В когтях безумия

Владыка покинул свой шатер и пошел в обход по лагерю, вернее на передовую, где были аванпосты дозорных и открывался шикарный вид на будущее поле битвы. Владыка хотел убедиться лично в том, что все идет по плану, который он вынашивал, что не произойдет ничего непредвиденного, что могло бы спутать карты и побить козыри. Сейчас его интересовала только предстоящая битва, его захлестнул азарт и тот пыл, который обычно случается во время нее. Он уже забыл про сбежавшего солдата, дезертировавшую правую руку, за свой длинный век он повидал не мало предателей и отступников, поэтому больше любил работать один. Как гласила старая пословица, хочешь что-то сделать, сделай это сам. Иными словами – надеяться можно только на себя. Можно привести еще сто похожих высказываний, но, думаю, суть ясна. Ему безумно нравилось это место. Здесь он чувствовал себя господином мира. Весь Гренган был у него, как на ладони. Ему нравилось ощущать власть над ним. Он владел этой страной и мог в любой момент сжать ладонь в кулак, обратив чудный край в огромное пепелище. Именно это он и намеревался сделать.

Давайте поговорим немного о козырях, которыми обладал Темный Владыка. Да, все прекрасно знали, а кто не знал, уже понял, что Владыка это никто иной как тот странник, который впоследствии бросил вызов баторианам и посмертно стал княжить в Могильных землях, в своей резиденции под названием Сет-Хем. Необузданная мощь, которую он сохранил и пронес сквозь века, в то время, когда люди достигли пика в использовании маги и стали терять свои умения, давала ему огромное преимущество. Если бы можно было сложить просуммировать весь магический потенциал преподавателей и учеников Школы Магических Искусств, он бы не достиг и половины способностей Владыки. Это безусловный козырь, но о нем знают все. Это то, чему невозможно противостоять, но можно подготовиться. Этот туз лежит на столе рубашкой вниз. Но ведь есть еще как минимум два рукава. В одном рукаве огонь и его загадочные сущности, а что во второй? А во втором рукаве спрятана монета, в которой заточен дух. Да-да, Владыка пока еще не сыграл эту карту, и она явно окажется неприятным сюрпризом на поле брани. Есть ли противоядие, щит от этой атаки у защитников Гренгана? Время покажет. Однако же в планы Владыки не входит использовать эти карты вплоть до самой Азмары, если только поиграться с огнем и его сущностями, здесь требовалась тренировка. Ведь это знание лишь теоретическое, как некогда было знание о морском духе, живущем под толщей воды и которого весьма оригинальным способом пробудил мастер Роль, открывший новую дверь этого мира. Правда, в последствии он, наверняка, пожелал, чтобы она навсегда оставалась закрыта. Но кто теперь его спрашивал. Сильные мира сего вершат его судьбу по своему усмотрению и это правильно. Ведь мир – это коллективное мнение, взгляд. Он никогда не скажет «да» единогласно, всегда найдется какое-нибудь «но», причем не одно. А спросите себя, чего боится общество? Кто бы что ни говорил, общество боится больших перемен, не важно, какие золотые горы им пророчат, страх все равно сильнее. Но ведь движение вперед, эволюция и развитие – это квинтэссенция этих перемен. Только смелые, отчаянные люди, последователи главных человеческих добродетелей способны взять на себя такую ответственность и раскачать этот мир, перевернуть его. К таким людям относился и Темный Владыка. Как так?! – воспротивитесь вы мне. А вот так. Любой такой человек поступает из благородных соображений, открывая новую, до селя запертую дверь, а уже то, как отреагирует общество, мир на эти перемены, скажется на личности первооткрывателя. Он станет любим и уважаем, если найдет секрет долголетия, но станет трижды проклят и гоним, если дарует высокое знание простым людям, как получилось с Темным Владыкой, который был отвергнут людьми и вызван на бой баторианами, своими учителями. Он открыл миру свое сердце, а мир его осквернил, плюнул туда и ежедневно тыкал грязными пальцами до тех пор, пока оно не покрылось толстой коркой грязи. Пожалуй, исключением стал мастер Роль, да, он был крайне неоднозначным персонажем, но его знания были доступны для всех людей. Теперь люди наверняка знали о существовании морского духа и вели себя в гостях сдержано и учтиво. Помимо этого, мастер Роль породил целое направление в литературе и воскресил умершие экстрасенсорные науки, плодами которых были гадания и пророчества. Да, можно сказать, что Темный Владыка тоже был полезен народному эпосу, но все-таки он был героем страшилок, а это немного другое. В страшилки верили только маленькие дети, в отличие от грамотного пророчества, в которые верили все.

Владыка гнал за собой тучи, он не мог выносить жару, терпеть ее не мог. Он любил холод, но не сырость. Он покинул аванпост, прошелся по лагерю, идеально симметричному и правильно выстроенному, счел эти построения скучными и уже слишком заезженными, надоели они ему. И солдаты тотчас стали переносить палатки, оружейки, кострища, вещмешки, создавая новый узор, такой же правильный и симметричный. Недалеко за лагерем росли цветы, небольшое поле – цветочное полянка на склонах гор.

– Странно, – произнес вслух Владыка, – полевые цветы, а растут в горах, – неожиданно проникся он красотой и противоречивостью жизни.

Он коснулся своим крючковатым пальцем с желтым облупившимся ногтем сердцевины цветка, там, где обычно валяются шмели и пчелы, обмазывая свое толстое и не очень тельце в пыльце. Цветок сначала покрылся сажей, на нем появились пятна, словно его только что поела тля. Лепестки его потеряли цвет, стали выглядеть болезненно и вскоре опали. Стебель исхудал, по нему перестала проходить влага. Он закачался, больше не в силах удерживать ставшую вдруг слишком тяжелой сердцевину и упал на землю.

– Как хрупка жизнь. Как просто себе ее подчинить. Как легко ее забрать, – рассуждал вслух Владыка и коснулся до цветка другой рукой, совсем не похожей на первую: чистая, белая, с аккуратными ногтями, королевские перста ни больше, ни меньше.

Цветок ожил, стебель вновь наполнился жизнью, потолстел и вскоре смог поднять понурую голову. Цвет возвращался. Стебель вновь позеленел, и вскоре расцвел новыми, еще более пышными и красивыми лепестками.

– И как легко ее даровать, – сказал владыка, спрятав в складках своих длинных лохмотьев обе руки: дарующую и лишающую жизни. Кажется, только что мы увидели третий козырь владыки, его последнюю карту, использовать которую он не собирался ни при каких обстоятельствах, он ждал специального случая, момента, это все приготовлено только для одного человека, личность которого остается сокрытой для всех его приспешников и соратников, впрочем, они никогда не узнают его тайну, ведь все они будут мертвы прежде, чем эта тайна раскроется. Да. Это должно произойти. Это то, к чему Владыка стремится в первую очередь. Месть всему миру? Да, она существует, и, безусловно, он хочет напиться ей сполна, но люди лишь стадо, он хотел добраться до пастуха. Без пастуха стадо бы разбежалось и жило своей жизнью. Пускай оно и погибло, но это было бы на их совести, да и все могло пойти иначе, слушай они пастуха. Быть может тогда Владыка не был бы предан забвению и заточен впотьмах этого мира на долгие века, но этого мы уже никогда не узнаем. Не узнает этого и он сам, а как человек… существо, привыкшее действовать по обстоятельствам и опираться лишь на факты, а не на догадки, он вновь заключил, что рыба гниет, все-таки, с головы, и в этот раз пастух не уйдет безнаказанным. Час сечи, час гнева, час расплаты уже очень близок.

Глава 83

Так закалялась сталь

Архимагистр шел чуть впереди. Яр ступал след вслед за ним. Ему было тяжело скрывать свое волнение. За столь небольшой период времени это дело стало самым важным и главным в его жизни, он, словно молодая мать, робел за свое детище и тяжело переживал неудачи. А сейчас, словно случайно обмолвившийся прохожий, архимагистр предложил свою помощь с абсолютной уверенностью в положительном результате. С одной стороны, ему было немного ревностно, что не он, а кто-то другой решит эту головоломку, дело жизни. С другой стороны, он был бы бесконечно рад, если все в итоге получится. С третьей же стороны, в глубине души, ему было обидно, что им просто воспользовались, так бессовестно воспользовались его временем и умением. Зачем просить разобраться в головоломке, если ответ на нее уже известен. Личностный рост? Да здрасьте, приехали. Не подходящее время для таких пируэтов. Это безумно глупо и отвратительно. Но если посмотреть на все это немножко сверху, можно предположить, что, да, есть ответ, есть решение проблемы, но объем затрачиваемых ресурсов неоправданно велик, и нужен свежий взгляд на старую проблему. В таком контексте все действия и поступки правящей верхушки очередного подземного города ополченцев, где же еще им скрыться от глаз, если не под землей, оправданы и не вызывают сомнений. Это первое. Второе. Яр словно очутился в прошлом, когда они еще шли из Вук в Варлу, в самом начале пути. Нет, он не испытывал сейчас схожих чувств или огромное чувство вины, как это было тогда, нет. Сейчас его переполняли эмоции другого характера: волнение, приятное чувство ожидания, как бывает у детей в новогоднюю ночь, которое зачастую не дает им заснуть, чтобы быстрее проснуться и наброситься на принесенные подарки под елкой; трепет, радость. Остался прежним лишь их порыв, необычайно мощный и непредсказуемый. Было невозможно предсказать, куда русло этой мощной реки вынесет Яра. Будь то эмоциональная пропасть или вершина. И вся эта буря, вулкан эмоций, обрамлялись строгими рамками, за которые нельзя было выходить. Тяжелое военное время. А ведь помимо всего этого, Яру так хотелось броситься обнимать старого знакомого, который непостижимым образом уцелел после того кораблекрушения, но нельзя было предаваться сантиментам. Для них еще будет время. А если нет? – спросите вы. А это уже будет зависеть от того, получится или нет подчинить магический металл, – отвечу я вам.

Они поднялись на производственный уровень, архимагистр приказал рабочим оставить свои места и снял свою балахонистую рясу. Следовало бы насторожиться. Архимагистр стоял в одних лишь штанах, с голым торсом, надо сказать, атлет он был не самый блестящий, что и отражалось в его не самом рельефном теле, но сам факт оголившегося пузика говорил о том, что сейчас будет жарко. Битва не на жизнь, а на смерть. Яр рефлекторно сглотнул и направился к мехам поддать жару, словно банщик, радеющий за репутацию своей бани. Архимагистр затемнил защитный экран, чтобы никто не мог стать случайным или специальным свидетелем происходящего. От этого Яру стало еще больше не по себе и ко всему тому, что уже бурлило и взрывалось внутри него, прибавился леденящий страх, непостижимым образом сумевший ужиться с противоположными сущностями.

– Ты верно знаешь, мой дорогой друг, – наконец заговорил архимагистр, сняв часть напряжения, раздиравшего Яра, – моя магическая специализация – огонь. Я капеллан ордена огненного феникса, а феникс по своей природе – символ возрождения. Думаю, я уже достаточно дал намеков, – Яр в ответ закивал.

– Огонь. Возрождение. Магия, – стал повторять и перебирать тезисы из маленького монолога своего товарища.

– Все именно так, мой друг, – архимагистр сделал паузу, словно давая возможность Яру самому сообразить и задать правильный вопрос.

– Что делать мне? Что требуется от меня? Я не сведущ в этих науках, – архимагистр закивал в ответ головой, подтверждая правильность вопросов и соглашаясь с высказанными утверждениями.

– Для начала вынеси наковальню в центр залы, – Яр быстро, хоть и пыхтя, выполнил это задание.

– Теперь вооружись кузнечным молотом и тащи сюда раскаленную болванку, ты поймешь, когда тебе нужно будет вступить.

Яр беспрекословно выполнил и эти поручения, поднял молот над головой, чтобы не упустить нужный момент. Архимагистр что-то прошептал, и вокруг яра появилось поле, словно вторая кожа, толстая и жирная, как деревенская сметана или молоко.

– Будет жарко, это поможет, – Яр вновь сглотнул и кивнул головой в знак своей готовности.

Архимагистр произнес заклинание. Его руки раскалились. В зале стало еще светлее и еще жарче. Да, пожалуй, эта оболочка действительно была необходима, поскольку даже через нее ощущалось пекло. Яр мог отдать левую руку на отсечение, что окажись его ученый коллега не столь дальновидным, оба глаза вальдау высохли бы и вовсе испарились. Вокруг рук формировались огненные сферы, накапливая убийственную мощь, которая в конечном итоге была направлена на созидание. Из рук вырвались два пламенных столба с шаровидными наконечниками, которые словно булавы ударили по несчастному куску металла. От удара в разные стороны распространился огненный поток, несомненно уничтоживший бы все живое вокруг, если бы здесь было что-то кроме раскаленных камней и Яра в защитном мешке. Вены на руках и шее архимагистра раздулись, набухли и почернели, казалось, будто он сгорает изнутри, и вместо крови в нем теперь циркулирует дым и пепел. Хорошо, что Яр не заметил этих перемен во внешности архимагистра, иначе бы он окончательно потерял самообладание. Вместо этого он не сводил взгляд с болванки, которая впитывала в себя энергию огня и переменяла свой цвет с холодного металлического на теплый солнечный. Болванка накалялась все сильнее, Яр не мог даже представить, какая температура была там, на поверхности металла. Но сейчас думать ему и не надо, нужно было работать молотом, а не языком. Яр не заставил себя ждать, начав орудовать кузнечным молотом. Он ковал то, что умел лучше всего – топорище огромной секиры, к молоту он подключил клещи, чередуя их с молотом поменьше, которые активно портились после каждого удара по болванке.

– Надолго их не хватит, нужно что-то придумать! – проорал Яр, словно здесь было не безумно жарко, а запредельно шумно. Архимагитр отвел одну руку, вновь что-то прошептал, и кузнечные орудия окутал такой же мешок, что и защищал Яра.

Яр попробовал новые орудия. Ничего не вышло. Они отскакивали от болванки, словно резиновые, не нанося той никаких увечий.

– Не выходит, разрушь чары! – продолжал кричать Яр.

Архимагистр прошептал заклятие отмены, и защитное поле снялось с инструментов и с самого Яра. В мгновение ока кожа на руках и на лице, словом на всех незащищенных частях тела, запузырилась и стала обгорать. Яр закричал еще громче и так пронзительно, словно его душа оборвалась и летела прямиком в царство мертвых. Архимагистр среагировал на крик и остановил пламя. Яр извивался словно уж, пытаясь коснуться до обгорелых участков кожи и снова отводя руки, осознавая, что от этих прикосновений только больнее. Половина его лица была изуродована, руки по локоть обгорели, волосы на руках и частично на голове сгорели. Вспыхнувшая, словно лучина, пышная борода дымилась и жутко воняла, но гораздо ужаснее был запах обгорелой кожи, черной, словно оспины. Архимагистр бросился к Яру. Только теперь Яр увидел, как почернели его вены, но сейчас было немного не до этого. Все переживания, волнения, радость встречи затмила одна бесконечная боль, одновременно и тупая, и острая, и импульсная, и постоянная. Архимагистр хотел помочь другу, но Яр даже не давал к нему прикоснуться.

– Я в порядке! Отвали! Надо повторить! Ну, че вылупился, давай свое защитное поле и за работу!

Архимагистр был шокирован столь сильными переменами Яра, нет, безусловно, он и раньше мог быть груб и даже дерзить, но сейчас он был преисполнен боли, которой нужно было дать выход. Самый удачный и популярный выход из сложившейся ситуации – это кого-нибудь побить, но бить Ребого Яру абсолютно не хотелось, поэтому оставалась только уже затвердевшая болванка с одной стороны в форме полумесяца.

Если бы кто-то мог за ними наблюдать, у него сложилось чувство дежавю. Все их действия вплоть до первого удара кузнечного молота точь-в-точь повторились. Единственное в чем заключались все различия – это сожженная кожа Яра и его дрожащие руки. «Но у настоящего мастера рука никогда не дрожит», – скажите вы. Это верно. Не дрожала рука и у Яра, когда он бил молотом по заготовке, все больше и больше приобретающей нужную форму. Но когда он заносил молот над головой, сердце екало. Рука словно плясала и казалось, что Яр вот-вот огреет себя по затылку и свалится в отключке, но этого раз за разом не происходило. Кузнечный молот втоптался и сплющился, не выдерживая тех температур, которые мало-помалу плавили магический металл.

– Готово! – прокричал Яр, вновь запутавшись в своих ощущениях и спутав жару с шумом. – Гаси шарманку! – архимагистр сжал ладони в кулак и остановил исходящий огненный столб.

Они подошли ближе к наковальне, теперь можно было осмотреть работу без каких-либо оптических обманов, вызванных зноем и пеклом вокруг болванки. Да, работа не была высоко искусна, и явно, будет проблематично сделать на ней какие-нибудь художественные насечки, орнаменты и все такое, но ведь и не к этому они стремились.

– Получилось, – осторожно сказал Яр, словно боясь спугнуть удачу.

– Да, получилось. Смотри, металл мгновенно остыл, он холодный, – архимагистр приложил дрожащую, всю в ожогах, руку Яра и тот блаженствовал от приятного холода.

– Дай посмотрю твои раны.

– Отвали, я сказал. Позже.

Поняв, что спорить сейчас с Яром безнадежно, архимагистр поставил монету на ребро и приготовился в любой момент толкнуть ее, чтобы показать, что же скрывалось на обратной стороне.

– Ты наверняка думал, мол что за вздор, зачем отправлять тебя, и впустую тратить твое время на поиски ответа, если он уже найден. Да, это так. Но нам был необходим альтернативный метод. Я трачу слишком много сил для одного изделия, а силы мои, увы, не безграничны. И при таком раскладе и отсутствии другого пути встает следующая проблема…

– …как сделать это топорище пригодным в бою, – продолжил фразу Яр за архимагистра.

– Именно.

– Иными словами, как ее заточить, – дополнил Яр.

– Прямо в яблочко, – вновь поддакнул архимагистр.

Яр взял свое творение на руки, словно новорожденного и поднял над головой. Неизвестно зачем он так сделал, быть может, он все свои работы возносит к небу, таким образом, посвящая их ему, а может на то были и другие причины или их вовсе не было. В любом случае, со стороны это выглядело странно, казалось, что Яр обезумел и приносит дары какому-то вымышленному божеству, которого видит только он один. Но Яр не обезумел, просто осматривал изделие, без всяких на то подтекстов и хитростей.

– Ни один точильный камень их не берет, верно?

– Если бы это было так, то мы бы уже сточили сотни таких камней и сделали из этого металла хоть что-то. Как говорится, вода точит камень, а если представить, что наше время – это утекающая вода, то мы бы много его потратили для заточки и… – совсем удалился в метафорические дебри архимагистр, попутно потеряв своего собеседника, который ухватился за первую метафору и задумчиво произносил ее.

– Вода точит камень…

– В общем да, наше время можно считать водой, – заключил архимагистр. – Что ты говоришь?

– Вода точит камень, – также загадочно повторил Яр.

– Да, именно это я и сказал, – улыбаясь, что его сравнение понравилось Яру, прокомментировал архимагистр.

– Нет, ты не понял, вода, возможно, это ключ. Это ведь народная мудрость, она передается из уст в уста, но никогда не берется с потолка, – и тыкнул пальцем в высокий свод грота, откуда ему на лоб упала капля воды или конденсированного пара.

Яр вспомнил про черный ход и свой первый день здесь. Ту странную экскурсию и еще более странного провожатого – Вира. Его осенила мысль.

– Обычно ответы на самые сложные загадки прячутся у нас под носом, – вновь загадочным голосом проговорил Яр. Архимагистр молчал, словно утратил всю свою ученую мудрость, подобно мальчишке, который растерял все свои деньги через дырку в кармане.

– Ты хорошо знаешь эту пещеру? – словно проверяя, с хитрым прищуром, спросил Яр.

– Ну… Да, – растерявшись ответил архимагистр. – Да! Безусловно! – повторил магистр с присущей ему уверенностью, несмотря на то, что Яр знал другого человека.

– Тогда идем. Я не помню точно где это, но думаю ты меня поймешь.

Яр шел впереди, неся на вытянутых руках топорный топор, словно новорожденного наследника короля, торжественно представляя его толпе. Архимагистр шел следом, просто ожидая дальнейшего развития событий, он вновь укутался в свою рясу, пытаясь скрыть черные вены на шее, лице и руках, чтобы не тревожить общественность, которую так успешно привлекал Яр.

– Обещай мне отвечать только правду, – заговорил Яр. – От этого зависит успех нашей миссии.

«Снова эти миссии» – с неким отвращением и волнением подумал про себя архимагистр, помятую о не совсем удачном Великом Посольстве.

– Да, обещаю. Когда я вообще тебе врал? – после долгой паузы ответил архимагистр.

– Резонно, мы с тобой так мало знакомы, но столько всего пережили, и за это время ты не проронил практически ни слова, так что да, ты мне не врал.

– К чему ты клонишь? – попытался конкретизировать беседу архимагистр, покидая промышленный уровень.

– Что это за кольца? – словно полоумный Яр донимал свою очередную жертву этим вопросом.

– Я. Я не знаю, – чуть спотыкаясь, ответил архимагистр. Яр остановился и спрятал топор подмышку.

– Так не пойдет, – пошел в наступление Яр. – Мы так не договаривались. Как я могу тебе доверять, если ты не можешь ответить на мой простой вопрос.

– О, если бы это было так.

– Что «было бы так», – передразнил его Яр.

– Кольца. Это сложно, и я не в силах тебе объяснить. Это те знания, которые нельзя передать словами, ты просто знаешь, что так нужно и все тут, – архимагистр величественно отвернулся, сложив руки за спиной.

– Кольца – это сложно? – повторил за архимагистром Яр.

– Да, черт возьми! Это очень сложно. Ты просто знаешь, что так нужно, что тем или иным людям нужны эти кольца. В итоге непостижимым образом меняется не только жизнь конкретного человека, но и всего мира, он вращается иначе, с другой скоростью, в другой плоскости. Ну? Доволен? Теперь ты хоть что-нибудь понял?! – раздраженно спросил архимагистр. Яр пошел дальше. Архимагистр следом.

– Что находится на дне грузовой шахты? – задал свой следующий вопрос Яр.

– Сказать правду?

– Да, твою дивизию, правду! Я тебе это сказал еще в самом начале!

– Это сердце горы.

– Вранье. Я знаю, как выглядит сердце горы. Ты забыл, что я вальдау? – самодовольно вновь пошел в наступление Яр. – Я строил шахты в многих горах и встречал много сердец, но никогда оно не было слизким, скользким, холодным, мокрым. Никогда!

– Ты уверен, что был в сердце именно этой горы?

– Уверен, чтоб тебя! Вир меня туда завел еще в первые дни моего пребывания здесь!

– Яр, – архимагистр попытался сделать тон голоса убедительным, – сердце горы совсем не такое, как ты описываешь.

– Я тебе покажу, – сказал Яр и ускорил шаг.

Как оказалось, все, что рассказывал Вир, и все то, что Яр пропускал мимо ушей, ему запомнилось. Теперь же он шел по этим подсказкам, только уже в обратном порядке и сам удивлялся, откуда так хорошо знает дорогу. Вскоре они оказались напротив узкого длинного коридора с несколькими тусклыми факелами.

– Оно там, – осторожно сказал Яр.

– Я знаю, – ответил архимагистр.

– Оно склизкое.

– Нет. Оно сухое, но холодное, здесь ты прав, – Яр начал было думать, что его просто разыгрывают и бросился вперед по коридору. Архимагистр спокойно шел следом.

– Не может быть. Наверно, это не то место… – растеряно проговорил Яр.

– То, мой друг, именно то, здесь никто не ходит, вон смотри, даже твои отпечатки рук в тонком слое пыли остались.

Яр приложил свою ладонь к отпечатку.

– Я не понимаю, – никогда прежде Яр не был так ошеломлен. Мировосприятие его подвело. Или нет?

– Зачем мы сюда пришли? – спросил архимагистр. – Что ты хотел показать или рассказать?

– Вода, здесь было сыро. Вир сказал тогда, что эту сырость делает сама гора. Этот металл тоже ее рук дело, я был уверен, что их можно было как-то связать, это дало бы какой-то…

– Я тебя понял, отойди в сторону, – Яр отошел за спину архимагистру. Последний развел руки, немного запрокинул голову, закрыл глаза. Глубокий вдох. Закопанная по самую макушку в землю сфера, так могло показаться, вдруг задрожала, отпечаток ладони Яра размазался. В центре сферы появилась трещина. Мгновение и из нее полился яркий, бесконечно яркий, для столь мрачной шахты свет, сила которого с каждым вдохом архимагистра только нарастала. Яр осторожно выглядывал из-за архимагистра – любопытство брало свое.

– Что это?

– Сердце горы, ты, очевидно, много раз их видел, но никогда не видел, что внутри, – молчание было тому подтверждением.

Купол раскрылся окончательно, подарив своим незваным гостям вид на подводную реку, но реку ли? Ведь в ней не было воды. Только яркий свет, чередующийся с менее светлыми потоками. Поток чего? Воздуха? Или все-таки воды? Яр, завороженный таким чудом, было потянулся рукой, чтобы вновь испытать свои чувства, ощущения, но архимагистр поймал его сильную руку за запястье.