Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II

Есть схожесть между точками зрения Аристотеля, Фомы Аквинского и гегелевскими представлениями об акте и реализации. У них у всех «акт равен сущности», то есть согласно такой точке зрения, никакой акт не существует без сущности (форма равна содержанию), акт не существует вне сущности, сущность – это всегда единственный способ проявления акта. В таком смысле об акте без сущности можно говорить только фигурально. То есть акт равен своему существованию, своей сущности, своему проявлению. Отсюда у Гегеля – его абсолютный, объективный и субъективный дух и их формат существования, их сущности, их проявления и другое. Отсюда аристотелевское отрицание какого-либо ино-мира, присутствующего в пещере Платона, отсюда его отрицание какого-то непознаваемого плана бытия и утверждение только присутствующего единственного плана бытия.

В таком смысле акт человека проявляется только вместе с его телом, и вне его он не присутствует, в таком можно увидеть и христианское воскрешение именно тела как обязательной сущности духа, то есть акт сам по себе нельзя выделить. Отрицание ино-бытия – это способ убрать возможные спекуляции, разные спекуляции, лишние сущности Оккамы, но в этой позиции есть определенная слабость. И если видимый мир – это единственный мир, и все основания познаваемы, тогда нет никакого до-мышления (внесознательного, бессознательного, мышления без сознания, чего-то как не мышления). И слова – это не просто нечто определяющее то, что находится за ними, а это последняя реальность, и тут плавно можно упереться в какой-то материализм, структурализм, позитивизм, но возникающий холодный план бытия, в котором дух ограничен проявлением материи-сущности, а слова – это только предметы, а мышление – это отражение работы мозга, и… так далее, в итоге такая нарисованная реальность упрется в какой-то экзистенциализм, кантианство, неоплатонизм, юнгианство…, которые с очевидностью опротестуют все эти сведения актов к существованию. И основания снова будут утрачены…, и все начнется сначала… «Я знаю, что я ничего не знаю»… Где предмет?

Акт можно рассматривать как какую-то субстанцию, как какую-то тонкую субстанцию, в качестве какой-то души (мировой души), которая находится в теле, как-то входит в тело (мировое тело), и душа в таком представлении – это какая-то тонкая, но материальная субстанция, которая в какой-то момент покидает тело. Такой примитивный гностический материализм – это очевидный эзотерический примитивизм об акте. Это создание лишних сущностей. Из такого мышления может возникать разный упрощенный гностицизм, который будет порождать учение о каком-то неравенстве душ, о разном «устройстве» душ… и о проекции всего этого в происходящем. Тут также может возникать примитивный метемпсихоз и многое другое, например, мысли о том, что есть разные тонкие миры, и между такими мирами душа или какие-то ее части путешествуют… И для опровержения таких позиций аристотелевское «равенство акта и тела» может быть полностью оправдано. Но если воспринимать акт не как какую-то самостоятельную субстанциональную тонкость, а так, как это представлено у Платона, Декарта, Канта…, как какое-то оттуда, действующее тут, то есть форма существования мысли тут – это какое-то присутствие тут в виде разного, в виде совокупного проявления, в виде слова, действия, тела, но сам акт находится в «другом измерении», тогда возможно какое-то совершенно другое представление о происходящем.

Трансцендентализм Канта не определяется им никак, кроме того, что он предлагает объяснение того, как работает система включения акта в происходящее. Кант не дает пояснения, «почему это все происходит?», он уходит от всяких рассуждений о таком оттуда. Кант описывает акт включения, акт присутствия и не более.

Представим разницу между актом и субъектом, субъект – это что-то направленное к чему-то, к какому-то объекту, у него есть какая-то цель, которую можно понять как предмет. Но акт не имеет никакой цели, он существует только потому, что он есть этот акт, безусловный и ни для чего не предназначенный, и без каких-либо оснований, то есть основания опять не найдены, потеряны, отсутствуют… У акта нет никаких задач или решений. Он просто безотносительный, непонятный и непонятый акт. И этот акт возникает, когда ему хочется, отсюда возможность любой мысли, любого решения. И наличие такого акта позволяет говорить о свободной безотносительной воле, о моральном законе, и Кант считал, что это также указывает на наличие Бога (Сверх Акта). Возможно, это указывает на какое-то «то», которое отличается от этого обусловленного тут. Но опять могут быть мысли о противоречиях микромира и видимого мира и связи всего этого с актом, его проявленным и тем, что находится за этим. Возможно, это говорит о каком-то безотносительном безбрежном, из которого может возникать все что угодно, а затем оно просто находит реализацию тут, но уже в качестве чего-то другого, чего-то конкретного, и эта реализация уже может быть определена в качестве того, что имеет определение в каком-то «субъекте», в единстве этого акта и его реализации, и такая реализация – это всегда процесс, а обнаружить чистый акт в нем – это тоже не представляется возможным.

Мышление как функция чего-то

Наличествует только машина и ее функции, воспринимаемые наблюдателем как дух (Ламетри, Винер). Допустим, у человека есть субстанция – душа, но как быть с тем, что различные животные или живое в целом как бы «показывают» наблюдателю различное психическое, различное ментальное, и многое из такого ментального – это некие высшие психические функции, на которые вроде бы должен быть способен только человек, у которого есть «дух». То есть только как бы «дух», его наличие предполагает такой функционал.

Отсюда можно предположить, или никакого «духа» нет, или «дух во всем», или есть нечто, что порождает некую ментальность, и этим нечто является, допустим, мозг, сеть нейронов, центральная нервная система, живая материя, эволюция живого84… Существует ли такая вещь, но не вещь как мышление? Возможно, это какая-то «функция» материи, какой-то, например, «живой материи»85? А может быть, что такое вроде бы простое предположение тоже предположение? Причем, опровержение содержится в «Критике чистого разума» Канта, в рассуждениях о том, что «тело» (материя) – это тоже предположение, а все происходящее на самом деле сложнее различений на дух и материю, на душу и тело…

Мышление как функция материи

Это мышление, состоящее из частей, объединенное-в-Я, как-то связано с тем, что есть не мышление. Но что есть это не-мышление? Допустим, это тело, но и мир вне тела, «материальный мир»86. То есть мышление (Я) руководит тем (происходит в том), что можно определить как «тело», и это «мышление» проявляет себя как телесность, сюда же, к телесности можно отнести все проявления – это и вербальное, чувственное, эмоциональные проявления, действия, поступки, телесная мораль, биологическое право, практический закон, практические цели… и все это какое-то для тела, все это телесное. Но все это рифмуется туда, к «тому мышлению»? Тут может быть предположен сложный «механизм взаимодействия мышления и тела» (какая-то очередная предустановленная биологическая гармония или что угодно), и может оказаться, что мышление неотделимо от тела или тело=мышление, то есть какой-то грубый сенсуализм (биологический сенсуализм)87 станет реальностью, и гипотеза о «чистом мышлении» станет чем-то ненужным, а гипотеза «об акте и сущем» станет только дополнением к гипотезе, утверждающей, что «мышление – это функция материи». И тут возникнет гипотеза умного животного, животного, наделенного какой-то ментальной загадкой. И такому найдется немало подтверждений, то есть вставленные электроды и подача на них тока позволит выявить, как и за что отвечают различные участки мозга… Сюда же будет отнесена вся социальность, моральность, рациональность, практичность88, все явленное будет объяснено через это (ментальное, животное), как какой-то механизм работы этого «мозгового мышления». И если многое нельзя будет объяснить сейчас, то ничего, решение будет найдено потом, будет найден новый «союз нейронов», которые будут отвечать за Я! И само мышление будет объяснено как какой-то скачок в работе мозга, какой-то ино-скачок, какая-то вторая реальность, которую, находясь в ней, объяснить невозможно…, но за ней всегда есть вот эта настоящая физическая реальность, которую подтверждает экспериментальная физика… А все игровое, непредметное, трансцендентное, метафизическое и – не дай бог! – мистическое – это все нечто из раздела «иррациональное», ну или это какие-то фантазии, а в итоге, возможно, это какой-то бред каких-то выживших из ума. Но так как в мире «свободных, но-тел» каждый имеет на такое право, то такая религиозность будет воспринята как нормальность, которая находится вне официальной науки.

Необходимо будет предположить также, что есть «мир» вне мышления, и что он точно есть, и это точно какое-то не-мышление. И в этом мире есть разное, есть другие тела, которые тоже наделены мышлением, есть тела без мышления, есть пространство и время… (другие допущения и свойства) и физические тела, и все тела есть живые, а есть неживые. И все тела состоят из чего-то, из «материи» и из каких-то частей, из… атомов… То есть все делимое в итоге может стать каким-то последним, какой-то неделимой единицей. И между всеми телами (живыми и неживыми), всем происходящим, которое присутствует в каком-то вместилище (космосе), в каком-то пространстве89, присутствуют связи или по-другому – законы, всемирные законы, законы всемирного взаимодействия, прикладные законы, социальные, политические… У всего происходящего есть какая-то незримая конструкция, которую можно выявить с помощью разума, эксперимента, интуиции… Эти законы проявляться на разном уровне по-разному, отсюда и разные картины мира – социальная, экономическая, механическая, электромагнитная… и далее… Но если задуматься о том, как это все возникло, тут можно предположить какое-то начало, любое начало, возможно, точку или выдуманного Творца… И если сущность стабильно тождественна существованию, тогда то, что присутствует, тождественно Творцу, и тут возможен любой упрощенный пантеизм. Но почему в этом всем, в этом всем физическом присутствует мышление о нем, и Я никак не могу избавиться от него, когда Я имею дело с физическим! А еще тут также, кроме мышления вообще, есть и какая-то, например, математика, которая есть нечто от мышления, какой-то объективный субъективизм. А еще нечто «в акте понять» всегда требует какой-то модели, и эта физическая! модель – она модель, то есть мышление… то есть снова тупик…, и мышление не может себя реализовать как предмет…, то есть опять тупик… Конечно, если бы мышление смогло обнаружить «предмет мышление», то да, многое бы разрешилось, но решить такое невозможно, так как мышление находится в особом состоянии, в непредметном состоянии, а предметное состояние – это обыденная иллюзия, какой-то примитивизм, позитивизм, материализм … И, опять же, всегда есть предположение, что мышление в каком-то завтра все же сможет создать какие-то рабочие модели какой-то имитации мышления. И вся наука в качестве того, что изобрел ум, возникла не в качестве предметного мышления, а как-то по-другому, и не важно, как это потом было остановлено и объяснено через какие-то апостериорные конструкции90 в своем происходящем виде – это происходит иначе.

Разделение духовного на части как негативный способ понять духовное, но то, что позволяет двинуться дальше

В духовном-происходящем с нами можно условно выделять разное: сознание, мышление, слова, понятия, идеи, образы, чувства… Но такое выделение – это способность к выделению, а что же там внутри этого ментального, то есть какие части присутствуют на самом деле и что это – это загадка, которая позволяет предлагать бесконечное множество каких-то явленных решений.

Видимо, можно предположить, что некое «сознание» (дух, мышление) состоит из каких-то базовых структур? Из каких-то атомов, из чего? И есть ли какая-то структура сознания? На что это происходящее как ментальное можно разделить: рефлексии, эмоции…? Можно понимать сознание как сумму нейронов, то есть как физический носитель с операционной системой и разными программами, но что известно о сознании? Как можно «увидеть» сознание? Как можно знать о сознании? Что это такое? Это набор каких-то актов или состояние мозга, или это какое-то самоощущение Я? Как (в виде чего) можно понять сознание? Как можно увидеть (в качестве чего) то, что находится «вне эмпирической данности»?

Можно достаточно долго расчленять «состояния» на различные части, такие, как мысли, чувства, ощущения, восприятия… и другое, и понятое в целом. И, опять же, его можно соединять во что-то понятное, при этом утверждая разное, что-то пустое. Можно впасть в дурную бесконечность рассуждений: а что такое «мысль»? Мысль – это высказывание? Что такое мысль в онтологическом значении? Как существует мысль? Чем логические операции отличаются от мышления? А действительное мышление шире, чем какие-то логические операции? И есть ли в нем логические операции, а что есть еще? И то, что принято называть словом «ощущения» – это тоже мышление или это нечто другое, и оно тоже происходит вместе с мышлением?…

Бесполезность позитивистских моделей мышления, окончательный кризис в качестве представлений о духовном как об иллюзии

Что в итоге позволяют узнать о мышлении позитивистские разговоры?

Можно рисовать какие-то схемы о том, как происходит мышление, но почему-то окажется, что такие схемы – это какой-то нерабочий схематизм. Какой язык можно использовать для изображения мышления? Может быть, картины великих художников или великие музыкальные произведения, или великие поэтические развороты мысли. А может, тут можно предложить какие-то математические разговоры? Или какие-то логические схематизмы типа да/нет/и/или…? Но что из этого будет а) не «иллюстрировать мышление», а б) «показывать само мышление»? Все кибернетические схемы в таком формате – это даже не иллюстрация и не разговор о мышлении, это какой-то примитив, который не может даже как-то дотронуться до глубин мышления.

И вопрос «о языке, на котором можно описать мышление», остается открытым. Возможно мышление может происходить по-разному, оно может обращаться в обычный язык и опять же двигаться в нечто странное, а затем снова возвращаться в речь, в слова, в понятия… При этом некоторые слова могут быть восприняты как нечто очень существенное, как некие базовые конструкции, которые позволяют узнать что-то очень значительное о мышлении, и к таким словам можно отнести некие категории, например, пространство, время, бытие, сущность, существование, субстанцию, благо, добро, зло, прекрасное… Может быть мнение, что такие слова могут значить нечто большее, чем «что-то о мышлении», это также может что-то говорить о связи мышления с другим мышлением, с «вещью в себе» или даже говорить о самой «вещи в себе» и о каком-то «ничто», но так ли это?

В итоге вся эта модельная и смоделированная простота или пустота, значимость и бесполезность, значительность и противоположность, практичность и теоретичность – это все в итоге всегда также будет сталкиваться с актами сна наяву и тем, что находится за обычными актами сна. И такое происходящее тоже будет требовать какого-то ответа на вопрос: «что это?» И простого ответа, что это просто иллюзии, будет недостаточно.

Никакая позитивистская наука не может знать ничего определенного о душе, все науки с приставкой «психо» говорят о каких-то проявлениях, о каком-то уже явленном, о том, что происходит, но что там внутри? Внутри – это не значит внутри тела, это «внутри» находиться на ином уровне реальности, причем и те науки, которые изучают «физиологию», тоже занимаются проявленным, каким-то сущим, но не тем, что не дано как явное и находится вне способов предметной препарации, и нейробилогия в том числе… То есть действительное сознание находится в ино-реальном состоянии, его нельзя увидеть каким-то зрением и судить о нем можно только по последствиям. Но «последствия» не связаны «с тем, за ним» с помощью закона тождества, с помощью схем классической физики или апостериорной математики…

В итоге любое позитивистское представление о ментальном дойдет до своих крайних границ, до предположения о том, что есть какая-то великая иллюзия сознания. И в таком смысле возникнет мнение, что ментальность – это только иллюзорность, а на самом деле есть только какая-то программа, ощущающая себя каким-то духовным. В таком смысле онтологический статус такой программы не имеет никакого значения. В таком значении и все остальное значительное мышление – древнее, религиозное, философское, математическое, правовое, моральное мышление, это какие-то изысканные иллюзии и нечто бесполезное, но становящееся действительным только в качестве условной прагматической полезности. И, конечно же, такие крайние позитивистские и примитивные материалистические мнения могут быть, но чем на самом деле является такое «позитивное» мышление можно уточнить в работе Юзефа Бохеньского «Сто суеверий: Краткий философский словарь предрассудков».

Слабый искусственный интеллект. Экспериментально-научный подход к изучению ментального

Предположительно для изучения некоего духовного можно применить правильный позитивный научный подход. И для этого необходимо выдвинуть ряд гипотез и представить себе развитие такого процесса:

1. Возможно, обозначаемое неким словом «сознание» может быть подвергнуто некоему «воздействию», и для такого могут применяться различные «методы», некие «методы воздействия».

1.1. И если «определить» методы воздействия, а после «организовать само воздействие», то после проведенных экспериментов по реакции и по «определенным полученным данным», по их параметрам можно будет «определить и само сознание в качестве постобъекта» или «объекта, возникшего после воздействия».

1.2 Возникает мысль о том, а что есть инструменты, что доступно и как можно организовать воздействие? А далее – значительная сумма всего такого происходящего…

1.3. Как с этим всем будет взаимодействовать конкретная этика, научная этика, вопросы гуманизма, гуманности, автономии личности…? Ну и другие, более глобальные вопросы, например, так называемые законы Азимова или что-то другое…?

…

2. Такое предположение после организованного воздействия или оценки такого, так как оно будет основываться на каких-то параметрах, может быть определено в какую-то математическую гипотезу91, которая будет совершенствоваться после определенного нарастания суммы экспериментов, а также усложнения и уточнения параметров.

2.1. После такая гипотеза может быть преобразована в какой-то информационный объект, в какой-то искусственный объект, в какую-то происходящую модель.

2.2. И после взаимодействия таких предположений и различных научных отраслей можно будет создать некую информационно-физическую модель, которая будет происходить, как некая исполняемая программа…

2.3. Параллельно в итоге может быть выдвинута не одна, а множество гипотез. И в результате их конкуренции, их проверки возникнет отраслевизм, возникнут различные дисциплины, такие, допустим, как информатика, теория систем, кибернетика, робототехника.

2.4. Возникнут смежные дисциплины, такие, как экономическая информатика, военная робототехника, когнитивная психология, нейробиология…

2.5. Затем создание программ, моделей, постмоделей, моделей больших данных, моделей автоматического распознавания чего-то…, различных информационно-коммуникационных систем, кибернетических систем, биоробототехнических решений… в итоге – возникновение сверхзначительного количества информационно-кибернетических инструментов.

2.6 Затем воздействие всего этого на науку в целом, психологию92, медицину, военное дело, экономику, социум, геополитику… И ответ от всего этого в обратную сторону.

…

И затем снова все это закипит… после очередного рывка с какой-то из ступеней…

3. А после все это каким-то образом будет двигаться в направлении решения проблемы вечного, постоянного пребывания тут, что предположительно тождественно решению вопроса конкретного абсолютного господства. И, конечно же, необходимостью в таком является насущность окончательного решения проблемы «сильного интеллекта», а после можно будет приступить к решению и проблемы конкретного бессмертия, и…, ну и попутно раскрыть различные вопросы действительной структуры мироздания… А после, возможно, некие сверхглобальные сдвиги по… Но… Но при этом вопрос «слабого интеллекта», казалось бы, уже будет почти решен…

…

Но тут все это натолкнется на определенную неопределимую стену, на преграду, и вдруг окажется, что разрешить эволюционным путем «вопрос создания сильного интеллекта» не находит решения. Вопрос окажется намного сложнее, чем это первоначально казалось обычному научному мышлению. И сумма экспериментов, и накопленная информация (данные) не позволит перескочить от некоего количества к новому качеству, и такое преобразование окажется действительным только для неких элементарных конструкций. И вдруг окажется, что «мышление не получается преобразовать в объект», хотя это и не мешает создавать значительные информационные инструменты93. Обращение к рациональной философии, а после к позитивной психологии, к разработанным гносеологическим учениям (путь пчелы Бэкона, познавательный метод Декарта, что-то из монадологии Лейбница), на базе которых, кстати, и возникла вся такая «информатика», тоже не предоставит никакого понятного решения.

Но и поиск решения вопросов в границах некоей аналитической психологии тоже не позволяет обнаружить решение, при этом, конечно же, такое знание позволяет определенным образом двинуть вперед всю «особо-информационную» отрасль…

И почему последующее обращение к каким-то древним духовным традициям тоже не позволяет найти какое-то понятное решение или обнаружить лазейку, для того чтобы выскочить в мир создания революционных гипотез?

Предположительно возникнет отчетливое понимание того, что «мышление не становится объектом», а это и есть суть проблемы. То есть мышление находится на другом уровне, и это какое-то ино-бытие. Научные подходы или попытки выдвинуть гипотезу «черного ящика», а после разгадать его с помощью сверхизощренного эксперимента – это только попытки…

1) 

Итак, «мышление» – это гипотеза, а не данность, то есть это нечто предполагаемое как происходящее, но это происходящее – это нечто неуловимое… Но, конечно же, это не отменяет различных упрощений, различного моделирования, различного гипотетического понимания такого…, а затем и чего-то произведенного в виде какой-то практики. И это позволяет создавать «особые инструменты», но только ли?

2) 

И тут возникает парадокс, то есть с одной стороны, «предметное мышление» не позволяет понять это происходящее в качестве предполагаемого «мышления», но с другой стороны, возможно, все же надежда есть: возможно, тут есть какое-то, пока еще неизвестное «квантовое» решение или нечто подобное?

Поиск решения, установка онтологических ограничений и развитие отдельной выделенной отрасли

1) 

Изначальные предметные предположения (классическая теория).

Допустим, высказано предположение о том, что «мышление» – это какое-то конкретное мышление (объективный дух94), то есть это нечто содержательное, которое из чего-то состоит, состоит из каких-то частей. И тут могут быть разные мнения о том, что есть эти части и как они взаимодействуют.

– Может быть предположено немало выдуманных «перво-частей»: единица, информация, чувство, эмоция, мысль, слово, понятие, категория, логический акт, нота, атом, бит…

– А после будет произведен некий синтез (будут предложены связи) этого в какой-то выдуманный каркас (модель обратной связи, информационная модель, модель памяти, модель работы сознания, модель атома, структура личности, социальная модель, фрейдизм, модель Вселенной, модель работы клетки, музыкальное произведение).

– Возможно, в результате будут предположены даже какие-то особые конструкции, то есть все эти некие «части» вроде бы как-то рифмуются с каким-то якобы «мыслящим-Я-центром-связкой». Такое «мыслящее-Я» может даже предполагаться в виде какой-то «активной субстанции», например, «чего-то особо-связанного и само-срабатывающего». Но все это якобы «мышление» – это только набор неких команд…

И, возможно, все это созданное, различные инструменты-автоматы – это не более чем наши «системные конструкционные выдумки». И любые «выделенные части», и «обычные формально-логические связи между ними», а после и «нагромождение конструкций» – это все является чем-то нерабочим в сильном значении, то есть все это окажется каким-то «информационным инструментом»95, но не самим мышлением.

2) 

Обязательный кризис любой классической теории мышления.