Воришка снов

Мы посидели на кухне до глубокой ночи. Впервые за несколько месяцев я поела вкусной, домашней еды. Семен избегал «рабочих» тем – берег от лишних переживаний. Я не возражала – меньше всего сейчас хотелось обсуждать воришку. Сообщение о поездке на озеро и Алена, и Павлик восприняли с энтузиазмом – после долгой зимы, выдавшейся в этом году довольно холодной, поездка на природу обещала океан самых положительных эмоций. Я позвонила твоему папе – и он, конечно, разрешил взять тебя на выходные с собой. За что я всегда любила Влада – так это за бесконечное понимание.

Наконец, добравшись до койки, я погрузилась в тяжелый, темный сон без сновидений. Хотелось просто отдохнуть. Не скажу точно, в какой момент этого сумасшедшего вечера прошла головная боль, но именно тогда я почувствовала, что растянутый до отвращения день закончился.

***

Нам понадобилось все утро, чтобы забрать тебя и выехать из города – ты же знаешь, какие кошмарные в Москве пробки. Помню, как сильно ты обрадовалась, как щебетала с Пашей на заднем сидении, пока Семен утапливал в пол педаль семейного минивэна.

Когда озеро показалось из-за поворота, все уже устали от долгой тяжелой дороги. Я всмотрелась в ровную гладь водоема – лед все еще не сошел. Вы с Пашей первыми выскочили наружу, чтобы пробежаться по уже оттаявшей местами траве. Я снова засомневалась в правильности поездки – все-таки, весна еще не полностью вступила в свои права, и погода стояла прохладная.

– Дети, не приближаться ко льду! – строго напомнил Семен. – И вообще, давайте сначала занесем вещи в дом.

Да, на берегу озерца расположились несколько деревянных коттеджей, один из которых мы сняли на выходные. Внутри оказалось довольно чисто и уютно – пахло смолой, чувствовалось тепло электронного отопления. Раскидав небольшие сумки по комнатам, вся наша честная компания отправилась гулять.

Красота природы вокруг была оглушительна. Невысокие холмы, поросшие елями и соснами, озеро в низине, наполняемое рекой, петлявшей где-то в лесу на другом берегу. Лед, зимой ярко блестевший на солнце, сейчас потемнел, кое-где уже проступила вода. Было тревожно смотреть на эту картину – чувствовалось, что один малейший толчок – и все эти кубометры льда с грохотом разойдутся в стороны. Под ногами еще хрустели кое-где остатки снега, но в основном шуршала серо-бурая прошлогодняя трава.

Ты и Павлик затеяли догонялки, Алена решила вернуться в домик и разогреть обед. Я и Семен остались наедине. Друг, скрестив руки, наблюдал за несущимися по небу облаками.

– Ну, как? Расслабляешься?

Я прислушалась к себе. Пружина, заведенная вчера, не желала раскручиваться, но и резко распрямиться не грозила. Как говорят наши химики, «система замерла в шатком равновесии».

– Как ты сказала?

Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух.

– Я говорю, что не смогу расслабиться, пока мы не поймаем психа, держащего в руках детонатор от моего дома.

Семен понимающе крякнул, неловко переступив с ноги на ногу.

– Ты же знаешь, что…

-… Мы сделаем все возможное, – я вздохнула и присела на пенек. Дерево было холодное и чуть влажное, еще не нагревшееся от солнца. – Я, кажется, начинаю понимать его патологию.

– Да ну? Просветишь?

– Он напомнил мне «Миф о пещере».

– Ммм… Аристотель?

– Платон. Суть в том, что Макс пытался доказать, мол, я – рабыня в пещере, а он – человек более высокого уровня восприятия. Возможно, он считает себя кем-то вроде избранного, может, даже богом. Но не понимаю, зачем ему тогда пытаться открыть мне глаза?

– Ты – глава Конторы. Представь, что будет, если он сможет завербовать тебя в свою веру?

– Обратить.

– Что?

– Это называется «обратить», Сём.

– В общем, получив контроль над тобой, он возьмет в руки весь институт.

– Логично.

– Свет… – друг положил руки на колени, словно собираясь вставать. – Не надумала в отпуск сходить?

– Что? Сейчас?!

– Именно, – кивнул Семен. – Чтобы обезопасить и себя, и Контору. Поживешь с Улей и Владом, развеешься, а мы пока прижучим урода!

Я посмотрела на друга, пытаясь понять, дурак он или просто глупо шутит.

– А ничего, что Макс обещал подорвать мое следующее убежище, если я не останусь в особняке? Предлагаешь мне перевезти семью на пороховую бочку?

– Ну разумеется, нет! Вывезем вас тайно за границу, пусть психопат хоть обыщется, все равно не достанет. Охрану опять же обеспечим!

Я вздохнула и начертила палочкой круг на земле.

– Во-первых, даже если мы сможем тайно покинуть страну, и Макс меня не найдет, это его не остановит. Если мы говорим о власти над Конторой, то следующий удар будет по тебе. И в этот раз Макс церемониться не станет. Готов рискнуть Павликом? Аленой?

Семен промолчал.

-Во-вторых, – продолжила я, перечеркивая круг, – я видела, на что способен во снах наш воришка. Не уверена, что кто-нибудь, кроме меня, сможет выйти с ним на равных. Если уйду сейчас – можешь гарантировать, что возьмешь Макса в течение недели? Месяца? Года? Вот то-то же. Узнав, что я в отпуске, он вообще может затаиться и ждать. Что тогда? Прикажешь вечно прятаться?

– Я понял, плохое предложение, – друг поднял ладони в примирительном жесте. – Просто… Ты сейчас не в лучшей форме, Свет. Как минимум, твои мигрени.

– Мои мигрени – последствие травмы, и только. Кстати, ты договорился о встрече с бывшими «Крылатыми»?

Семен некоторое время молча смотрел на небо, потом все же ответил:

– Мы не можем назначить им официальный допрос, поэтому пришлось договариваться. Сама понимаешь, людям не улыбается вспоминать всю эту историю. Нам с тобой «Крылатые» – строчка в отчете, рабочий момент. Им – секта, сломавшая жизни. В общем, из четверых адекватных согласился только один, я тебе в понедельник-вторник сообщу точно о времени и месте встречи. Ну, а с неадекватными – в любой момент, только в клинику позвоним заранее.

– Хорошо.

Еще пару минут мы молчали, наслаждаясь тишиной и покоем этого места. А потом…

– Уля! Ульяна!

Не знаю, в какой конкретно момент веселый голос Пашки превратился в тревожный, а потом – в испуганный. Мы с Семеном посмотрели туда, откуда он доносился – и у меня по позвоночнику побежали мурашки ужаса.

Видимо, ты слишком увлеклась игрой в догонялки – и, забыв о запрете, выскочила на лед. Я понеслась с холма вниз, глядя, как твоя фигурка удаляется все дальше и дальше по темной глади озера. Более послушный и благоразумный Паша остался на берегу – и отчаянно кричал подруге, пытаясь одновременно остановить ее и привлечь наше внимание.

Страх ударил в голову пудовой кувалдой, вышибив все мысли. Я просто бежала – сначала по мокрой траве, потом по гальке и, наконец, по льду. Еще пара шагов – и ты, притихшая от испуга, оказалась у меня на руках. А мы обе – посреди весеннего озера. Лед предостерегающе затрещал – и я тут же поставила тебя подальше от себя, поближе к берегу. Семен, прошедший всего несколько метров по льду, остановился и протянул к нам ладони.

– Улечка, иди сюда. Только медленно! Очень медленно! Не поднимай ноги, как будто на коньках! Умеешь кататься на коньках?

Я чувствовала тревогу в голосе боевого товарища, но голос Семена подействовал успокаивающе – и ты пошла, осторожно переставляя маленькие ножки. Я даже дышать перестала. Один… Два… Три… Казалось, секунды превратились в часы, а время растянулось в длинную тонкую спираль, по которой брела ты, моя доченька. И когда, наконец, ты оказалась на руках у засмеявшегося от радости Семена, я точно знала – сегодня на голове прибавилось седых волос.

Семен же, поставив тебя на твердую землю, повернулся ко мне.

– Давай обратно, потихоньку, осторожно!

Я сделала шаг. Лед протестующе затрещал. Теперь медленно подтянуть вторую ногу, не переносить весь вес на одну точку. Еще шаг. Трещины под ногами поползли быстрее. Сейчас я над глубиной метров в семь. Семь метров ледяной воды. Подтянуть. Вторую. Ногу. Говорят, чем ближе к берегу, тем лед тоньше. Третий шаг. Подтянуть но…

Я не успела понять, как именно это произошло. Был только звук – отвратительное «крааакхк!» – и лед лопнул. Обжигающе холодная вода захлестнула с головой, по телу тут же прокатилась болезненная судорога. Воздух мгновенно покинул легкие – я видела, как к поверхности воды поднимаются огромные пузыри. О том, чтобы попытаться всплыть, речи не шло – ноги свело, и я неловко барахталась, стараясь просто не погрузиться еще ниже. Воздуха оставалось все меньше. Мир темнел, темнел, пока совершенно не исчез. И осталась только темнота.

Ульяна повернула книжицу к Семену.

– Тут мама воспоминание вморозила. Из детства ещё. Ей, наверное, тяжело было бы все случившееся передать через воспоминания, но кусочки тут и там встречаются.

Воспоминание выглядело, как чуть выпуклая фотография. Чем дольше старик в нее вглядывался, тем отчетливее перед мысленным взором вставала картинка.

***

– Ты здесь и сейчас.

Эту идиотскую фразу психиатр повторил уже в третий раз. Я только устало вздохнула в ответ.

– Я знаю. Вы меня не слушаете.

Немолодой уже мужчина, сидевший напротив, поправил очки.

– Еще как слушаю. Ты утверждаешь, что свела своего одноклассника с ума, превратив его сны в кошмары. И что можешь управлять собственными сновидениями и сновидениями других людей. Поэтому давай начнем с того, что ты…

– …Нахожусь не во сне, – раздраженно договорила я. – У меня нет проблем с определением реальности!

Врач кивнул и что-то для себя пометил в блокноте.

– И за что, по-твоему, ты наказала Кирилла?

– Он издевался надо мной, – я прикрыла глаза. «Рыжая образина! Уродина! Эй ты, ненормальная!»

– И за это, по-твоему, следовало превратить его в инвалида?

Я вспомнила лицо Кирилла, жирное и придурковатое. Теперь он окончательно превратился в пускающий слюни кусок мяса. Остался пленником собственных кошмаров.

– Никто не заслуживает такой участи. Я не знала, что делаю. Думала, это мой сон, обычный сон. И мстила.

– Напомни, сколько тебе лет?

– Вы опять меня проверяете? Мне тринадцать. Я не ненормальная. То есть, ненормальная, но не в том смысле. Я умею… Что-то.

Психиатр снял очки и положил их на столик. Значит, ничего записывать не будет. Не будет записывать – будет читать лекции. Начнет лекцию – усну от скуки. А спать нельзя, пока не выяснится, что я такое и скольким еще людям могу навредить.

– Ты не спала уже?.. – видимо, почуяв мое настроение, дядька передумал разглагольствовать.

– Два дня. Ну, две ночи. Два, – я зачем-то продемонстрировала два пальца, – Буду спать как можно меньше, чтобы не возникало лишних возможностей.

– Ты должна спать регулярно. Ты еще совсем девочка, твоему организму нужен здоровый восьми-девятичасовой сон.

– Мой здоровый восьми-девятичасовой свел с ума одноклассника.

Не помню, как мы спорили дальше. Забрав меня из кабинета врача, мама зашла в аптеку и купила какие-то таблетки. Наверное, по рецепту психиатра.

***

Я с трудом разлепила веки. Кожу жгло огнем, яркий свет белой лампы слепил глаза. Надо мной кто-то склонился.

– Очнулась, слава Богу!

Семен. Это голос Семена. Я лежала на кровати, в домике на берегу озера, а вокруг хлопотали Семен и Алена. Значит, меня спасли. Вытащили на берег.

– Кхаа… – из горла вырвался надсадный хрип.

– Тише, тише, – Алена похлопала меня по плечу. – Ты ледяной воды наглоталась, все связки обморозила!

– Кхаа… Кхаак Уля?

– Все хорошо с Улей. Поначалу ревела со страху, но сейчас, вроде, успокоилась. Они с Пашей внизу, смотрят что-то по телеку.

Я выдохнула и устало прикрыла глаза, давая двум парам рук втирать в меня разогревающую мазь и спиртовые настойки. На организм навалилось жуткое оцепенение – даже мысли текли в каком-то странном направлении. Вспомнилось, как я боялась засыпать в тринадцать лет, после первого моего опыта дрим-сталкинга. И как в 14 я научилась незаметно проникать во сны других людей. Как же это было давно…

«Прошлое в прошлом. Прошлое – слуга совести и враг любого убийцы. Прошлое мне не нужно».

Глава 5

Пробуждения

Когда так долго спишь,

Просыпаться невыносимо.

– Президент ожидает вас.

Я вяло кивнула. Простуда, заработанная на выходных, давала о себе знать – тяжелая, словно чугунная заготовка, голова никак не желала работать. Дико хотелось забраться под одеяло и отогреваться чаем, а лучше глинтвейном. Если удастся, сегодняшнее задание поручу Семену и его техникам, а сама поеду домой пораньше.

Встречи с президентом не напрягали нисколько – к ним привыкаешь после пятого раза. В последнее время «просьбы» от первого лица государства стали поступать чаще – очевидно, для страны наступал очередной «тяжелый год». Черный бронированный лифт нес меня и двух охранников вверх. Я невольно улыбнулась – хорошо, что дрим-сталкеров никогда не коснется ни один финансовый кризис. Мы слишком ценны, чтобы позволять нашим зарплатам колебаться. Всему НИИ платят столько, что ни один стажер не захочет продаться врагу – Родина и так закроет любую потребность. Ну и, конечно, идеологическая обработка идет нешуточная. Лично я считаю ее обязательной и необходимой частью обучения агентов, а вот, к примеру, Семен смотрит на «пропагандистскую пургу» с презрительным прищуром.

Створки лифта бесшумно разошлись – и втроем мы прошли в небольшой кабинет. Здесь было не очень светло – окна из пуленепробиваемого стекла закрывали два слоя тяжелых серых штор. Президент сидел в углу, за широким, удобным и эргономичным пластиковым столом. Красное дерево и мрамор – это для торжественных приемов. В рабочей обстановке главное – удобство и комфорт.

– Здравствуйте, Светлана. Присаживайтесь.

Он повел рукой, указывая на хорошо знакомое мне кресло. Каждая наша беседа начиналась с этого нехитрого ритуала: глава государства указывал на место, я благодарила и садилась.

– Вот досье на новую цель, – Президент передал мне тонкую черную папку. – Подлежит уничтожению как можно быстрее.

– Кто он?

– Один очень неприятный американский политик. Если не убрать сегодня, завтра он пойдет на президентскую кампанию, и, когда его выберут, холодная война пойдет на новый виток обострения.

Я кивнула. Политик – так политик. Абсолютно наплевать.

«Я – твой меч и твой щит. Оружие в руке страны. Мне плевать, в кого меня направили».

– Вы в порядке?

Впервые на моей памяти глава государства отошел от обычного сценария нашего общения. Это несколько сбило меня с толку.

– А… Да, извините. Обычная простуда, из-за нее я становлюсь слишком задумчивой.

Президент помолчал – и продолжил:

– У меня еще один вопрос, по поводу неизвестного контрагента, действовавшего во время прошлой операции. Как идут его поиски?

И когда только успел узнать?! Неужели Макс работает лично на него? Да нет, бред. Просто, скорее всего, Президент использует перекрестную проверку информации, и в Конторе кто-то ему постоянно докладывает обо всем. Что ж, этого следовало ожидать.

– Поиски идут с использованием всех доступных ресурсов Института, но, к сожалению, пока безрезультатно.

– Это печально, – сухо ответил глава государства, перелистнув какой-то документ у себя на столе. – Неужели целый институт высококвалифицированных специалистов не может найти одного-единственного человека?

Это был явный упрек. Раньше дрим-сталкеры Президента не подводили.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.