Убийца дьявола

***

Я очнулась в кромешной тьме, будто и не выбиралась из нее. Голова жутко болела, живот сводило от голода, ноги еле держали. Я встала и попробовала осмотреться. Человеческое зрение не способно увидеть то, что могут видеть волки. В черно-белом цвете я видела здание без окон и, казалось, без дверей. На одной стене высели кандалы, покрытые ржавчиной. Неужели здесь держали кого-то прикованным к стене? Мороз прошел по коже, я направилась к двери. Она ничем внешне не отличалась от стен, только пропускала еле заметный луч света, незримый для человека. Дверь, как и стены, была металлическая со ржавыми петлями и без ручки. Я попробовала толкнуть ее, но она не поддавалась. Даже мои волчьи способности не помогали. Я решила, что это из-за слабости. В комнате не было ничего, кроме цепей и старой лежанки, на которой, судя по всему, лежало очень много человек в разное время. Интересно, чего они ожидали?

Снаружи я слышала какие-то песни на неизвестном языке, по ритму больше подходили временам средневековья. Сквозь щелку я видела, как мимо проходили люди в черных балахонах и несли в руках какие-то стройматериалы.

– Думай, Лисса, думай, – сказала я себе и пыталась придумать, как выбраться отсюда, – им до меня не добраться.

Неожиданно дверь открылась и зашел он.

– Что тебе нужно? – спросила я.

– Ты нужна ей.

– Кому? Высшей силе твоей?

Он резко поднял на меня глаза, волна адреналина пробежала по всему телу.

– Ты смеешь насмехаться над Высшей силой?

– Что это вообще такое?

Он молча сверлил меня своим огненным взглядом. Я старалась не подавать виду, что боюсь.

– Скоро ты все узнаешь, – ответил он.

После этих слов он оставил меня одну в кромешной тьме.

Я решила поискать в комнате другие двери. Странно, что все стены в комнате были разными: одна шершавая, другая гладкая, третья мокрая. Я пригляделась внимательнее и увидела, что по стене стекала кровь. В ужасе я отскочила от нее, тяжело дыша, и пыталась успокоиться. Кроме входной двери я не нашла ничего, через что можно было бы выбраться на свободу.

Сама комната была небольшая, без окон и даже вентиляции. Обычному человеку здесь было бы трудно дышать. Я думала о своих родных. Они переживают, наверняка ищут меня. Я надеялась, что с ними все в порядке. Мои мысли прервал звук снова открывающейся двери. Абраксас медленно подошел ко мне и сказал:

– Идем.

– Куда?

Он молча вывел меня из комнаты. Мы были на той самой поляне, где произошло два самоубийства, тел уже не было. Посреди поляны стоял огромный костер с балкой, вертикально стоящей по центру. Люди в черных балахонах заканчивали приготовления к жертвоприношению, другая группа стояла вокруг алтаря и молилась на неизвестном языке.

– Что ты делаешь? – в ужасе спросила я.

Абраксас молчал. Я пыталась вырваться, но он крепко сжал мою руку.

– Твоя жизнь будет отдана Высшей силе, как дар.

– Да черта с два, – сказала я и с силой вырвалась из его рук.

Я побежала в строну тропы, но люди в черных балахонах загородили дорогу и окружили меня. Они медленно подходили ко мне и говорили что-то непонятное. Я разозлилась и почувствовала, как выросли клыки, а глаза поменяли цвет. Когда я обратилась в волчицу, они на мгновение остановились и я увидела страх в их глазах. Я набросилась на того, кто стоял ко мне ближе всех и в ярости оторвала ему голову. Кровь хлынула из тела, окрасила траву в красный цвет. Я держала его голову в пасти и смотрела на остальных. Они не решались подойти ко мне.

– Чего стоите, олухи? – услышала я Абраксаса, – Поймайте ее!

Его поданные в нерешительности все еще не двигались с места. Воспользовавшись моментом, я быстро убежала с поляны и направилась в сторону города. За собой я слышала гневный голос Абраксаса и погоню. Я старалась бежать как можно быстрее и не оборачиваться. Когда показался свет города за лесом, люди в балахонах остановились. Я бежала все дальше от того злосчастного места. Мне было страшно, это мотивировало меня не останавливаться. Выбежав из леса, я обратилась снова в человека, но не прекращала бежать. Домой. В безопасность.

Дома горел свет, в окно на кухне я увидела родителей. Они сидели за столом и о чем-то разговаривали.

– Мам! Пап!

– Лисса, – мама подбежала ко мне и обняла,– с тобой все в порядке? Девочка моя, что с тобой случилось?

– Все нормально, мам. Я сбежала.

– Где ты была? – спросил папа.

– Родители, я в порядке и я дома. Давайте позже обсудим произошедшее и не только это.

Родители смотрели на меня и ничего не говорили.

– Вы должны мне все рассказать, – сказала я и пошла в комнату.

Закрыв за собой дверь, я медленно съехала по ней в слезах. Я рыдала и радовалась тому, что этот кошмар закончился. В спешке я достала телефон и позвонила Кетлин.

– Алло, Кетлин.

– Лисса! Лисса, ты где? С тобой все в порядке?

– Кетлин, приходи ко мне, пожалуйста. Ты мне очень нужна.

– Сейчас буду, подруга.

Я плакала и не могла успокоиться. Мысль о том, что я могла сегодня умереть до конца еще не осела в уме и осознание произошедшего догнало меня только сейчас. «Господи, Кетлин, как же ты нужна мне сейчас». Я плакала и не могла успокоится.

– Лисса, – в комнату забежала Кетлин, – ты в порядке?

Она осмотрела меня обеспокоенным взглядом и обняла.

– Кет, я так испугалась, – рыдала я.

– Где ты была?

– На поляне. Там есть замаскированное небольшое здание, где меня держали. И тех, кого приносили в жертву до меня.

– Что? Тебя хотели принести в жертву? – в ужасе спросила подруга.

– Сжечь на костре.

– Господи, Лисса, как же ты выбралась оттуда?

– Сбежала. Убила одного из них и сбежала. Кетлин, я так испугалась, – слезы текли ручьем по моим щекам, я не могла успокоиться.

– Ну все, все. Ты дома, в безопасности, все хорошо, – успокаивала меня подруга.

Я рыдала у нее на плече, но была рада, что она была со мной в тот момент. Дрожь пронзила все мое тело, от слез я начала задыхаться. У меня началась истерика.

– Ложись в постель, – сказала Кетлин, – я принесу тебе чай.

– Нет, не уходи. Не оставляй меня одну, пожалуйста.

– Не бойся. Ты в безопасности, сюда он не явится. Я быстро сделаю тебе чай и вернусь.

– Быстро.

– Очень, – ответила она и вышла из комнаты.

Я укрылась одеялом и обняла свою любимую игрушку. Страх не покидал меня, успокоиться все не получалось. Я боялась, что Абраксас придет за мной, а я не смогу защититься. Несмотря на то, что сегодня у меня получилось сбежать, в следующий раз удача может меня покинуть. Я не хотела умирать. Не хотела.

Кетлин зашла в комнату с кружкой лимонного чая.

– Держи, – сказала она, – горячий.

– Спасибо.

– Что именно там происходило?

– Меня закрыли в комнате без окон, без ничего. На улице делали огромный костер, пели какие-то странные песни, похожие на молитву. Потому меня вывели и он сказал, что моя жизнь будет отдана Высшей силе, как дар. В общем, бред полный.

– Как ты сбежала?

– Волчицей. Оторвала одному голову, остальные испугались. Гнались за мной до самого города. Кетлин, я в тот момент до конца не понимала, что могла сегодня умереть. А пришла домой и просто упала, – слезы снова катились градом по моим щекам.

– Все, успокойся. Ты не там, ты дома, в безопасности. Все хорошо.

– А вдруг он сюда явится за мной?

– Не явится. Я не дам тебя в обиду. И родители защитят.

– Родители? Защитили уже, спасибо. Ввязалась не пойми во что, а они так ничего и не рассказали. Даже после видения мамы.

– У нее было видение? Откуда ты знаешь?

– Я перехватила его. Как-то раз я подслушала ее разговор с одним из наших докторов. У нее начались видения, когда она забеременела мной. Пока была беременна, видения были мои. А когда я родилась, она начала уже сама их видеть.

– И что было в ее видении?

– Она видела, как я убила ту девушку.

– Так, во-первых, ты никого не убивала, во-вторых…– не успела договорить она.

– Да как не назови, Кетлин. Это я ей приказала. И не важно, заставляли меня или нет.

– У тебя не было выбора.

– Это не имеет значения. Для магии – не имеет. Ты понимаешь? Даже после видения они ничего не рассказали.

– Я уверена, что они хотели как лучше.

– И как? Вышло? Из-за их «как лучше» я могла умереть сегодня. Они искали меня? Нет. Я вернулась, а они спокойно сидели на кухне.

– Ну не думаю, что очень спокойно, Лисс. Я понимаю, ты злишься, но они все же твои родители и действительно хотели для тебя только лучшего. Они правда хотели уберечь тебя от всего этого.

– Все равно нужно поговорить с ними.

– Поговоришь. Позже. Сейчас тебе нужно поспать.

– Только не уходи.

– Не уйду. Я же сказала, что не брошу тебя.

– Спасибо. Ты самая лучшая подруга.

– Все. Давай, спи.

***

Ночь еще не отпустила город, когда я проснулась. Я слышала пение птиц, звуки проезжающих мимо машин. Собачники выгуливали своих питомцев и, казалось, все хорошо.

Сегодня я твердо решила пойти в школу. Приняв контрастный душ, я почувствовала себя гораздо лучше. Решила сегодня с одеждой не заморачиваться: надела джинсы в обтяжку, футболку и свои любимые кеды. Спортивный стиль отлично подчеркивал мою фигуру, хотя парни все равно сторонились нас с Кетлин.

За завтраком все молчали практически все время.

– Ну что, идем? – сказала я Кетлин, когда допила чай.

– Да.

– Родители, до вечера. Если меня снова не похитят, – сказала я и вышла из дома.

– Зачем ты так с ними? – спросила Кетлин, когда мы подходили к ее машине.

– Не знаю. С одной стороны я все прекрасно понимаю, а с другой не могу перестать злиться на них.

– Ну мы же с тобой это уже обсуждали.

– Легче от этого не стало.

– Ладно. Может, вечером вы наконец-то поговорите откровенно.

– Да. Если меня снова не захотят сжечь на костре.

– Ну и шуточки у тебя подруга, – сказала Кетлин и пнула меня локтем в бок.

– Эй, ты на волка нападаешь, не забыла? – улыбнулась я.

– На своего родного волка, – ответила она и тоже улыбнулась.

Как же мне не хватало таких моментов, когда можно просто пошутить, посмеяться с подругой. Или поговорить по душам и быть уверенной в том, что мои секреты за пределы нашего разговора и нашей дружбы не выйдут.

– Ну что, готова? – спросила Кетлин, когда мы припарковались на школьной стоянке.

– Готова. Все равно никто особо нашим исчезновением интересоваться не будет.

– В нашем случае это только к лучшему, – улыбнулась подруга.

В школе сегодня было достаточно много народу.

– У нас что, снова аншлаг? – спросила я.

– Лисса, Кетлин, вы в порядке? Господи, где же вы пропадали? В школе разговоров только о вашем исчезновении. Что случилось? – лепетала Джулия МакМаер, одноклассница, с которой мы никогда раньше не общались.

– Привет, Джулия, – ответила я. – А с чего такой интерес к нашим скромным персонам?

– Ну как с чего? Вы что видео в Интернете не видели?

– Какое видео? – насторожено спросила Кетлин.

– Сейчас, секунду, – Джулия достала телефон и начала что-то судорожно печатать на клавиатуре, – вот смотрите, – сказала она и показала нам видео, где из леса выбегает белая волчица и прячется за ближайшим домом.

– Вот черт, – прошептала мне Кетлин.

– А откуда это видео? – спросила я.

– Не знаю, – ответила Джулия, – это видео скинул в наш чат какой-то неизвестный. Он подписался «Охотником на оборотней», скинул видео и написал, что это как-то связано с вами.

– Как это может быть связано с нами? – спросила Кетлин, – Мы такие же, как все в этой школе.

– Да я же и не спорю. Просто все перепугались из-за того, что в городе может жить волк. Уже несколько дней никто вечером из дома не выходит, родители всех привозят сами. И учителя обеспокоены.

– С чего такая паника, я не пойму? – спросила я. – Это же просто волк, который мог просто забрести в город. Он не обязательно живет здесь.

– Все равно, знаешь ли, страшно, – ответила Джулия. – Я, конечно, все понимаю, но стать обедом для дикого животного не хочется.

– Сдалась ты ему, – ответила я. – Волк от скуки на человека не нападет.

– Откуда ты столько об этом знаешь? – удивила Джулия.

– В детстве энциклопедии любила читать.

– Ладно, хватит вам спорить, – вмешалась Кетлин. – Пойдёмте лучше на урок.

Мистер Бекли сегодня был необычайно энергичным. Тема урока была достаточно интересной, но я не могла прекратить думать о видео, которое показала Джулия. Снова вопросов становилось больше, чем ответов. Я несколько раз поймала обеспокоенный взгляд Кетлин, но старалась не подавать виду, что сама обеспокоена.

После звонка мы с Кетлин пошли в столовую. Все ребята смотрели на нас, а когда мы проходили мимо чьего-то столика, разговоры прекращались.

– Чего смотрим? – сказала я. – Продолжаем обедать, не стесняемся.

– Как ты думаешь, кто снял это видео? – спросила Кетлин, когда мы сели за наш любимый столик в дальнем углу столовой.

– Понятия не имею, честно.

– Ты там никого не видела?

– Знаешь, мне в тот момент было немного не до того, чтобы разглядывать пейзажи вокруг.

– Я понимаю, не злись. Меня смущает его никнейм. Он может знать о твоем происхождении.

– Откуда здесь кто-то может что-то об этом знать? Разве что…

– Разве «что» что?

– Разве что это кто-то из Волчьей горы.

– Приехали. У нас и без этого проблем хватает, не мог этот мститель позже объявиться со своими приколами.

– Ты сказала мститель? Почему мститель? – спросила я в не понимании.

– Ну сама подумай, если это кто-то из Волчьей горы, значит он знал, что снимает тебя. Если он намеренно снимал тебя, чтобы выдать, значит мстит.

– Да, но откуда он мог знать, что я буду именно там?

– Допускаю мысль, что он был среди тех, кто хотел тебя убить.

– Ты что, с ума сошла? Среди наших никто бы на такое не пошел, никто. Все наши воюют с Незримыми уже много лет.

– Не забывай, что мы очень многого не знаем. Кто такой Абраксас, кстати, тоже. А если учесть, что у него клыки, можно предположить, что он тоже был волком.

– Подожди. Мама мне в детстве рассказывала легенду о волке, которого навернули ко злу. Он был за это проклят.

– Ты думаешь…

– Да. Я думаю, что Абраксас когда-то был одним из нас.

***

– Я не понимаю, почему ты так переживаешь, – сказал мне муж.

Я нервно расхаживала по комнате и думала, что делать дальше.

– Как ты не понимаешь? Ричард, нашу дочь чуть не убили! Ты считаешь, что это недостаточно веский повод для беспокойства?

– Я думаю, что то, что она жива явное доказательство того, что наша дочь может за себя постоять. Мы должны все рассказать ей, Хелен.

– Я не думаю, что…

– Она готова. Прекрати сомневаться в ней, черт возьми. Ей уже не пять лет. Она готова принять всю правду. К тому же пару недель назад ты сама на этом настаивала.

– Ну, хорошо. Допустим, ты прав. С чего начнем?

– С начала, Хелен. С начала. Об истинной причине нашего брака тоже нужно рассказать.

– Что? Нет, Ричард…

– Да. Послушай, Лисса и без того злится. Если уж рассказывать, то рассказывать все. Потому что, если нет, если она почувствует, что мы снова что-то от нее скрываем… она насовсем закроется.

– Но…

– Все. Хватит спорить. Мы расскажем ей всю правду и точка.

Ричард встал из-за стола и направился в гостиную. Вдруг я услышала звук удара в кухонное окно. На подоконнике стоял черный, как смола, ворон. К его лапке была привязана какая-то записка.

– Черный ворон. Не к добру, – прошептала я и открыла ее.

После прочтения мое сердце ушла в пятки. В бессилии я медленно присела на стул, дрожь пробежала по всему телу.

– Ричард!

– Хелен, мы уже все обсудили, – ответил он с гостиной.

– Ричард, подойди, пожалуйста.

– Ну что еще? Хелен? – спросил он, когда зашел на кухню. – Хелен, милая, что случилось?

– Читай, – ответила я и отдала ему записку.

– Что? Что это? – в шоке спросил он.– Это что, шутка такая?

– Да какие тут шутки, Ричард, – ответила я и повернула экран ноутбука к нему.

На видео белая волчица выбегала из леса и спряталась за домом.

– Это может быть какой угодно волк,– сказал муж.

– Ричард, неужели ты не можешь отличить обычного волка от нашей дочери?

– Откуда взялось это видео?

– Видимо оттуда, откуда и записка.

– «Либо ее заберет Высшая сила, ли родной город станет для нее адом». Что это за угрозы?

– А чего ты ожидал? Незримые – не тот народ, который так просто отпускает свою жертву.

– Я не вижу связи между Незримыми и этим папарацци. Зачем ему было снимать Лиссу, да еще и подписываться Охотником на оборотней?

– Мы что-то упускаем, Ричард. Вспомни, с кем из Волчьей горы у тебя были конфликты перед нашим отъездом?

Муж некоторое время задумчиво смотрел в окно. На улице начался сильный дождь, капли громко стучали по подоконнику и стекали по стеклу вниз. В другой день я бы радовалась этому, потому что любила дождь с детства. Но сейчас мне казалось, что дождь – предзнаменование беды. Наверное, я просто сходила с ума.

– С Мелвином, – сказал Ричард. – С Алексом Мелвином был конфликт.

– Да, но он погиб сразу после нашего переезда. Я поддерживала связь с родными и они мне рассказали об этом.

– Что? Как погиб? Когда?

– Его убили Незримые. Тело нашли спустя неделю после исчезновения. Вернее то, что от него осталось.

– Если ты говоришь, что опознать его было практически невозможно, то как поняли, что это он?

– По браслету. Помнишь его браслет? Он никогда не снимал его.

– Этот браслет можно было надеть на руку кого угодно, Хелен.

– Нельзя. Ты что, забыл каким был Алекс? Он бы даже под предлогом смерти не отдал бы свой браслет.

– Его могли снять после смерти.

– Не могли. Он заколдовал его. После смерти браслет становился очень прочным, никакая сила не смогла сорвать его с руки.

– А почему он, собственно, был так привязан к этому куску ткани?

– Говорили, что он достался ему от отца. А его отцу от своего отца и так далее. Что-то вроде семейной реликвии.

– Если Мелвин погиб, значит никого не осталось.

– Ладно, – сказала я и посмотрела на часы, – Лисса скоро вернется. Спросим ее об этом видео, может она что-то знает.

– Хорошо.

– А может все-таки…

– Нет, Хелен. Мы расскажем ей все, что знаем. Точка.

***

– Ненавижу, когда все так пялятся, – сказала я, когда мы с Кетлин подходили к ее машине.

– Успокойся. Постарайся не обращать на них внимания.

– Как тут не обращать на них внимания, если они все на нас таращатся.

– Они ничего не знают. По крайней мере, правду точно. Это уже хоть немного, но успокаивает.

– Дурной какой-то день, – сказала я, когда мы сели в машину. – Эти взгляды, перешептывания еще и видео. Мне больше нравилось, когда нас не особо замечали.

– Признаться, Лисс, мне тоже. Но имеем то, что имеем. Пусть тебя утешает то, что до конца школьного года осталось два месяца.

– Я не понимаю, кто мог снять это глупое видео? Кому это было нужно?

– Надеюсь, что твои родители прольют каплю света на все эти события, – сказала Кетлин, когда мы съехали с главной дороги.

В одно мгновение я увидела черную тень, что-то врезалось в лобовое окно, мы быстро съехали на обочину.

– Ты в порядке? – спросила я подругу.

– Да, а ты?

– Тоже. Что это было?

– Ворон, судя по всему.

– Господи, откуда он взялся?

– Может увидел свое отражение, подумал, что враг и решил напасть, – сказала Кетлин, тяжело дыша.

– Ладно, можем ехать?

– Угу.

Мы тронулись с места и остальную часть пути ехали молча. Я жила не далеко от школы, но мне казалось, что время тянется бесконечно долго. Прокручивая все недавние события, мне хотелось, чтобы этот кошмар скорее закончился. Я надеялась, что родители все же решаться рассказать мне всю правду, но не была до конца уверена в этом.

Я понимала, что они хотели как лучше, хотели уберечь меня от всего, но я все еще злилась на них.

Мы подъехали к дому, но выходить я не торопилась.

– Ты чего? – спросила Кетлин, не понимая, что случилось.

– Ничего, – ответила я, – идем.

Зайдя в дом, мы нашли родителей на кухне. Они были чем-то обеспокоены, я предположила, что это может быть связано с видео, но не была уверенна. С другой стороны за что еще им переживать, если обо всем остальном они знают куда лучше нас с Кетлин.

– Мам, пап, – сказала я, – привет. Что произошло?

– Что это за видео? – спросил отец и показал телефон.

– Я не знаю. Нам с Кетлин только сегодня показали это видео в школе.

– Лисса, ты что, не понимаешь, что такое осторожность? Как ты могла так беспечно выбежать из леса в обличии волчицы? Ты не понимаешь, что сохранение нашей тайны прежде всего?

– Осторожность? Тайна? Нет, отец, извини, когда я убегала от Незримых, чтобы не умереть, я не думала о тайне и об осторожности.

– А должна была!

– Что? Ты в своем уме?

– Ты как с отцом разговариваешь?

– Как заслужил, так и разговариваю. Вы мне всю жизни лгали, а когда я попала в опасность, вы даже не искали меня. Тайна. Безопасность. Осторожность. Да к черту все! Вы хоть раз подумали о том, как мне во всей этой ситуации?

– Если бы ты была осторожнее, ты бы не впуталась в эту историю, – сказал отец.

– Да куда уже осторожнее? Мы уехали из дома, вы запрещаете мне общаться с родными и друзьями из Волчьей горы, ничего никогда не рассказывали. Куда осторожнее? Откуда я могла знать, что Незримые здесь и что они хотят сделать? – я смотрела отца и пыталась найти в его глазах хоть каплю понимая. – Мам, а ты что молчишь? Ты тоже думаешь, что я сама во всем виновата?

Мама смотрела на меня и ничего не говорила. Слезы наворачивались у нее на глаза, но мне не было ее жаль. Если им не было жаль меня.

– Идем, Кетлин. У этих людей поддержки мы не найдем, – сказала я и пошла в свою комнату.

Поднявшись к себе, я громко хлопнула дверью в надежде, что мне станет легче. Но не стало.

– Что это только что было? – спросила Кетлин.

– Обычный семейный разговор, ничего нового, – я расхаживала по комнате от одной стене к другой, пытаясь успокоиться, – поверить не могу. Я сама во всем виновата. Сама. Во всем. Виновата. Я такого от отца не ожидала, совсем не ожидала.

– Он просто напуган, – сказала Кетлин.

– Знаешь, тебе после школы нужно на адвоката идти, а не на врача. У тебя отлично получается всех защищать и оправдывать.

– Я просто смотрю на вещи объективно. Сколько я знакома с вашей семьей, для него всегда было главным сохранять ваш секрет. Вот он беспокоится, чтобы никто ни о чем не узнал. Чтобы снова не пришлось уезжать.

– А обо мне он не хочет немного побеспокоиться? Кетлин, меня похитили и хотели сжечь на костре заживо. Мне немного не до того было, когда я из леса выбегала, понимаешь? Я захожу в дом и что вижу? Они спокойно сидят себе на кухне, никого не ищут, ни о чем кроме своей тайны не переживают. А потом он мне говорит, что я сама во всем виновата. Нет, это так не делается.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что я никогда не знала своих родителей. В тот момент они для меня были, словно, чужими.

– Прекрати. Вы все перенервничали, вам всем нужно успокоиться и нормально поговорить. Обо всем.

– Не хочу я ни с кем разговаривать. И делать ничего не хочу. Не хочу и не буду, все, с меня хватит.

– Но ведь если ничего не делать, как ты защитишь себя от Абраксаса?

– Как-нибудь. В конце концов, я волчица. У меня есть чем себя защитить. И тебя тоже, если понадобиться.

– Ладно, давай на сегодня с этими темами закончим. Мне хочется больше позитива.

– Давай. Как там у вас с новеньким, кстати? – спросила я спустя несколько минут.

– Никак. В день, когда тебя заставили… ну, ты знаешь. В общем, в тот день он звонил мне и робко пытался пригласить на свидание.

– Ну? И что? И как?

– Ничего и никак. Во время разговора я услышала тебя, побежала и мы так и не договорили. А после того случая мы больше не общались.

– Странно.

– Что странного?

–Все странно. Почему парень так легко отказывается от девушки, которая ему отказать даже не успела?

– Не знаю, может у него комплексы какие.

– Если это так, то все к лучшему. Не нужно с ним связываться. Твое тебя еще найдет.

– Спасибо, – улыбнулась подруга. – Ладно, уже поздно. Я поеду домой. За тобой завтра заехать?

– Нет, спасибо. Я сама приеду. Давай, хорошо доехать.

– Спасибо. До завтра.

***

Я спала беспокойно. Видела, как по шоссе ехала машина, девушка изо всех сил пыталась не уснуть. Шел дождь. Дорога была скользкая, ехать было трудно, но она пыталась сконцентрироваться. Взгляд был туманным, она выглядела измотанной. Вдруг рядом с ней я увидела какую-то тень. Казалось, что я одна ее вижу. Я хотела сказать ей, чтобы она была осторожнее, но не могла. Тень все находилась рядом с этой девушкой, пока ничего не происходило, как внезапно у нее открылись глаза. Те самые, страшные глаза. Мне казалось, что девушка по-прежнему ничего не замечала, пока она не сказала: