Мы выбираем дороги или они нас?.. Часть 2. Магическая фантастика

Но он нисколько не расстроился, что разговор грозил затянуться. Теперь он мог спокойно любоваться её прекрасным телом, чувствуя себя мальчишкой. Только вместо щели в заборе или замочной скважины перед ним находился хотя и не слишком большой, но очень хорошо передающий всё экран.

«Конечно, было бы лучше, если бы ты опустила руки», – Владимир даже немного приоткрыл рот и шевельнул указательным пальцем, но вовремя опомнился. Кашлянув, он взглянул на Серёгу, так и не произнеся заклинание, упорно вертевшееся на языке.

Рибо прекрасно слышал, что хотел сделать его хозяин.

«Не волнуйся, – подмигнул ему Владимир, – я готов использовать магию, но только не к ней. А если я вдруг не сдержусь, ты меня кольни чем-нибудь… ну так, не сильно, но чтобы я опомнился».

«Хорошо», – кивнул Серёга. Дежурной улыбки не последовало.

– Почему через одиннадцать? – неожиданно произнесла Этьена, оторвавшись от созерцания пола. Заметив маслинный взгляд Владимира, вспомнила, что на ней надето, и резко махнула рукой. Изображение тут же изменилось. Владимир понял, что это её рибо развернулся, но открывшийся вид оказался тоже приятным для его глаз. До этого Владимиру посчастливилось заглянуть в спальню к Этьене дважды, когда израненную её принёс на руках, и ещё когда просил отпустить его в мир, где вырос. Но не в первый, не во второй раз очень внимательно изучать комнату ему не пришлось, и теперь он, пусть и не самолично, но вновь оказался там, с интересом всё осматривая.

Посреди комнаты располагалась огромная круглая кровать под прозрачным балдахином. Владимир даже почувствовал, насколько нежны шёлковые простыни в тон с балдахином и пеньюаром Этьены, как мягки перина и подушки. Он словно переместился туда, на эту кровать и тут укол прямо в лобную часть мозга выдернул его мысли из спальни.

Владимир не сдержался, ойкнув, и поднял взгляд на Серёгу. Тот немного наклонил голову и, не изображая никаких эмоций, смотрел молча.

«Я же ничего не сделал?»

«Вы стали произносить какое-то заклинание».

«Неужели?! – Владимир взглянул на кровать. Она всё так же манила его к себе. – Я не заметил. Спасибо, дружище». Только сейчас он осознал, что готов был вот так запросто переместиться в эту комнату. Едва ли стена пропустила бы его, и спасибо Серёге, что он успел остановить. А то валялся бы сейчас возле города с разбитой головой и, чтобы тогда подумала Этьена?

Изображение медленно стало описывать круг, показывая спальню полностью. Красивый большой камин, украшающий почти всю стену. Два великолепных кресла подле него с маленькими пуфиками для ног. Всё выдержано в единой цветовой гамме: розовый, чуть бледнее, чуть темнее, иногда переходящий в бордовый, но самую малость, лишь в окантовках. Даже вставки на подлокотниках у кресел из дерева нежно-розового цвета. Изображение очень медленно менялось. Возможно, Этьена умышленно это делала – хотела показать Владимиру место, где проводила ночи, или почувствовала его желание оказаться рядом и решила немного подразнить. Второе показалось Владимиру наиболее вероятным.

Изображение продолжало меняться, открывая всё новые подробности. Появилась дверь в углу, видимо, ведущая в комнату гигиены, если судить по её размеру и расположению. Затем вновь возник диван, на котором ещё недавно сидела Этьена. Но самой хозяйки спальни там уже не оказалось. Диван выглядел как третий предмет из гарнитура с креслами. И рисунок, и цвет – всё единое. Далее, стоял высокий столик из прозрачного материала на золотой треноге. Изображение показало новую стену и распахнутую дверь, ведущую в другую комнату. Владимир уже приготовился, что рибо Этьены направится туда, но вопреки ожиданию, осмотр спальни продолжился. Вновь кровать. Теперь Владимир уже спокойнее стал смотреть на неё. По обе стороны от кровати, ближе к стене расположились две скульптуры-лампы, изображающие обнажённых девушек. Они излучали нежно-матовый свет, как и положено ночным светильникам в этом мире. Скульптуры напоминали те, какие находились в комнате, считавшейся Этьеной кабинетом, но Владимир был уверен, что тому месту больше подходит иное название – исповедальня. Этьена любила бывать там, вспоминать, размышлять, а иногда и изливать душу Владимиру. Именно там и застал её зов молодого колдуна.

А ещё скульптуры-лампы очень походили на Этьену и не только фигурой, но и лицом. Рассматривая их, Владимир усмехнулся. «Да, ты почувствовала, что я хотел сделать. Всё же граф Вальдемар ошибся, ты не настолько слаба, как он считает».

Изображение стало растворяться, и Серёга соединил руки. Владимир с вопросом посмотрел на него.

– Госпожа Этьена отключила связь, – ответил рибо.

– Вот и поговорили, – с сожалением произнёс Владимир. – Думаешь, это я всё испортил?

Серёга чуть наклонил голову влево и, похоже, не зная, какую мимику использовать в данный момент, внимательно смотрел на своего хозяина.

– Она почувствовала, – сам себе ответил Владимир. – Это точно. Я не смог сдержаться. И что теперь? Уверен, даже пытаться бесполезно, больше она не ответит.

Отдав приказ Александру возвращаться в замок, Владимир погрузился в мысленное самобичевание. Серёга стоял рядом, не решаясь вмешиваться, даже, несмотря на то, что хозяин, ругая себя, постоянно употреблял то слово, за которое просил одёргивать.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! И чем ты лучше его? Чем?! Как ты только мог даже помыслить о магии в отношении её?! Нет, я ещё слишком слаб, я просто идиот. Ну как я мог? Чёрт! Решил, что узнал несколько заклинаний и стал всемогущим? Дурак. Идиот! Эта чертовщина меня точно доконает. Не хочу, не хочу!.. Он же может сдерживаться. Его никто ещё не вычислил. Так почему же я считаю его клоуном глупее себя? Это я глупец, возомнивший себя великим колдуном!»

Владимир, не в силах сидеть, встал и начал быстро ходить по лборну, продолжая уже вслух ругать себя:

– Олух царя небесного! Ведь его никто, никто за все годы даже не заподозрил! Даже она… Она не видела в нём колдуна! А я?.. Я сразу же прокололся! Нет, рано мне ещё строить какие-то планы. Мне надо учиться и учиться… и ещё раз учиться, – уже более спокойно произнёс он последние слова.

– Мы вернулись, – решился сказать Серёга.

– Да знаю я! – резко выкрикнул Владимир, всё ещё злясь на себя. Потом взглянул на рибо и, поняв, что не прав по отношению к нему, добавил: – Не сердись, дружище, я… постараюсь быть сдержаннее.

– Вы не виноваты, – ответил Серега, изобразив на лице сочувствие. – Вы пропали, когда были ещё ребёнком, и сейчас не в силах так быстро освоить всё, на что и жизни может не хватить.

– Да, ты прав. Я даже тебя понять не могу, не говоря уж о магии.

– Меня? – удивление на лице Серёги явно было не искусственным.

– Да… тебя, – кивнул Владимир. – Я никак не могу разобраться, кто вы такие – рибо? Всё время забываю, что ты не…

– Я не человек.

– А мне иногда кажется, что ты больше человек, чем я.

Владимир вошёл к себе в комнаты. Луиза стояла возле окна в кабинете и смотрела на садовника. Увидев это, Владимир усмехнулся.

Нянька обернулась и, улыбаясь, произнесла с теплотой во взгляде:

– Вы вернулись, мой мальчик.

– Да, – кивнув, Владимир подошёл к ней и тоже посмотрел на садовника.

Луиза нежно погладила по голове своего мальчика, спросив:

– Вы не проголодались?

– Есть немного, – посмотрел он на неё.

– Я бы принесла вам что-нибудь сладенького, но теперь я не могу.

– Теперь я вырос и могу сам позаботиться о себе.

Луиза улыбнулась с такой грустью в глазах, что Владимиру показалось, она действительно сожалеет о том, что её мальчик так быстро стал взрослым, а ей уготовано место рибо вне закона, и поэтому она не может сделать для него даже такую малость, как принести сладенького. О том, что это просто её программа, Владимиру совсем не хотелось думать. Рядом стояла нянька – та, что заботилась о нём с момента рождения и до того дня, как пропал, и более родного человека, именно человека, в этом мире для Владимира не существовало. Пока не существовало. Он очень хотел верить, что где-то в Грязных Землях всё ещё живёт та, кто подарила ему жизнь. И если это так, то он обязательно найдёт её.

Почувствовав неловкость от взгляда Луизы, Владимир вновь посмотрел на садовника.

– Вы всегда любили наблюдать, как подстригают лужайку, мой мальчик.

– И спрашивал у тебя, куда пропадает трава.

Ещё один кусочек пазла вынырнул из глубин памяти Владимира и встал на своё место.

– Да, но у меня не было ответа на этот вопрос, а вы сердились.

– Я помню, – покачал головой Владимир.

– Вы всегда были очень любознательным. Хотели понять всё…

– И мучил тебя вопросами.

– Да, мой мальчик, – она вновь, глядя с нежностью, погладила его по голове.

«Госпожа Этьена ожидает вас на болоте», – как гром прозвучали слова Серёги в голове Владимира.

– Что?! – он резко обернулся. – Что ты сказал?!

– Госпожа Этьена ожидает вас на болоте, – повторил Серёга, до этого мысленно переданное сообщение.

– Когда?! Когда она тебе это сказала?

– Перед тем как отключить связь.

– И ты молчал?! – Владимир шагнул к Серёге. – Почему ты там же не сказал мне этого сразу?!

– Госпожа Этьена просила передать вам её послание только тогда, когда вы вернётесь к себе.

– Госпожа Этьена просила?.. А я кто?! – ткнул себя в грудь Владимир.

– Вы мой хозяин.

– Если я твой хозяин, так почему же ты выполнил её приказ?!

– Это была просьба.

– Просьба?!

Владимир несколько раз прошёлся по комнате, потом, остановившись возле Серёги, спросил:

– А больше ничего она не просила передать?

– Нет. Только то, что будет ожидать вас на болоте.

– Понятно. Спасибо, и не обижайся на меня. Ты сделал всё правильно. Иначе я бы сразу туда понёсся, а мне нужно было немного успокоиться.

***

Александр приземлился или скорее приболотился рядом с Клаусом – лборном Этьены. Сначала Владимир хотел прийти сюда сам, создав дорогу, но потом передумал. Он дал себе слово использовать магию по отношению к Этьене только для её защиты и поэтому решил воспользоваться лборном.

Подлетая к хижине, он даже обрадовался, что Этьена уже здесь, но стоило ему шагнуть на мягкую ряску, как сердце заколотилось с испугом, и мысль: «лучше бы её ещё не было» постучалась в голову.

Волнуясь, он сделал глубокий вдох, отворил дверь и вошёл в лачугу. Осматривать её убранство: изменилось оно или осталось прежним, не было ни желания, ни сил, потому как образ Этьены сразу захватил всё его внимание. Она сидела на той самой лавке, на которой в прошлое своё пребывание Владимир несколько раз просыпался, не понимая, что в действительности происходит.

Причёска не изменилась, но теперь тело Этьены облачилось в свободное платье, на вид сшитое из грубо обработанного льна. Не зная, кто она, можно было подумать, что в хижину забрела одна из местных женщин, живущих в какой-либо деревеньке, расположенной вблизи болот. Вдобавок у неё на ногах красовалась странного вида обувка. Что-то среднее между лаптями и сабо. Верхняя часть была сплетена из материала очень напоминающего лыко, и прикрывала только пальцы, а вот пятки оставались открытыми. И довольно-таки толстая подошва, по виду смахивающая на ту, какую изготавливают из пробкового дерева.

Владимир замер возле дверей, не зная, что сказать или предпринять. Этьена вовремя пришла ему на помощь, а то он уже готов был начать извиняться за свою несдержанность возле её города.

– Так почему через одиннадцать?

Её голос, словно колокольчик, прозвенел в ушах. Владимир даже не сразу понял вопрос, будто его только что вывели из-под гипноза.

– Что? – встряхнул головой, как бы избавляясь от видений. – Одиннадцать?

Этьена улыбнулась, но повторять вопрос не стала.

Несколько секунд Владимир глупо таращился на неё, мысли хаотично толкались в голове, постепенно выстраиваясь в нужную цепочку. Наконец-то поняв смысл сказанного Этьеной, он ответил:

– Он хочет провести обряд на Красную Луну… И перед этим надеется, что я смогу вас… убить.

– А, теперь понятно, – продолжая улыбаться, кивнула она.

– Вы знаете об этом обряде?

– Нет, но я читала, что Красная Луна имеет какое-то значение для магии.

– Да. Он не успел провести этот обряд, когда я был ребёнком. Он нужен, чтобы лишить меня памяти…

– Лишить памяти?

– Точно не знаю, но вроде та память, что я получил уже после рождения останется, исчезнет только та, что дала мне… моя мать…

– Ваша мать? Та девушка, что выносила вас?

– Она моя мать. И она нарекла меня именем ещё до моего рождения. Вот это имя я и должен забыть.

– Но как это может быть? Каким именем?

– Меня звать Владимир.

Этьена, вздрогнув, встала и медленно подошла к нему, с вопросом и интересом глядя прямо в глаза. Губы её немного подрагивали.

– Вы… вы Владимир?

– Да, – тихо ответил он. Этьена настолько близко подошла, что теперь не только её вид, но ещё и запах тела, волос, дыхания стали сильнее будоражить мысли Владимира.

– Это она так назвала вас?..

– Да, – одними губами повторил он.

– И вы это помните?

– Я только недавно вспомнил, но всегда хотел, чтобы меня звали Вовка.

– Вовка?

– Я даже не знаю, как это объяснить. Но мне и в детстве, и потом снился один и тот же сон. Только недавно я понял, что это не сон. Это память… Воспоминание.

– Воспоминание? – прошептала Этьена. Она странно приняла это известие. Глаза наполнились влагой, губы так и продолжали подрагивать. От этого по телу Владимира прокатилась волна, усиливающая и без того всё нарастающее волнение.

Они стояли напротив друг друга и, не отрываясь, смотрели в глаза. Со стороны могло показаться, что эти двое находятся в каком-то трансе. Их замедленная речь, будто слова не сразу находят понимание, и выражение лиц явно свидетельствовали о начальной стадии гипноза. Но этот гипноз не исходил, ни от одного из них. Просто видя друг друга, они словно утопали в нём.

– Да… Я нахожусь в каком-то странном месте, – начал рассказывать свой часто повторяющийся сон Владимир. – Оно тёплое, доброе… Меня будто окутывает нежность. И вокруг… какая-то оболочка. Там за ней свет… Я плохо его вижу, но иногда он становится сильнее, а иногда совсем слабый и пропадает… Я хочу потрогать этот свет и протягиваю руку. И начинаю видеть маленькую ладошку… Она такая маленькая, совсем крохотная… И такие тоненькие пальчики… Я прикасаюсь ладошкой к оболочке, и понимаю что это моя рука… А оттуда снаружи ко мне тоже что-то прикасается. Оно больше моей ладони и такое приятное… А ещё я слышу голос… Он такой прекрасный, что мне становится очень хорошо… Я просто купаюсь в счастье… А ещё я всё время слышу стук. Он громкий, ровный. Он проникает в меня постоянно. Я будто сливаюсь с ним… И когда я слышу голос, то этот стук начинает меняться. Он становится чаще и от этого мне так хорошо, что я просто хочу раствориться и никогда не покидать это место.

– А что говорит голос? – прошептала Этьена, не отрывая взгляда от глаз Владимира.

– Вовка… Ты мой Вовка… Ты мой самый любимый и дорогой… Мой сынок…

– Вы помните то, что говорила ваша… мама… когда?..

– Да, – чуть покачал головой Владимир. – Оказывается, помню.

– Невероятно. Я не знала, что такое возможно.

– Это потому что во мне течёт кровь колдуна. Все такие же, как я слышат и помнят…

– И он хочет лишить вас этой памяти?

– Да… Он хочет лишить меня биения её сердца, её голоса, имени, которое она дала мне. После обряда я стану другим. А перед этим он хочет, чтобы я… убил вас… Он хочет сделать меня таким же, как он.

Этьена смотрела на него уже не в силах сдерживать слёзы. Не было страха в её взгляде, лишь боль матери, у которой вот так же отняли дочь. Сейчас Этьена, наверное, впервые поняла, как это отнять мать у ребёнка. Что чувствует малыш, когда его лишают той, которая подарила жизнь. Раньше её волновала другая сторона. Оказавшись в изгнании, узнав много о жизни живущих тут людей, она смогла научиться понимать тех, у кого забирали детей. Но сейчас она смотрела на Владимира совсем другими глазами. Возможно, только теперь поняв, что в её мире всех детей лишили матери…

Глава 7

Владимир и Этьена стояли настолько близко друг к другу, что достаточно было лёгкого прикосновения, чтобы она оказалась в его объятиях. Но, подняв руки и держа их над её плечами, Владимир никак не мог насмелиться, а она, прикрыв глаза, пыталась успокоиться после услышанного рассказа о его матери и воспоминаниях.

Сделав несколько глубоких вздохов, Этьена медленно открыла глаза. Владимир резко опустил руки, так и не решившись обнять её.

– Что вы хотели сделать? – стараясь не смотреть в глаза, спросила она, гуляя взглядом по лицу и шее Владимира.

– Я хотел… поговорить. Думал, может, вы предложите какой-то план.

– План? – Удивление отразилось на лице Этьены, казалось, она никак не может понять, о чём говорит Владимир, ведь, задавая вопрос, она наверняка надеялась услышать иной ответ.

– Да. Нам нужно как-то обмануть граф Вальдемара, но я не знаю как. Думал, вы подскажете. Может, у вас есть какая-то идея?

Её дыхание сбивало с мысли. В действительности Владимиру не хотелось сейчас строить никаких планов. Лишь одно желание будоражило мысли – сорвать с неё это деревенское платье. И вопрос он задал, только ради надежды охладить свои фантазии и чувства.

– Если он решил, что вы должны убить меня… – качая головой, тихо произнесла Этьена продолжая избегать глаз Владимира.

– И зная это, вы не побоялись покинуть город?

Этьена наконец-то посмотрела ему в глаза.

– Одиннадцать дней. Вы же сказали – одиннадцать дней. Значит, я могу спокойно находиться где угодно целых одиннадцать дней. Где угодно… и делать, что угодно… – прошептала Этьена последнюю фразу, но тут же, словно испугавшись своих слов, сделала шаг назад, поняв, что слишком приблизилась к Владимиру, напомнив этим о первом его пребывании здесь, на болоте.

– Да, – предположив, о чём могла подумать Этьена, произнёс он. – Вы в безопасности целых одиннадцать дней. В относительной безопасности. Я хотел увидеть вас и поговорить. Просто поговорить. Можно и не о том, что задумал граф Вальдемар. Можно просто поговорить о погоде, – слегка улыбнувшись, пожал плечами. – Или о том, что произошло, когда я находился в своём мире… – тяжело вздохнул он. – Хотя этот мир тоже мой, но я никак не могу к этому привыкнуть. Может, узнай вы, почему я так быстро вернулся, стали бы доверять мне. Очень жаль, что вы решили встретиться только потому, что я сказал про одиннадцать дней. А если бы не было этих одиннадцати дней, если бы он не приказал мне… убить вас, то вы?..

– Давайте выйдем, тут сильно душно, – прервала его Этьена и, приложив ладонь к шее, показывая, что ей действительно тяжело дышать, выбежала из хижины.

– Да, – кивая сам себе, тихо произнёс он. – Тут действительно стало слишком жарко.

Этьена стояла спиной к Владимиру и смотрела на звёзды. Её плечи слишком часто вздымались, говоря о волнении. И он испытывал те же чувства, поэтому постарался успокоиться, глубоко вдыхая ночной влажный воздух. Прохладный ветерок приятно обдувал и успокаивал разгорячённое лицо и мысли Владимира

Несколько минут они молчали, потом Этьена чуть повернулась, словно хотела что-то сказать, но передумав, медленно пошла вокруг хижины. Владимир последовал за ней.

– Давайте присядем, – остановившись, указала Этьена на выступ под маленьким окошком лачуги.

– Давайте, – согласился Владимир, с удивлением посмотрев на странное сидение. Он не помнил, чтобы в пошлый раз видел его. Хотя точно и не знал, прогуливался ли тогда вокруг хижины или это ему только казалось.

Этьена первая села и Владимиру осталось совсем немного места. Он осторожно, чтобы не упасть, присоединился к ней.

– Не бойтесь, я не кусаюсь, – улыбнувшись, произнесла Этьена и подняла глаза к усыпанному звёздами небу. – Мне нравится наблюдать, как заходит Луна, уступая место Солнцу…

– Ну, до этого ещё далеко, – проследил Владимир за её взглядом.

– Да, утро наступит ещё не скоро, – она посмотрела себе на руки. Возможно, от волнения или по привычке, стала разминать пальцы, словно массируя их. Владимир тоже взглянул на её руки. Тонкие длинные пальцы. Ужасно захотелось прикоснуться к ним губами…

– Как только первые лучи попадают сюда, – продолжала говорить Этьена, остановив этим желания Владимира, уже готового наклониться и поцеловать её руки, – болото просыпается. Ночью звуки кажутся немного страшными, а днём даже приятно их слушать. Я часто вот так сижу и любуюсь. А весной… – она взглянула на Владимира. Сейчас выражение её глаз напоминало ребёнка, впервые познающего окружающий мир. – Тут же весна бывает! И вы не представляете, как красиво здесь становится. Я всё ждала, когда Теодора вырастет, чтобы посидеть тут с ней, поговорить, понаблюдать за восходом Солнца, полюбоваться весенними цветами… Я часто видела, как люди в деревне вот так сидят по вечерам и, обнявшись, разговаривают…

– Вы хотите, чтобы я обнял вас? – немного удивившись, спросил Владимир.

– Не знаю, – она вновь перевела взгляд себе на руки. – Если вам не будет неприятно.

– Мне?.. Неприятно?.. Почему?

– Мне кажется, вы всё ещё не можете простить меня… и это место…

Владимир, стараясь не упасть, медленно вытянул руку вверх, а потом очень осторожно обнял Этьену, будто боясь, что она может рассыпаться от его прикосновений, словно хрустальная ваза от соприкосновения с мраморным полом. Потом чуть ближе придвинулся к ней.

– Так? – тихо спросил он.

– Да, – вздрагивая от волнения, ответила Этьена. – Если вам неудобно, то можете ещё пододвинуться.

Владимир плотнее прижался к ней и крепче обнял.

– Теперь можете рассказывать, – тихо произнёс он, глядя на неё сверху.

– Рассказывать? Что? – она посмотрела с удивлением.

– Ну-у-у… – задумавшись, желая скрыть растерянность от вопроса, протянул Владимир. – О деревне, о цветах… Или о том, чего не рассказали мне в прошлый раз, – мысленно с облегчением выдохнул от того что всё же вспомнил её слова сказанные до этого момента.

– А о чём я хотела рассказать в прошлый раз? – выражение её глаз явственно молило о подсказке.

– Ну-у-у… А-а-а… А я не помню, – округлив глаза ответил Владимир.

– Тогда спросите меня о чём-нибудь, – лёгкая улыбка коснулась уголков её губ.

– Хорошо, я сейчас подумаю, – постарался Владимир изобразить серьёзность, но мысли уводили его совершенно в другое русло. Он сидел, обнимая женщину, и испытывал совсем иные желания, нежели болтать невесть о чём.

– Хотите, я расскажу вам о Сьюзи? – выручила его вопросом Этьена.

– О Сьюзи? – не сразу понял Владимир. – А, ну да… вы же вроде о ней и говорили в прошлый раз? Это ведь её домик? – кивнул он себе за спину.

– Да, её, – стараясь скрыть смущение от взгляда Владимира, ответила Этьена. – Я не знала Сьюзи до того, как встретила здесь, в Грязных Землях. Мне вообще казалось, что это миф…

– Миф? – удивился Владимир, прервав ещё и не начавшийся рассказ.

– Да… – задумчиво посмотрела Этьена перед собой, кивнула и вновь перевела взгляд на свои руки. Затем стала говорить медленно, делая паузы почти после каждого слова, будто хотела хорошо всё вспомнить:

– Она была изгнана задолго до моего рождения. Я слышала от своей матери, а потом и в Совете, что последней изгнанной ведьмой оказалась жена одного из граф. И будто бы она всё ещё жива, но где прячется, никто не знает. Её вроде бы замечали в разных деревнях, но только не в лесу. Каким-то образом ей удавалось обходить все вок.

Поэтому Совет не располагал никакими записями относительно её. А раз нет записей, и даже, несмотря на то, что не приходил сигнал о её смерти, всё равно считали, что она давно умерла, а все разговоры лишь миф для запугивания горожан. И, конечно, я тоже мало верила в то, что она может быть жива. К тому же настоящие колдуны – только мужчины. Всегда так считали. А женщина могла стать лишь помощницей – ведьмой, обладающей очень незначительной силой, но не более. Но об этом говорили в Совете, а горожане всегда считали колдунов и ведьм равными по силе. Да и мало кто из граф верил, что изгнанная была настоящей ведьмой. А вот горожане, очень многие, пытались найти её…

– Горожане? – вновь прервал её Владимир. – Найти ведьму? Я думал, для них нет большего страха, чем оказаться в Грязных Землях? Зачем им ведьма?

– Зачем? – Этьена наконец-то оторвала взгляд от своих пальцев и посмотрела Владимиру в глаза. – Потому что все хотят жить дольше.

– А Сьюзи могла это сделать?

– Она никогда мне об этом не рассказывала, а я не спрашивала, но в городах иногда появляются замороженные люди. Сьюзи уже нет, а замороженные встречаются. Теперь это приписывают мне. А я даже не знаю, возможно ли такое? – Этьена усмехнулась.