Бушующий «Шторм». Роман

Вал резко шагнул к нему и выхватил банку из рук. Из Ларса чуть не выплёскивался гнев. Вал сурово посмотрел на вокалиста:

– Я тебе говорил – у нас в группе не пьют. Мы работаем трезвыми.

– Ой, трезвенник! Я знаю, как ты сам ещё год назад пел. Сейчас перед этими, – Ларс кивнул в сторону музыкантов, – солидный образ рисуешь.

Ларс сжилился возвратить себе банку. Вал отстранил руку:

– Не кручинься о чужом прошлом. А появляться пьяным на сцене я тебе не дам. К десяти чтобы был здесь!

Вал ушёл на сцену и поставил банку на стул. Недовольный Ларс удалился из зала.

– В его годы – как будто со стажем пития в тридцать лет. Просвет не брезжит. Ему луч нужен, – подытожил инцидент Вард.

– Другого вокалиста не так просто найти, – сообщил Вал. – И петь он умеет, вот в чём штука. Это бы ему – и в качестве луча, да не видит он его.

– Если он вечером не придёт…, – сказал Вестон.

– Споём, – не унывал Болдуин.

– А если он и в выходные в парк не явится? – предположил Вард.

– Снова сами споём, – заключил Болдуин.

– Не перегибай! Нам вокальные данные позволяют только по несколько песен за концерт спеть. Связки не выдерживают, – остудил Вал. – И некогда особенно распеваться: инструментальные партии у нас сложные. И вокальные тоже.

Болдуин выпятил челюсть, как бы говоря: «Значит, так», и с «Фендером» присел на стул – подкрутить колки на инструменте. Вал тоже занялся струнами.

– На выступлении будем играть чисто, стараться. И без импровизации, – удивил задачей Вал.

– Как в таком деле без импровизации? – спросил Болдуин.

– Жаждешь поковеркать красивые мелодии с ломанием перед зрителями?

– Немного подразнить – обязанность, – настаивал Болдуин.

Вал понял, что воскресный выход в парке необходимо спасать.

– Болдуин, играем, как написано в нотах, – Вал настроил инструмент и водрузил на приспособление. – По квартирам, до вечера!

Музыканты разбежались по домам.

Ларс вышел из клуба. Он добрёл до автомобиля «Мустанг» тёмного цвета и пролез за руль. У Ларса, как и у Вала, недавно развалилась рок-группа, где он верховодил – каждый музыкант думал о себе несколько больше, чем мог согласиться и позволить оппонент. В «Шторме» Ларсу пока не удавалось повернуть группу в нужном ему направлении. Его неявная борьба с Валом обнажала противоречия, приводившие к открытым столкновениям, но никакие баталии не выдвигали Ларса на первое место.

Ларс достал из «бардачка» банку спиртного и откупорил.

– На продрых пять часов отвёл.

Ларс глотнул из банки и, откинув спинку кресла, сцепил веки.

Наступил вечер. В ночной клуб, разгонявший огнями вывески «У Ричарда» толщу сумерек, прибывали люди. На парковку заехали три байкера и, заглушив басовитые моторы, неспешно зашли в клуб.

В зале клуба под звуки рок-музыки посетители… сидели за столиками, в баре, но многие и танцевали на площадке. Вал, Болдуин, Вестон и Вард на сцене исполняли медленную лирическую композицию.

– Не проспался он ещё? – осведомился Болдуин.

– Поиграйте, я узнаю, – Вал закрепил «Фендер» на скобках и ушёл через боковую дверь.

Ларс похрапывал в «Мустанге», растянувшись на сидушке. Вал постучал костяшками пальцев по стеклу.

– Ларс, вставай!

Ларс проснулся и разинул глаза. Он сел и тягостно вперил взгляд куда-то под приборную панель. Вал заметил пустую банку от спиртного, лежавшую на пассажирском кресле:

– Люди собрались.

Ларс что-то пробурчал и нажал на звуковой сигнал. Так он замыкал контакты секунд десять, разметая рёвом гудка хмель. Ларс скользнул рукой по баранке и неуклюже распахнул дверцу. Из салона автомобиля вырвался перегар – Вал ограничил дыхание. Ларс смог найти ногами дверной проём и, «макнув» их в улицу, выбрался из-за руля. Не закрыв дверцу, он, пошатываясь, поплёлся к капоту. Около бампера Ларс присел на корточки, приходя в сознание. Вал дотянулся до кругляша между тремя спицами и «прижарил» долгим и ошеломлявшим сигналом. Ларс поднёс ухо ближе к облицовке автомобиля – туда, где гудок, и посидел ещё с десяток секунд. Когда электрические иглы пробились сквозь войлок сна до его ушей, Ларс поднял руку, показывая Валу прекратить. Тот бросил «клаксонить» и затворил дверцу. Ларс, встав, зашаркал к клубу, и Вал последовал за ним.

На сцене Болдуин, Вард и Вестон наигрывали лирическую композицию, к ним подошли Вал и Ларс.

– Как сможем, – констатировал Валентайн.

– Неудивительно, – промолвил Болдуин.

Вал взял в руки Фендер, а Ларс схватился за стойку с микрофоном – хоть какая-то опора.

Недалеко от сцены танцевали Бертон с Пегги и Скуилер с Амелией. Им исполнилось по двадцати одному году, и все они подружились с Валом в пятом классе школы. Бертон, умиротворённый атмосферой клуба, сцепил руки в замок и потряс над головой – для Вала.

На сцене Ларс пел с тяжёлым видом. Вал перебирал струны, смотря на Бертона. Пегги, подпевая, поприветствовала Вала покачиванием ладони. Вал и Болдуин улыбнулись и с группой заиграли быструю композицию. Ларс понемногу выдерался из спиртового плена и пел увереннее.

В кабинете за столом сидел музыкальный продюсер Эдуард Декруэ – выше среднего роста, пятидесяти лет в дорогом тёмном костюме, подходившем его крепкой фигуре. Под манжетом рубашки Декруэ тикали швейцарские наручные часы премиумной марки. Декруэ читал текст, где-то выловленный Сарой. По столу разъехалась «каланча» компакт-дисков, из музыкального центра у стены текла баллада. Декруэ, включавший музыку каждое утро, силился что-то понять в бумажке: он немного наморщил лоб и обрубил звук с пульта.

В кабинет вошла Сара – красивая секретарша двадцати пяти лет – с почтовым конвертом в руках.

– Мистер Декруэ, вам письмо из Бостона от мистера Уиллиса и устная «оферта» от коллектива из Нью-Сити.

Сара положила корреспонденцию перед ним. Декруэ, вникая в документ в его пальцах, нагнал борозд на всю физиономию и с лёгким роптанием не вслух упрятал бумагу в ящик стола. Продюсер распечатал конверт.

– Звонил Робби Уокер по намёткам. Он готов встретиться с вами, – сообщила Сара. – Ему в офис прийти, или я закажу столик в ресторане?

Декруэ прочитал письмо и откинул в сторону.

– Группа «Шторм», – продлила Сара сводку, – по телефону о контракте…

– Группа «Шторм»… Бездельники какие-нибудь, – огласил он. – Закажите столик для Робби. На завтра. Нет, на сегодня, на пять часов.

Сара вышла из кабинета, Декруэ включил музыкальный центр и вернул тягучую балладу. Он ещё раз прочёл послание Уиллиса и отшвырнул к краю стола.

– Шторм. Это те, кто у Ричарда играют? У них в выходной выступление в парке, да?

Вечером Декруэ, выходя из офиса, намеревался купить презент жене и дочери и сразу ехать домой: его ждала Кива – симпатичная блондинка на двадцать лет моложе Эдуарда.

Они познакомились, когда ему исполнилось сорок пять, а ей – двадцать пять. Он смолоду не ленился выделять время спортивной форме и поныне пропадал в тренажёрном зале три раза в неделю. Кива, окончив школу пианистов и поиграв в салонах ценителей фортепиано, стала работать в офисе у знакомого Декруэ продюсера – первично обследовать музыкальное поле города в поисках подходящих кандидатур для инвестиций. Декруэ начал чаще наведываться в офис, как бы по делу к шефу Кивы, но дальше её кабинета не перемещался. Он минут по тридцать непренуждённо говорил со стройной Кивой. Через две недели Декруэ пригласил её на вечер в статусный клуб и Кива не отклонила. Потребовался год на то, чтобы оформить всё официально. Теперь у них росла четырёхлетняя Салли.

Декруэ, стремясь не обострять разницу в возрасте, не препятствовал посещению их дома друзей Кивы – к ним приходили три её подруги с мужьями. У них были свои интересы, но и Декруэ – ещё молодцеватый, да и друзья жены года через три успокоились, остепенились. Двое из мужей подруг занимались бизнесом, а третий трудился в конторе солидной фирмы – по финансовой части. Декруэ слушал их речи и музыку; выдерживая пропорции в представительстве, он включал и композиции из своей фонотеки: добротный рок откликается во многих сердцах. Кива по первости немного опасалась, что Декруэ оттолкнёт её друзей, но они привыкли к его манерам и, кроме того, молодых и прагматичных заинтересовал опыт продюсера в бизнесе, его знания в руководстве коллективами. Компания в их доме собиралась уже не только для лёгкого общения – мужья подруг подробно расспрашивали Декруэ о всяких премудростях деловой сферы. Кива обрадовалась тому, что у них наметились темы для дискуссий, а Декруэ, раскусив причину суеты вокруг себя, быстро «зыкрылся» – он вдруг расхотел выкладывать знания, копившиеся всю жизнь. В один вечер Декруэ промурыжил «студентов» допоздна, так ничего ценного и не поведав. Гости разошлись неудовлетворённые, пообещав вернуться. Сразу после хлопка входной двери Кива обратилась к Декруэ:

– Эдуард, что такое? Мы только скомпанились все.

– Пусть приходят, послушаем музыку, поболтаем… кинофильмы двадцатых годов поставим.

– О том ладно… им не помешают твои…

– Опыт я приобретал, продираясь и петляя… в закоулках сырых…, и незачем об этом с каждым…, – упирался Декруэ.

– Твоё своенравие иногда похоже на… Как у тебя обстояло с успеваемостью в школе?

Кива пошла к посуде на столе, а Декруэ удалился в кабинет, саданув дверью.

В выходной в гостиной зала он потряс визитёров сведениями о кредитах, в следующее воскресение – об обороте средств, далее – о производственном климате. Он рассказывал всё, о чём его спрашивали, о чём не прочтёшь в пособии… Он их просветит, если желают.

В квартире Вал присыпал стол исписанными нотными листы. Валентайн с электрогитарой «Фендер Стратокастер» и ручкой в руках сидел на стуле и напряжённо думал. Он заглянул в ноты и полистал. Вал сочинял быструю мелодию – тема готова, но необходимы десертные штучки. Музыкант заиграл отрывок. Он делал остановки, когда получались не те ноты, и начинал снова. Вал занёс в ноты удачный ход и исполнил длинный отрезок композиции. Вышла очередная заметная вещь, способная тронуть слушателя. Вал написал сверху на нотном листе: «Огненный танец» и откинулся на спинку стула – рассмотреть стену и потолок.

В комнате с отдыхавшими на кровати джинсами и футболкой Вал вынул из пачки чистый нотный лист. Он провёл медиатором по струнам и принялся за новую медленную лирическую мелодию.

На кухонном столе остались забытыми упаковка макарон и сосисок, чашка возле простого металлического чайника. Из комнаты в кухню проникали звуки прерывавшейся и начинавшейся мелодии – Вал старался.

Вал взял несколько нот и, отыскав закатившуюся в кучу листов ручку, отметил мотив. Затем музыкант сыграл длинный отрезок баллады. Вал написал вверху листа: «Сабрина» и, поднявшись, с весёлым видом энергично ушёл на кухню – самое время совместить завтрак с обедом.

Вал налил в чайник и в кастрюлю воды из бутыля и поставил на плиту. Сев на стул, он задумался о том, как ему исполнить песню Сабрине.

Вал подъезжал на «Додже» к клубу музыкантов. Он припарковал автомобиль на площадке и, выйдя, глянул на здание.

На сцене в крутящемся кресле вращался музыкант-рокер Вилли – ныне тридцатилетний, с длинными волосами, в джинсах и куртке. Вилли, держа в руках электрогитару «Гибсон Експлорер» футуристического дизайна, в грусти трогал струны. Рядом на трубках стоял ещё один «Експлорер». Вал, пройдя чересь весь пустой зал, оказался на помосте.

– Я к тебе, Вилли!

Вилли пожал руку Валу. Тот посмотрел на «Експлорер». Вилли положил ладонь на гриф.

– Что решил? – спросил Вилли.

– Я забрал бы. Только деньги позже привезу.

Вилли передал «Експлорер» Валу. Музыкант надел его на плечи и пробежал пальцами по струнам. Вал, подстроив инструмент и переключив звук, сыграл скоростной отрезок мелодии, затем медленный. Валентайн застыл, глядя на Вилли.

– Бери.

– Идёт, – обрадовался Вал. – А этот тебе нужен? – Вал кивнул на «Експлорер» у кресла.

– Не мешает. А что?

– Болдуину бы тоже «Експлорер», если он согласится, – планировал Вал. – Чтобы в едином стиле группа была.

– Подумаю. И он позже деньги привезёт?

– Непременно… позднее, – заверил Вал.

Вилли понимающе поджал губы. Он вручил Валу свёрнутый лист бумаги.

– Телефон продюсера Купера.

Вал качнул головой Вилли, говоря «спасибо», и спрятал номер в кармашек куртки. Он исполнил на «Експлорере» быструю мелодию и послушал, как она разлеталась по залу.

В клубе Ричарда на сцене Ларс в тёмных кожаных брюках у микрофона изучал нотные записи. Болдуин и Вестон с электрогитарами проверяли звучание. Вард за ударной установкой потихоньку что-то выстукивал. Вал зашёл в зал и далее на сцену с инструментом в чехле:

– Привет!

– Здорово! – Ларс оторвался от нот.

Вард приветственно поднял кулак и ударил палочкой по барабану. Вал пожал руку Ларсу:

– Проветрился?

Ларс неохотно продолжил.

– Даже промылся, – сказал он.

– Тезисы какие-то напросились? – осведомился Вал.

– О, да, по следам жарких дискуссий с тобой…

Вестон и Болдуин поочереди хлопнули ладонями о ладонь Вала.

– На подходе многотомный трактат Ларса в жанре рефлексии «Размышления после нешуточной пирушки», – объявил Вал. – Ожидаются очереди в книжных магазинах города.

Вестон и Болдуин заскалились, взирая на Ларса. Тот отвернулся к микрофону. Вал глянул на Болдуина и улыбнулся:

– Смотри!

Вал расчехлил «Експлорер». Музыканты – кто удивлённо, кто одобрительно, воскликнули. Болдуин и Вестон скользнули к Валу, за ними – Вард из-за ударных. Ларс стоял на удалении, не упуская из вида «Експлорер» Вала.

– Достал всё-таки! У Вилли? – уточнил Болдуин.

– Да.

Вал держал «Експлорер», а музыканты рассматривали его и касались грифа и корпуса. Болдуин взял в руки «Експлорер» и провёл пальцами по струнам. Он подошёл к усилителю и, подключив, извлёк несколько звуков.

– Потрясный! – резюмировал Болдуин и сыграл короткую мелодию.

Валентайн выдернул инструмент у Болдуина и, надев на плечи, исполнил отрывок. Вестон с руками наготове метнулся к Валу и к «Експлореру».

– У него ещё есть, – сообщил Вал Болдуину.

Болдуин поглядел на инструмент, прикидывая сколько он может стоить. Вал передал «Експлорер» Вестону, тот сразу принялся наигрывать.

Вал, временно слонявшийся, уставился на звуковые колонки, размещённые по краям сцены.

– Так, вот что – хватит глохнуть! – заявил он.

Вал придвинулся к динамику и приподнял:

– Болдуин, помоги!

Болдуин поспешил к Валу.

– Уберём колонки подальше, в зал, – молвил Валентайн.

Он с Болдуином понёс колонку к рядам кресел.

– Стоп! Кабель натянулся, – встревожился Болдуин.

– Отсоедини его!

Болдуин хрустнул штекером, и они отнесли динамик к стене. Вал с Болдуином возвратились на помост за вторым.

– Это ещё зачем? – не постиг Ларс.

– Нечего самим слух садить и слушателей оглушать! – пояснил Вал. – Громкость наполовину убавим, колонки разнесём по периметру зала – тогда всем должно быть слышно.

– Что ты лепишь? Сюда приходят шумную музыку послушать! – не согласился Ларс.

– Необязательно – на насыщенный хард-н-хеви звук стекаются, – настаивал Вал. – Красота музыки – в ценности мелодии, глубине мысли, в гармонии слов, а не в громкости! Если на барабанные перепонки со всей дури нажать – от этого музыка лучше не станет!

Вал посмотрел на музыкантов:

– Попробуем так. Что получится?

Вал подступил к динамику на другой стороне сцены, Болдуин – за ним. Вал обернулся:

– Вестон! Подключи удлинителем колонки!

Вестон водрузил «Експлорер» на держатель и занялся удлинителем на аппаратуре. Вард помог ему распутывать моток. Вал и Болдуин оттащили колонку в зал к другой стене. Ларс с недовольным видом следил за шагавшим к помосту Валом.

– Звук должен от сцены идти, – не успокаивался Ларс.

– Мы послушаем и все решим, откуда, – сказал Вал.

Вестон подключил динамики через удлинители. Вал надел «Експлорер» на плечи и повернул ручку громкости звука на аппаратуре:

– Убавляем звук!

Вал медленно сыграл, глядя по сторонам, в зал, на колонки – прислушиваясь и стараясь понять, что со звуком. Затем он исполнил отрезок скоростной композиции.

– Кажется, ничего, – проговорил Вал.

– Всё слышно! И не угнетает, – поддержал Болдуин.

– Давайте, вместе сыграем! – предложил Вал.

Музыканты разобрали инструменты, Вард сел за ударную установку. Насупленный Ларс не шевелился у микрофона.

– Шквал, – объявил Вал и кивнул Болдуину и всем три раза.

Музыканты вместе заиграли композицию «Шквал». Ларс, болтаясь у микрофона, пропустил пролог и не запел. Вал посмотрел на Ларса:

– Ларс! Давай!

Ларс выждал и всё-таки пропел без жажды куплет чистым вокалом. Но припев он исполнил рыком.

Вал и музыканты остановились, в напряжении взирая на Ларса. Тот повернулся к ним. Вал начал снова с припева, и музыканты включились. Ларс вымучил несколько фраз припева чистым вокалом, затем допел рыком. Музыканты доиграли композицию и замерли в тишине.

– Ничего, а? Хватает звука! – произнёс Вал.

– В меру, – заключил Вард.

– Достаточно! – молвил Болдуин.

Вал глянул на Вестона:

– Тебе как?

– Можно так.

Вал вопросительно кивнул Варду, тот – утвердительно Валу. Дошла очередь до Ларса – Вал крутнулся к нему:

– Что скажешь?

– Как раньше было вернуть.

– Ларс! – повысил голос Болдуин. – Громкости – с запасом.

– Какие нежные! – скривил губы Ларс.

– Мы оглохнем все через несколько лет, – обосновал Болдуин.

Вал окинул взглядом товарищей.

– Решено! – подытожил он. – На свои концерты будем брать удлинители и разносить колонки по залу или полю.

Вал помедлил, затем обратился к вокалисту:

– Ларс, твой рык – гроулинг, не вписывается в стилистику группы. Неужели сам не замечаешь!?

– У вас уже свои концерты? Продюсера нашли? Альбом записали? – с издёвкой вывалил Ларс и засунул руки в карманы кожаных брюк. – Что с моей песней «Всадник»?

– Красивый мотив, правда, в прошлый раз ты его в треш-метал упаковал, а мы хард-н-хеви играем – мощный, но мелодичный, – доложил Вал. – И со словами ты не разобрался.

Ларс вынул руки из карманов:

– Все по теме.

– Многие строфы не в рифму, – Вал расстегнул чехол и, достав ноты и лист с текстом, протянул бумагу Ларсу. – Я подчеркнул фразы, которые нужно переписать. Если не сможешь сам – мы вместе попробуем. Аранжировку сделаем в нашем стиле и сыграем мы твою композицию.

– Могли бы одну вещь и в авторском варианте…, – проворчал Ларс.

– Она выбивается из общего ряда, – пояснил Вал. – Где ты видел группы, играющие всё подряд? При всём почтении к тебе, Ларс.

Ларс нехотя сдавил лист и, отойдя в сторону, заглянул в текст.

– Клёвая песня, Ларс! Немного доработаем, и споёшь, – попытался воодушевить вокалиста Болдуин.

– Кстати, в парк в выходные на концерт придёт продюсер – мистер Купер, – уведомил Вал. – Я звонил, договорился. Послушает нас.

– Как, и продюсер тоже в парк? – тихо спросил Болдуин.

Вал чуть слышно сообщил Болдуину:

– Да. Я написал… скоростную – «Огненный танец»… и балладу. Со словами.

Вал показал нотные листы из чехла. Болдуин взял их и пробежал глазами:

– Разучиваем, пацаны! К выходному нужно отрепетировать.

Болдуин прочёл заголовок:

– Сабрина.

Глава вторая

Вот и заветное утро. Вал в тёмных брюках современного покроя влез в безрукавку с кровати и в кожаную куртку. Взяв в руки «Експлорер», он поводил им перед собой. Вал скованно подошёл к стене и замер, представляя сцену и зрителей. До вечера не простоишь! Вал вложил «Експлорер» в кейс и заспешил с ним к двери. Он прыгнул назад и, надев тёмную бейсболку со стула, вышел из комнаты с инструментом.

Ларс лежал на диване и «листал» телеканалы. Хотя он давно проснулся, всё ещё пребывал за белёсой тяжелившей тугодумью. Побродив по квартире и не сумев собраться, он нашёл нужный канал – начинался кинофильм. В комнату вошла Люси – двадцати одного года, высокая красивая синеглазая блондинка с распущенными длинными прямыми волосами и открытым лбом, со стройной фигурой, обтянутой лёгким халатиком.

– Заканчивай с телевизором! – произнесла она.

– Посмотрю фильм, как сухопутные и моряки берег делили.

– Ты бы лучше тексты песен повторил!

– Я слова помню, – отразил наступление Ларс. – Буквы пролетели, садись, – Ларс пригласил рукой на диван. – Или занимайся чем там.

Вокалист группы твёрдо намерился провести утро у экрана. Люси разместилась на указанной площади.

– А новые песни? – поинтересовалась она.

– Тоже.

На экране появилось судёнышко: волны гнали его к поросшему лесом песчаному берегу, матросы прильнули к бортам, готовясь к высадке.

В лесу отряд из пятнадцати человек в военной экипировке с мечами и луками перетекал по чаще. Различался прибой и удары вёсел по деревянной палубе судна. Впереди сквозь деревья забугрилось море.

Из причалившего судёнышка на берег выпрыгивали воины с холодным оружием, четыре лучника следили за кромкой леса.

Бойцы в чаще, перебегая от дерева к дереву, сокращали промежуток до полоски песка. Главарь что-то коротко приказал, и трое лесных глухо вынули мечи из ножен, ещё трое достали стрелы из колчанов и натянули тетевы луков, прицеливаясь в противника.

Капитан двадцати пяти пиратов, оставив у судна охрану из четырёх матросов, распорядился, замышляя двинуться к деревне.

Лесные выпустили стрелы из луков – те взмыли вверх и засвистели в приплывших, а «снайперы» ринулись в атаку. Пираты выхватили мечи.

Через сорок пять минут Ларс, после того как дождался ярких и известных ему эпизодов киноленты, задремал. Люси неожиданно выпалила:

– Второй куплет песни «Шквал».

Ларс судорожно подбросил плечи, Люси подсела поближе:

– Второй куплет, слушаю.

Ларс оторвался от подушки и зашевелил губами, рассчитывая побыстрее разделаться с экзаменом, но… не издал ни звука. Ларс совсем переключился на стихи… и всё равно не вспомнил. Он погасил телевизор и положил подшивку текстов со столика перед собой: ещё сожалея о несостоявшемся киносеансе, Ларс побежал по линиям строф.

Из многоквартирного дома вышел Ларс в чёрных кожаных брюках и куртке. Люси в джинсах заперла дверь и догнала Ларса у автомобиля, стоявшего на обочине дороги.

– Как петь будешь? – поинтересовалась Люси.

Ларс резко открыл дверцу «Мустанга».

– Садись! – бросил он сердито и плюхнулся за руль.

Люси нырнула на переднее сидение.

Спортивный автомобиль шмыгнул мимо них и притормозил позади. Из «автовагона» с низкой крышей выкарабкался Хоб – высокий двадцатичетырёхлетний музыкант с длинными волосами – и шагнул к Ларсу. Тот тоже выскочил на улицу.

– Хоб, здорово!

Хоб и Ларс пожали руки. Люси приоткрыла водительскую дверцу, и Хоб увидел её.

– Привет, Люси!

– Салют!

Хоб спросил у Ларса:

– Ты в парк, на концерт?

– Да. А вы выступаете?

– Нет, – молвил Хоб.

– На сцене треш-металлистов не будет. Выйдите, обозначте наличие в городе.

– Ларс, мы отдыхаем.

– Для вас это уже труд великий?

– Доиграешься до первых результатов и сам скажешь, что это. Программа концерта давно зацементирована.

– Мы – туда. Наведаешься? – Ларс всё ожидал утвердительной реплики.

– Вечером, – нисколько не облегчил Хоб.

– Мы сейчас выступаем.

– Спеши! – Хоб помахал рукой Люси.

И Люси сделала ладошкой «до скорого» Хобу. Музыкант уехал. Ларс сел за руль автомобиля и уставился на «дворник», застопорившийся у нижней кромки стекла. Люси заволновалась:

– Что?

Ларс поглядел на Люси, потом – на дорогу, он запустил двигатель и, развернув «скакуна», помчал в парк.

Площадь стоянки у парка горожане уже сократили автомобилями. Вал проехал на «Додже» вдоль рядов и втиснулся между пикапом и седаном. Ларс припарковался, заняв место ужужжавшего хетчбэка. Вал в тёмной бейсболке выбрался из-за руля, с другой стороны выпрыгнули Болдуин и замыкавшие – Вестон и Вард, впечатав переднее кресло в моторный объём. Они подали Валу и Болдуину чехлы и кейсы с инструментами. Вал надел футляр на плечи и посмотрел на выходивших из автомобиля Люси и Ларса.

– Люси, ты с нами?

– Линзы не купил?

Вал глянул на парк. Он почувствовал мелкую дрожь, а через мгновение добавилась спутанность мыслей. Валентайн двинулся по дорожке – компания с зачехлёнными инструментами не отставала. Болдуин осведомился у Люси, шедшей рядом с Ларсом:

– Почему подруг не позвала для поддержки?

– Обойдётесь, – Люси взяла под руку Ларса.

Болдуин топал с мечтательным видом. Вал слегка толкнул его локтём в бок: