Наследники для наследия

Воздух мгновенно наполнился физкультурными командами и комментариями в адрес улиток раздавленных и коз лохматорогих. Не дожидаясь перечисления характеристик других представителей животного мира, я поспешил оказаться подальше от громкой "зоологички". Обратный путь через памятные кустики не прельщал. Оставалась альтернатива – поискать спокойный уголок или выход с другой стороны здания.

Обход шестиэтажки, на которой обнаружилась табличка "Общежитие", много времени не занял. Открывшееся тихое царство огромных, с меня ростом, лопухов, произраставших в тени побитой временем двухметровой кирпичной стены, могло стать отличным приютом для отдыха. Вот только осень уже дохнула на них своим недобрым дыханием, заставив этих гигантов усохнуть, покоситься, а главное, открыть взгляду все то, что студенты повыкидывали из окон общаги.

Не останавливаясь, я прошел мимо по отмостке дома и оказался в небольшом дворике. Хотя слово "дворик", наверное, слишком громкое для куска древнеасфальтированной колеи, причудливо изогнутой углами обступивших ее зданий и разнокалиберных металлических гаражей. Оканчивалась же она у больших железных ворот, кривовато висевших в проломе мрачной кирпичной стены. Было заметно, что металлические двери подвергались не только непогоде, но и регулярной покраске. Причем второе явно проигрывало первому, давая возможность ржавчине выставить себя на всеобщее обозрение. Смотрелось так, словно к чудом уцелевшим остаткам рыцарского замка приладили на скорую руку что-то бросовое, заставив служить каким-то современным, весьма утилитарным целям. И хотя до реальных замковых стен эта ограда даже в дни своей молодости не дотягивала ни в прямом, ни в переносном смыслах, однако выглядел это сочетание современного и старинного как пренебрежение наследием. Тем более что нынешний хозяин не озаботился хоть как-то обработать края пролома. Только природа-погода работала над сглаживанием кирпичных обломков, торчащих из стены. "Проект" был еще очень далек от завершения, поскольку щербатый торец очень походил на приглашающую к восхождению лестницу…

Не удержавшись, я ухватился за выступы и без особых усилий поднялся на высоту достаточную, чтоб заглянуть поверх ворот. За воротами прятался старый дом непривычной многогранной формы. Казалось, он, словно обиженный временем и людьми, отступил от стены метров на пять, чтоб сохранить достойную дистанцию между собой и грубым внешним миром. Потемневшие доски наглухо заколоченных высоких узких окон придавали ему сурово насупившийся вид, который портился жестяным абажуром фонаря, висящего над огромной дверью с амбарным замком. По верху здания шел еще один ряд окошек, но таких мелких, что становилось непонятно, скрывается за ними еще один полноценный этаж или просто чердак. В целом же возникало ощущение нехватки островерхой крыши. Наверное, поэтому дом очень хотелось назвать часовней. Старой заброшенной часовней, где скрываются тайны и начинаются приключения. Причем опасные и далеко не всегда приятные.

Об этом половина книжно-киношных художественных творений рассказывает. В реальной жизни в таких местах тоже без приключений не обходится. Правда, они гораздо банальней: залезаешь, куда не просят, и без всяких хищных цветов, вампиров, инопланетян или порталов в другое измерение получаешь по шее, после чего твердо говоришь себе: "Больше никогда!". И это самый благостный сценарий. Вариантов же худшего развития событий Анот мне перечислил столько, что любопытство "Кто в домике живет?" – умерло не родившись.

Однако вместо того, чтоб спуститься вниз, я продолжил восхождение. Неразумно, конечно, но что поделать, если мне никак не удается обуздать свою страсть взглянуть на округу свысока. Лета, правда, обозвала эту тягу компенсацией роста. Мама – мальчишечьим шилом, заставляющим доказывать крутизну. А ведь дело не в желании полазить и не в любви к высотам. Тут суть в смене точки зрения. Как у шахматистов, которые во время игры то сидят, то вокруг доски бегают. Я б на их месте просто на стул бы залазил. Совсем другая перспектива. Только шахматы что: маленькая дощечка с мелкими фигурками… Другое дело забор, да к тому же двухметровый. Совсем иные дали открываются с его высоты. Словно бросаешь взгляд из другого измерения. Причем не просто бросаешь, а гуляешь по дороге из красного кирпича. Тем более, она уводила прочь от недочасовеньки. Соблазн, от которого просто невозможно отказаться.

И я пошел по стене. Обратно мимо шестиэтажки. Поглазел на девиц, лениво бегущих вокруг площадки. Повернув, "дорога" повела меня мимо небольших двориков. В одном, я был обруган какой-то бабусей, торчащей из окна второго этажа ветхой постройки. В другом, ужасно удивил сидящую на выросшем вплотную к забору дереве кошку. А потом стена кончилась, упершись в крышу какой-то сараюшки, стоящей в глухом углу очередного двора… в котором на скамейке сидел Макс.

В моей голове определитель направления перекувыркнулся и, заявив: "Их бин больной", отказался пояснять, каким таким чудом его хозяину удалось добраться до дома друга, имея уверенность, что идет в противоположном направлении. Впрочем, проблемы с ориентацией быстро ушли на задний план, уступив место желанию увидеть удивленную физиономию одноклассника, обрадованного моим внезапным появлением. Жаль, конечно, фотоаппарата с собой нет. Вообще-то, у меня его в принципе нет, поэтому приходится все хранить в памяти. А я б мог такую выставку сделать! Ни один день бы без фото чьей-нибудь удивленно вытянутой физиономии не обходился! Впрочем, его отсутствие никогда мне не мешало подстраивать розыгрыши. Так жить веселее. Мне. Ну, и другим тоже. Я же ничего не ломаю, ущерб здоровью не приношу. А глупую ситуацию вполне можно пережить. Зато потом можно посмеяться. Поэтому едва только понял, что передо мной Макс, то сразу стал искать способ тихонько спуститься на землю, чтоб незаметно подойти, подсесть рядышком…

Вот только никто не озаботился приставить к сараюшке лестницу. Из подручных же средств нашлось довольно мощное дерево, услужливо протянувшее ветки к самой крыше. К счастью, они оказались достаточно толстыми, чтоб выдержать мой вес. Всего полтора осторожных шага и я у ствола, который у земли оказался плотно окружен кустарником. Гостеприимство хищно торчащих веточек-палочек не вдохновляло. Единственное, что оставалось, это пройти по другому суку за пределы кустов, затем повиснуть на руках и соскочить на землю. Пара пустяков… если ветка выдержит. Впрочем, до самой тонкой части доходить не нужно. В намеченном же для спуска месте толщина ветви внушала надежду на благополучное завершение задумки. Тут ведь, как говорит Анот, положительное мышление – это уже треть дела. Другая треть – это решительность, ее у меня навалом. Так что будем считать, что и ветка со своей третью вклада в победу справится.

Медленно и аккуратно я стал передвигаться к намеченному месту спуска, держась для баланса рукой за более тонкие ветки, как вдруг ухваченная краем глаза странность привлекла мое внимание. Во дворе неожиданно обнаружилось скопление непонятных точек, синхронно двигающихся в направлении спины Макса. И это точно не был рой насекомых. Во-первых, не сезон. А во-вторых, никакие насекомые не будут двигаться в одной плоскости, образуя фигуру крадущегося человека. Что бы это ни было, но на добрую веселую шутку оно совершенно не походило.

– Сзади! – изо всех сил заорал я.

Взлетевший с лавочки Макс резко развернулся лицом к опасности. Судя по его взгляду, эффект неожиданности сработал на славу. Вот только он, похоже, весьма негативно отразился на его мозгах, поскольку друг, вместо естественного "отбежать подальше", сильно хлопнул в ладоши и громко, во всю мощь своих легких, протяжно загудел.

Не знаю, произвело ли его "Г-у-у-у-у-у-у-у-у!" впечатление на точки, но мне от него поплохело. И очень сильно. Однако болезненные соображения, кто именно из нас сошел с ума, внезапно прервались раздавшимся подо мной треском. Не оправдавшая доверия ветвь резко ушла вниз, а я, успев покрепче вцепиться в сук, за который держался, повис в воздухе. Но ненадолго. Видимо, дереву я в качестве украшения решительно надоел. Во всяком случае, сук решил, что в одиночку он меня спасать не будет и обломился. Я так и свалился, держа его в руках. Причем во время падения каким-то образом ухитрился задеть свою шишку, буквально взорвавшуюся головной болью. На глазах выступили слезы, придав окружающему размазано-сюрреалистические очертания.

А тут еще Макс, абсолютно игнорируя приблизившиеся к нему точки, добивал мозги своим гулом. Нужно было что-то делать. Но мыслительный процесс внезапно стал таким болезненно-вязким и тяжелым, что единственное, на что хватило сил – это размахнуться и запустить ветку, которую я все еще держал в руках. Она послушно улетела в сторону гудящего Монстра. Теперь можно было спокойно терять сознание. И я его потерял.

*Если друг оказался вдруг… друг.*

– Гырг тргиг тыгр, – настойчиво потребовал голос.

– Гыр кыр пыр, – ответил ему молодой бас.

– Ргр Гырк рпркыр, – почти гневно упорствовал первый.

– Да не знаю я! – взорвался второй, в котором я узнал Макса.

– Тшш! – зашипел на него собеседник, после чего разразился тихой гыр-пырковой триадой. Судя по тону гыркающего, друга вежливо успокаивали и уговаривали. Похоже, это его дед?

Я открыл глаза. В сумраке небольшой комнаты свет из дверной щели бил не хуже прожектора.

– Ну, что значит гыр-тыр? – устало сказал Макс, – я и так уже гыр-тыр несколько раз… Сидел, услышал, вскочил, увидел, сделал, как ты меня учил… кригр пырг…

– Кгр чкгк?

– А что он? С дерева свалился… И не знаю, откуда он там взялся. Не знаю!

"Кгр чкгк", похоже, обозначало меня. Вслушиваясь, я невольно приподнялся на локте, от чего кровать издала жуткий скрип.

Дверь моментально открылась, явив темный силуэт Максиного деда.

– А-а, проснулись, молодой человек, – проскрежетал он с неуместной бодростью-твердостью, подтверждая, что именно ему принадлежал первый голос, – Как чувствуете себя? Ну, не стесняйтесь… Мы тут чайку с внучком сообразили. Присоединяйтесь к нам.

Последние слова прозвучали скорее приказом, чем приглашением. Одновременно он протянул руку, чтоб включить свет. Избегая встречи с его улыбкой, я, опустив глаза, стал выкарабкиваться из-под укрывавшего меня пледа.

Отодвинув родственника в сторону, Макс тоже заглянул в комнату.

– Ну, как ты, Эльф, оклемался немного? – спросил товарищ с какой-то особой дружеской теплотой и участием. У меня даже на душе стало спокойней от его тона. Но все испортил дед, вскрикнув: "КА-ак эльф?!" Его голос ушел в фальцет, вызвав боль в ушах. Невольно я взглянул ему в лицо. Забыв о своей страхолюдности, старик испуганно таращился на меня и продолжал терзать слух истошными "Он Эльф?! Мастер-Эльф?!"

– Нет, нет, никакой он не Мастер-Эльф, – перекрывая дедовы вскрики, вмешался Макс, – Успокойся… Не он это. Не он! Это просто школьное прозвище… Анджей, ну хоть ты ему скажи…

– Да, Юрий Рафаилович, – подключился я к уговорам внезапно-невменяемого, – никакой я не эльф. Это моя сестрица в толкиенистах, а мне это абсолютно не интересно.

Встав с кровати, я одернул на себе одежду:

– Так что я Анджи, и никакой не эльф.

В этот момент из складок моей куртки на пол выпал маленький зеленый листочек.

– Вот гырбыргыр! – ругнулся Макс.

– Мастер-Эльф, – констатировал старик и, фонтанируя непонятными гырами-пырами, вылез вперед внука, стараясь закрыть его от меня своим телом.

Внучок, в свою очередь, тоже запырил-гырил, стараясь унять деда.

Обалдевшему мне сразу очень захотелось сбежать от этих ненормальных, вот только они устроили толкания прямо в дверях, перегородив единственный выход из комнаты. Поэтому ничего не оставалось делать, кроме как набраться терпения в ожидании развязки. Она, к счастью, наступила довольно быстро. Уставший от препирательств Макс рявкнул что-то грозное, а дед, вместо возражений, отскочил от него, как ошпаренный и замер, склонившись в поклоне. От удивления я чуть свою челюсть не уронил на пол. Друг тем временем что-то прорычал, старик ответил тихо, но твердо.

– Ну, хорошо… – Макс перевел взгляд на меня, – Анджей, я понимаю, что в твоих глазах мы можем выглядеть как двое буйнопомешанных, но у нас есть на то свои причины…

Мои брови невольно поднялись в удивлении, но друг уже поправился:

– …Причины для поведения, а не сумасшествия. Так вот, сейчас будет попытка вернуть спокойствие в наше общение. Поэтому я, идя на поводу своего… – он слегка замялся, – … по просьбе своего близкого человека принесу клятву о мире между нами. И очень прошу тебя, оказать мне услугу, сделав то же самое.

Дедушка подтвердил слова внука сурово-напряженной гримасой, заставлявшей с теплотой вспомнить его улыбку.

"И для ее возвращения надо поклясться хранить мир с лучшим другом? Да за ради бога!"

Дождавшись моего кивка, Макс, приняв величественный вид, произнес:

– Я клянусь своим словом и жизнью, делами и помыслами никогда не причинять тебе, Анджей, беспричинный вред, ущерб и бесчестие, без твоего на то согласия. И не побуждать к этому других. Я, Максимилиан, сказал это без давления и принуждения.

После чего сильно топнул. Если б они не жили на первом этаже, то у их соседей снизу от такой клятвы потолки бы рухнули. Прямо вместе с люстрами. Однако теперь настала моя очередь клясться. Я тоже постарался встать поторжественней, лихорадочно ругая себя за невнимательность. Надо было не глазками хлопать, а слова запоминать. Ну, была, не была:

– В меру своих сил и возможностей, я обязуюсь уважать и оберегать твои, Максимилиан, интересы и… имущество… без интриги и обмана, пока мир длится между нами… И всячески поддерживать его. Я, Анджей, – беглый взгляд в сторону деда, шевельнув желание поддразнить, заставил добавить уточнение, – Эльф, сказал это добровольно.

И тоже топнул. Вроде неплохо получилось. Во всяком случае, дед заметно расслабился, Макс же незаметно мне подмигнул.

***

– Понимаешь, – начал Макс, когда мы уселись за стол, – то, что я собираюсь рассказать, может прозвучать как бред сумасшедшего…

"Ох, не стоит про сумасшествие", – подумал я, наблюдая, как Юрий Рафаилович, подобно хорошо вышколенному лакею, сервирует на стол.

– …Тем не мение, – продолжал друг, – это объяснит некоторые увиденные тобой странности,– на его лице мелькнула невеселая усмешка,– Ну, начнем сказку сказывать.

– При всем моем уважении, – вмешался "лакей", – это не сказка, а ваше наследие. И мне бы не хотелось слышать ваше пренебрежительное отношение к нему.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.