Тепло камней

Светлана Сазонова

Тепло камней

Я знаю тепло камня.

Б. Гребенщиков

Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч!

Откр. 3:15

1

Мой поводырь, слепая тень, покинь менясейчас страсть пыль меж жерновамиПереверни часы, засыпь пескомулыбку, блеск воды на солнцеТвой прелестный запахИ умные глазаЯвь сны я вижу вверх тормашкамиНа узкой улице осенним вечеромАвто, омытые дождёмКак устрицы, отливают перламутром

2

Человек не вместит избытокмилостей небаРека чистых чувстввышла из моих береговБелые чашки с саксонским рисункомПластиковые бутылиГлубокая ванна переполненыВсе краны открытыВ моем доме плещется голубой ДунайВода уже по щиколоткуИ рыбы слегка задевают меня,Встречая на своём пути

3

Господь,Мы в театре твоего величьяДымчатые облака здесьСхвачены кое-как на живую ниткуИ тучки у тебя на птичьих правахО нас и речи неткак четки перебираешь наши позвонки,читаешь мысли и письма до дырЛюбовь являешь горящий куст МоисеюИ отсвет огня чернит без того смуглую леди.

4

на берегахрыкайте львыпесочных часовсочись дорожкакарманный фонарик, освети мне путья знаюпо почте придёткоробка конфет, и в каждойкапелька ядашарик рыбьего жирамаленькая бомбамоей смертинарочно сделана на заказне перепутать —указаны инициалыподсказка для почтальона

5

Любовь открывает шлюзыуспей всплеснуть рукамислоновья ярость любви беспощаднажирное масло ромашки любви,деньги любвипрофили цезарейдобыча солёной любви тайкомказнить растоптать и сжечьвыстрелить прахом из пушкилюбовь запятая помиловать

6

Заветная мельница, щедронамели манны небеснойпоследний раз в этом годуутешь шёлкового самураяутешь мою бритую башкув отчаянии и трауреутешь, умер мойчеловек дождя

7

Злое имя

Чистая ненависть, без любвиЛишь война хороша, а мир – дурнойзлое имязабудь горький трепет бабочек в кулаке и лягушек в постелия не могу больше слышать звук твоих шаговвидеть тупое лицоИз-за чего сыр-бормнимая крепость любвиАрматура, стальной каркаси стены из яичной скорлупы

8

Лицо девушки из фильмав плывущем, кривом стекле,левая щека и губы словно искусаны пчёлами,она вполне сыта от слёзно есть и правдивые отраженияговорю я, человек за письменным столом —за спиной у меня, в зазеркальеведётся строительство башниМы здесь, Господи, на ярмарке тщеславия,под Твоим палящим солнцем,всю нашу жизньженщины в начале беременности, едва округлились животыребёнок внутри размером с персикстаршенькие только-только научились ходитьи задумываются, прежде чем ступитьножкой в мягком башмачкемужчины с пытливым взглядомнадеются на удачудевушки, похожие, словно сёстрырусые волосы одной длиныюжный загарнасмешливые юнцыс бледными шрамами на рукахещё не оперились, а всё туда жеМы все здесь, как уже было сказаноподнимаемся и спускаемся по лестницамвыбираем, прицениваемся, спорим, торгуемся,уговариваем, бьём по рукам,собираем по кирпичику свои башенкиона – Вавилонскуюон – Пизанскую,я и ты – из слоновой костиСуетимся и хлопочем, глупыеи жара нам не помеха…Мы не понимаем ни бельмеса,ничего из тех слов, что важней любви.Отражения, но правдивые,мы – ужин из слёз, да, пусть.Не хлебом единым.

9

Мы обречённо ждём солнцедоброе утро, палачвновь предстоит казнь египетскаявзятки неприемлемыжертвы – золотые тельцы, переплавленные из коронок – неугоднысвятая простотаподкинула охапку хвороста в огоньгори гори ясно,чтобы не погасловоздушные рекигорячие потокиподнимаясь вверх по теченью,попадём на игрушечное небопроклятая тряпкана ярко-синем фонеобугленные черепушка и косточки крест-накрестИ Роджер печален в такую жару.

10

Дети закрывают глаза от страхавзрослые прячут взгляд за большими чёрными очкамивот и я хочу ослепнуть добровольнопотом – разучиться читать и писать,забыть, как складываются ладнобуквы в слоги, и линии цепляются за крючкино стилет и бумага всегда под рукойиначе как ты узнаешь, милыйчто остатки сладкиа взятки гладки.

11

Блюз для Вали

Я беглый чёрный раб,Плыл на плоту по Миссисипи всю ночь и смотрелНа луну-грейпфрут, а что ещё мне было делать…этот горький оранжевый свет сводит с ума,и, сказать по правде, меня никто не ищет…Вот я и пою свой блюз,Блю-блю-блюз…Грязный глупый старикОтсиживался в кустах ярким днёмКурил чёртов табак, кашлял,Щурился на высокое небо,Слушал райских птиц,И если бы я не боялся, что меня найдут —сбацал вам всем свой блюз, блю-блю-блюз…Голодный шелудивый пёс,Я отправился вновь в плавание на закатеИ тихонько опять затянулГрустный блюз, блю-блю-блюз,В надежде, что меня найдут…

12

Мне завязали глаза, или даже ослепили.спутали по рукам и ногам.Оставили беспомощным в терновнике заблуждений,на радость многочисленным насекомым,как то: осам, муравьям, комарам.Ешьте и пейте меня, милые, на здоровье.Я весь в укусах ваших и своих желанийВетряная оспа страстей одолела.Кто-то пошутил и разбил моё глупое сердцеДа так, что вся королевская конница,И вся рок-н-рольная рать не могут сердечкоСклеить-собрать.Чак поёт се ля ви, Джимми уверяет – ты дикая штучка,мол, и не думай – птица другого полёта,А я повторяю, болван, вслед за Микки, что очень скучаю.Мечтаю о твоих поцелуях.Хотя б самтайм.

13

Грифон и грифель

Я грифон, но не уверен, что крылья мои белоснежны,херуфим крючконосый, нелепыйесли мне одиноко, и тянет поговорить, как некоторых выпить, я достаю из-за уха полумесяца грифель,и выражаю в письменном виде, в своём зверином стиле, то, что я хотел,и вот, название, только бывшее бесцветным, гласит:Одним прекрасным вечеромОдним прекрасным вечером было очень больно,Точь-в-точь как в детстве при случайном удареТяжёлым и тугим мячом в грудь,оставалось лишь ловить ртом воздух,а это всё равно, что ловить сетью души,или ждать у моря видений…Грохот внутри моего пустого мешка,словно там не воздух, или кости, а камни,каменный воздух…но вот в дверь вдруг постучаликто это друг, да, это – друг Вадим,блондин в чёрной кожаной рок-н-рольной курткезашёл за мной погулятьмы вышли из подъезда, и друг сказалнам необходимо совершить непоправимую ошибку…на деле всего лишь отправились искать какой-то джаз-барно он работает по четвергам, пятницам, субботам и воскресеньям,а сегодня вторникпойдём просто посидим, вон туда, там официантки – знакомые пташкидруг взял себе кофе, а я шоколад, густой-густой, словно пудинг,такой густой, что я ем его ложкой, и слушаю другаон всегда говорит только о себезабавно, но это интересноДа, люди разучились писать письмаБессмыслица спрашивать как делаНикогда не нужно торопитьсядаже если опаздываешь,перебегаешь дорогу,или кто-то ускоряет за тобой шагДелай всё с достоинством…Мы сидим до закрытия,Потом немного болтаем с пташками,Девочки курят тонкие сигаретыи устало улыбаются шуткам Вадима,сквозь никотиновое облачко.А потом возвращаемсяпо ночному прохладному, пустынному городуговорим о детях, и о работе,о друзьях, любимых,музыке и поэзии,шутим, вспоминая глупую юность,и этим прекрасным апрельским вечером.

14

Кто убил во мне Бэмби?

М.

Ты танцуешь перед зеркалом под песню Билли Джини сердишься, заметив, что я наблюдаю.Мы совершаем увеселительную поездкутуда и обратно до столицы нашей Родины,смеёмся всю дорогу, и пьём лимонад.Я так горжусь твоими сложными чертежами, смешными комиксами,выигрышами в теннисных партиях…Твоя музыка приносит несчастья, резкостьи свободу. Благодаря тебе всегда закрываю двери в комнате,Не позволяю дешёвых вещей.Выкидываешь меня из машины ночью, далеко от дома,не желая слушать горькие всхлипы.Твои замечательные подарки, шутки,старые рубашки переходят мне по наследству.Падаешь посреди дороги, а я, стоя на коленях, прямо на проезжей части,держу твоё лицо в ладонях и умоляю открыть глаза…Мчишься ко мне в больницу из другого города,когда я вдребезги к чёртовой матери, приносишь сок и шоколадный батончик…Моя память – это скряга Плюшкин, ну почему я не могувыбросить старый ностальгический хлам, не только твой, но и чей-либо…Но именно ты убил во мне Бэмби.

15

Счастье жить на земле

Промыли в окнах стёкла…

А. Яшин.Днём жизнь прекрасна, и я понимаю,«какое это счастье – жить на земле».Благоприятный прогноз погоды,горошина отбеливающей зубной пастыпрозрачная чистота оконневнимательные школьникина выставке нежных акварелей в музее,письмо верного друга, его знаешь без малого одиннадцать лет,чай, сдобная булочкачья-нибудь остроумная шуткаи многое другое помогает держаться на плавуДо ночи я сдерживаюсь, но перед сномиз моего плоского сердца, пустого полиэтиленового пакета – редкий стеклодув выдувает мыльный пузырьцвета зелёного бутылочного стекла,поэтического абсента.Любовь мертва и заспиртована, размножена,в заточении во всех четырёх кунсткамерахмоего испитого сердца.Как стемнеет, джинны в бутылках очнутсячудики с ручками-веточками,кривыми ножками, усохшим тельцемначнут барабанить по стеклу, требуя свободы.Безумие, но они светятся, или это горит спирт,обречённая мошкара в застенках фонаря…Нет, даже не надейся, я не выпущу тебя, мертвый уродец, три плюс один,пока не воскреснешь, и не превратишься волшебным образомв девушку-апрель с цветком в волосах из календаря пирелли.

16

Чудесные люди!Шум гул сердцеВоздушный шар, самолётГотов лопнуть, или взлететьТак вот этот шум сердца заглушает музыка Бахас немецкого «ручей»Камень ножницы бумагаЧто сильнее шум сердца музыки или воды

17

Голодный ветер бросается на птици стая голубей взлетает с заснеженных крыштак плавно и сильнопоймали волну команда сёрферов,не поминайте лихомвоздушные пустые поцелуина белом песке следы беглецов

18

Несколько имён

Дай имя сынуЭдип, испорченный плодТелемак, слабое дитяАхиллес, пусть АхиллесЦарь купит разбитый кирпичЗаплатит звонкой монетойГерой – орёлДоченька – решкаПлачь, плачь, наплачешь чёрное море слёзно не считай кораблиТвой медленный взглядНе в силах настичьчемпиона клеймо номер первый

19

Сегодня был такой ливень,что одна женщина сказала с усмешкой:«Похоже, настал судный день»А раз так, не делать болебарышням причёсока-ля птичье крылоИ не выронить дирижёру палочки,забывшись от восторгаВедь буря вот-вотВорвётся в домОсколки оконного стеклаИзрежут наши нежные телаИ потоки дождя смоют их останки в никуда

20

Из пригородов ранним утромприезжают грузовики с молочком.на их крышах лежит снег,а здесь сегодня ночью было тихоПосмотрев на них свысока я иду выпить водыи ещё кой-кудаа потом опять вью гнездои продолжаю свой сон.

21

Моя бледная Лизатвоё лицо сияет здесь,в темноте, в переполненной тачкеОно светится чистотой,но твои глаза закрыты от усталости,и ты не увидишь меня.Не узнаю и я тебя, если увижу вновь,я запомню лишь, Мона-Лизабледность и красоту твоего лица

22

Чудище, стыжусь и отступаю —Боюсь спугнуть тебя, любовь моя, звериной мордой, мерзкими гримасами.Ты выдумка моя, иль Ганса Христиана,Я ухожу, калашный ряд не для свиного рыла

23

Жизель трепещетИ рыбки не спят в прудуСмотри, ступаю осторожноПо мягкому ковру, прохладной водеВ пустом и светлом жилищепривыкаю к виду из оконВсё утро слепые снежинкипрячутся от теплав щелях между красными кирпичамистарой крепкой стены

24

Куколка

Распеленай себя, куколкабрось погребальные бинтыи оглянись затемпрошу расклей уста,болтай глупости спьяну грубости,но не молчиищу в твоих глазахчего на белом свете нет, не может быть

25

так люблю, когдаты говоришь да по телефонунизким для женщины голосомне беспокойсякопьеносец опять пронзает барашка на неберетро-машинка на связке ключейИ два десятка плавных ярких рыбокВ чистом аквариуме двигаются словно под музыку

26

Тёмное, пыльное, в сомнительных пятнахбельё облаков, огромная куча скомканных тряпокпоследнее издыханье.На небе нет горячей водытолько блики, обман зрения, ложный цвет.Дни большой стирки началисьи среди потока широкой рекиплыла и пела дочка крысырасплелся её венок из полевых цветов,хвостик голый,и шубка мокрая до нитки.Натянут туго мрачно-серый тент, смотриКрасный трамвайчик развозит печальных бледных соньБарахтаемся в делишкахСловно насекомые среди простынейаз иногда бываю букой простиведи меня, уведи из лабиринта,глаголь, заговаривай головную больдоброго человека.

27

Д.К.

Как же я люблю анестезиюбыстрое избавление от болитупой, горячей, невыносимойобыкновенный фашизмЯ был беспомощенникуда не убежишьничтожество, мятая бумажка с планом на будущее,распятая канцелярскими кнопками на доскедля всеобщего обозренияпосуди сам, ангел моймогу ли я забыть твою добротуи жалостьэто возможно,если я забуду самого себя, и жизнь и смертьТак сделай же опять благословенный укол, избавитель,как только дьявол заявит о правах на меня…ты не заставляешь ждатьи я готов обнимать твои колени и целовать рукибыть покорной говорящей куклойисполнить любой капризвсё, действительно в с ёчтобы увидеть в тёмных глазах —ты мной вполне доволен.

28

Боже, вышли мне знак.

С. Чиграков.Боже, объясни эти знакия, глупое животное, не понимаю.Вот майский жук на моей подушкеили скомканная банка из-под пивана земле, словно неугодная бумажка,ярко-зелёного, ирландского цвета.Нитка паутина с небесэто леска где же крючокмы никак поймаем друг другаиюнь – тишина – слово – и вновь тишинаЛето только началосьи Моррисон кричит мне в самое ухо:давай, детка, разожги мой огонь.Да, лето только началось,ещё можно сделать выборзавестись или остаться безучастным.Было – рождениебудет смертьПока же я лёгким свистом отпугиваю облакаИ воздушные шарики поднимаются ещё выше.

29

Будто бы горлом кровьКрасная-красная, словно террори опять беспомощность младенцев и стариковГлухота, слепота, мокрые пелёнки, безумие и крик.Я думаю о тебе, и начинается шорох по всем ночлежкам, горькая муть, кофейная гуща поднимается со дна, отравляет с самого начала этот день, воду, двух рыб, пять хлебов. А ведь каркуша-вещунья предупреждал. Я спешно прохожу мимо – высоко он сидит на ветке, далеко глядит, вдруг возьми, да и урони мне под ноги обглоданную куриную косточку, остаток своего завтрака.

30

Смерть, ты искала меня,шарила по всем тёмным углам,приговаривая: кто не спрятался, я не виновати вот глупый зайчик допрыгалсяплохой притворщик, и актёря не смог быть тише воды, ниже травы,слиться, как тень, с холодной стеной,изобразить грязный пушистый клубокстарой, никуда не годной,и никому не нужной шерстиЗачем я тебе, смерть,ведь ты уже сыта, зачем поймала меня,расцарапала мою мордочку в кровьи держишь крепко за длиные ушисловно не зная, что делать дальше —лодка перевозчика Мазая полна на сегодняКак я боюсь тебя, смерть,Ты, посмотрев прямо в глазас усмешкой сказала: трусишка зайка серенькийИ стало так страшно, что моё сердце,выпрыгнув, убежало, петляя, далеко-далекоНе знаю, как удалось вырваться и мнеТо ли ты замешкалась,то ли нарочно ослабила хваткуГорящий обруч для львов,но я тоже прыгнул через неговслед за тобой,сердце моёМне незачем крылья, я убежал на длинных ногах-ходуляхИ вот, могила пуста,я восстанавливаю силы,замаливаю заячьи грехисплю без кошмаровпоглощаю жареных цыплят,пью кофе без меры,не выключаю стеклянную музыкуно всё на бегу, петляя, путая следыбез передышкиспасаясь от тебя, смерть.

31

Нет, это не дождь, а шелест крыльев птиц, прилетевшихотщипнуть по кусочкуОт пряничного домика.Наш дом мертв, и птицы прилетели на падаль,Но ты продолжаешь терзать меня,Словно маньяк уже бездыханное тело.Ты произносишь моё имя, и это звучит как оскорблениеИ каждый раз, засыпая, я чувствую приближение смерти

32

Брюнетки в черном ночью впечатляютЯ слетаю с катушек,но вытаскиваю себя за волосы из безумияи нежно-голубые листья мяты,ошпаренные кипятком,приносят успокоениеНо я знаю:Раб собирает хлопокИ солнце сушит рабаИ вскоре раб превратится в сухарьА размалёванная крошкав зелёной юбчонке так и будет беззаботно играть на саксе

33

Ты молчишь, и я пишу письма сам себедни так суетны и пыльныСудьба-злодейка всю дорогу играет со мной в дуракано я никак не запомню правилКогда-то само очарование,Теперь я разочарованУ меня горечь во рту от самого себя,и её не заглушить карамелькойЯ пытаюсь успокоиться, качаясь в кресле,но моих детей, мой разум отняли, я трещу по швам ото лжи,где мне найти судью, что вынесет приговори разобьёт последнего негритёнка о решётку камина.

34

Пусть я знаю прикуп, и живу у самого синего моря,Слушаю шум прибоя, любуюсь на чаек,Ем мидий в масле, пью красный сок.Сытый, безмятежно сплю и вижу сны, быть можетИ греческая богиня, моё утешение, поёт, ненадолго сойдя с олимпа,Свои лучшие партии о невозможной любви, и смерти, что, не замедлив, явится,Раньше, чем наступит утро, и распахнёт шторы на затемнённых окнах отеля,Резким, безжалостным движением.Но испанка Пенелопа в чёрном кружевном платье, моя боль,Не покинет меня (из-за неё, вероятно,меня бьёт током даже от деревянной ручки двери).

35

Я не знаю, сколько мне летЯ рассыпанный пазли три тени водят меня из комнаты в комнатууже звонит телефон истарая чёрная певица поёт мне на прощаниеа кто-то нет-нет и посмотрит на меня в глазокпора собирать свои вещички в саквояжнацепить нелепый полосатый шарфи убираться отсюда.

36

Чёрный фордикс разбитой фаройна моём письменном столепрозрачный дельфинчьи внутренностиракушки и веточка чертополохаИ прежде чем ты отведёшь взглядя уже знаю – тебя нет дома.

37

Электрический ветерок не охладит моего пыла к тебеСилы его дуновения хватит лишьНа трепет крыльев серафимаи на то, чтоб донести до нас лёгкую мелодию этого лета.Я, как Хафиз, хочу напиться, оттогочто и сегодня нет письмаЯ, как Велимир, делаю длинные взглядыЯ, как Пак Че Сам, могу вырасти деревом хурмы на твоём дворе,чтобы быть ближеКак глупо не сводить глаз с горизонтаИ я, в горячке и досаде, не знаю, кому бросить упрёк —иконам или тебе, в лицо.

38

Н.К.

Ты ведь не куришьА прожгла сигаретой моё сердцеТы любишь кошекКак бы мне мяукнуть пожалобней —Так надоело корчить рожицы смешныеэто значит я всего лишь плачу перед зеркалом

39

Насекомые летом

Сухой коричневый обмылоквесь в прожилках и формойчем не бабочка, сложившая крыльяогромный зелёный кузнецс чёрными глазкамизастыл на белом потолке —это предвестник бедыА вот и беда —между рамамижелто-чёрная оболочка осыуцепилась в смертной судорогеза лепесток пеларгонии.

40

Сегодня

Сегодня днём мне отдали долгиЗнакомых старых встретив и узнав,я проходила мимо, не говоря ни слова.Впрочем, как они.Сегодня к вечеру мои слабые глаза так устали,что не могут различитьназвание марки кофе на расстоянии вытянутой рукиТак убаюкай же меня сегодня, рэппер,что ты мурлычешь себе под нос,ты, и твои киски в белых одеждах… О чём ты можешь ещё мечтатьу тебя есть всё, твои цепи сверкают, и татуировки одна краше другой.Так расскажи мне сказку поволшебней,повеселее песню заведиУбаюкай меня сегодня, рэппер.

41

Я, норвежская сельдь,засолена в луже собственных слёзЯ несчастная тварьс выскобленным брюхомРазрежьте меня поскорей на кусочкии съешьте, будьте милосерднык норвежской сельди.

42

В нашем дворе к вечеру ни звукаНе считая кратких реплик из оконВ нашем дворе к вечеру ни душиНе считая грязного старичка в бейсболкеИ воздушного змея на привязиИ никто лишний раз не взглянетна наш двор, чисто выметенный иммигранткой,о ней известно лишь, что она поклоняется Зороастре.

43

От слёз болит уж головаА утешенья нет как нетБоюсь – и быть его не может —слишком заметно, невыносимотвоё отсутствиеИ потом – печаль мне не с кем разделить,разве что спрятатьлицо на коленяху ангела воображенья,чья жалость рассеянна и мимолётна.2000

44

Детская играЯ хочуразвивает воображениеЗадумайся о своих желаниях,и открой любопытным друзьям все секреты,мы удивимся, но обещаем – смеяться не будем.Что ж, тогда как на духу.я хочу вычеркнуть август из календаря,Пусть он исчезнет, будто бы не было.Июль следом сентябрь.Мечтаю растопить камни, без лишних усилий,как храбрый портняжка, на спор:твое неприступное сердце,тяжесть булыжников в карманах Вирджинии Вульф (о нимфы)и проклятый кальций в почках матери.Что ещё.Пусть всегда будет тайна,корреспондент, милый, пиши,мой день – табула раза, если ты не черкнул пары строкКрадусь навстречу тебе, детка, словно вор ночной,Придумываю красивые легенды в твоё оправданиеЕсли опять не придёшь…Чем тебя завлечь, ложью?Улыбками, запахом свежей сдобы,Шёлковыми простынями,которых у меня на самом деле нет…О, я лгу много и вдохновенно,Так, что сам начинаю верить:шарик Земля в кармане,а мир держится на китах моих желаний…Мы щебечем, подражая птицамсиница в чьих-то руках и журавель в далёком чужом небевыводим трелимои серебряные пульки остроумия,попадают в самое яблочко, сердцевинуверно, у меня талантвсе верят, детка, всеспорим, поверишь и ты…я так хочу

45

Мучители, ваши лица прелестныЯ любуюсь вами, закрыв глазаСейчас, когда плыву на спине, прохладная вода наслаждениевечером безумно жаркого дняОткрываю глаза чайки летят низко, вижу розовые поджатые лапкимоё сердце – ёж, красная подушечка для иголоксчастье и боль лишь звук различен

46

Три ворона кружат в солнечный день, от скуки играя между собой в наперстки,в ожидании наивных жертв.Великий могол легко может сбить меня с толку, у меня не хватит твердости духа отказаться от ненужной встречи.Я вызываю любовь и жалость, но как мнедобиться достойного равнодушия.Моя кожа обожжена июньским светом, но ветер переменился.Холодная или сладкая месть.Я не хочу, но память услужливо, как сеттер, приносит кровоточащую разноцветную птицу,воспоминания о тебе. Моя судьба, ни забыть, ни вернуться.

47

Чёрный цвет мне к телу, и близок оттогочто в себе содержитвсе радужные воспоминаниякрасная кровь лилась щедробелая больничная простыня, сладко пропахшая хлоркой —после операции меняют постель – это правилозелёный твой любимыйСинева моряблизоруких глаз мини-платьяшоколадная мебель в доме родителейсерый дождь и мне идётзолотистый и так далееВсё это чёрный цвет…А я Прекрасный Иосифношу разноцветный траур по своей жизнивыделяюсь броской одеждой,и нарочно злю всех своих любимых братьев.

48

Да, боюсь остаться наедине с собой,Да, чем хуже, тем лучше.Разрыдаться бы,словно ударили наотмашь – не могу —от резкого крика по матушке в трамваеОпять певицу тянет в темноту,Что же ищешь в коробке с секретом,пустой комнате, где ничего нет.Земляничные поляны, любимые объятья, посеянное кольцо,немного мани мани мани, добрую собаку, билет в кино, 8 часов сна, мягкие мокасины, настоящее, а не былое, или далёко.Реву, ослепший циклопИ тщетно вожу руками по воздуху,Конечно, нет здесь ничего.Дурак я с фантиками,жилетка друга мокрая от моих слёз, хоть выжимай,сколько можно было нытьешь теперь свой кусок хлеба с маслом один.пустая бутылка от пива сегодня,из-под мартини завтратолько планы, планы, аэропланыотдать долги,купить книжные полкипосетить выставку негативов:поздний вечер, чёрная футболка, ржаной хлеб,заброшенная угольная шахта, твои тёмные глазагрязная слава, без единого светлого пятнышка,негры в соседях.Чертёж моего душевного устройства,механизма тоски,чертили четыре чумазеньких чертёнканебрежно, торопливо, кляксы,ошибка на ошибке, набросок,для смеху.

49

Эй, кто за меня держит ответМне страшно, я устал,выключи свет…Отведи за ручку в кровать,Уложи спать… спать… спать…Поцелуй, будь рядом всю ночьпоходи на мою любовьточь-в-точь точь-в-точь…

50

Говорят, я разжигаю похоть,И со мной люди чувствуют себя порочными.Что ж, тогда невинность – к чертям…на помойку – нашу луну…в мусорный мешок, её, проклятую, и туда.А я лишь меняю счастливое неведениеНа жизнь, на её торжествоПолучай, костлявая, по заслугам —Любовь и жалость я творю именно там,Где ты мучила меня испанским сапожком.Я творю, а ты полюбуйся.

51

На той стороне улицыСвященник с длинной бородой седойбежит бегомбоится опоздатьслужить Богу своемусейчас он за угол свернёт,там церковь маленькая, бедная…спешит городской трамвай, навстречу брату,скользит по рельсам, будто по маслу…ярко-жёлтые и зелёные листьяжелают побыстрей опасть и собраться в вороха, кучу малу,этакий свальный грех…погода стремится к перемене,вода к продолжению течения,огонь к жару, ветер к своему усилениюа я же тороплюсь увидеть отчётливую ясность бытия.

52

Женщина, не могу бросить курить из-за тебя,перестать быть одиноким,оттого и выпускаю свою горечь через дым…Непостоянная женщина.я болен желанием обладать тобой…Знаю, мой ум ленив и печаль дурна,Жаль, я не блаженный, был бы счастлив,представить толькопраздник, раз начавшись, длился вечно…Но я знаю – мне не поймать твоей красоты,У тебя, любимая, нет лица.