Что такое Любовь…

Молодой человек разомкнул руки девушки и повернулся к ней лицом.

– Николь, – ровным голосом произнёс он, отодвигая её от себя, – видимо, ты забыла, но мы расстались.

– Ну, милый, – надула губки девушка, вновь приближаясь к молодому человеку, – надеюсь, ты не думаешь, что небольшая ссора может поставить точку в наших отношениях.

– Я уверен в этом. И мы расстались.

Николь некоторое время продолжала мило улыбаться, но, так и не дождавшись от Ника веселого смешка в опровержение своих жестоких слов, усмехнулась:

– Ник, Ник, Ник, неужели ты думаешь, что от меня так легко избавиться…

– Ты повторяешься, Николь, – сказал Ник, обходя девушку стороной и направляясь к выходу.

Но та не намерена была сдаваться и в мгновение ока оказалась снова перед ним. Уперев руки в бока и сузив глазки, она зашипела:

– Куда это ты собрался? Я ещё не закончила.

– И сколько тебе нужно времени?

– И дня не хватит, чтобы мне перечислить как сильно я тебя ненавижу!

– Тогда, может, ты мне составишь список, а я его как-нибудь прочитаю на досуге, – равнодушно пожал плечами Ник.

– Какая же ты свинья, – разозлилась девушка. – Я любила тебя …

– Я никогда не любил тебя…

Николь так и застыла с открытым ртом.

– … и считал, что ты знаешь об этом.

Когда до сознания девушки дошёл смысл сказанного, она почувствовала, как сильно хочет отомстить Нику за ту боль, что сейчас чувствует. Но вопреки кровоточащему сердцу, Николь нашла в себе силы улыбнуться:

– Значит, у тебя уже есть кто-то на примете? Бабники, как ты, не уходят в никуда. Они меняют старую игрушку на новую, – усмехнулась девушка. – Так кто она? Новенькая?

– Нет, мы только друзья.

– Боже мой, Ник! – громко и слишком наигранно рассмеялась Николь. – Ты не умеешь дружить. И рано или поздно она тоже окажется в твоей кровати, а потом и за бортом. Мне её даже жалко…

Вдруг девушка замолчала, уловив во взгляде молодого человека что-то такое, что она раньше никогда не замечала в нём. Это было какое-то новое чувство, которое Ник ещё никогда не показывал, а, может, и не испытывал. И девушка на секунду задумалась, может ли это ей в итоге оказаться на руку.

Пауза слишком затянулась, и Нику, которому и так уже давно наскучило беседовать с Николь, решил поставить точку:

– Если это всё, то я пошёл, – махнул он рукой на прощание и поспешил выйти за дверь, пока девушка вновь не остановила его. Но Николь это было уже не нужно. В её голове уже зрел план мести, который она намеривалась осуществить, как только наступит подходящее время.

***

– Почему я вновь должен поднимать эту тему? – задал вопрос мистер Кит, обводя класс взглядом.

Ребята переглянулись между собой, но так и не вымолвили ни слова.

– Не понимаете, значит, – понял Максимилиан. – Хорошо, тогда такой вопрос. С каким номером вы собираетесь выступать через неделю на «Фестивале вина»?

Тишина.

– Я так и знал. Знал! Вы не только не думали об этом, вы даже не вспоминали. А осталась какая-то неделя. Неделя! Вы хоть понимаете, что подставляете не столько себя, сколько меня? Мне это совсем не нравится. Поэтому хочу сказать, что сейчас вы останетесь здесь и будете дружно думать. И не уйдёте из класса до тех пор, пока не предоставите мне план вашего выступления.

– Но… – попытался кто-то запротестовать, но классный руководитель резко прервал.

– Ни слова! Мне всё равно, что и как вы будете делать, но к концу дня выступление должно быть готово. Удачи!

Когда Максимилиан вышел, в классе тут же встал возмущённый гул.

– Вы как хотите, а мне есть чем заняться, – сказала Николь, вставая.

– Но мы должны остаться, – возразила Мари, тоже привстав.

– Я никому ничего не должна.

– Ты…

– Да пусть идет, – перебил Ник Мари, отмахиваясь от бывшей, как от назойливой мухи. – И пусть все идут, кто не хочет принимать в этом никакого участия. Оставшимся только легче работать будет.

Николь смерила Ника презрительным взглядом, но так и не вымолвила ни слова в ответ. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, девушка вышла из кабинета вместе с ещё тремя одноклассниками. В итоге осталось одиннадцать человек, желающих оправдать надежды своего классного руководителя.

– Я думаю, нас достаточно, чтобы выиграть, – улыбнулась Мари, потирая руки.

– Осталось дело за малым, – произнес Серж, – придумать с помощью чего мы будем побеждать.

– Нам нужно подойти серьёзно к этому вопросу… – девушка на секунду задумалась. – Может, нам стоит проанализировать предыдущие победные выступления?

Серж достал лист бумаги и несколькими линиями очертил границы таблицы. И ребята дружно приступили к мозговому штурму. Вспомнив прошлогодних победителей различных конкурсов, они пришли к выводу, что зрителям нравится совершенно не похожее на то, что было до этого, а значит, люди жаждут зрелищ и экспрессии. Ребятам надо было придумать что-то, что поразило бы всех при первом же взгляде.

– На сцене должны быть декорации. Мы их нарисуем сами. Что-то большое. Может быть, забавное. Возможно, карикатурный образ.

Ребята кидали идеи друг за другом с головокружительной быстротой, а Серж записывал. Некоторые так и оставались без внимания, а другие повторялись в его списке по несколько раз. В итоге было решено поставить мюзикл. И всех эта идея неожиданно так захватила, что, тут же разбившись на пары и тройки, ребята приступили к осуществлению своего проекта и разбежались по другим классом, где находились нужные им инструменты.

Выходя из класса последними, Ник и Наталия столкнулись в дверях с мистером Китом.

– Куда это вы?

– Работать, – вздохнул молодой человек, проходя мимо учителя.

Наталия, прошептав преподавателю «не переживайте», последовала за Ником. А Макс так и остался стоять перед опустевшим классом в безлюдном коридоре, не зная, что теперь ждать от своих неугомонных ребят: победы или подставы.

А Ник привёл Наталию в музыкальный класс. Помещение оказалось настолько просторным и светлым, что могло бы служить как банкетным залом, так и оранжереей. В центре кабинета стоял рояль, прямо напротив широкого окна, выходящего на отцветающий кустарник диких роз. По углам были расставлены и разложены по полочкам различные музыкальные инструменты, начиная от дудочки и заканчивая электронной гитарой. Здесь же находилась и профессиональная музыкальная установка, которая помогала записывать, редактировать и монтировать музыку и песни. Рядом с установкой стоял компьютер. В нём хранилась огромная библиотека музыкальных композиций со всего света, которую можно было пополнить через глобальную сеть. Чем Ник и занимался.

А Наталия сидела на широком подоконнике и смотрела на пурпурный горизонт, за который плавно уплывал день. Заходящие лучи окрашивали в алые и оранжевые цвета листву на деревьях, которые контрастировали с лишь слегка пожелтевшей травой. В вечерней обволакивающей дымке было что-то интригующее и таинственное. И девушке так хотелось раствориться в этом чарующем мире, пока не заиграла очередная песня.

– А эта тебе как?

– Как и предыдущая, – вздохнула Наталия.

– Почему тебе ничего не нравится? – спокойно поинтересовался Ник, как будто это его совсем не касалось.

– Просто она не подходит.

– Для чего?

– Для сюжета.

Наталия спрыгнула с подоконника и, облокотившись о стену, взглянула на Ника.

– Прежде чем подбирать музыку, я думаю, нам стоит определиться с сюжетом.

Молодой человек встал из-за стола и, подойдя к девушке, принял такую же позу, что и она.

– И у тебя есть какие-то идеи?

– Нет, – честно ответила она. – Надо подумать… Тема должна быть актуальной и трогающей сердца…

– Например?

– Любовь, дружба, одиночество, непонимание, предательство…

– Многовато.

– Конечно, мы должны выбрать что-то одно, но, действительно, важное.

– Хм, – Ник задумался.

– Что для тебя сейчас настолько важно, что ты бы не смог сдержать слёз, если бы уловил где-то хоть намёк на эту тему?

– Боюсь тебя разочаровать, – солгал Ник, не мешкая ни секунды.

Наталия ничего не сказала. Лишь губ её коснулась лёгкая улыбка. Девушка развернулась к окну и взглянула на скрывшееся за горизонт солнце. На землю медленно спускались сумерки, обволакивая всё вечерней дымкой. И Наталия вдруг почувствовала себя в клетке без дверей, но с окнами, через которые она может наблюдать за жизнью, но не может строить свою.

– А я боюсь изменений, – произнесла девушка и не узнала собственного голоса, словно за неё говорил кто-то другой; кто-то, кто знал её лучше, чем она саму себя. – Я боялась менять прежнюю привычную жизнь на нынешнюю просто потому, что не знала, какой она будет. Боялась оказаться здесь и понять, что не справлюсь с новой обстановкой, с нагрузкой, с новыми людьми. Боялась, что новая жизнь мне понравится больше, и что я забуду о прежней. И до жути боюсь я всего этого, потому что знаю – в конце концов это причинит мне боль. Больше всего я боюсь боли. Не физической. Душевной боли, которая почти никогда не проходит и всегда оставляет огромную рану на сердце. Но вряд ли это как-то поможет нам определиться с сюжетом, – вымученно улыбнулась Наталия по завершению своего неожиданного откровения.

Ника до глубины души поразили слова девушки, что он даже не смог этого скрыть.

– Хм, – смутился молодой человек, осознав, как он сейчас выглядит в глазах Наталии, – извини… Но я не понимаю…

– Что?

– Почему ты это сказала.

– Потому что я так чувствую, но мне некому больше об этом сказать, кроме тебя. Мы ведь друзья.

Некоторое время молодые люди молча смотрели друг другу в глаза, стараясь разглядеть в них «друга». И хотя оба понимали, что их связывает нечто большее, чем это простое слово из четырех букв, Ник и Наталия предпочли проигнорировать это и оставить всё как есть.

– Вот что я скажу тебе, друг мой, – пожал плечами молодой человек, растягивая на лице обворожительную улыбку. – Ты не права. Страх – хорошая тема для выступления. Он будоражит сердца порой сильнее, чем любовь..

– Ты что-то придумал? – догадалась Наталия.

– Возможно, – уклонился от ответа Ник, направляясь к двери. – Я скоро вернусь.

И девушке ничего не оставалось, как смиренно дожидаться возвращения молодого человека. Некоторое время она бесцельно бродила по кабинету из угла в угол. Но вскоре ей это надоело, и Наталия остановилась рядом с роялем. Задумчиво обведя его взглядом, она осторожно присела перед инструментом на мягкую банкетку, ощущая внутри себя некоторый трепет и благоговение перед его мощью и статью. После недолгого созерцания белоснежных и чернильных клавиш, она нерешительно дотронулась до одной из них, надавила, и по кабинету полетел тоненький одинокий звон младшей ноты. Быстро облетев каждый уголок комнаты, он вернулся обратно в струнный набор и смолк. А Наталия всего лишь от одного касания пальцем до клавиши почувствовала покалывание во всей ладони, а в ушах у неё стояла неслышная мольба остальных нот – освободить их из струнного плена. И девушка закрыла глаза, подняла руки и, как только её пальцы коснулись клавиш и с её губ сорвались слова, она погрузилась в другой красочный наполненный песней мир, который зачаровывал её отсутствием каких-либо страхов. Постепенно в сердце Наталии вновь возвращался покой, и она начинала чувствовать себя почти счастливой. Ровно до той поры, пока не услышала громкий стук, прорвавшийся сквозь её иллюзорную завесу. Она открыла глаза, одернула руки от клавиш рояля и испуганно посмотрела на источник возникшего шума. В дверном проеме она увидела миниатюрную девушку, похожую на фарфоровую куколку. Светлые волосы падали ей на лицо, пока она стирала со своих лакированных туфелек на высоченном каблуке еле заметную царапину, оставшуюся, как предположила Наталия, по вине дверного косяка, о который девушка по неосторожности споткнулась. Когда же она, наконец, выпрямилась, перед взором Наталии предстала симпатичная девушка, которая так хорошо умела себя подать, благодаря не дюжему обаянию, невероятной голубизне глаз и широкой обворожительной улыбке, что с каждой минутой незнакомка становилась лишь прекрасней.

– Я такая неуклюжая, – заговорила она, приближаясь твёрдым уверенным шагом. – Жаль, что прервала тебя. Ты хорошо пела. Сейчас, конечно, тебя не заставишь повторить…

Она подошла к музыкальному инструменту и, запрыгнув на него, села на гладкую лаковую поверхность. Наталия молчала, и девушка восприняла это на свой счёт:

– Одно из двух: либо ты приняла моё вмешательство близко к сердцу, и тогда мне нужно извиниться, либо ты узнала меня и шокирована до такой степени, что мне придётся тебя ударить, дабы привести в чувство.

Наталия продолжала хранить молчание, удивлённо взирая на девушку снизу вверх. Она не была ни шокирована, ни возмущена или оскорблена, за что следовало бы извиняться. В действительности, она была лишь смущена. Ещё никто и никогда не слышал, как она поёт и играет, и тем более не хвалил её. И не смотря на скупость слов, брошенных невзначай, для Наталии они были бесценнее любых сокровищ, потому что казались ей искренними.

А девушка в это время, спрыгнув с рояля, засучивала рукав на правой руке, что Наталия решила-таки заговорить.

– Всё в порядке, – улыбнулась она.

Незнакомка удивлённо окинула её с ног до головы взглядом и, не найдя никаких опровержений словам, вернулась на своё место и тоже заулыбалась.

– Тогда я должна извиниться.

– Нет, нет, всё в полном порядке.

– Ты занимаешься в музыкальном кружке?

– Нет.

Девушка, сузив глаза, на секунду задумалась.

– Я тебя что-то не припомню. Ты новенькая?

– Да. Я учусь в выпускном классе по американской программе.

– Тогда мы с тобой одноклассницы.

– Тогда ты Сэния Мей, – догадалась Наталия.

– Я что, единственная, кто до сих пор не приступил к учебе? – фыркнула девушка.

– Мистер Кит не очень доволен.

– Макс всё принимает слишком близко к сердцу.

– Да, есть такое.

Девушки обменялись улыбками закадычных подружек. И несмотря на то, что они познакомились лишь пару минут назад, у обеих сложилось впечатление, что они были знакомы уже много лет. Но это было не так. И как Наталия ни старалась, но она никак не могла себе представить на лице девушки серьёзное или грустное выражение лица. У неё создалось такое впечатление, что лицо Сении было создано для счастья и чтобы делать других людей счастливыми.

– Ну, моё имя ты знаешь, а тебя-то как зовут?

– Наталия.

– Ну и как тебе здесь, Наталия? Не одиноко?

– Даже в толпе может быть одиноко, – призналась девушка.

– Ну да, – кивнула Сэния, и Наталия догадалась, что девушка не только понимает, но и сама не однократно чувствовала на себе всю тяжесть одиночества. – И по дому, наверное, скучаешь?

Наталия кивнула и, пряча моментально навернувшиеся слёзы, отвернулась к окну.

– Никто из тех, кто любит, никогда не забудет тебя, на какое бы время ты не исчезла из их жизни. А кто забудет – просто не те люди, которые тебе нужны в жизни. Сейчас ты здесь и должна наслаждаться каждым мгновением, потому что завтра вернуться в сегодня уже никогда не сможешь.

Наталия внимательно выслушала Сэнию и, после некоторых сомнений, честно призналась:

– Я боюсь, что новые люди и новый мир причинят мне боль.

– Часто те люди, которых мы знаем, которым доверяем и которых любим, причиняют нам невыносимую боль, которую не смог бы причинить ни один незнакомый человек. Её сложно забыть и ещё сложнее излечиться. Но ты продолжаешь жить и идти вперёд. И ни что не заставляет нас быть сильнее, чем разбитое сердце. К сожалению, через боль мы в итоге получаем силу духа, мужество, страсть, отвагу, привязанность и вдохновение. Неужели ты хочешь лишить себя полноты жизни?

Наталия перевела свои глаза на девушку. Она некоторое время раздумывала над её словами, но вскоре, с улыбкой на устах, произнесла лишь одно единственное «спасибо», но от всего сердца. За несколько минут разговора новая знакомая стала ей настолько близка и понятна, что Наталия была готова предложить ей преданную и искреннюю дружбу. Но в класс вошёл Ник.

– Ого, кого я вижу! – рассмеялся он. – Макс будет в восторге.

– Не думаю, – покачала головой Сэния, спрыгивая с рояля и направляясь к дверям. – Я приехала за документами об образовании, а то мне не верят, что я ещё школьница.

– Ну, ещё бы. Но всё равно приятно было тебя увидеть, прогульщица.

– Кто бы говорил, – рассмеялась девушка и, прежде чем выйти из класса, обратилась к Наталии. – Надеюсь, при следующей нашей встрече ты не будешь грустить, чтобы мне не пришлось напрягать своё серое вещество, дабы утешить тебя. Увидимся!

– Ты грустила? – спросил Ник, когда они остались наедине.

– Мне было скучно, только и всего, – отмахнулась Наталия, вставая с банкетки.

– Я тебе не дам скучать, – подмигнул Ник девушке, направляясь к компьютеру. – Мы наметили кое-какой сюжет, так что теперь нам будет проще определиться с аккомпанементом. Иди ко мне, – позвал молодой человек, указывая на соседний стул.

Наталия села рядом с Ником, уставилась в монитор и даже иногда что-то говорила, но мыслями была всё же очень далеко. Девушка недоумевала, как так оказалось, что совершенно незнакомые люди чувствуют её гораздо лучше, чем она саму себя. Ведь после некоторых размышлений и копаний в себе, она соглашалась и с тем, что говорил Колдун, и со словами Сэнии. Но когда она начинала самостоятельно осознавать, то вновь страх возвращался в её сердце и блокировал вход в него. Она искренне хотела перестать бояться и научиться не убегать в мир фантазий, превратив реальность в сказку наяву. Но, наверное, была ещё не готова к этому. И не решалась обманывать себя. Но Наталия уже чувствовала в себе ту силу, которая поможет ей освободиться от страхов и почувствовать себя вновь живой и счастливой.

4 ГЛАВА

Неделя пролетела незаметно. И вот уже школа ярко украшена в преддверии праздника, на дворе разбил свой небольшой шатёр странствующий цирк, а приезжие торговцы раскладывают свой товар по прилавкам. В этот день сама атмосфера была наполнена радостным оживлением в ожидании чего-то незабываемого.

«Фестиваль вина» – один из самых известных и популярных праздников Швейцарии. Обычно его отмечают с огромным размахом: три дня на центральных городских улицах проходят народные костюмированные шоу, фестивали, цветочные процессии и музыкальные концерты. Обязательным считается и посещение виноградников, а также дегустация всевозможных сортов вин.

Но это было за пределами частных школ. Для учащихся закрытых образовательных учреждений дирекция обычно устраивала праздник не хуже, чем в городе. Школу начищали и украшали так, словно готовились к встрече с членами Федерального совета во главе с президентом страны. Часто приглашались различные артисты популярных жанров, и никогда не обходилось без торговцев. Открытие концертной программы начиналось со слов директора школы. После выступлений учащихся и определения победителей, ребята спускались в зрительный зал и сами становились наблюдающими за феерическим шоу приглашённых артистов. Вечером же все выходили во двор, где их уже ждали торговцы с разнообразными сладостями и деликатесами, и, конечно же, безалкогольным вином. Обычно праздник заканчивался уже заполночь.

А пока было только утро. Концерт вот-вот должен был начаться, и шли последние приготовления.

– Закончил! – оповестил одноклассников молодой человек, который до сих пор трудился над декорациями. – Только краска должна ещё подсохнуть.

Ребята тут же отложили все свои дела и, подскочив к картине, с любопытством уставились на окончательный вариант. Перед их взорами предстала абстрагированная школа в миниатюре, выполненная в виде шара и обхватывающая почти все помещения. Стены её были кое-где разобраны на кирпичики, а где-то и вовсе отсутствовали, чтобы любой человек в зрительном зале видел, как в кабинетах занимаются своими обычными делами учителя и ученики. И на каждом лице их можно было легко разглядеть эмоции и чувства, как если бы зрители сами присутствовали на уроках. Картина получилась необыкновенной и захватывающей. И не трудно было догадаться, сколько сил было в неё вложено.

– Круто! – воскликнула Мари, оглашая мысль каждого присутствующего. – Давайте пока оставим её здесь.

– Да, не стоит её пока трогать, – согласился художник.

Молодые люди вышли из кабинета и направились в актовый зал ещё раз отрепетировать свой номер. У сцены, нервно заламывая руки, переминался с ноги на ногу их классный руководитель, напоминания своим ученикам, но скорее всего самому себе:

– Не нервничайте, ребята. Всё будет хорошо, даже если мы не выиграем. Главное, сохраняйте спокойствие.

Максимилиан не уставал повторять эти слова даже тогда, когда ребята закончили репетицию и поспешили обратно в класс переодеться к выступлению. Он задумчиво смотрел на учеников из параллельного класса и невольно сравнивал их со своими воспитанниками. Сейчас Макс чётко видел казавшиеся невидимыми изменения в своих подопечных. Возложенная на них ответственность пробудила в их сердцах серьёзные намерения, уверенность и сплочённость, сохранив в душах доброту и задор. Это были всё те же ученики, но повзрослевшие и уже почти готовые к испытаниям жизни. И Максимилиан был ужасно горд как за них, так и за проделанную им работу. В глазах вдруг защипало, и он решил, что лучше беспокоиться за предстоящее выступление, чем разводить сентиментальные нюни в праздничный день.

– Боже, что случилось?! – в ужасе воскликнули ребята, заходя в кабинет.

– О, нет, нет, нет! – запричитала одна из одноклассниц, подбегая к загубленной картине.

Искусно выполненная и необыкновенно красивая декорация была заляпана чёрной краской, которая жирными маслянистыми пятнами стекала на пол.

– Ты не сможешь её исправить? – спросила Мари у художника.

– Смог бы, но времени уже нет.

– Тут другой вопрос, – спокойно сказал Серж. – Кто это мог испортить?

– Конкуренты?

– Возможно.

– И что мы будем делать? – кто-то простонал в отчаяние.

– Выступать не будем, вот и всё, – пожали плечами ребята.

– Что? Мы не можем! – возразила Мари.

– Можем. Я не буду.

Ребята, печально переглядываясь друг с другом, поплелись к выходу.

– Но у нас ведь остался сюжет и танцевальный номер, – не переставала протестовать девушка. – Не уходите…

– Без декорации никто ничего не поймёт, – последовал твёрдый ответ и хлопок дверью.

В классе остались четыре человека.

– Это нечестно. Мы так долго работали, – расстроилась Наталия.

– Макса жалко. Он и так сегодня не в своей тарелке, – вздохнул Серж.

Ник продолжал хранить молчание. Он подошёл к испорченным декорациям и, окунув палец в чёрную краску, стал выводить на шероховатой поверхности картины разные символы и знаки. В классе повисла гнетущая тишина, которую спустя несколько минут нарушил Балу.

– Эй, вы чего тут? Я только что с вашими столкнулся! Ну и лица же у них были, хочу я вам сказать…, – тараторил молодой человек, влетев в кабинет. Но как только до него дошло, что и лица друзей далеко не счастливые, тут же сменил тон. – А что случилось-то?

– Мы не будем выступать.

– Почему?

– Декорации испорчены, и с этих пор не сильно уважаемые мной одноклассники посчитали, что без них нет смысла выступать вовсе, – объяснила Мари, еле сдерживая своё раздражение.

Молодой человек посмотрел на декорации и Ника, который продолжал рисовать на них.

– Ник испортил что ли? – кивнул Балу.

– Нет, конечно, – ответила Наталия.

– А кто испортил?

– Да не знаем мы! – взорвалась Мари.

– Это неважно, – встрял в разговор Серж.

– А в чём проблема-то? – продолжал тупить Балу и, прежде чем Мари успела вылить на молодого человека всё своё скопившееся раздражение, Наталия вкратце объяснила суть проблемы. – А! Ну так придумайте что-нибудь другое.

– Да что мы можем придумать?! Концерт вот-вот начнётся!

– Ну, на самом деле, концерт уже начался, и мистер Кит просил вас поторопить.

– Боже, – ахнула Наталия, – бедный мистер Кит.

– Вот что, – вдруг сказал Ник, – Балу прав. Нам надо что-то придумать и выступить.

– Но что мы можем придумать за пару минут? – развела руками Мари.

– Анекдоты.

– Иди-ка ты отсюда, Балу, пока…

Но девушка не успела договорить, так как в кабинет забежали, весело смеясь, Николь и её подружки. Быстро обежав взглядом присутствующих, она чуть дольше задержала его на Наталии и окончательно остановила на Нике.

– Неужели мы не увидим ваше непревзойдённое выступление?

– Не переживай за это, – огрызнулась Мари, но через секунду её осенила идея, и девушка стала медленно приближаться к Николь, сжимая кулаки. – Лучше подумай о своём лице, если я узнаю, что это ты испортила наши декорации.