В когтях безумия

– Ворота! – закричал юноша, группа солдат бросилась к воротам и заняла позиции у бойниц и между зубьев стен.

«Прикрыть таран, один отряд, не больше, пусть думают, что эти ворота для нас первостепенны», – подумал про себя Владыка, и тут же отряд вальдау побежал за тараном.

Зрелище, которое можно было увидеть дальше, представляется крайне комичным. По крайней мере все, кроме работы тарана. Он все так же мерно раскачивался и тяжело бил, превращая ворота с каждым новым ударом в труху, но лучная баталия заслуживала отдельного внимания. Ни в чем нельзя было упрекнуть разгоряченных пламенными речами доблестных защитников крепости, кроме как в умении. С другой стороны, разве можно было требовать метких выстрелов на сто шагов от крестьян, пьяниц и антикваров с мясниками? Разумеется, нет. Все, что они могли показать: доблесть, честь, достоинство – они показывали, но не умение. Стрелы летели в молоко, порой втыкаясь в землю в самых неожиданных местах. Кто-то, особенно меткий, даже умудрился пару раз попасть в таран. На этом все. С другой стороны, были вальдау. Смешно, правда? Смешно и тяжело себе представить вальдау, искусно орудующих луками. Нет. Невозможно! Тем не менее, за время своего похода Владыка обучил свою армию азам стрелковой подготовки, однако делу это не помогало. Было всего лишь несколько попаданий и то в плечо – попадания не смертельные.

Владыка не стал ждать ход с чужой стороны, а продолжал действовать согласно своему плану. У западных, затем у северных, а потом и у восточных ворот появились точно такие же тараны в сопровождении небольшого отряда лучников.

«У тебя нет столько людей, юноша», – говорил про себя владыка, – «тебе придется выбрать что-то одно».

Цедос зажали в кольце. Со всех сторон эхом по пустым улочкам разносились глухие удары таранов, бьющие то в унисон, то в противофазе.

– Нас атакуют со всех сторон! Что нам делать? – прибежал запыхавшийся мужик. Юноша не отвечал.

– Очнись! – мужик устроил легкую встряску нашему главнокомандующему.

– Прекратить огонь! Все к воротам, лестниц сегодня не будет, – он обнажил меч и направился вниз, размахивая мечом и показывая направление движения.

«Ну без лестниц, так без лестниц», – вновь подумал про себя Владыка и приступил к третьему шагу своего плана. Тут же засвистели в воздухе противовесы, за скрежетали тросы и подвижные элементы, разряжающие требушет. Огненные шары вновь озарили небо, нанося городу огромные разрушения, проламывая крыши и стены домов. Разлетающиеся искры жалили людей в открытые части тела. Холод и сырость сыграли свою роль и важно, что положительную. Огонь не занимался, угроза пожара отсутствовала, однако проблему разрушений и завалов преодолеть не удалось. Некоторые женщины и дети, спрятавшиеся в подвале, оказались в западне. Кого-то засыпало наглухо, другим повезло больше. Они могли вытягивать руки из-под завалов, пытаясь ухватиться за ноги пробегающих мимо солдат.

Удивительно, но первыми дали сбой западные ворота. Как только сорвалась одна из петель, Владыка направил туда четыре отряда пехоты с ценными указаниями: притаиться до тех пор, пока не придет время. Но время было сегодня крайне лояльно к нападающей стороне и не щекотало нервы. Как только подошли отряды Владыки, сорвалась вторая петля, а при следующем ударе и третья. Створка ворот просто упала на землю, повиснув на балке, запирающей ворота с той стороны. Вальдау бросились к образовавшейся бреши. Тот час Владыка направил туда еще два отряда и сконцентрировал всю огневую мощь своих орудий на главных, южных воротах.

– Нас прорвали, прорва-а-ли!! – орал солдат, прибежавший к южным воротам, лицо его было все в крови, рука изуродована – на ней не было двух пальцев. Видимо, попал под обстрел требушетов, когда спешил сюда и заработал тяжелую контузию.

– К воротам! Не пускать врага! – юноша повел за собой несколько дюжин бойцов, но было поздно – вальдау уже проникли город, а спустя пару мгновений, пущенный из требушетов огненный снаряд угодил прямиком в южные ворота, по пути уничтожив осадный таран и раскидав вокруг солдат в блестящих латных доспехах.

«В бой!», – скомандовал Владыка и уселся на свой трон, довольно наблюдающий за происходящим. Былую спесь защитников крепости сняло, как рукой. Их обуял страх.

– Все кончено! – закричал юноша. – Хуже и быть не может! Мы в полном проигрыше! А большего нам и не надо! – с криками помчался он на врага, спустя мгновение его поддержали и остальные.

Да, все действительно было кончено. Вальдау заполоняли город уже с трех сторон, выжить не удастся никому. Защитники гибли, словно мухи, и теперь каждый работал на себя и забирал с собой на тот свет столько противников, сколько только мог. Говорят, что счастье в неведении, да это так. Хорошо, что гренганцы не знали о том, что вальдау всего лишь слепо выполняли чужую волю, что они были марионетками и не более. Эту агрессию защитники принимали за чистую монету и давали отпор с соответствующей отдачей. А что было бы, знай они, что собственноручно уничтожают народ, который лишился крова, страны, государя, и теперь с каждой новой смертью они становятся на шаг ближе к полному исчезновению. Но вновь и вновь, с заядлой настырностью, лезли и лезли вперед, все сильнее и сильнее прижимая защитников крепости к главной площади города, на которой все началось, на которой все и закончится. Юный главнокомандующий сражался изо всех сил и рубил своим мечом налево и направо, но силы были не равны, им приходилось отступать и видеть, как по телам их убитых товарищей шагают тяжелые стальные сапоги, вслед за которым идет отряд зачистки, добивающий падших воинов. Видеть, как навзничь падает копье из рук только что сраженных воинов, и с каким звоном оно ударяется о каменные мостовые.

Их осталась всего лишь горстка. Их едва хватало, чтобы стать кольцом вокруг фонтана, но они все еще сражались и погибали друг за друга. Погибали за то, что выбрали правильный путь, ведь правильный путь не тот, который лучше, а тот, который ты выбрал сам. Они сами выбрали свою участь и погибли все до единого, как настоящие мужчины, а вместе с ними и молодой главнокомандующий, обнявший фонтан в своей смертельной позе.

Глава 89

Еще не все предрешено

– Кончилось. Все кончилось, – вдруг заговорил кто-то, покинув строй и выдав тем самым змеиное передвижение всей группы. – Кончилось, – повторил он, – крики прекратились. Даже птицы летят обратно.

– Идем, – резко одернул зачарованного юнца архимагистр. – На войне люди умирают.

– Умирают? Серьезно? Я знаю, черт возьми, что они умирают! Но сейчас они умерли из-за того, что мы не пришли к ним на помощь! Мы могли остановить врага здесь! Нас много! Мы сильные! И о нас никто не знает, а теперь мы рискуем сдать еще и Азмару, – юнец смотрел архимагистру в глаза. Его голос, переполненный обидой и ненавистью, дрожал, словно осенние листья на ветру. Он ничего не мог сделать, он чувствовал себя обманутым. И вот уже его глаза блестели. То ли от того, что он долго не моргал, то ли это действительно были слезы.

– Войны без риска не бывает, – сухо кинул архимагистр, – выступаем! – Он вернулся в строй, а раздираемый чувствами и эмоциями мальчишка остался на своем месте, спустя мгновение он уже стоял один и был вынужден догонять конвой, поднимая за собой столб пыли.

Отряд, вернее большая армия, поделенная на маленькие группы, двигалась по холмистой местности у подножья гор, пытаясь обойти равнинную часть страны как можно дальше, чтобы не привлекать к себе внимание ни со стороны Азмары, ни со стороны Темного Владыки. Сейчас это их дуэль. Один из них решителен и беспощаден, другой лишь надевал эту маску, но народ нельзя было обмануть. Люди чувствовали. Чувствовали, что все они в большой опасности и прекрасно понимали, что бежать было некуда. На севере были лилидийцы, агрессивно защищавшие свои границы и холодные воды небольшого залива, на побережье которого и располагалась столица. А вокруг – ничего. Весь люд из предместий и ближайших городов, который мог стать на пути неприятеля, уже собрался за высокими черными стенами, окольцевавшими весь народ Гренгана. Впервые за долгое время народ стал един, един в своей крепости, един в страхе перед неминуемым наваждением и един в вере, вере и спасении, которые вновь и вновь превращались в суеверие. Но ведь это так естественно, так по-людски, когда что-то или абсолютно все перестает зависеть от них самих, люди передают это право различным погремушкам, заговаривая и заклиная их принести удачу или исполнить любую другую их волю. А потом с чувством собственного достоинства вручить эту погремушку какому-нибудь близкому человеку. Вам не кажется это нелепым? Неужели люди правда считают, что лучшее, что они могут сделать для своих родных и близких – это подарить безделушку? Вместо того, чтобы быть рядом, быть опорой, быть защитой. «Частичка души» – скажете вы. «Опиум» – отвечу я вам. Человеку нужен человек и только. И сейчас люди спешили к людям.

Армии Гренгана, прозябавшие долгие годы в пещерах, словно изголодались по вылазкам, боевым действиям и просто по войне. С каждым шагом они двигались все быстрее, еще слаженнее, словно соревнуясь друг с другом и доказывая свое превосходство. В глазах блестела искра. А разве может быть иначе? Когда ты с детства воспитывался и обучался военному делу, верой и правдой хотел и стремился служить своей стране, но сильные мира сего решили, что ты не нужен, бесполезен и отправили тебя вместе со всем твоим патриотизмом мыть посуду в придорожных корчмах. Но сейчас, сейчас все могло измениться. Все изменится. Наконец-то пробил час меча. Вам может показаться, что эти люди обезумели, но они всего лишь, как и все мы, стремились доказать свою значимость, нужность. И это отнюдь не тщеславие. Это первые ростки благодетеля, это просто желание помогать, как бы сейчас это простодушно ни звучало. Они почти не делали привалов, их не мучила жажда, отнюдь. Их питала надежда, она давала силы и выжимала из каждого максимум его сил и возможностей. Всего лишь за пару дней они достигли Азмары и пока издалека, но вновь увидели ее бесконечно высокие черные стены, уходящие в ночи до самых звезд, холеные, аккуратные домики предместий с ярко выкрашенными крышами, по которым словно по воде бежала лунная дорожка. А сам город, о его величии можно было говорить дни и ночи напролет, долгие годы, и все равно этого было бы недостаточно, чтобы понять, ощутить его. Для этого следовало здесь побывать. Хотя бы один раз. Хотя бы проездом, этого бы хватило, чтобы ощутить насколько город тяжел, насколько сильно давят его толстые стены с открытыми башнями, словно латные доспехи, в которых тебе так спокойно. Хоть и тяжело, но спокойно. И с городом было также. Его история, архитектура, памятники – все здесь было покрыто тайнами и легендами, от некоторых из них кровь стыла в жилах, а некоторые были весьма комичны. Да, этот город не для беззаботной жизни, но он словно королевская мантия и корона, так легки и воздушны, но каков груз ответственности? Им нельзя было пренебречь. Нельзя было пренебречь и Азмарой. Да и никто из прибывших в эту ночь и не смог бы ей пренебречь. Слишком много для каждого из них значил этот город. Для кого-то это родина, и он здесь родился, для кого-то Азмара – малая родина, и он здесь вырос, кто-то здесь нашел свою любовь и сбегал с ней в такие же лунные ночи, как эта, на сеновал в предместье, но для многих Азмара была местом учебы. Местом прохождения военной подготовки в королевской гвардии, а также местом, где они присягнули на верность своему Владыке. И сохранили эту верность до сих пор. Именно поэтому они словно сверчки, переливаясь в лунном сиянии, сидели в высокой траве и ждали команды архимагистра, который пошел первым, вместе со своим небольшим отрядом к внешнему кольцу стен.

Архимагистр взял тяжелое железное кольцо, покрашенное черной краской, под цвет стен, и воспользовался им в качестве молотка. Тут же открылась задвижка и показались сонные глаза стражника.

– Кто вы?

– Друзья, – как можно более доброжелательно отвечал архимагистр.

– Куда идете?

– В Азмару.

– На кой черт?

– Хотим помочь.

– Помочь? Ха, ты слышал? – глаза отвернулись, стражник, видимо, обращался к своему напарнику, но судя по его дальнейшему поведению, тот спал богатырским сном.

– Помочь? – повторил стражник. – Никто сюда не приходит помочь. Здесь все только и делают, что ищут помощи.

– А мы пришли, чтобы помочь, – повторил архимагистр.

– Странно это, да, странно. Да и это, одежда у тебя какая-то не наша. Кто с тобой?

– Ревиан Ванрат, десятый полк королевской гвардии его Величества.

– Ярис Фелон, третий полк королевской гвардии его Величества.

– Олиц Дапочи, седьмой полк королевской гвардии его Величества.

Стражник вдруг покосил глаза, пытаясь увидеть физиономию последнего из представившихся незнакомцев.

– Олиц? Это действительно ты? – кажется, проснулся второй стражник, судя по недовольному ворчанию и грохоту от свалившегося во сне толстого борова. Засовы и механизмы заскрежетали.

Наконец ворота приоткрылись, и оттуда выскочил стражник. Совсем не такой, как можно было представить по грохоту и неловкому обращению с засовами. Статный, достаточно молодой мужчина, аккуратной внешности. Если бы он молчал, то мог бы сойти даже за дворянина, но стоило ему только открыть рот, сразу становилось понятно, что он простолюдин, один из немногих, кто смог пробиться в королевскую гвардию. Об этом можно было смело судить по изображению на нагруднике, поясе и рукавах. Точь-в-точь таких же, как у Олица, единственное, доспехи у последнего были сделаны не по последнему писку моды и нуждались в ремонте. Ну или хотя бы в более сухом и теплом месте, нежели подземный город. Олиц не сразу признал однополчанина, но после парочки его высказываний сразу узнал в нем своего.

– Это Сума, – сказал Олиц, хлопнув брата по оружию одной рукой и обращаясь к публике второй. – Мой однополчанин, мы с ним вместе прошли весь путь, а потом, кто куда. Я – скитаться, а он, видимо, избрал путь стражника, часового. Архимагистр и все остальные кивнули двум старым друзьям в знак приветствия.

Вновь раздался грохот, ворота открылись на этот раз шире, и из них вывалился типичный представитель класса стражников с алебардой на перевес.

– Кто здесь? Что ты? Ты что? Вот мужелюб, с кем ты там уже зажимаешсья?

– Закрой пасть! А ворота открой пошире! У нас еще беженцы.

– Не похожи те на беженцев-та. Разодетые, богатые.

– Выполнять! – толстый стражник неуклюже приступил к выполнению приказа.

– Я посмотрю, ты стал командиром, – усмехаясь над своим однополчанином, сказал Олиц.

– В детстве я командовал дюжиной свиней, а теперь у меня всего одна, – друзья шумно рассмеялись, чем заразили рядом стоящих. Смех был настолько искренним и громким, что заразил даже пару кустов в тени крепости.

– Ну рассказывай, какими судьбами, – обратился стражник к Олицу, когда они прошли за стены, а ворота вновь закрылись на засовы.

– Мы идем от Цедоса…

– Что там? Правду говорят? Что за сила такая смяла город?

– Ничего не знаю, сам не видел, но город пал. Там были сражения.

– Сражения говоришь? Откуда? Армии-то нет.

– Видимо, народ поднялся. Слушай, это уже не важно. Важно то, что Азмара под угрозой, а значит, и вся наша страна. Вспомни годы учебы. Мы здесь, чтобы защищать ее.

Стражник осмотрел гостей. Рваные одежды, старые доспехи. Не исключено, что мечи в ножнах и вовсе деревянные. Все странные. Половина и вовсе не Гренганцы.

– Серьезно? – стражник громко рассмеялся под аккомпанемент своего ручного хряка.

– Соберись, – не разжимая зубы и руку на плече стражника, процедил Олиц. – Я серьезно.

– Серьезно он. Вас здесь не более двух десятков. Что вы можете-то?

– Позволь мне лук и стрелу сигнальную, и ты увидишь, сколько нас здесь на самом деле, – протянул руку Олиц, стражник удовлетворил его просьбу.

Олиц мастерски натянул лук, поджег стрелу от рядом стоящего факела, и пустил ее высоко в небо, почти параллельно стене. Все молча наблюдали за движением этой свечи, и, как только стрела вонзилась, Олиц обратился к своему однополчанину.

– Посмотри за ворота.

Тот недоверчиво косясь, словно ожидая какого-то розыгрыша или шутки пошел к воротам, но с каждым шагом его вера в дружескую причуду делалась все слабее, в то время как лицо Олица почти не изменилось. Стражник отодвинул створку. Сразу за догоравшей стрелой стояла армия. Самая разношерстная из тех немногочисленных, что ему приходилось когда-либо видеть. Там были и вальдау, и люди с Комории, Пандемии, гренганцы в доспехах уже не существующих хоругвей, простолюдины, люди более знатного происхождения и оттого более манерные, и статные. Стражник оглянулся, немного ошеломленный.

– Да, мы пришли защищать Азмару, – не дожидаясь какой-либо реакции от стражника, заговорил Олиц.

Они бодро шагали по каменным улицам Азмары, поднимаясь все выше и выше к королевскому дворцу. Олиц и его отряд, вместе с архимагистром и двумя другими служивыми в королевской гвардии, шли впереди. За ними шагали все остальные. Стражник вихрем кружил вокруг авангарда, не скрывая свой восторг и радость, крича и иногда даже срываясь, выдавал петуха. Свет в окнах домов занимался, словно лесной пожар после засухи. Люди открывали окна, кто-то был дико недоволен новыми возмутителями спокойствия, особенно чужаками, а кто-то благодарил всех высших сущностей в алфавитном порядке за эту благодать, за шанс на спасение. Люди выходили из домов. Встречали подземную армию, словно освободителей, словно они уже их спасли, но они пока всего лишь укрепили людскую надежду. Бывало даже, что солдаты выбегали из строя и бежали в сторону домов и падали на колени в объятия близких. Здесь когда-то был их дом, но после гонений на армию и представителей военного цеха они должны были покинуть свой родной дом и пуститься в бега. Либо осесть в какой-нибудь глухой деревне под видом обычного землепашца. А теперь они были дома. Армия шагала по центральной улице. Их шаг был строен и четок. Из открытых окон домов выпадали цветочные горшки, а иногда даже и опрометчиво забытые горшки с испражнениями. Город вспыхнул, словно молния в ночи. Его стены, здания, весь остов содрогались. Город ожил. Каждый ритмичный шаг казался биением сердца. Город вышел из комы, в нем вновь появилась жизнь и страсть, которую принесли воины, некогда отвергнутые, но сохранившие верность самим себе и своему Владыке. Владыке, у входа во дворец которого они стояли. И, раз! Мгновенно город вновь замер. Затаил дыхание в ожидании появления Государя.

Мгновения шли. Ничего не происходило. Люди замерли. Все ждали дальнейшего развития событий. Но балкон королевского дворца по-прежнему оставался пуст и в этом серебряном сиянии очень холоден. Светильники, керосиновые лампы, факелы стали потихонечку опускаться, будто дублируя и показывая настроение толпы. Народ разуверовал, и покатился неодобрительный шепот, который в тот же миг был прерван гулким и монотонным эхом, доносившимся из дворца. Эхо становилось все громче, факелы поднимались все выше. Вдруг эхо стихло, и стали раздаваться едва слышные цоканья стальной трости о каменный пол балкона. Люди одобрительно заохали, признав в вышедшем человеке своего государя. Статный, мужественный, с немного грубоватым лицом, но добрыми глазами. Волосы его вились и спадали до плеч, чуть закрывая узор королевской мантии.

– Кто вы, пришлый люд? – обратился государь к толпе, стоявшей без ламп и факелов.

– Мы – армия Гренгана, – ответил архимагистр, сделав шаг из толпы.

– Гренгану не нужна армия, от нее только беды и бесконечные войны.

– Государь, Цедос уничтожен. Враг идет сюда. Враг силен. Он не пощадит никого. Нам нужно дать отпор!

От парирования таких неоспоримых фактов Государя спасла его супруга, неожиданно появившись на балконе. Вся в белых одеяниях, словно только что спустилась по лунной дорожке. Она что-то прошептала Повелителю на ухо.

– Накормите гостей, впустите их в свои дома, даруйте им ночлег! Это друзья и, возможно, наши спасители, – народ ликовал и тотчас принялся исполнять указ Государя.

Все забегали по площади. Остался стоять только архимагистр, словно ожидая продолжения речи его Величества и не желая разрывать с ни зрительный контакт. И оказался прав. Государь едва заметным жестом пригласил архимагистра во дворец и вскоре вместе с супругой удалился с балкона и площади, на которой сегодня будет праздник.

Архимагистра встретили у входа и быстрым шагом проводили до тронного зала, в котором его ждал Государь. Слуга шел так быстро и так сильно призывал архимагистра поторопиться, что последний даже не успел толком разглядеть дворец, через который он почти полностью прошел. И вот он стоял в двух шагах от Государя Гренгана, и имей архимагистр темный умысел, он смог бы его осуществить легким движением руки – в зале они были одни.

– Расскажи мне, что ты видел? Что в Цедосе?

– Темная сила, Государь. Темная и безумно сильная. Цедос сражался. На улицах города велись бои, но… все погибли.

– Цедос – неприступная крепость.

– Да, Государь, но неприятель открыл все четыре входа в нее и просто задавил числом. Мы не стали вмешиваться. Столица важнее.

– Важнее люди, а не столица, – стал рассуждать Государь.

– Милый, это уже не важно. Важно сделать все возможное, чтобы не допустить подобного исхода здесь, в Азмаре, – вновь откуда ни возьмись, появилась супруга Государя.

– Да. Ты права. Мы рассчитываем на твою помощь и помощь твоих людей, – обратился Государь к архимагистру.

– Это ваши люди, Государь, они остались верны вам. Многие из них служили в королевской гвардии вашего Величества, – государь кивнул.

– Как можно к вам обращаться? – вновь заговорила супруга Государя, скользя по полу вокруг гостя, едва касаясь пола.

– Меня называют архимагистром, Госпожа.

– Архимагистр? Магия?

– Да. Я из Комории, из Корвиды. Меня обучали в Школе Магических Искусств, а потом я сам стал преподавать и практиковать.

– Архимагистр. Это редкий чин среди магов. Что ж, возможно, еще не все предрешено.

Глава 90

Добро пожаловать

– Именем его Величества, всемилостивейшего Владыки Гренгана, в Азмаре объявляется чрезвычайное положение! Враг близко! – вещал глашатай на главной площади. – Приказываю мобилизовать все боевые единицы! Всем кузнецам приступить к выполнению заказов его Величества по изготовлению оружия и стрел! Не препятствовать конфискации имущества, а именно: горючих смесей, провианта, оружия и так далее, представителями королевской гвардии! – И так далее и тому подобное. Послание Владыки Гренгана было очень велико, но и очень конкретно. Если коротко, то государь распорядился, говоря морским языком, свистать всех наверх и сделать общие, большие склады с оружием, провизией. Ограничить доступ к колодцам. Государь ожидал долгую осаду и счел такой централизованный доступ к вещам первой необходимости единственным верным решением. Также государь приказал распечатать все осадные мастерские, казармы и прочие строения, так или иначе связанные с войной и убийствами. Разумеется, в послании формулировка была иной, но смысл, в общем и целом, такой. Город был словно улей, и каждая пчела в нем жужжала на свой лад. Кто-то с воодушевлением отреагировал на королевский указ, преимущественно это были бедняки, а кто-то наоборот, это, разумеется, зажиточные горожане. Ведь теперь им придется отдать все, ну почти все, кровно нажитое. Тайники еще никто не отменял. Так или иначе, сейчас в Азмаре активно размывались социальные слои и классовое неравенство. Для кого-то это был шанс изменить свою жизнь, прославиться, стать героем войны. Однако так считали только самые юные жители с присущим им юношеским максимализмом. Они не знали того ужаса бойни, который неминуемо захватит их в разгар битвы. Не знали какого это, когда рука устанет колоть врагов. Впрочем, не знали этого и граждане постарше, но хотя бы понимали это.

– Что это? Это все? – обращался Олиц к архимагистру, который наконец покончил с аудиенцией Владыки и присоединился к своим военачальникам.

– Мы не в праве осуждать государя. Он желает блага своему народу, – холодно ответил архимагистр.

– Блага? Все это скверно пахнет. Похоже на то, что его милейшество решил обобрать честной люд и праздно погибнуть от переедания, нежели от стрелы или меча, – не успокаивался Олиц.

– Тебе-то вообще что? – вмешался Ярис. – Ты – оборванец, каких свет не видывал. И за душой ни гроша, ха!

– Я вообще-то служил в королевской гвардии его Величества и был в весьма привилегированном положении!

– Ха! – вновь расхохотался Ярис. – Будешь рассказывать эти сказки шлюхам в борделе, мы тебя знаем, как облупленного!

– Хватит. Собрались, – прервал балаган архимагистр. – Покуда государь действует в Азмаре, мы должны подготовить теплый прием нашим гостям за крепостными стенами. Владыка этих земель понятия не имеет как ведутся битвы, поэтому оставим ему на откуп роль кладовщика, пусть играет в свои склады. Мне нужно по две дюжины человек с каждого. Встречаемся за крепостными стенами. Остальные пусть сидят и не высовываются. Мы здесь гости и наше присутствие должно оставаться не зримым. До поры, до времени. И еще отправьте оборотней на разведку. Нам нужно знать хоть что-то.