Из котёнка в тасманского дьявола

Карина Боранбаева

Из котёнка в тасманского дьявола

Предисловие

И вот, после всего этого лежу я, покинутый силами, и не могу пошевелиться, когда вокруг меня прекрасное весеннее утро. Природа просыпается: на ветках с раскрывающимися почками, щебечут птицы, пробуждая своим пением весь мир, которым я был так жестоко и внезапно отвергнут. Хотя в моей судьбе виноваты не люди, да и не я, просто так сложилось и в этом никто не виноват – это природа, она так решила и так и сложилось. Её никто не может победить, хотя бы потому, что мы и есть природа. И наступил момент перед смертью, когда вся жизнь пролетает перед глазами за один миг, но ощущаешь ты его как заново пережитую жизнь, только ты уже видишь все свои ошибки и становится так обидно, так досадно за них, что хочется пройти свой жизненный путь заново и уже по-другому, учитывая все свои действия. Да к вот я расскажу вам всю свою кошачью жизнь. Не то, чтобы она была несчастной, нет, она просто была очень насыщенной и в ней было много разных перемен. Я много не понимаю из пережитого, может поймёте вы.

Темнота

Темнота, вдох, кашель, чих. Мне было холодно и страшно, как вдруг что-то тёплое и влажное, к чему я так привык, прикоснулось и провело по мне, и исчезло, потом ещё и ещё, тогда мне стало теплее, и я почувствовал какую-то сухость. Я лежал на спине, но тут кто-то тёплый и мягкий лёг рядом со мной, тогда я повернулся на бок и прислонился к кому-то, кого вскоре начал воспринимать как маму. Вскоре я уснул, мне показалось не на долго. А когда я проснулся, я почувствовал какую-то пустоту в животе и дискомфортность во рту. Я захотел есть, но я не знал, как дать знать об этом маме. Тогда я попробовал запищать. Я открыл рот, напряг связки, но из меня вышел какой-то полу немой стон, не совсем писк. Тут мама повернулась ко мне животом, который всё это время был внизу, а я нащупал на нём соски и начал вытягивать оттуда какую-то очень вкусную жидкость. Распробовав, я понял, что это молоко, такое вкусное, тёплое и очень сытное. Я попил немного и опять заснул и в этот раз спалось лучше, чем до приёма пищи.

Я любил маму и хотел, чтобы она всегда-всегда была рядом, мне тогда было спокойно, но она уходила всегда примерно на одно и тоже время, казавшейся мне вечностью. Зато, когда возвращалась, кормила меня вкусным молоком. Я не понимал куда и зачем она уходит и хотел, чтобы она брала меня с собой или вообще не уходила. Но моё мнение она не учитывала. И так текли мои первые дни.

Искусство

С тех пор прошла неделя моей однообразной жизни в темноте, как на ночном небе появилась яркая звезда.

Я проснулся этим утром поздно не как обычно, так как вчера у меня был мой первый насыщенный день. Я всеми силами пытался не пустить маму на очередную вылазку, но все мои старания были тщетны. Я даже потом обиделся на неё немного, но так как мне понадобилось молоко я быстро простил её.

Да к вот открываю я глаза и вижу, да, да, я в первый раз что-то вижу и это пятна, вы не ослышались это были размытые пятна в основном тёмные, но попадались и светлые, и даже цветные, но тусклых тонов. Чтобы вам нагляднее объяснить, моя картинка в глазах напоминала палитру художника, где были все цвета, но каждый был смешан с чёрным. Я сразу забыл о еде и начал ползать, ходить я ещё не умел. При каждом моём движении пятна меняли своё место на палитре, а какие-то даже исчезали, освобождая место другим. Немного поползав я уселся и решил всё хорошенько обдумать, что же я сегодня такое вижу. И я пришёл к выводу, что из этих пятен надо сложить картинку. Я начал всматриваться в пятна, которые вскоре начали раздражать меня своей непонятностью. Как тут ко мне приблизилось большое белое пятно, я понял, что это мама и вспомнил о еде, после приёма которой в мою голову, впервые так сильно озадаченную постучался сон.

Свет

После случая с пятнами прошло шесть дней, как на ночном небе рядом со звездой взошла луна.

Я просыпаюсь ранним утром как всегда голодный и собираюсь попищать, что у меня недавно начало получаться, открываю веки и тут яркий поток света хлынул мне в глаза. Я испугался и зажмурился. Теперь темноту, к которой я так привык, я видел только, когда мои глаза были закрыты. Вскоре я снова открыл веки и прищурился, тогда стало темнее и я начал различать какую-то картинку перед собой. Я подождал немного, когда мои глаза привыкнут к свету и открыл их полностью. Передо мной были высокие картонные стены, прикрытые вязаной тканью с орнаментами, и тут я почувствовал чей-то пытливый и пристальный взгляд, тогда я вспомнил о маме. Я с нетерпением резко повернул голову в сторону и увидел её. Она была прекрасна: пушистая белая с тёмным носиком, и жёлтыми, как янтарь, глазами, длинными усами и ещё более длинными ушами. Она сидела мордочкой ко мне, а я хотел увидеть какая она со всех сторон. Тогда я встал и обошёл её: сзади у неё бы длинный и пушистый, как и сама она, хвост. Ой, как он мне понравился, но я хотел непременно дать маме знать, что я её вижу, тогда я оббежал её ещё раз и начал пристально, как и она на меня, смотреть ей прямо в глаза и быстро-быстро моргать. Через некоторое врем, когда веки мои уже устали, она лизнула меня в нос, дав знать мне, что она всё поняла. И я сразу не раздумывая ринулся к хвосту. Хвать его, а он в другую сторону, я за ним, а он уже там, и так я прогонялся за ним достаточно долго, но вдруг я почувствовал сильную слабость в ногах и упал. Тут мама встала, повернулась и нависла надо мной как скала, закрыв меня от света, пробивавшегося из щели, незакрытой дверцы в шкаф. Но она легла рядом со мной и тут я вспомнил про еду. Я подлез под мою скалу и начал пить молоко. Я сразу захотел узнать какого оно цвета и напившись я вылез из-под мамы и посмотрел на свои ещё такие маленькие усики и увидел на них белые капли. Тогда я так обрадовался, что молоко такое же белое, как и мама. Полежав немного, я почувствовал, прилив энергии и решил, что надо ещё что-то сделать, то, что я ещё никогда не делал. Тогда я посмотрел вверх и увидел над собой какие-то тряпки и непременно решил до них достать. Я встал и понял, что я не дотянусь. Я так расстроился, что запищал и посмотрел наверх. И мама опять всё поняла, она встала на четыре лапы как всегда, а потом встала на две задние. Я понял, что, чтобы достать до тряпок надо повторить этот трюк. Я оттолкнулся передними лапами от дна коробки и встал на задние, но тотчас же не удержав равновесие упал назад. Хоть было и не больно, но очень обидно до глубины души прям. Потом я встал и попробовал ещё, затем ещё и ещё пока наконец-то не получилось. А мама, всё время пристально смотревшая на меня, встала и начала показывать мне следующее действие, она оттолкнулась задними лапами от дна коробки и поднялась в воздух. Мне так понравилось, и я сразу повторил всё в точности, только так как я не просто хотел подпрыгнуть как мама, а достать до тряпок, то я в прыжке протянул лапу вверх и выпустил ещё пока что коротенькие коготки, но не достал до тряпок. Это был мой первый прыжок, после которого у меня не осталось сил, и я уснул.

Люди

И наконец-то ночное небо посветлело и вспыхнуло солнце, разбросавшее по нему свои ослепительные лучи.

На следующий день в мою спокойную жизнь вторглись люди. Их внезапное появление было объяснимо. И этому способствовал я. Но я был рад, что так получилось, ведь за неделю в зрячем состоянии я изучил каждый уголок коробки, в которой я жил и даже то, где она находилась.

Как всегда, утром я встаю и готовлюсь к завтраку, но не тут-то было. Я поворачиваюсь к маме и вижу, что в коробке я один. Я был не готов к такому, хоть мама по-прежнему отлучалась пару раз на дню, но утром она всегда дожидалась моего пробуждения. Тогда я всё осмыслил и пришёл к выводу, что я проснулся позже чем обычно, а мама решила, что я уже достаточно вынослив, чтобы потерпеть без молока до её возвращения. Следовательно, мне оставалось только ждать. Я подумал, что незачем тратить время зря. Решив ещё разок попытать счастье, я вернулся к затее достать до тряпок. Я встал на четвереньки, затем оттолкнулся передними лапами, встав на задние, потом оттолкнулся задними лапами, оторвавшись от земли вытянул лапу вперёд и выпустил когти, так крепко вцепившимися в тряпку и моё тело повисло в сантиметрах трёх от дна коробки, как внезапно я упал, не выпуская из лап кусок тряпки, а на меня упало что-то большое, но лёгкое накрыв меня собой с ног до головы. Я ещё никогда не был так напуган как сейчас и поэтому запищал, а точнее завизжал как резаный. И буквально через минуту снаружи что-то заскрипело, кто-то большой и сильный поднял с меня эту ужасную вещь (вскоре я понял, что это человеческая одежда) и я опять увидел свет, но впервые увидел человека. Это было огромное бежевое существо, кожу которого не покрывала шерсть, оно протянуло ко мне свою длинную руку и подняло меня высоко в воздух, вытащив из тёмного шкафа в комнату, залитую ярким светом. Ошарашенный происшедшим я не мог сопротивляться и не видел смысла пищать, ведь что могла сделать мама с таким великаном как человек, ведь тогда я не знал на что способна мать ради своего детёныша. Существо, державшее меня на руках, осмотрело меня, а затем издало ужасающий гогот, дезориентировавший меня, мягко говоря человек засмеялся. Затем меня перенесли в другую комнату, где сидело ещё три человека за столом, где начали меня показывать и параллельно что-то обсуждать: маленький человек – ребёнок, старый человек – бабушка и человек похожий на того, кто меня держал, но другого пола. А моя мама, что меня поразило преспокойно сидела рядом на полу и смотрела на меня. Я тоже взглянул на неё, но уже как на предателя. Потом меня опустили на пол к маме и дали мне наконец-то позавтракать.

Комната

С тех пор мой мир из коробки вырос в целую комнату, правда я в ней и раньше находился, но в коробке в шкафу, не осознавая этого. Теперь же я только спал в коробке и то её переставили в угол комнаты.

Вы, наверное, уже догадались, что этот день я решил посвятить изучению моего нового и недолговременного мира. После завтрака я пропищал маме, что хочу наружу и мама, схватив меня за шкирку перепрыгнула через бортик коробки и поставила меня на твёрдый пол.

Так что я начал исследование с угла, в котором стояла коробка. Этот угол был расположен прямо под окном с розоватыми шторами, лишавшими на ночь комнату света, из-за чего свет в него почни не проникал, далее вдоль стены с окном была белая батарея, в следующем же углу стоял маленький стол, ножки которого казались мне столбами, подпирающие нечто огромно и плоское с ярко синей скатертью, на которой лежало несколько глянцевых журналов и стояла ядовито-жёлтая лампа, к столику примыкал один только стул с мягким сиденьем, на котором уселась моя мама, а вдоль следующей стены стоял большой из тёмно-зелёного бархата диван, над которым висели две похожие картины: одна с бабочкой, другая с цветком, только в углу ещё находилась деревянная дверь, за которой стоял латок для справления нужды, но я до него редко когда доходил, вдоль другой стены стояла тумбочка на которой стоял красный телефон, рядом же стояла табуретка и вдоль всей оставшейся стены растянулся большущий шкаф, в котором собственно говоря я раньше и жил. Он включал в себя и ящики, и вешалки, и полочки, и открытые, и закрытые, и за стеклом, и за деревяшкой, ой чего в нём только не было. А по середине комнаты на скрипучем паркете лежал большой коричневый ковёр с белым орнаментом, над которым висела большая светло-розовая люстра. Обои в комнате были бежевые, а потолки просто побеленные.

И вот именно в этом мире, который я вам так подробно описал я прожил ровно три месяца, не подозревая, что пока я жил в уютной комнатушке за окном, снаружи моего приюта прошла целая зима, которая так жестоко вскоре обойдётся со мной.

Поход

Этот день был особенным, так как он послужил началом мой самостоятельной жизни, а конкретно мама перестала кормить меня молоком.

Как только я открыл глаза мама взяла меня за шкирку и выпрыгнула из коробки. Я ещё был в полусонном состоянии и лёг на пол прямо в том месте, в которое меня поставили, но мама меня растолкала, чего она никогда раньше не делала. Тогда я встал и уставился на неё вопрошающим взглядом. Она промяукала и побежала к двери, которая впервые была просто открыта и обернулась, дав мне понять, что я должен следовать за ней. Тогда я подбежал к ней, и она повела меня через длинный и узкий коридор. Под лапами у нас был тёмно-синий ковралин, с одной стороны были две закрытые деревянные двери, а с другой стороны был стенной бежевый шкаф, на том же побеленном потолке висела хрустальная люстра, излучающая ослепительный свет. А в конце коридора, куда мы приближались была деревянная коричневая лакированная входная дверь, но, когда мы до неё дошли мы повернули влево и после ещё одного узкого, но уже коротенького коридора, по правую сторону которого были ещё две близко расположенные к друг другу двери мы очутились на кухне. Я тут был не в первые, меня сюда уже приносил человек, чтобы показать остальным, когда они сидели за столом. Напротив входа на кухню стоят серый холодильник с несколькью магнитами, рядом с холодильником было большое окно с видом на противоположный дом и детскую площадку, так тщательно прикрытые берёзами, под окном же стоял небольшой стол с ярко красной скатертью, рядом стояли четыре табуретки (стулья туда бы не поместились, так как кухня была небольшая), а на остальных двух стенах был расположен кухонный гарнитур. Внизу была положена узорная плитка, а стены и потолок были отделаны под английский кирпич. Кухонька была уютная, но особенно мне в ней понравились растения. Ярко зелёные, а некоторые и с цветами, они красовались в горшках на подоконнике, холодильнике и столешнице в большом количестве и маленькие, и большие. Но мама мне не дала долго глазеть на интерьер, она мяукнула и подошла к двум рядом стоящим мискам с чем-то, запах чего я уловил ещё в коридоре на кухню, а затем принялась есть содержимое в миске побольше. Этот запах был мне незнаком, но предвкушал нечто приятное, чем заинтересовал меня. Тогда я приблизился к миске поменьше, принюхался и лизнул то, что в ней было, и я понял, что там что-то съедобное, да и вдобавок очень вкусное. Затем я лизнул ещё и ещё пока не съел всю жидкость, остались только какие-то влажные квадратики. Я посмотрел в миску мамы и увидел, что она и их ест, но мне что-то не очень хотелось их есть, я отошёл к двери и уселся наблюдать за мамой. Она доела всё в своей миске, вылизала её и принялась доедать за мной, затем вылизав и мою миску она подошла ко мне и повела меня обратно. Мы таким же путём добрались до нашей комнаты и уже там я услышал, что одна из закрытых дверей открылась и из неё вышел человек, он быстро подошёл к двери в нашу комнату и убедившись, что я там закрыл её.

И это было только утро, а со мной уже произошло столько нового и надо было разложить всё по полочка и я решил, что надо лечь, закрыть глаза и сосредоточиться, из-за чего я попросился в коробку и сам того не замечая начал засыпать. С тех пор мама всегда брала меня с собой и три раза в день мы проделывали такой путь, тем самым расширяя границы моего мира, а вскоре и весь дом поместился в рамки моего мира, но об этом чуть позже.

Прыг из коробки

Нынешним утром мамы в коробке не было, поэтому я решил её позвать, я звал долго, но мне никто не отвечал, и мне оставалось только ждать, но вы уже поняли, что бездействие не в моём стиле. И я решился на отчаянный поступок, а именно научиться выпрыгивать из коробки, а пока что я умел только вставать на задние лапы, а передними опираться на бортик и смотреть что там делает мама.

Тогда я начал пытаться выполнить поставленную задачу. Я видел, как мама перепрыгивает через бортик и даже ощущал это, так как она брала меня за шкирку. Я отошёл к противоположному бортику, разогнался, оттолкнулся и… врезался головой в бортик, затем упал. Попищав немного, я не сдался и повторил свою попытку в точности только на много сильнее оттолкнулся от дна коробки и кубарем перелетел через бортик. Я мягко говоря, не очень удачно приземлился, но от мысли, что у меня получилось я не почувствовал боли, а тем более забыв о еде я решил закрепить свой навык, но понял, что запрыгивать в коробку будет намного сложнее и пошёл завтракать. Да, да, один по памяти я добрался и с удовольствием принялся за завтрак и в этот раз съел всё, даже вылизав миску.

Вскоре я научился приземляться на лапы, после чего научился и запрыгивать в коробку. Мне даже так понравилось, что время от времени я без нужды запрыгивал и выпрыгивал из коробки, устроив тем самым себе своего рода аттракцион.

Игрушка

После завтрака я оказался в комнате один, а маму два взрослых человека увезли в клетке куда, её уже увозили и раньше на часа три примерно, а потом возвращали чистенькую и как-то странно пахнущую. Следовательно, в квартире оставались бабушка и мальчик, что очень часто случалось, я понимал это по запахам и по скрежету входной двери. Вернувшись в свою комнату, я понял, что мне нечем заняться, так как сегодня мне не хотелось летать над коробкой как пчела над ульем, мне сегодня хотелось нечто другое, более изысканное, а конкретнее я жаждал поиграть с маминым хвостом, но ждать я не умел. Тогда я пошёл к закрытой двери, из щели которой доносился запах людей, я сел под ней и начал попискивать, добиваясь того, чтобы они доставили мне одну возлюбленною мною услугу, наверное, единственную которую не могла оказать мне мама, а именно мне очень нравилось, когда меня гладили, правда сначала я боялся человеческих рук и испытывал напряжение, когда они ко мне прикасались, но мне ни разу не было больно и я доверился. Спустя минут пять моего настойчивого писка я услышал голос бабушки, затем какой-то шорох и дверь открылась. На пороге стоял мальчик и что-то сжимал в кулаке. Он присел, взял меня другой рукой и, зайдя в нашу с мамой комнату, сел на ковёр и опустил меня. Затем он разжал кулак, и я увидел верёвочку и к одному из её концов привязанное неживое существо из ткани. Оно было серое с бежевым хвостом, ушами, носом, парой чёрных глаз и длинными усами. Мальчик взял свободный конец верёвки и поднял руку так, что на ковре осталась только мышка. И тут мышка начала бегать по всему ковру. Вот это да! А меня сразу, как по рефлексу понесло за ней. Она бегала так быстро, что за всю нашу долгую игру я поймал её всего лишь пару раз, и то она сразу вырывалась.

И в этот раз, и в последующие разы, когда мы играли в мышку вокруг меня, исчезало всё: и время, и мама, и мальчик, и комната, и еда, и сон, были только я, коврик и мышка. С тех пор я почти не играл с маминым хвостом, разве что, когда мне было жутко скучно. У вас, наверное, сложилось обо мне впечатление, что мне никогда не сидится на месте, но так оно и было (в детстве).

Перемены

Шло время, я рос и вместе со мной менялось отношение людей ко мне. Они перестали относится ко мне снисходительно, начали ругать меня, когда я делал что нельзя. Но не могут же обстоятельства в жизни меняться только к худшему, всегда что-то да улучшится, уж так устроен наш мир. И я был не исключение. Хоть люди и сузили границы мне дозволенного, но зато они расширили границы моего мира до такой степени, что я даже не смогу описать вам его в таких подробностях как раньше. Одним словом, мне открыли двери во все комнаты дома. Теперь я мог находиться где хочу и сколько хочу. И моими самыми излюбленными местами были спальня мальчика и моя первая комната. Я очень сблизился с ребёнком после нашей игры, с тех пор, когда мне становилось скучно я приходил к нему, и мы играли. А ночи свои я всё-таки проводил в своей коробке, но и она поменялась. Теперь вместо маленькой, картонной с шерстяной обивкой у меня была большая, пластиковая и с бархатной обивкой. Вторая мне нравилась больше, но я скучал по первой, ведь с ней были связаны мои самые первые впечатления.

А дом за всё время моего в нём проживания не менялся. Мебель в нём всегда оставалась деревянной, покрытой лаком, было много картин и растений, а ковры, шторы, скатерти были все в узорах, люстры были исключительно хрустальные и все такие навороченные. Но прожил я в этом доме совсем немного. Я сразу понял, что я здесь не на долго, этому свидетельствовали сборы людей, буквально через неделю после расширения границ люди начали суетиться, бегать по дому, выносить какие-то вещи, то радоваться, то ругаться. Я понимал, что происходит, но меня волновало только одно – возьмут ли они меня с собой или бросят, оставят, отдадут, продадут и что будет с мамой, куда её денут, что с ней вообще сделают, оставят ли со мной мою любимою, единственную, незаменимую маму. Это всё меня мучало на протяжении всех месячных сборов. Но скоро всё решилось и решил это я.

В дороге

Сегодня тот самый день, который решил мою судьбу, он даже показался мне длиннее, чем остальные.

В этот знаменательный день люди проснулись на час раньше, чем обычно. А пока я завтракал они перетащили все коробки, стоявшие по всему дому к входной двери. После завтрака я пошёл в комнату к моему другу, и я застал его одевающимся. Тогда я сел и начал наблюдать за ним. Через пару минут к нам в комнату зашла мама мальчика и принесла клетку очень похожую на ту, в которой куда-то отвозили и привозили маму, только эта клетка была чуть поменьше и другого цвета. Ребёнок сразу подошёл ко мне, погладил, сказал что-то ласковым голосом и посадил меня в клетку, быстро закрыв сверху крышку. И понёс меня ко входной двери. Он поставил меня рядом с клеткой, где была моя мама. Спустя минут десять у входной двери собрались все члены семьи, взрослые взяли вещи, а мальчик взял мою маму и меня. Затем он вышел на улицу через входную и ещё какую-то дверь. И вот мы на улице, я обомлел, впервые меня окружал такой свежий и прохладный воздух, он даже двигался и дул мне в бок, вокруг было очень светло и свет шёл сверху. Я поднял глаза и увидел светло голубое небо с ярким светло-жёлтым шариком в центре от него шло много ярких белых лучей, от чего небо рядом с солнцем казалось светлее. А внизу был ярко-зелёный ковёр, на котором стоял наш деревянный одноэтажный с чердаком дом, окружённый забором из белого дерева, чуть в стороне стоял тоже деревянный одноэтажный домишко, игравший роль сарая.

Ребёнок повернулся и зашагал к бордовой прямоугольной коробке на четырёх колёсах, в багажник которой взрослые складывали коробки. Мальчик сел на заднее сиденье рядом с бабушкой, мою маму он поставил между, по середине, а меня поставил себе на колени. Через пару минут взрослые сели вперёд, и мы тронулись с места. Изнутри машина была бежевой. Вскоре включили в машине какой-то шум, а затем он сменился на приятную мелодию. Нас потряхивало. Спустя минут двадцать мальчик взял клетку со мной в руки и приподнял к окну, чтобы я мог смотреть туда. И я увидел там размытую картинку, похожую я видел, когда носился по дому и смотрел по сторонам, и то картинка была более чёткая. Тогда я понял, что мы мчимся с бешеной скоростью. Вскоре руки мальчика задрожали, и он опустил меня на колени. Так мы ехали недолго, но меня укачало, из-за чего я уснул и сбился со счёту времени.

Квартира

Я проснулся из-за голосов людей. Машина уже стояла, двери и багажник в ней были открыты, взрослые вытаскивали коробки из багажника, и я пришёл к выводу, что мы приехали. Когда родители перетащили весь багаж, они позвали мальчика и бабушку. Тогда нас с мамой вынесли из машины и понесли в высоченный светло-оранжевый дом, если края его ещё помещались в мой фокус, то крыши я так и не смог увидеть, в этом доме было ну очень много окон и не несколько подъездов, находящихся на равном расстоянии от друг друга, каждый из них окружали роскошные клумбы. Мы вошли в один из таких подъездов, изнутри они были мраморные с колоннами, там было светло, но я не понимал откуда идёт свет, так как тех хрустальных люстр здесь не было. Мы поднялись по лестнице вверх, бабушка нажала какую-то кнопку, после чего открылись двери в лифт, люди быстро перетащили туда свои коробки, нажали на кнопку «13», двери захлопнулись. Лифт был весь серый с зеркалом на одной из стен и с рядом кнопок на противоположной. Я почувствовал, что мы быстро движемся вверх. Вскоре мы остановились, двери распахнулись и все начали выходить, вытаскивая свои пожитки. Мы попали в узкий коридор, в стенах которого было по две двери. Было три железных и одна деревянная. Бабушка подошла к одной из железных дверей и открыла её. Нас внесли туда, включили свет и сразу выпустили из клеток.

Я был в восторге от увиденного. Я находился в до боли в глазах белой квартире с высокими натяжными потолками, на которых висели стеклянные дизайнерские люстры, наверное, единственное, что было не белым это деревянный лакированный паркет и главное, что он не скрипел. В квартире было три комнаты: детская, спальня и гостиная. В детской преобладал светло-салатовый цвет, в спальне светло-бежевый, а в гостиной светло-синий. Также квартира включала в себя два абсолютно белых коридора, один из которых находился между комнатами, а другой вёл к кухне, в которой преобладал светло-сиреневый и к санузлу, в котором преобладал светло-жёлтый цвет. Везде были окна со стеклопакетом и большие плоские телевизоры, стены везде были в светлых обоях, а на окнах висели светлые шторы, картин было немного, а ковров не было вообще, разве что у входной двери для протирки ног.