, въ рядыВыбрасываютъ кости размышленій.Все такъ. Но за деревьями кострыНе ждутъ отъ глазъ твоихъ прошеній.Ломай же сцену, ибо правды нѣтьВъ прошедшихъ падать подъ навѣсомъВсего, что помѣняло на совѣтъОтдать слезу за занавѣснымъ лѣсомъ.Гони портье съ его дрожащими руками:Милѣе вой трамвайныхъ перегоновъ.Мѣняемъ въ легкости мы пѣны съ потолками,Не ожидая кресельныхъ поклоновъ.

«Ушла, другого взявъ за руку…»

Ушла, другого взявъ за руку;Во тьмѣ оставивъ переулка свѣтъ.Въ прикосновеніяхъ по стукуЯ все беру, чего ужъ больше нѣть.Не длится вечеръ безпощадно.Минутамъ создавая крахъ.Ложь оконъ ожиданія – всеядна.Когда ты погібаешь на столахъ.Безликій ножъ сильнѣе поворотаНа даль, что въ сломанныхъ крестахъ.По справедливости бездарнаго КихотаОсѣла пыль въ червленыхъ головахъ.Сто верстъ пути задушены подъ громъДверей, не помнящихъ рѣзцовъ.Все снова ставится на томъ.Въ которомъ сняты путы образцовъ.Идти сквозь стѣны – полный домъНамъ не позволитъ биться разомъ,Чужихъ овацій буреломъХудожникомъ прикинется чумазымъ.Но кисти воздухъ рвутъ во злобѣ!Дано имъ лгать въ ночной патронъ.Что, возлагаясь на утробѣСтиховъ, та обретаешь свой уронъ…

«Въ бѣлой лжи отпечатана рана…»

Въ бѣлой лжи отпечатана рана.Предававшая сотни именъ.Томной совѣстью ржаваго кранаЭтотъ часъ для любви измѣненъ.Глазъ печаль въ отраженіи утраОтдается хромому въ пути.Въ тонкой жизни временъ перламутраБезболезненно тѣни скрести —Дать напутствіе шагу въ отрепьеОтказавшихся биться въ лѣсахъ.Заходя со спины въ благолепьеВсе теряешь на ломанный страхъ.Тонкой нитью ночного пробораОстановки считаешь на разъ.Въ мятой сухости длиннаго словаЖдешь отвѣта въ усталыхъ глазахъ.Разверни на похожести струнъОбезличенный въ пѣснѣ сонетъ.Снѣгомъ скопится радости лгунъ,Подвязавшій утерянный свѣтъ.Изъ домовъ по убранству дворцовъНѣкто сложитъ разбитый фарфоръ.Въ окнахъ гиблыхъ въ ночи бѣглецовъЛожь стремится въ рѣшающій дворъ.На конечной сойду потерятьсяВъ проходящихъ, курящихъ судебъПрислоняясь въ надеждѣ разстатьсяИ ломать вечерѣющій хлѣбъ.

«Я не шелъ по вашимъ костямъ …»

Я не шелъ по вашимъ костямъДо орѣховой рощи во свѣтѣ.И былъ радъ приходящимъ гостямъ.Возрожденнымъ въ молчащемъ поэтѣ.Я усталъ въ одиночествѣ струйномъПоходить на смѣшливыхъ друзейИ охватывать радостью буйнойСолнца ярость въ объятьяхъ вѣтвей.Нескончаема старость на волѣОтъ осознанныхъ въ камнѣ временъ.Но на бѣлой, какъ облако, солиНовый день безъ именъ утаенъ.Грозенъ мигъ, исходящій землейОтъ осиновыхъ остововъ мукъ.Поросло на бумагѣ зарейВсе съ начальнаго слова за рукъОголтѣлое, ночью приведшее въ стаю.Но сѣда лишь макушка овацій.Никого на крыльцѣ не встрѣчаю:Никому не желаю разстаться.Пусть по стѣнамъ дрожащіе звукиРасползутся, считая въ себѣГордость часа за вѣчность до скукиИ пропавшій остатокъ въ огнѣ.Прочь съ земли, окаянныя вѣхи!Только капли изъ пота чернильныхъ.Виноватыхъ въ окружной потѣхѣ,Доберутся до склеповъ могильныхъ.Но и тамъ, пригорюнившись скупо.Разойдется по свѣту бумаги.Отъ Москвы до сараевъ – не глупоПосодѣйствовать лезвію саги.Задыхаясь отъ словъ утаенныхъ,Замирая на каждомъ шагу.Не ищи въ облакахъ приземленныхъВъ этой сѣрости сладкой пургу…

«Ночныхъ бульваровъ изступленье…»

Ночныхъ бульваровъ изступленьеДождемъ смывается съ колоннъ.Что рвутъ на части поколѣньеГлупцовъ по очереди вонъ.Разлука улицъ, парами на свѣтъНе возвращается на дѣлѣ.Въ молчаньѣ недосказанности нѣтъ;То доказали свиристели.Внимаю каплямъ какъ одышкѣСорвать дворовъ унылый вой.Съ дворца несчастья въ новой вышкѣКидали люди свой покой.То – пепелъ части откровенья.Въ рукахъ оставшійся да впрокъ.На горизонтѣ – два имѣнья.Во мнѣ – облезлый потолокъ.Но то прощается во днѣ.Намѣченнымъ въ случайной датѣ,Поэмъ берите оптомъ. ДвѣЧастицы бродятъ по палатѣГорящихъ оконъ въ мутности именъ,Ворвавшихся дозволенной печалью.Я въ темнотѣ особенно силенъДышать навязчивости далью.Въ бѣгахъ отъ красокъ, старыхъ глазъ,Намѣренныхъ дѣлить все по пустынѣ,Сижу и жду, когда войдетъ для насъПорхающая въ пѣсни новой тинѣ.Не мнѣ понять, чужимъ годамъПриклеивая маски благородства,Какъ Солнце лезетъ къ городамъ,Черпая насъ отъ имени отцовства.Не мнѣ шершавостью стѣныЛепить на страхѣ отчужденьяКривой вамъ слогъ. Но часто выКидаете безъ слезъ все въ умерщвленье.Къ ступенямъ рискъ податься скоръ.Топить стихи во центрѣ таломъ!Но… Гласъ! Сильнѣе, чѣмъ просторъ.Гдѣ я забылъ себя вѣкъ старымъ.Глаза – вернуться по домамъИ сжечь имперіи и ноты.Что воспѣвали по чертамъНе тѣхъ. Я видѣлъ позолотыБродячій приговоръ. Что кости мнѣ?Родился быть прозрачнымъ тиромъДля окрыленныхъ томно въ сторонѣ,Летятъ пусть дальше по квартирамъ.Имъ роль – стрѣлять на этомъ шарѣ:Отъ каменныхъ фигуръ до хлада строяСвирѣпостей тѣхъ лѣтъ. А то и парѣНе покалѣчить рукопись героя.Пусть вечеръ запылится въ вашемъ ложѣИ страхомъ станетъ наугадъ.*** я. На то похоже.Но въ глубинѣ искрится маскарадъ.

«Не ночь становится темнѣй…»

Не ночь становится темнѣй,Скрипя дворами безвозвратно.Въ приличіи безсмертности огнейТьма точитъ перстни аккуратно.Не сказанъ хрустъ бѣлесыхъ ногъВъ картинѣ частаго восхода.Слова кидая точно въ бродъ,Звѣзда становится у входа.И все ломается вовѣки!Все тонетъ ложью городовъ.Глаза припрятаны за вѣки.Гдѣ холостъ чай слѣпыхъ стиховъ.Взбивая воздуха потокъ,Вкушая разъ за разомъ Цицероновъ.Легка она, какъ въ горницѣ цвѣтокъ;Всѣ звуки знаетъ патефоновъ.Что день, начертанный въ кустахъ?Пусть давится несноснымъ поцѣлуемъ!По матерямъ при сгинувшихъ отцахъВсѣхъ приходящихъ зариѳмуемъ.И ждать – просторъ блаженныхъ лицъ.Отточенныхъ несносностью итоговъ.Крикъ полонъ чуда отрѣшенныхъ птицъ,Что краемъ оперенья станетъ Боговъ.То станетъ меньше. Рукъ обоиПо стѣнамъ въ прахъ вгоняютъ зерна.И ароматъ сильнѣе новой крови.И крѣпче пахатнаго дерна.Ты ждешь разрыва, плача, дали…Все вспомнивъ яблоки заботъ.Но взглядъ… То жестче хладной стали.Не приберегъ себѣ народъПохожихъ тайнъ на проклятые сны.Пусть теплота охватитъ руки вмигъ.Въ январской пляскѣ съ нотками весныВзойдетъ не недоступность напрямикъ.

«Все рву! Теряю благочинность…»

Все рву! Теряю благочинностьДверей закрытыхъ. Въ темнотуНе тянетъ слова безпричинностьВмѣнять зашедшимъ красоту.Большихъ покоевъ нарожденьеНакроетъ частъ передо мной.Людей пустых нагроможденьеНа Рижской тянетъ простотой.Обратный путь не глубже забытьяИ рѣже глубиною по картинамъИдетъ по мѣрѣ безъ себяПо переходамъ, сильно хилымъ.По тѣснотѣ безмѣрнаго молчанья.Вверяя внутренность пути,На отраженьи созерцаньяСвое хотѣлось бы найти.

«По хладу въ ровности дорогъ…»

По хладу въ ровности дорогъ,Ступая ко потеряннымъ заборамъУ сердца обреченности порогъЯ обошелъ по сказаннымъ минорамъ.И пусть былъ дня огарокъ вѣчный.И гулъ людей – пространство наливать.То – въ покушеніе сердечныйПосылъ себя не забывать.Томясь найти въ вѣтрахъ основуДля жизни сразу въ двухъ мѣстахъ,По брегу камни прибивая къ полуСтрѣлять въ танцующихъ невѣстъ! Ахъ!..Все отмахнулъ, не говоря ни съ кѣмъ.Пусть льются въ ночь по островамъ!Простая безтѣлесность хрупкихъ темъПристроится къ оборваннымъ мечтамъ.Смотри, скулящій словомъ другъ:То отнесло от откровенійСъ другихъ краевъ подобранныхъ тамъ слугъ:Здѣсь пустотою стала чаша рвенійГулять продольно, складывать въ перстахъОттѣнки вѣчности, горящіе въ испугѣ…Обрывки пьесъ, кидаемы въ кустахъ.Не померещатся въ кровавости подругѣ.Не въ окнахъ – лучъ на столъ кидаемъ,А въ паркъ – отъ тяжести поклоновъКъ прошедшимъ, коихъ угнетаемъСвоими чувствами патроновъЗамерзшей волѣ, сырости отвѣта.Все сглажено, что рвется на куски!Уѣхала отрадностн карета.Смотрю я въ точку. Голые мыскиТепло хотѣли обѣщать по строюРябящихъ рамъ въ невѣдомыхъ узорахъ.Часъ прожитъ лужей холостою.Мигъ спрятанъ въ ложныхъ порахъ.Рука во рвеніи причалить къ серенадѣОтъ поворота памяти до бояВелитъ растаять въ променадѣИ васъ запомнить, прочно стоя.

«Вторая дверь, что давится закатомъ…»

Вторая дверь, что давится закатомъ.Въ себя впускаетъ, замышляя сонъ.Сидишь въ углу ты виноватомъИ ждешь того, что выйдетъ вонъ.И куришь, несмотря на рукъНѣмые перекрестки въ жесткомъ джазѣ,Стоишь въ надменности разлукъ.Въ ихъ прошломъ выражаемомъ приказѣ.Косноязычіемъ приправивъ остротуЦитатъ на черномъ фонѣ умиленья.Глядишь попутно незнакомому котуБезъ надобности знать мѣстоимѣнья.Все пусто. Ярокъ безымянный домъ.Дождь сгинулъ въ памяти безъ дна.Потомъ… Затѣмъ… Еще потомъ!..Все свалится въ безумное «едва».

«Ты думалъ, что темень подола и рясъ…»

Ты думалъ, что темень подола и рясъЗадержится вѣтромъ, хромымъ и нелѣпымъ?Не то насъ обманетъ съ тобою сейчасъ;Не такъ мы умремъ на холстѣ многоцвѣтномъ.Насъ въ мірѣ считаютъ по вмятинамъ глазъ,Что цѣпкими волнами рвутъ на беретыХоленый въ проулкахъ испачканныхъ лазъ.И тамъ на стѣнѣ существуютъ отвѣты.Скреби по квартирамъ, гдѣ нѣтъ на страницъУдушливомъ тѣлѣ холодныхъ пословицъ.Тамъ доля твоя – на слова или ницъ;Ни больше, ни меньше стеклянныхъ околицъ.По углямъ распахнутыхъ въ сырость дверейИди босикомъ. Не вернется кровавоПогибшій въ любовномъ угарѣ морей.Что жилъ обѣщаньемъ немного направо.Но вытащилъ ложь оголенныхъ красотъ.Дымящихся въ вѣчности скользкою славой.За Марсомъ нетлѣннымъ, какъ злой приворотъ,Все кончится скоро желѣзной облавой.По перьямъ взъерошеннымъ, какъ на очагъВо приступѣ новыхъ, но рваныхъ мѣрилъ.Найдется на чувства смиренный дуракъ.Онъ въ воздухѣ ночь безъ людей сотворилъ.

«Кто спитъ, ввѣряя день угрюмый…»

Кто спитъ, ввѣряя день угрюмыйВеличію непознанныхъ началъ?Кто сжегъ дотла фитиль свой юный.Что крахъ отъ сказки отличалъ?Не вѣря въ страхъ и странную усталостьОтъ складокъ недовѣрчивыхъ вопросовъ,Поэтъ, мѣняя въ риѳмѣ малость.Въ тѣни находить альбиносовъ.Въ дрожащемъ звукѣ порванныхъ началъСадится въ центрѣ многолюдномъ.Не долюбилъ… Не довстрѣчалъ…Мы вмигъ коснулись обоюдно.И все пошло. Искать воспоминанья,Шуршать листвой въ заброшенномъ саду…Все пусто. Будутъ обѣщанья…И будетъ шагъ въ слѣпую темноту.Услышь себя внѣ помощи полета(Хвататься за руки – мое благословеньеНа грани въ пальцахъ звѣздочета).Не узнавай сокрытаго везенья.Ломай тропу, приведшую судейТебѣ впиваться въ размышленьяО томъ, что призраки вѣтвейВсе пронесутъ до сотворенья.Читай все сразу. Вѣрь карандашуСо сломленнымъ горбомъ въ тѣни еловой.Не тѣмъ я тихо завершуСіянье порчи безголовой.

«Лѣтній часъ – нѣмѣютъ скулы…»

Лѣтній часъ – нѣмѣютъ скулы,Ночь длиннѣй по покрывалу.Спятъ безъ имени аулы,Собирая насъ помалу.Тѣнь крыломъ лежитъ усталоМежъ свидѣтелей дорогъ.Все себя здѣсь оправдало:Каждый въ чести уголокъ.И воспрянетъ свѣтомъ срокъНасладиться ложнымъ дѣломъ —Не боясь давать зарокъМы живемъ здѣсь неумѣло.Снѣгъ считаемъ малымъ градомъ.Ждемъ въ тоскѣ иныхъ путей…Сквозь ограду старымъ садомъРазличаемъ крикъ дѣтей.Блескъ наводимъ въ рамахъ мятѣ:Дивенъ срѣзъ былыхъ вѣковъ.Въ головахъ живетъ проклятійЧистый рядъ иныхъ вѣнковъ.Главъ найдешь ли имъ въ опору.Поражаясь зеркаламъ?Знать про все въ иную пору.Прикасаясь ко угламъ…Хватитъ руки брать на вѣсъ.Ожидая пополудни Новыхъ звѣздъ.Огонь и лѣсъ Вырастаютъ снова въ будни.Ложь разскажетъ незнакомцамъВсе, какъ есть. Иди на югъ.Не кидаясь къ царедворцамъВозымѣй всю силу вьюгъ.

«Не вдыхая еловыя сотни вѣтровъ…»

Не вдыхая еловыя сотни вѣтровъ.Въ перекресткѣ срывается лѣто.Путь не пройденъ. Законъ не таковъ.Чтобъ увидѣть позорности свѣта.Въ тучѣ странныхъ сосѣдей сливая предѣлъ.Загребу, не мѣшая, посуду.Каждый въ силѣ своей не у дѣлъ,Но стихи прибиваетъ повсюду.Больше слухомъ онъ пачкаетъ трассъВъ безымянности вѣчнаго моряИмена, почивавшія въ насъ,Ожиданія слова покроя.И силенъ предсказуемый часъ!По вѣтрамъ, что не вѣдаютъ страха.Новый міръ разукрасился въ разъ.То – сильнѣе въ безуміи махаБезъ пера недвижимой руки!Но не станетъ бояться сюжетъ.Что по бревнамъ идутъ каблуки,Подавая поэту монетъ.То – изъ тлѣна пустая бесѣда!Бѣлый путь: все – притворность судебъ!Выводя на приступокъ сосѣда,Риѳму ровно кладешь ты на хлѣбъ.Пусть не строятъ свои положеньяТѣ, кто смотритъ изъ дальняго ряда.Ты – поэтъ отъ начала рожденья.Внѣ цвѣтовъ и фасоновъ наряда.Я рожденъ, дабы слушать по вѣрѣСильный рядъ твоихъ письменныхъ виршъ.Не смыкая глаза на ривьерѣИ на томности старыхъ кассиршъМимо шлю по загадкамъ исторійВсѣхъ, кто жаждетъ сравняться съ поэтомъ.И кому ты живешь не въ фаворѣ —Тому – тазъ съ отмѣненнымъ билетомъ.Пусть гремятъ, заглушая на скрипъЗавороженный тонкостью рукъОбразъ ряда похвальности липъИ колесъ безымянности стукъ.

«Онъ отошелъ отъ бешенаго взгляда…»

Онъ отошелъ отъ бешенаго взгляда.Сорвалъ лучи, надменно выйдя вонъ.Просторомъ своевольнаго нарядаПрижалъ прострѣленный бидонъ.Взирая въ дальнія глазницыПропавшихъ утреннихъ везеній.Прибралъ къ рукамъ всѣ небылицыО жизни сорванныхъ растеній.Росу снималъ, какъ пуговицъ хребты;Кровавый оттискъ оставлялъ закату.Хромала осень. Черные котыРядились въ срокъ по циферблату.Ругалъ и облака узоры,И дальній мигъ проросшаго зерна…Отъ чаепитія до ссорыСъ собой вела его длинаЗакрытой жизни. Порваны билеты.Уснулъ на входѣ собирающій на квасъ.Изъ оперы костлявые куплетыЛепилъ для простоты изъ васъ.Но то прошло. Въ огаркѣ серенадаВъ отбитыхъ стѣнахъ, пропасти пустотъ.Забыты ноты приторной тирадыБумага мятой на весь ротъ.Копаясь въ струнахъ заплетенныхъИ колкости наружнаго двора.Не принялъ сотню огорченныхъЗа сутки до… Кричать пора.Но всякій звукъ, касаясь головы.Не стукомъ въ дверь соединитсяСъ ничтожествомъ обласканной поры,Гдѣ лепетъ счастія пылится.И потому, врываясь въ темный лѣсъ.Крича себѣ о пустотѣ.Отбросилъ все. Пускай теперь на вѣсъНе жалуется мѣсиво очерченныхъ въ листѣ.

«Въ обитель пониманія въ жерлѣ…»

Въ обитель пониманія въ жерлѣИзъ нѣжности, порочной до мечтанья.Вхожу, надѣясь на «извнѣ»;На точность красокъ обѣщанье.Порогъ – растлѣнія предѣлъ.Нескучный мигъ на ссоры корешкѣ.На картахъ изъ промокшихъ тѣлъНе громоздится вѣчность въ порошкѣ.Не запертъ входъ. Не сомкнуты въ печалиГлаза, смотрящіе на свѣтъ.По дикости столичной возвышалиУгрозу, коей нынче нѣтъ.Все скрылось ночью. Кипой рваныхъБумагъ въ проложенномъ пути.Мѣха сложились въ сарафаныУ изголовья порванной сѣти.Безпечна полка. Книгъ почетъНе ровенъ запаху дверей.Поэтовъ здѣсь – наперечетъ.На всѣхъ – съ цитатами елей.Меня толкаютъ у стѣны…Пусть такъ. Мороза нѣтъ въ угляхъ.Я въ мракъ словесной глубиныВлезаю раной въ тополяхъ.Подарокъ дорогъ. Мимо проходныхъНесу къ себѣ, держа въ улыбкѣ гулъ.Тамъ, въ сторонѣ, ужъ загорѣлся жмыхъИ скоро въ центрѣ сада будетъ стулъ.

«Въ не сказанномъ провалѣ трехъ основъ …»

Въ не сказанномъ провалѣ трехъ основъТаится мигъ, опередившій слово.По одиночеству ощупываю кровъ.Гдѣ все становится мнѣ ново.Никто не стискиваетъ дрожь.Ходящую во замкнутыхъ равнинахъ.Нѣтъ глазъ, вѣщающихъ, какъ ложъ;Есть звукъ дождя въ потокѣ длинномъНавѣянныхъ закрытыми дворами суеты.Что новой эрой давится безбожно.Вдали гудятъ о разставаніи порты,Раскачивая волны осторожно.И въ трехъ шагахъ опершись о бревно.Смотрю за неизмѣннымъ ликомъ неба.Никто не подворачивалъ давноЛиствы на изгородь сосѣда.Я помню шагъ – отдушину печей:Заката жизни ненадежной.Когда казалась ты ничьей.Все сразу оторопью сложнойВело туда, гдѣ тишь смѣнялась дномъРазверзнутыхъ окрестныхъ глашатаевъ.Теперь и завтра сложено въ «потомъ»,Доколѣ росы наши таютъ.Всмотрюсь я въ крѣпости уставшихъ рукъ.Держащихъ фонъ въ надменной стойкѣ,Ты не шепчи въ песокъ, о, другъ.Что треснуло вдали отъ злой попойки.То я не понялъ. Страшенъ гулъПустыхъ витринъ со вкусомъ сада.Пойдемъ со мной, упрямый мулъ!Намъ ихъ наградъ въ концѣ не надо.У склона разойдемся безъ именъИ будутъ жатвы намъ указомъПро пѣсни тѣхъ, кѣмъ измѣненъОгарокъ простодушія чумазымъ.Но понявшимъ, что дальше нѣтъ ходовъ.Земля кругла назло недугамъ.Не утверждай, надѣясь на покровъ,Того, что сцѣпится лишь кругомъ.

«На кухняхъ далекихъ, смотрящихъ на паръ…»

На кухняхъ далекихъ, смотрящихъ на паръБезбрежности линій на мягкихъ ладоняхъ.Ютитъ, не печалясь, невнятный отваръЗабытымъ во темени строгой покояхъ.И нѣтъ двухъ часовъ подъ бумагой простою.Читаемой слезно съ утра дотемна.Ушедшій въ слѣды надъ чужою росоюУзритъ не сегодня до самаго дна.Сегодня – лишь долгій гудокъ безъ занозъИзъ очерковъ томности, сложенной въ краски.Мнѣ чая милѣй покупной купоросъ.Что смотритъ со стѣнъ несмѣняемой маски.Ужель разведетъ и надъ нами мосты?Создателя выведутъ въ старомъ трикоНа судъ выходной въ небесахъ красотыИ скажутъ идти налегкѣ далеко.Воздался отвѣтъ одурманенной славы!Не кровъ, но роса у него на пути.Заклейте дворцовъ плѣсневѣлости нравыДоколѣ не въ силахъ вы слова найти.