Кавказ. Выпуск III. Европейские дневники ХIII–ХVIII веков

Монахов они не имеют. Их священники женятся подобно другим мужчинам, и холостых священников у них не бывает. Они большие мошенники и воры. Одно село нападает на другое в открытую, похищает детей и мужчин, хотя они могут делать это тайно, если захотят, и затем тут же, на берегу моря, они продают захваченных работорговцам.

Как татары занимаются продажей членов собственной семьи, так и этот бедный народ творит то же самое. Но есть одно доброе дело, которое они делают: рядом с церковью и упомянутым выше древом господним очерчивается круг, внутри которого никто никогда не посмеет прикоснуться к чему-либо. Но вне этого круга правило таково, что тот, кто первым прикоснется к чему-либо, то он может владеть этим. Это правило особенно применяется на побережье, где спасенное имущество и спасшиеся от кораблекрушений представляются как Божий дар, и люди обмениваются на свиней.

Говорят, что их женщины являются великими волшебницами и применяют свое ремесло очень охотно. Они вызывают ветер и заставляют море штормить, творя кораблекрушение, ибо у них нет хороших гаваней. Когда я путешествовал по этим землям и вокруг них, я убедился, что эти сплетни являются правдой. Волшебные силы повергли море в неистовство, особенно ночью. Но наши молитвы и святые помогли нам одолеть эти силы. В конце концов они сказали: «Мы не смогли восторжествовать над вами, ибо вам способствуют святые. Мы ночью воочию видели св. Николая, когда вы во время шторма пребывали в опасности». Так они сказали, когда все закончилось.

Их женщины прекрасны и мягкосердечны. Их мужчины едва прикрывают свою наготу какой-либо одеждой вообще, за исключением знатных.

Хорошо известно, как один черкесский дворянин был продан в Генуе, где он прошел обучение, и когда он освободился от рабства, то стал францисканцем, и в конце концов святой престол посвятил его в архиепископы епархии этой страны. Здесь он жил и долго удерживал свой приход, обращая в христианство многих своих соотечественников.

Султан Каира был обращен в рабство и увезен в Египет в наше время, и когда случилась смерть другого султана, он сам стал султаном, и нынешний султан является его сыном. Я видел их обоих – и самого сына, и родителей, которым он наследовал.

Итак, выше я рассказал, что этот народ чрезвычайно талантлив и способен к различным делам, но не в своей собственной стране. Эта страна граничит на западе с Черным морем, на севере с Татарией, на востоке с Каспийскими горами, на юге с Грузией и Абхазией.

Иоганн Шильтбергер

Путешествие Иоганна Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394-го по 1427 год

Иоганн Шильтбергер (1381–1440) отправился в поход со своим господином Рихартингером против «язычников» в 1394 году и вернулся домой в 1427 году. За это время он побывал в Европе, Азии и Африке; сопровождая татарского царевича из Персии в Татарию, прошел через некоторые области Северного Кавказа. Его книга была издана на немецком языке в Германии.

Перевел с немецкого Ф. Брун

Вот земли, через которые пролегал наш путь. Во-первых, мы прошли через область Астара, затем через Грузию, затем через страну, называемую Лезгистан… затем через область, именуемую Шабран, и другую, называемую по-татарски Темир-капи, что значит «Железные ворота». Затем он прошел город Оригенс, который весьма обширен и лежит на большой реке Эдиль, далее через гористую страну Джулад, населенную большим числом христиан, которые имеют там епископство. Их священники принадлежат к ордену кармелитов, которые не знают латыни, но молятся и поют по-татарски, для того чтобы их прихожане были тверды в своей вере. Притом многие язычники принимают святое крещение, так как они понимают то, что священники читают и поют.

Есть еще страна Абкас с главным городом Зухтун (то есть Сухум – Ф. Брун).

Затем страна Бештамак, весьма гористая, с главным городом Джулад, равно как и большой город Астрахань. Есть еще город Болгар, богатый разного рода зверями, и города Сибирь и Азак, называемый христианами Тана. Он лежит при Тене (Дон. – Ф. Брун), изобилующей рыбой, которую вывозят на больших кораблях и галерах в Венецию, Геную и на острова Архипелага.

Затем земля черкесов, также при Черном море, населенная христианами, исповедующими греческую веру; тем не менее, они злые люди, продающие язычникам собственных своих детей и тех, которых они крадут у других; они также занимаются разбоями и говорят особенным языком. У них есть обычай класть убитых молнией в гроб, который потом вешают на высокое дерево. После того приходят соседи, принося с собой кушанья и напитки, и начинают плясать и веселиться, режут быков и баранов и раздают большую часть мяса бедным. Это они делают в течение трех дней и повторяют то же самое каждый год, пока трупы совершенно не истлеют, воображая, что человек, пораженный молнией, должен быть святым.

Все перечисленные земли входят в состав Великой Татарии, и во всех них я побывал.

Кстати, замечу, на каких именно языках служат Богу по греческому вероисповеданию: 1) греческий; 2) русский…; 6) ясский – у язычников-ас; 7) готфский – у язычников-татар; 8) зихский – у язычников-черкесов; 9) абхазский – у язычников-абкасов.

…После упомянутого выше поражения Чекре я попал к господину по имени Маншук, который был советником Чекре. После пятимесячного пребывания в этом городе (Каффа) он переправился через рукав Черного моря и прибыл в землю черкесов, но оставался там только 6 месяцев, потому что татарский король, узнав о его там пребывании, велел объявить тамошнему владетелю, что он был бы весьма доволен, если бы тот не позволил Маншуку оставаться в своей земле. Маншук тогда перешел в Мингрелию…

Иосафат Барбаро

Путешествие в Тану

Венецианский купец Иосафат Барбаро (1413–1494) прибыл в Тану (нынешний Азов) в 1436 году и провел здесь 16 лет, управляя своими рыбными заводами, находившимися в окрестностях города. В 1473 году Барбаро в качестве венецианского посла побывал в Персии. Свои дорожные приключения и наблюдения он описал в книге «Путешествие в Персию».

Перевела с итальянского Е. Ч. Скржинская.

Перевел с латыни В. Аталиков

Здесь начинается рассказ о вещах, виденных и слышанных мною, Иосафатом Барбаро, гражданином Венеции, во время двух моих путешествий: одного в Тану и другого в Персию.

В 1436 году я предпринял свое путешествие в Тану, где год за годом я оставался в течение целых шестнадцати лет. Я объездил те области как по морю, так и по суше, старательно и с любопытством.

Равнина Татарии представляется человеку, стоящему посередине, в таких границах: с востока она имеет реку Ледиль, с запада и северо-запада – Польшу, с севера – Россию, с юга, там, где земли обращены к Великому морю, – Аланию, Куманию, Газарию; последние страны все граничат с Забакским морем.

Название «Алания» произошло от племен, именуемых аланами, которые на их собственном языке называются «ас». Они христиане и были изгнаны и разорены татарами. Страна лежит на горах, на побережьях и на равнинах. Там есть множество курганов, насыпанных руками человека, они возведены как знаки погребений. Каждый курган имеет на вершине большой камень с отверстием, куда втыкают крест, сделанный из другого, цельного камня. Эти курганы бесчисленны; в одном из них, как мы узнали, был спрятан большой клад.

В те времена, когда консулом в Тане был мессер Пьетро Ландо, приехал из Каира один человек по имени Гульбедин. Он рассказал, что в бытность свою в Каире слышал от какой-то женщины-татарки, что в одном из подобных курганов, называемом Контебе, аланы спрятали большое сокровище. Эта женщина даже сообщила ему некоторые признаки как холма, так и местности. Гульбедин принялся раскапывать курган. Он проделал несколько колодцев в разных местах. Так он продолжал копать в течение двух лет, после чего умер. Люди пришли к заключению, что он только по неспособности не сумел отыскать этот клад.

В связи с этим в 1437 году, в канун дня св. Екатерины, в Тане собрались семеро из нас, купцов, в доме Бартоломео Россо, гражданина Венеции. Там были: Франко Корнарио, брат покойного Якобо Корнарио из банка; Катарин Контарини, который впоследствии торговал в Константинополе; Дзуан Барбариго, брат покойного Андреа из Кандии; Дзуан да Валле, который умер капитаном фусты на озере Гарда (это он в 1428 году вместе с другими венецианцами отправился в Дербент, построил с разрешения местного правителя фусту и захватил несколько кораблей, плывших из Стравы, что было поразительно, однако я сейчас прерву рассказ об этом); Моизе Бон, сын Александра из Дзудекки; Бартоломео Россо и я (вместе со св. Екатериной, которую я считаю восьмой в нашем договоре и союзе).

Мы нашли 120 человек, чтобы отвезти их вместе с нами на эту работу. Каждому мы платили по меньшей мере 3 дуката в месяц. Спустя 8 дней все мы семеро, вместе со 120 нашими работниками, выехали из Таны, взяв с собой одежду, продовольствие, оружие и инструменты; все это мы везли на санях, подобно тому, как возят поклажу в России, двигаясь по льду на реке. Мы добрались до нужного нам места уже на следующий день, потому что оно находится на самой реке и отстоит примерно на 60 миль от Таны.

Курган имел в высоту 50 футов, сверху он был плоский. На плоскости находился другой курган, похожий на круглую шапку с полями вокруг, так что два человека могли бы идти по ним один вплотную к другому. Этот второй курган был высотой в 12 футов. Нижний курган имел очертания круга, как будто его делали по циркулю; диаметр его равен 80 футам.

…К концу марта мы вернулись опять с судами и лодками, привезли 150 человек и принялись копать. За 22 дня мы сделали ход длиной приблизительно в 60 футов, шириной в 8 и высотой в 10 футов. Теперь вы услышите о вещах весьма удивительных и, так сказать, невероятных.

Мы нашли все, как было предсказано. Поэтому мы еще больше уверовали в то, что нам говорилось, и настолько, что, в надежде отыскать сокровище, мы пустились таскать носилки усерднее, чем те люди, которым мы платили, и как раз я стал мастером по носилкам. Удивительное заключалось в том, что верхний слой был черным от травы, затем по всей поверхности лежал уголь. Это, конечно, возможно, потому что, имея здесь ивовые леса, легко было жечь ивняк по всему кургану. Ниже лежала зола на глубину одной пяди. Это также возможно, ввиду того что рядом имеются заросли камыша: при его сжигании получалась зола. Ниже, на глубину еще одной пяди, лежала шелуха от проса. По поводу этого можно сказать, что здесь, когда ели просяную кашу, то сохраняли шелуху, чтобы положить ее на это место, однако я хотел бы знать, сколько надо иметь проса, чтобы заполнить шелухой, да еще на глубину целой пяди, всю поверхность этого кургана? Еще ниже лежала рыбья чешуя, а именно чешуя морского окуня и других рыб, и также на глубину одной пяди. Конечно, можно было бы сказать, что в этой реке ловилось множество окуней и другой рыбы и их чешуи могло хватить, чтобы покрыть весь курган, однако я предоставляю сообразить самим читателям, насколько это возможно и правдоподобно. Сам я могу лишь удостоверить, что это сущая истина.

В связи со сказанным я полагаю, что человек, приказавший устроить такую могилу – а имя его было Индиабу – и желавший выполнить все многочисленные церемонии, которые соблюдались в те времена, должен был заранее подумать о том, чтобы собрать и сложить на место все эти вещи.

Проделав раскоп и не найдя сокровища, мы решили провести еще два рва в глубь большого кургана, шириной и высотой в 4 фута. Прокопав их, мы нашли белый и настолько плотный грунт, что сделали в нем ступеньки, по которым и таскали носилки. Углубившись почти на 5 футов, мы нашли на этой глубине несколько глиняных сосудов; в некоторых из них была зола, в других уголь, некоторые были пусты, другие наполнены костями осетровых рыб. Нашли также 5–6 бусин величиной с померанец, они были из обожженной глины, глазурованные, похожие на те, что изготовляются в Марке и привешиваются к неводам. Еще нашли мы половину маленькой ручки от серебряного котелка, сверху на ней была змеиная головка…

Никаких других достоверных сведений о том кладе мы больше не получали, но полагаем – если он был там на самом деле – причиной его сокрытия следующее обстоятельство: когда предводитель аланов, уже упоминавшийся Индиабу, услышал, что татарский хан идет на него войной, он решил захоронить сокровище, но так, чтобы никто этого не заметил, поэтому он сделал вид, что приготовляет для себя могилу по местному обычаю, и приказал тайно положить туда то, что он считал нужным, а потом насыпать этот курган.

… Магометанская вера среди татар стала обычным явлением около 110 лет тому назад. Принуждение принять магометанскую веру относится ко времени Едигея, военачальника татарского хана, которого звали Сидахмет-хан. Этот Едигей был отцом Науруза…

В степях Татарии в 1438 году правил хан по имени Улумахмет-хан, что значит «великий император Магомет». Правил он много лет. Когда со своей ордой, то есть со своим народом, он находился в степях, лежащих в сторону России, а военачальником у него был этот Науруз, сын Едигея, при котором Татария обратилась в магометанскую веру, возникли между Наурузом и его императором некоторые разногласия. Вследствие этого Науруз отделился от императора и ушел от него с тем войском, которое захотело за ним следовать. Он направился к реке Ледиль, где стоял некий Кезимахмет, что значит «малый Магомет», происходивший из рода татарских императоров. Оба они объединили как свои замыслы, так и военные силы и решили вместе идти против того Улумахмета. Пройдя около Астрахани, они пришли в Тюменские степи, затем, обогнув Черкесию, направились к Дону и к заливу Забакского моря; и море, и река были покрыты льдом. Ввиду того что и народу было много, и животных было немалое число, им пришлось двигаться широким фронтом, чтобы идущие впереди не уничтожили все сено и другую пищу, нужную для тех, кто шел сзади. Поэтому один головной отряд этого племени со стадами дошел до места, называемого Паластра, а другой – до реки Дон в том месте, которое называется Бозагаз, что значит «серое дерево». Промежуток между этими местами составляет 120 миль, на такое расстояние растянулся этот движущийся народ, хотя не все места были удобны для прохождения. За 4 месяца до прихода татар к Тане мы уже знали об этом. За месяц же до появления упомянутого царевича (Кезимахмета) начали приближаться к Тане отдельные сторожевые разъезды; разъезд состоял из 34 юношей на конях, причем каждый всадник имел еще одну лошадь на поводу. Когда царевич приблизился к Тане на расстояние 5–6 дней пути, они стали появляться в числе от 25 до 50 человек, в конном вооружении; когда же он подошел еще ближе, они насчитывались уже сотнями. Наконец, царевич прибыл и расположился около Таны на расстоянии выстрела из лука, в старой церкви.

После отъезда царевича стал подходить народ со стадами. Сначала шли табуны лошадей по 60, 100, 200 и более голов в табуне, потом появились верблюды и волы, а позади них стада мелкого скота. Это длилось в течение 6 дней, когда в продолжение целого дня – насколько мог видеть глаз – со всех сторон степь была полна людьми и животными; одни проходили мимо, другие прибывали. И это были только головные отряды. Отсюда легко представить себе, насколько значительной была численность людей и животных в середине войска. Мы все время стояли на стенах города и к вечеру просто уставали смотреть. Поперечник равнины, занятой массами этих людей и скота, равнялся 120 милям. Все это походило на некую паганею.

В то время жил в Тане некий брат Термо, францисканец. При помощи сети он устроил из двух обручей один большой обруч и укрепил в земле за городской стеной изогнутый кол. Таким образом он ловил от 10 до 20 куропаток сразу. Вокруг стен Таны было столько куропаток и дроф, что все эти места казались птичьими дворами. Местные мальчишки ловили этих птиц и продавали по аспру за пару, что по-нашему равно 8 богатинам за одну птицу. Термо выручил от их продажи столько денег, что купил на них черкесского мальчика, которому дал прозвище Куропатка и сделал его монахом.

…По этому поводу (отваге татар. – В. А.) расскажу, что однажды случалось при мне, когда я был в Тане. Стоял я как-то на площади. Пришли в город татары и сообщили, что в роще, мили за 3 отсюда, спрятались черкесы-всадники, числом около сотни, которые задумали совершить набег под самый город, как это было у них в обычае. Я сидел в лавке мастера по изготовлению стрел. Там же был один купец-татарин, пришедший туда с цитварным семенем.

Услышав о черкесах, он встал и сказал: «Почему бы нам не отправиться захватить их? Сколько там этих всадников?» Я ответил: «Сто человек». – «Вот и хорошо, – сказал он, – нас пятеро, а у вас сколько найдется всадников?» Я ответил: «Сорок». – «Вот и хорошо, – сказал он. – Черкесы не мужчины, а бабы. Идем, схватим их!» Услышав это, я пошел искать мессера Франческо и рассказал ему об этих речах, он же со смехом спросил меня, хватит ли у меня духу пуститься туда. Я ответил, что хватит.

И вот мы сели на лошадей, приказали нашим людям прибыть по воде и к полудню налетели на этих черкесов. Они стояли в тени, некоторые из них спали, но, к несчастью, случилось так, что немного раньше, чем мы достигли их, наш трубач затрубил. Поэтому многие успели

бежать; тем не менее и убитыми, и плененными нам досталось около 40 человек. Но вся красота этого дела относится к тому, что говорилось о «безумных храбрецах». Тот татарин, который предлагал ехать хватать черкесов, не довольствовался добычей, он в одиночку бросился в погоню за беглецами, хотя мы все кричали ему: «Ты же не вернешься, никогда ты не вернешься!» Он возвратился спустя почти целый час и, присоединившись к нам, жаловался, говоря: «Горе мне, не смог я поймать ни одного!», и сильно сокрушался. Судите сами, каково было его безумство, ведь если бы хоть четверо из черкесов обернулись против него, они изрубили бы его на мелкие куски…

Возвращаясь к рассказу о Тане, я пройду по западному побережью, следуя вдоль Забакского моря, а после выхода из него поверну налево; затем пройду немного по Великому морю вплоть до провинции, называемой Мингрелия.

Если ехать из Таны вдоль берега упомянутого моря, то через 3 дня пути в глубь от побережья встретится область, называемая Кремук. Правитель ее носит имя Биберди, что значит «Богом данный». Он был сыном Кертибея, что значит «истинный господин». Под его властью много селений, которые по мере надобности могут поставить 2 тыс. конников. Там прекрасные степи, много хороших лесов, много рек. Знатные люди этой области живут тем, что разъезжают по степи и грабят, особенно купеческие караваны, переходящие с места на место. У здешних жителей превосходные лошади; сами они крепки телом и коварны нравом; лицом они схожи с нашими соотечественниками. Хлеба в той стране много, а также мяса и меда, но нет вина.

Дальше за этим народом лежат области, населенные племенами с различными языками, однако они не слишком удалены друг от друга. Это племена элифе, кипке, татаркосия, собаи, кевертеи, ас, то есть аланы, о которых мы говорили выше. Они следуют одно за другим вплоть до Мингрелии, на пространстве 12 дней пути.

Эта Мингрелия имеет границу с кайтаками, которые живут около Каспийских гор, и частично с Грузией и Великим морем, а также с горным хребтом, проходящим в Черкесию.

Далее за Каффой, по изгибу берега на Великом море, находится Готия, за ней – Алания, которая тянется по острову в направлении к Монкастро, как мы сказали выше.

Готы говорят по-немецки. Я знаю это потому, что со мной был мой слуга-немец; они с ним говорили, и обе стороны вполне понимали друг друга, подобно тому, как поняли бы друг друга фурианец и флорентинец. Я думаю, что благодаря соседству готов с аланами произошло название готаланы. Первыми в этом месте были аланы, затем пришли готы; они завоевали эти страны и смешали свое имя с именем аланов. Таким образом, ввиду смешения одного племени с другим, они и называют себя готаланами, и те, и другие следуют обрядам греческой веры, также и черкесы.

Путешествие в Персию

В 12 днях пути от Тавра находится Шемаха, город, расположенный в середине области Тезикия. Господина там зовут Ширваншах, и этот город в случае необходимости может выставить 810 тыс. всадников; через 6 дней пути отсюда находится Каспийское море… Мингрелия находится слева, к Черному морю, а у Каспийских гор живут катаки…

От Каспийского моря до Черного моря напрямую 500 миль. Эта земля изобилует вся валами и стенами, и местность подчинена различным владетелям. Поэтому, если кто надумает идти по этой дороге, ему не следует идти через Дербент; нужно идти прямо в Георгианию, откуда можно перейти в Мингрелию, которая расположена у Черного моря, затем подойдет к некой крепости Алуати, которую окружают высочайшие горы, поднимаясь вверх и снова спускаясь вниз, дважды останавливаясь при дневном свете для восстановления сил.

Далее на склонах гор расположена Черкесия, о которой много упомянуто было в первой части; путь через нее может быть замедлен теми, кто живет по соседству с ними. Затем в некотором удалении от этого места достиг я участка, от которого, если подниматься выше, крайне неудобно себя чувствуешь и слабеешь. Для того чтобы снова прийти в себя, есть средство – вода, которая течет в районе Дербента…

Монах этот (Винцентий) рассказывал, что из области Солдани издавна распространяется магометанское учение, которое оказывает огромное влияние на жизнь и смерть живущих здесь христиан и распространяется вширь и вглубь. Эти порочнейшие люди направляют свой путь в Шемаху, затем в Дербент, затем в Дюмен, откуда расходятся в разные стороны, и многие были поражены их оружием.

Расположились они у реки Терек. Это в провинции Тезехия, около Каспийских гор, где живут многие христиане. Они повсюду преследуют побеги христианства, без всякого уважения и различия пола и возраста убивают женщин, мужчин, детей и стариков. После этого пришли они в область Гога и Магога, населенную христианами с греческим обрядом, и ушли от них не прежде, чем перебили всех. Затем пришли в Черкесию, в Кипик и Карбат, из которых каждый пункт находится по эту сторону моря; через бесчисленное множество живущих там христиан дошли до Дидаркассана и Кремука, где были встречены вооруженной рукой местных жителей, и такой разгром и поражение от них получили, что едва 120 человек уцелели и убежали отсюда. И по этой причине понять можно, как плохо христиане живут среди этих выродков. И это, как говорил он (Винцентий), произошло в 1486 году…

Амброджо Контарини

Путешествие в Персию

Амброджо Контарини – итальянский путешественник XV века, современник И. Барбаро

Перевела Е. Ч. Скржинская

[1477 год] Утром 2 июля мы поплыли на той же лодке вверх по реке и дошли до города Фассо в Мингрелии, он расположен на берегу этой реки среди лесов… Выйдя на берег, я встретил некоего Николо Капелло из Модона (он был здешним начальником и давно уже принял мусульманство) и донну Марту, черкешенку (она была рабыней одного генуэзца, затем какой-то другой генуэзец женился на ней). Я остановился у этой донны Марты, которая оказала мне хороший прием…

Говорят, что Дербент был построен Александром Великим и назывался Железными Воротами по той причине, что войти из Татарии в Медию и Персию невозможно иначе, как через этот город. Здесь есть глубокая долина, которая тянется до Черкесии.

Город Астрахань принадлежит трем братьям; они сыновья родного брата главного хана, правящего в настоящее время татарами, которые живут в Черкесии и около Таны. Летом из-за жары они уходят к пределам России в поисках прохлады и травы…

Татары пользуются славой безумных храбрецов, потому что делают набеги и грабят черкесов и русских.

Джорджо Интериано

О быте и обычаях черкесов

Джорджо Интериано (XV – ХVI века) – родом из Генуи. В юности он отправился в многолетнее странствие, побывал во многих странах, но точно известно лишь о его путешествии по Черкесии, которой он посвятил свое единственное литературное произведение, опубликованное при его жизни отдельной книгой.

Перевел с итальянского Н. А. Пенчко

Их называют зихами на итальянском, греческом и латинском языках; турки и татары называют их черкесами, сами же себя они называют «адига». Они живут на пространстве от реки Таны до Азии по всему морскому побережью, которое лежит по направлению к Босфору Киммерийскому, ныне называемому Восперо, проливом святого Иоанна и проливом Забакского моря, иначе – море Таны, в древности называемое Меотийским болотом, и далее за проливом по берегу моря вплоть до мыса Бусси и реки Фазис, и здесь граничит с Абхазией, то есть частью Колхиды. А все их побережье, включая сюда вышеназванное болото и пространство вне его – составляет около 500 миль. Через всю их страну на восток можно проехать за 8 дней.