Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II

Окажется, что нет «предметного инструмента», позволяющего понять и воссоздать те структуры, из которых состоит мышление, а также само мышление и «того, что за ним» так же, как невозможно понять неклассическую физику, которая движется в те пространства, где наше пространство из предметного сознания перестает работать. Конечно, можно предположить, что наше пространство, как и другое наше, что возникло в результате взаимодействия не с, а в предметном происходящем, которое включает все совокупное явленное происходящее – это только «наши способы» понимать происходящее, быть в происходящем, действовать в происходящем. Но вне этого есть и что-то другое.

– И сложенное с помощью выдуманных кирпичиков постмышления (явленного мышления) не позволяет понять то мышление в его действительном состоянии.

– И нет никакого понятного «соответствия явленного мышления и происходящего», и любая формальная логика «тождества» воспроизводит только какие-то акты явленного мышления (физику Гегеля). Но каждая мысль не становится актом предметной реальности и наоборот. Возможно, нет никакого «математического» (причинного) тождества явленного мышления и того, из чего оно возникает.

Но как все же можно понять и слово «сознание»96, и нечто, что, возможно, присутствует за этим словом? Возможно, то, что «ощущается» как «сознание», навсегда останется загадкой, точнее, такое слово – это человеческая выдумка, которая позволяет каким-то образом определить-остановить нечто происходящее в какой-то псевдо-предмет. Но выпрыгнуть из состояния, из мира, из включения, из присутствия и посмотреть на это все после и понять окончательно, «а что же это на самом деле», увы, не получается. То есть само это «присутствие» – это все не позволяет его понять или это все происходит как-то совершенно иначе? Любое предположение – это не все-предположение, и некая полнота всегда ускользает от того, кто мыслит предметно (выделенно).

3) 

Свихнувшееся явление и свихнувшиеся гипотезы о таком.

В итоге непонятно, как существует все это духовное в целом, но наличие «явленных нас» все же «приходится предполагать», что требует мышления и о другом, о чем-то скрытом, странном, особо-целостном. Обозначая ряд проблем, которые связаны со скрытостью такого странного духовного, стоит уточнить, что нет некоей классификации таких предположений по какому-то признаку и нет полноты таких догадок, то есть данная область – это нечто открытое для любых гипотез.

– Отсутствие окончательного и предметного понимания. С «ментальным» можно взаимодействовать только так же, как и с квантовым миром, то есть необходимо придумывать какие-то неадекватные теории. Предположительно мышление может описать такое мыслительное происходящее только с помощью какой-то «свихнувшейся теории», которая не будет понимать эту странную «вещь в себе». Но оно как-то должно будет все же «свихнуто понимать это происходящее» и даже очень предположительно сможет как-то взаимодействовать с таким, объясняя его неким странным образом и конструируя нечто затем.

– Попытки создать выделение. Конечно же, наше мышление постоянно пытается создать конкретное выделение, конкретную схему, конкретный предмет, конкретную модель, сконструировав ее из каких-то слов из какого-то явленного мышления. А после обнаружить в таком какие-то новые неделимые части, а затем обнаружить новые связи и закономерности в таком. И обмануть такую способность можно только с помощью какой-то особой свихнутости, но какой?

– Невозможность создать целостность в качестве демонстрации мышления и затем обнаружить также единицу мышления, из которой состоит эта целостность. Возможно, что все выдуманные части никогда не говорят о чем-то особо-целом, происходящем не из частей, а как-то по-другому. Все попытки обнаружить некую минимальную часть мышления, а после сложить все это в нечто целое – это тоже иллюзия.

– «Вещь в себе» и ино-происходящее. И все же, как существует эта уже «вещь в себе», речь о «мышлении в себе»? Эта вещь противоположна этой «вещи в себе» вне нас? Или такая «вещь» – это часть этого скрытого, но явленного мира? А, возможно, это нечто выныривающее в какую-то особую, другую ино-реальность? И чем может быть такая ино-реальность, тем более, что и эта реальность при всех попытках проникнуть в нее может быть понята только как «вещь в себе». И за этой «вещью в себе», возможно, есть что-то еще, но что?

– Невозможность фиксации и только «как явление». Зафиксировать мышление в качестве предмета, в качестве какой-то модели – это, скорее всего, не получится в каком-то классическом формате, и тут, в таком, возможно, только что-то из теории Канта о каком-то «особом явлении»97 или нечто из «установок» Гуссерля. Но мышление – это, опять же, не предмет, не схема, не модель, не…

– Самосознание, рефлексия. Что это за «механизм», который самовоспроизводится, знает о себе, осознает свои поступки, может понимать о том, что он понимает? Знает о том, что он может ошибаться, и может выбирать какое-то направление… А после оценки адекватности такого или уточнения какой-то неадекватности определяет все произошедшее в качестве чего-то следующего.

– Явленный план и его неопределимость. Приходится считать нормальным и тот язык, который тоже непонятен – слова, понятия, определения, упрощения. Приходится учитывать присутствие определенной формальной логики, которая иллюстрирует вот такое явленное мышление. Но, опять же, каким-либо образом опредметить и создать модель такого явленного – это тоже почему-то невозможность.

– «Механизм» коллективного взаимодействия, всеобщее ментальное. Нужно понять, почему включение отдельного мышления происходит только в коллективе? И что значит это некое коллективное явленное мышление и неявленное в том числе? Существует значительное количество различных наблюдений того, как некая мысль может вне всякого явного формата возникать у другого, что говорит нечто о каком-то странном плане присутствия этого ментального, о том, что это в каком-то смысле «особое напряжение». И, может быть, что такое «особое напряжение» может предполагать некую «физическую реальность» такого, некое «энергетическое присутствие» такого в некоем условном физическом мире? Какова физическая природа такого «ментального»? А «ментальность у животных» в таком же смысле – что это?

– Бессознательное и выныривание в ино-реальность. Рассматривая такое, нужно учитывать открытие Фрейдом особого «бессознательного» и чего-то несколько иного, но очень похожего, проработанного Юнгом. То есть за всем этим «явленным фасадом» предположительно есть то скрытое (неопределимое, непреодолимое). И таким скрытым, только в каком-то упрощенном значении, является некое «бессознательное» или условно то, что находится как-то «ниже» некоего явленного мышления (за ним, с ним, в нем, до него, перед ним). И всегда про «то мышление» будут высказываться спекуляции о том, что это некое «бессознательное может быть всеобщим», «может быть частным», может быть трансцендентным или имманентным… В контексте такого могут рассматриваться такие явления, как гипноз и различные случаи расстройств ментального, и через это можно обнаружить разное интересное, в том числе и предположить различное особо-бессознательное…

– «Язык» и «механизмы» бессознательного. На каком «языке» происходит процесс присутствия бессознательного, есть ли такой «особый язык»? И какие присутствуют особые «механизмы» в том предполагаемом «бессознательном»? Что о таком можно понять в итоге?

– Отсутствие возможности определить «связь явленного и неявленного». Проложить явную тропинку и выявить, «как же то скрытое обращается в явленное» – это тоже невозможность, нет возможности явно узнать и понять некий «явленный механизм перехода» такого. То есть каким образом «мышление», происходящее в бессознательном, становится нашим обычным явленным мышлением, обычным языком, обычным восприятием?

– Выделение неких объектов и ино-объектов в том числе. А где находятся все слова и мысли о разном до тех пор, пока они не извлечены? В какой-то памяти, вместилище, хранилище, сетях нейронов, связях, на каком-то микроуровне или? Но в любом случае можно предположить некие «сгустки», которые могут быть частью классической теории, а, может быть, и нечто иное, некие ино-объекты. Возможно, нечто такое становится сознательным только в момент его всплытия на поверхность явленного, но как оно все же происходит там в неявленном?

– Может быть предположена какая-то «гипотеза о призме» и о разном «видимом через такую призму» (данность «вещи в себе» через «различные механизмы» у Канта). То есть все явленное нужно условно считать действительным, и действительность такого имеет только какой-то уловочный характер. Все эти «действительные объекты» присутствует только для тех, кто «не замечает их отсутствия» («очищение» у Гуссерля). Но уловить такое положение дел сложно, так как разум устроен так, что он почему-то «видит не то, что видит», а то, «через что он видит». И это «через что» – это «загадка схватывания»98, и тут можно предположить разные призмы и иерархию призм, то есть нечто очень базовое, а другое – как нечто промежуточное. И что в таких «призмах-структурах» является константами99, а что наслаивается на такое – это тоже какое-то неизвестное. К «гипотезе о призмах» (каких-то целостных скрытых конструкциях) можно также отнести разное – это все, что было с каждым, его опыт, знания…, но также и его язык, но и «язык в целом как призма», и еще многое другое неуловимое, какие-то тонкости, которые нужно искать. «Воздействие на такую призму» позволяет «менять угол зрения», вводить какие-то объекты или исключать их из сознания.

– «Физическая» составляющая, эксперименты и проверки. В таком смысле даже можно к такому духовному применять некое понятие «черного ящика» или чего-то подобного. Можно пытаться проводить некие эксперименты и над тем, что присутствует в качестве условной физической данности, но и с тем с ним в попытках определить нечто в этом неопределимом. Можно пытаться каким-то образом выдвигать некие базовые, некие физические гипотезы такого для их последующего соединения с разным другим наработанным.

– Взаимодействие классических теорий и свихнувшихся гипотез. В итоге развития всего этого «о ментальном» можно будет предположить эволюцию различных отраслей такого знания и каких-то прикладных, и особо-фундаментальных, и каких-то свихнутых. Такое взаимодействие разных предположений и такое взаимное дополнение позволит создавать некие значительности, причем не только в области гипотетического мышления, но и при создании неких особых инструментов и чего-то более значительного.

– Поступательность и надежда на какое-то разрешение (вскрытие). Любые неадекватные гипотезы будут способом попытаться вскрыть загадку сознания, но, опять же, все это завтра будет преодолено и не в эволюционном смысле, и «мысль об эволюции» тоже будет очередной раз преодолена. И «свихнувшаяся теория» на самом деле не будет вскрывать окончательно того, что происходит «там», в каком-то его «последнем значении», и в этом нет ничего страшного, если созданное на базе такой гипотезы как-то будет работать. В таком также будет проявляться теория Куна о некоей революционной поступательности, это позволит создать только какое-то «особое выделенное мышление» в качестве некоей «свихнувшейся науки о мышлении», которая будет отличаться и от позитивистской психологии, и от психоанализа в том числе. И это не будет некоей позитивистской кибернетикой или ограниченной теорией информации.

До-мышление, скрытое мышление, мышление как «вещь в себе»

Откуда возникают новые мысли? Извлечение мыслей из мнимого того

Если все так однозначно и у человека могут быть только те мысли, которые он может взять из себя, из своего опыта, тогда откуда возникает другое мышление? Это галлюцинации, бред? Из какого источника возникают те мысли, которые превосходят наличествующее у мыслящего, если из такого также отнять полученное от кого-то? Это предположительно могут быть, например, какие-то новые решения, открытия, изобретения или видение чего-то совершенно иного. Можно считать, что сам язык содержит в себе нечто, из чего можно извлекать и извлекать разное, но можно также предположить, что какое-то до-мышление, на которое указывает язык, является тем, откуда можно извлекать какое-то неизвестное (или известное100, но не извлеченное до времени). Но если это так, то где находится такое до-мышление, или оно к чему-то подключено, но к чему? И явленное мышление – это только частность чего-то или, возможно, нечто другое?

Вот есть какая-то мысль, и допустим, такая мысль «тянет» за собой какие-то другие мысли. Такое можно понять, как «ковыряние» «чем-то» в «чем-то»101 и извлечение оттуда, из этого неизведанного чего-то другого. Что такое «ковырять» с помощью мысли и «ковырять» мысли – это вытаскивать различные смыслы из «того пространства». Возможно, какая-то оформившаяся мысль – это некий «якорь», а за этим якорем тянется некая веревка, а с той стороны веревки – целый плот явленных смыслов, за которыми вытягиваются из какого-то «того» явленные мысли? Или все наоборот, то есть в этом мире нужно тянуть со стороны якоря за веревку, для того чтобы затянуть сюда, в эту пучину туманных состояний какой-то значительный сгусток из какой-то чистой ино-реальности?

Всегда могут быть мысли о том, что означает «вырвать мысль у вечности»? И является ли некая «вечность» родиной мышления, и как такая вечность соотносится с воображаемой «вещью в себе»? Что значит вырывать в каком-то онтологическом, в каком-то историческом, в каком-то сверхзначении? И что затем, что после любого вырывания? Как это вырванное будет менять это тут, как оно будет воздействовать на это явленное происходящее? И что после? Возможно, после такая мысль вернется, обратится туда-назад, на какую-то свою родину, откуда она была вырвана. И как понять все вот такое взаимодействие?

И тут можно спекулятивно представлять, что то, что в нас или до нас, за нами, есть некое трансцендентное – это мышление, какое-то сверхмышление или какое-то духовное, или какое-то ментальное, но что это на самом деле?

Гипотеза о всеобщем мышлении

Как может быть так, что такое явленное мышление является всеобщим для всех активных? А может быть так, что что-то другое живое тоже каким-то образом связано с этим неким всеобщим мышлением? Или все абстрагируемое как «живое» уже обладает возможностью воспроизводить нечто в качестве какого-то мышления?

Может ли быть такое, что за языком, за любым присутствующим актом, за актом явления нашего Я, за нашим всем происходящим стоит какое-то «всеобщее мышление»? И такое всеобщее мышление – это какой-то всеобщий источник, из которого происходит все присутствующее конкретное мышление?

Или до-мышление, стоящее за всем – это фикция, это абстракция, а на самом деле это не более чем способ синтеза разрозненного происходящего в какой-то общий возникший эволюционный знаменатель? То есть связка «Я» – это не более чем связка какого-то очень развитого биологического присутствия в какую-то целостность, в нечто, что может быть понято как существо, нераздельное существо, где мышление – это продолжение живого телесного присутствия, а телесное присутствие живого продолжается в мышлении. И во всем этом нет никакого трансцендентного, что, опять же, тянет за собой очень непростые проблемы102.

То есть эта целостность, которая затем может быть воспринята как личность, как субъект, как какое-то конкретное существование в виде конкретного Человека – это способ синтеза актов, обращения к актам, выделения актов, создания актов, реализация актов…

А на следующем этапе – это создание планов, это осознанное присутствие в действительности в качестве чего-то автономного, чего-то воспринимающего себя в качестве и целостности, и вожделенности.

Но это и одновременное присутствие в этой совокупной «вещи в себе», которая для сознания присутствует в качестве разных странностей, и такое присутствие сознания требует выделения какого-то субъективного времени, пространства и другого, разных «механизмов схватывания происходящего», которые не тождественны происходящему.

Как и «мысль о мышлении» не тождественна этому «мышлению», а отражена от него, порождена им, но уже перестала быть им, так же и «мысль о происходящем» – это не происходящее, то есть это некая целостность обращения ко всему и со всем – это только какой-то «ментальный механизм связи», так называемая «иллюзия Я». И, возможно, что после каждого нового рождения в нем уже заложены эти механизмы связи, но их включение происходит через какой-то механизм со-включения, через всеобщую среду этих существ – тут может быть выделено нечто как язык, но также и другие механизмы такого со-включения.

Вечной загадкой будет вопрос о том, что такое это гипотетическое «всеобщее мышление», стоящее за всем? И можно ли нечто происходящее, различные акты, всю совокупность разрозненного в нас и вне нас, но происходящего как-то для нас, то есть схватываемое каким-то «мышлением», затем снова как-то определенно определить в каком-то всеобщем источнике в каком-то «всеобщем мышлении»? То есть, является ли такое «явленное мышление» и его «скрытая часть» чем-то, чем-то не просто в качестве разрозненных актов, а чем-то, каким-то совокупным присутствием, какой-то необычной вещью, чем-то всеобщим для всех, чем-то трансцендентным для всего происходящего? Или это иллюзия, а есть только нечто биологическое?

Все-мышление, коллективное мышление, коллективное бессознательное

Практика человеческого мышления воспроизвела значительную опытную базу явленного мышления. И где сохраняется такая база, как такая база существует? Как происходит передача такого мышления через поколения? Только в текстах? Только в языке или как-то по-другому? Может быть, в культуре, но что такое «культура»? Это только слово, как и другие слова, такие, как традиции, ценности, воспитание, поведение…? И отрицающие всякое «мета», они сами предлагают «мета», для них какие-то «институты…, ценности» существуют как какая-то сверхданность. Но эта сверхданность существует только как мышление. И если формы мышления передаются только при помощи прямых способов передачи, тогда сверхданность тоже не передается, потому что она есть как «мета», и ее никак нельзя извлечь в качестве чего-то, кроме как указания на него, как на какое-то «мета». И тут так же, как и с универсальным языком, и с универсальным мышлением…, и с другим «мета».

Мы явно не обладаем способностью мыслить коллективно, у нас наличествует только индивидуальное мышление, но наше индивидуальное мышление – результат какого-то коллективного, а затем мышления, но это коллективное всегда бессознательное, индивидуальному непонятно, что это, но затем это индивидуальное становится тем коллективным, которое порождает новое индивидуальное.

Как дано нам коллективное бессознательное, в качестве чего? Представим себе, что это язык в целом, но, возможно, это нечто, то, что обозначают словами культура, традиции, обычаи, групповые установки, нравственность, мораль… Но представление о таком, как о каком-то существовании – это что-то сомнительное.

Та сторона мысли, мышление за мышлением… или?

Что находится с той стороны мысли? Если присутствие тут, это что-то другое, нежели кажется? То есть это присутствие и в мысли, и в каком-то другом, но что присутствует за этим? Нужно ли говорить о таком возможном присутствии внутри или за присутствием?

Слова говорят о том, что есть какое-то «абсолютно не выявляемое мышление»103 за ними, а мышление за ним, возможно, говорит, что за ним есть какое-то «другое мышление», какое-то глубинное мышление, какое-то подсознание, а за ним, возможно, есть какое-то коллективное бессознательное (мышление?), но что за этим всем? Может быть, что за обычным мышлением в словах есть мышление за словами и далее…?

Есть «особые схоласты», для которых слова (определения) имеют какое-то самостоятельное значение, но «слова», только и только, обозначают какое-то мышление, мышление, которое с помощью слов может выражать себя как угодно104.

Итак, «слова (язык)» – это только «точка выхода» мышления, точка конкретизации того, что стоит за этой явленной оболочкой-формой, и такая конкретизация может быть не только в словах, она может быть в жестах, в актах бытия, в предметах быта, в произведениях искусства, культуры, науки…, в процессах, в зданиях, в актах войны… Все это тоже выход наружу того, что происходит в мышлении и сталкивается с этим «происходящим тут» и затем возвращается назад туда, взаимодействия с ним, с тем, что стоит за этим происходящим тут, но «что есть это взаимодействие»? «Что есть то», что стоит за его «выражением тут»? «Что есть это, куда» выражается все это мышление? Или все эти «мысли про такое» – это только фигуры речи? И тут можно сказать еще более метафорически, то есть если условно вслед за рационалистами выделять в человеке какое-то мышление, чувствование и еще какое-то другое, в таком случае мышление утрачивает свою целостную трактовку, и для выражения того, что хочется сказать о нем, приходится говорить «дух». То есть все, что происходит за словами, за языком в целом, за разными актами бытия – это все выражение того духа, который стоит за совокупным мышлением… Но что есть дух? И если говорить о каком-то общем языке, о каком-то коллективном мышлении, коллективном бессознательном, то как можно в таком контексте понимать индивидуальный дух и его связь с этим все-духовным?

Любое мышление-дух-мышление…, его наличие можно отрицать, его можно понимать как метафору; его можно понимать как тонкий конструкт самого мышления, то есть как какую-то фикцию, какой-то синтез Я, который позволяет не потерять себя; его можно понимать как точку, за которой находится что-то недоступное восприятию в этом тут; его можно несколько примитивно понимать в качестве какой-то «астральной субстанции»; в самом же примитивном значении мышление можно понимать только как функцию мозга, но с мозгом105 сразу же после его конкретизации начинаются большие проблемы…; а кроме того, состояние «сна наяву» и связанные с этим состоянием разные «акты состояния» говорят о сложности этого присутствия.

За любым «выделенным мышлением» присутствует какое-то мышление, какое-то всеобщее остывшее в языке мышление, но за ним есть и то загадочное «другое мышление»…, доступ к которому всегда открыт, но почему-то и закрыт…

И что сознание берет оттуда? Возможно, это некие архетипы, нечто непонятное простым образом, но то, что можно обозначить в качестве конструкта словом «архетип». И уже явленное сюда, оно становится чем-то другим, чем-то присутствующим в качестве осознанной личности. И как через такое архетипическое происходит такое взаимодействие с тем, что до до-мышления, какое-то постоянное взаимодействие любого находящегося в сознании, но одновременно и в той неосознанной плоскости?

Попытки разгадать ментальность с помощью анализа языка (размышляя о языке)

Для продолжения размышлений о тайне духовного необходимо предположить несколько гипотез, и выдвижение таких предположений нужно с чего-то начинать, и пусть этим чем-то будут некие размышления о языке. При этом, продолжая такие предположения, всегда нужно удерживать в сознании мысль о том, что присутствующее – это всегда нечто тотально неизвестное, и если о таком забыть, то некоторые связи станут такими, которые нельзя будет обсуждать. То есть точная установка, что мир – это…, и что он познаваем или не познаваем, или…, тогда это все отрицает возможность бесконечного размышления обо всем этом.

Поиск базовых структур конкретного языка как желание вскрыть до-мышление

Неоднократно возникало желание разгадать мышление и некое «до», и с помощью анализа структуры языка106, и через анализ познавательных способностей, через поиски каких-то констант, маркеров, каких-то единиц мышления, и через создание каких-то универсальных языков, какой-то математической логики, которая должна была бы напрямую взаимодействовать с тем «до явленным мышлением», с каким-то первым мышлением. И далее через такие «кирпичики», казалось бы, можно сложить все-мышление.

Но для начала необходимо было выделить нечто в качестве такой абстракции, как «язык», но то, что происходит – это нечто совокупное, и выделение некоего «языка» – это только абстракция, но как иногда сложно такое понять. И после всегда может быть выделено и другое, другие абстракции, включив сам «язык» в некую «коммуникативность», а в ней можно обнаружить «вербальность» и другое… и далее можно расширять абстрактные выделения…

Анализируя различные (выделенные, конкретные, абстрактные) языки, во всех можно найти нечто общее, какие-то базовые конструкции, которые бы позволили обнаружить вот эти константы, существующие в любом языке. Но до сих пор все такое – это только попытки. На поверхности всегда присутствует какое-то действительное, прикладное языкознание, которое изучает конкретный язык, которое изучает какие-то связи и какое-то содержание в каком-то конкретном языке.