Воришка снов

– Ты станешь красивой девушкой.

Она не ответила, сосредоточенно глядя на экран монитора. Я всмотрелась в поисковую строку: «Максим воришка убийца дрим-сталкер фигура в капюшоне». Вероятно, эти слова брались напрямую из моего подсознания, потому что Мишель не прикасалась к клавиатуре, лишь водила мышкой из стороны в сторону. Загрузка результатов продолжалась довольно медленно, но шла, это главное.

– Ты молодец!

– Не отвлекайся, – резко бросила Мишель. – Сосредоточься на главном, пожалуйста. Потом поговорим.

Наконец, результаты поиска загрузились. Ссылки на экране плыли в разные стороны, большая часть совсем не работала. Мишель ругалась себе под нос, клацая мышкой все агрессивнее. Наконец, одна из вкладок соизволила открыться. Девушка склонилась к монитору и стала читать.

– Коварный Макс, вор снов. Глава проекта «Ангелина». Особо опасен, подлежит немедленному устранению. Возможности в сновидении: практически не ограничены, Макс… – Миша недовольно откинулась на кресле. – Дальше код поврежден, ничего не разобрать.

– Проект «Ангелина»… – в голове неприятно зудело – я вот-вот вспомню. Ангелина…

– Сейчас поищем и об этом. Так. Проект «Ангелина». Ой, что со связью? Ничего не загружается!

– Что? – я склонилась над компьютером. Действительно, на экране моргало сообщение об отсутствии соединения. – Я понятия не имею! Ничего не меняла, никуда не нажимала.

Миша сжала кулаки, и тут в тяжелую стальную дверь бункера вежливо постучали. Мы с девушкой переглянулись. Давно забытое чувство опасности захлестнуло с головой. Я помогла Мишели подняться – девушка сильно дрожала – и потащила ее за собой, в дальний угол помещения. В дверь постучали еще раз – а потом она слетела с петель от мощного удара.

– Доброе утро, девочки!

Он не спеша прошел в центр бункера – все такой же насмешливо-надменный. В правой руке Макс держал на поводках двух огромных доберманов, хищно рычавших. Миша заскулила от страха, сползая по стенке. Я вспомнила ее личное дело: панический страх перед собаками.

– Псы проголодались, Мишель! – воришка чуть отпустил поводы, и доберманы рванулись к нам.

Мишель зарыдала, сжавшись на полу в бесцветный комок, даже я попятилась – настолько злобно лаяли псы. Но я же не новичок, заколка сама собой нырнула в руку, превращаясь в сверкнувший под светом ламп клинок. Два коротких взмаха – и туши псов рухнули к нашим с Мышкой ногам, исчезая на глазах.

Но остановить хозяина доберманов я не успела. Макс пересек бункер быстрым длинным рывком и кончик его меча уперся мне в артерию.

– Замри.

Прижавшись к стенке, я постаралась отметить малейшие детали, за которые мог зацепиться взгляд. Плащ с вороном – вот что надо искать, когда проснусь. Макс перевел взгляд на скорчившуюся в углу Мишель.

– Не надо больше искать обо мне информацию. Иначе в следующий раз собак будет больше.

Девушка никак не могла успокоиться, захлебываясь слезами. Воришка повернулся ко мне.

– Не торопись, Света. Всему свое время. Мы с тобой еще очень близко познакомимся! – и, отняв клинок, Макс отступил обратно к двери, исчезая в темноте прохода. Гнаться за ним смысла не было – нужно помочь Мише. Я присела на корточки и обняла девушку.

– Тише, тише, маленькая. Дыши глубже. Давай, вместе со мной. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Мишель судорожно вздохнула – и растворилась в воздухе. Оставаться во сне уже смысла не было, так что я прикрыла глаза – и почувствовала, как выныриваю в реальность.

Мышка плакала, скорчившись внутри капсулы. Нажав кнопку вызова медсестры, я помогла ей выбраться наружу, обнимая за плечи, уговаривая, успокаивая девушку всякими глупостями.

– Почему? Почему с-с-соб… Почему?!

«Потому что он – чудовище».

Голова болела страшно, но оно и понятно – сеанс прошел отвратительно. Боль мешала мыслить последовательно, клочки и обрывки разных наблюдений беспорядочно метались.

«Он проник к нам без усилий. Знает Мишель и ее слабости! Вынес дверь бункера без усилий. Проект «Ангелина». Серебристый ворон».

Наконец, вошла медсестра. Оставив стажера на ее попечение, я поплелась к себе в кабинет.

Упав в кресло, минут пять просто сидела в оцепенении, ожидая, когда боль немного утихнет. Когда цветные круги перед глазами пропали, я склонилась над компьютером. Доступ в архив. Поиск по словам «Ангелина», «Ворон», «плащ».

Девятнадцать результатов. Тринадцать из них – разные Ангелины, шесть – по плащам и воронам. Я стала читать, открывая одну вкладку за другой. На третьей Ангелине в кабинет без стука влетел Семен.

– Как ты умудрилась угробить мне стажера за полчаса?

Я пожала плечами. Казалось, малейшая заминка может стоить всего расследования. Ангелина Сергеевна Штольц, уборщица. Не то. Ангелина Александровна Биева, погибшая при исполнении… Не то. Все не то. Семен зашел за спину и уставился в экран.

– Что вы нарыли?

– Ты случайно не помнишь, у нас не было культов ворона, или чего-то похожего? – я щелкнула мышкой в очередной раз.

Семен нахмурился.

– Были идиоты, нашивавшие себе на одежду эмблему в виде ворона. Ты же их лично разрабатывала, нет?

Я вздрогнула так сильно, что ударила мышкой об стол.

– Точно!!!

– Ты чего так всполошилась? – Семен заломил бровь. – Это же было твое дело, одно из самых серьезных. Даже на задержание лично выехала, а сектант какой-то по голове стукнул. Потом тебя спецназовцы выносили из здания.

Я вспомнила.

– Точно! Секта «Крылатые». Фанатики, верившие, что сны приближают их к ангелам господним. Только почему-то себя отождествляли исключительно с птицами!

Пара кликов – и отыскала информацию по делу.

– Это же было всего четыре месяца назад! И как я умудрилась это забыть? Мы тогда накрыли всю секту, никого не упустили. Взяли троих лидеров, всего было… – я нашла строчку в отчете, – двадцать три человека. Отправили на принудительное лечение.

– А ты с чего вдруг их откопала? – С того, что Макс носит плащ с вот этим, – я ткнула пальцем в экран, с которого на нас единственным глазом смотрел серебристый ворон.

Информацию об еще живых членах бывшей секты достали за полчаса. Большинство так и оставались на учете и в застенках психиатрических клиник, а те четверо, которым повезло выбраться из лап безумия, жили вполне обычной и размеренной жизнью. И все же – это была зацепка. Макс облачился в плащ не забавы ради – он точно хотел, чтобы я докопалась до истории «Крылатых». В ежедневнике появилась новая отметка; запланировать разговор с прошедшими лечение сектантами. И, возможно, навестить парочку тех, кто все еще оставался в больнице.

По проекту «Ангелина» ничего выяснить не удалось – ни одна из тринадцати женщин никак не была связана ни с сектантами, ни со мной лично.

Мы с Семеном уже второй час провели в режиме мозгового штурма, когда в комнату, постучавшись, вплыла Мишель. Девушка, все еще бледная и с пустым взглядом, присела на стул для посетителей.

– Как ты?

– Л-лучше. Извините. Я не должна была…

Я сразу выставила ладонь, прерывая глупые извинения.

– Ты ни в чем не виновата. Напротив, я хочу поблагодарить тебя за помощь в рискованном предприятии. Из добытой тобой информации у нас появились новые зацепки, – я встала и подала Мишели чашку кофе. Девушка благодарно улыбнулась. – То, что ты так испугалась – нормально. У каждого из нас есть слабые места, болевые точки, на которые можно надавить. Плохо, что этот Макс так хорошо знает тебя. Скажи, с кем ты общаешься в институте, да и за его пределами? Кто мог знать, что ты боишься собак?

Мишель пожала плечами.

– Вообще-то немногие. Я не скрываю своего страха, потому что, сами видели, не могу чисто физически. Любой, кто хоть раз видел меня рядом с собакой, мог догадаться. В институте я больше всех общаюсь с Семеном Аркадьевичем и теперь вами. Дома только кот и пожилая мама. Отчим умер пару лет назад. Отношений нет, просто не нашла еще своего человека.

Я понимающе кивнула.

– Значит, близких друзей из Конторы у тебя нет. Жаль, это бы сузило круг подозреваемых. Теперь посмотри пожалуйста вот на эти лица, – я вывела на экран фотографии «Крылатых», – знакомых не видишь?

Некоторое время взгляд Мышки бегал по монитору. Потом девушка отрицательно покачала головой.

– Жаль. Ну, тогда можешь идти, отдыхать. Сегодня от занятий я тебя освобождаю. И подумаю, как наградить такую талантливую девушку.

Миша залилась краской так густо, что я начала за нее волноваться.

– Светлана Влади… Светлана, а могу я сама попросить награду?

Мы с Семеном удивленно уставились на девушку.

– Смотря что ты хочешь попросить.

– Доступ в институтский архив! – выпалила Мишель, справившись с волнением.

Повисла пауза.

– Тебе зачем?

Мышка потупилась.

– У меня несколько причин. Во-первых, интересуюсь историей института, а многие документы засекречены. А во-вторых, хочу помочь в расследовании по мере сил. У меня на это теперь личный интерес.

Я благосклонно кивнула.

– Дам распоряжение. С завтрашнего дня получишь академический допуск. Выше уже секретные документы, к ним пускают только у меня и глав отделов.

Девушка кивнула и улыбнулась, сразу став намного привлекательнее. Все бы ничего, но головная боль вернулась, уничтожая настроение.

– Ладно, – буркнула я, массируя виски. – Свободна, стажер. Завтра заберешь карточку доступа у моего секретаря.

– Слушаюсь! – Мышка, очень серьезная, вышла за дверь.

– Мне очень не нравится твоя мигрень, – Семен положил руку мне на плечо. Я поморщилась и отстранилась.

– Она никому не нравится. Что ты предлагаешь?

– Зайди к Кристине, она тебя посмотрит, даст таблеточек покушать – будешь как новенькая!

– Я только недавно проходила осмотр! Не хочу снова дергать сверхзанятую Крис.

Семен скрестил руки на груди.

– Ты определись, что тебе больше неудобно: попросить Кристину её работу сделать, или головной болью мучиться?

Я устало вздохнула.

– Ладно. Разберусь. Макса мы как ловить собираемся?

– Никуда он от нас не денется, – пообещал Семен. Я лишь покачала головой.

– Тебе пора идти к техникам. Не задерживаю.

Оставшись одна, я попыталась собрать мысли в кучу. Боль усилилась, в ушах зазвенело так сильно, что даже не сразу долетел спокойный холодный голос секретаря.

-…Президент.

– Что? – с трудом приняв вертикальное положение, я уставилась на бесцветную фигуру перед собой.

– Я сказал, что в понедельник, в одиннадцать, вас требует к себе Президент, – механически повторил мужчина.

«Скорее всего, очередной заказ на убийство»

– Хорошо, я буду, разумеется. Еще что-нибудь?

– Нет, – секретарь оставил на столе листок с запиской, написанной первым лицом государства. «Пн, 11:00». Как всегда.

– Вызови мне Кристину, пожалуйста.

Мужчина удалился. Я положила голову на холодное дерево стола, ожидая доктора. День начинался отвратительно: зацепки пока никуда не привели, голова раскалывалась, Мишу напугали до истерики.

«Ангелина. Вспомни. В этом имени твое спасение».

Мысль всплыла на поверхность легко и непринужденно. Я моргнула, чувствуя, как боль отступает на задний план.

Ан-ге-ли-на. Кто же это такая? Самое неприятное – ощущение воспоминания, беспощадно затертого памятью. Я прикрыла глаза, произнося имя раз за разом. Разум неохотно и со скрипом проявлял в голове мутную картинку.

– Привет, красотка! – дверь распахнулась, и в кабинет впорхнула Кристина.

Как тебе рассказать, что такое Кристина? Представь себе маленькое, полноватое и кудрявое существо женского пола неопределенного возраста, излучающее бесконечное количество позитива – вот это и будет Кристина. Крис улыбнулась и погладила меня по голове.

– Болеем?

Я издала какой-то плаксиво-согласный звук. – Сколько спишь? Именно спишь, не медитируешь, не работаешь?

– Часа два в день.

Крис недовольно цокнула языком.

– Ты как стажер, Свет! Разве можно так себя гробить?

– Сталкерам достаточно часа, чтобы выспаться.

– А телу доблестных сталкеров нужно, представь себе, восемь часов здорового сна! – Тело и так отдыхает больше двенадцати часов, скоро уж совсем мышцы атрофируются.

– Мозг. Страдают клетки мозга, – упрямо продолжила давить Кристина, – Ясно тебе?

Я картинно закатила глаза, за что получила неслабый подзатыльник.

– Ай! Ну хорошо, хорошо! Я высплюсь!

– Смотри мне, – Крис сделала жест «я за тобой слежу», – проверю. Сейчас выпишу хорошее успокоительное.

Я благодарно, хоть и немного натянуто улыбнулась подруге. Кристина зачастую становилась совершенно невыносимой в своей заботе, но лишь потому, что искренне переживала. И не только за меня – она вообще редкий случай гармоничного сочетания искреннего переживания за всех подряд и здорового врачебного цинизма.

***

Из Конторы выбралась только к обеду. Учитывая, что приехала в четыре – отработала полный рабочий день. Побывала на конференции медицинского корпуса: докладывали о зомбировании человека с помощью сновидений. Полезная техника, хотя намного более долгая и тонкая, чем обычное убийство. Надеюсь, в скором времени нас, Кошмаров, переквалифицируют, и мы станем гипнотизерами…

Заскочив в аптеку за таблетками, поехала домой, по дороге размышляя, что лучше сделать – поработать во сне, помедитировать или подготовиться к следующей лекции. На медитацию я возлагала большие надежды – вдруг удастся обмануть-таки память и вытащить на поверхность загадочную Ангелину.

Машина плавно тронулась с места. Я буквально чувствовала, как внутри раскручивается тугая пружина. Дом – безопасность. Дома будет покой.

Так я тогда считала. Я ошибалась.

Глава 4

Миф о пещере

Я ушла под воду,

с каждым движением

погружаясь все глубже.

В прихожей царила благословенная тишина. Я повесила пальто на крючок, прошла на кухню и налила воды из фильтра. Головная боль все еще не давала покоя, так что я быстро закинула в рот две таблетки и запила их. Вода прокатилась по горлу, я выдохнула. И…

– Ты знакома с мифом о пещере?

Я развернулась на пятках – и швырнула стакан на звук. Фигура в плаще крутанулась вокруг собственной оси – и осколки стекла разлетелись по коридору, ударившись о стену. Макс тут же скользнул в гостиную, на случай если у меня окажется под рукой пистолет. К сожалению, в тот раз оружие я оставила в сейфе. Расслабилась, непозволительно расслабилась! Стараясь ступать как можно тише, я двинулась следом.

– Миф о пещере – это мысленный эксперимент, – продолжил воришка из-за стены. Голос его, уверенный и звучный, отлично долетал до моих ушей. – Его придумал древнегреческий философ и ученый – Платон.

Я добралась до арки, ведущей в гостиную – и без предупреждения ворвалась внутрь. Все дрим-сталкеры на службе у государства проходят специальную подготовку, обучаясь боевым искусствам на необходимом уровне. Оперативники, вроде меня, отлично обращались со своим телом, в отличие от техников, например, Семена. Вообще, курс боевых искусств – самая гибкая из дисциплин в нашем НИИ, потому что каждый выбирает что-то свое.

К чему я веду? А к тому, что подготовка не помогла. Я шагнула вперед, перенеся вес на правую ногу, попыталась достать Макса быстрым ударом в челюсть. Он шагнул влево и, перехватив, быстро заломил руку за плечо. Я зашипела и рухнула к ногам противника. Так, если переживу эту стычку, с сегодняшнего дня – никуда без пистолета! И надо потренироваться на татами.

– Платон сказал, – Макс толкнул меня на пол и выпустил руку. Даже не вывернул. – «Представьте себе рабов, скованных так, чтобы невозможно было двинуться, повернуть даже голову. Эти рабы сидят в пещере, лицами к стенке. За их спинами – светильники…»

Я отползла подальше. Фигура в капюшоне не пыталась препятствовать – только тонкие губы скривились в презрительной усмешке.

– «…Кормят рабов другие люди, свободные. Рабы не видят ничего, кроме теней на стенке пещеры. Это – их мир, который они воспринимают по-своему. Рабы в пещере – люди первого уровня восприятия…»

Я потянулась в карман за телефоном. Нужно как-то сигнализировать, вызвать подмогу! Макс расстроенно покачал головой.

– Не надо, Света. Не стоит. Дослушай миф.

– Пошел к черту! – я выхватила смартфон и судорожно попыталась найти контакт Семена.

– Твой дом заминирован, – в голосе воришки зазвучала сталь. – Не будешь слушаться – взлетишь на воздух.

– И ты тоже! – палец замер на кнопке звонка. Я почувствовала, как по спине бегут злобные мурашки.

– Я бы не был так уверен. Начал бы я угрожать взрывом, если бы переживал хоть сколько-нибудь по его поводу? Вот и думай.

Я отложила телефон. Здравый смысл подсказал, что лучше не рисковать – по крайней мере, этот псих пока не проявляет агрессии. Значит, можно сделать вид, что слушаю, и в это время что-нибудь придумать. Я опустилась в кресло.

– Умничка, – Макс по-профессорски заложил руки за спину. – На чем мы остановились? Ах, да. «Рабы – люди первого уровня восприятия. Они ограничены, они не знают о существовании мира за пределами стены пещеры.

Теперь представь, что одному рабу удалось каким-то образом сбежать, увидеть этот самый мир и осознать, что он и его товарищи – лишь рабы в пещере, служащие потехой для нормальных людей. Он возвращается к остальным рабам – и рассказывает правду. А те считают его сумасшедшим, начинают спорить, могут даже убить – ведь это новое знание разрушает всю картину их мира». Понимаешь, к чему клоню?

«По всему дому скрытые камеры. Жаль, нет микрофонов…»

– Ты не слушаешь, а это правда важно. Послушай меня, Света. Пожалуйста. Не заставляй меня продолжать воровство.

– Как ты проник сюда? Дом весь опутан сигнализацией.

Мужчина оперся о стенку.

– Я просто появился здесь.

– Что ты несешь?! Как это «просто появился»?!

– Элементарно, – хмыкнул Макс. – Точно так же, как ты появляешься в чужих снах.

На секунду я забыла как дышать. Неужели мы в его сне? Если так – то у меня настоящие проблемы! Я уставилась на собственные руки – первая и самая надежная техника проверки реальности. Руки не расплывались, количество пальцев оставалось нормальным, форма – тоже.

– Мы не во сне, псих!

Макс рассмеялся мягким и совсем не злобным смехом.

– Да, да. Проверки помогают, правда?

– Ты просто ненормальный! – я не выдержала и вскочила на ноги. – Что тебе нужно?

Воришка устало склонил голову.

– Для начала – чтобы ты меня послушала. Это ведь не навредит, правда?

Я промолчала. Макс решил продолжать:

– Ты – рабыня, глядящая на стенку пещеры. Я пытаюсь расширить твое восприятие, перевести на новый уровень. Я хочу, чтобы ты проснулась.

– Я не сплю!

– Откуда ты знаешь? У тебя же нет возможности по-настоящему это проверить!

– Так, хватит!

Я схватила со стола тяжелую статуэтку – и еще раз попыталась попасть в Макса. Тот ловко перехватил «снаряд» в воздухе и положил рядом.

– Красивая вещь, чего ты ей кидаешься? – он слегка толкнул статуэтку длинным пальцем. Та качнулась, но устояла.

– Я тебя задерживаю за проникновение со взломом!

– Во-первых, я ничего не взламывал. Во-вторых, можешь попробовать, – рука в перчатке продемонстрировала маленький детонатор, – Не хотелось бы этого делать, но придется, если ты нападешь еще раз. Что ж, в этот раз диалога не получилось. Значит, ещё встретимся. Да, кстати, ты же не думаешь, что я не заметил камеры? Я на них не отражаюсь, потому что влияю на сон, как хочу. Возможно, когда ты посмотришь записи, там будут только помехи. Или черный экран. Не знаю. Кстати, ты же понимаешь, что при попытке разминирования здесь все взлетит на воздух? И не стоит отсюда переезжать, я все равно в таком случае взорву это гнездышко, а потом заминирую дом, в который ты заселишься. И уже не буду предупреждать. Рад, что хоть сейчас ты слушаешь!

Пришлось молча наблюдать, как Макс вышел из комнаты. Двигаться я решила только, когда хлопнула входная дверь. Мозг, накаченный адреналином, выдавал ответы раньше вопросов.

Вышел через дверь. Не растворился в воздухе. Несмотря на веру в собственный бред, воришка вышел через дверь. Значит, не фантом, не призрак – человек.

Дом заминирован. Или он хочет убедить меня, что заминирован. Нужно позвонить Семену, пусть вызовет саперов.

Камеры. Проверить камеры. Не важно, что там наговорил псих – техника не лжет. Я подскочила к компьютеру. Запись с камер за сегодня… Отключены.

– Твою ж…

Зазвонил телефон. Я уставилась на экран, никак не понимая, кто звонит. Буквы отказывались складываться в слово, голову пронзила новая, ослепляющая, боль. Невольно заскулив, я приложила телефон к уху.

– Алло?

– Света! – Семен. Это был Семен. – Света, ты меня слышишь?

– Слышу. Приезжай. Срочно. Он был здесь!

***

Он приехал через сорок минут. Я уже успела достать коньяк и выпить две стопки, так что мыслила спокойно. Семен привез с собой команду саперов, которым мы запретили притрагиваться к возможным минам, только проверить их наличие. Спустя пятнадцать минут подбежал командир отряда.

– Вам нужно срочно покинуть это здание. Заряды взрывчатки закреплены по периметру фундамента. Малейшая искра…

-… И все взорвется, – я раздраженно кивнула. – Мы, представьте себе, в курсе. Но переезжать я не собираюсь.

– Но вы…

– Я полностью уверена, что случайно взрывчатка не сдетонирует. Я это знаю так же точно, как и то, что едва вы приступите к разминированию – дом взлетит на воздух. Так что – не вздумайте даже дышать на бомбы. Это мой дом и, если хотите, моя взрывчатка. Приведите все в порядок – и можете быть свободны.

Солдат (может, бывший солдат, не знаю – держался он по-военному) посмотрел на меня как на сумасшедшую, но подчинился. Вскоре в доме остались только я, Семен, мои сколопендры и несколько килограммов взрывчатки. Друг накрыл мои сцепленные ладони своей.

– Ты точно не хочешь переехать? Куда угодно, Свет. В США, на Кайманы, да хоть в бункер в Антарктиде!

Я выпила еще коньяка, закусив заветренным салатом из холодильника. Отвратительный вкус.

– Он проникает в мои сны. В мой дом. Он минирует фундамент, не тронув сигнализации. Он отключает камеры. Я нигде не буду в безопасности, пока Макс не пойман. Я никуда отсюда не уеду.

– Тогда приставим к тебе охрану!

Задумавшись на пару секунд, я согласилась.

– В дом их не пущу, но периметр пусть сторожат. Найди пару толковых ребят.

Семен кивнул, помечая за мной в смартфоне.

– А мы тем временем направим все силы на его поиски.

– Нельзя, – я качнула рукой, наблюдая за игрой света на гранях стопки. – В понедельник меня вызывает Президент. Даст новое поручение.

– Сегодня еще не понедельник, а пятница. Собирайся, выходные у меня проведешь. Тебе отдохнуть нужно, пока совсем в привидение не превратилась! Завтра возьмем Улю и поедем на озеро!

– Еще рано, – покачала я головой. – Вода ледяная, купаться не получится.

– Зато рыбалка отличная! А ты хоть выспишься в безопасности.

«Я нигде больше не могу спать в безопасности».

– Хорошо. Только покормлю красавиц.

Семен скорчил рожу – мои насекомые пугали его до невозможности.

Уже через час я забросила спортивную сумку, набитую вещами на заднее сидение новенького Lamborghini. Мы ехали к Семену домой.

***

– Тетя Света приехала, тетя Света приехала!

Я засмеялась и подхватила Павлика, сына Семёна на руки – совсем легкого, худого и искрившегося счастьем. Павлику было семь лет.

– Привет, большой мальчик!

Отпустив сына обниматься с отцом, я прошла дальше в прихожую, чтобы поздороваться с женой Семена.

– Здравствуй, Алёна. Как вы тут?

Невысокая худая женщина радушно мне улыбнулась и кивнула.

– Привет, Свет. Ничего, живем. А вы с Улечкой?

– Она в порядке, – я поправила волосы и сняла туфли. – Я, видишь, не очень. Семен пригласил меня переночевать.

– Ты же знаешь, мы всегда тебе рады!

Я не знала, искренне ли говорила Алёна. Мы с ней никогда не были по-настоящему дружны – может, в силу возраста (Алена старше меня на семь лет, как и сам Семен), но, скорее всего, из-за характеров. Еще, наверное, Алена ревновала ко мне Семена, не знаю… Как-то не довелось спросить прямо. Может, и к лучшему.