Тепло камней

53

Я иду вдоль старого стадионаЧасть изгороди его покрыта диким виноградомИ в зарослях, иссохших на морозе,Мелькает крошка-синица.Сквозь драную местами сеткуЯ вижу ледяное полеОно пустынно по утрамНу а когда стемнеетС гиканьем, под музыкуЛёд будут резать конькобежцыИ отчего-то тоска берёт.

54

Хмурым утромРаздражённый воронСородичей покинувМеряет шагиВдоль обочины дорогиПо которой иду и яВернее – грязь мешуСотни солдат рвут глотки вдалеке: «Ма-ру-ся!»И эхо почти пугаетДо города, где ты сейчасЕщё тройку кмИ если я спрошуПочему мне так одинокоТы ответишь: не знаю.

55

Облака, войска для переправыподступают к реке,пушистый хлопок вата летитсгорает в белом костре101 далматинец бежит, не разбирая дороги,преследуя закат кошачий дух…Облака, в медленных сумерках,плывёт дымка, последний месяцженщина несёт своё бремя.

56

Любовь медленно, по чуть-чуть, покидает меняПолзёт знай себе улиткой прочьОставляя влажные широкие дорожки на моих щекахвнутри же я весело горю от раздражения праздничным фейерверкомвсе наши дни из прошлогоднего календаря вычеркнутыписьма исчезли, взамен исписанных быстрым почерком страниц – чистые листки…никаких улик улитка не оставит…любовь заставила меня заткнуться, наконец…уподобиться нулю,я – дырка от бубликапустая винная бутылка,растаявший сугроб,контрамарка без местафотография, на которой сам не свойобёртка жалкая, огарочек свечи…Из-за любви потерял, одно за другим – сон, ключи от дома, кольцо,друзей, которые не видят, как любовь по чуть-чуть сочится из меня, водой сквозь решето.и я сам исчезаю.От любви осталась одна тень, но она неотступна.

57

…И я не сплю всю ночьиду, приплясывая, по дурной дорожкеЗагляну в подвалы – нет ли где чёрного пса…Поднимусь на чердак – навестить старинный портретИ сорву афишу с забора на память о тебе

58

Гаудеамус игитур,Вечный студент!читай все эти умные книги,и узнаешь, что такое вострые ножички, быстрая горячая кровь,восточный экспресс, и дикая магнолия в цвету.считай, сколько тебе осталось жить, и ему.так люби, чтоб кости таза разошлись, и плоть от плоти.денег ещё одолжи, пусть не вернут,боль причини, но позже раны зализать не забудь.Не умирай, не умирай, тебе всего лишь 27,так радуйся молодости краткой.

59

Наполеон

День лишь начался, но я жду его завершенияспать спать целые суткиодиночество сны мои дурные привычкисорная трава растёт быстро…теперь, когда стучатся, не спешу открыватьчужая себе настолькочто кошка боится подойтиДаже ты воротишь нос, мамаразбери краткое слово «Раб» на моём ошейнике.Всё делаю нехотя, из-под палки,словно из одолженияспуститься – подняться по лестницеиспечь наполеон – сварить креми дочитать наконец Исповедь Блаженного Августина…

60

Милая, ты умеешь любить,но вызываешь лишь желание потрогатьвсе ждут подачки: мужчины, птицы, нищие на улицахстранная моя игрушка, безымяннаяВзяв тебя в руки, и обжегшись,бросаю следующему.

61

Люблю, но ты не увидишь собачьей преданностиВ моих глазах, это верный признак ограничения души, ума и страсти.Нет, я не добро. Я любопытство и снисхождение.Трачу бессмысленно наше время, убиваю его,строю замки на песке, черчу круги на воде, дожидаюсь журавля в небе.Высмеиваю серьёзные вещи, подшучиваю над переживаниями,Кривляюсь, делая вид, что мне всё равно. Изображая саму невинность,Довожу тебя до белого каления, знаю. Но, послушай, я просыпаюсь среди ночи, чтобы написать тебе, пощекотать нервишки пером. Вздрагиваю, увидев случайно похожее круглое лицо. Трепетно храню сувениры. Люблю тебя. И не хочу уходить из своих прекрасных глупых мыслей и мечтаний, строк, а потому вновь и вновь завожу шарманку с одной и той же песней на разный лад.

62

Ты, равнодушная,сегодня снилась мнеБыла ты в синем свитере и джинсахПила безалкоголь, листала книги,В окно смотрела. Не помню дальшеЯ не участвовал в действеЯ смотрящий видеозапись.

63

Если придам голосу нежность,ответишь ли тем же,не так уж и важно —лишь о тебе моего сердца заботыНо мой ангел равнодушенКак ко всему земному, так и небесному,кроме, конечно, своей красотыне скучай, деточка, не то я сменюТвою херувимскую масть, белокурое пламяна медь соседки, Серафимы.

64

Георгий и Змей

Я так хочу потерять свои сныКатились бы они к чёрту,Вон из моей черепной коробкиВрассыпную как шарикиКуда-нибудь в самый дальний угол под кроватьЧтоб не найти уж никогда.Смыть сны из души насовсемКак грязную воду в канализацию.Вывести эти ночные пятна с постельного бельяВернуть чистоту простыням…Приказать отрубить снам голову, они преступники, мои мучителиЯ сражаюсь с ними каждую ночь как Георгий со змеемНо пресмыкающийся вновь и вновь обвивает меня своими кольцами, лишает покоя и волиЯ взрослый независимый завидую маленькому мальчику,Хотел бы я так ловко управляться со своими снами, как он с юлой, заставить бы их вертеться волчком мне на забаву.А сны бесконечны, я видел, прочитал их целую библиотекуСобрание снов в черных кожаных переплётах на высоких стеллажах, и вот я хожу среди полок, и вздрагиваю от новых видений, и от тех, что являлись уже не раз.В этих темных книгах записана радость, мне снился ещё не рождённый сын, каким я его себе представлялУчтены нападения на меня, побеги, страхиПолёты без крыльев, детские грешкиОстрые наслаждения, нешуточная боль, лужи крови и переломанные костиВсе болезни с рождения, жар и озноб, ветряные оспины и надрывный кашель пневмониитут моя любимая музыка Амадей битлы роллингиблюзовый скулёж борзый джаз много чегоЗдесь великая писанина Рембо Набоков Маяковский и иже с нимиСюда затесались и бегущие картинкиДиафильмы про роботаСемь благородных самураевГрейс Келли в новом платьеМаргарита Терехова в зеркалеВо сне иногда вижу голубые и карие глаза, я так вас люблюЕщё зелёные смотрят на меня тоскливо и мрачнопрезираю, забудьте как звалиВспоминаю, бывает, все дома, где мне довелось житьОтдельная комната в квартире на втором этаже у родителейСтены были сплошь оклеены плакатами рок-звёздНа полу приятель нарисовал какого-то чудикаДеревянный, хлипкий домишко,с наступлением первых холодов там появлялись наглые крысыА в разгар жары мы, бедные студенты, лакомились медовыми белыми сливами из садаКлетка общежития яркий светСтрельбы на полигоне неподалёкуневыносимо одинокостаринный доходный дом в центресижу сейчас здесь и пишуа семилетний сын рядом читает Книгу джунглейВижу свою жизньНе могу никак уйти от неёВхожу вновь и вновь в одну и ту же рекуПрокручиваю сам себя на мясорубке воспоминанийФарш идёт на стишки-пирожки с пылу с жаруЗавариваю кипятком сухие чаинки прошлого у себя в головеИ разливаю потом горячительный напитокчерез свой длинный носикВывожу старательно каракули на белой бумагеВидите ли, я изобрёл велосипед —Жизнь есть сонНет, не такЖизнь сон смерть вот сущность ТроицыЖизнь сон смерть – наши пастухиА мы агнцыЧёрные и белыеБлеем то дружно, а то вразнобой…Господи, когда придёт урочный часПора будет тащить меня на закланьеЗачти, прошу, что я всю тьму-таракань свою извёл на строчки чёрныеЯ – Альба. Я стремился к свету.