Старая Москва: 1890–1940 годы

С 70-х годов XIX века большой участок земли близ Тверской улицы и Мамоновского переулка находился во владении семьи Павла Ивановича Шаблыкина. Принадлежал ему и дворец Разумовских, где размещался Английский клуб – до 90-х годов XIX века Шаблыкин был его старшиной. В 1913 году вся эта недвижимость перешла в собственность графа Алексея Павловича Капниста. А ещё раньше в Мамоновском переулке был построен большой доходный дом № 6, хозяйкой которого стала Мария Фёдоровна Соломирская. Род Соломирских начался с Павла и Владимира, сыновей Дмитрия Павловича Татищева и Натальи Алексеевны Турчаниновой. Рождённые вне церковного брака, они не имели права носить фамилию отца, поэтому и получили столь редкую фамилию. Павел Дмитриевич, боевой офицер, вышел в отставку в чине генерал-майора и занялся совершенствованием производства на семейном предприятии горнозаводчиков Турчаниновых близ Екатеринбурга. В середине XIX века у него родились три сына – Дмитрий, Лев и Александр. Имена жён Дмитрия, продолжившего семейный бизнес, и Александра известны, поэтому остаётся предположить, что Мария Фёдоровна была вдовой рано умершего Льва Павловича, о котором историкам практически ничего не известно. Однако в списках жителей Москвы фигурирует только Александр Павлович Соломирский – в 1908 году он имел звание статского советника, служил в Московской глазной больнице и жил в собственном доме на Рождественском бульваре. Следует учесть, что глазная больница располагалась как раз в Мамоновском переулке. Но эти сведения никак не сочетаются с характеристикой, данной младшему из братьев, Александру, современниками – отставной ротмистр, пьяница и бездельник, приживала при брате Дмитрии. Скорее всего, речь идёт о Льве Павловиче – его ранняя смерть вполне соответствует образу жизни закоренелого пропойцы.

Между бывшим зданием Мамоновского театра миниатюр и доходным домом Соломирских до сих пор стоит аккуратный особнячок (см. фотоснимок ниже), который накануне революции 1917 года принадлежал владельцу московской фабрики скульптурных и строительно-отделочных работ Михаилу Дмитриевичу Кутырину. Среди выполненных на фабрике заказов были изготовленные из мрамора детали для храма Христа Спасителя и парадная лестница для особняка Рябушинского на углу Спиридоновки и Малой Никитской. Успешной работе фабрики способствовало сотрудничество со строительной фирмой Василия Залесского, который был женат на сестре Кутырина.

Дом Кутырина в Мамоновском переулке.

Окрестности нынешних Большой и Малой Бронной улиц некогда называли Бронной слободой. Самым примечательным зданием на Большой Бронной в начале прошлого века было здание Тверского отделения Городского ломбарда, находившееся рядом с Бронным тупиком, которого теперь уже нет на карте. Дом на углу Тверской улицы принадлежал, редкий случай, сразу шести наследникам московского купца Василия Ивановича Живаго – Роману, Александру, Леониду, Максимиллиану, Леонилле и Елизавете. Об этом семействе речь пойдёт в других главах. На Большую Бронную выходили владения Найдёновой, Паршиных и банкира Лазаря Полякова, простиравшиеся вплоть до Тверского бульвара – о них будет рассказано в разделе, посвящённом этому бульвару. Здание, где ныне расположена синагога, также входило во владения Полякова – здесь размещался его молитвенный дом.

1910-е гг. Здание Тверского отделения Городского ломбарда на Большой Бронной

Через Богословский переулок можно выйти с Большой Бронной на Тверской бульвар. Угловой дом напротив церкви святого Иоанна Богослова принадлежал княгине Клеопатре Михайловне Святополк-Мирской. Её муж, князь Николай Иванович, после окончания Пажеского корпуса сделал блестящую карьеру, венцом которой стала должность наказного атамана в Войске Донском. Клеопатра Михайловна, вторая жена князя, в девичестве Ханыкова, родила мужу семерых сыновей. Своеобразна судьба старшего сына князя, Михаила Николаевича, эрудита и полиглота, знатока восточных и западноевропейских языков. Камергер и статский советник, он посвятил себя дипломатической карьере. Пережив драматическую любовь в молодости, этот благородный красавец с задумчивым взглядом, так и остался романтиком и холостяком.

Главная улица Козихи – это Малая Бронная. Когда-то она называлась Бронным переулком, но после строительства торговых бань участок между Ермолаевским переулком и Большой Садовой стал именоваться Банным переулком. Позже Бронный и Банный переулки объединили и назвали Бронной улицей.

1910-е гг. Пробирное управление на Малой Бронной

В пользу утверждения о том, что Малая Бронная была далеко не последней по значимости в списке городских улиц, говорит и то, что в доме № 20 с 1897 года располагалось Московское окружное пробирное управление, ныне – Центральная государственная инспекция пробирного надзора. В ноябре 1840 года Николай I утвердил «Положение о Пробирных палатках для испытания и клеймения золота и серебра в слитках и изделиях». Согласно этому положению, пробирные палатки учреждались во всех городах империи, где производились золотые или серебряные изделия и велась торговля ими, причём разделялись эти палатки на местные, окружные и главные. До нашего времени сохранило своё предназначение и заведение на углу Малой Бронной и Спиридоньевского переулка. Здесь в доме Чистякова с 1914 года размещалась аптека Эмилии Ивановны Юшкевич.

Малая Бронная. Дом № 22/15 – бывший дом Чистякова

Малая Бронная знаменита не только именами князя Сидамон-Эристова, Натальи Шабельской, Алисы Коонен и Смирнова-Сокольского – жил здесь ещё один интересный человек. В конце 90-х годов XIX века в доме № 14 обосновался Фёдор Александрович Гетье, врач-терапевт. Через несколько лет он был назначен главным врачом Басманной городской больницы, а позже по его предложению богатый купец Кузьма Терентьевич Солдатенков отписал в своём завещании часть капиталов на строительство больницы, которая позже была названа его именем. При советской власти Гетье стал одним из основателей Лечебно-санитарного управления Кремля. С 1919 года он был лечащим врачом Ленина, Крупской, Свердлова, а позже поправлял здоровье Троцкому и Дзержинскому. В письме наркому здравоохранения Семашко в 1921 году Ленин дал такую характеристику Гетье: «Денег он не берёт. А теперь всё платное. Лечит он многих. Нельзя ли ему от ЦК или от Президиума ВЦИК назначить плату и побольше помесячно?». Вскоре после этого Фёдор Александрович был назначен консультантом Кремлевской больницы.

По своим возможностям ни одна столичная больница не могла сравниться с «Кремлёвкой» в советские годы – ни Боткинская, ни «Склиф», ни Филатовская, изначально предназначенная для лечения детей. Немногие знают, что созданию Филатовской больницы предшествовало появление детской больницы на Малой Бронной. До середины XIX века даже дети из богатых семей лечились в клиниках для взрослых, но вот в Петербурге открылась первая в России детская больница, названная в честь императора Николая I. Разумеется, москвичи не захотели ударить в грязь лицом. После того, как московский генерал-губернатор князь Дмитрий Голицын добился разрешения на сбор денег от благотворителей, была куплена усадьба вдовы генерал-лейтенанта Анны Неклюдовой на Малой Бронной, и на её территории разместили больницу. Позднее она была причислена к ведомству учреждений Императрицы Марии и названа Детской больницей Московского воспитательного дома.

Долгое время эта больница оставалась единственным местом для лечения детей в Москве. Если идти к Тверскому бульвару, она находилась по правую сторону улицы, третий и четвёртый дом от угла со Спиридоньевским переулком. Москвичи называли её просто – Бронной больницей. Первое время Бронная больница существовала безбедно – благодаря влиянию генерал-губернатора не оскудевала рука дающего. Но вскоре Голицын вышел в отставку по болезни и через год умер в Париже. А между тем строения постепенно разрушались. После очередного пожара больница, по существу, была закрыта – работало только амбулаторное отделение. От полной ликвидации её спас князь Александр Щербатов.

1914 г. Большая Бронная в сторону Страстной площади

1914 г. Большая Бронная в сторону Малой Бронной

1914 г. Большая Бронная. Налево – Большой Козихинский переулок

1914 г. Вид с Малой Бронной на Большую Бронную

1900-е гг. Дом Дунаева в Ермолаевском переулке построен по проекту Шехтеля

1895 г. Малая Бронная в сторону Большой Бронной и Тверского бульвара. Справа за деревьями – церковь Воскресения Славущего

Садовая-Кудринская

Первый всесословно избранный городничий Москвы князь Александр Алексеевич Щербатов после смерти матери, известной благотворительницы княгини Софьи Степановны Щербатовой, обратился в городскую управу с просьбой принять в дар городу её владение по Садовой-Кудринской, «имея в виду настоятельную надобность для Москвы в детской клинической больнице». Для полноценного размещения Софийской больницы было куплено соседнее со щербатовским владение Ольги Коншиной, супруги текстильного магната. Так в 1897 году была образована знаменитая детская больница, позже названная именем её главного врача Нила Фёдоровича Филатова. В состав больницы вошли три здания: каменный двухэтажный дом середины восемнадцатого века в глубине двора, деревянный одноэтажный ампирный особняк, выходящий фасадом на Садовую, и церковь Татианы Мученицы и Софии Мученицы во дворе усадьбы. Софийская больница стала образцовым благотворительным учреждением. Плата за лечение составляла четыре рубля серебром в месяц, но дети неимущих не платили ни гроша.

До сих пор в конце Садовой-Кудринской улицы, вблизи Малой Бронной стоит дом, принадлежавший жене титулярного советника Марии Николаевне Чижиковой. В 1940 году он был надстроен тремя этажами. Именно в это время был сделан фотоснимок, который можно считать единственным, хотя и не вполне убедительным доказательством существования трамвайной линии, проложенной через Малую Бронную мимо Патриаршего пруда и далее на улицу Красина, бывшую Живодёрку, по другую сторону Садового кольца. Этим доказательством хотелось бы считать белые следы на асфальте, напоминающие трамвайные рельсы. К сожалению, фотограф не догадался повернуть аппарат правее – тогда бы с полной очевидностью можно было утверждать – ходил или не ходил трамвай по Малой Бронной.

В доме № 6 по Садовой-Кудринской, неподалёку от Кудринской площади с августа 1886 года до отъезда на остров Сахалин в апреле 1890 года жил Антон Павлович Чехов. В одном из писем он делился впечатлениями о новом жилище: «Живу в Кудрине, против 4-й гимназии, в доме Корнеева, похожем на комод. Цвет дома либеральный, т.е. красный». После возвращения с Сахалина Чехов жил на Малой Дмитровке.

На Садовой-Кудринской, в доме купчихи Александры Герасимовны Найдёновой с 1904 до 1918 года жил профессор Императорской академии художеств Василий Дмитриевич Поленов, мастер пейзажной и жанровой живописи. В то время художник руководил секцией содействия устройству деревенских, фабричных и школьных театров при Московском обществе народных университетов. В 1915 году у Поленова возникла идея построить Дом театрального просвещения на пустующем участке неподалёку от усадьбы Найдёновой. Здание с лестничной башней и стрельчатыми окнами театрального зала возвели через год на деньги меценатов Саввы Мамонтова и Алексея Бахрушина. При советской власти это заведение обрело новое название – Центральный дом искусств деревни имени Крупской. Но в 1928 году дом сгорел.

1910-е гг. Церковь в Филатовской больнице

1900-е гг. Дом Чижиковой на Садовой-Кудринской

1940 г. Садовая-Кудринская у Малой Бронной. Идёт реконструкция бывшего дома Чижиковой.

Дом № 6 на Садовой-Кудринской, где в конце 1880-х годов жил Антон Павлович Чехов

1910-е гг. Дом Василия Поленова на Зоологической улице

Кудрино

Кудринская площадь знаменита тем, что здесь, на углу с Садовым кольцом, размещался Вдовий дом. Когда-то это здание принадлежало Александру Ивановичу Глебову. Весьма поучительна карьера бывшего поручика царской армии. Залогом успеха для небогатого дворянина стала женитьба на бывшей фрейлине Марии Симоновне Гендриковой, умиравшей от чахотки. Вместе с должностью обер-прокурора Сената вдовец получил наследство в виде восьми пасынков и падчериц, детей покойной жены. Видимо, средств на пропитание такой большой семьи не хватало, поэтому обер-прокурор залез в казну. Однако и в те времена не спешили отправлять на каторгу высокопоставленных вельмож. Специальным постановлением он был признан виновным всего лишь «в небрежении должности» и потворстве казнокрадам. Решено было взыскать с Глебова расхищенные средства, а на имущество виновного наложили секвестр. Так уж случилось, что дом несчастного вдовца через несколько лет после его смерти достался несчастным вдовам – здание на Кудринской отдали Благотворительному ведомству императрицы Марии для устройства приюта для вдов военных, погибших на полях сражений. Помимо Вдовьего дома на старых фотографиях запечатлена ещё одна, ныне утраченная достопримечательность – церковь Покрова Пресвятой Богородицы.

1910-е гг. Вдовий дом и церковь Покрова в Кудрине

От Кудринской площади в стороны Пресни вела Кудринская улица (ныне Баррикадная). От церкви Покрова можно было добраться до Большого Девятинского переулка по Большому Конюшенному переулку, ныне вдвое укороченному. Здесь когда-то стоял дом Елизаветы Яковлевны Белкиной, дочери биржевого маклера и племянницы Алексея Ильича Белкина, о котором речь пойдёт в разделе об Арбате. По соседству с этим домом располагалась обширная усадьба, принадлежавшая Елизавете Сергеевне Сухотиной, дочери богатого тульского помещика. Её брат был женат на дочери Льва Толстого, а племянник, поручик Сергей Михайлович Сухотин, в декабре 1916 года вместе с князем Феликсом Юсуповым стал участником убийства Григория Распутина. Елизавета Сергеевна вторым браком была замужем за Львом Андреевичем Баратынским, внучатым племянником поэта Евгения Абрамовича Баратынского. После окончания физико-математического факультета Московского университета Лев Андреевич служил чиновником для особых поручений при московском гражданском губернаторе, а с 1890 по 1902 год занимал должность вице-губернатора.

1914 г. Перекрёсток у Большого и Малого Конюшковских переулков. Справа – бывшая усадьба Баратынского. Особняк Баратынских – за садом, в Кудринском переулке.

После кончины Льва Баратынского в 1907 году усадьба в Кудрине перешла во владение Леонида Вячеславовича Карвовского-Дашкевича. Эта сделка не была случайной – Леониду Вячеславовичу принадлежало поместье в Кирсановском уезде Калужской губернии, где находилось имение Баратынских. Кроме того, он был женат на Софье Карловне Мильфельд, первым мужем которой стал Александр Александрович Рачинский, племянник Евгения Абрамовича Баратынского. Леонид Вячеславович придерживался консервативных взглядов в политике и экономике, крайне отрицательно отнёсся к столыпинским аграрным реформам и критиковал их в печати. Лев Толстой, по воспоминаниям его дочери Татьяны Сухотиной, высоко ценил эти работы.

Дом напротив этой усадьбы в середине XIX века принадлежал декабристу Вильгельму Карловичу Кюхельбекеру, приятелю Пушкина по Царскосельскому лицею. А рядом с усадьбой Баратынских, за Кудринским переулком, располагалась ещё одна усадьба, которой до начала прошлого века владела Ольга Григорьевна Елисеева, дочь главы торгового дома «Братья Елисеевы». После смерти первого мужа, Фёдора Степановича Овсянникова, о котором речь пойдёт в разделе о Земляном вале, Ольга Григорьевна вышла замуж за дворянина Василия Петровича Гончарова, подполковника артиллерии, участника русско-турецкой войны. После выхода в отставку Василий Петрович занялся любимым делом, птицеводством, и вскоре стал председателем Российского общества сельскохозяйственного птицеводства в Петербурге. На этом поприще он удостоился тех наград, о которых прежде и не мечтал – получил звание камергера. Как известно, Евгений Абрамович Баратынский был близко знаком с Александром Сергеевичем Пушкиным. Соседство Баратынских и Гончаровых в Кудрино приводит к предположению о родстве Василия Петровича с женой Пушкина, Натальей Гончаровой. Однако в родословной семьи Натальи Гончаровой нет сведений, подтверждающих эту версию.

В начале прошлого века супруги Гончаровы переселились в Петербург, продав усадьбу Марку Самуиловичу (Матвею Семёновичу) Малкиелю, самому успешному из сыновей Самуила Мейеровича Малкиеля, который подобно своему брату Янкелю, разбогател на поставках провианта для армии благодаря тесным связям с чиновниками военного министерства. За свои заслуги перед отечеством братья Самуил, Исаак и Янкель были удостоены звания потомственных почётных граждан и получили право жительства вне черты оседлости.

После того, как правительство усилило контроль за качеством поставок провианта в армию, прибыль резко упала, и в начале 70-х годов XIX века Самуил Малкиель с семьёй перебрался в Москву. Его сын Марк Малкиель, инженер по образованию, владел кожевенной фабрикой в Москве и фабрикой керосиновых фонарей в Петербурге. В начале прошлого века братья Марк и Лев учредили в Петербурге товарищество «Электро-динамиковые русско-американские электромеханические заводы».

1910-е гг. Вид на церковь Покрова в Кудрине со стороны Кудринской площади

1914 г. Вид на Большой Конюшковский переулок от церкви Покрова в Кудрине

1914 г. Кудринский тупик. Справа – церковь Покрова в Кудрине

1910-е гг. Вид на Малую Никитскую улицу со стороны Кудринской площади

1931 г. Вид на Садово-Кудринскую улицу со стороны Кудринской площади

Пресня

Между улицами Красная Пресня (до 1918 года Большая Пресненская), Зоологическая и Большая Грузинская расположен Московский зоопарк, организованный Русским Императорским обществом акклиматизации животных и растений в 1864 году. Одним из инициаторов его создания стал профессор Московского университета Анатолий Петрович Богданов. Финансирование осуществлялось за счёт входной платы и благодаря пожертвованиям императорской семьи. Зоосад сильно пострадал во время восстания 1905 года. Возможно, под влиянием этих событий сын его основателя, Владимир Анатольевич Богданов, математик по образованию, которому прочили блестящие перспективы, обратился к богу. С 1915 года отец Владимир служил в храме Спаса Преображения на Песках, затем в церкви апостола Филиппа на Иерусалимском подворье. А зоопарк обрёл благоустроенный вид только после реконструкции в конце 20-х годов прошлого века.

1900-е гг. Зоологический сад на Пресне

1914 г. Вход в Зоологический сад на углу Большой Пресненской и Малой Грузинской улиц

1935 гг. Вход в Зоопарк

На Малой Грузинской улице есть дом, который также невозможно обойти вниманием – это «сказочный терем в Грузинах». Здесь жил в изрядном удалении от своей семьи Пётр Иванович Щукин, совладелец торгового дома «И.В. Щукин с сыновьями» и коллекционер русских древностей. Увлекшись собирательством, он покупал вещи, основываясь на собственной оценке их ценности. Огромный капитал, доставшийся в наследство от отца, позволял покупать всё, что Петру Ивановичу понравилось. В контору торгового дома на Ильинке несли старинные изделия антиквары, а выставки и аукционы в Москве и Нижнем Новгороде не проходили без того, чтобы Щукин что-нибудь купил. Коллекция расширялась, и для части экспонатов пришлось строить ещё одно здание. После народных волнений и забастовок в начале 1905 года, опасаясь за сохранность коллекции, Щукин подарил её Историческому музею – с тех пор охрана сокровищ была возложена на государство, хотя коллекция по-прежнему оставалась в доме Щукина. Возможно, поэтому во время боёв на Красной Пресне она не пострадала. После 1917 года экспонаты были распределены между разными музеями, а старинные книги отданы в государственные библиотеки. Картины попали в Третьяковскую галлерею, за исключением работ западноевропейских мастеров, которые ещё раньше оказались в собрании Сергея Ивановича Щукина. С 1934 года в здании на Малой Грузинской разместился Биологический музей.

1910-е гг. Дом П.И. Щукина на Малой Грузинской улице

Довольно привлекательное здание было построено в 1905 году в Волковом переулке, поблизости от Большой Пресненской улицы и Зоологического переулка. Автором проекта стал Владимир Дмитриевич Адамович, стараниями которого возник Спасо-Хаус на Спасопесковской площадке, о которой речь пойдёт в разделе об Арбате. В доме на Пресне в зимнее время жил со своей семьёй орловский купец Владимир Кузьмич Мельников. Его отец был владельцем чугунно-литейного завода в селе Бытошь Брянского уезда Орловской губернии. После смерти Кузьмы Мельникова малая доля наследства отошла дочерям, а сын стал фактическим владельцем завода. В 1911 году Владимир Кузьмич построил стекольную фабрику, а через два года вместе с чугунолитейным заводом вошёл в состав акционерного общества Мальцевских заводов, объединявшего к тому времени более двадцати различных предприятий на Орловщине. Дальнейшему процветанию семейства помешали война и революция.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.